Генри VII - дела турнирные

[MirrinMinttu]

Генри VII никогда не блистал на турнирах. Более того, он не любил турниры. Можно только догадываться, почему. Может быть, он просто-напросто не был обучен этим премудростям. В самом деле, кто рискнул бы обучать сражаться и побеждать государственного пленника? Может быть, его рациональной натуре было противно подвергать себя опасности покалечиться или погибнуть по самому пустому поводу, просто чтобы произвести впечатление на придворных. Могло быть так, что у короля было плохое зрение, как предполагает Томас Пенн, но против этого говорит его аддикция к охоте.



Сильно приукрашенный и вусмерть раскрашенный портрет короля от 1880 года

Я предполагаю, что причиной нелюбви Генри VII к турнирам была комбинация первых двух причин (не был обучен турнирной науке, и считал риск, связанный с турнирами, глупым), плюс ещё один важный момент. Генри VII начал строить государство с прицелом на подавление зависимости короля от знати. Турнирное же искусство было для знати обязательным. Сияющий самомнением и блестящей экипировкой молодой Бэкингем был ярчайшим представителем того, от чего король стремился отделаться. И лучше всего повлиять на вкусы при дворе король мог, приняв роль далекого от пыли турнирных кортов интеллектуала. Благо, эта роль полностью соответствовала его наклонностям.

Но Генри VII был достаточно честен с собой чтобы признать, что его подданные были настроены совершенно по-другому. От герцогов королевских кровей до городских нищих, все они обожали зрелищность турниров ничуть не меньше, чем мы сейчас. К тому же, в те времена несчастные случаи на турнирах случались, как случались и ошеломляющие, неожиданные победы, и это было острой приправой к блеску и лязгу стали, горячивших кровь зрителей. В теннис при дворе играли (и король был в этом спорте хорош), но публика была ещё явно не готова следить, затаив дыхание, за тем, как по корту летает мячик.

Поэтому король строил имидж своего первого принца-наследника согласно легендам о короле Артуре, пытаясь создать своего рода культ. И ему бы это удалось, очевидно, если бы Артур не умер. И вот теперь у него был только Гарри, которого нужно было всеми силами защищать от ненужных опасностей, но который не мог стать популярной фигурой, не умея того, что блестяще умели те же Бэкингем и Нортумберленд. И тем более он не мог стать популярной фигурой без компании аристократической молодежи, которая должна была сменить придворную рать после того, как юный принц стал бы молодым королем.

Задача Генри VII усложнялась тем, что некоторые свойства характера Гарри, которые не остались не замеченными его отцом, могли привести принца к нехорошему. Подросток-живчик был проказлив и самоуверен, что могло завести его к поступкам, недостойным сияющего имиджа принца. Он также слишком долго был лишен компании таких же как он амбициозных сорванцов, в результате чего мог теперь или попытаться использовать свой статус, чтобы обеспечить себе первенство, либо увлечься свойственным возрасту ниспровержением ценностей предыдущих поколений, и поддаться кому-то из новых друзей, усвоив идеи, которые шли бы вразрез с политикой короля. Принц также не имел практики построения отношений со сверстниками, для которых он должен был стать своим, оставаясь на некотором расстоянии, подобающем будущему суверену.

В общем, тут было над чем подумать, но думать слишком долго было некогда, и Генри VII засучил рукава. Вернее, не совсем так – первой рукава засучила леди Маргарет, которая всегда заботилась о том, чтобы рыцарская составляющая присутствовала в окружении и воспитании ее внуков. Политика политикой, но матушка короля считала неуместным отказываться от связей взаимной лояльности и взаимой защиты, связывающих сюзерена и вассала – в теории, как минимум. Сама леди Маргарет была леди-рыцарем ордена Подвязки, разумеется, и не только присутствовала на всех проходящих турнирах, но и обязывала своих наиболее резвых придворных присутствовать тоже. Благодаря ее вмешательству, принца Гарри научили хотя бы в рамках спортивной программы пользоваться мечом, топором и копьем.

