Do or die
На войну во Францию Генри Монмунт отправлялся, приведя в порядок оборону Англии. Шотландцам он вдруг предложил восстановить на троне короля Джеймса, и те, от неожиданности, по-видимому, подписали с Англией мирный договор. А вот гарнизоны на границах были укреплены довольно интересным методом: отрядами самих жителей-добровольцев, что не стоило казне ни гроша, да еще и поднимало общий воинственный дух и чувство сопричастности к происходящему у всей нации.
(просто картинка, не из контекста)
читать дальшеЕсли говорить о походе Генри его собственными словами, то парламенту 16 апреля 1415 года он объявил, что отправляется во Францию для того, чтобы получить свое законное наследство (совсем как его папенька в свое время отправился в Англию). Лейтенантом Англии на время отсутствия короля был оставлен герцог Бедфорд, то есть брат короля, Джон. На том же заседании было решено, сколько будет уплачено участникам похода, и присутствующие нобли озвучили, какие именно силы они готовы взять с собой. Первым высказался брат короля герцог Томас Кларенс, который объявил, что приведет чудовищную по тем временам силу: 240 пехотинцев и 720 конников-лучников. Даже граф Солсбери смог пообещать только 40 пехотинцев и 80 всадников-лучников. Обычным же количеством было то, что мог представить барон Томас Кэрью: 12 пехотинцев и 24 пеших лучника. 29 мая во все уголки королевства отправились командиры, чтобы провести тренировки собранного состава. Сбор войска был назначен на начало июля в Саутхемптоне.
Тем не менее, переговоры во Франции продолжали вяло тащиться по проложенному руслу. 7 апреля Генри послал в Париж Гаральда Дорсетского с вопросом, где же заблудилось французское посольство? Через несколько дней французы начали собирать посольство, которое к 17 июня выехало, наконец, из Парижа, и 30 июня прибыло в Винчестер. Их ожидало неожиданно величественное зрелище: король в затканной золотом церемониальной робе с братьями, герцогом Йорком и другими ноблями по правую руку, и епископами Винчестера, Дарема и Норвича по левую. Послы передали королю верительные грамоты, которые король, поцеловав, передал Лорду Канцлеру. Послам предложили вина с пряностями, и на этом аудиенция завершилась. Посольство пригласили на следующий день на обед.
Нельзя не заметить, как нетипично церемониально вел себя на этот раз с послами Генри. Он принимал их именно как король, и показал им достаточно, чтобы они поняли: на этот раз с посольством говорит не Генри Монмут, на этот раз с Францией говорит Англия.
Послы торговались за приданное принцессы, как торговцы на базаре. Англичане хотели 900 000, французы уперлись на 850 000, но предложели территориальные концессии в Лиможе. В конце пятого дня на переговорах появился сам король, и объявил, что согласен подумать над этими предложениями, если французы добавят к ним мирный договор на пятьдесят лет. Он объявил, что готов послать своего секретаря в Париж за ответом на свое предложение, а послы пока останутся в Англии. Послы, озадаченные неожиданным поворотом, замялись, и король покинул зал заседаний в очень четко выраженном недовольстве.
На следующий день Лорд Канцлер объявил послам, что король Генри желал договориться о мирном решении вопроса через честный и достойный брак, но, поскольку французская сторона не пожелала ответить добром на добро... ”Therefore my master relying upon the divine assistance must have recourse to the other remedies. God, angels and mankind, heaven and earth and all that are therein, are his witnesses, that he is driven hereto by the denial of justice that he has not at the hands of he said cousin”. Попросту говоря, Генри объявил войну Франции.
Умилительная риторика, если учесть, что в момент переговоров английская армия уже собралась в Саутхемптоне. Генри это знал, и французы не могли этого не знать. Зато приличия были соблюдены. Пожалуй, никто из английских королей до Генри Пятого не хотел для себя всерьез французского престола. Так, повоевывали, пограбливали... Для оправдания этого перед международным сообществом и папским престолом гипотетическое право на французскую корону было очень кстати. Но вот этот парень взялся за дело всерьез и методично. Чарльз Летбридж Кингсфорд, пишущий о Генрихе Пятом, высказывает предположение, что тот хотел стать лидером христиан Западной Европы. Возможно. Но одинаково возможно и то, что Генри Монмунт с советниками просто усмотрели уникальный шанс взять то, что в тот момент во Франции лежало очень плохо: власть и корону.
