Do or die
В общем и целом, выглядит так, что Высокое Средневековье принесло с собой некоторые перемены в менталитете английского общества по всем вопросам, касающимся роли влиятельной женщины. Разумеется, не случайно. Влияние на общество осуществлялось через институт церкви, и церковь мягко заменила предыдущий идеал женщины, героической королевы Персии (Эстер/Эсфирь), которая использовала всё свое женское влияние на супруга, персидского царя Артаксеркса, чтобы расстроить козни злобного министра, замыслившего погубить её народ, на мягкую духовность девы Марии, взывающей к лучшим человеческим чувствам через образование и осознание своего жертвенного долга. Что поделать, времена изменились и использование женщиной своих прелестей для достижения политических целей вышло из моды.
читать дальшеНе то чтобы женщины свои прелести использовать для достижения целей вдруг враз перестали – нет, конечно. Джеффри Чосер и Ричард Мэйдстоун достаточно ясно показали, что самой королевой и через нее влияние на короля может оказываться. Изменился лишь стиль. Вместо дерзкого требования с альтернативой «или - или» (а то и вовсе в столь любимом Меровингами стиле «нет человека – нет проблемы») королева стала публично выступать посредником и просителем за кого-то, что позволяло королю менять мнение без ущерба для своей репутации: публично поддаться женским чарам любимой жены было бы неприлично, но выказать милосердие, о котором она публично молит – вполне достойно и по-христиански. Но, естественно, это подразумевало интерес и уважение короля к своей королеве, без которых голос королевы не был бы услышан. Впрочем, почти всем Плантагенетам на жен везло.
Кстати, Мэйдстоун сейчас основательно забыт, а напрасно. Потому что входил он, вместе с Чосером, в ближайший круг Джона Гонта, и, будучи фриаром-кармелитом, был ещё и исповедником Гонта. И, по зову души, поэтом. Не буду судить, хорошим или так себе, потому что писал он свою Конкордию в политических целях, всё-таки. История, зассказанная в поэме, касается завершения конфликта между Лондоном и Ричардом II, и Анна Богемская в ней выступает как заступница за город перед мужем:
A woman soothes a man by love: God gave him her.
O gentle Anne, let your sweet love be aimed at this!
These happy people now desire to see your face,
For in it all their well-being and hope reside.
Behold, they offer you a horse, and though the gift
Is less than fair, it's given with a happy heart.
It's of a type to gently bear your tender limbs;
It ambles and it never stumbles in its gear.
This horse is covered with a cloth of double hue
Of white and purple - so were all the others too.
Now, may your ladyship accept this gift (though small):
Our company together begs you earnestly."
She takes the gift, and thanks them for it gratefully,
And pledges to them all the help that she can give.
Although her words were in a woman's voice and soft,
Her pleasing face, however, was the city's friend.
(Кому интересно, весь текст и историческая справка лежат здесь: d.lib.rochester.edu/teams/text/rigg-and-carlson...)
Второй возможностью королевы влиять на ход событий осталось использование медии своего времени, так сказать. А именно – покровительство искусствам и литературе. По сложившейся традиции, подобное покровительство осуществлялось через основание стипендий в университетах, крупные пожертвования в монастыри, имеющие в своем распоряжении штат переписчиков, и прямой заказ на написание чьей-то биографии, которая затем переживет и заказчика, и составителя, и останется в истории. Ещё более прямолинейным был заказ витража в кафедральном соборе или знаменитой церкви, модной у паломников – ведь к каждому изображению на витраже прикладывалась своя история происходящего, которая и оставалась у людей в памяти, передаваясь, опять же, от поколения к поколению.
Именно поэтому мне сложно согласиться с МакНамарой и Вэмпл, говорящих о «неважных» делах, оставшихся на долю королев. Вкладываясь в искусство и литературу, королевы не только создавали репутации, которые остальным потом приходилось опровергать или соответствовать им, но и формировали мнения в необозримо далеком для человеческой жизни будущем.
Тем не менее, публичным имиджем королевы к середине XV века стали неземная чистота и кротость, в первую очередь, и своего рода подчеркнутое отсутствие в активной внутренней и внешней политике, да и в коммерции тоже. Поэтому вполне естественно, что личности Маргарет Анжуйской и Элизабет Вудвилл вызывали резкую критику уже при их жизни. Первой пришлось выполнять функции короля, потому что Генри VI понимал их как-то своеобразно, и заняться весьма прямолинейными придворными интригами, нарушая этим привычный баланс сил в политике и все неписанные правила этикета поведения королевы, а вторая угодила в странную ситуацию между долгом перед семьей и долгом перед мужем (как это видели окружающие, хотя на самом деле, причиной женитьбы Эдварда IV на английской вдове рыцаря как раз и была обширность её семейства). Ну, одной из причин. Второй был выход на связи в Бургундии через матушку Элизабет, Жакетту Люксембургскую. К личности этих королев равнодушным остаться трудно – их либо ненавидят, либо восхваляют. Но именно благодаря тому, что обе не остались в тени своих супругов, мы знаем о них так много.
