Do or die
Прибыв в Хартфорд Кромвель первым делом арестовал и отправил в Лондон главного шерифа, который на рыночной площади в Сент-Олбанс объявлял о сборе налогов в пользу короля. Оттуда он отправился в Хантингдон, чтобы свести счеты со своим старым врагом Робертом Барнардом, который стал пламенным роялистом, да и не только с ним, судя по письму, отправленному Кромвелем через несколько месяцев. Вторым человеком, упомянутым в письме, был лорд Манчестер, который в то время служил под командой Эссекса, но в принципе относился к факту гражданской войны и линии Кромвеля (да и к самому Кромвелю) без энтузиазма, что в будущем приведет его к полному разрыву с парламентаристами.
Насколько можно понять, Кромвель свел счеты с Барнардом, навесив на того контрибуции такого размера, что лорду Манчестеру пришлось прийти на помощь с выплатой. Сам же Барнард, если не ошибаюсь, предпочел в начале 1643 года эмигрировать в Америку
читать дальшеВ конце января Кромвель стал полковником. Само по себе событие не очень удивительное, потому что ему был нужен авторитет делать то, что он делал. Странным его делает то, что чин был Кромвелем получен не от графа Эссекса, а от Уильяма Грея, барона Верке, который как раз тогда был спикером палаты лордов. То есть, повысили Кромвеля не по военной, а по политической линии. В любом случае, Кромвель в новом звании перевернул вверх ногами весь Кембридж, который он укреплял для парламента: на камни были разобраны мосты Тринити и Сент-Джона, мостовые и новые ворота Кингс Колледж, а лес, заготовленный для ремонта Клэр Холла, основанного ещё в 1326 году, был использован для строительства казарм.
Ничто не было дорого и свято этому варвару-фанатику, одержимому мыслью создать из своего полка прообраз новой армии, и создавать было из чего. Ведь если в октябре 1642 года у Кромвеля были в подчинении всего 60 человек и 3 офицера, в декабре состав возрос до 80 человек, а в марте 1643 - до размеров полка, в котором было 5 эскадронов. В сентябре того же года в его полку было уже 10 эскадронов. Закончилось это расширение двойным полком с 14 эскадронами (11 сотен человек), в каждом из которых были 4 офицера, 3 капрала и 2 трубача.
Но количество в войне хоть и имеет значение, в конечном итоге всё решает качество. Сам Кромвель определял цель своих поисков в обычном для него стиле - не столько словами, сколько образами, говоря что ищет "не их, но для них и их благополучия, что будет с ними в свободе слова Божия и законах этой страны". Попросту говоря, он имел в виду нечто вроде 300 воинов библейского Гедеона, победивших несчетное количество врагов благодаря тому, что на их стороне был Господь и их послушание ему. Для Кромвеля было естественно искать соратников среди единомышленников, разумеется, и его возможное олицетворение себя с Гедеоном - всего лишь трактовка людей, пытающихся понять логику его действий.
Во всяком случае идея коллектива, объединенного общим видением общей задачи, никуда не делось по сей день. В таком коллективе подчиненные намного лучше понимают цели и последствия своих действий чем те, кто работает чисто ради денег. Более того, они готовы к трудностям и даже риску, воспринимая их как часть процесса, ведущего к победе. Все, кто был вовлечен в создание подобных коллективов, знают, до какой степени сложно их создавать из практически случайного набора готовых примкнуть. Поэтому нужны какие-то критерии отбора.
Для Кромвеля этими критериями были ум и характер. Опять же, есть мнение, что он ценил только богобоязненных людей, отмеченных тем же фанатизмом, который был свойственен ему. Тем не менее, по его собственным словам "a few honest men are better than numbers", то есть качество важнее количества. Беда просто в том, что эту фразу обычно понимают в контексте того времени - оборот "честный человек" применялся тогда для обозначения человека набожного и богобоязненного. А читать ее надо в контексте манеры, в которой Кромвель изъяснялся, благо образцов его заметок сохранилось предостаточно. Так вот именно для него честность состояла в осознанности, в сознательности.
