Do or die
читать дальшеВ 1469 году, Ричард герцог Глостерский был назначен Лордом Главным Коннетаблем королевства пожизненно. На практике это означало, что Ричард оставался на этой должности, пока на троне не сменится король, который может решить отдать вторую по значимости, после королевской, власть кому-то другому. Период смены короля, сам по себе, всегда был для королевства очень напряжённым периодом (особенно если учесть английскую почти традицию, когда власть не переходила плавно и спланированно). Вспыхивала старая вражда, прорывалась неудовлетворённость, разваливались старые альянсы и создавались новые. Соответственно, всегда существовала опасность массовых беспорядков, которые могли, в худшем случае, перерасти в серию феодальных войн и, в итоге, в гражданскую войну. Твёрдая рука, и юридическое право использовать существующую систему наказаний для разжигателей беспорядков, была нужна. Не менее нужна была эта твёрдая рука для демонстрации другим силам, за пределами королевства, что шансов прибрать к рукам или хотя бы основательно пощипать королевство, оставшееся на некоторый период без коронованного короля, у них нет. Плюс, государственный аппарат должен был продолжать работать бесперебойно.
Так вышло, что все должности, регулирующие внешнюю и внутреннюю безопасность королевства, волей Эдварда IV были возложены на его брата, Ричарда. Пожалуй, стоит хорошо задуматься над тем, что именно регулировало исполнение обязанностей Лорда Высшего Коннетабля, Лорда Высшего Адмирала и Лорда Великого Камергера страны. Без преувеличения – всё. Всё, от доступа к королевской персоне до национальной безопасности. И теперь представьте на минутку, что вы – король, и вы отдаёте все эти должности в одни руки. Причём, очень занятые руки наместника короля на севере, регионе более чем непростом. Как минимум, вы должны быть абсолютно, на все 100% быть уверены, что этот человек просто-напросто не спихнёт вас с престола тем или иным способом. Ни при каком раскладе. Ни при каких обстоятельствах. Особенно, если он – такой же потомок ваших родителей, с теми же правами на трон.
Мы много и подробно разбирали особенности характера Эдварда IV, который, как выяснилось при близком рассмотрении, не был ни душкой, ни весельчаком. То есть, повеселиться-то он любил, но это никак не мешало ему быть способным на жестокость, хладнокровные интриги и подозрительность. Если такой король доверил такую власть своему брату, то это – сертификат на исключительную порядочность, собственно. Вполне очевидно, что власть короля и соображения держателя высших должностей в королевстве, будут периодически расходиться. Как правило – в пользу мнения короля, которое может показаться или оказаться раздражающе и оскорбительно неправильным. То есть, такой расклад сам по себе уже гарантировал неизбежность конфликтов. Эдвард, очевидно, был уверен, что никакие из этих конфликтов не заставят его брата перестать быть абсолютно лояльным своему королю.
Во-вторых, вы должны быть уверены, что это человек просто-напросто сможет справиться со всем тем грузом задач, который вы на него взваливаете. Что он сможет всё организовать, найти достаточно компетентных администраторов, не упуская при этом из вида общей картины. И быть в состоянии всё мгновенно подогнать к приказу короля, если тот не согласится с каким-то решением из очень крупных. И всё повернуть, в результате, к выигрышу для королевства. У Ричарда Глостера достаточно рано сложилась очень интересная манера сотрудничества с его братом-королём. Каждый раз, когда он был в чём-то глубоко не согласен с Эдвардом, он выражал протест как частное лицо. И каждый раз поддерживал короля, как его подданный. Это не у всех получается элегантно и достойно. Например, Стэнли весьма часто балансировали на грани прямого предательства, им не хватало достоинства. А герцог Бэкингем категорически не мог не переносить общие несогласия в личный план. Ему не хватало элегантности мышления. У герцога Глостера – получалось, без усилий.
И вот теперь, Глостер должен был стать ещё и Лордом Протектором. «Duke of Gloucester, brother and uncle of kings, Protector, Defender, Great Chamberlain, Constable and Admiral of England». Нет, разумеется, его власть, как и власть самого короля, не стала бы абсолютной в английских реалиях. Тогда ни королевский совет, ни парламент страны не были фабрикой одобрямсов, отнюдь. Тем не менее, это была реально высшая возможная власть в стране. Карсон также подчёркивает, что потерявшие в наши дни термины «брат и дядя королей», в средневековом контексте имели огромный вес. Родословная была важна до пределов, для нас невообразимых. И в этом плане у Ричарда Глостера было всё то, чего не было у семьи Вудвиллов. Карсон использует термин «национальный авторитет».
Соответственно, когда Вудвиллы начали перемещения армии и флота без ведома Ричарда Глостера, они вмешались в нечто большее, чем просто административные тонкости.
