Генри I - король интригует — @дневники: асоциальная сеть

воскресенье, 03 марта 2019

17:57

Генри I - король интригует

MirrinMinttu

Do or die

Генри I понимал, разумеется, что пока жив его племянник, Вильгельм Клито, Луи Французский и Фульк Анжуйский будут, вместе с ним, продолжать мутить воду в Нормандии. Поэтому, первоочередной целью для дипломатических усилий короля стал брак Клито с Сибиллой Анжуйской. Поскольку девочке было лет одиннадцать, немедленной опасности появления наследников у племянника, имеющего первоочередные права не только на трон Нормандии, но и Англии (теперь, когда Аделина не было, а рождение нового наследника уже не было чем-то самим собой разумеющимся у подистаскавшегося короля), не было. Но время идет быстро, и Генри нанес превентивный удар. Сибилла и Вильгельм были родней в седьмой степени. В принципе, такой седьмой воде на киселе жениться разрешали, если кто-то не опротестовывал разрешение. Но Генри опротестовал.

Сибилла, у которой всё сложилось весьма неплохо

читать дальше
Поскольку папа Каликстус II не хотел ничего сделать по собственному произволу, в Шартр были посланы два легата для изучения документации о родстве. Но поскольку они то ли не хотели обижать Фулька, то ли правда не могли согласиться по какому-то пункту, Каликстус послал еще одного легата, Джованни да Крема. И вот этот-то аннулировал брак и припугнул новобрачного санкциями: если Клито и его тесть не подчинятся, то он, как папский легат, будет отлучать от церкви любую местность, куда те могли бы податься. Поскольку не в характере Фулька было принимать чьи бы то ни было приказы, на решение легата он отреагировал бурно: бросил легатов в тюрьму и сжег их верительные бумаги, опалив при этом бороды почтенных прелатов. Разумеется, папа ответил тем, что наложил интердикт на все владения Фулька Анжуйского. А Фульк не мог себе, в общем-то, позволить вступать в беспощадную войну с папой, потому что уже знал, что быть ему в какой-то момент королем Иерусалима, и папское разрешение жениться на Милисенде ему ой как понадобится. В общем, Фульк смирился, и даже выслал Клито прочь из своих владений.

Нейтрализуя вмешательство Фулька, Генри I одновременно старался занять и короля Франции - чужими руками. Он позаботился о том, чтобы планы его зятя, германского императора Генриха V, напасть на Реймс стали известны королю Луи задолго до часа Х. Соответственно, 1123 и часть 1124 года Луи провел, собирая впечатляющую коалицию, и ему было совсем не до Фулька и не до Генри Английского. В результате, когда войска Генриха V летом 1124 года увидели французскую армию, они вообще оказались от битвы и драпанули, но историки до сих пор спорят, бежали ли они при виде королевской орифламмы, и дело было, все-таки, в солнечном затмении, которое случилось 11 августа 1124 года. Дело в том, что точная дата противостояния не известна, одни говорят про 25 июля, а другие – про 14 августа. Скорее всего, август – более вероятная альтернатива. Сначала немцы увидели затмение, а потом – соединенные силы альянса французов, и решили, что ничегошеньки хорошего из битвы не получится. С другой стороны, и французы ведь имели шанс любоваться затмением. Почему они не сделали вывод, что это их дело проиграно? Или немцы просто успели улепетнуть первыми?

Тем не менее, некоторые неприятные моменты пришлось пережить и Генри I. Для начала, вся эта возня с аннулированием брака Вильгельма Клито бесплатной не была. Кто заявил протест, тот и оплачивал расходы. А сверх расходов полагались подарки и пожертвования, не говоря уже о компенсации моральных и физических страданий, которые папские легаты претерпели от рук Фулька Анжуйского. Но это ладно, на благое же дело. А вот прибытие в Англию папского легата было куда как более неприятным королю событием. Потому что папский легат имел право и созвать собор английских прелатов, и проинспектировать любые церкви. Английские короли, в общем-то, всегда относились без теплоты к мысли, что какой-то посторонний тип, у которого непонятно что на уме, будет карать и миловать в их королевстве. А тут ещё легатом был тот самый Джованни да Крема, который не стеснялся свою власть демонстрировать.

Пустившись в путь в Великий пост, легат как раз успел прочесть проповедь в Кентерберийском соборе на Пасху 1125 года. К этому времени в Риме сидел уже новый папа – многомудрый Каликстус умер в декабре 1124 года. На его место был избран итальянский простолюдин Гонориус II (Ламберто Сканнабекки), который не только не был своим для королей и графов, но был ещё и ученым человеком – особенность, которая, в сочетании с властью, обещает окружающим трудные времена. И действительно, на соборе, который легат провел в Вестминстере 8 сентября 1125 года, Джованни да Крема яростно обрушился на довольно обычную для Англии практику, согласно которой многие служители церкви были людьми семейными. Папская же власть всячески с этой практикой боролась, требуя, чтобы служители церкви жили в строгом целибате.

Нет, это не было замшелой глупостью или непониманием человеческой физиологии, это была политика. Живущий нормальной семейной жизнью служитель церкви будет, в первую очередь, думать о благе семьи и благе того государства, в котором он живет. У него будут родственники и потомки, интегрированные в местный социум. Соответственно, он не будет настроен усиливать власть далекого Рима за счет независимости и интересов своей страны. Опять же, интегрированность в государственный социум будет подразумевать и отношение к наградам. Продвижение родни по службе, земельные подарки могут пересилить привлекательность перспективы полностью посвятить свою энергию интересам Святейшего Престола с надеждой, что это служение заметит и наградят переводом на более престижную должность.

Именно поэтому Рим так старался лишить священнослужителей корней в обществе. В его интересах было иметь священников, видящих единственную власть и единственную надежду только в институте папства. Разумеется, женатые клирики возненавидели как легата, так и проводимую Римом политику, и хронист Генри Хантингдонский с видимым удовольствием пишет, что по окончании собора, легат был застукан с какой-то местной проституткой, так что его отправление прочь на родину прошло совсем не торжественно. А перед этим собором, Джованни да Крема ездил на переговоры с шотландскими епископами, и по пути заглянул в Дарем, принц-епископ которого (всё тот же Фламбард) как всегда обвинялся в том и сем. Вероятно, вполне справедливо обвинялся, но для англичан Фламбард всё равно был своим, а да Крема – чужим, так что другой хронист, из Винчестера, рассказывает историю, что после обильных винных возлияний, легат захотел уединиться с племянницей Фламбарда в более интимную обстановку. Фламбард не воспротивился, но через некоторое время ввалился в спальню, где развлекался легат, с неколькими гостями, и потребовал, чтобы легат с ними выпил. И что тому оставалось? Дело житейское, но после такого он выглядел бы сущим идиотом, если бы предъявил Фламбарду хоть какие-то обвинения в слишком веселом стиле жизни.

Холлистер считает эти истории анекдотами, и утверждает, что легат смог примирить перед отъездом архиепископов, но сам ход дальнейших событий показывает, что большим уважением Джованни да Крема у английских архиепископов не пользовался. Они действительно объединились – но в требовании к папе назначить постоянно действующим в Англии легатом архиепископа Кентерберийского, и избавить их страну от визитов чужеземных легатов. Это и было сделано.

@темы: Henry I