Do or die
Осень 1419 года Генри провел в интенсивных переговорах с Филиппом, новым герцогом Бургундским, королевой Изабо, и королевским правительством в Париже. В принципе было договорено, что Генри женится на Катерине, оставит все королевские привилегии королеве с ее мужем, но будет назначен регентом королю Франции при его жизни, и его наследником. С Филиппом Бургундским было отдельно оговорено, что силы англичан и бургундцев смогут свободно передвигаться по территориям друг друга, что Филипп и Генри будут братьями навсегда, и что с особой энергией обы будут разыскивать и стараться наказать виновных в смерти старого герцога, не отпуская никого из свиты дофина под залог без ведома друг друга.
читать дальшеДоговор между бургундцами и англичанами был ратифицирован 4 января 1420 года, но уже в декабре они начали совместные военные действия против дофина. С тех пор практически ежедневно дофиновы города и замки начали сдаваться объединенным англо-бургундским силам, причем даже с некоторой помощью французов в Париже и Труа. В апреле войска подошли к Труа, и Варвик снова был принят королем и королевой. Состояние короля Варвика потрясло. «Несчастный Король готов согласиться с чем угодно, хоть во вред себе, хоть на пользу», - рапортует он Генри. Было понятно, что переговоры вести надо с королевой Изабо, которая прекрасно понимала, что ей на пользу.
Кинсфорд пишет, что королева была зла на сына, и что она всегда любила Катерину больше, чем Шарля. Увы, он единственный, кто пишет о любви между королевой и хоть кем-то из ее детей. Катерина просто на тот момент имела большую ценность, являясь гарантией комфорта для самой Изабо, тогда как ее сын своими выходками жизнь ей осложнял. Я не буду здесь спекулировать по поводу морали королевы. То, что я вкратце видела, характеризует ее, как даму без морали и нравственности, но так ли это – пока сказать не могу. Во всяком случае, Шарля до конца его дней преследовали сплетни, что он не является сыном короля. О Катерине такого, кажется, не говорили, да и привязана она была к своему безумному отцу.
Варвик предварительно договорился, что Генри будет коронован Регентом, и примет обычную для регента клятву во время коронации, и что при жизни короля он будет во Франции носить титул «Генри, король Англии и регент Франции».
Данные прожекты вызвали недовольство, как ни странно, по обе стороны Ла Манша. Французы считали, что отстранение дееспособного, живого и молодого наследника престола ради чужеземного короля, причем короля враждебной страны, было делом просто позорным. Англичане не понимали, почему Генри, собственно, согласился на титул какого-то регента, если мог стать королем. Сам же Генри, судя по всему, понимал чувства французов гораздо лучше, чем его земляки в Англии. Он знал, что даже приближенные герцога Бургундского с трудом проглотили новость, не говоря о тех, кто с англичанами в союзе не был.
8 мая 1420 года Генри, в сопровождении герцогов Кларенса и Бедфорда, графов Варвика и Хантингтона, и эскорта из 15 сотен парадно одетых воинов, прошел через Сен-Дени и вступил в Париж. Люди глазели на великолепное зрелище, и депутация горожан преподнесла королю вино. Из Парижа он отправился в Прованс, откуда 15 мая известил короля Франции о своем прибытии. Через шесть дней его уже встречал в Труа герцог Бургундский.
21 мая знаменитый Договор в Труа был заключен в соборе св. Петра. Генри сопровождали оба брата, 40 рыцарей, ноблей и сквайров, и герцогиня Кларенс со своими придворными дамами. Короля Франции представляли королева и герцог Филипп, а также принцесса Катерина со своими придворными. Генри и Катерина встретились посреди церкви, и вместе подошли к алтарю. Статьи договора были зачитаны вслух, договор запечатан, и стороны принесли клятву его выполнять: Генри – за себя, а королева Изабо и герцог Филипп – за короля Шарля. Затем Генри и Катерина были объявлены официально помолвленными. В конце церемонии герцог Бургундский публично поклялся подчиняться Генри, как регенту Франции, пока король жив, и как своему сеньору, после того, как король умрет. К вечеру договор на английском и французском языках был оглашен публично.
Надо сказать, что этот договор несколько отличался от того, который был предварительно обсуждаем в апреле. Например, там появилась часть о том, что
«From the time that we or any of our heirs come to the
same, both realms shall be governed not severally, but
under one and the same person ; keeping none the less,
in all manner other things, to either of the same realms
their Rights, or Customs, Usages and Laws. Also that
henceforward perpetually shall be still, rest, and shall
cease all manner of Dissensions, Hates, Rancours, Enmities
and Wars ; and there shall be for ever more and
shall follow Peace, Tranquillity, Good Accord and Common
Affection, and Stable Friendship and Stedfast
between the same Realms.”