Все было готово к отплытию во Францию 20 июля, когда у Генри неожиданно попросил аудиенции граф Марш. То, что рассказал королю граф, несомненно поразило того не меньше, чем гром среди ясного неба. Оказывается, графа внезапно поставили перед фактом, что существует заговор на предмет возвращения ему «того, что принадлежит по праву», а именно престола Англии. Граф отбрыкивался, потому что лично ему этот престол, да еще и занятый хорошим приятелем, был не нужен. Заговор, тем не менее, набирал обороты независимо от желаний графа, и достиг точки, когда стране стала угрожать явная опасность.
Граф Кембридж практически потребовал от графа Марша, чтобы тот укрылся в Уэльсе и объявил корону Англии своей, и поставил себя во главе заговора. Кроме Кембриджа, заговор возглавляли Генри ле Скроп (лживый друг, а ведь сколько времени он провел с принцем, и как много получил от короля), и сэр Томас Грей из Хетона, рыцарь из северной Англии. Это было все тот же старый альянс между де Перси (представляемых Греем), Мортимерами (в лице графа Кембриджа) и уэльским мятежником Глендоуэром. Как же угодил туда любимчик короля ле Скроп (который, как пишет Кингсфорд, ”he had even shared a King’s bed” – что бы это ни значило)? Возможно, именно угодил, женившись на Джоанне Холланд, вдовствующей герцогине Йоркской и мачехе графа Кембриджа. Но с одинаковым успехом он мог быть и инициатором. Есть мнение, что этот заговор был осуществлен на французское золото, и ле Скроп, который годами вел наиболее важные переговоры во Франции от имени Генри, вполне мог быть тем самым каналом, по которому это золото попало в Англию. В англоязычной Вики утверждается, что ле Скроп должен был убить Генри перед отплытием во Францию, но Кингсбридж ничего об этом не пишет. Судя по тому, что Олдкастл явно ожидал отплытия флота вместе с королем, вряд ли в план заговора входило убийство.
На следующий же день заговорщики были арестованы, и разбором заговора занялась специальная комиссия. В Саутхемптон Кембридж, Грей и ле Скроп были доставлены 2 августа. Кембридж и Грей признали себя виновными перед королем, но ле Скроп потребовал суда пэров. Он не отрицал своей вины, но считал себя слишком благородным для того, чтобы подчиниться каким-то судейским. Ничего не помогло. Грея, который аристократом не был, обезглавили немедленно, Кембриджа и ле Скропа – после решения суда пэров 5 августа. Не совсем понятно, насколько за этим довольно нелепым заговором могли стоять лолларды, но участвовали они в нем широко. Показался на публике даже Олдкастл, но обнаружив, что король все еще в Англии, снова таинственно скрылся. Как и его отец в свое время, Монмунт покарал только руководителей заговора. Брат графа Кембриджа, Эдуард Йорк, жена ле Скропа, Джоанна Холланд, и сам пресловутый граф Марш никак не пострадали. Разумеется, король обговорил с братом меры, которые должны были быть приняты для обеспечения безопасности королевства, но отплытие во Францию задерживать не стал.
Он поднялся на борт «Тринити» 7 августа 1415 года, флаг был поднят, и флот, состоящий из 1500 кораблей, начал выходить из Саутхемптона. Выход такого огромного флота занял три дня. На борту кораблей находились 9000 воинов, не считая тех, кто принадлежал к дворам ноблей, а ведь только один король взял 750 «своих» людей. Три герцога, восемь эрлов, около 20 баронов – вместе взятые их йомены, седельщики, оружейники, плотники, пажи, гвардейцы, хирурги, физиологи, капелланы и пр. составляли изрядное количество боеспособных мужчин. Какое – об этом до сих пор спорят, тряся различными списками, но речь идет о 5 000 – 12 000 человек впридачу к упомянутым 9 000. Из графов королевства отсутствовали только Варвик, капитан Кале, Вестморленд, оставленный приглядывать за шотландской границей, и Девоншир, который был слишком стар. Слишком молодых, Сомерсета и Стаффорда, тоже в поход не взяли, потому что эти дети были слишком малы даже для должности пажей.
В воскресенье 11 августа бриз подхватил флотилию, скалы острова Вайтс остались позади, и уже во вторник, 13 августа, в пять часов вечера, якоря были брошены в Сене, в районе Chef de Caux.
