Do or die
Акру осадил Ги де Лузиньян сразу после того, как его завернули от стен Тира. Благо, отстояла Акра от Тира всего на 50 км. Народа с неприкаянным королём было чуть, но клич к Третьему крестовому был уже кинут, так что формальному королю Иерусалима уже рисовались полчища крестоносцев, которые возьмут и Акру, и Иеруслим, и всё встанет на свои места. К сожалению для королевы Сибиллы и двух её дочерей от Лузиньяна, которые умерли под стенами Акры во время эпидемии, полчищ пришлось ждать долго, очень долго. И те, кто прибыл в Святую землю в 1188 году, высадились прямо в Тире, у Конрада Монферратского. Помощь именно к Лузиньяну отправил, кстати, супруг Джоан, сестры Ричарда, почти перед своей смертью – 200 рыцарей. Архиепископ Пизанский прибыл лично, и привёл с собой 52 корабля, но это было уже в 1189 году.
Осада Акры
читать дальшеВ том же 1189 году сицилийцы, узнавшие о смерти своего короля, хладнокровно покинули ряды крестоносцев и вернулись домой. Что поделать, рыцарь – человек подневольный, куда король пошлёт, туда он и отправится, а новый король пока приказа участвовать в осаде Акры не давал. Правда, на их место прибыли небольшие группы крестоносцев из Дании. В общем и целом, первая попытка взять Акру осенью 1189 года была проведена, по большей части, местными силами и силами тамплиеров. В тот раз Акра не пала, и потери были значительными с обеих сторон, но сражение, надо сказать, показало несостоятельность мифа о непобедимости Саладина. Даже при отрицательном результате было понятно, что крестоносцы вполне способны крепость взять, если только получат для этого достаточное количество воинов. Кстати, именно в этом штурме Лузиньян спас Конрада Монферратского. На тот момент они были не врагами, а союзниками.
На момент штурма Акры в 1189 году, европейские крестоносцы были представлены силами небольших графств и рыцарями, собранными епископами Вероны, Пизы и Равенны. Да конца года к стенам Акры стали подтягиваться более значительные силы. Увы – с обеих сторон. Крестоносцы оказались в роли начинки в пироге: у стен крепости стояла армия Саладина, против них – крестоносцы, которые окружали войска Саладина вокруг Акры вместе с самой крепостью, а их, в свою очередь, окружала другая армия Саладина. И египтянам удалось прорвать блокаду Акры с моря, доставив в крепость припасы. Но крестоносцы не были окружены, тем не менее, к их услугам было море и Тир Конрада Монферратского, которого ещё до штурма убедил присоединиться кузен его матушки, Людвиг Тюрингский. В марте 1190 года Конрад привёз из Тира припасы и материалы для строительства осадных сооружений, а летом в лагерь крестоносцев стали подтягиваться контингенты из Франции. Англия в тот момент была представлена силами архиепископа Кентерберийского.
Но что такое осада крепости в условиях, когда сами осаждающие наполовину осаждены и ограничены в получение припасов только морским путём? Грубо говоря – много трупов, заражающих воздух и источники воды. Потому что военные действия шли непрерывно, и люди гибли постоянно. Тем более, что общего командования в те времена просто не существовало. Было нечто вроде высшего командного состава, который состоял из высшей знати, но каждый граф и епископ, приведший воинов, считал себя при этом вправе действовать суверенно и чисто по собственному усмотрению. Ги де Лузиньян отнюдь не имел должного авторитета, чтобы ударить кулаком по столу и сказать «цыц!». А поскольку вассальные рыцари высшей знати привели, в свою очередь, собственные силы, для которых законом было их слово, то ситуация с осадой была в среде крестоносцев довольно хаотической. И люди гибли, как, например, во время самостийной и бессмысленной атаки в конце июля.
