17 октября 1529 года герцог Норфолк (Томас Говард) и герцог Саффолк (Чарльз Брэндон) явились в резиденцию кардинала Волси, Йорк Хауз, чтобы потребовать сдачи Большой Печати королевства и отказа от должности Лорда Канцлера – на основании решения королевского суда в Вестминстере. Все, чем владел кардинал, было конфисковано: имущество, земли, должности. Пока суд да дело, сам кардинал удалился из своей лондонской резиденции в Суррей, все еще не понимая, насколько окончательно его падение.
читать дальшеИз переписки Кромвеля с Джорджем Кавендишем, одним из служащих Волси, который находился во Фландрии, видно, что на какой-то момент Кромвель был в полной панике. Ведь дела всегда обстояли так, что падение центральной фигуры какой-либо группировки означало крах для всех вовлеченных в дела впавшего в немилость. Возможно, Кромвель не сразу осознал, что он уже успел стать крупной фигурой сам по себе. И еще оставался несчастный кардинал, совершенно не умеющий жить без покровителей и больших денег.
Кромвель последовал за своим патроном, пытаясь убедить его, что настало время расстаться с раздутым штатом служащих. Причем, принимая во внимание, что тем не сразу удастся устроиться к новым хозяевам. Неохотно, кардинал вызвал йоменов и джентльменов в большую палату довольно дряхлого «дворца» Эшер. Те собрались немедленно. Кардинал вошел в зал в белых одеяниях. Он попытался заговорить, но эмоциональность момента помешала словам быть произнесенными, зато слезы пролились публично, и гордый легат отвернулся к стене, пристыженный тем, что не смог остаться бесстрастным перед лицом испытаний.
Потом он собрался с силами, и сказал: «Так случилось, что король захотел отнять у меня все, что я имею, и у меня не осталось ничего, кроме одежд на мне, которые гораздо скромнее тех, которые вы привыкли видеть. Я бы не поколебался разделить их с вами, и саму коже на моей спине, если бы они имели хоть какую-нибудь цену». Потом, правда, кардинал заявил, что король, несомненно, сочтет нужным расплатиться со штатом кардинала из денег, конфискованных у кардинала, а ему, Волси, ничего не нужно – он не земные богатства копит и лелеет, а те, что в душе.
Кромвель несколько нарушил трогательность момента: «Сэр, здесь стоят ваши йомены, которые были бы рады отправиться повидать своих друзей, но у них нет на это денег. Здесь стоят ваши капелланы, которых вы одаривали деньгами и достоинствами. Дайте им возможность доказать, что они чувствуют обязанности гуманизма. Я полагаю, что их честь и щедрость не позволит им не дать нуждающимся то, чего нет у вас». И положил перед кардиналом 5 фунтов золотом, напомнив, что лично он не получил от кардинала никогда ни пенни, но чувствует себя ему обязанным. И прибавил, что не сомневается в желании капелланов дать фунт на каждый данный им пенни. «Прошу вас, господа» - сделал Кромвель жест в сторону стола. И они действительно выложили деньги в достаточном количестве, чтобы йоменам было заплачено жалование за три месяца и содержание на месяц.
А потом Кромвель о чем-то тайно посовещался с кардиналом, и помчался в Лондон, пообещав Кавендишу, что если все сложится, они услышат об этом дня через два. Собственно, отсюда и началась история о том, что Кромвель кардинала предал. Кавендиш просто его не понял. Он услышал то, что хотел услышать: что каким-то чудом можно все повернуть вспять. На самом же деле, Кромвель, слишком хорошо знавший реалии жизни, помчался спасать себя. А уж выплывший на поверхность Кромвель своих не оставлял никогда. И кардинал, так или иначе, стал для него в какой-то степени «своим», особенно в своей беспомощности и житейской непрактичности.
Начал Кромвель операцию по спасению себя и своих, ввинтив себя в состав парламента всего за два дня до начала парламентской сессии. Это было не так просто. Ему пришлось в кратчайшие сроки напомнить всем, кто ему был должен деньгами или услугами о том, что срок платежа пришел вот прямо сейчас. В первую очередь, Кромвель послал Седлера, своего служащего, потолковать с сэром Джоном Гэйджем, вице-управляющим хозяйством короля и союзником врага кардинала, герцога Норфолка. Гэйдж с Седлером дружил, и немедленно отправился к Норфолку, который немедленно отправился к королю. И Норфолк, и король прекрасно знали, что, убрав Волси, они нуждаются в человеке, который займет место управляющего королевством, не впутываясь в политику. Причем, оба знали уже и Кромвеля, и его стиль, и его эффективность. Ответ был однозначен: да, Кромвель должен попасть в палату общин, немедленно. И инициатива исходила именно от короля. Вся эта «операция одобрямс» заняла всего несколько часов.
Затем Седлер отправился к еще одному своему другу, сэру Томасу Рашу, чей сын занимал место депутата от Таутона, и мгновенно согласился уступить это место Кромвелю. Так вот все легко получилось. А потом Кромвель действительно вернулся в Эшер, чтобы снова о чем-то секретно совещаться с Волси.
Да не то слово!
LenaElansed, вот как-то ему это удавалось. Он действительно многим помог. И при этом установил в королевстве систему организованного террора. Вот как это в одном человеке умещалось?
LenaElansed, вот как-то ему это удавалось. Он действительно многим помог. И при этом установил в королевстве систему организованного террора. Вот как это в одном человеке умещалось?