Do or die
Ганг-и-Савай (он же известен как Gunsway) был чудовищно огромным торговым и пассажирским кораблем, оснащенным 80 пушками и водоизмещением 1600 тонн, несшим на борту около 500 вооруженных моряков и около 600 пассажиров. Эдакий небольшой и вооруженный до зубов город на воде. Рядом с ним пиратские фрегаты, для которых скорость была важнее величественности, выглядели довольно непрезентабельно.
читать дальшеВозможно по этой причине Эвери и скооперировался для этой акции с другими пиратскими капитанами. Томас Тью проживал в Нью-Йорке, был богат, женат, и водил дружбу с губернатором. Эвери знал его, похоже, по Бермудам, где Тью получил каперский патент, но пошел по пиратской стезе почти сразу - светская жизнь требовала больших денег. Тью как раз расплатился за свой шлюп, Amity, с его владельцами (чуть ли не в 15-кратном размере, потому как увел его самовольно). На шлюпе было 60 человек команды и до 24 пушек. Ричард Вонт на бригантине Dolphin был старым соратником Тью, даже когда-то служил у него помощником. На Dolphin тоже было 60 человек, но всего 6 пушек, так что ценность бригантины ограничивалась ценностью ее команды, а команда там была что надо. Джозеф Фаро был тоже американцем и приятелем Тью. Его трехмачтовый барк Portsmouth Adventure был тоже оснащен 6 пушками, и тоже нес на борту 60 человек (включая будущего пиратского капитана Дирка Чиверса, чьи приключения начались, когда приключение с Эвери закончилось). Фаро, похоже был просто желающим заработать посторонним в этой команде, потому что и барк, и лицензию он занял, и предыдущей истории в качестве отважного капитана у него не было.
У Томаса Вэйка на 10-пушечном барке Susanna история была - амнистию от короля Джеймса он принял ещё в 1687 году. Вообще-то он дружил с Темпестом Роджерсом, и как его приняли в эту теплую компания не вполне понятно. Разве что потому, что именно он сбывал сокровища, захваченные капитаном Киддом в Ист-Индии с голландского корабля. Хотя водить компанию с Киддом хорошей рекомендацией обычно не считалось - Уильям Кидд был дрянным человеком даже по меркам пиратских стандартов. Уильям Мэй тоже ходил с Киддом, но именно он отобрал у него корабли и обменял позже на другой. С Эвери он был, похоже, знаком ещё по временам работорговли - оба крейсировали вдоль побережья Гвинеи. На момент совместного мероприятия Мэй владел 16-пушечной бригантиной Pearl с экипажем в 100 человек. Как и остальные, кроме собственно Эвери, он был американцем, и под крылом губернатора Бенджамина Флетчера. Не стоит удивляться - пиратство было флагманским проектом в колониях. Лицензированные пираты платили за лицензии, платили налог с выручки (даже не жульничая, жульничество в таком вопросе считалось делось презренным - как жители Нью-Йорка пираты были заинтересованы в процветании города), вкладывались в благотворительность, в строительство, доставляли товар, и защищали побережья от враждебных пиратов. Покровительствовал пиратам и предыдущий губернатор, Джейкоб Лейслер - человек в высшей степени приличный.
Итак, все эти ловцы удачи терпеливо ждали свою добычу. Ждали, но чуть не упустили, потому что умудренные опытом индийцы проскользнули у них под носом ночью, во тьме кромешной - ведь пираты были в укрытии между островами, и такой маневр был возможен. Только вот Ганг-и-Савай из-за своих размеров с большой скоростью идти не могла, да и зачем - ее надежно защищал 94-пушечный Fateh Muhammed с командой в 800 человек. И Fateh Muhammed отразил нападение совершенно успешно, боковым залпом по Amity. Капитан Тью был убит ядром, а деморализованная команда пиратского шлюпа взята в плен. Тем не менее Эвери за этим колоссом погнался, и таки догнал на пятый день. На этот раз Fateh Muhammed не сделал ни единого выстрела. И не потому, что моряки испугались - у них просто было время допросить пленных и сделать вывод, что целью пиратской флотилии изначально являлись не они. А от хозяина груза, богатейшего купца Сурата Абдула Гаффара, не убудет. Так что сопротивления практически не было оказано, пираты сняли груз и освободили своих товарищей, и мирно покинули Fateh Muhammed. Команда Amity немедленно покинула потом зону действий, но, возможно, с большей частью добычи, стоимостью в £50,000–60,000 (около 30 миллионов на наши деньги), потому что известно, что команда Эвери получила от этих богатств лишь малую часть.