А уж когда во время очередной эпидемии умерла королева Сибилла с обеими дочерями, то и в высшем командовании начался хаос. По идее, Лузиньян был всего лишь консортом Сибиллы, и титул короля Иерусалима носил через брак (Сибилла его короновала, как только смогла). То есть, нет Сибиллы – нет права на трон. Право перешло к Изабелле. Именно в тот момент сторонники Конрада Монферратского и спроворили более чем подозрительный развод Изабеллы с законным мужем и её брак с Конрадом, который, помимо того, что был то ли ещё женат, то ли уже свободен (фактов никто не знал), был ещё и братом первого мужа Сибиллы. Что делало Изабеллу, сводную сестру Сибиллы, и его сестрой – если принять жёсткое толкование церковных правил о родстве. Впрочем, на месте находился папский легат Убальдо Ланфранки, давший этому ходу своё одобрение, так что Конрад ухватил свою драгоценную добычу, и заперся в Тире.
Людвиг Тюрингский, единственный человек, к мнению которого Конрад прислушивался, к тому времени уже умер от малярии. Хотя неизвестно, что именно он бы посоветовал. Ведь вся ситуация со скоропалительной женитьбой Конрада на Изабелле Иерусалимской, напоминающая скорее военную операцию по захвату пленницы, случилась не на пустом месте и не от хорошей жизни. Имей Лузиньян лучшую репутацию, имей он уважение со стороны своих собратьев-крестоносцев, будь он, в конце концов, более талантлив! Но он не был. Тот же Убальдо Ланфранки прибыл под Акру поддержать Лузиньяна, но закончил тем, что выбрал Конрада Монферратского.
Таким образом, к весне 1191 года положение крестоносцев перешло из состояния обнадёживающего в состояние безнадёжное. От эпидемий умерли Фредерик Швабский, Теобальд Блуасский, Стефан Сансерский. Анри Шампанский был опасно болен. Саладину удалось прорвать блокаду Акры так мощно, что теперь там был свежий гарнизон и припасы, тогда как крестоносцы из-за зимне-весенних штормов до самого марта не могли пополнять свои запасы. Поэтому явившегося под Акру в марте Леопольда Австрийского встретили если и не бурными овациями, то с чувством явного облегчения. И он теперь стал бесспорным руководителем крестоносцев по простой и понятной логике: он был в этой компании самым сильным на тот момент.
Вот почему Ги де Лузиньян появился на рейде Лимасола в такой странной компании не столь давних врагов, с предложением себя Ричарду в вассалы «против всех». Акра Акрой, но политику нужно было делать незамедлительно – неспешно и основательно приближающийся к Святой земле английский король, с его гигантскими ресурсами, должен был стать у Акры самым сильным. И, соответственно, самым главным. То есть, с ним нужно было срочно подружиться, чтобы обеспечить себе поддержку. Ну и устроить, наконец, каникулы, и смыть с себя запах смерти.
Впрочем, передышка оказалась короткой. Вдогонку за Лузиньяном к Ричарду был послан корабль, привезший его величеству то ли просьбу, то ли приказ – немедленно явиться к Акре. Ему ставили в пример Филиппа Французского, честно сражающегося против неверных, пока король Англии «проливает кровь невинных христиан». Только вот с Ричардом это было плохим ходом. По-видимому, он давным-давно обдумал и решил, как и в каком порядке ему действовать. Не исключено (скорее даже наверняка возможно), что Ричард имел в своём распоряжении детальнейший анализ Второго крестового, от Алиеноры, которая всё видела своими глазами, а годы и опыт помогли ей увиденное проанализировать. И результат оказался блестящим.
Во-первых, Ричард не кинулся очертя голову под Акру, давая тем самым другим крестоносным государям время ослабеть самим и ослабить противника. Во-вторых, не зря он потратил время и энергию, пустив на продажу в своём королевстве всё, что не было приколочено. В-третьих, он точно знал, зачем сунулся именно на Кипр. Король Англии стал самым сильным из участников Третьего крестового ещё до того, как ступил на берег Палестины, а тем, кто самый сильный, не приказывают. Поэтому посланцев крестоносных государей он обложил словами, которые летописец стыдливо называет «грубыми», и отправился на Никозию. Но по дороге на него напал Исаак Комнин, которого Ричард снова попытался собственноручно взять в плен, и снова оказался в этой гонке вторым.
