Do or die
В Или Кромвелю мирно не жилось. Поскольку согласно его воззрениям общение между Богом и человеком не требовало церемоний, он стал ругаться из-за проведения церемоний со служителями кафедрала, который был буквально за стеной, при этом оставаясь для пылкого пуританина пустым местом. Поскольку он ненавидел несправедливость, он ввязался в довольно скандальное дело об осушении Фенских болот (заболоченной низинной равнины на границе Восточной Англии и Мидлендса, расположенной к югу и западу от бухты Уош).
читать дальшеДело было в проекте, начатом в 1634 году графом Бедфордом с компаньонами. Они выкупили права осушить болота вокруг Или, и направить реку Уз прямо в море. При этом большая часть земель, на которых проводилась работа, стали бы собственностью графа и компаньонов, часть отписали бы короне, а остальное должно было стать фондом для проведения работ.
В 1637 году синдикат графа объявил, что работы закончены, и потребовал вознаграждения, что стало началом изрядной свары между акционерами. Одни были недовольны тем, что Бедфорт получил слишком много, соседние землевладельцы плакались, что их лишили общей земли, а прочая мелочь вроде рыбаков, сквоттеров, кровельщиков, плетущих крыши из тростника, резчиков лозы и владельцев птичников жаловалась, что их лишили заработков. Кромвель, разумеется, проникся бедами именно последней группы жалобщиков, и пять лет выступал для них гарантом в судебных процессах, за что получал по серебряной монете в 4 пенса (то есть, по гроту) за каждую корову, которую удавалось пасти на общинных землях. В конце концов король в 1638 году объявил, что работы вообще не готовы, и что корона собственными силами закончит осушение, а до тех пор все вовлеченные остаются при своем, и имеют право владеть своим имуществом. Так Кромвель стал местным героем.
В 1641 году судьбы представила Кромвелю возможность слегка свести счеты с графом Манчестером, несколько лет назад оштрафовавшим его за неподобающую манеру вести дебаты, причем по просьбе прежних соседей из Сент-Ивса. Там случилось так, что часть общинных земель в Сомершеме была выгорождена без общего согласия и продана графу, по поводу чего горожане и подали петицию в парламент, где палата лордов решила вопрос в пользу графа. Естественно, за этим последовал протест проигравших, раскидавших выгородку и попросивших Кромвеля представлять их дело в палате общин.
И Кромвель представил - облаяв для начала и расследовавшую дело комиссию, и ее председателя, поставив под сомнение его непредвзятость, и всё семейство графа Манчестера, доходчиво объяснив присутствующих, с кем они имеют дело, на что искренне шокированный председатель комиссии попросил Кромвеля прекратить недозволенные речи, если он не хочет, чтобы о его поведении поставили вопрос в палате общин. В принципе, если на совести Генри Монтегю и была какая-то тень, то только тень сэра Уолтера Рэли, которого он, будучи в должности старшего судьи королевской скамьи, когда-то приговорил к смерти за нападение на испанский форпост во время мира. Но это и всё. Землю он купил, потому что она продавалась. Похоже, смерть сэра Генри в том же году многие считают прямым следствием поведения Кромвеля, но графу было 79 лет... Конечно, он мог быть глубоко потрясен, что его попытался очернить человек, которого он считал товарищем своего сына по колледжу, но будучи всю свою жизнь судьей, он должен был знать о человеческой натуре всё, и ничего не принимать близко к сердцу.
Впрочем, вскоре Кромвеля увлекли совсем другие дела. Собственно, всё началось ещё раньше, когда король и архиепископ Кентербери Уильям Лод попытались унифицировать церковные службы по всей стране. Для Лода эта унификация была вообще смыслом жизни, а король... Он, скорее всего, просто поддержал своего архиепископа без особых раздумий, потому что пуританам тоже не симпатизировал.
Шотландия в религиозном отношении разительно отличалась от Англии своим непоколебимым пуританством - то ли в силу особенностей шотландского характера, то ли просто потому, что там протестантское движение изначально изначально проповедовали кальвинисты. Для них любое отклонение от пуританства в сторону Высокой церкви (к традиционным службам) было папизмом. Так что попытка сгладить разницу между службами спровоцировала в Шотландии чуть ли не бунт.
