Эдмунд Дадли попал в обойму короля тоже через свою работу на Реджинальда Брэя. И уж его-то никак нельзя было отнести к числу «подлых по рождению» - род Дадли восходил к временам Вильгельма Завоевателя. Увы и ах, отец Эдмунда родился вторым сыном в семье, так что и титул, и состояние достались старшему брату, а Джон Саттон Дадли остался просто сэром. Таким образом, богатство и принадлежность к кругам английской аристократии были совсем рядом с молодым Эдмундом, но не в его руках. По счастью для себя, он вырос чрезвычайно интеллектуально одаренным и наделенным живым темпераментом молодым человеком, у которого, к тому же, не было никаких проблем с выбором пути. Эдмунд Дадли был влюблен в таинства законодательства, и прекрасно видел, какие возможности оно дает тем, кто умеет им пользоваться.
Такими викторианцы видели совещающихся Эмсона, Дадли и Генри VII. Тем не менее, наши фигуранты до такой такой старости просто не дожили.читать дальшеИнтересно то, что Эдмунд Дадли избрал своей специализацией законы прерогативного права. Королевская прерогатива определяется как «совокупность полномочий, прав и обязанностей, привилегий и иммунитета монарха как суверена по общему праву и, иногда, по гражданскому праву. Она является средством, с помощью которого осуществляются некоторые полномочия исполнительной власти, которыми обладает монарх в отношении процесса управления государством». Проще говоря, прерогативное право давало королю возможность выносить решения, идущие вразрез с законом и без одобрения парламента. Что самое интересное – в те времена в Англии не было законов, ограничивающих права короля применять это самое прерогативное право, хотя об этом мало кто знал. Тем не менее, для монарха считалось разумным применять свои прерогативные прова все-таки в согласии со своим советом. Ричард II пытался, в свое время, пользоваться прерогативным правом по своему разумению, и закончилось это для него весьма печально.
Поскольку прерогативное право никого особо не интересовало, мало кто знал, что оно дает монарху не просто право назначать министров и определять курс внешней политики, но и дает ему полный контроль над минералами – над золотом и серебром. Дадли знал. И знал Генри VII, который с 1495 года начал прерогативным правом живо интересоваться. Трудно сказать, было ли это случайностью. Скорее всего, не было. Дадли, благодаря своему блестящему уму, дару оратора, и пониманию того, как работают коридоры власти, смог в том году стать помощником шерифа Лондона, что было чудом в своем роде – у Дадли не было состояния для поддержания такого статуса. Но у него были друзья в гильдиях, среди политиков-коммерсантов. Да и административно он начал не с пустого места, успев и побыть представительм Льюиса, городка в Восточном Сассексе, во время парламента 1491 года, и затем представлял Сассекс в Magnum Concilium – ассамблее, обсуждающей дела графств, которую ежегодно собирал король. К слову, Генри VII был чуть ли не последним монархом, который эту ассамблею собирал раз шесть, причем и он забросил эту практику с 1500-го года.
Очевидно, то, что Дадли был одним из официалов, входящих в эту ассамблею, и послужило причиной того, что его зачастую называют тайным советником короля с 1490-х. Тем не менее, ни тайным советником, ни представителем аристократических кругов (ещё одно ошибочное мнение) Дадли в 1490-х не был. Тем более, он не был наследником титула баронов Дадли. Титул действительно перешел от первого барона к потомкам Эдмунда Дадли, но это был дядя и тезка нашего Дадли. Семейные имена – коварная ловушка для невнимательного писателя кратких биографий.
В свою очередь, через сообщества, связанные с лондонской коммерцией, Дадли вскоре узнал всё о мире международных банковских операций, о сложном балансе вражды и оппортунизма в мире коммерции, о коррупции, которую они порождали, и о нелегальном экспорте и импорте, перед которым таможенные власти либо разводили руками в бессилии, либо, подкупленные, смотрели в другую сторону. Дадли стал своим и в иностранных коммерческих общинах, где, например, итальянские банкиры сразу оценили его по достоинству. А он оценил, как много невиданных бытовых возможностей дают деньги – на Ломбард стрит жили в большем комфорте, чем в любом из королевских дворцов. И Дадли был вхож в эти копии итальянских палаццо, хотя и был, собственно, ещё никем – отчасти потому, что был умным и приятным собеседником, отчасти потому, что брат его супруги, Эндрю Виндзор, был тем человеком, который заключал многотысячные контракты на поставки шелков, сатина и парчи королевскому двору.