Сама идея была не нова - ее же проповедовал тот же Эссекс. Любой руководитель/командир хочет под свое начало людей, которые видят цель, разделяют ее, и понимают, каким путем к ней надо идти. Просто для Эссекса и многих других эта идея осталась мечтой, а Кромвель сделал ее реальностью. Поскольку жизнь - это вам не героическая библейская история, он собрал под свое командование как идеологов, которые не были солдатами, так и солдат, умеющих воевать и готовых честно делать то, что им прикажут, веря на слово армейским идеологам. Главное - их всех объединяла одна цель. Роскошный рецепт, реально позднее работающий во многих армиях под разными знаменами.
Надо сказать, что сам Кромвель в тому моменту уже полностью отошел от церкви, придя к неизбежному выводу, что связь между Богом и его созданиями посредников не требует. Просто в ком-то этот вывод вызывает тотальную религиозную толерантность, в ком-то - безразличие к религиям в любых проявлениях, а в ком-то - ненависть к "посредникам", как это было в случае Кромвеля. С церковной точки зрения все эти люди являются еретиками, и у Кромвеля был целый эскадрон таких, под командованием Кристофера Бетелла. Впрочем, воевали у него и баптисты, и анабаптисты, и сепаратисты, и антиномисты - главное, что это всё были люди, которые умели побеждать. Через год он громыхнет генерал-майору Лоренсу Кроуфорду: "Сэр, государство, выбирая людей себе на службу, не вникает в их мнения; если они готовы преданно служить ему, этого достаточно". Хотя Кромвель-то ещё как интересовался и далеко не всегда симпатизировал убеждениям подчиненных, но да - честной и усердной службы в его полку для него было достаточно.
И, надо признать, Кромвелю удалось решить вопрос с кавалерией, причем настолько удачно, что именно его кавалеристы социально превосходили среднестатистического кавалериста и парламентариев, и роялистов. Ему удалось заполучить туда молодежь Кембриджа и Хантингдона: молодых йоменов, фермеров, фрихолдеров (фрихолдом называлось свободное держание внутри манора). Позднее он начнет вербовать себе такую же молодежь из восточных и центрально-восточных регионов Англии (у него крепко засел в голове урок Эджхилла).
Кромвель, большую часть своей жизни сам бывший фермером, эту публику знал досконально, и знал, как с ними разговаривать и как шутить. Что же касается выбора офицеров, то заявление Кромвеля шокировало окружающих: "Я лучше назначу капитаном обычного парня с простым воротником, который знает, за что воюет, и любит то, что знает, чем типа, которого вы назовете джентльменом, который просто джентльмен и ничего больше. При всем моем уважении к джентльменам, разумеется".
В полку Кромвеля были, разумеется, командиры - дворяне: Вторым отрядом командовал Эдвард Уолли, его кузен; Третьим - муж его сестры Джон Дисброу; Четвертым - его сын Оливер; Пятым - племянник Валентайн Волтон; Четырнадцатым - Генри Айретон. Но капитаном Первого отряда был Джеймс Берри, клерк из шропширской кузницы; капитаном Одиннадцатого (который называли "девичьим", потому что деньги на его экипировку были собраны девушками из Норича) - Роберт Сваллоу, который в принципе глядел косо на всех "господчиков"; под стать ему был и Ральф Марджери из Тринадцатого, который был настолько мужиковат, что один его вид коробил джентльменов Саффолка.
Дисциплина в полку Кромвеля была железной, как и полагается там, где часть состава глубоко религиозна, а часть даже слишком в ладу с мирскими слабостями. За мат полагался штраф, за пьянку - колодки или хуже, если кто-то употреблял кличку "круглоголовый", его тут же изгоняли из армии. "Я хочу, чтобы деревенские прыгали от счастья, когда наши проходят через их деревню", - говаривал Кромвель. Грабеж и дебош в населенных пунктах были запрещены, потому что "мы воюем не с англичанами". Роялистов кромвелевцы англичанами, видимо, не считали, потому что их имущество конфисковывалось без всяких формальностей. За дезертирство двух изловленных кавалеристов нещадно высекли на рыночной площади, и только потом выгнали как ренегатов. Но в целом Кромвель применял другой способ обеспечивать железную дисциплину: в его полку солдаты и офицеры практически не имели свободного времени. Они постоянно маневрировали и обучались, и имели время только на физически необходимый отдых.