Шотландия подписывает манифест в защиту пресвитерианства
Национальный совет Шотландии заклеймил новый канон служб диверсией Рима, и отказался его принять без санкции парламента и решения ассамблеи их собственной церкви. Ассамблея собралась в ноябре 1638 года и, разумеется, выкинула из Шотландии и предложенные книги нового канона, и предложенных епископов. Когда король привел на север армию, шотландцы вооружились тоже. С их точки зрения, речь шла о свободе веры (хотя они, естественно, не признавали свободу веры католиков или сторонников Высокой церкви). Не желая развязывать религиозную войну в своей стране, король отступил, пообещав шотландцам право молиться на желаемый ими лад.
Тем не менее, Чарльз I в целом не собирался терпеть в государстве бунты - тем более религиозные. Так что когда ситуация в целом, с его точки зрения, успокоилась до нормально-враждебной, он начал собирать войска для похода на север. И в этот момент ему, разумеется, понадобились и деньги, и какой-никакой мандат от парламента. В общем, в 1640 году парламент был созван, и Кромвель попал туда на волне благодарности за дело с осушением болот. Правда, на тот момент его уже не интересовало ничто, кроме религии. Именно тогда Кромвель решил пробиться в парламенте, потому что его вело желание добиться победы для дела, которое он считал наиважнейшим. И именно этому делу он решил посвятить всю оставшуюся жизнь.
Вообще, Кромвель производил тогда на окружающих настолько удручающее впечатление, что можно предположить у него наличие какого-то психического сбоя. Дело в том, что он был жутко неряшлив тогда, причем одежда на нем была настолько беспорядочна, что собрашиеся на открытие сессии парламентарии откровенно посмеивались, глядя в его сторону. Известна история, согласно которой один из новых членов парламента указал на Кромвеля и спросил у ветерана парламентских заседаний Джона Хемпдена, что это за неряха сидит в зале. "Этот вахлак, - ответил Хемпден, - которого ты видешь перед собой, неряшлив и косноязычен, но если мы разойдемся, не приведи Господь, с королем, этот вахлак станет величайшим человеком нашего времени". Эта история может быть выдумана, но может быть и правдива - Хемпден уже сталкивался с Кромвелем в годы исхода парламентариев в Новый Свет, когда они оба безуспешно хлопотали о возможности отъезда в Америку.
Биографы Кромвеля отмечают, что в парламенте он был вне фракций, и потому непредсказуем. Будучи пуританином, он не колебался резко и грубо атаковать лидеров движения, если те, по его мнению, поступали неправильно. Авторитетов для него не существовало. Его религиозный фанатизм был очевиден, но совершенно неформален, не вмещаясь ни в одну господствующую доктрину. Если и был кто-то, наиболее близкий к роли идеала в его глазах, то это шведский король Густав Адольф, Лев Севера, погибший в Тридцатилетней войне. Известно, что Кромвель зачитывался книгой The Swedish Intelligencer, выпущенной в 1632 году, в которой автор подробнейшим образом описывал жизнь и военные кампании этого короля. Говорят даже, что именно эта книга сделала штатского Кромвеля отличным командующим. Если так, то она скорее раскрыла потенциал. Ведь сугубо штатских джентри, к которым Кромвель принадлежал большую часть своей допарламентской жизни, просто не существовало. Все они имели хотя бы рудиментарные понятие о военных действиях, присоединяясь к ним время от времени.
Парламент 1640 года недаром назвали коротким. После 11 лет отсутствия парламентских сессий и массовой эмиграции парламентских лидеров в Новый Свет, большинство парламентариев этой сессии не имели никакого политического опыта и были совершенно не в курсе дел внутренней политической кухни. Поэтому все быстренько пошли за опытным Джоном Пимом, который сделал себе имя, разглагольствуя о злоупотреблениях королевского управления. Как известно, критиковать кого-то или что-то - это самое благодарное занятие на свете. На волне полученной при помощи критики популярности поднялось несчетное количество политиков, понятия не имевших, как же, всё-таки, должен выглядеть в исправленном от кривды виде критикуемый ими порядок вещей. Пим отличался от них хотя бы основательными знаниями истории и законов, то есть мог опираться на традиции и законодательство.
Король пытался апеллировать к коллективному разуму парламента, приводя доказательства связей шотландских пуритан с французскими интригами, но Пим произнес одну из лучших своих речей о недопустимости ограничения для созыва парламента, о свободе слова и свободе свобод граждан государства, и о недопустимости ограничений в свободе веры, предлагаемых Лодом. После нескольких безуспешных попыток направить парламент на путь размышлений о том, как укрепить армию перед явно грядущей войной на севере, Чарльз просто их распустил - после всего трехнедельной сессии. Разумеется, парламентарии были в бешенстве, тем более что Синод продолжал заседать, и выделил на армию субсидии.