С другой стороны, у нас есть в королевах Анна Невилл и Элизабет Йоркская, которые никак не нарушали ожидаемого от них имиджа, и в результате о них известно настолько мало, что даже немногие посвященные им статьи и биографии являются либо художественной литературой, строго говоря, либо описывают не столько их, сколько времена, в которые они жили. Могу предположить, что методичное уничтожение документов, относящихся к Ричарду III, отразилось и на документации жизни его королевы. Сейчас информацию ищут в провинциальных и зарубежных архивах, где она могла сохраниться, и даже кое-что находят, но эти поиски – проект на десятилетия. Плюс, ситуацию осложняет правило английских архивов не освобождать информацию, которая может нанести ущерб живущим ныне потомкам действующих лиц, или вызвать нежелательные реакции в обществе.
И уж совсем уникальное молчание окружает королеву Генри VII. Учитывая, как хорошо задокументировано это правление в целом, и сколько желающих написать о короле крутилось при его богатом дворе, лично мне не может не прийти в голову, что Элизабет Йоркская держалась в тени совершенно сознательно. Максимум, о чем могли писать по её поводу послы в своих рапортах – это роскошные наряды королевы. Тем большее впечатление производит спонтанный выплеск эмоций короля и королевы, произошедший у всех на глазах и касающийся смерти их сына Артура.
А что, если причиной, по которой Элизабет Йоркская старалась держаться подальше от треволнений политики, был именно потенциальный диссонанс между её обязанностями? Как у выходца из дома Йорков, у нее были обязанности по отношению к своей семье и к людям, связанным с её семьей. Став женой человека, занявшего трон, на котором ранее сидели Плантегенеты-Йорки, по праву победителя, Элизабет попала в очень сложное положение, единственным выходом из которого был именно тот, который она выбрала. Вряд ли самостоятельно, по моему мнению, потому что ничто в этой девушке не предполагало мудрых и взвешенных решений. Скорее всего, архитектором имиджа королевы была всё та же леди Маргарет Бьюфорт.
И более чем вероятно, что у баллад типа The Most Pleasant Song of Lady Bessy, The Eldest Daughter of King Edward The Fourth; And How She Married King Henry The Seventh of The House of Lancaster «ноги растут» именно из этого имиджа: освободить Элизабет Йоркскую от обязанностей по отношению к её семье можно было только изобразив её дядю-короля монстром, недостойным уважением, и её братьев – покойными жертвами Ричарда III. Ничего личного, обычная политика.
Вышеупомянутая баллада (полный текст найдется здесь: archive.org/stream/mostpleasantsong00londrich/m...) – продукт времен веселого короля Чарли II, и другая баллада, «О жизни и смерти короля Ричарда III» - от первой половины XVIII века, но если сопоставить эти тексты с загадочной невидимостью Элизабет Йоркской в повседневной политике, то «черная легенда» Ричарда III становится менее возмутительной, что ли. Во всяком случае, за ней обнаруживается рациональная идея – обелить королеву и оправдать её безразличие к судьбе кровных родственников, особенно если Варбек действительно был её братом, а Симнелл – первым кузеном. Впрочем, даже если её кузеном был граф Уорвик, казненный вместе с Варбеком, поведение королевы нуждалось в оправдании, ибо она не вступилась за ближайшего родича, который, к тому же, был явно не в состоянии отвечать за свои поступки, то есть являлся идеальным объектом для проявления милосердия.
_____________
Рекомендованная литература:
P. Stafford, ”The King`s Wife in the Early Middle Ages”
L. O. Fradenburg (ed) ”Women and Sovereignty”
J. C. Parsons ”Medieval Queenship”
J. C. Parsons ”Ritual and Symbol in the English Medieval Queenship to 1500”
J. C. Parsons ”The Queen´s Intercession in Thirteenth-Century England”
J. C. Parsons ”Of Queens, Courts and Books: Reflections on the Literary Patronage of Thirteenth-Century Plantagenet Queens”
