Do or die
Последняя из статей в "Рикардианском Бюллетне" 4/2018, о которой я расскажу. Касается она одного из Стэнли, и особенно интересной её делает то, что исследования по вопросу провела не профессиональный историк, а любитель - учительница иностранных языков, нынче на пенсии (Jan Mulrenan). Разумеется, рецензии профессиональных историков были получены. Я не нахожу историю Томаса Стэнли как-то особенно интересной из-за самого персонажа (по-моему, он был неумен и труслив), но она удивительно хорошо показывает, насколько непростыми для вовлеченных были времена после гибели Ричарда III. Поскольку в статье полностью отсутствует базовая информация по персонажам и политической обстановке, я от себя дополню материал по возможности.
Этот портрет фигурирует на многих ресурсах как портрет Уильяма Стэнли, но это, несомненно, совершенно другой Стэнли. Уильям, да, но 6-й граф Дерби, живший в 1561-1642 годах.
читать дальшеТомас Стэнли был сыном-бастардом Уильяма Стэнли, оставившего след в истории как предатель двух королей. Король Ричард сделал его Верховным Судьей Северного Уэльса, а Генри VII - лорд-камергером личного хозяйства короля, но сэр Уильям предал Ричарда ради Генри, а Генри - ради "Перкина Варбека". Впрочем, если вспомнить более давние времена, то Уильям Стэнли и его брат предали также Генри VI, хотя обещали поддержку королеве Маргарет Анжуйской, вынужденной сражаться за интересы династии Ланкастеров, поскольку её супруг-король былчеловеком странным пацифистом.
Уильям Стэнли имел двух сыновей: родившегося в 1471 (от второй жены, Элизабет Хоптон) году Уильяма, который и стал его наследником (умер в 1498 году), и бастарда Томаса. Были у него и другие дети, и ещё один законный сын, но Эдвард Стэнли умер в возрасте 16 лет, в 1485 году. Так вот, интересно то, что Уильям Стэнли-младший пострадал от предательства папеньки минимально, всего лишь лишившись некоторых наследственных постов. А вот бастард Томас угодил в Тауэр на пятнадцать лет. Не то чтобы у Томаса был какой-то выбор, если отец решил его привлечь к своей деятельности, ведь материально и социально Томас зависел от него полностью. Другой вопрос, какая муха укусила сэра Уильяма, что он выступил против короля, при котором он имел доход около 3 000 фунтов в год?!
На самом деле, есть очень крупная возможность, что сэр Уильям Стэнли просто плохо выбирал собутыльников, и не был замешан ни в какой заговор. Ведь его обвинили только на основании слов сэра Роберта Клиффорда, которому он сказал, что если бы был уверен, что Перкин Варбек - это точно принц Ричард, то он никогда бы не поднял против него оружие. Но есть в этом деле одна заковыка. Роберт Клиффорд был, конечно, шпионом короля, информатором о настроениях знати, но Уильяма Стэнли он ненавидел по совсем другому поводу.
У сэра Роберта был старший брат, Джон, унаследовавший семейное гнездо рода в Скиптоне. Тот самый "черный Клиффорд", с которым у династии Йорков была вендетта за смерть Эдмунда Рутленда и всё случившееся при Вэйкфилде. Естественно, после победы Йорков, наследник Джона, Генри, был вынужден прятаться, а Скиптон достался правильно разыгравшему свои карты Уильяму Стэнли. В 1475 году Ричард Глостер становится пожизненным шерифом Кумберленда, что дает ему права на баронство Клиффордов и их родовой замок Скиптон. Стэнли сдает и обменивает Скиптон на прибыли Ричарда в Чирке (Уэльская марка). Поскольку память у аристократов на все нанесенные им когда-то оскорбления была хорошей и долгой, Клиффорд Стэнли наверняка не простил. Тем более, что Стэнли в тех событиях предали Ланкастеров, и, таким образом, стали косвенно повинны в смерти Джона Клиффорда.
