Do or die
Поскольку историкам мало просто хладнокровно перечислять апостольские и другие исцеляющие чудеса, зафиксированные свидетелями, попытки понять их с медицинской точки зрения были, есть и будут. И, как следствие, были, есть и будут попытки рассматривать чудесно исцеленные инвалидности не как реальные физические состояния, а как некие иносказания для состояний духовных. По мнению д-ра Мецлер, это происходит из-за неспособности медицины (как современной, так и средневековой) решать проблемы инвалидностей именно медицинским путем. Соответственно, их отжимают в дальний угол под неопределенным названием «реабилитация», с глаз долой, где они становятся более социальными, нежели медицинскими случаями.

Св. Мартин делится плащом с нищим
читать дальшеКак бы там ни было, но инвалидности в средневековых медицинских трактатах описываются разве что в текстах хирургических, когда врачи пытаются предотвратить развитие болезни или травмы в инвалидность. Более или менее аналогично обстоит дело и с современной медициной. Медицина не может предложить инвалидам ничего, и это заставляет их обращаться к альтернативным инстанциям, так сказать – к святым в Средние веки (да и сейчас, хоть и не массово), и к альтернативным методам исцеления (в поисках чуда) в наше время. Неспецифичность в описаниях исцеленных в святилищах инвалидных состояний (паралич, глухота, немота, слепота) дает простор интерпретациям. В частности, Маркус Булл (The Miracles of Our Lady of Rocamadour by Marcus Bull) считает, что зарегистрированные описания чудес являются литературным произведением, своего рода фанфиком на евангелистические деяния Христа, но никак не историческими документами.
Можно, конечно, задаться вопросом, были ли эти евангелистические исцеления исключительно чудом, или, все-таки, медициной – хотя бы в некоторых случаях. В частности, д-р Мецлер ссылается на Житие св. Марии Магдалины от X века, где пишется, что Мария посетила, во время своих путешествий, самого Галена, который сказал ей, что в каноничном случае с исцеление слепого св. Варфаломея Иисус применил именно медицину – минералы, что рекомендовал и Гален (”God, Galen and the depaganisation of ancient medicine” by Vivian Nutton). К сожалению, она не снабдила этот пассаж ни единой ссылкой, так что могу только предполагать, о чем идет речь.
Житие св. Марии Магдалины от X века – это, видимо, проповедь Одо Клюнийского, написанная им для литургии на день этой святой. Во всяком случае, им использовалась одна из составных частей, The vita eremitica, где описывается подвижническая работа святой. Но с одинаковым успехом это может быть отсыл к англо-саксонской Old English Martyrology, написанной приблизительно в то же время. В общем, единственное что можно сказать с уверенностью: Мария Магдалина, прожившая жизнь обычной продолжительности, никак не могла вести ученые беседы с Галеном, который родился около 130-го года. Здесь объединены два мифа, собственно. Первый помещает Галена в паломничество к Иерусалиму, где он намеревался лично переговорить со свидетелями чудес, которые творил Иисус. Второй дает Марии Магдалене, MarYam the Migdal-Eder, владение тайнами алхимии и выдувания стекла, а также умение применять минералы в изготовлении своих таинственных лекарств. ЭТА Мария Магдалена могла и с Галеном встретиться, конечно, потому что легенда твердит, что она была ведьмой – рыжеволосой и зеленоглазой (ORMUS. The Secret Alchemy of Mary Magdalene). Не спрашивайте, как можно было смешать столько ингредиентов и не взорвать мозг читателю...
Более внятная история приключилась с девушкой по имени Бернарда, и она зарегистрирована чудом, совершенным Девой Марией Рокамадурской. По мнению местного хирурга, опухоль Бернарды была неоперабельной, девушка операции бы не пережила. И была она отправлена за чудом в Рокамадур. По пути ей встретился седовласый пилигрим, посланный Девой, который сделал Бернарде операцию, перфорировав её опухоль так, что «кровь забила ключом, как источник из земли», а потом перевязал рану – и девушка исцелилась. На самом деле, Бернарда, очевидно, была так плоха, что слегла по пути и местный или путешествующий хирург провел ту операцию, которую не решался провести его более осторожный собрат. Мне лично не очень понравилась в этом описании забившая ключом кровь, но девушка явно операцию пережила и почувствовала себя неплохо, иначе чудо не было бы зарегистрировано.