J. C. Parsons "Mothers, Daughters, Marriage, Power"
A. J. Duggan (ed) ”Queens and Queenship in Medieval Europe”
A. Crawford ”Letters of the Queens of England”
J. Coakley ”Female Sanctity as a Male Concern Among Thirteenth-Century Friars”
C. A. Leeds (ed) ”Medieval Masculinities: Regarding Men in the Middle Ages”
M. Facinger "Medieval Queenship"
P. A. Lee "Reflections of Power: Margaret of Anjou and the Dark Side of Queenship"
D. Dunn "Monster Queen or Dutiful Wife?"
читать дальшеНе то чтобы женщины свои прелести использовать для достижения целей вдруг враз перестали – нет, конечно. Джеффри Чосер и Ричард Мэйдстоун достаточно ясно показали, что самой королевой и через нее влияние на короля может оказываться. Изменился лишь стиль. Вместо дерзкого требования с альтернативой «или - или» (а то и вовсе в столь любимом Меровингами стиле «нет человека – нет проблемы») королева стала публично выступать посредником и просителем за кого-то, что позволяло королю менять мнение без ущерба для своей репутации: публично поддаться женским чарам любимой жены было бы неприлично, но выказать милосердие, о котором она публично молит – вполне достойно и по-христиански. Но, естественно, это подразумевало интерес и уважение короля к своей королеве, без которых голос королевы не был бы услышан. Впрочем, почти всем Плантагенетам на жен везло.
Кстати, Мэйдстоун сейчас основательно забыт, а напрасно. Потому что входил он, вместе с Чосером, в ближайший круг Джона Гонта, и, будучи фриаром-кармелитом, был ещё и исповедником Гонта. И, по зову души, поэтом. Не буду судить, хорошим или так себе, потому что писал он свою Конкордию в политических целях, всё-таки. История, зассказанная в поэме, касается завершения конфликта между Лондоном и Ричардом II, и Анна Богемская в ней выступает как заступница за город перед мужем:
A woman soothes a man by love: God gave him her.
O gentle Anne, let your sweet love be aimed at this!
These happy people now desire to see your face,
For in it all their well-being and hope reside.
Behold, they offer you a horse, and though the gift
Is less than fair, it's given with a happy heart.
It's of a type to gently bear your tender limbs;
It ambles and it never stumbles in its gear.
This horse is covered with a cloth of double hue
Of white and purple - so were all the others too.
Now, may your ladyship accept this gift (though small):
Our company together begs you earnestly."
She takes the gift, and thanks them for it gratefully,
And pledges to them all the help that she can give.
Although her words were in a woman's voice and soft,
Her pleasing face, however, was the city's friend.
(Кому интересно, весь текст и историческая справка лежат здесь: d.lib.rochester.edu/teams/text/rigg-and-carlson...)
Второй возможностью королевы влиять на ход событий осталось использование медии своего времени, так сказать. А именно – покровительство искусствам и литературе. По сложившейся традиции, подобное покровительство осуществлялось через основание стипендий в университетах, крупные пожертвования в монастыри, имеющие в своем распоряжении штат переписчиков, и прямой заказ на написание чьей-то биографии, которая затем переживет и заказчика, и составителя, и останется в истории. Ещё более прямолинейным был заказ витража в кафедральном соборе или знаменитой церкви, модной у паломников – ведь к каждому изображению на витраже прикладывалась своя история происходящего, которая и оставалась у людей в памяти, передаваясь, опять же, от поколения к поколению.
Именно поэтому мне сложно согласиться с МакНамарой и Вэмпл, говорящих о «неважных» делах, оставшихся на долю королев. Вкладываясь в искусство и литературу, королевы не только создавали репутации, которые остальным потом приходилось опровергать или соответствовать им, но и формировали мнения в необозримо далеком для человеческой жизни будущем.
Тем не менее, публичным имиджем королевы к середине XV века стали неземная чистота и кротость, в первую очередь, и своего рода подчеркнутое отсутствие в активной внутренней и внешней политике, да и в коммерции тоже. Поэтому вполне естественно, что личности Маргарет Анжуйской и Элизабет Вудвилл вызывали резкую критику уже при их жизни. Первой пришлось выполнять функции короля, потому что Генри VI понимал их как-то своеобразно, и заняться весьма прямолинейными придворными интригами, нарушая этим привычный баланс сил в политике и все неписанные правила этикета поведения королевы, а вторая угодила в странную ситуацию между долгом перед семьей и долгом перед мужем (как это видели окружающие, хотя на самом деле, причиной женитьбы Эдварда IV на английской вдове рыцаря как раз и была обширность её семейства). Ну, одной из причин. Второй был выход на связи в Бургундии через матушку Элизабет, Жакетту Люксембургскую. К личности этих королев равнодушным остаться трудно – их либо ненавидят, либо восхваляют. Но именно благодаря тому, что обе не остались в тени своих супругов, мы знаем о них так много.
