Do or die
Второй причиной, погубившей Варвика, стали чисто меркантильные интересы английских коммерсантов.
"... всюду деньги, господа!"
читать дальшеГраф был весьма последователен в своих действиях. Рассорившись с Эдвардом из-за курса внешней политики, теперь он получил возможность повернуть эту политику в русло, которое считал правильным и выгодным для Англии. В середине февраля 1471 года был подписан десятилетний договор с Францией, обещающий большие свободы в коммерции для обеих сторон. Но для того, чтобы дружить с Луи Французским, Англия должна была начать войну с Шарлем Бургундским.
Несомненно, персонально Варвик, ненавидевший Шарля как чуму, был вполне готов действовать. Плюс, как напоминает Чарльз Росс, по договору с Луи, лично Варвику отошли бы провинции Голландия и Зеландия. Если иметь это в виду, рассматривая активность графа в отношении Кале, то не может не прийти в голову, что он вполне мог видеть своё политическое будущее не в Англии, где правительство неизбежно стало бы к нему холодным, если не вообще враждебным, а именно на континенте. Потому что такие враги, какими были Маргарет Анжуйская и Варвик, могли только на некоторое время объединиться, но не помириться. Слишком много крови и смертей важных для них людей были между ними.
Итак, граф, у которого слово не расходилось с делом, уже 12 февраля отдал распоряжение гарнизону Кале начать действия против Бургундии. Одновременно он начал собирать от восьми до десяти тысяч лучников, чтобы отправить их в Кале и затем, после подписания договора с Францией, отправиться туда самому.
Но прелесть английской политики заключалась в том, что она не подчинялась личностям. Она подчинялась, собственно, национальным интересам, выражением и основой для которых была, есть и будет экономическая стабильность. И в данном случае экономические интересы Англии были категорически против любых военных действий.
Война – это работа для солдат, и работа должна оплачиваться. Спрашивается, на какие деньги? Традиционно, парламент Англии объявлял сбор налогов именно под какое-то мероприятие. На укрепление флота, на защиту границ, на укрепление крепостей и гарнизонов, на конкретные военные действия там-то и там-то. И, традиционно, сбор таких налогов растягивался на годы. Значит, реальное финансирование проектов ложилось на плечи тех, кто этими проектами руководил – пэров королевства, которым для того и давались короной земли и должности.
Но, в свою очередь, недвижимость имеет только потенциальную ценность, и доход от неё появляется в кассе хозяина (или, вернее, управляющего от короны) не сразу, и даже далеко не всегда именно в звонкой монете. Поэтому пэр, руководящий проектом, был вынужден в свою очередь деньги просто занимать. А «живые» деньги были только у торговцев.
Торговцы Англии к 1471 году уже испытывали некоторые неудобства от враждебных отношений с Ганзой. Плюс, любой даже средней руки бизнесмен понимает, что смена деловых партнёров в международной торговле всегда означает временный дефицит средств – связи не так легко обрубаются, и для образования новых нужно немалое время.
Англия была плотно связана торговлей именно с Бургундией, и объявление войны для некоторого количества коммерсантов было бы смерти подобно. Помимо объективных сложностей, были и вполне субъективные выгоды лично самым значительным коммерсантам: они получали неплохие суммы через посольство Бургундии за то, что поддерживали именно про-бургундскую политику. Это, кстати, в те времена было вполне легальной практикой, отстёгивать нужным людям определённые «пенсии» за лоббирование своих интересов.
Так вот, новый режим торговцы не поддержали. Вероятно, была ещё жива память о том же режиме во времена до Йорка на престоле, и о том, что с финансами эти люди обращаться не умели. Так что наскоро реставрированное хозяйство короля Генри содержалось, собственно, на деньги Варвика. Почему-то граф предполагал, что английские города смогут поучаствовать в походе против Бургундии, отрядив войска за свой счёт, но городские ополчения исторически собирались в Англии только для обороны королевства, а не для войн за границей.
Росс сравнивает 1000 фунтов, которые Лондон собрал Варвику, с 11 000 фунтов, которые Лондон собрал 10 лет назад для йоркистских лордов. Не сказала бы, что два эти момента можно сравнивать. Йоркисты устраивали именно переворот, агрессивную смену династии со всеми вытекающими. Не дать им денег было бы опасно для здоровья и благополучия.
Варвик же, по сути, просто заменил одного короля на другого, оставив правительственный аппарат прежним и не угрожая никому смертью и репрессиями. Коммерсанты всегда чувствуют, когда с ними разговаривают с позиции силы, а когда – совещательно, и во втором случае заставить их раскошелиться практически невозможно. Особенно в условиях, когда никому не было понятно, к чему, собственно, стремится реставрированный ланкастерианский режим. Возврат к прошлому, когда власть в стране принадлежала жестокой и жёсткой иностранной королеве, единовластно и в свою пользу распоряжающейся таможенными сборами и освобождениями от них, никому не казалась привлекательной альтернативой.
Третья же причина неудачи Варвика была в нём самом, в его категорическом нежелании запятнать себя кровью недавних соратников и друзей. Это особенно ярко проявилось после высадки Эдварда, и это – уже другая история.
"... всюду деньги, господа!"
читать дальшеГраф был весьма последователен в своих действиях. Рассорившись с Эдвардом из-за курса внешней политики, теперь он получил возможность повернуть эту политику в русло, которое считал правильным и выгодным для Англии. В середине февраля 1471 года был подписан десятилетний договор с Францией, обещающий большие свободы в коммерции для обеих сторон. Но для того, чтобы дружить с Луи Французским, Англия должна была начать войну с Шарлем Бургундским.