Результат показал себя практически сразу, как только полк Кромвеля начал военные действия. Как писал Кларендон, разница между роялистами и солдатами Кромвеля состояла в том, что "хотя королевские отряды не имели себе равных в атаке и сметали тех, на кого обрушивались, они никогда потом не перестраивались снова в порядок, и никогда не могли провести вторую атаку; отряды же Кромвеля, вне зависимости от того, побеждали они или были нещадно биты, перестраивались снова и снова, и всегда в полном порядке были готовы к новым приказам".
Что касается оружия, но у Кромвеля всё было предельно просто: каска, нагрудник и наспинник, меч да пистолет - опять же привет Эджхиллу, где он понял, что чем тяжелее защита, тем она, в определенных условиях, опаснее для своего носителя. Ну и, конечно, основа успеха кавалерии - это годные лошади, а в лошадях Кромвель понимал, причем поскольку он сам был в бизнесе долгие годы, понимал и в ценах. В те времена стоимость экипировки одного кавалериста оценивалась в 10 фунтов, причем стоимость его лошади составляла 5 фунтов и выше. Поскольку средства, как обычно, были ограничены, Кромвель остановился на тяжеловесной, спокойной и выносливой восточно-английской породе, скрещенной с более легкими породами. И таких лошадей он покупал, реквизировал, вымаливал, занимал и даже крал для своих кавалеристов.
Возможно, ручь идет о саффолкской породе, но не поручусь
Несколько неожиданно для будущего лорда-протектора, но в 1642-1643 годах и он, и его офицеры имели репутацию самых бесстыдных конокрадов Англии, причем все они периодически попадали из-за этого в переделки. Но Кромвелю всё было безразлично, кроме результата. Будучи знатоком лошадей, он и людей своих выдрессировал для оптимального ухода и кормежки этого дорогого имущества, а также для их дрессировки - "если надо, будете и спать рядом с ними на земле". К счастью для человеческой половины состава эскадронов, о них Кромвель заботился не меньше, уделяя пристальное внимание питанию, здоровью и моральному духу, и следя, чтобы свою оплату они получали точно и вовремя. В общем, действовал так, как действовали командиры той старой школы, для которой подчиненные были практически расширенной семьей в плане ответственности.
Надо уточнить, что это выбивать бюджетные средства было не так легко, и Кромвель снова и снова напоминал тем, кто сидел на деньгах, что речь идет о людях, которые умирают ради них, и проливают кровь ради них. Сент-Джону он писал: "Мои эскадроны растут. У меня прекрасный состав, ты бы очень уважал их, если бы был с ним знаком. Это не анабаптисты, это честные, трезвые христиане, и они ожидают, чтобы к ним относились по-человечески". В общем, человек нашел свое призвание.
Насколько можно понять, Кромвель свел счеты с Барнардом, навесив на того контрибуции такого размера, что лорду Манчестеру пришлось прийти на помощь с выплатой. Сам же Барнард, если не ошибаюсь, предпочел в начале 1643 года эмигрировать в Америку
читать дальшеВ конце января Кромвель стал полковником. Само по себе событие не очень удивительное, потому что ему был нужен авторитет делать то, что он делал. Странным его делает то, что чин был Кромвелем получен не от графа Эссекса, а от Уильяма Грея, барона Верке, который как раз тогда был спикером палаты лордов. То есть, повысили Кромвеля не по военной, а по политической линии. В любом случае, Кромвель в новом звании перевернул вверх ногами весь Кембридж, который он укреплял для парламента: на камни были разобраны мосты Тринити и Сент-Джона, мостовые и новые ворота Кингс Колледж, а лес, заготовленный для ремонта Клэр Холла, основанного ещё в 1326 году, был использован для строительства казарм.
Ничто не было дорого и свято этому варвару-фанатику, одержимому мыслью создать из своего полка прообраз новой армии, и создавать было из чего. Ведь если в октябре 1642 года у Кромвеля были в подчинении всего 60 человек и 3 офицера, в декабре состав возрос до 80 человек, а в марте 1643 - до размеров полка, в котором было 5 эскадронов. В сентябре того же года в его полку было уже 10 эскадронов. Закончилось это расширение двойным полком с 14 эскадронами (11 сотен человек), в каждом из которых были 4 офицера, 3 капрала и 2 трубача.
