Do or die
Как таковая, свадьба Мод и Жоффруа состоялась 17 июня 1128 года в кафедральном соборе Ле-Мана. До этого, король Генри I произвел своего будущего зятя в рыцари – 10 июня, в Руане. К тому моменту было уже известно, что отец жениха вот-вот женится на Мелисенде Иерусалимской, переговоры шли, в основном, в каком качестве он станет её мужем. Изначально, король Иерусалима Балдуин II планировал сделать Фулька Анжуйского просто консортом своей дочери, будущей королевы Мелисенды, но Фульк обрезал, что статус консорта его не устраивает. Если он согласится окунуться в ядовитое болото иерусалимской политики, то только в качестве короля и соправителя жены. Балдуину II пришлось в этом вопросе уступить. Так что в день свадьбы Мод и Жоффруа было известно, что Жоффруа вскоре будет не просто сыном графа, а сыном короля и графом. Но это всё-таки не делало его «рожденным в пурпуре», так что ровней себе Мод мужа не считала ни при каких обстоятельствах.
читать дальшеТем не менее, возникает вопрос, в каком же статусе оказался Жоффруа по отношению к трону Англии после свадьбы? Письменного договора на этот счет не нашлось. По словам Холлистера, Даремские хроники утверждают, что в случае, если бы брак Мод с Жоффруа оказался бездетным, Жоффруа унаследовал бы трон. Но сам Холлистер подвергает это утверждение сомнению на основании того, что с 1128 по 1135 годы Генри I не сделал никаких подготовок для подобной передачи. Жоффруа не владел в Англии землями, ему никогда не присягали английские бароны, и вообще похоже, что при дворе тестя он ни разу не появился.
Хотя король Англии также явно не собирался рассматривать своего племянника Вильгелььма Клито в качестве преемника, судьба решила вопрос для прочих сомневающихся очень просто: в очередной стычке со сторониками Тьери Эльзасского, Клито был ранен, и от этой раны умер. Те, для кого вопрос о том, на чьей голове будет красоваться английская корона и корона Нормандии, был не принципиален - смиренно вернулись в орбиту власти Генри I, который был достаточно умен, чтобы их не притеснять. Те, для кого вопрос был принципиален, уехали в Святую землю.
На некоторое время, дипломатическое напряжение в регионе упало до нуля. Тьери Эльзасский короновался графом Фландрии (к большому удовольствию самих фламандцев), и стал другом и союзником как королю Генри, так и королю Луи. Но Генри не был бы Генри, если бы не протащил для себя дополнительную гарантию: он посоветовал Тьери жениться на Сибилле Анжуйской, которая когда-то была женой Клито, и, таким образом, с Тьери породнился (Сибилла была сестрой Жоффруа). Заключив все возможные договоры, Генри вернулся в середине 1129 года в Англию, где немедленно занялся освобождением Валерана де Мёлана и Хью де Шатонефа. С его точки зрения, спорить им теперь было не о чем.
В сентябре 1130 года, Генри I впервые отправился в Нормандию без всякой, казалось бы, на то необходимости. Просто сопровождая аббата Рединга на его новую должность в качестве архиепископа Руана. После церемонии посвящения, он отправился в Вексен, куда к нему приезжал Тео Блуасский. После этого, король отправился в Шартр, и, в январе 1131 года, приветствовал папу Иннокентия II как главу Святейшего престола. Иннокентий, он же Григорио Папарески деи Гвидони, был (сюрприииз!) снова бездомным, потому что в Риме сидел другой папа, Анаклет II (Пьетро Пьерлеони). Римские прелаты никак не могли избавиться от привычки выбирать после смерти очередного папа не одного преемника, а одного преемника на фракцию. В принципе, если бы Иннокентия II не поднял на пьедестал Бернард Клервосский, в положение анти-папы оказался бы он, а не Анаклет II. Но Клервосский выбрал Иннокентия, а был он типом голосистым и настырным, так что самые влиятельные аббатства Европы поддержали именно Иннокентия. Забавно, но пока Анаклет II был просто Пьетро Пьерлеони, король Генри относился к нему с большим уважением. Но когда пришлось выбирать между папами Иннокентием II и Анаклетом II, король выбрал того, кого выбрали ведущие прелаты Европы под давлением Клервосского. Ничего личного, просто политика.
