Do or die
Дальше речь пойдет о 1-м маркизе Монетегю, чья семья была не менее важна при дворе Анны Невилл, чем семья её тётушки Алисы. Третий по старшинству дядюшка Анны Невилл, Джон, был человеком энергичным. Ему ещё и двадцати лет не было, когда он с упоением погрузился в бурные распри между Невиллами и Перси. Вообще-то, назвать происходящее распрями было бы явным преуменьшением масштабов происходящего. Эти два дома воевали. Воевали в самом прямом смысле, и никакие королевские указы им не были помехой, особенно указы такого короля, как Генри VI. Впрочем, мало кто из королей чувствовал себя в своем элементе на севере. Как результат, Невиллы, контролирующие приграничье с Шотландией от Бервика до Карлайла, были настолько ценны для короны, что прощалось им многое. Собственно, король посвятил в рыцари Джона Невилла собственноручно, и не только его – в числе удостоившихся этой чести были Томас Невилл, брат Джона, Уильям Кэтсби, Уильям Герберт, и оба сводных брата короля – Эдмунд и Джастин Тюдоры, задачей которых стало укрепление королевской власти на севере.
читать дальше
Женился Джон Невилл в 1457 году, на Изабель Инголдсторп, которая должна была, в свое время, унаследовать приличную часть состояния своего дядюшки с материнской стороны, графа Вустера – Джона Типтофта. Собственно, сам Типтофт этот брак и устроил, Невиллы ему не были чужими (он был женат на сестре Джона, а Изабель была дочерью его сестры Джоан). Самое интересное началось, тем не менее, после свадьбы. Новобрачной было 16 лет, то есть она была уже два года как совершеннолетней, и в опекунстве не нуждающейся. Но была такая тонкость (часто упускаемая в описаниях самодурства коронованных особ), что судьбы наследников крупных состояний в Англии всегда держала в своих руках корона. То есть, помимо диспенсации из Рима и разрешения на брак по духовной части, нужно было бы приобрести и разрешение от короля. Генри VI подобными вопросами, похоже, совсем не интересовался, зато его супруга, очень алчная к деньгам королева Маргарет Анжуйская, никогда не забывала содрать свое на каждом повороте. Так что она объявила себя опекуном совершеннолетней и уже замужней Изабель, и впаяла Джону Невиллу и его молодой стандартный для таких случаев штраф в 1 000 фунтов – сумма, к слову сказать, огромная.
Дело, конечно было не только в ожидающемся в далеком будущем наследстве. От отца, умершего за год до замужества дочери, Изабель унаследовала восемь поместий в Восточной Англии. Кажется те, которые принесла когда-то в брак бабушка невесты, Маргарет де ла Поль. Впрочем, и Джон, хоть и был третьим сыном, босым и сирым в брак не пришел – родители отписали ему семь маноров в Южной Англии. То есть, молодым было из чего платить штраф, да и платить его надо было в десять приемов.
К слову о де ла Полях – когда вдова Уильяма де ла Поля герцога Саффолка, Алиса Чосер, сердечная подруга королевы Маргарет Анжуйской, «вдруг» сменила симпатии к Ланкастерам на симпатии к Йоркам, стоить помнить о том, что леди Алис была второй женой Томаса Монтегю, что делало её приемной матерью Алисы Монтегю, матери Уорвика-Кингмейкера с его братьями и сестрами. Новый брак ничего в таких связях не менял, бывшие приемные родители оставались членами семей приемных детей. Так что у леди Алисы были крепкие связи в обоих лагерях, и она выбрала тот, который считала более перспективным.
Возвращаясь к Джону Невиллу. Не смотря на то, что борьба за власть между Йорками и Ланкастерами накалялась на глазах, Джон до самого 1459 года нес службу королю, до битвы при Блори-Хиф. Тогда он и его брат Томас сопровождали отца, ехавшего на встречу с герцогом Йорком. В той битве сторонники Йорков победили, но, по иронии судьбы, Джон и Томас Невиллы и служащий их отца Джеймс Харрингтон, попали к побежденным в плен, и были помещены в Честер Кастл. Джон просидел там до самого июля 1460 года, пропустив, таким образом, немало драматических событий. Возвращение Кингмейкера из Кале и герцога Йорка из Ирландии Джон и Томас Невиллы встретили в Лондоне. Как известно, уже тогда герцог Йорк хотел занять трон, без лишних церемоний и по праву победителя, но Кингмейкер и прочие Невиллы не были готовы поддержать явную узурпацию власти, и герцогу об этом объявил Томас. Герцог Йорк подчинился (не без досады, полагаю), но назначил Джона Невилла камергером на корононосную торжественную службу в соборе св. Павла. Похоже, Джон был оставлен приглядывать за королем и королевским двором, который он очень хорошо знал. В конечном итоге, это помогло ему избежать судьбы отца и братьев при Вэйкфилде.