Прослеживается в этой истории и ещё один след из прошлого, след по имени леди Маргарет Бьюфорт, мать короля, которая практически наверняка знала о судьбе сыновей Эдварда IV, и которая с облегчением стряхнула с себя брак с Томасом Стэнли, Лордом Коннетаблем Англии, как только её сын уселся на троне достаточно плотно. У неё тоже была хорошая память, и она прекрасно помнила, как её муж и деверь последовательно предавали своих королей. И совсем не хотела, чтобы в один прекрасный день они предали бы её сына. Супруг, сэр Томас, был ей не по зубам. Он не уступал своей жене в коварстве, но превосходил её в возможностях. А вот деверь был попроще. К тому же - мучим завистью. Он считал свои действия при Босуорте решающими для победы Генри VII, но его брат стал графом, а он - нет.
Я не буду утверждать, что женитьба юного Генри Клиффорда в 1493 году на сводной племяннице леди Маргарет, Анне Сент-Джон, была организована именно этой леди, хотя почему бы и нет. Генри, извлеченного из убежища, восстанавливали в правах и наследстве, так что разговоры о Скиптоне в семействе наверняка шли. А Роберт Клиффорд был персональным камердинером короля, так что леди Маргарет должна была знать его хорошо. Учитывая то, что именно леди Маргарет создала уникальную шпионскую сеть, переданную ею сыну, и то, что сэр Роберт сыграл в истории с Варбеком роль агента-провокатора, вполне можно допустить, что все трое страстно желали ослабления позиций неблагонадежного семейства, ставшего во всех смыслах слова кингмейкерами для Генри VII. А короли своих создателей сильно не любят.
В общем, возвращаясь к бастарду Томасу, можно только в затылке почесать, с чего этого безобидного и бесправного молодца держали в Тауэре аж до смерти Генри VII. Единственным объяснением может быть то, что его считали опасным. Но почему? Я напала на след предположения, что Роберт Клиффорд дал показания, что Уильям Стэнли посылал его к Варбеку за границу. Но что, если послан был не Клиффорд (над которым у Стэнли власти не было), а свой, бастард Томас? Стэнли не поддерживали отношений с узником, но содержали того, кажется, неплохо, и кто-то иногда передавал ему одежду типа утепленного плаща. Хотя это была одежда плохого качества, коричневая и из ткани, получавшейся в результате утилизации разнокалиберных нитей, оставшихся от изготовления других тканей. Я бы также не стала исключать и другое объяснение долгого пребывания бастарда Стэнли в тюрьме. Его могли посадить в Тауэр вместе с отцом совершенно без обвинения, и потом забыть там на пятнадцать лет, потому что официальное обвинение не было предъявлено. В конце концов, он был никем, и за него никто не ходатайствовал.
Возможно, какое-то значение имеет факт, что бастард Томас не попал под общую амнистию, подписанную Генри VIII в честь своей коронации. Он был освобожден в течение года после этого, при неясных обстоятельствах. Его отца и брата уже не было в живых, и, помыкавшись по веселой Англии без кола и двора, Томас понял, что устроиться на родине к кому бы то ни было на службу у него не получится. И он уехал к Ричарду де ла Полю в Мец, но это случилось не ранее мая 1513 года, когда тот принял титула графа Саффолка и претензии на трон Англии от брата Эдмунда, казненного Генри VIII в ходе политики зачистки государства от Плантагенетов, даже теоретически угрожающих его династии.
Напомню, что сестра Эдварда IV и Ричарда III, Элизабет Плантагенет, вышла замуж за Джона де ла Поля. И дети от этого брака стали в центре одного из первых заговоров против Тюдоров. Джон, граф Линкольн, был, говорят, неформально (или формально, но распряжение было вполследствии уничтожено) обозначен Ричардом III как наследник престола. Джон погиб, сражаясь против Тюдоров, и эстафету перехватил его брат, Эдмунд. Как ни странно, Генри VII передал Эдмунду титул герцога Саффолка. Возможно, в надежде, что это его утихомирит. Не утихомирило! Тем более, что титул герцога вскоре был королем понижен до титула графа. В 1501 Эдмунд де ла Поль сбежал из Англии, и начались его метания по Европе в поисках тех, кто готов воевать против Тюдоров. Но снова в игру вмешалась английская погода, занесшая в загребущие руки Генри VII Филиппа Бургундского, сына императора Максимилиана, союзника Эдмунда. Филиппа обменяли на Эдмунда с условием, что де ла Полю не причинят вреда. Снова странность характера Генри VII: он свято исполнил договор. Эдмунда пристроили в Тауэр, но не казнили. Возможно, просто потому, что он никогда не был популярен среди англичан-йоркистов. Правда, Генри VIII не был намерен рисковать, и графа казнил в 1513 году.