И уже в мае 1131 года, Руан удостоился визита первых лиц Западной церкви – папы Иннокентия II, Бернарда Клервосского, аббата Сюгера из Сен-Дени, епископа Шартрского и аббата Ангерского. В Англию Генри вернулся летом. Вместе с Мод. Да, капризная дочь оставила своего супруга довольно быстро, и обосновалась в родной Нормандии. Если посмотреть на ситуацию с учетом этого факта, вояж короля на континент уже не смотрелся таким томным. Дело в том, что Жоффруа Анжуйский и не пытался призвать супругу домой. Похоже, что она ему нравилась ничуть не больше, чем он ей, и он выбрал политику отношений с Мод по типу «уходишь – счастливо, приходишь – привет». Но после показательного визита короля Генри на континент, когда тот наглядно продемонстрировал как силу своего влияния и высоту власти, так и глубины своего кошелька, Жоффруа кое-что понял. Возможно, кто-то и помог ему понять, но этот рыжий и сам по себе был парнем сообразительным. Так что стоило Мод уехать в Англию, а Генри как бы неофициально упомянуть на совете в Нортхемптоне о том, что надо бы собраться вскоре и переговорить о разводе Мод с Жоффруа, как юный граф Анжу послал за женой и предложил даже подобающий случаю эскорт. Что ж, Мод отправили к мужу, но не раньше, чем Генри вторично привел к присяге наследнице своих магнатов и прелатов. И, кажется, именно в тот период Мод поняла, что время капризов прошло. Королю было уже за 60, и интересы короны требовали, чтобы у Мод была поддержка мужа и, желательно, сын. В марте 1133 года сын появился.
Генри I отправился на континент в августе 1133 года. Судя по количеству назначений на важные посты служащих своего двора, можно заподозрить, что он или не планировал больше возвращаться в Англию, либо не верил, что проживет ещё долго. Естственно, мы не можем знать, в каком состоянии было его здоровье, и были ли у него основания готовить дела королевства к своей смерти, но к 65 годам более или менее каждый уже предполагает, что вечно жить, всё-таки, не получится, да и не очень-то хочется. Опять же, нет никаких сведений о том, насколько король был суеверен. Во всяком случае, 1133 год выдался достаточно необычным в плане природных явлений. Были и ураганы, и солнечное затмение, и даже серьезное землетрясение, нанесший ущерб портовым строениям. Летописцы мрачно намекали, что всё это связано с отъездом короля, что, конечно, никто всерьез принять не мог бы – Генри мотался всё свое царствование через пролив без всяких сопровождающих эти действия катаклизмов.
Итак, первым делом король отправился в Руан, где и просидел весь конец 1133 и большую часть 1134 годов, улаживая висевшие много лет административные дела и в Нормандии – при помощи Робета Глостерского. Известно, что лично он был более поглощен делами семейными. Мод, очевидно, снова была в Нормандии, исполнив свой династический долг: в мае 1134 года родился её второй сын, Джеффри. Поскольку сама Мод чуть после этих родов не умерла, известно, что дело было в Руане, потому что одинаково твердолобые отец и дочь ухитрились поссориться по поводу того, где Мод хоронить. Генри настаивал на Руане, а сама Мод хотела быть похороненной в аббатстве Бек. Вполне понятно, что умирающий человек так страстно скандалить не способен, так что я лично допускаю, что отец слегка троллил дочь, чтобы вернуть ей энергию. Если так, то план удался, после чего король, широким жестом, согласился с Мод, что ладно, пусть будет Бек.