Или возьмем историю молодого монаха из монастыря, находившегося недалеко от Линдесфарм. Поскольку в Линдесфарм была хорошо оборудованная больница, в которой работали опытные физиатры и хирурги, парня с проявлениями какого-то вида «паралича» (что может означать какую угодно причину неподвижности без видимых внешних повреждений) отправили туда на телеге. Врачи делали всё, что могли, но «паралич» прогрессировал, и под конец бедолага мог лишь открывать рот. И тогда он попросил, чтобы ему дали приложиться к реликвии св. Кудберта (туфле). Реликвию принесли, монашек к ней приложился – и исцелился, к великому изумлению окружающих. Настолько не скрываемому изумлению, что его зарегистрировал сам Беда Достопочтенный. Что говорит о предрасположенности людей того времени доверять, все-таки, медицине, и использовать возможности чудесного исцеления тогда, когда терять больше нечего.
Разумеется, отношения между медициной и чудесными исцелениями исследовали тоже. Валери Флинт решила исследовать жития святых и историю чудесных исцелений времен Меровингов. Изначальной её теорией было то, что medicus периода раннего Средневековья находился где-то на полпути между языческим волшебником-ведуном и христианским святым (”The early medieval ”medicus”, the saint and the enchanter” by Valerie J. Flint. Кстати, рекомендую с работами доктора Флинт ознакомиться, она работала по довольно редкой теме: en.wikipedia.org/wiki/Valerie_Flint).
В процессе, тем не менее, выяснилось, что удачное исцеление всегда следовало за медицинским лечением. Если же очередность менялась, исцеление «отменялось», так сказать. Достаточно конкретные описания некоторых случаев она нашла в работах епископа Григория Турского (538-594гг), автора «Истории франков» в десяти книгах. Для начала, и у самого Григория Турского в юности случилась какая-то болезнь, вызвавшая нестерпимые боли в животе, по поводу которой он обратился к медицине. К тому времени Григорий Турский уже был монахом. Врачи прописали ему то, что обычно в таких случаях и прописывают: горячие ванны и какие снимающие спазм настойки. Когда они не помогли за шесть дней, страдалец отправился в святилище Мартина Турского, где исцелился, по его словам, мгновенно. В будущем он напишет четыре книги, посвященные чудесным исцелениям при помощи Мартина Турского. Того самого, который был кавалеристом-гвардейцем, поделившимся своим плащом с нищим, и затем ушел от мира, став монахом и отшельником, а затем – третьим епископом Тура.
Так вот, относительно очередности медицины и чудесных исцелений. Григорий Турский описывает случай с архидьяконом Ленастом из Бурга. У архидьякона была катаркта, и он тоже обратился к медицине. После безуспешных попыток лечения, он обратился к св. Мартину Турскому, и был исцелен. Но, решив закрепить чудо, так сказать, снова пошел к врачу – и ослеп окончательно. Случилось так, что данный врач оказался евреем, так что Григорий Турский сделал очень прямолинейный вывод: архидьякон был наказан за то, что, после чудесного исцеления христианским святым, обратился к еврею. «Не ищите земной помощи после того, как обретете исцеление Божьей милостью», - заключает он.
В общем и целом, д-р Мецлер изучила массу регистраций чудесных исцелений, с целью понять, существовало ли противостояние медицины и чудесных исцелений в Средние века, и пришла к выводу, что этого противостояния не было. Нормой было обращение к медицине, и только тогда, когда медицина помочь не могла, люди обращались к святым. Более того, иногда чудесные исцеления не становились исцелениями перманентными. И тогда люди действовали так, как диктовал им здравый смысл – обращались к медицине. Она описывает историю одного ризничего, исцеленного св. Уильямом. Ризничему даже было видение, что он поклялся святому, что никогда не прибегнет, после этого исцеления, к помощи земной медицины. Тем не менее, когда его состояние после исцеления снова ухудшилось, он без колебания обратился к врачам.
Интересен также случай с будущим аббатом Тайнмута Герибальдом, который, в молодости, упал с коня, ударился головой о камень, и был «парализован», то есть не мог ни двигаться, ни говорить (короче говоря, был просто без чувств). Епископ Джон из Биверли молился над его постелью всю ночть, и утром Герибальд смог говорить. Тем не менее, практичный епископ утром вызвал к нему хирурга для дальнейшего лечения (у Герибильда была травма черепа).
