Do or die
Неприятностей английской армии ожидать не пришлось, они начались сразу. Десять дней сидели англичане в Кале, ожидая появления Шарля Бургундского – напрасно. Мнения лордов, бывших с Эдвардом, разделились. Кое-кто считал, что поход на этом можно и закончить, потому что без совместных действий с бургундской армией он заведомо закончится катастрофой. Но большинство утверждали, что бургундцы там или не бургундцы, но выступать из Кале нужно.
читать дальшеДля короля выбора, собственно, не было. Эдвард точно знал, что лично для него бесславное возвращение из Кале домой означало бы полную потерю доверия подданных. Было решено, что армия двинется на восток, к Перонне, через свои территории, и в Сент-Квентин, который граф Сент-Поль обещал преподнести англичанам в качестве жеста дружбы, а затем – через Лан к Реймсу.
Шарль Бургундский пообещал, что встретит англичан в Шампани, разбив перед этим герцога Лотарингского. По его мнению, сил французской армии хватило бы только на Нормандию, где она и продолжала оставаться, потому что Луи по-прежнему считал, что если Эдвард в Нормандии и не высадился, он туда, несомненно, отправится. Таким образом, Эдвард спокойненько прошёл бы в Реймс, короновался бы там королём Франции, каковым его вскоре повсюду и признают.
Неизвестно, насколько сам Эдвард верил в успех подобного прожекта, но выступать было необходимо, и англичане двинулись в путь 18 июля 1575 года. Из Кале к Сент-Омеру, через Ардр и Гин, оттуда к Фокамбергу, и, затем, к Дуллану, куда они добрались через 10 дней. Немного передохнув, 1 августа армия двинулась глубже на юго-восток, и, форсировав Сомм, встала лагерем недалеко от Перонны. Луи Французский к этому времени уже оставил Нормандию, усилив там гарнизоны, и двигался практически параллельно английской армии.
А затем начались серьёзные неприятности. Во-первых, граф Сент-Поль, пригласив англичан в Сент-Квентин, встретил их огнём пушек. Во-вторых, дорогой союзник Шарль Бургундский не открыл перед англичанами ворота своих городов. Дело дошло до того, что сам Шарль сидел со всеми удобствами в Перонне, а его союзник мок под проливными дождями в открытом поле рядом с Перроной. А французы в это время спокойно разоряли Пикардию и Артуа, отсекая этим поставки англичанам фуража. Впереди был Реймс и прочие города, мощно укреплённые и готовые отражать атаки.
Союзники Эдварда, собственно, его предали. Сент-Поль открыто, договорившись с королём Франции, Франциск Бретонский и Шарль Бургундский пассивно, просто не предпринимая ничего. Вернее, герцог Бургундии кое-что предпринимал, но в далёкой Лотарингии и в свою пользу, используя присутствие Эдварда на французской территории как отвлекающий фактор. К тому же, сезон для военных действий заканчивался, а перспективы зимовать на враждебной территории выглядели вполне катастрофически.
Перед Эдвардом замаячила перспектива остаться воевать с французами один на один, и перспектива эта ему сильно не нравилась. Будучи профессиональным военным, он не был склонен недооценивать проблемы логистики. И, будучи военным, он не питал иллюзий относительно собственной армии, которая давным-давно разучилась воевать на континенте. Альтернатив, таким образом, было две. Либо положить массу народа, воюя в одиночку и не имея в перспективе реальных шансов на победу, либо договариваться с Луи Французским.
Вероятно, Эдвард здраво оценивал своё влияние на собственных лордов. Он не был Генри Пятым, которого боялись и боготворили, и который одной силой своей харизмы мог вдохновлять людей на невероятное. Времена были другими, и люди были уже другими. Поэтому на совете было решено использовать тот самый пук соломы, который король благоразумно подготовил ещё дома.