Эта стычка занимательна тем, что во время неё Комнин дважды стрелял в Ричарда отравленными стрелами, и именно поэтому король впал в состояние «иступленного бешенства», как пишет хронист. И потом Ричард оказывается в Никозии больным, а форты ему берёт Ги де Лузиньян, который мог быть никудышным королём и плохим стратегом, но воевать он умел. Возможно, Ричард всё-таки был ранен одной из тех стрел – иначе как бы узнали, что Комнин стрелял отравленными стрелами? Или он просто решил не рисковать на Кипре, и заодно проверить, как будет действовать его новый вассал. Кто знает. В любом случае, именно Лузиньян взял тот форт, где находилась дочь Комнина, и после этого таран Кипра сдался, оговорив предварительно, что с ним будут обращаться как с почётным пленником, и не закуют в железа. Его в железа и не заковали. Для этого случая Ричард расстарался на серебряные наручники. Ведь о серебре речь в договоре о сдаче не шла, не так ли?
Комнин был богат как Крез, и вся его сокровищница оказалась в полном распоряжении Ричарда. Очевидно, ради этой причины и был затеян поход на Кипр. Более того, в обмен на «закон и порядок» Ричард обязал киприотов выплатить ему половину стоимости имущества каждого. А потом ещё и продал Кипр тамплиерам.
После этого он отправил большую часть своей армии в Лимасол с приказом сестре и жене подготовить всё для отправки к Акре. Исаак Комнин был отдан Лузиньяну, а его дочь, Деву Кипра, отправили под опёку Беренгарии. В будущем титул лордов Кипра будет передаваться в нескольких поколениях Лузиньянов.
В общем, неизвестно, сколько бы времени Ричард тянул на Кипре, дожидаясь правильного момента для своего появления под Акрой, но кто-то умный запустил слух, что Саладин готов сдать этот камень преткновения христианам. И вот тут Ричард заторопился. Он отплыл из Фамагусты, его флот – из Лимасола, и рандеву произошло уже в море.
Осада Акры
читать дальшеВ том же 1189 году сицилийцы, узнавшие о смерти своего короля, хладнокровно покинули ряды крестоносцев и вернулись домой. Что поделать, рыцарь – человек подневольный, куда король пошлёт, туда он и отправится, а новый король пока приказа участвовать в осаде Акры не давал. Правда, на их место прибыли небольшие группы крестоносцев из Дании. В общем и целом, первая попытка взять Акру осенью 1189 года была проведена, по большей части, местными силами и силами тамплиеров. В тот раз Акра не пала, и потери были значительными с обеих сторон, но сражение, надо сказать, показало несостоятельность мифа о непобедимости Саладина. Даже при отрицательном результате было понятно, что крестоносцы вполне способны крепость взять, если только получат для этого достаточное количество воинов. Кстати, именно в этом штурме Лузиньян спас Конрада Монферратского. На тот момент они были не врагами, а союзниками.
На момент штурма Акры в 1189 году, европейские крестоносцы были представлены силами небольших графств и рыцарями, собранными епископами Вероны, Пизы и Равенны. Да конца года к стенам Акры стали подтягиваться более значительные силы. Увы – с обеих сторон. Крестоносцы оказались в роли начинки в пироге: у стен крепости стояла армия Саладина, против них – крестоносцы, которые окружали войска Саладина вокруг Акры вместе с самой крепостью, а их, в свою очередь, окружала другая армия Саладина. И египтянам удалось прорвать блокаду Акры с моря, доставив в крепость припасы. Но крестоносцы не были окружены, тем не менее, к их услугам было море и Тир Конрада Монферратского, которого ещё до штурма убедил присоединиться кузен его матушки, Людвиг Тюрингский. В марте 1190 года Конрад привёз из Тира припасы и материалы для строительства осадных сооружений, а летом в лагерь крестоносцев стали подтягиваться контингенты из Франции. Англия в тот момент была представлена силами архиепископа Кентерберийского.