Ну и совершенно отдельно стоят истории, в которых болезнь была наказание за нарушение правил, установленных церковью. Псарь Гильберт ослеп после того, как поехал на охоту в день св. Джеймса, когда охота была запрещена. Какой-то крестьянин ослеп на один глаз после того, как отправился работать в поле в воскресенье. Ричард де Бельмейс, епископ Лондона, был разбит параличом в тот день, когда приказал конфисковать земли, принадлежавшие монастырю св. Оситы. Все они были потом исцелены святыми после раскаяния. Кроме аббата Леофстана из Бери-Сент-Эдмундс, который надумал проверить, приросла ли отрубленная голова святого короля-мученика Эдмунда к телу, как это утверждалось в житие св. Эдмунда. Не долго думая, он позвал монаха Торстана, после чего они вытащили мощи короля из гробницы, и стали тянуть. Торстан за ноги, а Леофстан за голову. Голова святого не отделилась, а вот Леофстана поразили паралич, немота, слепота, и какая-то дрянь, покрывшая руки язвами. Впоследствии его вылечил врач короля Эдварда Исповедника, но вот руками он так и не мог пользоваться до конца дней – слишком велик был его грех.

Св. Мартин делится плащом с нищим
читать дальшеКак бы там ни было, но инвалидности в средневековых медицинских трактатах описываются разве что в текстах хирургических, когда врачи пытаются предотвратить развитие болезни или травмы в инвалидность. Более или менее аналогично обстоит дело и с современной медициной. Медицина не может предложить инвалидам ничего, и это заставляет их обращаться к альтернативным инстанциям, так сказать – к святым в Средние веки (да и сейчас, хоть и не массово), и к альтернативным методам исцеления (в поисках чуда) в наше время. Неспецифичность в описаниях исцеленных в святилищах инвалидных состояний (паралич, глухота, немота, слепота) дает простор интерпретациям. В частности, Маркус Булл (The Miracles of Our Lady of Rocamadour by Marcus Bull) считает, что зарегистрированные описания чудес являются литературным произведением, своего рода фанфиком на евангелистические деяния Христа, но никак не историческими документами.
Можно, конечно, задаться вопросом, были ли эти евангелистические исцеления исключительно чудом, или, все-таки, медициной – хотя бы в некоторых случаях. В частности, д-р Мецлер ссылается на Житие св. Марии Магдалины от X века, где пишется, что Мария посетила, во время своих путешествий, самого Галена, который сказал ей, что в каноничном случае с исцеление слепого св. Варфаломея Иисус применил именно медицину – минералы, что рекомендовал и Гален (”God, Galen and the depaganisation of ancient medicine” by Vivian Nutton). К сожалению, она не снабдила этот пассаж ни единой ссылкой, так что могу только предполагать, о чем идет речь.
Житие св. Марии Магдалины от X века – это, видимо, проповедь Одо Клюнийского, написанная им для литургии на день этой святой. Во всяком случае, им использовалась одна из составных частей, The vita eremitica, где описывается подвижническая работа святой. Но с одинаковым успехом это может быть отсыл к англо-саксонской Old English Martyrology, написанной приблизительно в то же время. В общем, единственное что можно сказать с уверенностью: Мария Магдалина, прожившая жизнь обычной продолжительности, никак не могла вести ученые беседы с Галеном, который родился около 130-го года. Здесь объединены два мифа, собственно. Первый помещает Галена в паломничество к Иерусалиму, где он намеревался лично переговорить со свидетелями чудес, которые творил Иисус. Второй дает Марии Магдалене, MarYam the Migdal-Eder, владение тайнами алхимии и выдувания стекла, а также умение применять минералы в изготовлении своих таинственных лекарств. ЭТА Мария Магдалена могла и с Галеном встретиться, конечно, потому что легенда твердит, что она была ведьмой – рыжеволосой и зеленоглазой (ORMUS. The Secret Alchemy of Mary Magdalene). Не спрашивайте, как можно было смешать столько ингредиентов и не взорвать мозг читателю...
Более внятная история приключилась с девушкой по имени Бернарда, и она зарегистрирована чудом, совершенным Девой Марией Рокамадурской. По мнению местного хирурга, опухоль Бернарды была неоперабельной, девушка операции бы не пережила. И была она отправлена за чудом в Рокамадур. По пути ей встретился седовласый пилигрим, посланный Девой, который сделал Бернарде операцию, перфорировав её опухоль так, что «кровь забила ключом, как источник из земли», а потом перевязал рану – и девушка исцелилась. На самом деле, Бернарда, очевидно, была так плоха, что слегла по пути и местный или путешествующий хирург провел ту операцию, которую не решался провести его более осторожный собрат. Мне лично не очень понравилась в этом описании забившая ключом кровь, но девушка явно операцию пережила и почувствовала себя неплохо, иначе чудо не было бы зарегистрировано.