Как видите, неустрашимый боец за Ковенант, Лесли внешне выглядит кавалером - в кудрях, кружевах и богатом шитье
И война пришла, летом 1640 года. Эдинбургский парламент в июне провозгласил реформационную революцию, был издан Ковенант (манифест в защиту пресвитерианства), и в июле генерал Лесли выступил против короля. Этот Александр Лесли был личностью преинтересной. Будучи воспитан среди Кэмпбеллов, он был вовлечен в орбиту маркиза Аргайла, чей сын воспитывался там же. А это привело к тому, что Лесли оказался и в Швеции в одном полку с Кэмбеллами. Вообще-то Лесли примкнул сначала к голландской армии, где за три года дослужился до капитана. Так что воевать в Тридцатилетней войне он отправился как профессиональный военный, и сделал там блестящую карьеру - в 1631 он стал маршалом. И в Шотландию он вернулся не с пустыми руками, а с пушками и мушкетами, доставленными шведскими кораблями, плюс со шведскими же добровольцами-офицерами, числом в 300 человек, и с неизвестным количеством солдат.
Результат столкновения в битве при Ньюберне практически профессиональной армии Ковенанта с армией короля Англии был предсказуем. Тем более что в генералы срочно выдернули из Ирландии Томаса Вентворта, боевым генералом отнюдь не являющегося. "Бедный я,- написал он другу", - "вот это я влип". Тогда он даже не представлял, насколько.
В Ирландии, где он был Лордом-депутатом короны, или вице-королем, Вентворт правил вполне успешно с точки зрения короля, собирая для него больше налогов и уменьшая власть местных католических лордов. Беда только, что нажил массу врагов в местной политике, хотя и не был замечен в плохом обращении с местным населением (он простых ирландцев жалел, собственно, будучи уверен, что они обречены на тяготы и нищету, пока остаются папистами). Просто человеком таким был, социально неуклюжим. Как было сказано, "ему удалось сплотить все фракции Ирландии в едином желании избавиться от него".
Но для Чарльза I шоком стало не поражение в битве. В конце концов, проиграть битву Лесли позором не было. Шок случился в Лондоне, где по случаю поражения короля чуть ли не народные гуляния устроили. А ведь речь шла о том, что шотландцы "откусили" от Англии Нортумберленд и Дарем, да ещё и получили большие отступные за прекращение военных действий. Это была катастрофа.
Тем же летом Кромвель перевез семью в Лондон. Он нашел, наконец, себя и свое место в этом мире.
читать дальшеДело было в проекте, начатом в 1634 году графом Бедфордом с компаньонами. Они выкупили права осушить болота вокруг Или, и направить реку Уз прямо в море. При этом большая часть земель, на которых проводилась работа, стали бы собственностью графа и компаньонов, часть отписали бы короне, а остальное должно было стать фондом для проведения работ.
В 1637 году синдикат графа объявил, что работы закончены, и потребовал вознаграждения, что стало началом изрядной свары между акционерами. Одни были недовольны тем, что Бедфорт получил слишком много, соседние землевладельцы плакались, что их лишили общей земли, а прочая мелочь вроде рыбаков, сквоттеров, кровельщиков, плетущих крыши из тростника, резчиков лозы и владельцев птичников жаловалась, что их лишили заработков. Кромвель, разумеется, проникся бедами именно последней группы жалобщиков, и пять лет выступал для них гарантом в судебных процессах, за что получал по серебряной монете в 4 пенса (то есть, по гроту) за каждую корову, которую удавалось пасти на общинных землях. В конце концов король в 1638 году объявил, что работы вообще не готовы, и что корона собственными силами закончит осушение, а до тех пор все вовлеченные остаются при своем, и имеют право владеть своим имуществом. Так Кромвель стал местным героем.
В 1641 году судьбы представила Кромвелю возможность слегка свести счеты с графом Манчестером, несколько лет назад оштрафовавшим его за неподобающую манеру вести дебаты, причем по просьбе прежних соседей из Сент-Ивса. Там случилось так, что часть общинных земель в Сомершеме была выгорождена без общего согласия и продана графу, по поводу чего горожане и подали петицию в парламент, где палата лордов решила вопрос в пользу графа. Естественно, за этим последовал протест проигравших, раскидавших выгородку и попросивших Кромвеля представлять их дело в палате общин.