Разумеется, такой человек, в свою очередь, не мог не привлечь к себя внимания Реджинальда Брэя, который исключительные таланты любил и собирал к себе на службу. В случае Дадли, Брэй и король собирались использовать его в своих планах по покорению деловой части столицы, которая относилась к абсолютистским замашкам Генри VII с оправданным недоверием. Сложно сказать, насколько Дадли был в курсе этих планов. Судя по его действиям – был. Потому что неожиданно оставил свой пост помощника шерифа Лондона, сославшись на необходимость углубить свою юридическую квалификацию в надежде получить звание Serjeant-at-law, которое теперь переводят как «адвокат высшей категории», но в 1500-х годах использовалось для обозначения элитарных юридических советников, консультирующих по легальным вопросам и королей тоже, как минимум с 1300-х годов (хотя традиция таких юридических советников восходит к норманнским практикам времен Завоевателя, который импортировал их на новую почву). Число таких советников в 1500-х годах не превышало 10 человек одновременно. Разумеется, городские власти постарались позолотить расставанием с талантливым Эдмундом Дадли, не сомневаясь, что городу в будущем не раз придется прибегнуть к его помощи.
К слову, об изменениях смысла, который мы вкладываем в старинные наименования должностей. В русскоязычной википедии, например, выражено сомнение, что Дадли мог занимать «столь низкий пост» как помощник шерифа Лондона. Трогательное непонимание того, что «шериф» просходит от shire reeve, то есть, человек, занимающий главный административный пост административно-территориальной единицы. В данном случае – Лондона. К временам Дадли, в Лондоне главным административным постом уже стал пост лорда мэра, и пост шерифа отодвинулся на второе место. Знаете ли, должность помощника второго человека в Лондоне сложновато назвать «низким постом», особенно если учесть, что все мэры Лондона выбирались из бывших шерифов с 1385 года – чтобы будущий мэр «may be tried as to his governance and bounty before he attains to the Estate of Mayoralty». Так что на 1495 год карьерные амбиции Дадли были ясны. Тем не менее, знакомство с Брэем их изменило.
Итак, в 1503 году Дадли уходит с поста помощника шерифа, озвучивает, с какой целью, и с триумфом избирается осенью спикером палаты общин для парламента, созванного на 1504 год. Король его кандидатуру, разумеется, утверждает. Брэй оказал сыну своей госпожи последнюю услугу перед смертью, оставив ему в помощь человека, способного обуздать силу, которую короли Англии обычно опасались раздражать – парламент. Впрочем, вряд ли даже Дадли догадывался, что парламент 1504 года станет последним парламентом, собираемым Генри VII.
-
-
04.05.2021 в 22:11-
-
05.05.2021 в 12:05Викторианцы кмк, любили "приукрасить" портреты )) Правда, несколько странно было увидеть над седой главой Генри не "розу Тюдоров", а львов Плантагенетов, кои кончились задолго до...
Семейные имена – коварная ловушка для невнимательного писателя кратких биографий.
И не только )) Это же столько надо копать, чтобы разобраться, кто кем кому приходится, если деда-старшего сына-старшего внука зовут одинаково, а еще кузены имеют то же самое имя, а также однофамильцы, которые вовсе не родственники, или очень дальние.
Я до сих пор не могу разобраться, за кого же вышла замуж Изабелла Ангулемская, вдова короля Джона.
За своего бывшего жениха Хьюго де Лузиньяна, или за его сына Хьюго, коему прочили в жены ее собственную дочь...
-
-
05.05.2021 в 13:35Irina77, видимо, посчитали, что львы выглядят представительнее, чем какие-то там розочки.
Изабель вышла все-таки за сына "своего" Лузиньяна. Неудавшийся жених был Хьюго IX, а муж - Хьюго X, с которым Изабель была почти ровесницей (на пару лет моложе). Но, понимаешь, Эдмунд Дадли - настолько известная в английской истории личность, что я офигеваю видеть такие грубейшие ошибки в его англоязычных кратких биографиях, и даже в эссе с претензией на научность. Допустим, русский "писатель", отметившийся в Википедии, мог реально не понимать, что шериф - это не глуповатый толстый парень со звездой на груди из американских сериалов. Но как англичанин, пишущий по истории своей страны, мог спутать ассамблею с тайным советом?!