Do or die
На пути от Англии, флотилию Ричмонда раскидало на пространстве от Фландрии до Нормандии. Говорят, это снова был шторм. Сам Ричмонд со своим дядюшкой нашли себя в Нормандии. На французской территории. Уж случайно или не совсем – кто знает.
читать дальшеПосле трёхдневного отдыха, дядя с племянником решили добираться до Бретани сушей. Возможно, моря с них хватило. Возможно, из страха перед приватирами Ричарда (который действительно приказал всем своим кораблям искать и уничтожать корабли флотилии Ричмонда, следующие в Бретань). Но скорее всего, они рассчитывали остаться во Франции. Как ни крути, но в Бретани они формально продолжали быть пленниками герцога. И выкрученная женой у Франциска клятва о помощи была формально выполнена. Возвращаться к разбитому корыту, да ещё и чужому, большого смысла не было.
Как было принято, Ричмонд послал к королевскому двору своих людей, с формальной просьбой о разрешении следовать через территорию Франции. Учитывая предыдущие усилия Франции заполучить его и Джаспера, вряд ли он ожидал, что посланцы вернутся не только с разрешением, но и приятной суммой денег на дорожные расходы.
Возможно, французам было не до Ричмода. В конце концов, Анна де Божё была занята, собирая Генеральные Штаты, чтобы решить вопрос о регенстве с Луи Орлеанским, и обдумывала, как бы задобрить колеблющихся так, чтобы они поддержали в качестве регента именно её. Естественно, в такой ситуации она меньше всего хотела раздражать Ричарда III. Гораздо приятнее было спихнуть неудобных в данный момент родственников на союзника своего противника – пусть Франциск Бретонский сам объясняется с английским королём.
Но в истории с разрешением на проезд имеется одна пикантная подробность. Оно уже было куплено, для графа Ричмонда и его сопровождения, до того, как он вообще оказался во Франции. Покупателем была леди Маргарет Бьюфорт. Возможно, это она оставила и деньги на дорогу. Похоже, она знала о желании сына остаться во Франции, и была против плана. Она слишком далеко зашла для того, чтобы оставить Ричмонда жить по его собственному усмотрению. Он был нужен ей в Бретани, среди оппозиционеров. Он должен был, наконец, официально заявить о своих притязаниях на корону Англии.
Собственно, ничего другого ему и не оставалось. Франциск Бретонский вряд ли стал ссориться с победоносным королём Ричардом из-за какого-то неудачливого графа. И теперь уже не было ни малейшей надежды на то, что Ричмонду, после его вояжа к берегам Англии, предложат ассимиляцию в рядах придворной знати. Более того, в Бретань прибыли все, кто успел унести ноги после восстания Бэкингема – ещё около 500 человек.
Их перспективы тоже нельзя было назвать блестящими. Все они знали, что первый же парламент короля Ричарда объявит их государственными изменниками, которых имел право убить любой желающий, или, как минимум, конфискует всё, что они имели. Естественно, из-за них Франциск ссориться с Ричардом точно бы не стал.
Ирония заключалась в том, что для очень многих участников в восстании Бэкингема, Генри Ричмонд был абсолютно никем. О том, что из него планировалось слепить нового короля старой династии, знали, по-видимому, единицы. Если бы Мортон сгинул по пути в Бретань, если бы леди Маргарет Бьюфорт была чуть менее умна и менее богата, если бы за Генри Ричмондом не стоял Джаспер Тюдор, эти люди, скорее всего, рассеялись бы по частым армиям в той же Франции, и на этом всё бы закончилось.
Но Мортон благополучно добрался до Ванна. Вместе с посланцем леди Маргарет, Урсвиком, который встретил его во Фландрии.
Судя по всему, в июле леди Маргарет пыталась вытащить из Вестминстера принцесс (или хотя бы одну принцессу), именно для того, чтобы отправить её в Бретань или во Францию. Скорее всего, в Бретань, в сопровождении Дорсета. Потому что она-то точно знала, какая разношерстная компания собралась вокруг её отпрыска, и имела своё понимание, как эту компанию можно объединить. Собственно, привлечение Бэкингема к заговору могло быть просто попыткой ускорить события, пока всё не развалилось после полного провала в Лондоне.
Ричард III оказался не только более умелым стратегом, чем она предполагала, но и гораздо лучше осведомлённым о происходящей возне, чем этого можно было ожидать от человека, бывавшего при дворе, в последние годы жизни Эдварда IV, только при крайней необходимости и ненадолго. Он знал многое, это было очевидно по тому, как он умело отражал любой ход заговорщиков. К моменту встречи с племянником, леди Маргарет уже знала, что принцев в Тауэре нет, и это должно было здорово её потрясти.
Более того, правление Ричарда началось раздражающе спокойно. Он самоуверенно оставил Лондон, и отправился в поездку по стане где его принимали раздражающе хорошо. Каждый новый день работал на укрепление его связи с подданными, на укрепление его власти. Этого нельзя было допустить.