И Кромвель представил - облаяв для начала и расследовавшую дело комиссию, и ее председателя, поставив под сомнение его непредвзятость, и всё семейство графа Манчестера, доходчиво объяснив присутствующих, с кем они имеют дело, на что искренне шокированный председатель комиссии попросил Кромвеля прекратить недозволенные речи, если он не хочет, чтобы о его поведении поставили вопрос в палате общин. В принципе, если на совести Генри Монтегю и была какая-то тень, то только тень сэра Уолтера Рэли, которого он, будучи в должности старшего судьи королевской скамьи, когда-то приговорил к смерти за нападение на испанский форпост во время мира. Но это и всё. Землю он купил, потому что она продавалась. Похоже, смерть сэра Генри в том же году многие считают прямым следствием поведения Кромвеля, но графу было 79 лет... Конечно, он мог быть глубоко потрясен, что его попытался очернить человек, которого он считал товарищем своего сына по колледжу, но будучи всю свою жизнь судьей, он должен был знать о человеческой натуре всё, и ничего не принимать близко к сердцу.
Впрочем, вскоре Кромвеля увлекли совсем другие дела. Собственно, всё началось ещё раньше, когда король и архиепископ Кентербери Уильям Лод попытались унифицировать церковные службы по всей стране. Для Лода эта унификация была вообще смыслом жизни, а король... Он, скорее всего, просто поддержал своего архиепископа без особых раздумий, потому что пуританам тоже не симпатизировал.
Шотландия в религиозном отношении разительно отличалась от Англии своим непоколебимым пуританством - то ли в силу особенностей шотландского характера, то ли просто потому, что там протестантское движение изначально изначально проповедовали кальвинисты. Для них любое отклонение от пуританства в сторону Высокой церкви (к традиционным службам) было папизмом. Так что попытка сгладить разницу между службами спровоцировала в Шотландии чуть ли не бунт.
Шотландия подписывает манифест в защиту пресвитерианства
Национальный совет Шотландии заклеймил новый канон служб диверсией Рима, и отказался его принять без санкции парламента и решения ассамблеи их собственной церкви. Ассамблея собралась в ноябре 1638 года и, разумеется, выкинула из Шотландии и предложенные книги нового канона, и предложенных епископов. Когда король привел на север армию, шотландцы вооружились тоже. С их точки зрения, речь шла о свободе веры (хотя они, естественно, не признавали свободу веры католиков или сторонников Высокой церкви). Не желая развязывать религиозную войну в своей стране, король отступил, пообещав шотландцам право молиться на желаемый ими лад.
Тем не менее, Чарльз I в целом не собирался терпеть в государстве бунты - тем более религиозные. Так что когда ситуация в целом, с его точки зрения, успокоилась до нормально-враждебной, он начал собирать войска для похода на север. И в этот момент ему, разумеется, понадобились и деньги, и какой-никакой мандат от парламента. В общем, в 1640 году парламент был созван, и Кромвель попал туда на волне благодарности за дело с осушением болот. Правда, на тот момент его уже не интересовало ничто, кроме религии. Именно тогда Кромвель решил пробиться в парламенте, потому что его вело желание добиться победы для дела, которое он считал наиважнейшим. И именно этому делу он решил посвятить всю оставшуюся жизнь.
Вообще, Кромвель производил тогда на окружающих настолько удручающее впечатление, что можно предположить у него наличие какого-то психического сбоя. Дело в том, что он был жутко неряшлив тогда, причем одежда на нем была настолько беспорядочна, что собрашиеся на открытие сессии парламентарии откровенно посмеивались, глядя в его сторону. Известна история, согласно которой один из новых членов парламента указал на Кромвеля и спросил у ветерана парламентских заседаний Джона Хемпдена, что это за неряха сидит в зале. "Этот вахлак, - ответил Хемпден, - которого ты видешь перед собой, неряшлив и косноязычен, но если мы разойдемся, не приведи Господь, с королем, этот вахлак станет величайшим человеком нашего времени". Эта история может быть выдумана, но может быть и правдива - Хемпден уже сталкивался с Кромвелем в годы исхода парламентариев в Новый Свет, когда они оба безуспешно хлопотали о возможности отъезда в Америку.
Биографы Кромвеля отмечают, что в парламенте он был вне фракций, и потому непредсказуем. Будучи пуританином, он не колебался резко и грубо атаковать лидеров движения, если те, по его мнению, поступали неправильно. Авторитетов для него не существовало. Его религиозный фанатизм был очевиден, но совершенно неформален, не вмещаясь ни в одну господствующую доктрину. Если и был кто-то, наиболее близкий к роли идеала в его глазах, то это шведский король Густав Адольф, Лев Севера, погибший в Тридцатилетней войне. Известно, что Кромвель зачитывался книгой The Swedish Intelligencer, выпущенной в 1632 году, в которой автор подробнейшим образом описывал жизнь и военные кампании этого короля. Говорят даже, что именно эта книга сделала штатского Кромвеля отличным командующим. Если так, то она скорее раскрыла потенциал. Ведь сугубо штатских джентри, к которым Кромвель принадлежал большую часть своей допарламентской жизни, просто не существовало. Все они имели хотя бы рудиментарные понятие о военных действиях, присоединяясь к ним время от времени.