Или возьмем историю молодого монаха из монастыря, находившегося недалеко от Линдесфарм. Поскольку в Линдесфарм была хорошо оборудованная больница, в которой работали опытные физиатры и хирурги, парня с проявлениями какого-то вида «паралича» (что может означать какую угодно причину неподвижности без видимых внешних повреждений) отправили туда на телеге. Врачи делали всё, что могли, но «паралич» прогрессировал, и под конец бедолага мог лишь открывать рот. И тогда он попросил, чтобы ему дали приложиться к реликвии св. Кудберта (туфле). Реликвию принесли, монашек к ней приложился – и исцелился, к великому изумлению окружающих. Настолько не скрываемому изумлению, что его зарегистрировал сам Беда Достопочтенный. Что говорит о предрасположенности людей того времени доверять, все-таки, медицине, и использовать возможности чудесного исцеления тогда, когда терять больше нечего.
Разумеется, отношения между медициной и чудесными исцелениями исследовали тоже. Валери Флинт решила исследовать жития святых и историю чудесных исцелений времен Меровингов. Изначальной её теорией было то, что medicus периода раннего Средневековья находился где-то на полпути между языческим волшебником-ведуном и христианским святым (”The early medieval ”medicus”, the saint and the enchanter” by Valerie J. Flint. Кстати, рекомендую с работами доктора Флинт ознакомиться, она работала по довольно редкой теме: en.wikipedia.org/wiki/Valerie_Flint).
В процессе, тем не менее, выяснилось, что удачное исцеление всегда следовало за медицинским лечением. Если же очередность менялась, исцеление «отменялось», так сказать. Достаточно конкретные описания некоторых случаев она нашла в работах епископа Григория Турского (538-594гг), автора «Истории франков» в десяти книгах. Для начала, и у самого Григория Турского в юности случилась какая-то болезнь, вызвавшая нестерпимые боли в животе, по поводу которой он обратился к медицине. К тому времени Григорий Турский уже был монахом. Врачи прописали ему то, что обычно в таких случаях и прописывают: горячие ванны и какие снимающие спазм настойки. Когда они не помогли за шесть дней, страдалец отправился в святилище Мартина Турского, где исцелился, по его словам, мгновенно. В будущем он напишет четыре книги, посвященные чудесным исцелениям при помощи Мартина Турского. Того самого, который был кавалеристом-гвардейцем, поделившимся своим плащом с нищим, и затем ушел от мира, став монахом и отшельником, а затем – третьим епископом Тура.
Так вот, относительно очередности медицины и чудесных исцелений. Григорий Турский описывает случай с архидьяконом Ленастом из Бурга. У архидьякона была катаркта, и он тоже обратился к медицине. После безуспешных попыток лечения, он обратился к св. Мартину Турскому, и был исцелен. Но, решив закрепить чудо, так сказать, снова пошел к врачу – и ослеп окончательно. Случилось так, что данный врач оказался евреем, так что Григорий Турский сделал очень прямолинейный вывод: архидьякон был наказан за то, что, после чудесного исцеления христианским святым, обратился к еврею. «Не ищите земной помощи после того, как обретете исцеление Божьей милостью», - заключает он.
В общем и целом, д-р Мецлер изучила массу регистраций чудесных исцелений, с целью понять, существовало ли противостояние медицины и чудесных исцелений в Средние века, и пришла к выводу, что этого противостояния не было. Нормой было обращение к медицине, и только тогда, когда медицина помочь не могла, люди обращались к святым. Более того, иногда чудесные исцеления не становились исцелениями перманентными. И тогда люди действовали так, как диктовал им здравый смысл – обращались к медицине. Она описывает историю одного ризничего, исцеленного св. Уильямом. Ризничему даже было видение, что он поклялся святому, что никогда не прибегнет, после этого исцеления, к помощи земной медицины. Тем не менее, когда его состояние после исцеления снова ухудшилось, он без колебания обратился к врачам.
Интересен также случай с будущим аббатом Тайнмута Герибальдом, который, в молодости, упал с коня, ударился головой о камень, и был «парализован», то есть не мог ни двигаться, ни говорить (короче говоря, был просто без чувств). Епископ Джон из Биверли молился над его постелью всю ночть, и утром Герибальд смог говорить. Тем не менее, практичный епископ утром вызвал к нему хирурга для дальнейшего лечения (у Герибильда была травма черепа).