Ричард де ла Поль, младший брат Эдмунда, присоединился к брату в 1504 году. После казни Эдмунда, он стал называть себя герцогом Саффолком и законным наследником английского трона. Что самое интересное, до смерти брата, Ричарда никто из заграничных монархов всерьез не воспринимал. Но потом он, во-первых, стал просто ценен для королей Франции как угроза Тюдорам, и, во-вторых, постепенно доказал, что является довольно талантливым полководцем. К тому же, он подружился с новым королем, Франциском I, еще в те времена, когда тот был дофином. Генри VIII отнесся к угрозе по имени Ричард более, чем серьезно. Был завербован в агенты музыкант де ла Поля (Петрус Аламир), был даже послан наемный убийца. Координирование проекта взял на себя кардинал Волси.
Первым из десперадо был Персиваль де Матте, фламандец. Почему-то он завалил своих работодателей деталями повседневной жизни Ричарда де ла Поля, не сделав ни одной попытки его убить. Следующим был профессиональный солдат, называвший себя капитаном Симоном Франсуазом, но и здесь что-то не сложилось. Третьего, Роберта Латимера, изловили французские власти. Это, разумеется, сделало Ричарда де ла Поля подозрительным в отношении прибивающихся к его двору соотечественникам и предполагаемым сторонникам. Более того, он знал, что посол Англии во Фландрии, сэр Томас Спинелли, активно пытался внедрить в хозяйство Ричарда де ла Поля своих шпионов. Не принять бастарда Томаса он не мог - тот доказуемо отстрадал пятнадцать лет в Тауэре от произвола Тюдоров. Но выше привратника у де ла Поля Томас не поднялся.
Разумеется, он был несчастен. В какой-то момент, он пытался устроиться где-нибудь в другом месте, но не преуспел, и был вынужден вернуться на службу к де ла Полю где у него была хотя бы крыша над головой и какая-то еда. Но Томас хотел бы вернуться в Англию. Во всяком случае, он просил у Катберта Танстелла помощи в получении гарантии безопасности, под защитой которой мог бы вернуться. Трудно сказать, как он, привратник у государственного изменника, посмел и смог обратиться к дипломату, посланному к Эразмусу вместе с Томасом Мором. Возможно, они были знакомы в молодости, потому что отец Танстелла, Томас, был личным камердинером Ричарда III, и у него был замок в Ланкашире, так что с братьми Стэнли он наверняка был знаком. Более того, Катберт Танстелл тоже был незаконным сыном, родившимся до того, как его родители поженились. А матерью Танстелла была дочь сэра Джона Коньерса, который тоже был очень близок к Ричарду III, ещё со времен, когда тот был герцогом Глостером. То есть, Катберт Танстелл был для Тюдоров человеком "с другой стороны" по рождению. Хотя его-то отец и дед по матери, воевавшие при Босуорте за короля Ричарда, приняли власть Тюдоров, и никогда в своей верности впоследствии не колебались.
В любом случае, вернувшись в Англию, Танстел подал рапорт, в котором описывает встречу с бастардом Стэнли. Он кратко описывает как тот не нашел, после освобождения, работы в Англии, и подался к де ла Полю за 20 крон в год, но денег ему не заплатили. По словам бастарда Стэнли, с Рождества 1716 года с де ла Полем находился сэр Джордж Невилл. Этот Невилл и бастард Томас говорили о нищете Томаса, которому де ла Поль не платил обещанного, и Невилл объяснил, что де ла Поль намеренно не платит своим сторонникам, потому что считает, что как только у тех появятся деньги, они оставят его.
Разъяренный Томас помчался к своему патрону с требованием денег и разрешения уволиться, и это было ему обещано. Но через два дня, де ла Поль с двумя слугами ввалился утром в комнату Томаса, когда тот был ещё в кровати, обвинил его в шпионаже, и велел слугам пытать подозреваемого, пока тот не признается, кто его послал. Но Томас вывернулся, и кинулся в фриарат, с воплями об убежище. Скандал де ла Полю был не нужен, и он послал в фриарат своего камердинера Дерека Реда, с уверениями, что заплатит бастарду Стэнли сразу после Пасхи. И заплатил - двадцать су в придачу к приказанию убираться.