Стороны также поклялись не заключать никаких договоров с «Шарлем, именующим себя Дофином». 30 мая договор был объявлен в Париже, а 12 июня – в Лондоне.
Между тем, свадьба Катерины с Генри состоялась 2 июня 1420 года, на Троицу, в соборе St. John's. Хотелось бы сказать, что это было праздничное событие, но это была, скорее, просто официльная церемония, в связи с которой Генри сделал церкви щедрые подношения. Не более. Когда молодые нобли намекнули своему королю, что неплохо было бы организовать по поводу свадьбы турнир, он сухо ответил, что следующим утром они все отбывают под осажденный Санс, где они смогут продемонстрировать свою удаль с пользой.
И они туда отправились! С дамами Бургундского двора и английского двора, леди и аристократками, и двумя королевами: Изабо и Катериной. Горожане Санса не видели смысла биться за Арманьяка, к которому не испытывали ни малейшей симпатии, и запросили условия сдачи. Сэр Джон Корнуэлл отправился в город договариваться, но случился небольшой анекдот: представитель горожан, который его встретил, оказался мужичонкой с растрепанной бородой, и Корнуэл заявил, что не начнет переговоры, пока другой не приведет себя в порядок: " for such was not the manner and custom of England." 11 июня Генри вступил в Санс, заметив при этом архиепископу: «You have given me a wife, now
I restore you your own - your Church."
Кстати, французский король, очевидно, тоже был с ними в Сансе, потому что известно, что, когда Генри и герцог двинулись дальше, обе королевы и Шарль VI остались в Брее. Следующим городом на его пути был Монтрей, в котором был убит старый герцог Бургундский, и который удерживался сильным гарнизоном французов и шотландцев. Положение их было безнадежным, но комендант крепости, сэр де Гутри, отказался сдаться. Здесь Генри повел себя довольно необычно для своей нормальной политики терпения и примирения: он просто повесил перед воротами 16 дворян, которые попали в плен к англичанам несколькими днями раньше. 1 июля гарнизон сдался.
Оплотом дофина был город Мелён, гарнизон которого не только успешно противостоял попыткам штурма, но и угрожал Парижу. Состоял гарнизон из наемников, по большей части шотландцев. Генри привезли из Англии короля Джеймса, чтобы тот как-то повлиял на соотечественников, но те не признали его авторитета над собой. В целом англичане собрали под Мелён 20 000 человек, в том числе людей нового союзника Генри, брата королевы Изабо, Луи The Red Duke of Bavaria.
Это было довольно любопытное время. Королевы и король Франции находились в прекрасно укрепленном лагере англичан, и перед их штаб-квартирой каждый день утром и вечером по часу проходил концерт. Гарнизон, тем не менее, сдаваться не спешил, потому что никакого пиетета к присутствующим коронованным особам не испытывал. Дофин же, которому город был верен, слонялся неподалеку, не решаясь ни прорваться в крепость, ни просто напасть на англичан. Герцог Баварии по прибытии немедленно полез на штурм, вопреки мнению Генри, но был отбит с большими потерями. «Это была благородная попытка», - успокоил король новоприобретенного родственника. «Это было чистое безумие», - ворчали за спиной баварца прочие англичане, недовольные его самодеятельностью. Настоящая битва за Мелён проходила под землёй, в подкопах, где однажды сразились сам Генри и комендант крепости, Барбазан, даже не зная, с кем сражаются. Это сражение позже подарит Барбазану жизнь.
Дофин утешался в Бурге, а в крепости начался голод. В ноябре она была сдана, с обычными условиями. Были задержаны только те, кто принимал участие в заговоре против старого герцога Бургундского, шотландцы, и около 20 дезиртиров из английской армии. Все они были практически немедленно казнены. Потерял бы голову и Барбазан, который присутствовал при убийстве герцога, хотя утверждал, что участия в нем не принимал и даже о самом заговоре не знал. Его спасло лишь заступничество Генри. А вообще после свадьбы характер английского короля очень изменился. Может быть, что он устал и огрубел от войны. Может быть, он стал отвечать жестокостью на жестокость, потому что французы изначально с английскими пленниками не церемонились. А может, став Регентом Франции, просто начал вести себя соответственно французским стандартам. Или ему, добившемуся того, о чем его поколения его предков только нахально фантазировали, расхотелось мармеладничать, быть рассудительным и толерантным. Во время осады Мелёна ему исполнилось 34 года.