Но что такое осада крепости в условиях, когда сами осаждающие наполовину осаждены и ограничены в получение припасов только морским путём? Грубо говоря – много трупов, заражающих воздух и источники воды. Потому что военные действия шли непрерывно, и люди гибли постоянно. Тем более, что общего командования в те времена просто не существовало. Было нечто вроде высшего командного состава, который состоял из высшей знати, но каждый граф и епископ, приведший воинов, считал себя при этом вправе действовать суверенно и чисто по собственному усмотрению. Ги де Лузиньян отнюдь не имел должного авторитета, чтобы ударить кулаком по столу и сказать «цыц!». А поскольку вассальные рыцари высшей знати привели, в свою очередь, собственные силы, для которых законом было их слово, то ситуация с осадой была в среде крестоносцев довольно хаотической. И люди гибли, как, например, во время самостийной и бессмысленной атаки в конце июля.
А уж когда во время очередной эпидемии умерла королева Сибилла с обеими дочерями, то и в высшем командовании начался хаос. По идее, Лузиньян был всего лишь консортом Сибиллы, и титул короля Иерусалима носил через брак (Сибилла его короновала, как только смогла). То есть, нет Сибиллы – нет права на трон. Право перешло к Изабелле. Именно в тот момент сторонники Конрада Монферратского и спроворили более чем подозрительный развод Изабеллы с законным мужем и её брак с Конрадом, который, помимо того, что был то ли ещё женат, то ли уже свободен (фактов никто не знал), был ещё и братом первого мужа Сибиллы. Что делало Изабеллу, сводную сестру Сибиллы, и его сестрой – если принять жёсткое толкование церковных правил о родстве. Впрочем, на месте находился папский легат Убальдо Ланфранки, давший этому ходу своё одобрение, так что Конрад ухватил свою драгоценную добычу, и заперся в Тире.
Людвиг Тюрингский, единственный человек, к мнению которого Конрад прислушивался, к тому времени уже умер от малярии. Хотя неизвестно, что именно он бы посоветовал. Ведь вся ситуация со скоропалительной женитьбой Конрада на Изабелле Иерусалимской, напоминающая скорее военную операцию по захвату пленницы, случилась не на пустом месте и не от хорошей жизни. Имей Лузиньян лучшую репутацию, имей он уважение со стороны своих собратьев-крестоносцев, будь он, в конце концов, более талантлив! Но он не был. Тот же Убальдо Ланфранки прибыл под Акру поддержать Лузиньяна, но закончил тем, что выбрал Конрада Монферратского.
Таким образом, к весне 1191 года положение крестоносцев перешло из состояния обнадёживающего в состояние безнадёжное. От эпидемий умерли Фредерик Швабский, Теобальд Блуасский, Стефан Сансерский. Анри Шампанский был опасно болен. Саладину удалось прорвать блокаду Акры так мощно, что теперь там был свежий гарнизон и припасы, тогда как крестоносцы из-за зимне-весенних штормов до самого марта не могли пополнять свои запасы. Поэтому явившегося под Акру в марте Леопольда Австрийского встретили если и не бурными овациями, то с чувством явного облегчения. И он теперь стал бесспорным руководителем крестоносцев по простой и понятной логике: он был в этой компании самым сильным на тот момент.
Вот почему Ги де Лузиньян появился на рейде Лимасола в такой странной компании не столь давних врагов, с предложением себя Ричарду в вассалы «против всех». Акра Акрой, но политику нужно было делать незамедлительно – неспешно и основательно приближающийся к Святой земле английский король, с его гигантскими ресурсами, должен был стать у Акры самым сильным. И, соответственно, самым главным. То есть, с ним нужно было срочно подружиться, чтобы обеспечить себе поддержку. Ну и устроить, наконец, каникулы, и смыть с себя запах смерти.