Но количество в войне хоть и имеет значение, в конечном итоге всё решает качество. Сам Кромвель определял цель своих поисков в обычном для него стиле - не столько словами, сколько образами, говоря что ищет "не их, но для них и их благополучия, что будет с ними в свободе слова Божия и законах этой страны". Попросту говоря, он имел в виду нечто вроде 300 воинов библейского Гедеона, победивших несчетное количество врагов благодаря тому, что на их стороне был Господь и их послушание ему. Для Кромвеля было естественно искать соратников среди единомышленников, разумеется, и его возможное олицетворение себя с Гедеоном - всего лишь трактовка людей, пытающихся понять логику его действий.
Во всяком случае идея коллектива, объединенного общим видением общей задачи, никуда не делось по сей день. В таком коллективе подчиненные намного лучше понимают цели и последствия своих действий чем те, кто работает чисто ради денег. Более того, они готовы к трудностям и даже риску, воспринимая их как часть процесса, ведущего к победе. Все, кто был вовлечен в создание подобных коллективов, знают, до какой степени сложно их создавать из практически случайного набора готовых примкнуть. Поэтому нужны какие-то критерии отбора.
Для Кромвеля этими критериями были ум и характер. Опять же, есть мнение, что он ценил только богобоязненных людей, отмеченных тем же фанатизмом, который был свойственен ему. Тем не менее, по его собственным словам "a few honest men are better than numbers", то есть качество важнее количества. Беда просто в том, что эту фразу обычно понимают в контексте того времени - оборот "честный человек" применялся тогда для обозначения человека набожного и богобоязненного. А читать ее надо в контексте манеры, в которой Кромвель изъяснялся, благо образцов его заметок сохранилось предостаточно. Так вот именно для него честность состояла в осознанности, в сознательности.
Сама идея была не нова - ее же проповедовал тот же Эссекс. Любой руководитель/командир хочет под свое начало людей, которые видят цель, разделяют ее, и понимают, каким путем к ней надо идти. Просто для Эссекса и многих других эта идея осталась мечтой, а Кромвель сделал ее реальностью. Поскольку жизнь - это вам не героическая библейская история, он собрал под свое командование как идеологов, которые не были солдатами, так и солдат, умеющих воевать и готовых честно делать то, что им прикажут, веря на слово армейским идеологам. Главное - их всех объединяла одна цель. Роскошный рецепт, реально позднее работающий во многих армиях под разными знаменами.
Надо сказать, что сам Кромвель в тому моменту уже полностью отошел от церкви, придя к неизбежному выводу, что связь между Богом и его созданиями посредников не требует. Просто в ком-то этот вывод вызывает тотальную религиозную толерантность, в ком-то - безразличие к религиям в любых проявлениях, а в ком-то - ненависть к "посредникам", как это было в случае Кромвеля. С церковной точки зрения все эти люди являются еретиками, и у Кромвеля был целый эскадрон таких, под командованием Кристофера Бетелла. Впрочем, воевали у него и баптисты, и анабаптисты, и сепаратисты, и антиномисты - главное, что это всё были люди, которые умели побеждать. Через год он громыхнет генерал-майору Лоренсу Кроуфорду: "Сэр, государство, выбирая людей себе на службу, не вникает в их мнения; если они готовы преданно служить ему, этого достаточно". Хотя Кромвель-то ещё как интересовался и далеко не всегда симпатизировал убеждениям подчиненных, но да - честной и усердной службы в его полку для него было достаточно.
И, надо признать, Кромвелю удалось решить вопрос с кавалерией, причем настолько удачно, что именно его кавалеристы социально превосходили среднестатистического кавалериста и парламентариев, и роялистов. Ему удалось заполучить туда молодежь Кембриджа и Хантингдона: молодых йоменов, фермеров, фрихолдеров (фрихолдом называлось свободное держание внутри манора). Позднее он начнет вербовать себе такую же молодежь из восточных и центрально-восточных регионов Англии (у него крепко засел в голове урок Эджхилла).
Кромвель, большую часть своей жизни сам бывший фермером, эту публику знал досконально, и знал, как с ними разговаривать и как шутить. Что же касается выбора офицеров, то заявление Кромвеля шокировало окружающих: "Я лучше назначу капитаном обычного парня с простым воротником, который знает, за что воюет, и любит то, что знает, чем типа, которого вы назовете джентльменом, который просто джентльмен и ничего больше. При всем моем уважении к джентльменам, разумеется".