В погоне за Ганг-и-Савай выяснилось, что Dolphin - это просто катастрофа под парусом, тихоходная и плохо управляемая. Команда Вонта перебралась на Fancy, а опустевший Dolphin просто сожгли. Команда Susanna тоже болталась где-то позади флотилии, так что в битве с Ганг-и-Савай участвовали лишь Fancy, Pearl, и Portsmouth Adventure. Командовал Ганг-и-Савай Мухаммед Ибрагим (Ибрагим-хан). И кто его знает смогли бы пираты добраться до сокровищ, если бы не сработала удачливость Эвери - во время залпа Ганг-и-Савай, выстрелившей первой, одна из пушек взорвалась, что вызвало временную панику и замешательство среди пушкарей и мушкетеров. Воспользовавшись паузой в стрельбу, пираты взяли Ганг-и-Савай на абордаж, и ее судьба была решена. Бедного хама Ибрагима почему-то выставляют в статьях по теме трусом, убежавшим прятаться среди женщин, но кадровый военный хорошо знал, что именно женщинам придется хуже всего, когда пираты победят. Поэтому он раздавал там оружие тем, кто умел и хотел сражаться, в частности девушкам-рабыням из Турции. Некоторые женщины решились выброситься за борт, многие закололи себя - у них не было иллюзий относительно ближайшего будущего.
Ходит сказочка о том, что Эвери женился на одной из пленниц, внучке султана Мухаммада Аурангзеба Бахадура, и они жили потом долго и счастливо на Мадагаскаре, а другие пираты переженились на приближенных внучки, но, простите, на момент захвата Ганг-и-Савай пираты думали только о сокровищах совершенно другого рода. А те, между прочим, были спрятаны, а не лежали на виду. Не случись этого, на Ганг-и-Савай не воцарился бы трехдневный адище, когда пираты искали и выпытывали, где ценности, которые они, конечно же, в конечном итоге нашли. Ценностей в золотых и серебряных слитках, золотой монете и драгоценных камнях было где-то на 600 000 фунтов, то есть где-то на 300 миллионов фунтов на современные деньги. Может и чуть меньше, но именно на такую сумму владельцы затребовали потом страховку. Кстати, 9 членов экипажа сбежали с корабля в суматохе на маленьком боте, и добрались до Сурата, который был недалеко. Губернатор города немедленно отрядил флотилию из своих кораблей и нескольких французских и голландских, но... те не нашли ни пострадавших, ни виновных. А когда нашли через несколько дней, пиратов уже и след простыл.
Разумеется, ситуация была слишком хороша для того, чтобы не использовать ее для политических интриг. Вот именно тогда пополз слушок о якобы взятой в плен родственнице султана, только тогда говорили, что это была престарелая дама. А поскольку в том, что пираты были англичанами, сомнений не было, рассвирепевшие горожане кинулись разносить английскую факторию. Потому что, по слухам, кто-то из команды слышал, как англичане говорили между собой, что происходящее - это месть за действия генерала Якут-хана, разнесшего факторию англичан в Бомбее и требовавшего выдачи губернатора Бомбея сэра Джона Чайлда, которого спасла только внезапная (?) смерть. Но губернатору Сурата крупная ссора с англичанами была не нужна, ведь только-только установились более или менее цивилизованные отношения, и он окружил факторию своей гвардией. Провокация не удалась. Более того, в Сурат собрали англичан из других факторий. А султан затребовал от европейцев эскортирование индийских грузовых кораблей. И получил - от англичан же. За голову Эвери, покусившегося на святое, на прибыль Ост-Индийской компании, была назначена награда в 500 фунтов.