Впрочем, передышка оказалась короткой. Вдогонку за Лузиньяном к Ричарду был послан корабль, привезший его величеству то ли просьбу, то ли приказ – немедленно явиться к Акре. Ему ставили в пример Филиппа Французского, честно сражающегося против неверных, пока король Англии «проливает кровь невинных христиан». Только вот с Ричардом это было плохим ходом. По-видимому, он давным-давно обдумал и решил, как и в каком порядке ему действовать. Не исключено (скорее даже наверняка возможно), что Ричард имел в своём распоряжении детальнейший анализ Второго крестового, от Алиеноры, которая всё видела своими глазами, а годы и опыт помогли ей увиденное проанализировать. И результат оказался блестящим.
Во-первых, Ричард не кинулся очертя голову под Акру, давая тем самым другим крестоносным государям время ослабеть самим и ослабить противника. Во-вторых, не зря он потратил время и энергию, пустив на продажу в своём королевстве всё, что не было приколочено. В-третьих, он точно знал, зачем сунулся именно на Кипр. Король Англии стал самым сильным из участников Третьего крестового ещё до того, как ступил на берег Палестины, а тем, кто самый сильный, не приказывают. Поэтому посланцев крестоносных государей он обложил словами, которые летописец стыдливо называет «грубыми», и отправился на Никозию. Но по дороге на него напал Исаак Комнин, которого Ричард снова попытался собственноручно взять в плен, и снова оказался в этой гонке вторым.
Эта стычка занимательна тем, что во время неё Комнин дважды стрелял в Ричарда отравленными стрелами, и именно поэтому король впал в состояние «иступленного бешенства», как пишет хронист. И потом Ричард оказывается в Никозии больным, а форты ему берёт Ги де Лузиньян, который мог быть никудышным королём и плохим стратегом, но воевать он умел. Возможно, Ричард всё-таки был ранен одной из тех стрел – иначе как бы узнали, что Комнин стрелял отравленными стрелами? Или он просто решил не рисковать на Кипре, и заодно проверить, как будет действовать его новый вассал. Кто знает. В любом случае, именно Лузиньян взял тот форт, где находилась дочь Комнина, и после этого таран Кипра сдался, оговорив предварительно, что с ним будут обращаться как с почётным пленником, и не закуют в железа. Его в железа и не заковали. Для этого случая Ричард расстарался на серебряные наручники. Ведь о серебре речь в договоре о сдаче не шла, не так ли?
Комнин был богат как Крез, и вся его сокровищница оказалась в полном распоряжении Ричарда. Очевидно, ради этой причины и был затеян поход на Кипр. Более того, в обмен на «закон и порядок» Ричард обязал киприотов выплатить ему половину стоимости имущества каждого. А потом ещё и продал Кипр тамплиерам.
После этого он отправил большую часть своей армии в Лимасол с приказом сестре и жене подготовить всё для отправки к Акре. Исаак Комнин был отдан Лузиньяну, а его дочь, Деву Кипра, отправили под опёку Беренгарии. В будущем титул лордов Кипра будет передаваться в нескольких поколениях Лузиньянов.
В общем, неизвестно, сколько бы времени Ричард тянул на Кипре, дожидаясь правильного момента для своего появления под Акрой, но кто-то умный запустил слух, что Саладин готов сдать этот камень преткновения христианам. И вот тут Ричард заторопился. Он отплыл из Фамагусты, его флот – из Лимасола, и рандеву произошло уже в море.
@темы: Richard I
-
-
02.07.2015 в 17:38-
-
02.07.2015 в 18:27Благодарю за пост
-
-
02.07.2015 в 18:41Anna-23-11, вот жаль, что до нас не дошли вербальные изыски тех времён...
-
-
02.07.2015 в 19:25-
-
02.07.2015 в 19:41-
-
02.07.2015 в 21:07-
-
02.07.2015 в 21:08-
-
05.07.2015 в 15:50-
-
05.07.2015 в 15:52-
-
06.07.2015 в 00:09Рельмо, ещё бы не пользовались!))