(просто картинка, не из контекста)читать дальшеЕсли говорить о походе Генри его собственными словами, то парламенту 16 апреля 1415 года он объявил, что отправляется во Францию для того, чтобы получить свое законное наследство (совсем как его папенька в свое время отправился в Англию). Лейтенантом Англии на время отсутствия короля был оставлен герцог Бедфорд, то есть брат короля, Джон. На том же заседании было решено, сколько будет уплачено участникам похода, и присутствующие нобли озвучили, какие именно силы они готовы взять с собой. Первым высказался брат короля герцог Томас Кларенс, который объявил, что приведет чудовищную по тем временам силу: 240 пехотинцев и 720 конников-лучников. Даже граф Солсбери смог пообещать только 40 пехотинцев и 80 всадников-лучников. Обычным же количеством было то, что мог представить барон Томас Кэрью: 12 пехотинцев и 24 пеших лучника. 29 мая во все уголки королевства отправились командиры, чтобы провести тренировки собранного состава. Сбор войска был назначен на начало июля в Саутхемптоне.
Тем не менее, переговоры во Франции продолжали вяло тащиться по проложенному руслу. 7 апреля Генри послал в Париж Гаральда Дорсетского с вопросом, где же заблудилось французское посольство? Через несколько дней французы начали собирать посольство, которое к 17 июня выехало, наконец, из Парижа, и 30 июня прибыло в Винчестер. Их ожидало неожиданно величественное зрелище: король в затканной золотом церемониальной робе с братьями, герцогом Йорком и другими ноблями по правую руку, и епископами Винчестера, Дарема и Норвича по левую. Послы передали королю верительные грамоты, которые король, поцеловав, передал Лорду Канцлеру. Послам предложили вина с пряностями, и на этом аудиенция завершилась. Посольство пригласили на следующий день на обед.
Нельзя не заметить, как нетипично церемониально вел себя на этот раз с послами Генри. Он принимал их именно как король, и показал им достаточно, чтобы они поняли: на этот раз с посольством говорит не Генри Монмут, на этот раз с Францией говорит Англия.
Послы торговались за приданное принцессы, как торговцы на базаре. Англичане хотели 900 000, французы уперлись на 850 000, но предложели территориальные концессии в Лиможе. В конце пятого дня на переговорах появился сам король, и объявил, что согласен подумать над этими предложениями, если французы добавят к ним мирный договор на пятьдесят лет. Он объявил, что готов послать своего секретаря в Париж за ответом на свое предложение, а послы пока останутся в Англии. Послы, озадаченные неожиданным поворотом, замялись, и король покинул зал заседаний в очень четко выраженном недовольстве.
На следующий день Лорд Канцлер объявил послам, что король Генри желал договориться о мирном решении вопроса через честный и достойный брак, но, поскольку французская сторона не пожелала ответить добром на добро... ”Therefore my master relying upon the divine assistance must have recourse to the other remedies. God, angels and mankind, heaven and earth and all that are therein, are his witnesses, that he is driven hereto by the denial of justice that he has not at the hands of he said cousin”. Попросту говоря, Генри объявил войну Франции.
Умилительная риторика, если учесть, что в момент переговоров английская армия уже собралась в Саутхемптоне. Генри это знал, и французы не могли этого не знать. Зато приличия были соблюдены. Пожалуй, никто из английских королей до Генри Пятого не хотел для себя всерьез французского престола. Так, повоевывали, пограбливали... Для оправдания этого перед международным сообществом и папским престолом гипотетическое право на французскую корону было очень кстати. Но вот этот парень взялся за дело всерьез и методично. Чарльз Летбридж Кингсфорд, пишущий о Генрихе Пятом, высказывает предположение, что тот хотел стать лидером христиан Западной Европы. Возможно. Но одинаково возможно и то, что Генри Монмунт с советниками просто усмотрели уникальный шанс взять то, что в тот момент во Франции лежало очень плохо: власть и корону.
Все было готово к отплытию во Францию 20 июля, когда у Генри неожиданно попросил аудиенции граф Марш. То, что рассказал королю граф, несомненно поразило того не меньше, чем гром среди ясного неба. Оказывается, графа внезапно поставили перед фактом, что существует заговор на предмет возвращения ему «того, что принадлежит по праву», а именно престола Англии. Граф отбрыкивался, потому что лично ему этот престол, да еще и занятый хорошим приятелем, был не нужен. Заговор, тем не менее, набирал обороты независимо от желаний графа, и достиг точки, когда стране стала угрожать явная опасность.