На январском парламенте 1461 года, Джон Невилл был утвержден в титуле лорда Монтегю, и тут же предоставил петицию, в которой указывал, что по нормам действующего в Англии общего права, женщина может получать все деньги, которые ей приносят её земли, и потребовал, чтобы финансовые права его жены были пересмотрены. Похоже, Маргарет Анжуйская не просто оштрафовала пару, поженившуюся без королевской лицензии, но и просто, по праву опекуна, наложила лапу на доходы Изабель. В феврале 1461 года, Джон Невилл стал членом ордена Подвязки, и в марте занял сидение отца в виндзорской часовне св. Георга.
Все эти дела и успешное карьерное продвижение не означали, конечно, что Джордж порхал в высших кругах, не участвуя в склоках Войн Роз. С братом-Кингмейкером он воевал во второй битве при Сент-Олбанс, в которой йоркисты были разбиты подчистую, просто потому, что их было слишком мало, а ланкастерианцы бились за само своё будущее. Самой крупной для Невиллов неприятностью было то, что в этой битве король, которого воюющие стороны всегда таскали на побоища с собой, чтобы обозначить, что именно их дело – самое правое и верноподданическое, перешел к ланкастерианцем. И, представьте, Джон Невилл снова попал в плен. Но поскольку Кингмейкер утащил с собой в Кале брата Сомерсета, ланкастерианцы не могли казнить брата Уорвика. И просидел Джон Невилл кровавую битву при Таутоне снова под замком – в Йорк Кастл на этот раз.
На этот раз, просидел он недолго, его освободили на следующий же после Таутона день, когда лучезарный Эдвард Плантагенет, Роза Руана, вступил в ликующий Йорк. Эдвард, впрочем, быстро метнулся оттуда в Лондон, оставив военную ситуацию на севере на Невиллов, которые на коронации, таким образом, не присутствовали. Как и большинство его предшественников, на севере Эдвард чувствовал себя не в своей тарелке. Напомню, что на севере тогда слонялись не только солидные силы ланкастерианцев, но и шотландцы, с которыми Маргарет Анжуйская сочла возможным скооперироваться. Осажденный Карлайл Джон Невилл освободил персонально, причем основательно и старательно, уничтожив при этом братца лорда Клиффорда и тысяч шесть шотландцев. Война на севере продолжалась, таким образом, до конца 1462 года, и воевали ей Невиллы. За это время, король Эдвард тоже успел многое – и подготовить крах своей династии историей с Элеанор Батлер, и обзавестись кагортой всем обязанных только ему Вудвиллов через женитьбу на вдове Элизабет Вудвилл-Грей.
Хотя Невиллы всё ещё были Эдварду нужны. Джон стал Хранителем восточного приграничья, Кингмейкер – западного. За прошедшие в войнах годы, Джон Невилл был Эдвардом IV награжден, конечно. Ему дали привилегию получать 110 фунтов в год от золотых и серебряных копей в Корнуолле и Девоне (Томас Кортни, граф Девона сложил голову при Таутоне, воюя на стороне ланкастерианцев). Его сделали опекуном малолетнего Эдварда Типтофта (которому он приходился родственником через свою супругу). Ему отдали земли лорда Клиффорда (потому что старший Клиффорд погиб перед Таутоном, а его брат погиб, воюя с Джоном Невиллом при Карлайле). Мне понравился пассаж одного историка, что Невиллу «пришлось зарабатывать свои награды».