Что касается дележа добычи, то всё было просто. Portsmouth Adventure Джозефа Фаро в штурме Ганг-и-Савай не участвовала, просто пассивно присутствовала, так что команда ничего и не получила. С командой Pearl вышел скандал. После получения своей части добычи, моряки с Pearl стали торговать с моряками Fancy своими золотыми монетами, но быстро обнаружилось, что те монеты были обрезаны. Взбешенные люди Эверли конфисковали долю людей Мэя, которую потом, правда, вернули, но в уменьшенном размере. После этого корабли разделились. Мэй, пропиратствовав до 1700-го года, вышел в отставку, и в 1702 году открыл таверну "Белая Лошадь" в Ньюпорте, которая была достаточно респектабельной, чтобы в ней собирались ассамблеи, и зажил жизнью добропорядочного члена общества. Таверна и по сей день жива, хотя реставрировалась, конечно, периодически.
Что касается нашего героя, то в ноябре он показался на Бурбоне (нынче Рэюньон), где каждый член команды получил по 1000 фунтов и драгоценные камни. Французы и латчане там и остались. Остальные, поразмыслив, подались на Багамы, в Нассау, до которых было полмира. На официально необитаемом тогда острове Вознесения в Атлантическом океане остались (или были оставлены за попытку мятежа?) 17 человек.
В мае 1696 года Fancy бросила якорь в 50 милях от Нью Провиденс на Багамах, после чего Эвери отправил губернатору Николасу Тротту письмо с просьбой приютить 113 нелицензированных английских торговцев, за хорошее вознаграждение (в размере жалования за 3 года), и только на короткое время. Он также подарил губернатору корабль, на котором тот нашел 50 тонн слоновой кости и 100 баррелей пороха. Тротт не был дураком, но шла война, совсем рядом были французы, и 113 человек команды удвоили мужское население Нью Провиденс. Он дал добро, и в дальнейшем строго придерживался версии, что понятия не имел, кто у наго укрывался. Тем более что англичане к тому времени, как к ним стали проявлять нездоровый интерес власти, словно в воздухе растворились - в Нью Провиденс со свалившимся на них богатством делать было совершенно нечего.
Следует сразу же сказать, что о судьбе Генри Эвери не известно вообще ничего, кроме полетов фантазии разных авторов, которые никак не могут эти фантазии подтвердить документально. Исходя из характера этого человека, можно сказать только, что он никогда бы не полез ни в Англию, ни в Ирландию. Америка выглядит более привлекательно, тем более что туда точно направились 74 человека из его команды. Один даже зятем губернатора Пенсильвании стал. Губернатор об их настоящих личностях знал, по 100 фунтов с человека принял. Вот этот момент документально подтверждается - был там один резвый магистрат, Роберт Снид, имеющий привычку жаловаться на действия губернатора в этом отношении. Да и монеты с Ganj-i-Sawai находят по сей день на Род-Айленд, в Массачусетсе, в Северной Каролине и Коннектикуте. В целом только пятерым из 74 пришлось представить за прошлые прегрешения перед судом за период с 1687 по 1705 годы, но и они были оправданы за недостатком доказательств. Что, собственно, как раз доказывает, что деньги всем пошли впрок, преступниками они не стали. А остальное губернаторов и не интересовало.
Судьба вернувшихся в Англию оказалась намного хуже. Некий Джон Данн был сдан мэру служанкой в рочестерской гостинице. Почтенная девица так ревностно чистила его камзол, что нащупала зашитые там золотые венецианские цехины на тысячу фунтов, плюс 10 английских гиней. За донос она получила вознаграждение, а Данн не видел никакого резона молчать, и стал с готовностью перечислять, кого из моряков Fancy занесло в старую и недобрую к ним Англию. Набралось 24 человека, из которых 15 предстали перед судом и 6 были осуждены. Собственно, первое жюри присяжных и их оправдало, но суду удалось собрать второе через две недели, которому сказали прямо, что их гражданский долг состоит в вынесении обвинительного приговора во имя британской коммерции в частности и Британской Империи в целом. Второе жюри признало подсудимых виновными. Те, впрочем, и не утверждали, что виновными не были, хотя как минимум один просил о снисхождении. Не помогло, повесили пятерых. Данна освободили как королевского свидетеля. Через год он выгодно женился, и основал банкирский дом, который, впрочем, через 10 лет прогорел благодаря знаменитому аферисту Томасу Бреревуду.
