До 3 мая 1540 года всякие «десятины» и «пятнадцатины» в Англии собирали в королевскую казну под определенные проекты, как выразились бы в наше время. На войны с шотландцами, на войны во Франции, на флот, на укрепление оборонных сооружений и т.д. Кромвель предложил сделать эти налоги регулярными. Как? Разумеется, играя на беспроигрышном по определению: на защиту Слова Божьего, а значит – и страны. И кто бы после такой постановки вопроса посмел против новых налогов возразить.
читать дальшеНадо сказать, что деньги его величеству были действительно нужны, и не на забавы. Только что были реформированы три совета, Уэллский, Северный и Западный), подавлены бунты в Линкольншире и на севере. Были проведены учения в связи с ожидавшейся в предыдущем году инвазией, укреплены гарнизон и оборонные сооружения в английских владениях во Франции. На границе с Шотландией построили две новые крепости. Были, наконец, построены и экипированы артиллерийские форты от Кента до Корнуолла. И, наконец, нужно было ремонтировать Вестминстер в духе изменений, происшедших в церкви - главное аббатство королевства продолжало быть слишком папистским по антуражу.
Сказать, чтобы палаты парламентов были в восторге от новых налогов – так нет. Первый их них можно назвать подоходным, и был он утвержден на ближайшие 4 года, все эти десятые и пятнадцатые части. Второй можно, наверное, назвать налогом на недвижимость, потому что он составлял пять пенсов на каждый фунт того, во что оценивалась недвижимость. Для иностранцев, проживающих в Англии, этот налог был двойным, они платили по 10 пенсов.
В итоге, Кромвель получил новых недоброжелателей, а король даже ухом не повел в сторону верного министра, ведь Кромвель делал именно то, для чего его и наняли – обеспечивал достаточность королевских средств, так что чего особенного-то?
Более того, через несколько дней Большой Гарри обеспечил Кромвелю новую работенку, целью которой было бы «обеспечение достоинства нашей особы». С многозначительным напутствием «не потерпеть поражения, ибо мы верим в вас».
Речь шла, разумеется, о все том же несчастном браке короля. Кромвель его замутил, Кромвелю предстояло и выпутываться.
Тем более, что договор с братом Анны Клевской включал параграф, по которому Англия должна была выступить на защиту герцогства против императора. Вот не нужно, не нужно было Кромвелю впутывать в дела Великой Тройки (Генри, Франциска и Чарльза) еще и какого-то там герцога Клевского. Ведь было ясно, как Божий день, что никогда Гарри воевать за интересы герцога не будет. А сейчас как раз император потребовал от герцога уступить одну из провинций, Гельдерленд (в нынешней Голландии), императору – или приготовиться к последствиям в виде войны. Кромвель написал английскому послу при императоре, чтобы тот успокоил его имперство, но выпутаться из легитимного договора, не запятнав себя, можно было только изменив условия, на которых договор заключался.
Внезапно бедняжка Анна Клевская стала не только камнем на шее в личной жизни Гарри, но и камнем преткновения в отношениях двух великих держав.
Одной рукой разгребая кризис королевского брака, другой рукой Кромвель пытался проредить своих тайных, явных и предполагаемых врагов. Он не мог не знать, конечно, о слухах, что его собираются сместить с поста Генерального Викария, и решил ослабить партию Гардинера настолько, насколько это было в его силах. Например, арестовав доктора Ричарда Семпсона, епископа Чичестерского, декана королевской часовни и друга Гардинера. Был схвачен и другой капеллан короля, доктор Николас Вилсон. Оба – по почти смехотворному в данных обстоятельствах обвинению: отрицание верховной власти короля в делах церкви
.
Здесь Кромвель использовал предлогом прецедент с капелланом лорда Лайла, что-де враги Слова Божьего могут заползти и на самую высоту. Но капелланы короля, помимо того, что они были придворными и политиками, были еще в числе почти друзей его величества, так что на этот раз Кромвель протянул свою руку слишком далеко, дальше, чем король был готов ему позволить.
8 июня 1540 года король приватно приказал Лорду Канцлеру Одли провести через парламент билль о том, что Кромвель исказил инструкции его величества относительно религиозного устройства в королевстве.
сочувствую Кромвелю