Впрочем, воевать Джон Невилл умел, и воевать он привык, так что вряд ли для него было проблематично гонять ланкастерианцев из одного угла приграничья в другой. Просто, в какой-то момент, всю ситуацию с участием шотландцев в конфликте надо было решить, а остатки лонкастерианской армии – выкинуть из королевства или добить. Причем, добить было бы надежней. Во всяком случае, они пытались перехватить шотландское посольство и сопровождающего посольство Джона Невилла, устроив засаду, что вылилось в битву при Хегли-Мур 25 апреля 1464 года. То ли ланкастерианцы надеялись свалить вину за судьбы посольства на короля-йоркиста, не способного послов защитить, то ли хотели отомстить отвернувшихся от них шотландцам, то ли просто мечали покончить с одним из Невиллов. Но повернулось так, что Невилл покончил с ними.
При Хегли-Мур погиб Ральф Перси, сын графа Нортумберленда, а чуть позже, при Гексеме, Джон Невилл взяд в плен и казнил остальных ланкастерианских лидеров. Герцога Сомерсета, например, который был, к слову, сыном Элеанор Бошан, сводной сестры супруги Кингмейкера. Той самой из линии Беркли, которые очень даже хотели получить кусочек наследства Деспенсеров, унаследованного леди Анной. Также был казнен барон Руз, старший сын той же Элеанор Бошан от её первого брака. Ну и заодно был казнен Роберт Хангерфорд, бабуля которого тоже была из рода Беркли. Вряд ли Джон Невилл хотел истребить максимальное количество принадлежавших к этому роду, просто, в данном случае, снова просматривается неизменное правило родственных связей людей, участвующих в каком-либо военном мероприятии на той или иной стороне.
Можно не сомневаться, что зенитом карьеры Джона Невилла стал титул графа Нортумберленда, пожалованного ему в конце мая 1464 года. Это была своего рода черта, подводящая итог вражды двух великих домов английского севера, длившейся поколения. После такого зенита был возможен только закат, и он наступил вместе с проблемами между королем Эдвардом и Кингмейкером. Видит Бог, Джон Невилл очень старался быть лояльным королю, только вот Эдвард имел печальную тенденцию испытывать терпение тех, кто был ему лоялен. И в октябре 1469 года титул Нортумберлендов снова вернулся в семью Перси. Да, взамен Джона сделали маркизом Монтегю, но титул маркиза в Англии как-то не особенно котировался, хотя маркиз и был выше графа. Во всяком случае, для самоуважения Джону было бы важнее оставаться графом, но графом Нортумберленда, потому что тот титул он заслужил, а этот ему кинули как обглоданную кость с барского стола. В общем, в битве при Барнете Джордж воевал на одной стороне со своим братом Ричардом Уорвиком-Кингмейкером, и погиб вместе с ним.
История Джона Невилла очень показательна, на свой лад. Он явно старался быть человеком, служащим короне, а не тому, кто на престоле сидит, то есть, он ставил государственность выше межродовых распрей. И что в результате? Сначала на него ополчилась ланкастерианская королева, действуя явно незаконно. Потом с ним начал подлить король из дома Йорков, делавший одну судьбоносную ошибку за другой, и обрекший, в результате, свой дом на политический крах. Впрочем, со смертью Джона Невилла, история его семьи не пресеклась. Он был отцом пятерых дочерей и одного сына, да и супруга его была ещё достаточно молода, чтобы взять себе нового мужа. О них и пойдет речь дальше.
читать дальше
Женился Джон Невилл в 1457 году, на Изабель Инголдсторп, которая должна была, в свое время, унаследовать приличную часть состояния своего дядюшки с материнской стороны, графа Вустера – Джона Типтофта. Собственно, сам Типтофт этот брак и устроил, Невиллы ему не были чужими (он был женат на сестре Джона, а Изабель была дочерью его сестры Джоан). Самое интересное началось, тем не менее, после свадьбы. Новобрачной было 16 лет, то есть она была уже два года как совершеннолетней, и в опекунстве не нуждающейся. Но была такая тонкость (часто упускаемая в описаниях самодурства коронованных особ), что судьбы наследников крупных состояний в Англии всегда держала в своих руках корона. То есть, помимо диспенсации из Рима и разрешения на брак по духовной части, нужно было бы приобрести и разрешение от короля. Генри VI подобными вопросами, похоже, совсем не интересовался, зато его супруга, очень алчная к деньгам королева Маргарет Анжуйская, никогда не забывала содрать свое на каждом повороте. Так что она объявила себя опекуном совершеннолетней и уже замужней Изабель, и впаяла Джону Невиллу и его молодой стандартный для таких случаев штраф в 1 000 фунтов – сумма, к слову сказать, огромная.