Говард и Стэнли отправили к Луи Французскому пажа Жака де Греси, который угодил в плен к англичанам, вручив ему каждый по золотой кроне, с выражениями наилучших пожеланий королю Франции. Луи немедленно отправил к англичанам своего пажа, который передал им, что Луи прекрасно понимает затруднения своего царственного брата. Ведь того заманил во Францию в своих целях герцог Бургундии, и именно с герцогом Бургундии он, Луи, воюет. Не с англичанами. Более того, он понимает, что многие англичане дома желают войны и славы, а финансово Эдвард уже почти банкрот, так что не лучше ли им договориться так, чтобы никому, кроме Шарля Бургундского, не было обидно?
Они и договорились. Король Франции обязался заплатить англичанам 15 000 фунтов в течение 15 дней, и затем платить по 10 000 фунтов ежегодно, «пока они оба живы», и женить дофина на одной из дочерей Эдварда, обеспечив её годовым доходом в 60 000 фунтов ежегодно. Остаётся загадкой, почему ни Шарль Бургундский, ни граф Сент-Поль не предвидели возможности договора между Эдвардом и Луи. Герцог примчался в расположение английского лагеря через неделю после того, как предварительный договор был заключён, чтобы обнаружить тысячи счастливых и вдрабадан пьяных англичан, которых Луи Французский приказал кабатчикам Амьена поить за его счёт. Мольбы предателя Сент-Поля никто и вовсе слушать не стал.
Случайно или нет, но дружественная встреча английского и французского королей и их армий случилась на том самом мосту Монтро, где в 1419 году был убит герцог Бургундский Жак Бесстрашный. Не совсем в годовщину, но очень близко. Жак Бесстрашный погиб 10 сентября, а договор был подписан 29 августа. То ли ирония судьбы, то ли явное предупреждение Шарлю Бургундскому.
О том, как проходила встреча, остались подробнейшие записи Филиппа де Коммина, который и отметил, что Эдвард изменился за каких-то четыре года не в лучшую сторону – красавец, равных которому де Коммин, по его словам, не видел в жизни, растолстел и обрюзг. После того, как стороны формально обменялись параграфами договора, Луи весело пригласил «милорда своего кузена» отобедать и хорошенько повеселиться с ним в Париже, где кардинал Бурбон, сам весёлый парень, отпустит потом Эдварду все грехи.
На этом празднике жизни чужими явно остались, как минимум, два герцога – Глостер, который не сопровождал брата (а вот Кларенс сопровождал), и Бэкингем, который, по неизвестным причинам, уже вернулся домой. И здесь снова встаёт вопрос о том, насколько можно верить мемуарам де Коммина. Потому что де Коммин упоминает, что Глостер не был сторонником мира с французами, и подписал договор только по прямому приказу брата, но утверждает, что в Амьене Ричард принял «некоторые дорогие подарки» от французского короля.
А вот отнюдь не благожелательно относившийся к Ричарду Хабингтон, в своей биографии Эдварда Четвёртого, написал, что Ричард отверг французское золото, отказавшись от персональной «пенсии», и в Амьене не принял от Луи дорогих лошадей и оружие, повторив, что хотя он считает себя обязанным следовать решениям брата, любые попытки денежной компенсации за этот абсурдный поход он расценивает, как бесчестье. Более того, по Хабингтону, Ричард вообще не участвовал в празднествах, сопутствовавших подписанию договора.
В принципе, в договор двух королей негласно входил ещё один пункт: что делать с союзничками Эдварда? Тот вполне определённо ответил, что отныне судьба Шарля Бургундского его не интересует, но он не хотел бы неприятностей для Франциска Бретонского. Похоже, что к Сент-Полю (Луи Люксембургскому) обе стороны питали только враждебные чувства, и его интриги закончились бесславно. В сентябре 1475 года он был арестован, и в декабре того же года казнён.
Что касается ближнего круга короля, то известны выплаты следующим лицам. Джон Говард и Томас Монтгомери получили по 1200 крон, лорд-канцлер 1000 крон, и Джон Мортон 600. Де Коммин утверждает, что «пенсии» получили также Сент-Легер, Джон Чейни и маркиз Дорсет, но квитанции о выплатах этого не подтверждают. То есть, де Коммин снова напутал или просто создавал нужную для мемуаров атмосферу слишком широкими мазками, запачкавшими и посторонних.