Как выразилась Карсон, дело было не только в том, кто важнее, не только в гордости отдельных членов королевской семьи. По её мнению, династия Йорков и на 1483 год не была универсально признана. Двадцать лет правления этой династии просто не могли абсолютно перевесить шестьдесят лет преданности Ланкастерам. К тому же, эти двадцать лет заканчивались уязвимостью малолетнего короля на троне. Не удивительно, что действия Вудвиллов были рассмотрены даже в королевском совете как попытка очередного переворота. Настолько, что Гастингс даже выразил ультиматум: если всё будет продолжаться так, как планируют Вудвиллы, он удаляется в Кале. То есть, удаляется создавать оппозицию намечающемуся режиму Вудвиллов.
По всем существующим, и никем не отменённым, правилам королевства, волевое вмешательство людей, не обладающих нужными полномочиями, с целью поднять войска и переместить флот, было ничем другим как государственной изменой. И это подводит нас к тому, что именно случилось в Нортхеммптоне и Стони Стратфорде. Карсон подчёркивает, что содержание переписки между Глостером, Гастингсом, Риверсом и Бэкингемом никому не известно. Лучшее, что можно по её поводу сказать – это «логика диктует». Ну, мы знаем, что логика – штука относительная в зависимости от перспективы, но кое о чём действительно можно судить по поступкам фигурантов в этом деле. Проблема только в том, что мы имеем массу совершенно разных описаний этих поступков. Которые оставили то ли те, кто действительно присутствовал на месте, то ли те, кто утверждал, что является очевидцем.
Манчини, который точно не присутствовал, утверждает, что изначально Глостер и Риверс встретились вполне дружелюбно, как и полагается старым товарищам по оружию, как следует выпили, и разошлись спать. А на рассвете коварный Глостер арестовал ничего подобного не ожидающего Риверса. Историк Чарльз Росс, собственно, напрямую обвиняет Глостера в том, что тот обвёл Риверса вокруг пальца, изначально уже спланировав, как будет действовать. Естественно, практически наш современник, Росс тоже не присутствовал на месте. Кроулендские Хроники утверждают, что Риверс был арестован только практически у самого Стони Стратфорда. Оба автора дают понять, что нечто неожиданное, насторожившее герцога, случилось или ночью (например, была получена информация), или по дороге к Стони Стратфорду, где находились принц и его эскорт. Томас Мор же утверждает, что всё происходившее имело целью отделить будущего короля от всех друзей и родичей по матери, и было изначально спланировано хитрыми Глостером, Гастингсом и Бэкингемом, заманившими наивного и благородного Риверса в ловушку. И да, Томас Мор тоже не был очевидцем. Что ещё хуже, рапорт Манчини и сочинение Мора расцвечены диалогами и монологами, которые делают эти работы скорее повестью, нежели хроникой.
Так что же случилось на самом деле? Итак, у нас есть 2 000 солдат из Уэльса, которые Риверс, возможно, имел право собрать для эскорта племянника в столицу. Поверим, что патент на это право действительно существовал, коль скоро Риверс просил передать его из Лондона с надёжным человеком. У нас есть соединённый, статусный эскорт Глостера и Бэкингима, не превышающий 600 человек (Манчини пишет о пятистах, на момент въезда в Лондон, но был ли он свидетелем?). Прибыв в Нортхемптон, Глостер узнаёт, что принца/будущего короля там нет, и что Риверс переместил свою партию на несколько миль ближе к Лондону. В результате, Глостер арестовывает Риверса со товарищи, распускает в своём праве солдат из Уэльса, и сам сопровождает племянника в Лондон. Это – несомненные факты, «раздетые» от предполагаемых планов за действием каждого участника.
История Манчини предполагает наличие враждебности между Глостером и Вудвиллами. В реальности, нет ни одного факта, подтверждающего такой антагонизм. Напротив, есть факты, что герцог представлял и решал от лица Вудвиллов различные тяжбы, которые они вели время от времени. Добавим к этому, что добрые десять лет до смерти брата, герцог практически всё время находился на севере, приезжая в Лондон только на заседания. Говоря о якобы существовавшем сговоре между Глостером, Гастингсом и Бэкингемом прижать к ногтю партию королевы, реально зарегистрирована только вражда между Гастингсом и сыном королевы от первого брака. Что касается Бэкингема… Я уже давно обратила внимание на то, что его якобы крайне негативное отношение к супруге из Вудвиллов никак не помешал ему обзавестись симпатичным количеством детей от этой супруги. Не всё, что было на языке Бэкингема, было у него на уме.
Так существовал ли анти-вудвилловский блок в принципе? Мы не знаем. Фактически – не знаем. Опять же, единственный реальный факт – это попытка Вудвиллов использовать власть, на которую у них не было прав. Хотели ли они действительно убрать единственного человека, который реально стоял между ними и высшей властью? Могло ли быть так, что у всех, встретившихся в Нортхемптоне, были свои планы, и Глостер просто оказался быстрее и решительнее своих предполагаемых союзников и противников? Мы не знаем. С тем же успехом можно решить, что Ричард Глостер ничего не имел ни против Вудвиллов, ни, тем более, против Риверса, а просто действовал в рамках своих должностных обязанностей. Обязанностей и прав, которые он не имел ни малейшего желания сдать, учитывая его послужной список и происхождение.