читать дальшеДоговор между бургундцами и англичанами был ратифицирован 4 января 1420 года, но уже в декабре они начали совместные военные действия против дофина. С тех пор практически ежедневно дофиновы города и замки начали сдаваться объединенным англо-бургундским силам, причем даже с некоторой помощью французов в Париже и Труа. В апреле войска подошли к Труа, и Варвик снова был принят королем и королевой. Состояние короля Варвика потрясло. «Несчастный Король готов согласиться с чем угодно, хоть во вред себе, хоть на пользу», - рапортует он Генри. Было понятно, что переговоры вести надо с королевой Изабо, которая прекрасно понимала, что ей на пользу.
Кинсфорд пишет, что королева была зла на сына, и что она всегда любила Катерину больше, чем Шарля. Увы, он единственный, кто пишет о любви между королевой и хоть кем-то из ее детей. Катерина просто на тот момент имела большую ценность, являясь гарантией комфорта для самой Изабо, тогда как ее сын своими выходками жизнь ей осложнял. Я не буду здесь спекулировать по поводу морали королевы. То, что я вкратце видела, характеризует ее, как даму без морали и нравственности, но так ли это – пока сказать не могу. Во всяком случае, Шарля до конца его дней преследовали сплетни, что он не является сыном короля. О Катерине такого, кажется, не говорили, да и привязана она была к своему безумному отцу.
Варвик предварительно договорился, что Генри будет коронован Регентом, и примет обычную для регента клятву во время коронации, и что при жизни короля он будет во Франции носить титул «Генри, король Англии и регент Франции».
Данные прожекты вызвали недовольство, как ни странно, по обе стороны Ла Манша. Французы считали, что отстранение дееспособного, живого и молодого наследника престола ради чужеземного короля, причем короля враждебной страны, было делом просто позорным. Англичане не понимали, почему Генри, собственно, согласился на титул какого-то регента, если мог стать королем. Сам же Генри, судя по всему, понимал чувства французов гораздо лучше, чем его земляки в Англии. Он знал, что даже приближенные герцога Бургундского с трудом проглотили новость, не говоря о тех, кто с англичанами в союзе не был.
8 мая 1420 года Генри, в сопровождении герцогов Кларенса и Бедфорда, графов Варвика и Хантингтона, и эскорта из 15 сотен парадно одетых воинов, прошел через Сен-Дени и вступил в Париж. Люди глазели на великолепное зрелище, и депутация горожан преподнесла королю вино. Из Парижа он отправился в Прованс, откуда 15 мая известил короля Франции о своем прибытии. Через шесть дней его уже встречал в Труа герцог Бургундский.
21 мая знаменитый Договор в Труа был заключен в соборе св. Петра. Генри сопровождали оба брата, 40 рыцарей, ноблей и сквайров, и герцогиня Кларенс со своими придворными дамами. Короля Франции представляли королева и герцог Филипп, а также принцесса Катерина со своими придворными. Генри и Катерина встретились посреди церкви, и вместе подошли к алтарю. Статьи договора были зачитаны вслух, договор запечатан, и стороны принесли клятву его выполнять: Генри – за себя, а королева Изабо и герцог Филипп – за короля Шарля. Затем Генри и Катерина были объявлены официально помолвленными. В конце церемонии герцог Бургундский публично поклялся подчиняться Генри, как регенту Франции, пока король жив, и как своему сеньору, после того, как король умрет. К вечеру договор на английском и французском языках был оглашен публично.
Надо сказать, что этот договор несколько отличался от того, который был предварительно обсуждаем в апреле. Например, там появилась часть о том, что
«From the time that we or any of our heirs come to the
same, both realms shall be governed not severally, but
under one and the same person ; keeping none the less,
in all manner other things, to either of the same realms
their Rights, or Customs, Usages and Laws. Also that
henceforward perpetually shall be still, rest, and shall
cease all manner of Dissensions, Hates, Rancours, Enmities
and Wars ; and there shall be for ever more and
shall follow Peace, Tranquillity, Good Accord and Common
Affection, and Stable Friendship and Stedfast
between the same Realms.”
Стороны также поклялись не заключать никаких договоров с «Шарлем, именующим себя Дофином». 30 мая договор был объявлен в Париже, а 12 июня – в Лондоне.
Между тем, свадьба Катерины с Генри состоялась 2 июня 1420 года, на Троицу, в соборе St. John's. Хотелось бы сказать, что это было праздничное событие, но это была, скорее, просто официльная церемония, в связи с которой Генри сделал церкви щедрые подношения. Не более. Когда молодые нобли намекнули своему королю, что неплохо было бы организовать по поводу свадьбы турнир, он сухо ответил, что следующим утром они все отбывают под осажденный Санс, где они смогут продемонстрировать свою удаль с пользой.