Ну и совершенно отдельно стоят истории, в которых болезнь была наказание за нарушение правил, установленных церковью. Псарь Гильберт ослеп после того, как поехал на охоту в день св. Джеймса, когда охота была запрещена. Какой-то крестьянин ослеп на один глаз после того, как отправился работать в поле в воскресенье. Ричард де Бельмейс, епископ Лондона, был разбит параличом в тот день, когда приказал конфисковать земли, принадлежавшие монастырю св. Оситы. Все они были потом исцелены святыми после раскаяния. Кроме аббата Леофстана из Бери-Сент-Эдмундс, который надумал проверить, приросла ли отрубленная голова святого короля-мученика Эдмунда к телу, как это утверждалось в житие св. Эдмунда. Не долго думая, он позвал монаха Торстана, после чего они вытащили мощи короля из гробницы, и стали тянуть. Торстан за ноги, а Леофстан за голову. Голова святого не отделилась, а вот Леофстана поразили паралич, немота, слепота, и какая-то дрянь, покрывшая руки язвами. Впоследствии его вылечил врач короля Эдварда Исповедника, но вот руками он так и не мог пользоваться до конца дней – слишком велик был его грех.
@темы: "Заумь", истории о медицине
Ишь какой любознательный
А потом реликвию спер, после битвы при Линкольне в 1217 году, наш друг Валеран де Мёлан, и увез в Тулузу
MirrinMinttu, да, интересно. Надо поискать сведения об останках Эдварда Исповедника: что известно про их состояние и сохранность. Он хоть и жил на полтораста лет позднее, но может какие-то техники уже тогда были.
А вообще, помятуя о незавидной судьбе Леофстана, я бы в это непростое время поостереглась что-либо непочтительное про Святого Эдмунда говорить))) Между прочим, он святой покровитель при различных пандемиях!!! Во многих британских СМИ сейчас о нём вспомнили.
Кстати, пару лет назад администрация Бери-Сент-Эдмундс вознамерилась найти мощи Святого Эдмунда, спрятанные монахами во времена разрушения монастырей при Генри VIII. Ну, то, что осталось от них. Часть-то в Тулузе должна где-то быть (именно там его и признали защитником от всякой заразной заразы - он очень помог городу во время чумы). Кроме того, говорят, что и в замке Арундел что-то есть из его мощей. Предполагают, что мощи спрятали в железном ящике на месте, где сейчас в Бери-Сент-Эдмундс теннисные корты расположены, и их надо куда-то перенести, чтобы уж потом там всласть покопаться.
www.eadt.co.uk/news/could-the-reamins-of-suffol...
НО!!! Собор в немецком Аахене сейчас достал из хранилищ и срочно наводит лоск на реликварий Святой Короны, утверждая, что именно она является святой покровительницей от пандемий (и от коронавируса в том числе, естественно). Развернулись нешуточные споры: чой-то она святой патрон при заразных заболеваниях - никогда раньше за ней этого не водилось. Но немецкие святые отцы сказали - а теперь запросто может ею стать. Вон, папа Пий XII в 1958 назначил Святую Клару покровительницей телевидения и ничего - стала. И неважно, что жила в XII веке. Где это сейчас современных святых найдешь - ответственных, надёжных и проверенных?
Немецкие музейщики-хранители аахенской сокровищницы напустили на себя научный вид и, конечно, заявили, что давно планировали выставить реликварий Святой Короны, что пандемия ковида - это чистое совпадение и вообще, XXI век на дворе - вы о чем? Но мы-то зна-а-аем... А ты - "средние век-а-а, средние век-а-а..." Приспичило, сразу же всех святых на помощь призвали)))
www.mentalfloss.com/article/621871/st-corona-pa...
www.google.com/amp/s/mobile.reuters.com/article...
А Святой Эдмунд был долгое время святым покровителем Англии, пока король Эдвард III не замутил свой Орден Подвязки и не сделал Святого Георгия его покровителем, а заодно и покровителем всей Англии. В Англии периодически возникает движение за то, чтобы вернуть это звание Святому Эдмунду. Кроме того, Святой Эдмунд является святым покровителем королей. Но уже последние короли Плантагенеты про него стали подзабывать. Хотя маленького Ричарда II изобразили вместе с ним.
Эдмунд слева, со стрелой в руке.
Кстати, Святой Эдмунд и в православии почитается. Правда, он местночтимый только в Берлинской епархии, почему-то. Но если свои святые уже не справляются, то можно попросить и проверенных за рубежом. А то у нас какой-то мор среди священников идёт, аж Дивеевский монастырь со всем Дивеевым на карантин закрыли.