Дело, конечно было не только в ожидающемся в далеком будущем наследстве. От отца, умершего за год до замужества дочери, Изабель унаследовала восемь поместий в Восточной Англии. Кажется те, которые принесла когда-то в брак бабушка невесты, Маргарет де ла Поль. Впрочем, и Джон, хоть и был третьим сыном, босым и сирым в брак не пришел – родители отписали ему семь маноров в Южной Англии. То есть, молодым было из чего платить штраф, да и платить его надо было в десять приемов.
К слову о де ла Полях – когда вдова Уильяма де ла Поля герцога Саффолка, Алиса Чосер, сердечная подруга королевы Маргарет Анжуйской, «вдруг» сменила симпатии к Ланкастерам на симпатии к Йоркам, стоить помнить о том, что леди Алис была второй женой Томаса Монтегю, что делало её приемной матерью Алисы Монтегю, матери Уорвика-Кингмейкера с его братьями и сестрами. Новый брак ничего в таких связях не менял, бывшие приемные родители оставались членами семей приемных детей. Так что у леди Алисы были крепкие связи в обоих лагерях, и она выбрала тот, который считала более перспективным.
Возвращаясь к Джону Невиллу. Не смотря на то, что борьба за власть между Йорками и Ланкастерами накалялась на глазах, Джон до самого 1459 года нес службу королю, до битвы при Блори-Хиф. Тогда он и его брат Томас сопровождали отца, ехавшего на встречу с герцогом Йорком. В той битве сторонники Йорков победили, но, по иронии судьбы, Джон и Томас Невиллы и служащий их отца Джеймс Харрингтон, попали к побежденным в плен, и были помещены в Честер Кастл. Джон просидел там до самого июля 1460 года, пропустив, таким образом, немало драматических событий. Возвращение Кингмейкера из Кале и герцога Йорка из Ирландии Джон и Томас Невиллы встретили в Лондоне. Как известно, уже тогда герцог Йорк хотел занять трон, без лишних церемоний и по праву победителя, но Кингмейкер и прочие Невиллы не были готовы поддержать явную узурпацию власти, и герцогу об этом объявил Томас. Герцог Йорк подчинился (не без досады, полагаю), но назначил Джона Невилла камергером на корононосную торжественную службу в соборе св. Павла. Похоже, Джон был оставлен приглядывать за королем и королевским двором, который он очень хорошо знал. В конечном итоге, это помогло ему избежать судьбы отца и братьев при Вэйкфилде.
На январском парламенте 1461 года, Джон Невилл был утвержден в титуле лорда Монтегю, и тут же предоставил петицию, в которой указывал, что по нормам действующего в Англии общего права, женщина может получать все деньги, которые ей приносят её земли, и потребовал, чтобы финансовые права его жены были пересмотрены. Похоже, Маргарет Анжуйская не просто оштрафовала пару, поженившуюся без королевской лицензии, но и просто, по праву опекуна, наложила лапу на доходы Изабель. В феврале 1461 года, Джон Невилл стал членом ордена Подвязки, и в марте занял сидение отца в виндзорской часовне св. Георга.
Все эти дела и успешное карьерное продвижение не означали, конечно, что Джордж порхал в высших кругах, не участвуя в склоках Войн Роз. С братом-Кингмейкером он воевал во второй битве при Сент-Олбанс, в которой йоркисты были разбиты подчистую, просто потому, что их было слишком мало, а ланкастерианцы бились за само своё будущее. Самой крупной для Невиллов неприятностью было то, что в этой битве король, которого воюющие стороны всегда таскали на побоища с собой, чтобы обозначить, что именно их дело – самое правое и верноподданическое, перешел к ланкастерианцем. И, представьте, Джон Невилл снова попал в плен. Но поскольку Кингмейкер утащил с собой в Кале брата Сомерсета, ланкастерианцы не могли казнить брата Уорвика. И просидел Джон Невилл кровавую битву при Таутоне снова под замком – в Йорк Кастл на этот раз.