Гастингсу платили аж 2 000 крон. Впоследствии подарками французы засыпали Джона Говарда (24 000 крон или 4 000 фунтов за два года) и Гастингса.
28 сентября 1475 года Эдвард торжественно вступил в Лондон. Было это поражением или победой? Смотря с какой стороны посмотреть. Кроулендские хроники прагматично считали кампанию удачной, двурушник Сент-Поль обозвал Эдварда «королём нищих» и «предателем», хотя кто бы говорил. Некоторые офицеры остались на континенте, перейдя на службу к Шарлю Бургундскому, но вскоре и тот договорился с Луи. Вообще, тот же герцог Бургундский предрекал, что Англия встретит своего короля революцией, и что именно поэтому Эдвард не рискнул ни на шаг отпускать от себя Кларенса и Глостера.
На самом же деле, единственными беспорядками остались сопутствующие массивной демобилизации пьяные дебоши в Хэмпшире и Вильтшире. Да, налогоплательщики и парламент ворчали по поводу разбазаренных народных денег, но ¾ налога на войну даже не были ещё королю выплачены, так что дело закончилось тем, что Эдвард широким жестом от них отказался. Да и торговля с Францией была освобождена от ограничений, что сразу согрело сердца буржуа. Французское золото также содержало короля, дав ему возможность освободить от этой докуки англичан.
Освободились англичане заодно и от ещё одной докуки, от королевы Маргарет Анжуйской, которая жила за счёт короны у непотопляемой Алис Чосер. Луи с радостью заплатил Эдди 10 000 фунтов за право владения бывшей королевой Англии, которую он за этот «выкуп» освободил от всех земель, доставшихся ей от папеньки, Рене Анжуйского.
Что и говорить, поход получился достаточно бесславным, но весьма выгодным.
читать дальшеДля короля выбора, собственно, не было. Эдвард точно знал, что лично для него бесславное возвращение из Кале домой означало бы полную потерю доверия подданных. Было решено, что армия двинется на восток, к Перонне, через свои территории, и в Сент-Квентин, который граф Сент-Поль обещал преподнести англичанам в качестве жеста дружбы, а затем – через Лан к Реймсу.
Шарль Бургундский пообещал, что встретит англичан в Шампани, разбив перед этим герцога Лотарингского. По его мнению, сил французской армии хватило бы только на Нормандию, где она и продолжала оставаться, потому что Луи по-прежнему считал, что если Эдвард в Нормандии и не высадился, он туда, несомненно, отправится. Таким образом, Эдвард спокойненько прошёл бы в Реймс, короновался бы там королём Франции, каковым его вскоре повсюду и признают.
Неизвестно, насколько сам Эдвард верил в успех подобного прожекта, но выступать было необходимо, и англичане двинулись в путь 18 июля 1575 года. Из Кале к Сент-Омеру, через Ардр и Гин, оттуда к Фокамбергу, и, затем, к Дуллану, куда они добрались через 10 дней. Немного передохнув, 1 августа армия двинулась глубже на юго-восток, и, форсировав Сомм, встала лагерем недалеко от Перонны. Луи Французский к этому времени уже оставил Нормандию, усилив там гарнизоны, и двигался практически параллельно английской армии.
А затем начались серьёзные неприятности. Во-первых, граф Сент-Поль, пригласив англичан в Сент-Квентин, встретил их огнём пушек. Во-вторых, дорогой союзник Шарль Бургундский не открыл перед англичанами ворота своих городов. Дело дошло до того, что сам Шарль сидел со всеми удобствами в Перонне, а его союзник мок под проливными дождями в открытом поле рядом с Перроной. А французы в это время спокойно разоряли Пикардию и Артуа, отсекая этим поставки англичанам фуража. Впереди был Реймс и прочие города, мощно укреплённые и готовые отражать атаки.