Бастард Томас утверждал, что доход де ла Поля равнялся 4 000 крон, которые платила ему Франция, и брался доказать, что "Латимер лгал". Я не знаю, о каком Латимере идет речь, и автор статьи - тоже. Был священник Хью Латимер, который впоследствии сильно досадил Тюдорам со своим реформационным пылом, но в 1517 года он сидел в Англии, делал преподавательскую и ученую карьеру, и был пылким католиком. Скорее всего, речь шла о Джоне Невилле, бароне Латимере, который участвовал, в 1513 году, во французской кампании Генри VIII. Но с Латимером у короля особых трений не было. Настолько, что даже события 1536 года сошли тому с рук. Конечно, нельзя не обратить внимания на совпадение дат французской кампании и появления бастарда Томаса на службе у де ла Поля, так что вполне можноо допустить, что гда-то бастард Стэнли и Джон Невилл пересеклись, и затем Невилл сказал по инстанциям что-то неблагоприятное для Томаса. И был Уильям Латимер, хорошо знакомый и с Мором, и с Эразмусом, но что и кому он сказал такое, что бастард Томас хотел бы опровергнуть - загадка. Этот Латимер был на континенте в 1510 году, но в 1513-м был уже в Англии.
Далее, Томас рапортует, что на службе Ричарда де ла Поля нет других англичан, кроме капеллана, которому он платит крону - время от времени. И что у де ла Поля в Турне сидят два шпиона, Ханс Нагль и кто-то второй. возможно - певец Аламир. Лично мне, почему-то, кажется, что бастард Томас, под видом петиции, передает информацию. Другое дело, был ли он освобожден из Тауэра под обязательство стать информатором правительства, или просто, как неумный человек, старался "купить" возможность вернуться в Англию, передавая информацию.
Насколько информация была ценной? В какой-то мере, была. В той части, в которой говорит об отсутствии поддержки англичанами Ричарда де ла Поля. Но, поскольку молодой человек покинул Англию аж в 1504 году, это совершенно не удивительно. Джордж Невилл мог интересовать Генри VIII только как представитель семействва Невиллов вообще, потому что в частности этот бастард Томаса Невилла был совершенно не интересен. Кажется, самое замечательное, что он совершил в своей жизни - это женился на вдове графа Риверса. Бедное создание, Мэри Льюис сначала получила безразличного мужа, и сменила его на мужа слабохарактерного. Потому что Джордж Невилл отступал всегда. Его помиловали после Босуорта и сделали рыцарем после Стока, но он поддержал Варбека, от которого тоже отступился. Снова был помилован, но поддержал Эдмунда де ла Поля. К Ричарду де ла Полю он, похоже, прибился от полной безысходности.
Что касается певца и музыканта Аламира и его помощника Нагля, то Аламир считался шпионом Генри VIII, вообще-то. Правда, в своих путешествиях он так тщательно избегал Англии, что король и кардинал Волси сильно заподозрили его в шпионаже в пользу де ла Поля. Есть рапорт посла Спинелли кардиналу Волси, что Аламир в декабре 1515 года показывал Танстеллу переписку с Джоном, братом Дерека ван Река, служащего де ла Полю, что де ла Поль планируется французами как кандидатура на английский трон, и что французы его уверяют, что он в Англии "не останется без друзей". Похоже, что Аламир устроился к де ла Полю через посредничество Джона ван Река своему брату Дерику.
На момент разговора с Танстеллом, бастард Томас служил графу Генриху Нассау, но был недоволен платой. Неизвестно, был ли он помилован, в результате, или продолжил жизнь наемника - документов о помиловании нет, или они не сохранились. Есть один документ от 1519 года, в котором сын леди Джейн, внук Уильяма Стэнли младшего, обвиняет бастарда Томаса Стэнли в присвоении поместья Холборн, на что тот отвечает, что леди Джейн завещала ему это поместье, и что он готов представить все документы, и что ожидает, что обвинения с него будут сняты, а его расходы возмещены. Поскольку леди Джейн умерла в 1514 году, автор статьи считает, что речь идет о каком-то другом бастарде Томасе Стэнли, потому что наш был в 1517 году доказательно на службе Нассау и за границей. Но я вполне допускаю, что леди Джейн вспомнила о семейном "козле отпущения", или тот о себе напомнил, и что мыкающийся бастард обрел, наконец, собственное поместье. Уж очень пассаж о возмещении расходов перекликается с вечным брюзжанием по поводу денег "нашего" Томаса Стэнли.