читать дальшеВозможно по этой причине Эвери и скооперировался для этой акции с другими пиратскими капитанами. Томас Тью проживал в Нью-Йорке, был богат, женат, и водил дружбу с губернатором. Эвери знал его, похоже, по Бермудам, где Тью получил каперский патент, но пошел по пиратской стезе почти сразу - светская жизнь требовала больших денег. Тью как раз расплатился за свой шлюп, Amity, с его владельцами (чуть ли не в 15-кратном размере, потому как увел его самовольно). На шлюпе было 60 человек команды и до 24 пушек. Ричард Вонт на бригантине Dolphin был старым соратником Тью, даже когда-то служил у него помощником. На Dolphin тоже было 60 человек, но всего 6 пушек, так что ценность бригантины ограничивалась ценностью ее команды, а команда там была что надо. Джозеф Фаро был тоже американцем и приятелем Тью. Его трехмачтовый барк Portsmouth Adventure был тоже оснащен 6 пушками, и тоже нес на борту 60 человек (включая будущего пиратского капитана Дирка Чиверса, чьи приключения начались, когда приключение с Эвери закончилось). Фаро, похоже был просто желающим заработать посторонним в этой команде, потому что и барк, и лицензию он занял, и предыдущей истории в качестве отважного капитана у него не было.
У Томаса Вэйка на 10-пушечном барке Susanna история была - амнистию от короля Джеймса он принял ещё в 1687 году. Вообще-то он дружил с Темпестом Роджерсом, и как его приняли в эту теплую компания не вполне понятно. Разве что потому, что именно он сбывал сокровища, захваченные капитаном Киддом в Ист-Индии с голландского корабля. Хотя водить компанию с Киддом хорошей рекомендацией обычно не считалось - Уильям Кидд был дрянным человеком даже по меркам пиратских стандартов. Уильям Мэй тоже ходил с Киддом, но именно он отобрал у него корабли и обменял позже на другой. С Эвери он был, похоже, знаком ещё по временам работорговли - оба крейсировали вдоль побережья Гвинеи. На момент совместного мероприятия Мэй владел 16-пушечной бригантиной Pearl с экипажем в 100 человек. Как и остальные, кроме собственно Эвери, он был американцем, и под крылом губернатора Бенджамина Флетчера. Не стоит удивляться - пиратство было флагманским проектом в колониях. Лицензированные пираты платили за лицензии, платили налог с выручки (даже не жульничая, жульничество в таком вопросе считалось делось презренным - как жители Нью-Йорка пираты были заинтересованы в процветании города), вкладывались в благотворительность, в строительство, доставляли товар, и защищали побережья от враждебных пиратов. Покровительствовал пиратам и предыдущий губернатор, Джейкоб Лейслер - человек в высшей степени приличный.
Итак, все эти ловцы удачи терпеливо ждали свою добычу. Ждали, но чуть не упустили, потому что умудренные опытом индийцы проскользнули у них под носом ночью, во тьме кромешной - ведь пираты были в укрытии между островами, и такой маневр был возможен. Только вот Ганг-и-Савай из-за своих размеров с большой скоростью идти не могла, да и зачем - ее надежно защищал 94-пушечный Fateh Muhammed с командой в 800 человек. И Fateh Muhammed отразил нападение совершенно успешно, боковым залпом по Amity. Капитан Тью был убит ядром, а деморализованная команда пиратского шлюпа взята в плен. Тем не менее Эвери за этим колоссом погнался, и таки догнал на пятый день. На этот раз Fateh Muhammed не сделал ни единого выстрела. И не потому, что моряки испугались - у них просто было время допросить пленных и сделать вывод, что целью пиратской флотилии изначально являлись не они. А от хозяина груза, богатейшего купца Сурата Абдула Гаффара, не убудет. Так что сопротивления практически не было оказано, пираты сняли груз и освободили своих товарищей, и мирно покинули Fateh Muhammed. Команда Amity немедленно покинула потом зону действий, но, возможно, с большей частью добычи, стоимостью в £50,000–60,000 (около 30 миллионов на наши деньги), потому что известно, что команда Эвери получила от этих богатств лишь малую часть.