Вообще, для Нормандии 1134 год был в плане катаклизмов так же богат, как 1133-й для Англии – ураганы, снежные бури, грозовые бури (и сопутствующие им пожары), наводнения, а потом убийственная в буквальном смысле жара. В 1135 году король поговаривал о возвращении в Англию, но выглядело так, словно он каждый раз находил причины этого не делать. Например, архиепископ Руанский засел в папской курии и никак не возвращался к своим прямым обязанностям. Возможно, потому что не хотел посвящать в епископы Байё сына-бастарда Роберта Глостерского, Ричарда. После интенсивной переписки с Генри, Иннокентий II велел Ричарда в епископы посвятить.
Пожалуй, истинной причиной сидения Генри в Нормандии было то, что он не слишком доверял своему зятю, Жоффруа Анжуйскому. Живи Жоффруа с Мод душа в душу, проблем бы не было. Но жизнь этой пары была далека от идеала семейной жизни, и Генри не решался передать Жоффруа пограничные замки, входящие в приданое Мод. Причем, вполне возможно, что по желанию самой Мод. Она находила, что Жоффруа слишком дружен с Гийомом де Понтье, сыном Роберта дю Беллема, бесследно сгинувшем где-то в английской тюрьме. Когда король Генри утверждал Гийома в правах наследства, то не включил в возвращаемые короной земли владения дю Беллема в Нормандии, что молодому Гийому вовсе не понравилось. То есть, заподозрить его в добром отношении к Генри I было никак не возможно, и дружба Жоффруа с таким человеком насторожила Мод.
В свою очередь, король получил предупреждение от своих сведомителей, что Роджер де Тосни, граф Конша, готовит какую-то гадость, вместе с Гийомом де Понтье. Король мгновенно отправил гарнизон в цитадель Конша, и вызвал Гийома к себе для объяснений. Когда тот не явился, король объявил о конфискации всех владений графа. После чего тот показательно поселился при дворе Жоффруа Анжуйского. В результате, всё время с сентября по ноябрь Генри провел, укрепляя южную границу Нормандии. Сделав всё возможное, он решил снять напряжение, отправившись на охоту в Лион-ла-Форе, где с ним приключился, по-видимому, инсульт, от которого он и умер в течение недели.
Генри Хантингдонский обвинил в болезни короля миноги, которые врач его величеству, вообще-то, есть запретил, но от миног не умирают и инсульта не получают. Запрет врача скорее говорит, что у короля была подагра, болезнь вовсе не смертельная. Учитывая возраст короля и его резвость на границе, ничего удивительного в этой смерти нет.
Насколько известно, дара речи король не потерял, хотя, похоже, что-то о такой возможности сплетничали, потому что исповедник короля отдельно заверил Иннокентия II, что король Генри перед смертью исповедовался. Похоронить он себя завещал в Англии, в аббатстве Рединг, которое основал после гибели Белого Корабля. И, судя по хроникам, завещал свою власть дочери и её детям, но не Жоффруа Анжуйскому. К слову сказать, похоже, что действия короля осенью каким-то образом побудили его дочь уехать к мужу. Или они договорились, что ей лучше быть рядом с Жоффруа, чтобы наблюдать за развитием событий прямо на месте действий. Генри Хантингдонский намекал, что «предательство» Мод послужило причиной болезни короля, но это наверняка его личное мнение, а не факт.
Вообще, смерть короля и последовавшие за ней события предствляют собой какой-то пестрый, косматый клубок, из которого в разные стороны торчат нитки. С точки зрения Мод, отец умер очень не вовремя. После тяжелых родов и болезни, она снова забеременела немедленно, как приехала к супругу. Но говорят, что эта парочка оппортунистов попыталась немедленно после смерти короля напасть на принадлежавшие Мод замки, которые Генри не соглашался передать Жоффруа. Вопрос, конечно, в том, зачем это было нужно Мод, если она так и так должна была унаследовать Англию и Нормандию? Как и при каких обстоятельствах между наследницей и троном вклинился Стефан Блуасский? Ведь его даже не было в Англии! И почему Тео Блуасский стал грабить земли своего старинного союзника и друга, стоило тому умереть?
Ответы на эти вопросы я надеюсь найти в истории короля Стефана и долгой, изматывающей войны между ним и Мод, которую смог прекратить только сын Мод и Жоффруа, воспитанный Жоффруа и закаленный Мод. Причем, помятуя о пристрастности историков, попробую рассказать эту историю с точки зрения обеих сторон, максимально сбалансированно. Благо, сама я не пылаю симпатией к обоим персонажам.