А в православных церквях и монастырях не целования ли икон свою роль играют?
А вот это очень даже возможно...
без всякой глубокой мысли ))
LenaElansed, кстати, как вариант. Обмывали назначение, и потянуло на подвиги
MirrinMinttu, и не только целование икон, но и причастие из одной чаши и одной ложкой на всех, целование рук священников, плюс толпы народа - был же Великий пост со множеством очень важных служб и литургий (я свою маму долго убеждала прекратить ходить в храм, слава Богу, она всё-таки вовремя осознала опасность и уже в Вербное воскресенье не пошла в церковь и своим бабкам-товаркам запретила.) Многие же священники и настоятели говорили, что по-настоящему верующий православный не заболеет, храм - святое место, там нельзя заразиться и т.п. И ругали своих прихожан за то, что они прекратили ходить на службы из-за ковида. И это даже после того, как сам Гундяев призвал оставаться дома. Что-то стало до них доходить только когда умер от вируса настоятель Елоховского собора (был до Храма Христа Спасителя кафедральным собором Москвы, т.е. очень значимый и сейчас храм) и ещё один из служителей оттуда. Видимо, с верой у наших попов, да и у верующих тоже, не очень-то хорошо.
Ничему не учатся вообще - был же в Москве Чумной бунт в XVIII веке, устроенный всякими шибко верующими придурками, когда архиепископ московский Амвросий, сообразив из-за чего в Москве запредельная смертность (1000 человек в день, считается, что умерло 57 тысяч из 160-ти тысячного населения Москвы, т.е. каждый третий. Хотя есть версии и про 80% смертей), запретил молебны перед Боголюбской иконой Божией Матери и спрятал её. Ну истинные православные его и убили и пошли громить всё - начали с монастырей и добрались до богатых домов и кабаков. Пока не прибыл граф Григорий Орлов, не навёл порядок и не вылечил Москву от чумы. Мужик действовал ну очень грамотно - просто пример во всём для наших современных чиновников. Его так и назвали потом - избавитель Москвы от чумы.
starcheolog.livejournal.com/391025.html
А по поводу останков Эдварда Исповедника - видимо, так и неизвестно,, бальзамировали ли его или нет.
читать дальше
Про останки Эдмунда понятно то, что ничего не понятно - они же, вроде, в Тулузе были в те времена? Да и до сих пор, кажется, там, в Англию ведь везли только руку одну потом, когда Арунделлы какую-то там косточку себе урвали.
А вот Эдварда Исповедника бальзамировали, как и обычно бальзамировали королей.
отбились от рукне особенно-то и послушались Патриарха, за исключением московских - оно и понятно, они ближе к начальству и их легче проконтролировать. Московские и подавляющее большинство подмосковных церквей довольно быстро закрылись. Хотя сначала попытались соблюдать дистанцию, ограничить допуск в храмы, заменили одноразовыми пластиковыми ложками эту дурацкую одну на всех "лжицу", одноразовыми ватными палочками стали мазать елей, иконы стали дезинфектором протирать, помещения с хлоркой мыть... Но поняли, что бесполезно и закрылись для прихожан. Мама говорила, что её знакомая как-то попыталась попасть в храм: "душа измаялась, хотела с Богом пообщаться". Но её в церковь категорически не пустили, хотя священники там проводили службу без прихожан. Ей даже на входе не разрешили постоять.А вот в других городах и весях церковники поступали по своему усмотрению и даже пасхальные службы проводили как обычно, с толпой народа. В принципе, их понять тоже можно - у многих провинциальных священников вообще нет никакого дохода, кроме как от своего прихода, т.е. нет прихожан и есть нечего. А ещё надо коммунальные платежи платить и своей епархии минимум 10% отчислять от доходов (понятно, что их нет и отчислять-то нечего, т.е. их привыкшее хорошо жить начальство тоже теряет массу денег). Жены священников в основном тоже зарплату от прихода получают, а в семьях священников, как правило, ещё и много детей. Вот, наверное, дети и являются у них в семьях основными кормильцами сейчас - правительство выплачивает на них пособия. Ну может, у сельских священников ещё и огородики свои какие-нибудь есть. В Великий пост и Пасхальную неделю храмы очень хорошо посещаются, т.е. прихожане активно жертвуют "на храм", покупают свечки, заказывают всякие молебны и панихиды и т.д. Грубо говоря, довольно денежное время для церкви, а тут такое... Конечно, соблазн велик наплевать на всё и рискнуть не закрывать храмы. Справедливости ради надо сказать, что и наш Гундяев очень долго молчал, хотя сам для себя сразу же стал соблюдать все меры предосторожности. И в Питере у нас до 18 марта тоже толпы стоял, приложиться к мощам Иоанна Крестителя. Уже закрылись все московские мечети и мечети в Татарстане, все русские евреи закрыли синагоги, евангелисты ушли в он-лайн, митрополит старообрядцев Корнилий призвал воздержаться от посещения храмов (обожаю этого дядьку - с него иконы писать можно читать дальше ), а наш всё чего-то выжидал - понятно, деньги не хотел терять. Разрадился только после того, как мэр Москвы Собянин пригрозил всё прикрыть. Но смерть настоятеля Елоховского собора, видимо, повлияла сильнее. Испугался...