Граф Кембридж практически потребовал от графа Марша, чтобы тот укрылся в Уэльсе и объявил корону Англии своей, и поставил себя во главе заговора. Кроме Кембриджа, заговор возглавляли Генри ле Скроп (лживый друг, а ведь сколько времени он провел с принцем, и как много получил от короля), и сэр Томас Грей из Хетона, рыцарь из северной Англии. Это было все тот же старый альянс между де Перси (представляемых Греем), Мортимерами (в лице графа Кембриджа) и уэльским мятежником Глендоуэром. Как же угодил туда любимчик короля ле Скроп (который, как пишет Кингсфорд, ”he had even shared a King’s bed” – что бы это ни значило)? Возможно, именно угодил, женившись на Джоанне Холланд, вдовствующей герцогине Йоркской и мачехе графа Кембриджа. Но с одинаковым успехом он мог быть и инициатором. Есть мнение, что этот заговор был осуществлен на французское золото, и ле Скроп, который годами вел наиболее важные переговоры во Франции от имени Генри, вполне мог быть тем самым каналом, по которому это золото попало в Англию. В англоязычной Вики утверждается, что ле Скроп должен был убить Генри перед отплытием во Францию, но Кингсбридж ничего об этом не пишет. Судя по тому, что Олдкастл явно ожидал отплытия флота вместе с королем, вряд ли в план заговора входило убийство.
На следующий же день заговорщики были арестованы, и разбором заговора занялась специальная комиссия. В Саутхемптон Кембридж, Грей и ле Скроп были доставлены 2 августа. Кембридж и Грей признали себя виновными перед королем, но ле Скроп потребовал суда пэров. Он не отрицал своей вины, но считал себя слишком благородным для того, чтобы подчиниться каким-то судейским. Ничего не помогло. Грея, который аристократом не был, обезглавили немедленно, Кембриджа и ле Скропа – после решения суда пэров 5 августа. Не совсем понятно, насколько за этим довольно нелепым заговором могли стоять лолларды, но участвовали они в нем широко. Показался на публике даже Олдкастл, но обнаружив, что король все еще в Англии, снова таинственно скрылся. Как и его отец в свое время, Монмунт покарал только руководителей заговора. Брат графа Кембриджа, Эдуард Йорк, жена ле Скропа, Джоанна Холланд, и сам пресловутый граф Марш никак не пострадали. Разумеется, король обговорил с братом меры, которые должны были быть приняты для обеспечения безопасности королевства, но отплытие во Францию задерживать не стал.
Он поднялся на борт «Тринити» 7 августа 1415 года, флаг был поднят, и флот, состоящий из 1500 кораблей, начал выходить из Саутхемптона. Выход такого огромного флота занял три дня. На борту кораблей находились 9000 воинов, не считая тех, кто принадлежал к дворам ноблей, а ведь только один король взял 750 «своих» людей. Три герцога, восемь эрлов, около 20 баронов – вместе взятые их йомены, седельщики, оружейники, плотники, пажи, гвардейцы, хирурги, физиологи, капелланы и пр. составляли изрядное количество боеспособных мужчин. Какое – об этом до сих пор спорят, тряся различными списками, но речь идет о 5 000 – 12 000 человек впридачу к упомянутым 9 000. Из графов королевства отсутствовали только Варвик, капитан Кале, Вестморленд, оставленный приглядывать за шотландской границей, и Девоншир, который был слишком стар. Слишком молодых, Сомерсета и Стаффорда, тоже в поход не взяли, потому что эти дети были слишком малы даже для должности пажей.
В воскресенье 11 августа бриз подхватил флотилию, скалы острова Вайтс остались позади, и уже во вторник, 13 августа, в пять часов вечера, якоря были брошены в Сене, в районе Chef de Caux.
@темы: Henry V
-
-
07.08.2012 в 00:32Укрепить гарнизоны за счёт добровольцев и ещё подправить этим же и имидж, и патриотизм.
Подписать мирный договор с ближайшим соседом и обеспечить спокойный тыл.
Иметь брата-заместителя, на которого можно положиться в разборе чудо-заговора. И знать, что кому-то он как король нужнее, чем захват власти.
Аккуратно привести к тому, что "это вы виноваты, что я на вас напал" и напасть-таки...
Количество лучников и прочих профи-военных умилило. Это ж как люди воевали. Группками. И не отрывали никого от дела.
Хотя армия получилась внушительная
шикарный правитель
-
-
07.08.2012 в 10:36-
-
07.08.2012 в 16:07