читать дальшеТем не менее, возникает вопрос, в каком же статусе оказался Жоффруа по отношению к трону Англии после свадьбы? Письменного договора на этот счет не нашлось. По словам Холлистера, Даремские хроники утверждают, что в случае, если бы брак Мод с Жоффруа оказался бездетным, Жоффруа унаследовал бы трон. Но сам Холлистер подвергает это утверждение сомнению на основании того, что с 1128 по 1135 годы Генри I не сделал никаких подготовок для подобной передачи. Жоффруа не владел в Англии землями, ему никогда не присягали английские бароны, и вообще похоже, что при дворе тестя он ни разу не появился.
Хотя король Англии также явно не собирался рассматривать своего племянника Вильгелььма Клито в качестве преемника, судьба решила вопрос для прочих сомневающихся очень просто: в очередной стычке со сторониками Тьери Эльзасского, Клито был ранен, и от этой раны умер. Те, для кого вопрос о том, на чьей голове будет красоваться английская корона и корона Нормандии, был не принципиален - смиренно вернулись в орбиту власти Генри I, который был достаточно умен, чтобы их не притеснять. Те, для кого вопрос был принципиален, уехали в Святую землю.
На некоторое время, дипломатическое напряжение в регионе упало до нуля. Тьери Эльзасский короновался графом Фландрии (к большому удовольствию самих фламандцев), и стал другом и союзником как королю Генри, так и королю Луи. Но Генри не был бы Генри, если бы не протащил для себя дополнительную гарантию: он посоветовал Тьери жениться на Сибилле Анжуйской, которая когда-то была женой Клито, и, таким образом, с Тьери породнился (Сибилла была сестрой Жоффруа). Заключив все возможные договоры, Генри вернулся в середине 1129 года в Англию, где немедленно занялся освобождением Валерана де Мёлана и Хью де Шатонефа. С его точки зрения, спорить им теперь было не о чем.
В сентябре 1130 года, Генри I впервые отправился в Нормандию без всякой, казалось бы, на то необходимости. Просто сопровождая аббата Рединга на его новую должность в качестве архиепископа Руана. После церемонии посвящения, он отправился в Вексен, куда к нему приезжал Тео Блуасский. После этого, король отправился в Шартр, и, в январе 1131 года, приветствовал папу Иннокентия II как главу Святейшего престола. Иннокентий, он же Григорио Папарески деи Гвидони, был (сюрприииз!) снова бездомным, потому что в Риме сидел другой папа, Анаклет II (Пьетро Пьерлеони). Римские прелаты никак не могли избавиться от привычки выбирать после смерти очередного папа не одного преемника, а одного преемника на фракцию. В принципе, если бы Иннокентия II не поднял на пьедестал Бернард Клервосский, в положение анти-папы оказался бы он, а не Анаклет II. Но Клервосский выбрал Иннокентия, а был он типом голосистым и настырным, так что самые влиятельные аббатства Европы поддержали именно Иннокентия. Забавно, но пока Анаклет II был просто Пьетро Пьерлеони, король Генри относился к нему с большим уважением. Но когда пришлось выбирать между папами Иннокентием II и Анаклетом II, король выбрал того, кого выбрали ведущие прелаты Европы под давлением Клервосского. Ничего личного, просто политика.