Несомненно, персонально Варвик, ненавидевший Шарля как чуму, был вполне готов действовать. Плюс, как напоминает Чарльз Росс, по договору с Луи, лично Варвику отошли бы провинции Голландия и Зеландия. Если иметь это в виду, рассматривая активность графа в отношении Кале, то не может не прийти в голову, что он вполне мог видеть своё политическое будущее не в Англии, где правительство неизбежно стало бы к нему холодным, если не вообще враждебным, а именно на континенте. Потому что такие враги, какими были Маргарет Анжуйская и Варвик, могли только на некоторое время объединиться, но не помириться. Слишком много крови и смертей важных для них людей были между ними.
Итак, граф, у которого слово не расходилось с делом, уже 12 февраля отдал распоряжение гарнизону Кале начать действия против Бургундии. Одновременно он начал собирать от восьми до десяти тысяч лучников, чтобы отправить их в Кале и затем, после подписания договора с Францией, отправиться туда самому.
Но прелесть английской политики заключалась в том, что она не подчинялась личностям. Она подчинялась, собственно, национальным интересам, выражением и основой для которых была, есть и будет экономическая стабильность. И в данном случае экономические интересы Англии были категорически против любых военных действий.
Война – это работа для солдат, и работа должна оплачиваться. Спрашивается, на какие деньги? Традиционно, парламент Англии объявлял сбор налогов именно под какое-то мероприятие. На укрепление флота, на защиту границ, на укрепление крепостей и гарнизонов, на конкретные военные действия там-то и там-то. И, традиционно, сбор таких налогов растягивался на годы. Значит, реальное финансирование проектов ложилось на плечи тех, кто этими проектами руководил – пэров королевства, которым для того и давались короной земли и должности.
Но, в свою очередь, недвижимость имеет только потенциальную ценность, и доход от неё появляется в кассе хозяина (или, вернее, управляющего от короны) не сразу, и даже далеко не всегда именно в звонкой монете. Поэтому пэр, руководящий проектом, был вынужден в свою очередь деньги просто занимать. А «живые» деньги были только у торговцев.
Торговцы Англии к 1471 году уже испытывали некоторые неудобства от враждебных отношений с Ганзой. Плюс, любой даже средней руки бизнесмен понимает, что смена деловых партнёров в международной торговле всегда означает временный дефицит средств – связи не так легко обрубаются, и для образования новых нужно немалое время.
Англия была плотно связана торговлей именно с Бургундией, и объявление войны для некоторого количества коммерсантов было бы смерти подобно. Помимо объективных сложностей, были и вполне субъективные выгоды лично самым значительным коммерсантам: они получали неплохие суммы через посольство Бургундии за то, что поддерживали именно про-бургундскую политику. Это, кстати, в те времена было вполне легальной практикой, отстёгивать нужным людям определённые «пенсии» за лоббирование своих интересов.
Так вот, новый режим торговцы не поддержали. Вероятно, была ещё жива память о том же режиме во времена до Йорка на престоле, и о том, что с финансами эти люди обращаться не умели. Так что наскоро реставрированное хозяйство короля Генри содержалось, собственно, на деньги Варвика. Почему-то граф предполагал, что английские города смогут поучаствовать в походе против Бургундии, отрядив войска за свой счёт, но городские ополчения исторически собирались в Англии только для обороны королевства, а не для войн за границей.
Росс сравнивает 1000 фунтов, которые Лондон собрал Варвику, с 11 000 фунтов, которые Лондон собрал 10 лет назад для йоркистских лордов. Не сказала бы, что два эти момента можно сравнивать. Йоркисты устраивали именно переворот, агрессивную смену династии со всеми вытекающими. Не дать им денег было бы опасно для здоровья и благополучия.
Варвик же, по сути, просто заменил одного короля на другого, оставив правительственный аппарат прежним и не угрожая никому смертью и репрессиями. Коммерсанты всегда чувствуют, когда с ними разговаривают с позиции силы, а когда – совещательно, и во втором случае заставить их раскошелиться практически невозможно. Особенно в условиях, когда никому не было понятно, к чему, собственно, стремится реставрированный ланкастерианский режим. Возврат к прошлому, когда власть в стране принадлежала жестокой и жёсткой иностранной королеве, единовластно и в свою пользу распоряжающейся таможенными сборами и освобождениями от них, никому не казалась привлекательной альтернативой.
Третья же причина неудачи Варвика была в нём самом, в его категорическом нежелании запятнать себя кровью недавних соратников и друзей. Это особенно ярко проявилось после высадки Эдварда, и это – уже другая история.
@темы: Edward IV
-
-
09.04.2014 в 22:34-
-
09.04.2014 в 23:06-
-
09.04.2014 в 23:46А у Варвика не было совсем никаких рычагов влияния на богатых торговцев? Вряд ли они обладали тогда таким влиянием на политику как сейчас..
-
-
10.04.2014 в 18:46-
-
16.04.2014 в 16:53-
-
16.04.2014 в 17:35-
-
07.05.2014 в 14:55Я тоже об этом подумала. А ведь эта история показывает, что иногда нужно проявление силы, а не совещательности, чтобы власть откровенно не игнорировали, как в случае с Варвиком.
-
-
07.05.2014 в 14:57Лучше потерпеть неудачу, чем взять на себя такое, что не простят никогда.
-
-
07.05.2014 в 16:14