На этот раз, просидел он недолго, его освободили на следующий же после Таутона день, когда лучезарный Эдвард Плантагенет, Роза Руана, вступил в ликующий Йорк. Эдвард, впрочем, быстро метнулся оттуда в Лондон, оставив военную ситуацию на севере на Невиллов, которые на коронации, таким образом, не присутствовали. Как и большинство его предшественников, на севере Эдвард чувствовал себя не в своей тарелке. Напомню, что на севере тогда слонялись не только солидные силы ланкастерианцев, но и шотландцы, с которыми Маргарет Анжуйская сочла возможным скооперироваться. Осажденный Карлайл Джон Невилл освободил персонально, причем основательно и старательно, уничтожив при этом братца лорда Клиффорда и тысяч шесть шотландцев. Война на севере продолжалась, таким образом, до конца 1462 года, и воевали ей Невиллы. За это время, король Эдвард тоже успел многое – и подготовить крах своей династии историей с Элеанор Батлер, и обзавестись кагортой всем обязанных только ему Вудвиллов через женитьбу на вдове Элизабет Вудвилл-Грей.
Хотя Невиллы всё ещё были Эдварду нужны. Джон стал Хранителем восточного приграничья, Кингмейкер – западного. За прошедшие в войнах годы, Джон Невилл был Эдвардом IV награжден, конечно. Ему дали привилегию получать 110 фунтов в год от золотых и серебряных копей в Корнуолле и Девоне (Томас Кортни, граф Девона сложил голову при Таутоне, воюя на стороне ланкастерианцев). Его сделали опекуном малолетнего Эдварда Типтофта (которому он приходился родственником через свою супругу). Ему отдали земли лорда Клиффорда (потому что старший Клиффорд погиб перед Таутоном, а его брат погиб, воюя с Джоном Невиллом при Карлайле). Мне понравился пассаж одного историка, что Невиллу «пришлось зарабатывать свои награды».
Впрочем, воевать Джон Невилл умел, и воевать он привык, так что вряд ли для него было проблематично гонять ланкастерианцев из одного угла приграничья в другой. Просто, в какой-то момент, всю ситуацию с участием шотландцев в конфликте надо было решить, а остатки лонкастерианской армии – выкинуть из королевства или добить. Причем, добить было бы надежней. Во всяком случае, они пытались перехватить шотландское посольство и сопровождающего посольство Джона Невилла, устроив засаду, что вылилось в битву при Хегли-Мур 25 апреля 1464 года. То ли ланкастерианцы надеялись свалить вину за судьбы посольства на короля-йоркиста, не способного послов защитить, то ли хотели отомстить отвернувшихся от них шотландцам, то ли просто мечали покончить с одним из Невиллов. Но повернулось так, что Невилл покончил с ними.
При Хегли-Мур погиб Ральф Перси, сын графа Нортумберленда, а чуть позже, при Гексеме, Джон Невилл взяд в плен и казнил остальных ланкастерианских лидеров. Герцога Сомерсета, например, который был, к слову, сыном Элеанор Бошан, сводной сестры супруги Кингмейкера. Той самой из линии Беркли, которые очень даже хотели получить кусочек наследства Деспенсеров, унаследованного леди Анной. Также был казнен барон Руз, старший сын той же Элеанор Бошан от её первого брака. Ну и заодно был казнен Роберт Хангерфорд, бабуля которого тоже была из рода Беркли. Вряд ли Джон Невилл хотел истребить максимальное количество принадлежавших к этому роду, просто, в данном случае, снова просматривается неизменное правило родственных связей людей, участвующих в каком-либо военном мероприятии на той или иной стороне.
Можно не сомневаться, что зенитом карьеры Джона Невилла стал титул графа Нортумберленда, пожалованного ему в конце мая 1464 года. Это была своего рода черта, подводящая итог вражды двух великих домов английского севера, длившейся поколения. После такого зенита был возможен только закат, и он наступил вместе с проблемами между королем Эдвардом и Кингмейкером. Видит Бог, Джон Невилл очень старался быть лояльным королю, только вот Эдвард имел печальную тенденцию испытывать терпение тех, кто был ему лоялен. И в октябре 1469 года титул Нортумберлендов снова вернулся в семью Перси. Да, взамен Джона сделали маркизом Монтегю, но титул маркиза в Англии как-то не особенно котировался, хотя маркиз и был выше графа. Во всяком случае, для самоуважения Джону было бы важнее оставаться графом, но графом Нортумберленда, потому что тот титул он заслужил, а этот ему кинули как обглоданную кость с барского стола. В общем, в битве при Барнете Джордж воевал на одной стороне со своим братом Ричардом Уорвиком-Кингмейкером, и погиб вместе с ним.