И они туда отправились! С дамами Бургундского двора и английского двора, леди и аристократками, и двумя королевами: Изабо и Катериной. Горожане Санса не видели смысла биться за Арманьяка, к которому не испытывали ни малейшей симпатии, и запросили условия сдачи. Сэр Джон Корнуэлл отправился в город договариваться, но случился небольшой анекдот: представитель горожан, который его встретил, оказался мужичонкой с растрепанной бородой, и Корнуэл заявил, что не начнет переговоры, пока другой не приведет себя в порядок: " for such was not the manner and custom of England." 11 июня Генри вступил в Санс, заметив при этом архиепископу: «You have given me a wife, now
I restore you your own - your Church."
Кстати, французский король, очевидно, тоже был с ними в Сансе, потому что известно, что, когда Генри и герцог двинулись дальше, обе королевы и Шарль VI остались в Брее. Следующим городом на его пути был Монтрей, в котором был убит старый герцог Бургундский, и который удерживался сильным гарнизоном французов и шотландцев. Положение их было безнадежным, но комендант крепости, сэр де Гутри, отказался сдаться. Здесь Генри повел себя довольно необычно для своей нормальной политики терпения и примирения: он просто повесил перед воротами 16 дворян, которые попали в плен к англичанам несколькими днями раньше. 1 июля гарнизон сдался.
Оплотом дофина был город Мелён, гарнизон которого не только успешно противостоял попыткам штурма, но и угрожал Парижу. Состоял гарнизон из наемников, по большей части шотландцев. Генри привезли из Англии короля Джеймса, чтобы тот как-то повлиял на соотечественников, но те не признали его авторитета над собой. В целом англичане собрали под Мелён 20 000 человек, в том числе людей нового союзника Генри, брата королевы Изабо, Луи The Red Duke of Bavaria.
Это было довольно любопытное время. Королевы и король Франции находились в прекрасно укрепленном лагере англичан, и перед их штаб-квартирой каждый день утром и вечером по часу проходил концерт. Гарнизон, тем не менее, сдаваться не спешил, потому что никакого пиетета к присутствующим коронованным особам не испытывал. Дофин же, которому город был верен, слонялся неподалеку, не решаясь ни прорваться в крепость, ни просто напасть на англичан. Герцог Баварии по прибытии немедленно полез на штурм, вопреки мнению Генри, но был отбит с большими потерями. «Это была благородная попытка», - успокоил король новоприобретенного родственника. «Это было чистое безумие», - ворчали за спиной баварца прочие англичане, недовольные его самодеятельностью. Настоящая битва за Мелён проходила под землёй, в подкопах, где однажды сразились сам Генри и комендант крепости, Барбазан, даже не зная, с кем сражаются. Это сражение позже подарит Барбазану жизнь.
Дофин утешался в Бурге, а в крепости начался голод. В ноябре она была сдана, с обычными условиями. Были задержаны только те, кто принимал участие в заговоре против старого герцога Бургундского, шотландцы, и около 20 дезиртиров из английской армии. Все они были практически немедленно казнены. Потерял бы голову и Барбазан, который присутствовал при убийстве герцога, хотя утверждал, что участия в нем не принимал и даже о самом заговоре не знал. Его спасло лишь заступничество Генри. А вообще после свадьбы характер английского короля очень изменился. Может быть, что он устал и огрубел от войны. Может быть, он стал отвечать жестокостью на жестокость, потому что французы изначально с английскими пленниками не церемонились. А может, став Регентом Франции, просто начал вести себя соответственно французским стандартам. Или ему, добившемуся того, о чем его поколения его предков только нахально фантазировали, расхотелось мармеладничать, быть рассудительным и толерантным. Во время осады Мелёна ему исполнилось 34 года.
@темы: Henry V
-
-
12.08.2012 в 13:02Филипп Иваныч
а откуда такие красивые гравюры 19 века? какой тут Генри- красавчик!
-
-
12.08.2012 в 13:36В 34 года достичь такого... это много. Может быть, он просто устал заниматься этим. Наскучило.
-
-
12.08.2012 в 13:57LenaElansed, война никого не оставляет нетронутым. Засунь любого пацифиста в гущу военных действий, и через год он ожесточится.
-
-
12.08.2012 в 15:04А вот кстати, я просоединюсь к тому что Изабо - гадюка
-
-
12.08.2012 в 16:57-
-
12.08.2012 в 21:39Хотел бы поблагодарить за последнюю серию заметок по Генриху V. Очень любопытно почитать об этом периоде Столетней войны, но в традиционном ключе, когда основной акцент делается на описание битв, а с упором на тайную и явную дипломатию участников конфликта. Жду продолжения)
-
-
12.08.2012 в 21:42