Достанься королю Генриху менее энергичная и более умная супруга, его жизнь получилась бы совсем другой, да и истории Англии могла бы быть совсем другой.
Можно бесконечно спекулировать по поводу возможных альтернатив, но одно можно сказать с полной уверенностью: если бы Маргарет успокоилась после того, как Генрих был официально заменен на престоле Эдуардом, жизнь короля закончилась бы по-другому. Он просто прожил бы оставшиеся годы в каком-нибудь монастыре, счастливый, среди книг.
Но это не было желанной альтернативой ни для королевы, ни для ее сына. Кем они были бы без короны? Маргарету трудно оправдать, но понять-то ее можно. И для нее, и для ее сына ситуация была однозначна: или разлука с королем и быстрая эмиграция во Францию, или борьба, в которой был шанс выиграть.
Тем более, что даже если бы сын Генриха осел во Франции, даже если бы у него не было никаких политических амбиций (а они у него были, с таким-то воспитанием), никто не оставил бы его в покое. Законный сын законного короля в эмиграции был бы занозой на троне для йоркистов, и естественной ключевой фигурой для ланкастерианцев. Так что не было у королевы альтернатив весной 1461 года. Настоящих – не было.
читать дальшеАрмия Маргареты отступила от Лондона, но это не было поражением, и новый король прекрасно понимал, что времени у него немного до того момента, как экс-королева снова атакует. В самый день своей коронации он разослал людей поднимать верные йоркистам войска на север (Варвика), в Восточную Англию (Норфолка), на Юго-Восток. Многие города послали войска, как поется в балладе тех времен (каждый отряд – под знаменем своего города):
”The White Ship of Brystow, he feryd that fray,
The Black Ram of Coventre, he said not one nay;
The Wolf cam fro Worcetre, ful sore he though to byte,
The Dragon cam fro Glowscetre, he bent his tayle to smyte;
The Griffon cam fro Leycestre, fleying as tyte,
The George cam fro Notyngham w’ spere for to fyte;
The Wild Rat fro Northamptone w’ hur brode nose,
There was many a fayre pynone wayting upon the Rose.
Blessing be the tyme that ever God spend that floure”
12 марта Эдуард IV выступил из Лондона с огромной армией, с большой скоростью двинулся на север, соединился по пути с силами, поднятыми Варвиком, и 27 марта был уже в Понтефракте. Армия ланкастерцев встала в пригородах Таутона, тоже в полном составе. Между армиями была река Айри.
Авангард армии Маргареты, во главе с лордом Клиффордом, блокировал йоркистам подход к реке в Феррибридже, и туда Эдуард направил своих лордов Фитцуолтера и Варвика. Атака была отбита, Фитцуолтер погиб, Варвик был ранен стрелой в ногу, но внимание Клиффорда было отвлечено, и отряд йоркистов спокойно форсировал реку в районе Кастелфорда, заходя Клиффорду в тыл. Клиффорд заметил угрозу, и спешно отступил к расположению главных сил. Преследовали были быстрее, они настигли силы Клиффорда в Динтингдейле, и мало кто сумел бежать. Сам лорд Коиффорд был убит одним из Невиллов. Армия Эдуарда переправилась через реку. Время битвы пришло.
Случилось так, что день битвы пришелся на Вербное воскресенье, и Генрих, теперь уже экс-король, категорически отказался от участия в военных действиях в такой день. Его оставили в Йорке, в десяти милях от Таутона, и он отправился слушать праздничную мессу. А армия его жены отправилась сражаться за его трон. Ну, и за свое место при этом троне, разумеется.
Эдуард сделал перед битвой объявление, что это будет битва без милосердия. В девять утра его армия начала атаку.
Невероятно, но именно в тот момент началась снежная буря, совершенно ослепившая ланкастерианцев, потому что ветер и снег били им в лицо. Армия Йорка осыпала их стрелами, отходила, затем возвращалась, собирала стрелы и пускала их в дело снова. Роялисты же стреляли в снег, через который даже не видели, где именно находятся их враги. Это действительно была битва без милосердия. В письмах архива семья Пастон общие потери оцениваются в 28 000 человек. Современные историки предполагают, что в тот день погиб один процент всего населения Англии. Король, королева и принц бежали из Йорка вечером.
На следующий день Эдуард вошел в город. Он первым делом заменил головы своих родственников, до сих пор бывшие на рыночной площади, на головы Девона, Экзетерского Бастарда и еще троих. После короткой передышки он двинул войска на север. Маргарет с семьей нашли свой последний приют на английской территории в городке Бервик, где Маргарет снова совершила совершенно дикий поступок: стремясь задобрить шотландцев, на которых одних она теперь и полагалась, она отдала им Бервик на разграбление. После этого шотландцы предоставили королевской семье убежище в Эдинбурге, пообещали помощь, и Маргарет, Генрих и их сын покинули Англию, где у них осталось очень мало приверженцев после Бервика.
Эдуард оставил на севере Варвика и Монтегю, а сам вернулся в Лондон, где был коронован 28 июня 1461 года.
Шотландцы вскоре перешли границу, осадили Карлайл, но были разбиты Монтегю. Сам Генрих привел однажды войска в Англию, но тоже был отброшен обратно. Положение ланкастерцев в Шотландии становилось все более и более тяжелым. Эдуард, теперь коронованный король Англии, не оставил ни один камень неперевернутым: воспользовавшись своими дружескими отношениями с Филиппом, герцогом Бургундским, он попросил уговорить того свою племянницу в Шотландии, королеву-мать, принять сторону йоркистов – что и было быстро выполнено (похоже, королей и королев, предающих свои города на разграбление, не любили не только враги, но и союзники).
Далее, Эдуард официально обратился к правительству шотландского Джеймса III с требованием выдать предателей. Наконец, через графа Дугласа, живущего в Англии в изгнании, Эдуард сумел заключить несколько союзов, которые позволили Шотландии почувствовать реальную угрозу со стороны кельтов. Английские гости быстро почувствовали охлаждение к своим персонам, их попытки женить принца на сестре короля Джеймса провалилась, и начался период их блуждания по горолам Шотландии. Причем Генрих блуждал сам по себе, а Маргарета с сыном и всей группой своих лордов – сама по себе.
К осени 1461 года положение Эдуарда на троне было настолько стабильным, что он созвал в ноябре парламент, который объявил разом и Генри IV, и Генри V, и Генриха VI узурпаторами. Все, кто воевал вместе с Генрихом при Вейкфилде (около 130 лордов) были объявлены лишенными гражданских прав со всеми чадами и домочадцами, и всё их имущество было конфисковано. Собственно, это было чистопробным террором йоркистов, сменившим террор ланкастерианцев, и столь же «разумным» шагом, как и предыдущий. Времена Генри IV и Генри V, умевших вовремя отомстить и вовремя простить, остались в прошлом.
Генрих Ланкастер, бывший король Генрих VI, был еще и объявлен предателем за его действия в Бервике.
(Англоязычные интересующиеся могут подробно все посмотреть на собственном сайте битвы при Таутоне: www.towton.org.uk/
Еще интересность mirrinminttu.diary.ru/p170511501.htm)
-
-
05.09.2012 в 21:06Кроме последнего короля, все остальные участники могли быть довольны - каждый из них боролся за своё. Кто-то выиграл, кто-то проиграл, но они боролись, стремились, достигали или лишались всего.
Короля жаль. Не его время, не его место, не его...
-
-
05.09.2012 в 21:11