В погоне за Ганг-и-Савай выяснилось, что Dolphin - это просто катастрофа под парусом, тихоходная и плохо управляемая. Команда Вонта перебралась на Fancy, а опустевший Dolphin просто сожгли. Команда Susanna тоже болталась где-то позади флотилии, так что в битве с Ганг-и-Савай участвовали лишь Fancy, Pearl, и Portsmouth Adventure. Командовал Ганг-и-Савай Мухаммед Ибрагим (Ибрагим-хан). И кто его знает смогли бы пираты добраться до сокровищ, если бы не сработала удачливость Эвери - во время залпа Ганг-и-Савай, выстрелившей первой, одна из пушек взорвалась, что вызвало временную панику и замешательство среди пушкарей и мушкетеров. Воспользовавшись паузой в стрельбу, пираты взяли Ганг-и-Савай на абордаж, и ее судьба была решена. Бедного хама Ибрагима почему-то выставляют в статьях по теме трусом, убежавшим прятаться среди женщин, но кадровый военный хорошо знал, что именно женщинам придется хуже всего, когда пираты победят. Поэтому он раздавал там оружие тем, кто умел и хотел сражаться, в частности девушкам-рабыням из Турции. Некоторые женщины решились выброситься за борт, многие закололи себя - у них не было иллюзий относительно ближайшего будущего.
Ходит сказочка о том, что Эвери женился на одной из пленниц, внучке султана Мухаммада Аурангзеба Бахадура, и они жили потом долго и счастливо на Мадагаскаре, а другие пираты переженились на приближенных внучки, но, простите, на момент захвата Ганг-и-Савай пираты думали только о сокровищах совершенно другого рода. А те, между прочим, были спрятаны, а не лежали на виду. Не случись этого, на Ганг-и-Савай не воцарился бы трехдневный адище, когда пираты искали и выпытывали, где ценности, которые они, конечно же, в конечном итоге нашли. Ценностей в золотых и серебряных слитках, золотой монете и драгоценных камнях было где-то на 600 000 фунтов, то есть где-то на 300 миллионов фунтов на современные деньги. Может и чуть меньше, но именно на такую сумму владельцы затребовали потом страховку. Кстати, 9 членов экипажа сбежали с корабля в суматохе на маленьком боте, и добрались до Сурата, который был недалеко. Губернатор города немедленно отрядил флотилию из своих кораблей и нескольких французских и голландских, но... те не нашли ни пострадавших, ни виновных. А когда нашли через несколько дней, пиратов уже и след простыл.
Разумеется, ситуация была слишком хороша для того, чтобы не использовать ее для политических интриг. Вот именно тогда пополз слушок о якобы взятой в плен родственнице султана, только тогда говорили, что это была престарелая дама. А поскольку в том, что пираты были англичанами, сомнений не было, рассвирепевшие горожане кинулись разносить английскую факторию. Потому что, по слухам, кто-то из команды слышал, как англичане говорили между собой, что происходящее - это месть за действия генерала Якут-хана, разнесшего факторию англичан в Бомбее и требовавшего выдачи губернатора Бомбея сэра Джона Чайлда, которого спасла только внезапная (?) смерть. Но губернатору Сурата крупная ссора с англичанами была не нужна, ведь только-только установились более или менее цивилизованные отношения, и он окружил факторию своей гвардией. Провокация не удалась. Более того, в Сурат собрали англичан из других факторий. А султан затребовал от европейцев эскортирование индийских грузовых кораблей. И получил - от англичан же. За голову Эвери, покусившегося на святое, на прибыль Ост-Индийской компании, была назначена награда в 500 фунтов.
Что касается дележа добычи, то всё было просто. Portsmouth Adventure Джозефа Фаро в штурме Ганг-и-Савай не участвовала, просто пассивно присутствовала, так что команда ничего и не получила. С командой Pearl вышел скандал. После получения своей части добычи, моряки с Pearl стали торговать с моряками Fancy своими золотыми монетами, но быстро обнаружилось, что те монеты были обрезаны. Взбешенные люди Эверли конфисковали долю людей Мэя, которую потом, правда, вернули, но в уменьшенном размере. После этого корабли разделились. Мэй, пропиратствовав до 1700-го года, вышел в отставку, и в 1702 году открыл таверну "Белая Лошадь" в Ньюпорте, которая была достаточно респектабельной, чтобы в ней собирались ассамблеи, и зажил жизнью добропорядочного члена общества. Таверна и по сей день жива, хотя реставрировалась, конечно, периодически.