Так что не вполне понятно, кому именно принадлежит идея нанять четырех молодых человек на должность, простенько называвшуюся «копьеносец». Формально, их нанимал король. Но поскольку у короля уже было 300 йоменов, и поскольку данные копьеносцы принадлежали к аристократической молодежи и явились ко двору с небольшим отрядом личных слуг, было понятно, что их обязанности будут отличаться от обязанностей йоменов. Тем более, что ко двору они явились за неделю до того, как королевский прогресс отправился по стране.

Двое из четырех юношей пришли прямо от двора леди Маргарет. Один из них, ее внучатый племянник Морис Сент-Джон, ранее служил принцу Артуру, и тоже был туда помещен в качестве одного из группы молодежи, которая должна была составить (и составила) ближний круг принца. Вероятно, одним из копьеносцев стал Генри Стаффорд, младший брат герцога Бэкингема, который и пальцем не пошевелелил, чтобы выделить брату что-то из наследства. По счастью, Генри Стаффорд обладал, похоже, мирным и милым характером, потому что годами управлял землями своего братца, и не похоже, чтобы ему что-то не нравилось в сложившейся ситуации. В 1505 году он стал рыцарем ордена Подвязки.

Ещё одним копьеносцем был, очевидно, Ричард Грей, граф Кент, близкий родственник принца Гарри по материнской линии (его матерью была Анна Вудвилл, сестра бабушки Гарри). Он тоже стал кавалером ордена Подвязки в 1505 году, к вящему отчаянию придворных «старичков» - молодой граф Кент был отчаянным игроком, промотавшим, в конце концов, большую часть своего состояния. Тем не менее, все вышеперечисленные молодые люди, присутствие которых рядом с принцем Гарри явно придало всему королевскому прогрессу необходимые живость и блеск, были прекрасным бойцами турниров, и они, как никто, были правильными людьми для того, чтобы развить таланты будущего короля до стратегически необходимого блеска.

Относительно четвертого копьеносца я сведений не нашла. Тем не менее, когда-то я читала, что в команде друзей принца Гарри по корту был Чарльз Брэндон, попавший туда за выдающиеся турнирные таланты, приятную внешность и хорошо усвоенное умение находить общий язык с теми, с кем он хотел быть в дружеских отношениях, и не отсвечивать там, где это было бы неуместно.

Момент славы наступил для Гарри в Ричмонде, летом 1505 года. Славой покрыли себя не только его новые друзья, но и он сам. Теперь ему исполнилось 14 лет, то есть, по меркам своего времени, он считался теперь совершеннолетним молодым человеком, обязанным участвовать в государственных делах, развивать себя, и брать ответственность за те решения, которые он делал. Принц отнесся к своему совершеннолетию очень серьезно, поэтому столкновение между его жаждой взрослой жизни и желанием отца полностью контролировать жизнь сына (из лучших побуждений, разумеется!) становилось неизбежным.

@темы: Henry VII

Comments

[серафита]

Такой блестящий принц, талантливый король, и всё равно династия финишировала.

[MirrinMinttu]

серафита, да как сказать... Так или иначе, а правили-то там потомки Маргарет, пока не онемечились совершенно. Что Тюдорам, что Йоркам совершено не повезло с прямым продолжением династий.

[серафита]

MirrinMinttu, ага, женская линия-то сидела. Ну если так поглядеть, так и Йорки продолжали сидеть, спасибо Элизабет за дочерей.

[MirrinMinttu]

серафита, так и есть. Просто привыкли считать от отца к сыну, хотя иногда и не уверены в отцовстве, на самом деле.

[серафита]

MirrinMinttu, патрилокальность и наследование по мечу — злё)))

[MirrinMinttu]

серафита, в Израиле, говорят, национальность по матери передается, хотя там и матери если не с мечами, то с их аналогами, с автоматами.

[серафита]

MirrinMinttu, умные люди)