С моей точки зрения, одна возможность никем не рассматривалась. Если мы не знаем в точности содержания переписки фигурантов в этом деле, то мы не можем быть уверены в том, что Ричард Глостер знал о том, что происходило с эскортом его племянника. Все согласны с тем, что что-то произошло между моментом, когда герцог сел с Риверсом за стол вечером, и арестом Риверса на следующее утро. По-моему, логично предположить, что только в этот момент Ричард Глостер узнал о двух тысячах сопровождения, и о том, что изначально планировалось поднять десять тысяч, и о том, что флот передан Ричарду Вудвиллу. Да, я уже говорила, что логика - понятие субъективное.
А если кому-то больше нравятся теории заговоров, то предлагаю следующую версию. Герцог Глостер, принёсший присягу племяннику, и со всей возможной скоростью приводивший к этой присяге всех, до кого только мог дотянуться, узнал от Риверса нечто шокирующее относительно здоровья принца. Серьёзно, у меня складываются фрагменты так, что наследник короны был очень серьёзно болен. Герцог, изо всех сил стремившийся не допустить вакуума на троне, арестовал и надёжно спрятал тех, кто мог о проблеме проговориться. Нет, даже доложить, а не проговориться. Как вам такая версия?
@темы: Richard III, Англия Плантагенетов
-
-
15.01.2016 в 10:21Вадима Устинова в ЖЗЛ www.labirint.ru/books/506785/
и Елены Браун вне серии www.labirint.ru/books/515563/.
Лично мне Браун нравится больше, Устинов скучноват.
-
-
15.01.2016 в 10:28-
-
15.01.2016 в 11:45Как минимум, необычная версия. Я с такой трактовкой событий еще не сталкивалась. Надо думать...
-
-
15.01.2016 в 11:56-
-
15.01.2016 в 14:53-
-
15.01.2016 в 16:47-
-
15.01.2016 в 20:19MirrinMinttu, ух, ёёёё! Это ж целая дивизия (где-то читала, что в конце XV века в Лондоне проживало примерно 50 тысяч жителей). С такой армией явно не только будущего короля сопровождать планировали, а точно Лондон брать под свой контроль собирались. А у кого такая цифра фигурировала? В Кроулендских Хрониках, к примеру, говорилось только, помнится, что после категорического протеста Гастингса против большого эскорта для принца, Вудвиллиха отправила своему сыну Грею письмо, чтобы он по дороге набрал сопровождающих не больше двух тысяч.
Герцог, изо всех сил стремившийся не допустить вакуума на троне, арестовал и надёжно спрятал тех, кто мог о проблеме проговориться. То есть Глостер спешил посадить на трон безнадёжно больного ребёнка? А смысл? Неважно кто: больной, бастард, марионетка в руках Вудвиллов? Главное, что сын Нэда? Но ведь именно Вудвиллы больше всех в этом были заинтересованы. Зачем арестовывать и казнить Риверса и Грея? Ну умер бы Эдвард V, у Вудвиллов был ещё маленький Ричард. (* ставший бы Ричардом III *))) И как тогда объяснить старания Вудвиллов обеспечить Эдварда огромным эскортом и их желание его срочно короновать 4 мая, тогда как Глостер его в этот день только доставил в Лондон?
У меня всё никак руки не дойдут прочитать Хораса Волпола. Но исходя из того, что Вы писали про его книгу, он не исключал возможности заговора Вудвиллов против Глостера и того же Бэкингема. Ну, а Ричард действовал по ситуации - или они его, или он их... тем более, что закон был на его стороне. То, что у них не было конфликтов во время царствования Эдварда IV - не удивительно, но не означает, что Вудвиллы не могли всерьёз опасаться Ричада. С его-то могуществом, авторитетом и правами на трон?... Я всё как-то больше к этой версии склоняюсь.
-
-
16.01.2016 в 00:50Anna-23-11,
Fotheringhay, да все говорят про 10 000, которые сократили до 2000.
Про второго племянника я ответила. После коронации одного бастарда, второго не короновать не смогли бы. Вудвиллы, кстати, могли быть не в курсе, ведь принц мог заболеть буквально перед выездом.
За болезнь принца Эдварда говорят некоторые детали. И слишком долгая дорога из Стони Стратфорда до Лондона - какого рожна они столько плелись? И слова врача принцу Манчини, и то, что никто никогда не пытался назваться пропавшим принцем Эдвардом. То есть, предполагаю, что судьбы именно этого принца таким уж большим секретом для определённого круга людей не была. Более того, были какие-то свидетельства, которые могли быть предъявлены самозванцу.
А заговор мог быть, почему нет. Но не обязательно связанный с событиями, которые привели к поспешной изоляции тех, кто непосредственно знал о принце всё.