Что касается нашего героя, то в ноябре он показался на Бурбоне (нынче Рэюньон), где каждый член команды получил по 1000 фунтов и драгоценные камни. Французы и латчане там и остались. Остальные, поразмыслив, подались на Багамы, в Нассау, до которых было полмира. На официально необитаемом тогда острове Вознесения в Атлантическом океане остались (или были оставлены за попытку мятежа?) 17 человек.
В мае 1696 года Fancy бросила якорь в 50 милях от Нью Провиденс на Багамах, после чего Эвери отправил губернатору Николасу Тротту письмо с просьбой приютить 113 нелицензированных английских торговцев, за хорошее вознаграждение (в размере жалования за 3 года), и только на короткое время. Он также подарил губернатору корабль, на котором тот нашел 50 тонн слоновой кости и 100 баррелей пороха. Тротт не был дураком, но шла война, совсем рядом были французы, и 113 человек команды удвоили мужское население Нью Провиденс. Он дал добро, и в дальнейшем строго придерживался версии, что понятия не имел, кто у наго укрывался. Тем более что англичане к тому времени, как к ним стали проявлять нездоровый интерес власти, словно в воздухе растворились - в Нью Провиденс со свалившимся на них богатством делать было совершенно нечего.
Следует сразу же сказать, что о судьбе Генри Эвери не известно вообще ничего, кроме полетов фантазии разных авторов, которые никак не могут эти фантазии подтвердить документально. Исходя из характера этого человека, можно сказать только, что он никогда бы не полез ни в Англию, ни в Ирландию. Америка выглядит более привлекательно, тем более что туда точно направились 74 человека из его команды. Один даже зятем губернатора Пенсильвании стал. Губернатор об их настоящих личностях знал, по 100 фунтов с человека принял. Вот этот момент документально подтверждается - был там один резвый магистрат, Роберт Снид, имеющий привычку жаловаться на действия губернатора в этом отношении. Да и монеты с Ganj-i-Sawai находят по сей день на Род-Айленд, в Массачусетсе, в Северной Каролине и Коннектикуте. В целом только пятерым из 74 пришлось представить за прошлые прегрешения перед судом за период с 1687 по 1705 годы, но и они были оправданы за недостатком доказательств. Что, собственно, как раз доказывает, что деньги всем пошли впрок, преступниками они не стали. А остальное губернаторов и не интересовало.
Судьба вернувшихся в Англию оказалась намного хуже. Некий Джон Данн был сдан мэру служанкой в рочестерской гостинице. Почтенная девица так ревностно чистила его камзол, что нащупала зашитые там золотые венецианские цехины на тысячу фунтов, плюс 10 английских гиней. За донос она получила вознаграждение, а Данн не видел никакого резона молчать, и стал с готовностью перечислять, кого из моряков Fancy занесло в старую и недобрую к ним Англию. Набралось 24 человека, из которых 15 предстали перед судом и 6 были осуждены. Собственно, первое жюри присяжных и их оправдало, но суду удалось собрать второе через две недели, которому сказали прямо, что их гражданский долг состоит в вынесении обвинительного приговора во имя британской коммерции в частности и Британской Империи в целом. Второе жюри признало подсудимых виновными. Те, впрочем, и не утверждали, что виновными не были, хотя как минимум один просил о снисхождении. Не помогло, повесили пятерых. Данна освободили как королевского свидетеля. Через год он выгодно женился, и основал банкирский дом, который, впрочем, через 10 лет прогорел благодаря знаменитому аферисту Томасу Бреревуду.
@темы: судьба играет с человеком
-
-
30.05.2025 в 22:53у них просто было время допросить пленных и сделать вывод, что целью пиратской флотилии изначально являлись не они. А от хозяина груза, богатейшего купца Сурата Абдула Гаффара, не убудет.
Хороша охрана, нечего сказать.
-
-
31.05.2025 в 15:04