И уже в мае 1131 года, Руан удостоился визита первых лиц Западной церкви – папы Иннокентия II, Бернарда Клервосского, аббата Сюгера из Сен-Дени, епископа Шартрского и аббата Ангерского. В Англию Генри вернулся летом. Вместе с Мод. Да, капризная дочь оставила своего супруга довольно быстро, и обосновалась в родной Нормандии. Если посмотреть на ситуацию с учетом этого факта, вояж короля на континент уже не смотрелся таким томным. Дело в том, что Жоффруа Анжуйский и не пытался призвать супругу домой. Похоже, что она ему нравилась ничуть не больше, чем он ей, и он выбрал политику отношений с Мод по типу «уходишь – счастливо, приходишь – привет». Но после показательного визита короля Генри на континент, когда тот наглядно продемонстрировал как силу своего влияния и высоту власти, так и глубины своего кошелька, Жоффруа кое-что понял. Возможно, кто-то и помог ему понять, но этот рыжий и сам по себе был парнем сообразительным. Так что стоило Мод уехать в Англию, а Генри как бы неофициально упомянуть на совете в Нортхемптоне о том, что надо бы собраться вскоре и переговорить о разводе Мод с Жоффруа, как юный граф Анжу послал за женой и предложил даже подобающий случаю эскорт. Что ж, Мод отправили к мужу, но не раньше, чем Генри вторично привел к присяге наследнице своих магнатов и прелатов. И, кажется, именно в тот период Мод поняла, что время капризов прошло. Королю было уже за 60, и интересы короны требовали, чтобы у Мод была поддержка мужа и, желательно, сын. В марте 1133 года сын появился.
Генри I отправился на континент в августе 1133 года. Судя по количеству назначений на важные посты служащих своего двора, можно заподозрить, что он или не планировал больше возвращаться в Англию, либо не верил, что проживет ещё долго. Естственно, мы не можем знать, в каком состоянии было его здоровье, и были ли у него основания готовить дела королевства к своей смерти, но к 65 годам более или менее каждый уже предполагает, что вечно жить, всё-таки, не получится, да и не очень-то хочется. Опять же, нет никаких сведений о том, насколько король был суеверен. Во всяком случае, 1133 год выдался достаточно необычным в плане природных явлений. Были и ураганы, и солнечное затмение, и даже серьезное землетрясение, нанесший ущерб портовым строениям. Летописцы мрачно намекали, что всё это связано с отъездом короля, что, конечно, никто всерьез принять не мог бы – Генри мотался всё свое царствование через пролив без всяких сопровождающих эти действия катаклизмов.
Итак, первым делом король отправился в Руан, где и просидел весь конец 1133 и большую часть 1134 годов, улаживая висевшие много лет административные дела и в Нормандии – при помощи Робета Глостерского. Известно, что лично он был более поглощен делами семейными. Мод, очевидно, снова была в Нормандии, исполнив свой династический долг: в мае 1134 года родился её второй сын, Джеффри. Поскольку сама Мод чуть после этих родов не умерла, известно, что дело было в Руане, потому что одинаково твердолобые отец и дочь ухитрились поссориться по поводу того, где Мод хоронить. Генри настаивал на Руане, а сама Мод хотела быть похороненной в аббатстве Бек. Вполне понятно, что умирающий человек так страстно скандалить не способен, так что я лично допускаю, что отец слегка троллил дочь, чтобы вернуть ей энергию. Если так, то план удался, после чего король, широким жестом, согласился с Мод, что ладно, пусть будет Бек.
Вообще, для Нормандии 1134 год был в плане катаклизмов так же богат, как 1133-й для Англии – ураганы, снежные бури, грозовые бури (и сопутствующие им пожары), наводнения, а потом убийственная в буквальном смысле жара. В 1135 году король поговаривал о возвращении в Англию, но выглядело так, словно он каждый раз находил причины этого не делать. Например, архиепископ Руанский засел в папской курии и никак не возвращался к своим прямым обязанностям. Возможно, потому что не хотел посвящать в епископы Байё сына-бастарда Роберта Глостерского, Ричарда. После интенсивной переписки с Генри, Иннокентий II велел Ричарда в епископы посвятить.
Пожалуй, истинной причиной сидения Генри в Нормандии было то, что он не слишком доверял своему зятю, Жоффруа Анжуйскому. Живи Жоффруа с Мод душа в душу, проблем бы не было. Но жизнь этой пары была далека от идеала семейной жизни, и Генри не решался передать Жоффруа пограничные замки, входящие в приданое Мод. Причем, вполне возможно, что по желанию самой Мод. Она находила, что Жоффруа слишком дружен с Гийомом де Понтье, сыном Роберта дю Беллема, бесследно сгинувшем где-то в английской тюрьме. Когда король Генри утверждал Гийома в правах наследства, то не включил в возвращаемые короной земли владения дю Беллема в Нормандии, что молодому Гийому вовсе не понравилось. То есть, заподозрить его в добром отношении к Генри I было никак не возможно, и дружба Жоффруа с таким человеком насторожила Мод.