А в Брянске в протестантской церкви заразились сто прихожан. Пастер не отменял службы, а один из прихожан, встретив вернувшуюся из Испании мать, пришел на службу и понеслось... Пастер тоже слег в больницу - он с этим прихожанином ещё и в бане парился. Красавцы!
Кавказские республики тоже не спешили с закрытием мечетей, несмотря на то, что саудовцы закрыли Мекку и Медину... пока не умер от ковида главный муфтий Ингушетии. Но и сейчас у нас очень боятся Ураза Байрама, сам Путин обращался к мусульманам, чтобы потерпели и не устраивали застолий.
В общем, средневековье форева!
В общем, жизненных трудностей никому не хочется, все готовы рискнуть, чтобы их избежать. Ну, к счастью, для подавляющего большинства ковид не только не смертелен, но и не опасен.
"Черную оспу абхазцы именуют Царским Гонцом. Непонятно, когда и откуда пришло это название. Ясно одно — оно из глубокой древности.
Однажды из дома нашего соседа Альяса, жившего повыше нас метров на двести, раздался чей-то голос:
«Эй, слушайте! Царский Гонец пришел в наш дом, Царский Гонец! Передайте людям!»
У нас в доме все взрослые выскочили во двор. Отец, мать, братья отца. И мы, детвора, ничего не понимая, побежали следом. По лицам взрослых я чувствовал, что случилось что-то необыкновенное, а что именно, не знал. Слова «Царский Гонец» для меня звучали нелепо. Что-то вроде слов из детской сказки. Лица взрослых окаменели, выражая ужас, тревогу, внимание. Они вслушивались в голос оттуда.
«Что случилось, мама, что?!» — приставал я к матери, дергая ее за рукав.
«Тише! — отмахивалась она. — Дай послушать!»
Оказалось, что сам хозяин Альяс заболел черной оспой. Отец закричал в ответ на голос оттуда, что сейчас же оседлает свою лошадь, чтобы известить о случившемся в соседнем селе.
«Кого, кого он должен известить, — спросил я, проникаясь непонятным волнением взрослых, — родственников?» Я чувствовал волнение взрослых, отчасти сам проникся им, но, конечно, не понимал, что наступает великая стихия зла, а не просто болезнь, постигшая хозяина соседнего дома.
«Нет, — сказала мама, — Царский Гонец — это страшная болезнь. Но человек, переболевший ею, если выживет, уже не может заразиться этой болезнью. Поэтому переболевшие Царским Гонцом приходят ухаживать за больным, чтобы домашние к нему не подходили и не заражались… Скоро они начнут прибывать…»
Тут раздался голос соседей, живших пониже нас. Они почувствовали какую-то особую тревогу в нашей перекличке с домом Альяса и спрашивали, что случилось. Отец ответил им и, назвав село, в которое он едет, посоветовал ехать с этой черной вестью в другое село.
Потом он поймал свою лошадь, она случайно паслась возле самого дома, и, надев на нее уздечку, ввел во двор.
На следующий день отец вернулся из соседней деревни, где рассказал о случившемся в доме Альяса. Я понял, что вот так по цепочке весть о том, что у нас появился Царский Гонец, будет передаваться из деревни в деревню.
Мать строго-настрого запретила мне подходить к дому Альяса без сопровождения взрослых, но я не выдержал и через два дня украдкой подошел к его усадьбе. Человек десять незнакомых мне людей, с лицами рябыми, как я догадался, от оспы, ходили по двору и почему-то очень громко, словно сквозь бурю случившегося, переговаривались. Двое или трое, стоя посреди двора, сжигали какую-то ветошь и домашнюю рухлядь. Мне показалось, что языки пламени, то захлебываясь от бессилия, то яростно вздымаясь, пожирают зараженные вещи. Остальные тащили из ближайшего лесна заостренные колья и вязанки свежих, очищенных от листьев ветвей рододендрона.
