Do or die

читать дальше- Белье, и нижняя юбка, и шемизетка, и верхняя юбка… Корсет, корсаж, вставки, рукава… Потом сетка для волос, кушак, и все, что там на кушак можно прицепить, - перечисляла Кэт. – И драгоценности! Марго, Годлина сказала мне, что король подарил этой корове Болейн кольцо с изумрудом, девятнадцать бриллиантов для койфа, пару браслетов, где бриллианты и жемчуг, и серьги с бриллиантами, да еще бриллиант для броши! Нет, у меня просто зла не хватает, он же осыпает ее драгоценностями! Ты не можешь быть хуже, чем она, Дикон наверняка даст тебе столько украшений, что у Болейн глаза от зависти лопнут! А я еще добавлю – девушка я не бедная, кстати, и отец любил мне украшения покупать.
- Ну уж нет! – отрезала Маргарет. – Во-первых, я просто рухну под таким весом, если дам тебе волю меня украшать. Во-вторых, не хочу быть такой же сорокой, как Болейн. Девятнадцать бриллиантов для койфа, кровь Христова! Что-то никогда не видела, чтобы королева носила даже те украшения, которые еще из Испании привезла, кроме ониксов. Разве что по официальным случаям, чтобы послам было о чем домой рапортовать.
- Дочь Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского может себе позволить не украшаться, - сухо заметила Агата. – А вот Маргарет Эртон никто не воспримет всерьез, если она явится по вызову короля и королевы, одетой как бродячая цыганка. И титул леди тебе, девочка, не поможет. А уж учитывая, с каким скандалом ты исчезла чуть ли не из спальни его величества…
- А мне все равно, как меня воспримут! – ощетинилась Маргарет.
- Ну и глупо, - бесстрастно отпарировала Агата. – Хочешь ты этого или нет, но теперь ты не просто бедная сиротка, пригретая кардиналом. Ты должна своим видом вызывать доверие и почтение, быть своей среди своих, если хочешь справиться с миссией, которую отчасти сама на себя и взяла.
- Кстати, Марго, тебе еще понадобится и обычная, домашняя одежда. Никто не заставляет тебя носить эти придворные доспехи круглосуточно, - заметила Годлина. – Но Кэт и Агата правы: ты должна выглядеть леди, а не только быть ею. А то знаешь, как в песенке поется: «И знатная леди, и прачка О' Грэди во всем остальном равны». Скажи ей, Биргитта!
- Люди видят то, что ожидают увидеть. – Голос у Биргитты оказался мягким и напевным. – Если женщина с загадочным титулом леди Бьертан явится ко двору в костюме пастушки и будет принята хорошо, то на следующий день половина придворных дам оденутся пастушками.
- При условии, что этот костюм будет сшит из лучшего сатина и украшен россыпями бриллиантов, - хохотнула Кэт.
Впрочем, они уже дошли до Лондонского моста, и компанию женщин, явно собирающихся потратить деньги, заметили и торговцы, и мальчишки-зазывалы. Пришлось буквально спасаться от теребящих рук и пронзительных голосов в лавку наиболее почтенного вида.
- Чем могу служить, прелестнейшие дамы? – навстречу им вышел пожилой итальянец, удивительно похожий на грача. По-птичьи склонив голову на бок, он внимательно рассматривал разношерстную компанию, стараясь определить, с кем имеет дело. Годлина вышла вперед, грациозно склонила голову, и защебетала по-итальянски. Через минуту все дамы были рассажены на мягкие подушки, им были вручены чаши с розовой водой и салфетки из тончайшего льна, чтобы они могли обтереть лицо и руки, а на столики перед ними проворные подмастерья собрали сладости и напитки. Маргарет подозрительно присмотрелась к содержимому кувшинов, но в них, к ее великому облегчению, не было ни капли спиртного. И снова она поймала слегка насмешливый и оценивающий взгляд Биргитты, которая, как показалось девушке, прекрасно знала, что Маргарет делает.
Тем временем, Годлина продолжала что-то говорить хозяину лавки, и он отдал подмастерьям насколько приказаний. Перед дамами был поставлен еще один стол, на который начали выкладываться чулки, шемизетки, корсеты, нижние юбки.
- Шелковые чулки! – взвизгнула Кэт, зарываясь руками в груду разноцветного шелка. - Матерь Божья, как же я без вас тосковала, ненаглядные мои, гладенькие, тоненькие! Монахине, как понимаете, пристало носить только простое белье. Как же я намучалась! Воистину, нет худа без добра.
Агата сурово оглядела шелка, поморщилась, и отдала подмастерьям какой-то приказ – по-итальянски, к изумлению Маргарет. Хозяин лавки на мгновение застыл с комично приподнятыми бровями, но затем кивнул своим помощникам.
- Ты хоть переведи, - тихонько толкнула Маргарет Годлину.