Этот портрет фигурирует на многих ресурсах как портрет Уильяма Стэнли, но это, несомненно, совершенно другой Стэнли. Уильям, да, но 6-й граф Дерби, живший в 1561-1642 годах.
читать дальшеТомас Стэнли был сыном-бастардом Уильяма Стэнли, оставившего след в истории как предатель двух королей. Король Ричард сделал его Верховным Судьей Северного Уэльса, а Генри VII - лорд-камергером личного хозяйства короля, но сэр Уильям предал Ричарда ради Генри, а Генри - ради "Перкина Варбека". Впрочем, если вспомнить более давние времена, то Уильям Стэнли и его брат предали также Генри VI, хотя обещали поддержку королеве Маргарет Анжуйской, вынужденной сражаться за интересы династии Ланкастеров, поскольку её супруг-король был
Уильям Стэнли имел двух сыновей: родившегося в 1471 (от второй жены, Элизабет Хоптон) году Уильяма, который и стал его наследником (умер в 1498 году), и бастарда Томаса. Были у него и другие дети, и ещё один законный сын, но Эдвард Стэнли умер в возрасте 16 лет, в 1485 году. Так вот, интересно то, что Уильям Стэнли-младший пострадал от предательства папеньки минимально, всего лишь лишившись некоторых наследственных постов. А вот бастард Томас угодил в Тауэр на пятнадцать лет. Не то чтобы у Томаса был какой-то выбор, если отец решил его привлечь к своей деятельности, ведь материально и социально Томас зависел от него полностью. Другой вопрос, какая муха укусила сэра Уильяма, что он выступил против короля, при котором он имел доход около 3 000 фунтов в год?!
На самом деле, есть очень крупная возможность, что сэр Уильям Стэнли просто плохо выбирал собутыльников, и не был замешан ни в какой заговор. Ведь его обвинили только на основании слов сэра Роберта Клиффорда, которому он сказал, что если бы был уверен, что Перкин Варбек - это точно принц Ричард, то он никогда бы не поднял против него оружие. Но есть в этом деле одна заковыка. Роберт Клиффорд был, конечно, шпионом короля, информатором о настроениях знати, но Уильяма Стэнли он ненавидел по совсем другому поводу.
У сэра Роберта был старший брат, Джон, унаследовавший семейное гнездо рода в Скиптоне. Тот самый "черный Клиффорд", с которым у династии Йорков была вендетта за смерть Эдмунда Рутленда и всё случившееся при Вэйкфилде. Естественно, после победы Йорков, наследник Джона, Генри, был вынужден прятаться, а Скиптон достался правильно разыгравшему свои карты Уильяму Стэнли. В 1475 году Ричард Глостер становится пожизненным шерифом Кумберленда, что дает ему права на баронство Клиффордов и их родовой замок Скиптон. Стэнли сдает и обменивает Скиптон на прибыли Ричарда в Чирке (Уэльская марка). Поскольку память у аристократов на все нанесенные им когда-то оскорбления была хорошей и долгой, Клиффорд Стэнли наверняка не простил. Тем более, что Стэнли в тех событиях предали Ланкастеров, и, таким образом, стали косвенно повинны в смерти Джона Клиффорда.
Прослеживается в этой истории и ещё один след из прошлого, след по имени леди Маргарет Бьюфорт, мать короля, которая практически наверняка знала о судьбе сыновей Эдварда IV, и которая с облегчением стряхнула с себя брак с Томасом Стэнли, Лордом Коннетаблем Англии, как только её сын уселся на троне достаточно плотно. У неё тоже была хорошая память, и она прекрасно помнила, как её муж и деверь последовательно предавали своих королей. И совсем не хотела, чтобы в один прекрасный день они предали бы её сына. Супруг, сэр Томас, был ей не по зубам. Он не уступал своей жене в коварстве, но превосходил её в возможностях. А вот деверь был попроще. К тому же - мучим завистью. Он считал свои действия при Босуорте решающими для победы Генри VII, но его брат стал графом, а он - нет.