«Для чего это они?» — спросил я у охотника Щаадата, который, как и я, стоял возле усадьбы и следил за тем, что происходит во дворе.
«Они хотят новым плетнем обнести усадьбу», — сказал Щаадат.
«Почему новым, — спросил я, — а старый что, будут сносить?»
«Не в этом дело, — сказал охотник Щаадат, — новый плетень должен быть такой густой, чтобы даже мышка из усадьбы в деревню не могла пронести Царского Гонца… А старый плетень трогать незачем… Вон видишь дом Эсната?»
Дом Эсната стоял прямо над домом Альяса выше по горе. Я хорошо знал этот дом, бывал там.
«Конечно, — говорю, — я там бывал много раз».
«Так вот, — сказал охотник Щаадат, — сейчас там никто не живет».
«Перемерли от Царского Гонца?!» — ужаснулся я, одновременно удивляясь, что нас об этом не известили.
«Нет, — сказал Щаадат, — им велели переселиться к родственникам. Они могут заразиться, потому что на их дом ветер задувает со стороны дома Альяса».
«Они навсегда переселились?» — спросил я.
«Нет, — сказал Щаадат, — если Альяс умрет и больше никто не заразится в доме или если он выздоровеет, они вернутся в свой дом. А всех домашних Альяса и тех, что пришли навещать его, когда бывалый человек распознал его болезнь, не выпустят из дому, пока не убедятся, что они не заразились от Альяса».
...через два дня после моего подхода к дому Альяса отец сказал: «Сегодня наша очередь кормить гостей».
Оказывается, соседи по очереди каждый день приносили еду в дом Альяса. Мама зарезала четырех кур, поджарила их, напекла десяток хачапури, уложила все это в корзину, и мы пошли к дому Альяса. Мне почему-то особенно ярко видится этот солнечный день. Мы с мамой подымаемся по каменистой горной тропке. Движения мамы легкие, гибкие, она явно взволнована, может быть, самой своей миссией милосердия, может быть, потому, что должна там встретиться и говорить с чужими, незнакомыми людьми. И я, мальчишка, чувствуя ее смущение, а сам этого смущения не чувствуя, потому что уже был там, кажусь самому себе старше, а мама мне кажется моложе, чем она есть.
И вдруг чудо! Новенький плетень метров на десять снаружи от старого плетня окружает большой приусадебный участок Альяса. Он был почти готов. С противоположной стороны оставалось еще небольшое неогороженное пространство, и там возилось несколько человек, всаживая в землю колья и плотно оплетая их свежими ветвями рододендрона. Ограда плетня сходилась к новеньким воротцам с длинной выдвижной кормушкой.
Когда мы поднялись к воротцам, вслед за нами по другой тропе подошли три человека с лицами, истыканными оспой. Сколько же их в Абхазии, удивляясь, подумал я тогда. До этого я не видел ни одного человека с лицом, подпорченным оспой.
«Хватит, хватит людей!» — крикнул один из возившихся возле плетня и направился к нам.
Мама аккуратно выложила из корзины в кормушку свои приношения.
«Как больной?» — спросила она, когда человек, приближавшийся к нам, подошел к воротам.
«Пока плохо, — сказал он громко и, потянув на себя кормушку, взял в руки выложенных мамой кур и хачапури, — день и ночь елозит! Волдыри пошли по телу! Сегодня выкупали его в кислом молоке… Может, полегчает…»
«Выходит, мы не нужны?» — спросил один из тех, что стоял рядом с нами. Я заметил, что у него лицо особенно подпорчено оспой. Мне подумалось, что он от этого считает себя самым большим знатоком болезни. Но стоящий по ту сторону ворот не обратил на это внимания.
«Спасибо, уважаемые, от имени родственников! Спасибо, уважаемые, от имени нашего народа! — вдруг закричал он, придерживая руками хачапури и кур. — Спокойно идите по домам! Людей хватает!»
Он повернулся и несколько неуклюже, боясь, что наши приношения свалятся у него с рук, двинулся к дому. Мы с мамой тоже пошли к себе.
В течение месяца или чуть дольше мы еще несколько раз приносили еду, и, когда больной наконец выздоровел и никто из домашних не заразился, бригада помощников разъехалась по домам. Так, вспышка черной оспы была раздавлена в своем очаге. Народная санитария победила."
Но, конечно, это работает, когда болезнь легко распознать.