- Леди Агата приказала принести мужские штаны для себя, - шепнула та с улыбкой. Маргарет прыснула. Агата грозно на нее глянула, но тут же рассмеялась сама.
- Мой придворный наряд – доспехи, - пояснила она. – И под юбкой я предпочитаю носить что-то, в чем смогу вскочить на лошадь и проскакать несколько миль, если понадобится. В мужском седле. Все эти красивые лоскутки мне не подходят. Кстати, юбку мне они сделают такую, что я ее в мгновение смогу скинуть.
- Вот мастер Томас-то обрадуется… - невинно заметила Маргарет. Агата густо покраснела.
- Марго, ты не язви, а выбирай, - напомнила Годлина. – По-моему, сорочку тебе надо взять малиновую, а верхнее платье – из золотой парчи. Или наоборот. Малиновое платье и золотистые вставки. Ты же леди, тебе можно. А я возьму васильковое.
- Нет, зеленое! И сорочку из золотистого шелка, - уверенно сказа Биргитта.
- Белое! – стукнула кулачком по колену Кэт.
- Черное - и точка! - одновременно заявила Маргарет.
- Ох, да не кричите же вы так, - посетовал непонятно откуда возникший в лавке Кот. Онемевшие от неожиданности женщины молча наблюдали, как он уверенно подошел к столу и стал придирчиво рассматривать образцы ткани.
- Тебе, нежная Кэт, подойдет белое с золотом. Зеленый – цвет мистрисс Биргитты. Вас, прекрасная Годлина, васильковый сделает еще прекраснее. А моя невеста найдет свои наряды уже доставленными в ее комнату. Надеюсь, я не ошибся с мерками, - подмигнул Кот. – Я готов во всем подчиниться своей госпоже, но невеста в черном – дурная примета.
- Хвала Всевышнему, - с облегчением выдохнула Маргарет, которая с ужасом думала, что вслед за этой лавкой им еще придется искать туфли, кушаки, накидки, головные уборы и прочие наряды, без которых леди, оказывается, совершенно неприлично показаться при дворе и не вызвать презрительных пересудов.
- И все же, - вступила Агата, - по какому праву мужчина решает за нас, женщин, что нам к лицу, а что – нет! Это возмутительно!
- По праву нахала, маам, - озорно подмигнул Кот и удалился прочь, не забыв отвесить дамам изящный поклон, и небрежно бросить пухлый кошелек на конторку, за которой сидел хозяин лавки.
- Ох и намучаешься ты с ним, - задумчиво потянула Агата.
- Почему? – изумилась Маргарет. – По-моему, это он со мной намучается. Мало ему своих забот, так еще жене придется сорочки выбирать. Я же с тряпками могу возиться только по вдохновению, а бывает оно у меня редко. Надо было, наверное, в детстве в куклы играть, а не по деревьям лазать.
Биргитта хмыкнула, а Агата тяжело вздохнула.
- Если мужчина наряжает женщину, как куклу, он и относиться к ней будет, как к кукле. Или как к несмышлёному ребенку.
Маргарет чуть не прикусила себе язык, чтобы не брякнуть вслух, что кто-кто, а Робин прекрасно знает, что в голове у нее между сережками не только воздух.
- Знаю, знаю, - услышала она мысль Кота. – Кстати, насчет сережек. Сходили бы вы за сережками и прочим к вдове Симсон. Интересно же, как она себя чувствует, обнаружив, что птичка из подвала ускользнула. Да и вообще за этой дамочкой надо приглядывать.
Когда дамы, сделав заказы и велев доставить наряды в «Белый Лев», отправились в ювелирную лавку, Агата зашагала рядом с Маргарет.
- Спрашивай, - разрешила она.
- И спрошу. Вернее, выскажу мнение. Я знаю, что ты любишь Ричарда. Как ты могла польститься на этого подозрительного типа? Ты же видела, что он спровоцировал Кэт, чтобы она напилась. Просто из вредности натуры, потому что какая ему выгода в том, чтобы слабая на вино девица упилась под лавку?
- Не скажи, - усмехнулась Агата. – Мастер Томас – политик и торгаш, и намеревается стать большим политиком. А для политика естественно проверять всех встречных на слабость, нащупывать уязвимые места, пытаться внести раздор в тесно связанные группы. Теперь он знает, что Кэт Стэнли не может устоять перед вином, а это может помочь ему прижать при случае других Стэнли, поторговаться. Что касается «польститься»… Ты не знаешь своего брата, девушка. А я – просто женщина из плоти и крови, которой мало обожать на расстоянии. Ты еще поймешь, если до сих пор не поняла.
Теперь покраснеть пришлось Маргарет, которая не была, все-таки, настолько наивна, чтобы не понять, о чем говорит ее старшая собеседница.
- Расскажи мне об этом браслете! – поспешила сменить она тему, подняв рукав и демонстрируя полученный накануне от Робина браслет.