Я не буду утверждать, что женитьба юного Генри Клиффорда в 1493 году на сводной племяннице леди Маргарет, Анне Сент-Джон, была организована именно этой леди, хотя почему бы и нет. Генри, извлеченного из убежища, восстанавливали в правах и наследстве, так что разговоры о Скиптоне в семействе наверняка шли. А Роберт Клиффорд был персональным камердинером короля, так что леди Маргарет должна была знать его хорошо. Учитывая то, что именно леди Маргарет создала уникальную шпионскую сеть, переданную ею сыну, и то, что сэр Роберт сыграл в истории с Варбеком роль агента-провокатора, вполне можно допустить, что все трое страстно желали ослабления позиций неблагонадежного семейства, ставшего во всех смыслах слова кингмейкерами для Генри VII. А короли своих создателей сильно не любят.
В общем, возвращаясь к бастарду Томасу, можно только в затылке почесать, с чего этого безобидного и бесправного молодца держали в Тауэре аж до смерти Генри VII. Единственным объяснением может быть то, что его считали опасным. Но почему? Я напала на след предположения, что Роберт Клиффорд дал показания, что Уильям Стэнли посылал его к Варбеку за границу. Но что, если послан был не Клиффорд (над которым у Стэнли власти не было), а свой, бастард Томас? Стэнли не поддерживали отношений с узником, но содержали того, кажется, неплохо, и кто-то иногда передавал ему одежду типа утепленного плаща. Хотя это была одежда плохого качества, коричневая и из ткани, получавшейся в результате утилизации разнокалиберных нитей, оставшихся от изготовления других тканей. Я бы также не стала исключать и другое объяснение долгого пребывания бастарда Стэнли в тюрьме. Его могли посадить в Тауэр вместе с отцом совершенно без обвинения, и потом забыть там на пятнадцать лет, потому что официальное обвинение не было предъявлено. В конце концов, он был никем, и за него никто не ходатайствовал.
Возможно, какое-то значение имеет факт, что бастард Томас не попал под общую амнистию, подписанную Генри VIII в честь своей коронации. Он был освобожден в течение года после этого, при неясных обстоятельствах. Его отца и брата уже не было в живых, и, помыкавшись по веселой Англии без кола и двора, Томас понял, что устроиться на родине к кому бы то ни было на службу у него не получится. И он уехал к Ричарду де ла Полю в Мец, но это случилось не ранее мая 1513 года, когда тот принял титула графа Саффолка и претензии на трон Англии от брата Эдмунда, казненного Генри VIII в ходе политики зачистки государства от Плантагенетов, даже теоретически угрожающих его династии.
Напомню, что сестра Эдварда IV и Ричарда III, Элизабет Плантагенет, вышла замуж за Джона де ла Поля. И дети от этого брака стали в центре одного из первых заговоров против Тюдоров. Джон, граф Линкольн, был, говорят, неформально (или формально, но распряжение было вполследствии уничтожено) обозначен Ричардом III как наследник престола. Джон погиб, сражаясь против Тюдоров, и эстафету перехватил его брат, Эдмунд. Как ни странно, Генри VII передал Эдмунду титул герцога Саффолка. Возможно, в надежде, что это его утихомирит. Не утихомирило! Тем более, что титул герцога вскоре был королем понижен до титула графа. В 1501 Эдмунд де ла Поль сбежал из Англии, и начались его метания по Европе в поисках тех, кто готов воевать против Тюдоров. Но снова в игру вмешалась английская погода, занесшая в загребущие руки Генри VII Филиппа Бургундского, сына императора Максимилиана, союзника Эдмунда. Филиппа обменяли на Эдмунда с условием, что де ла Полю не причинят вреда. Снова странность характера Генри VII: он свято исполнил договор. Эдмунда пристроили в Тауэр, но не казнили. Возможно, просто потому, что он никогда не был популярен среди англичан-йоркистов. Правда, Генри VIII не был намерен рисковать, и графа казнил в 1513 году.