читать дальшеПосле трёхдневного отдыха, дядя с племянником решили добираться до Бретани сушей. Возможно, моря с них хватило. Возможно, из страха перед приватирами Ричарда (который действительно приказал всем своим кораблям искать и уничтожать корабли флотилии Ричмонда, следующие в Бретань). Но скорее всего, они рассчитывали остаться во Франции. Как ни крути, но в Бретани они формально продолжали быть пленниками герцога. И выкрученная женой у Франциска клятва о помощи была формально выполнена. Возвращаться к разбитому корыту, да ещё и чужому, большого смысла не было.
Как было принято, Ричмонд послал к королевскому двору своих людей, с формальной просьбой о разрешении следовать через территорию Франции. Учитывая предыдущие усилия Франции заполучить его и Джаспера, вряд ли он ожидал, что посланцы вернутся не только с разрешением, но и приятной суммой денег на дорожные расходы.
Возможно, французам было не до Ричмода. В конце концов, Анна де Божё была занята, собирая Генеральные Штаты, чтобы решить вопрос о регенстве с Луи Орлеанским, и обдумывала, как бы задобрить колеблющихся так, чтобы они поддержали в качестве регента именно её. Естественно, в такой ситуации она меньше всего хотела раздражать Ричарда III. Гораздо приятнее было спихнуть неудобных в данный момент родственников на союзника своего противника – пусть Франциск Бретонский сам объясняется с английским королём.
Но в истории с разрешением на проезд имеется одна пикантная подробность. Оно уже было куплено, для графа Ричмонда и его сопровождения, до того, как он вообще оказался во Франции. Покупателем была леди Маргарет Бьюфорт. Возможно, это она оставила и деньги на дорогу. Похоже, она знала о желании сына остаться во Франции, и была против плана. Она слишком далеко зашла для того, чтобы оставить Ричмонда жить по его собственному усмотрению. Он был нужен ей в Бретани, среди оппозиционеров. Он должен был, наконец, официально заявить о своих притязаниях на корону Англии.
Собственно, ничего другого ему и не оставалось. Франциск Бретонский вряд ли стал ссориться с победоносным королём Ричардом из-за какого-то неудачливого графа. И теперь уже не было ни малейшей надежды на то, что Ричмонду, после его вояжа к берегам Англии, предложат ассимиляцию в рядах придворной знати. Более того, в Бретань прибыли все, кто успел унести ноги после восстания Бэкингема – ещё около 500 человек.
Их перспективы тоже нельзя было назвать блестящими. Все они знали, что первый же парламент короля Ричарда объявит их государственными изменниками, которых имел право убить любой желающий, или, как минимум, конфискует всё, что они имели. Естественно, из-за них Франциск ссориться с Ричардом точно бы не стал.
Ирония заключалась в том, что для очень многих участников в восстании Бэкингема, Генри Ричмонд был абсолютно никем. О том, что из него планировалось слепить нового короля старой династии, знали, по-видимому, единицы. Если бы Мортон сгинул по пути в Бретань, если бы леди Маргарет Бьюфорт была чуть менее умна и менее богата, если бы за Генри Ричмондом не стоял Джаспер Тюдор, эти люди, скорее всего, рассеялись бы по частым армиям в той же Франции, и на этом всё бы закончилось.
Но Мортон благополучно добрался до Ванна. Вместе с посланцем леди Маргарет, Урсвиком, который встретил его во Фландрии.
Судя по всему, в июле леди Маргарет пыталась вытащить из Вестминстера принцесс (или хотя бы одну принцессу), именно для того, чтобы отправить её в Бретань или во Францию. Скорее всего, в Бретань, в сопровождении Дорсета. Потому что она-то точно знала, какая разношерстная компания собралась вокруг её отпрыска, и имела своё понимание, как эту компанию можно объединить. Собственно, привлечение Бэкингема к заговору могло быть просто попыткой ускорить события, пока всё не развалилось после полного провала в Лондоне.
Ричард III оказался не только более умелым стратегом, чем она предполагала, но и гораздо лучше осведомлённым о происходящей возне, чем этого можно было ожидать от человека, бывавшего при дворе, в последние годы жизни Эдварда IV, только при крайней необходимости и ненадолго. Он знал многое, это было очевидно по тому, как он умело отражал любой ход заговорщиков. К моменту встречи с племянником, леди Маргарет уже знала, что принцев в Тауэре нет, и это должно было здорово её потрясти.
Более того, правление Ричарда началось раздражающе спокойно. Он самоуверенно оставил Лондон, и отправился в поездку по стане где его принимали раздражающе хорошо. Каждый новый день работал на укрепление его связи с подданными, на укрепление его власти. Этого нельзя было допустить.
@темы: Henry VII
-
-
08.06.2017 в 17:49Эх, как всегда обидно, зная чем всё закончится, думать о том, как могло бы быть если бы... Остаётся только надеяться, что в какой-то из параллельных вселенных все "если бы" случились и Ричард правил долго и счастливо
-
-
08.06.2017 в 18:19