Союзники Эдварда, собственно, его предали. Сент-Поль открыто, договорившись с королём Франции, Франциск Бретонский и Шарль Бургундский пассивно, просто не предпринимая ничего. Вернее, герцог Бургундии кое-что предпринимал, но в далёкой Лотарингии и в свою пользу, используя присутствие Эдварда на французской территории как отвлекающий фактор. К тому же, сезон для военных действий заканчивался, а перспективы зимовать на враждебной территории выглядели вполне катастрофически.
Перед Эдвардом замаячила перспектива остаться воевать с французами один на один, и перспектива эта ему сильно не нравилась. Будучи профессиональным военным, он не был склонен недооценивать проблемы логистики. И, будучи военным, он не питал иллюзий относительно собственной армии, которая давным-давно разучилась воевать на континенте. Альтернатив, таким образом, было две. Либо положить массу народа, воюя в одиночку и не имея в перспективе реальных шансов на победу, либо договариваться с Луи Французским.
Вероятно, Эдвард здраво оценивал своё влияние на собственных лордов. Он не был Генри Пятым, которого боялись и боготворили, и который одной силой своей харизмы мог вдохновлять людей на невероятное. Времена были другими, и люди были уже другими. Поэтому на совете было решено использовать тот самый пук соломы, который король благоразумно подготовил ещё дома.
Говард и Стэнли отправили к Луи Французскому пажа Жака де Греси, который угодил в плен к англичанам, вручив ему каждый по золотой кроне, с выражениями наилучших пожеланий королю Франции. Луи немедленно отправил к англичанам своего пажа, который передал им, что Луи прекрасно понимает затруднения своего царственного брата. Ведь того заманил во Францию в своих целях герцог Бургундии, и именно с герцогом Бургундии он, Луи, воюет. Не с англичанами. Более того, он понимает, что многие англичане дома желают войны и славы, а финансово Эдвард уже почти банкрот, так что не лучше ли им договориться так, чтобы никому, кроме Шарля Бургундского, не было обидно?
Они и договорились. Король Франции обязался заплатить англичанам 15 000 фунтов в течение 15 дней, и затем платить по 10 000 фунтов ежегодно, «пока они оба живы», и женить дофина на одной из дочерей Эдварда, обеспечив её годовым доходом в 60 000 фунтов ежегодно. Остаётся загадкой, почему ни Шарль Бургундский, ни граф Сент-Поль не предвидели возможности договора между Эдвардом и Луи. Герцог примчался в расположение английского лагеря через неделю после того, как предварительный договор был заключён, чтобы обнаружить тысячи счастливых и вдрабадан пьяных англичан, которых Луи Французский приказал кабатчикам Амьена поить за его счёт. Мольбы предателя Сент-Поля никто и вовсе слушать не стал.
Случайно или нет, но дружественная встреча английского и французского королей и их армий случилась на том самом мосту Монтро, где в 1419 году был убит герцог Бургундский Жак Бесстрашный. Не совсем в годовщину, но очень близко. Жак Бесстрашный погиб 10 сентября, а договор был подписан 29 августа. То ли ирония судьбы, то ли явное предупреждение Шарлю Бургундскому.
О том, как проходила встреча, остались подробнейшие записи Филиппа де Коммина, который и отметил, что Эдвард изменился за каких-то четыре года не в лучшую сторону – красавец, равных которому де Коммин, по его словам, не видел в жизни, растолстел и обрюзг. После того, как стороны формально обменялись параграфами договора, Луи весело пригласил «милорда своего кузена» отобедать и хорошенько повеселиться с ним в Париже, где кардинал Бурбон, сам весёлый парень, отпустит потом Эдварду все грехи.
На этом празднике жизни чужими явно остались, как минимум, два герцога – Глостер, который не сопровождал брата (а вот Кларенс сопровождал), и Бэкингем, который, по неизвестным причинам, уже вернулся домой. И здесь снова встаёт вопрос о том, насколько можно верить мемуарам де Коммина. Потому что де Коммин упоминает, что Глостер не был сторонником мира с французами, и подписал договор только по прямому приказу брата, но утверждает, что в Амьене Ричард принял «некоторые дорогие подарки» от французского короля.