Ричард де ла Поль, младший брат Эдмунда, присоединился к брату в 1504 году. После казни Эдмунда, он стал называть себя герцогом Саффолком и законным наследником английского трона. Что самое интересное, до смерти брата, Ричарда никто из заграничных монархов всерьез не воспринимал. Но потом он, во-первых, стал просто ценен для королей Франции как угроза Тюдорам, и, во-вторых, постепенно доказал, что является довольно талантливым полководцем. К тому же, он подружился с новым королем, Франциском I, еще в те времена, когда тот был дофином. Генри VIII отнесся к угрозе по имени Ричард более, чем серьезно. Был завербован в агенты музыкант де ла Поля (Петрус Аламир), был даже послан наемный убийца. Координирование проекта взял на себя кардинал Волси.
Первым из десперадо был Персиваль де Матте, фламандец. Почему-то он завалил своих работодателей деталями повседневной жизни Ричарда де ла Поля, не сделав ни одной попытки его убить. Следующим был профессиональный солдат, называвший себя капитаном Симоном Франсуазом, но и здесь что-то не сложилось. Третьего, Роберта Латимера, изловили французские власти. Это, разумеется, сделало Ричарда де ла Поля подозрительным в отношении прибивающихся к его двору соотечественникам и предполагаемым сторонникам. Более того, он знал, что посол Англии во Фландрии, сэр Томас Спинелли, активно пытался внедрить в хозяйство Ричарда де ла Поля своих шпионов. Не принять бастарда Томаса он не мог - тот доказуемо отстрадал пятнадцать лет в Тауэре от произвола Тюдоров. Но выше привратника у де ла Поля Томас не поднялся.
Разумеется, он был несчастен. В какой-то момент, он пытался устроиться где-нибудь в другом месте, но не преуспел, и был вынужден вернуться на службу к де ла Полю где у него была хотя бы крыша над головой и какая-то еда. Но Томас хотел бы вернуться в Англию. Во всяком случае, он просил у Катберта Танстелла помощи в получении гарантии безопасности, под защитой которой мог бы вернуться. Трудно сказать, как он, привратник у государственного изменника, посмел и смог обратиться к дипломату, посланному к Эразмусу вместе с Томасом Мором. Возможно, они были знакомы в молодости, потому что отец Танстелла, Томас, был личным камердинером Ричарда III, и у него был замок в Ланкашире, так что с братьми Стэнли он наверняка был знаком. Более того, Катберт Танстелл тоже был незаконным сыном, родившимся до того, как его родители поженились. А матерью Танстелла была дочь сэра Джона Коньерса, который тоже был очень близок к Ричарду III, ещё со времен, когда тот был герцогом Глостером. То есть, Катберт Танстелл был для Тюдоров человеком "с другой стороны" по рождению. Хотя его-то отец и дед по матери, воевавшие при Босуорте за короля Ричарда, приняли власть Тюдоров, и никогда в своей верности впоследствии не колебались.
В любом случае, вернувшись в Англию, Танстел подал рапорт, в котором описывает встречу с бастардом Стэнли. Он кратко описывает как тот не нашел, после освобождения, работы в Англии, и подался к де ла Полю за 20 крон в год, но денег ему не заплатили. По словам бастарда Стэнли, с Рождества 1716 года с де ла Полем находился сэр Джордж Невилл. Этот Невилл и бастард Томас говорили о нищете Томаса, которому де ла Поль не платил обещанного, и Невилл объяснил, что де ла Поль намеренно не платит своим сторонникам, потому что считает, что как только у тех появятся деньги, они оставят его.
Разъяренный Томас помчался к своему патрону с требованием денег и разрешения уволиться, и это было ему обещано. Но через два дня, де ла Поль с двумя слугами ввалился утром в комнату Томаса, когда тот был ещё в кровати, обвинил его в шпионаже, и велел слугам пытать подозреваемого, пока тот не признается, кто его послал. Но Томас вывернулся, и кинулся в фриарат, с воплями об убежище. Скандал де ла Полю был не нужен, и он послал в фриарат своего камердинера Дерека Реда, с уверениями, что заплатит бастарду Стэнли сразу после Пасхи. И заплатил - двадцать су в придачу к приказанию убираться.