- Это, как понимаю, браслет лорда Бьертана, - констатировала Агата. – Ты рукав-то опусти, не надо, чтобы на тебе его видели. Браслет этот… ну, ты, видимо, уже поняла и так, что браслет не простой. Он предупреждает о том, что рядом опасность, о враждебной магии, и все прочее в том же роде. Помимо того, что является опознавательным знаком членов ордена. Чего я не понимаю, так этого того, как это ты еще жива.
Маргарет споткнулась на ровном месте, остановилась и вопросительно уставилась на Агату.
- Впрочем, - продолжала рассуждать та, продолжая идти вперед, - ты в любом случае жива как-то странно. Может быть, в этом все дело? Хотя нет, каждый браслет настроен на своего партнера – на того, кто одел его первым. Любого другого он просто уничтожит, а потом уничтожит сам себя. Ничего не понимаю… Возможно, он просто признал тебя принадлежностью лорда?
- Возможно, - пробормотала Маргарет. Объяснение, придуманное Агатой, было довольно унизительным, но не объяснять же ей, что присутствие их с Робином личностей в мыслях друг друга делало их в каком-то смысле одним целым.
Лавка вдовы Симсон при свете дня выглядела весьма привлекательно. Лучи солнца зажигали искры в камнях украшений, щедро выставленных напоказ, несколько мастеров работали в глубине комнаты, а расторопные подмастерья завились вьюнами вокруг женщин. Кэт и Годлина, раскрасневшиеся от удовольствия, с упоением прикидывали на себя цепочки, сережки, ожерелья, браслеты и кольца. Агата с интересом рассматривала коллекцию богато украшенных кинжалов. Маргарет осторожно осматривалась по сторонам в поисках хозяйки, но той нигде не было видно.
Внезапно она услышала, как стоящая неподалеку от нее Биргитта резко втянула воздух. По лестнице из хозяйских апартаментов неторопливо спускался мужчина весьма примечательной внешности. Один глаз его был закрыт кожаной повязкой, на голове красовалась шляпа придворного, а поверх расшитой золотом куртки, небрежно одетой на кожаный дублет из тех, которые так любят наемники, была кривовато наброшена должностная цепь королевского советника. Вдова Симсон спускалась вслед за ним, и вид имела довольно испуганный.
«Фрэнсис Брайан», - припомнила Маргарет. Она мельком видела его при дворе два года назад, когда он входил в компанию приятелей Гарри, но тогда у него еще не было этой повязки, придающую усталому и циничному лицу такой зловещий вид. Взгляд мужчины безразлично скользнул по группке женщин, перебирающих украшения, и задержался на Маргарет. Биргитту он словно и не заметил.
- Маленькая Эртон… - пробормотал он себе под нос, останавливаясь на мгновение перед девушкой. Маргарет присела в глубоком поклоне, опустив глаза. – Готовишься к большому дню? Ну-ну…
Уже подходя к двери он вдруг бросил, не поворачивая головы: - Церковь святой Маргариты становится странно популярной.
- Кто это? – с любопытством спросила Агата.
- Верховный судья Ирландии, - ответила Биргитта, и голос ее при этом не был ни мягким, ни музыкальным.
Легкое прикосновение к мыслям Энн Симсон сказало Маргарет, что Брайан приходил к ней по поводу исчезновения Грегори Кромвеля, которого шпионы нового главы службы безопасности неоднократно видели заходящим в лавку Симсонов. Это было странно, потому что Брайан, насколько Маргарет могла припомнить, был исключен из королевского совета стараниями ее опекуна. С каких это пор домашние дела секретаря его врага стали интересовать друга короля и кузена Нэн Болейн? И что он хотел сказать своим замечанием о церкви святой Маргариты, в которой они с Каталиной прятались от стражи после убийства, свидетелями которого они стали накануне ярмарки в Саутварке?
Пребывающая в размышлениях Маргарет автоматически кивала в ответ на все, что ей щебетали Годлина и Кэт, и неожиданно для себя стала обладательницей довольно увесистой сумки, набитой неизвестно чем, и стоившей ей половины полученных от Дикона денег.
- А теперь я просто умру, если мне не дадут поесть, - заявила Кэт, и, посовещавшись с хозяйкой лавки и подмастерьями, женщины решили отправиться в ближайшую таверну, которая, по странному совпадению, оказалась именно той, где останавливались Ричард и Джон, и носила многообещающее название «Три Бочки».
@темы: "побасенки"
А бриллиант как понятие уже точно существовал?
Ayva, койф - это то сооружение типа скворечника на голове придворных дам начала 1500-х годов. Головной убор.
Неважно, можно не любить шоппинга, но вкусность подробностей очень даже ощущается
Ну так про замки и дворцы где угодно прочитать можно, а вот такие подробности... интересно же.
Начитаешься, станешь спецом.
Nelvy, есть учебники, нет времени