А вот отнюдь не благожелательно относившийся к Ричарду Хабингтон, в своей биографии Эдварда Четвёртого, написал, что Ричард отверг французское золото, отказавшись от персональной «пенсии», и в Амьене не принял от Луи дорогих лошадей и оружие, повторив, что хотя он считает себя обязанным следовать решениям брата, любые попытки денежной компенсации за этот абсурдный поход он расценивает, как бесчестье. Более того, по Хабингтону, Ричард вообще не участвовал в празднествах, сопутствовавших подписанию договора.
В принципе, в договор двух королей негласно входил ещё один пункт: что делать с союзничками Эдварда? Тот вполне определённо ответил, что отныне судьба Шарля Бургундского его не интересует, но он не хотел бы неприятностей для Франциска Бретонского. Похоже, что к Сент-Полю (Луи Люксембургскому) обе стороны питали только враждебные чувства, и его интриги закончились бесславно. В сентябре 1475 года он был арестован, и в декабре того же года казнён.
Что касается ближнего круга короля, то известны выплаты следующим лицам. Джон Говард и Томас Монтгомери получили по 1200 крон, лорд-канцлер 1000 крон, и Джон Мортон 600. Де Коммин утверждает, что «пенсии» получили также Сент-Легер, Джон Чейни и маркиз Дорсет, но квитанции о выплатах этого не подтверждают. То есть, де Коммин снова напутал или просто создавал нужную для мемуаров атмосферу слишком широкими мазками, запачкавшими и посторонних.
Гастингсу платили аж 2 000 крон. Впоследствии подарками французы засыпали Джона Говарда (24 000 крон или 4 000 фунтов за два года) и Гастингса.
28 сентября 1475 года Эдвард торжественно вступил в Лондон. Было это поражением или победой? Смотря с какой стороны посмотреть. Кроулендские хроники прагматично считали кампанию удачной, двурушник Сент-Поль обозвал Эдварда «королём нищих» и «предателем», хотя кто бы говорил. Некоторые офицеры остались на континенте, перейдя на службу к Шарлю Бургундскому, но вскоре и тот договорился с Луи. Вообще, тот же герцог Бургундский предрекал, что Англия встретит своего короля революцией, и что именно поэтому Эдвард не рискнул ни на шаг отпускать от себя Кларенса и Глостера.
На самом же деле, единственными беспорядками остались сопутствующие массивной демобилизации пьяные дебоши в Хэмпшире и Вильтшире. Да, налогоплательщики и парламент ворчали по поводу разбазаренных народных денег, но ¾ налога на войну даже не были ещё королю выплачены, так что дело закончилось тем, что Эдвард широким жестом от них отказался. Да и торговля с Францией была освобождена от ограничений, что сразу согрело сердца буржуа. Французское золото также содержало короля, дав ему возможность освободить от этой докуки англичан.
Освободились англичане заодно и от ещё одной докуки, от королевы Маргарет Анжуйской, которая жила за счёт короны у непотопляемой Алис Чосер. Луи с радостью заплатил Эдди 10 000 фунтов за право владения бывшей королевой Англии, которую он за этот «выкуп» освободил от всех земель, доставшихся ей от папеньки, Рене Анжуйского.
Что и говорить, поход получился достаточно бесславным, но весьма выгодным.
@темы: Edward IV
-
-
21.07.2014 в 12:10Вот ещё бы пил и э, сексуально развлекался поменьше, мб, прожил бы подольше и не оставил такого бардака в престолонаследии.
-
-
21.07.2014 в 13:27-
-
21.07.2014 в 15:00LenaElansed, вполне возможно.
-
-
21.07.2014 в 15:05Хабингтону верю больше, чем Коммину - "Ричард Глостер не продается".
-
-
21.07.2014 в 17:17-
-
21.07.2014 в 18:00Заязочка, ну да.
-
-
21.07.2014 в 19:03У меня складывается впечатление, что Ричард был бескомпромиссным человеком, и это утверждение соответствует такому характеру.
-
-
21.07.2014 в 20:00-
-
21.07.2014 в 20:21-
-
21.07.2014 в 21:37-
-
22.07.2014 в 03:30-
-
22.07.2014 в 17:43