Бастард Томас утверждал, что доход де ла Поля равнялся 4 000 крон, которые платила ему Франция, и брался доказать, что "Латимер лгал". Я не знаю, о каком Латимере идет речь, и автор статьи - тоже. Был священник Хью Латимер, который впоследствии сильно досадил Тюдорам со своим реформационным пылом, но в 1517 года он сидел в Англии, делал преподавательскую и ученую карьеру, и был пылким католиком. Скорее всего, речь шла о Джоне Невилле, бароне Латимере, который участвовал, в 1513 году, во французской кампании Генри VIII. Но с Латимером у короля особых трений не было. Настолько, что даже события 1536 года сошли тому с рук. Конечно, нельзя не обратить внимания на совпадение дат французской кампании и появления бастарда Томаса на службе у де ла Поля, так что вполне можноо допустить, что гда-то бастард Стэнли и Джон Невилл пересеклись, и затем Невилл сказал по инстанциям что-то неблагоприятное для Томаса. И был Уильям Латимер, хорошо знакомый и с Мором, и с Эразмусом, но что и кому он сказал такое, что бастард Томас хотел бы опровергнуть - загадка. Этот Латимер был на континенте в 1510 году, но в 1513-м был уже в Англии.
Далее, Томас рапортует, что на службе Ричарда де ла Поля нет других англичан, кроме капеллана, которому он платит крону - время от времени. И что у де ла Поля в Турне сидят два шпиона, Ханс Нагль и кто-то второй. возможно - певец Аламир. Лично мне, почему-то, кажется, что бастард Томас, под видом петиции, передает информацию. Другое дело, был ли он освобожден из Тауэра под обязательство стать информатором правительства, или просто, как неумный человек, старался "купить" возможность вернуться в Англию, передавая информацию.
Насколько информация была ценной? В какой-то мере, была. В той части, в которой говорит об отсутствии поддержки англичанами Ричарда де ла Поля. Но, поскольку молодой человек покинул Англию аж в 1504 году, это совершенно не удивительно. Джордж Невилл мог интересовать Генри VIII только как представитель семействва Невиллов вообще, потому что в частности этот бастард Томаса Невилла был совершенно не интересен. Кажется, самое замечательное, что он совершил в своей жизни - это женился на вдове графа Риверса. Бедное создание, Мэри Льюис сначала получила безразличного мужа, и сменила его на мужа слабохарактерного. Потому что Джордж Невилл отступал всегда. Его помиловали после Босуорта и сделали рыцарем после Стока, но он поддержал Варбека, от которого тоже отступился. Снова был помилован, но поддержал Эдмунда де ла Поля. К Ричарду де ла Полю он, похоже, прибился от полной безысходности.
Что касается певца и музыканта Аламира и его помощника Нагля, то Аламир считался шпионом Генри VIII, вообще-то. Правда, в своих путешествиях он так тщательно избегал Англии, что король и кардинал Волси сильно заподозрили его в шпионаже в пользу де ла Поля. Есть рапорт посла Спинелли кардиналу Волси, что Аламир в декабре 1515 года показывал Танстеллу переписку с Джоном, братом Дерека ван Река, служащего де ла Полю, что де ла Поль планируется французами как кандидатура на английский трон, и что французы его уверяют, что он в Англии "не останется без друзей". Похоже, что Аламир устроился к де ла Полю через посредничество Джона ван Река своему брату Дерику.
На момент разговора с Танстеллом, бастард Томас служил графу Генриху Нассау, но был недоволен платой. Неизвестно, был ли он помилован, в результате, или продолжил жизнь наемника - документов о помиловании нет, или они не сохранились. Есть один документ от 1519 года, в котором сын леди Джейн, внук Уильяма Стэнли младшего, обвиняет бастарда Томаса Стэнли в присвоении поместья Холборн, на что тот отвечает, что леди Джейн завещала ему это поместье, и что он готов представить все документы, и что ожидает, что обвинения с него будут сняты, а его расходы возмещены. Поскольку леди Джейн умерла в 1514 году, автор статьи считает, что речь идет о каком-то другом бастарде Томасе Стэнли, потому что наш был в 1517 году доказательно на службе Нассау и за границей. Но я вполне допускаю, что леди Джейн вспомнила о семейном "козле отпущения", или тот о себе напомнил, и что мыкающийся бастард обрел, наконец, собственное поместье. Уж очень пассаж о возмещении расходов перекликается с вечным брюзжанием по поводу денег "нашего" Томаса Стэнли.
@темы: Англия Тюдоров
-
-
12.01.2019 в 15:36-
-
13.01.2019 в 00:44-
-
13.01.2019 в 04:00-
-
13.01.2019 в 11:01-
-
13.01.2019 в 12:43-
-
13.01.2019 в 12:48