С другой стороны, у нас есть в королевах Анна Невилл и Элизабет Йоркская, которые никак не нарушали ожидаемого от них имиджа, и в результате о них известно настолько мало, что даже немногие посвященные им статьи и биографии являются либо художественной литературой, строго говоря, либо описывают не столько их, сколько времена, в которые они жили. Могу предположить, что методичное уничтожение документов, относящихся к Ричарду III, отразилось и на документации жизни его королевы. Сейчас информацию ищут в провинциальных и зарубежных архивах, где она могла сохраниться, и даже кое-что находят, но эти поиски – проект на десятилетия. Плюс, ситуацию осложняет правило английских архивов не освобождать информацию, которая может нанести ущерб живущим ныне потомкам действующих лиц, или вызвать нежелательные реакции в обществе.
И уж совсем уникальное молчание окружает королеву Генри VII. Учитывая, как хорошо задокументировано это правление в целом, и сколько желающих написать о короле крутилось при его богатом дворе, лично мне не может не прийти в голову, что Элизабет Йоркская держалась в тени совершенно сознательно. Максимум, о чем могли писать по её поводу послы в своих рапортах – это роскошные наряды королевы. Тем большее впечатление производит спонтанный выплеск эмоций короля и королевы, произошедший у всех на глазах и касающийся смерти их сына Артура.
А что, если причиной, по которой Элизабет Йоркская старалась держаться подальше от треволнений политики, был именно потенциальный диссонанс между её обязанностями? Как у выходца из дома Йорков, у нее были обязанности по отношению к своей семье и к людям, связанным с её семьей. Став женой человека, занявшего трон, на котором ранее сидели Плантегенеты-Йорки, по праву победителя, Элизабет попала в очень сложное положение, единственным выходом из которого был именно тот, который она выбрала. Вряд ли самостоятельно, по моему мнению, потому что ничто в этой девушке не предполагало мудрых и взвешенных решений. Скорее всего, архитектором имиджа королевы была всё та же леди Маргарет Бьюфорт.
И более чем вероятно, что у баллад типа The Most Pleasant Song of Lady Bessy, The Eldest Daughter of King Edward The Fourth; And How She Married King Henry The Seventh of The House of Lancaster «ноги растут» именно из этого имиджа: освободить Элизабет Йоркскую от обязанностей по отношению к её семье можно было только изобразив её дядю-короля монстром, недостойным уважением, и её братьев – покойными жертвами Ричарда III. Ничего личного, обычная политика.
Вышеупомянутая баллада (полный текст найдется здесь: archive.org/stream/mostpleasantsong00londrich/m...) – продукт времен веселого короля Чарли II, и другая баллада, «О жизни и смерти короля Ричарда III» - от первой половины XVIII века, но если сопоставить эти тексты с загадочной невидимостью Элизабет Йоркской в повседневной политике, то «черная легенда» Ричарда III становится менее возмутительной, что ли. Во всяком случае, за ней обнаруживается рациональная идея – обелить королеву и оправдать её безразличие к судьбе кровных родственников, особенно если Варбек действительно был её братом, а Симнелл – первым кузеном. Впрочем, даже если её кузеном был граф Уорвик, казненный вместе с Варбеком, поведение королевы нуждалось в оправдании, ибо она не вступилась за ближайшего родича, который, к тому же, был явно не в состоянии отвечать за свои поступки, то есть являлся идеальным объектом для проявления милосердия.
_____________
Рекомендованная литература:
P. Stafford, ”The King`s Wife in the Early Middle Ages”
L. O. Fradenburg (ed) ”Women and Sovereignty”
J. C. Parsons ”Medieval Queenship”
J. C. Parsons ”Ritual and Symbol in the English Medieval Queenship to 1500”
J. C. Parsons ”The Queen´s Intercession in Thirteenth-Century England”
J. C. Parsons ”Of Queens, Courts and Books: Reflections on the Literary Patronage of Thirteenth-Century Plantagenet Queens”
J. C. Parsons "Mothers, Daughters, Marriage, Power"
A. J. Duggan (ed) ”Queens and Queenship in Medieval Europe”
A. Crawford ”Letters of the Queens of England”
J. Coakley ”Female Sanctity as a Male Concern Among Thirteenth-Century Friars”
C. A. Leeds (ed) ”Medieval Masculinities: Regarding Men in the Middle Ages”
M. Facinger "Medieval Queenship"
P. A. Lee "Reflections of Power: Margaret of Anjou and the Dark Side of Queenship"
D. Dunn "Monster Queen or Dutiful Wife?"
@темы: The Last Medieval Queens
-
-
13.02.2022 в 18:29-
-
13.02.2022 в 19:33