В полку Кромвеля были, разумеется, командиры - дворяне: Вторым отрядом командовал Эдвард Уолли, его кузен; Третьим - муж его сестры Джон Дисброу; Четвертым - его сын Оливер; Пятым - племянник Валентайн Волтон; Четырнадцатым - Генри Айретон. Но капитаном Первого отряда был Джеймс Берри, клерк из шропширской кузницы; капитаном Одиннадцатого (который называли "девичьим", потому что деньги на его экипировку были собраны девушками из Норича) - Роберт Сваллоу, который в принципе глядел косо на всех "господчиков"; под стать ему был и Ральф Марджери из Тринадцатого, который был настолько мужиковат, что один его вид коробил джентльменов Саффолка.
Дисциплина в полку Кромвеля была железной, как и полагается там, где часть состава глубоко религиозна, а часть даже слишком в ладу с мирскими слабостями. За мат полагался штраф, за пьянку - колодки или хуже, если кто-то употреблял кличку "круглоголовый", его тут же изгоняли из армии. "Я хочу, чтобы деревенские прыгали от счастья, когда наши проходят через их деревню", - говаривал Кромвель. Грабеж и дебош в населенных пунктах были запрещены, потому что "мы воюем не с англичанами". Роялистов кромвелевцы англичанами, видимо, не считали, потому что их имущество конфисковывалось без всяких формальностей. За дезертирство двух изловленных кавалеристов нещадно высекли на рыночной площади, и только потом выгнали как ренегатов. Но в целом Кромвель применял другой способ обеспечивать железную дисциплину: в его полку солдаты и офицеры практически не имели свободного времени. Они постоянно маневрировали и обучались, и имели время только на физически необходимый отдых.
Результат показал себя практически сразу, как только полк Кромвеля начал военные действия. Как писал Кларендон, разница между роялистами и солдатами Кромвеля состояла в том, что "хотя королевские отряды не имели себе равных в атаке и сметали тех, на кого обрушивались, они никогда потом не перестраивались снова в порядок, и никогда не могли провести вторую атаку; отряды же Кромвеля, вне зависимости от того, побеждали они или были нещадно биты, перестраивались снова и снова, и всегда в полном порядке были готовы к новым приказам".
Что касается оружия, но у Кромвеля всё было предельно просто: каска, нагрудник и наспинник, меч да пистолет - опять же привет Эджхиллу, где он понял, что чем тяжелее защита, тем она, в определенных условиях, опаснее для своего носителя. Ну и, конечно, основа успеха кавалерии - это годные лошади, а в лошадях Кромвель понимал, причем поскольку он сам был в бизнесе долгие годы, понимал и в ценах. В те времена стоимость экипировки одного кавалериста оценивалась в 10 фунтов, причем стоимость его лошади составляла 5 фунтов и выше. Поскольку средства, как обычно, были ограничены, Кромвель остановился на тяжеловесной, спокойной и выносливой восточно-английской породе, скрещенной с более легкими породами. И таких лошадей он покупал, реквизировал, вымаливал, занимал и даже крал для своих кавалеристов.
Возможно, ручь идет о саффолкской породе, но не поручусь
Несколько неожиданно для будущего лорда-протектора, но в 1642-1643 годах и он, и его офицеры имели репутацию самых бесстыдных конокрадов Англии, причем все они периодически попадали из-за этого в переделки. Но Кромвелю всё было безразлично, кроме результата. Будучи знатоком лошадей, он и людей своих выдрессировал для оптимального ухода и кормежки этого дорогого имущества, а также для их дрессировки - "если надо, будете и спать рядом с ними на земле". К счастью для человеческой половины состава эскадронов, о них Кромвель заботился не меньше, уделяя пристальное внимание питанию, здоровью и моральному духу, и следя, чтобы свою оплату они получали точно и вовремя. В общем, действовал так, как действовали командиры той старой школы, для которой подчиненные были практически расширенной семьей в плане ответственности.
Надо уточнить, что это выбивать бюджетные средства было не так легко, и Кромвель снова и снова напоминал тем, кто сидел на деньгах, что речь идет о людях, которые умирают ради них, и проливают кровь ради них. Сент-Джону он писал: "Мои эскадроны растут. У меня прекрасный состав, ты бы очень уважал их, если бы был с ним знаком. Это не анабаптисты, это честные, трезвые христиане, и они ожидают, чтобы к ним относились по-человечески". В общем, человек нашел свое призвание.
@темы: Oliver Cromwell