Парламент 1640 года недаром назвали коротким. После 11 лет отсутствия парламентских сессий и массовой эмиграции парламентских лидеров в Новый Свет, большинство парламентариев этой сессии не имели никакого политического опыта и были совершенно не в курсе дел внутренней политической кухни. Поэтому все быстренько пошли за опытным Джоном Пимом, который сделал себе имя, разглагольствуя о злоупотреблениях королевского управления. Как известно, критиковать кого-то или что-то - это самое благодарное занятие на свете. На волне полученной при помощи критики популярности поднялось несчетное количество политиков, понятия не имевших, как же, всё-таки, должен выглядеть в исправленном от кривды виде критикуемый ими порядок вещей. Пим отличался от них хотя бы основательными знаниями истории и законов, то есть мог опираться на традиции и законодательство.
Король пытался апеллировать к коллективному разуму парламента, приводя доказательства связей шотландских пуритан с французскими интригами, но Пим произнес одну из лучших своих речей о недопустимости ограничения для созыва парламента, о свободе слова и свободе свобод граждан государства, и о недопустимости ограничений в свободе веры, предлагаемых Лодом. После нескольких безуспешных попыток направить парламент на путь размышлений о том, как укрепить армию перед явно грядущей войной на севере, Чарльз просто их распустил - после всего трехнедельной сессии. Разумеется, парламентарии были в бешенстве, тем более что Синод продолжал заседать, и выделил на армию субсидии.
Как видите, неустрашимый боец за Ковенант, Лесли внешне выглядит кавалером - в кудрях, кружевах и богатом шитье
И война пришла, летом 1640 года. Эдинбургский парламент в июне провозгласил реформационную революцию, был издан Ковенант (манифест в защиту пресвитерианства), и в июле генерал Лесли выступил против короля. Этот Александр Лесли был личностью преинтересной. Будучи воспитан среди Кэмпбеллов, он был вовлечен в орбиту маркиза Аргайла, чей сын воспитывался там же. А это привело к тому, что Лесли оказался и в Швеции в одном полку с Кэмбеллами. Вообще-то Лесли примкнул сначала к голландской армии, где за три года дослужился до капитана. Так что воевать в Тридцатилетней войне он отправился как профессиональный военный, и сделал там блестящую карьеру - в 1631 он стал маршалом. И в Шотландию он вернулся не с пустыми руками, а с пушками и мушкетами, доставленными шведскими кораблями, плюс со шведскими же добровольцами-офицерами, числом в 300 человек, и с неизвестным количеством солдат.
Результат столкновения в битве при Ньюберне практически профессиональной армии Ковенанта с армией короля Англии был предсказуем. Тем более что в генералы срочно выдернули из Ирландии Томаса Вентворта, боевым генералом отнюдь не являющегося. "Бедный я,- написал он другу", - "вот это я влип". Тогда он даже не представлял, насколько.
В Ирландии, где он был Лордом-депутатом короны, или вице-королем, Вентворт правил вполне успешно с точки зрения короля, собирая для него больше налогов и уменьшая власть местных католических лордов. Беда только, что нажил массу врагов в местной политике, хотя и не был замечен в плохом обращении с местным населением (он простых ирландцев жалел, собственно, будучи уверен, что они обречены на тяготы и нищету, пока остаются папистами). Просто человеком таким был, социально неуклюжим. Как было сказано, "ему удалось сплотить все фракции Ирландии в едином желании избавиться от него".
Но для Чарльза I шоком стало не поражение в битве. В конце концов, проиграть битву Лесли позором не было. Шок случился в Лондоне, где по случаю поражения короля чуть ли не народные гуляния устроили. А ведь речь шла о том, что шотландцы "откусили" от Англии Нортумберленд и Дарем, да ещё и получили большие отступные за прекращение военных действий. Это была катастрофа.
Тем же летом Кромвель перевез семью в Лондон. Он нашел, наконец, себя и свое место в этом мире.
@темы: Oliver Cromwell
-
-
27.09.2024 в 08:37-
-
27.09.2024 в 10:59