В свою очередь, король получил предупреждение от своих сведомителей, что Роджер де Тосни, граф Конша, готовит какую-то гадость, вместе с Гийомом де Понтье. Король мгновенно отправил гарнизон в цитадель Конша, и вызвал Гийома к себе для объяснений. Когда тот не явился, король объявил о конфискации всех владений графа. После чего тот показательно поселился при дворе Жоффруа Анжуйского. В результате, всё время с сентября по ноябрь Генри провел, укрепляя южную границу Нормандии. Сделав всё возможное, он решил снять напряжение, отправившись на охоту в Лион-ла-Форе, где с ним приключился, по-видимому, инсульт, от которого он и умер в течение недели.
Генри Хантингдонский обвинил в болезни короля миноги, которые врач его величеству, вообще-то, есть запретил, но от миног не умирают и инсульта не получают. Запрет врача скорее говорит, что у короля была подагра, болезнь вовсе не смертельная. Учитывая возраст короля и его резвость на границе, ничего удивительного в этой смерти нет.
Насколько известно, дара речи король не потерял, хотя, похоже, что-то о такой возможности сплетничали, потому что исповедник короля отдельно заверил Иннокентия II, что король Генри перед смертью исповедовался. Похоронить он себя завещал в Англии, в аббатстве Рединг, которое основал после гибели Белого Корабля. И, судя по хроникам, завещал свою власть дочери и её детям, но не Жоффруа Анжуйскому. К слову сказать, похоже, что действия короля осенью каким-то образом побудили его дочь уехать к мужу. Или они договорились, что ей лучше быть рядом с Жоффруа, чтобы наблюдать за развитием событий прямо на месте действий. Генри Хантингдонский намекал, что «предательство» Мод послужило причиной болезни короля, но это наверняка его личное мнение, а не факт.
Вообще, смерть короля и последовавшие за ней события предствляют собой какой-то пестрый, косматый клубок, из которого в разные стороны торчат нитки. С точки зрения Мод, отец умер очень не вовремя. После тяжелых родов и болезни, она снова забеременела немедленно, как приехала к супругу. Но говорят, что эта парочка оппортунистов попыталась немедленно после смерти короля напасть на принадлежавшие Мод замки, которые Генри не соглашался передать Жоффруа. Вопрос, конечно, в том, зачем это было нужно Мод, если она так и так должна была унаследовать Англию и Нормандию? Как и при каких обстоятельствах между наследницей и троном вклинился Стефан Блуасский? Ведь его даже не было в Англии! И почему Тео Блуасский стал грабить земли своего старинного союзника и друга, стоило тому умереть?
Ответы на эти вопросы я надеюсь найти в истории короля Стефана и долгой, изматывающей войны между ним и Мод, которую смог прекратить только сын Мод и Жоффруа, воспитанный Жоффруа и закаленный Мод. Причем, помятуя о пристрастности историков, попробую рассказать эту историю с точки зрения обеих сторон, максимально сбалансированно. Благо, сама я не пылаю симпатией к обоим персонажам.
@темы: Henry I
-
-
14.03.2019 в 23:00-
-
14.03.2019 в 23:15-
-
14.03.2019 в 23:48Мари Анж, ну и хорошо.
-
-
15.03.2019 в 00:03-
-
15.03.2019 в 09:10-
-
16.03.2019 в 18:18отец и дочь ухитрились поссориться по поводу того, где Мод хоронить. Генри настаивал на Руане, а сама Мод хотела быть похороненной в аббатстве Бек
Спасибо, интересно читать.
-
-
17.03.2019 в 00:34-
-
17.03.2019 в 17:21-
-
18.03.2019 в 01:05