История Джона Невилла очень показательна, на свой лад. Он явно старался быть человеком, служащим короне, а не тому, кто на престоле сидит, то есть, он ставил государственность выше межродовых распрей. И что в результате? Сначала на него ополчилась ланкастерианская королева, действуя явно незаконно. Потом с ним начал подлить король из дома Йорков, делавший одну судьбоносную ошибку за другой, и обрекший, в результате, свой дом на политический крах. Впрочем, со смертью Джона Невилла, история его семьи не пресеклась. Он был отцом пятерых дочерей и одного сына, да и супруга его была ещё достаточно молода, чтобы взять себе нового мужа. О них и пойдет речь дальше.
@темы: Richard III
-
-
17.06.2020 в 15:43-
-
17.06.2020 в 16:06-
-
17.06.2020 в 17:00Хорош, конечно, но вряд ли в его времена мужчины его положения носили бороды. Вот лет через сорок-пятьдесят они заросли капитально. К примеру, его зятек, знаменитый Чарльз Брэндон, 1-й герцог Саффолк, на портрете изображён с окладистой бородой - ну чисто русский купчина))) Хотя в сериале "Тюдоры", игравший его Генри Кавилл был без бороды))) Да и Рис-Майерс был бритым. Там, по-моему, все приличные господа были бритыми. Не думаю, что их героям это бы понравилось)))
Я уж молчу про отсутствие гульфиков))))Я читала, что Эдди распорядился тела обоих братьев - и Кингмейкера, и Монтегю - выставить на всеобщее обозрение в обнажённом виде перед Собором Святого Павла, на телеге, на тротуаре. И лежали они так дня три-четыре, чтобы никто не усомнился в их смерти. Для меня такая традиция - ещё одно доказательство того, что Ричард не убивал своих племянников. Если бы он был виновен в их смерти, то придумал бы какую-нибудь смертельную болезнь для них и обязательно дал бы народу на них посмотреть, убедиться в их смерти и проститься достойно (естественно, без всяких раздеваний).
-
-
17.06.2020 в 17:32И, особенно, "евонная мамаша":
-
-
17.06.2020 в 23:08-
-
17.06.2020 в 23:18-
-
18.06.2020 в 11:04.
MirrinMinttu, э-э-э, я его по-другому представляла. Конечно, на моё видение его повлиял сериал "Белая королева", но всё же... Бородка, куделечки, молоденький, моложе своего младшего брата Монтегю выглядит (правда, у них и разница невелика была). Прям, приказчик из купеческой лавки))) Но симпатичный. Не могу вспомнить кого он мне напоминает, какого-то актера.
И, особенно, "евонная мамаша"
Это Алиса Монтегю (Монтекьют)?!
Какая милая селяночка из деревни викингов! Ленточки в косах))) Мило как! Алиса руки самолично повыдергивала бы художнику за такую плебейскую простоту! Где эннен/атур?! Где выбритый лоб?! А брови?! Это ж какой-то кошмар! Почему не выщипаны? Почему цвет лица как медная сковородка?
Хотя, средневековые художники тоже своеобразно видели некоторых исторических деятелей. Александра Македонского с его генералами, например.
Из французской библии 1360-1370
...дофига люди успевали за свою жизнь. Не устаю поражаться.
У них не было интернета))) Не-е-е, серьёзно: ни ТВ, ни театра, ни кафе-ресторанов, ни торговых центров, ни газет-журналов, даже у богатых людей книг было раз-два и обчелся. Все бытовые проблемы у богатых решали слуги и управляющие. Да, много времени занимали всякие богослужения и из транспорта - только лошади, к соседу в гости съездить событием было, да и по телефону не поболтаешь.
В общем, время на великие дела было)))
-
-
18.06.2020 в 11:43