Do or die
В битве, ставшей для Варвика фатальной, герцог Кларенс участия не принимал. Эдвард отганизовал все так, что "vaward was commanded by the Duke of Gloucester ; the rear, by the Lord Hastings, the main battle, by himself; but George Duke of Clarence commanded not in any way in chief that day"
Обычно это считается доказательством того, что Эдвард продолжал брату не доверять. Но ведь можно допустить, что Эдвард просто не стал ставить Джорджа в ситуацию, для последнего невозможную: выбирать между братом и отцом жены, великолепным, блестящим героем. Лингард упоминает, что перед битвой Кларенс пытался примириться с Варвиком, но тот ответил в том духе, что честная вражда Варвика лучше, чем колеблющееся предательство Кларенса.
читать дальшеЭто была первая битва Ричарда, которому исполнилось 18 лет. Иногда говорят, что он собственноручно убил Варвика, но это не соответствует действительности. Варвик, судя по месту, где нашли его тело, погиб значительно позже по времени, пытаясь покинуть поле битвы после того, как его силы были разбиты. Неизвестно, кто его убил, неизвестно даже, убил ли его враг или перепуганный союзник: в густейшем тумане можно было разглядеть лишь доспехи, но не того, на кого они были надеты. Ричард действительно оказался, согласно плану Эдварда, как раз против главных сил Варвика, " entred so farre and boldly into the ennemies' army, that two of his esquires, Thomas Parr and John Milewater, being nearest to him,were slain; yet by his owne valour he quit himselfe, and put most part of the enemies to flight."
Эта битва свидетельствует о храбрости еще одного человека, а именно – короля Генриха VI. Флитвудские хроники утверждают, что этот Ланкастер оказался на поле боя потому, что настоял на этом сам, "to be placed on Easter Sunday in front of the battle, as a mark " to be shot at."
Генрих в битве не был даже ранен. "King Henry, being in the forward during the battle, was not hurt, but he was brought again to the Tower of London, there to be kept", говорят Хроники Варкворта.
Через 12 дней войска Эдварда Йорка сошлись в битве с войсками Эдварда Ланкастера, которому было в тот момент 17 лет. В этой битве Ричард Глочестер продемонстрировал уже не только храбрость, но и ученость, применив старую, как мир, и вечно успешную тактику притворного бегства, выманив Сомерсета с прекрасно укрепленных позиций, и, собственно, решив этим исход всей битвы. Хабингтон, биограф Эдварда IV, пишет: " The Duke of Somerset, seeing Glocester retire with some appearance of flight (an appearance indeed it was, only to betray the enemy), ran after so farre in the pursute, that there was no safety in the retreat. Then did Glocester on the sudden turne backe upon him, and having by this deceit enticed him from his trenches, hee cut all the vanguard in pieces."
И здесь берет начало цепь обвинений Ричарда Глочестера в преступлениях и убийствах, которую выковывали поэты и историки на протяжении трех веков. А именно: Ричарда обвиняют в том, что он собственноручно убил Эдварда Ланкастера, когда тот, будучи взят в плен и приведен к Эдварду Йорку, гордо обозвал Йорка узурпатором.
Драматическая сцена, которая всплыла совершенно непонятно откуда. Во всяком случае, не из записок свидетелей и не из современных событию хроник. Можно проследить авторство этих утверждений до Юма, а от него к Шекспиру и Холиншеду. Сэр Джордж Бак (1560 – 1622) был первым из тех, кто начал работать со старинными хрониками и документами, пытаясь докопаться до истины. Бак верил в то, что Эдвард Ланкастер НЕ погиб в бою, а действительно был хладнокровно убит, но, опираясь на "faithful MS. Chronicle of those times," (" Chron. in quarto, MS. apud Dom. Regis. Rob. Cotton."), утверждает, что Ричард Глочестер был "only, of all the great persons present, stood still and drew not his sword."
Через годы, лорд Орфорд, вцелом не одобрявший стиль Бака, не поленился проследить, что фраза в хрониках Фабиана, что Эдвард Ланкастер «was by the king's servants incontinently slain", превратилась у Гатри в «Edward's brother, the Duke of Gloucester, murdered in cold blood, as he said (though with no great show of probability) to have done his father, Henry VI.”
Как говорится –упссс... Конечно, хроники войн Роз – это документы, зачастую противоречащие друг другу, смещающие даты и события, выбирающие в описании событий слова так, чтобы партия, к которой принадлежал сам хронист, выглядела бы покрасивее. Очень часто обвинения Тюдоров в «подчистке» хроник в свою пользу несправедливы. Да, подчистки были, но куда им до многолетних уничтожений вражеских хроник во время войн Роз, и написания своих, правильных... Если про-йоркистские Флитвудские хроники просто пишут "Edward, called Prince, was taken fleeing to the townwards, and slain in the field," " there was also slain Thos. the Earl of Devon, with many others", то про-ланкастерианские хроники Варкворта описывают событие с чувством: " and there was slain in the field Prince Edward, which cried for succour to his brother-in-law the Duke of Clarence."
И все же, обе эти хроники по-разному говорят о том, что Эдвард Ланкастер погиб на поле битвы.
Ни Томас Мор, ни лорд Бэкон, писавшие ужасы о преступлениях Ричарда, не упоминают о его виновности в смерти Эдварда Ланкастера ни словом. А уж они бы не упустили случая добавить пару неприятных деталей к портрету так ненавидимого ими короля! Что касается Фабиана – Фабиан описывает смерть Ланкастера так: принц был взят в плен, приведен к Эдварду Йорку, который «strake him with his gauntlet upon the face, after which stroke by him received, he was by the king's servants incontinently slain." Фабиан не пишет вообще ничего о том, присутствовали ли герцоги-братья при этой сцене. И, откровенно говоря, убийство безоружного врага было бы не в характере Ричарда Глочестера. Хотя война Роз практически изменила стиль ведения средневековых войн от куртуазного, дающего шанс вчерашнему врагу стать завтрашним союзником, на безжалостно-современный, с уничтожением врагов, их семейств, их подданных, их владений – Ричард в своих военных компаниях всегда придерживался старого, рыцарственного стиля.
Сэр Кортни пишет в своих «Комментариях к историческим пьесам Шекспира», что " There is little in reason for believing any part of the story."... "It is quite clear that there is nothing like evidence either of Prince Edward's smart reply to the king, or of his assassination by anybody ; and there is not even the report of one who lived near to the time, of the participation of either of the king's brothers in the assassination, if it occurred."
Мало кто из поздних историков ухватился за факт, что сам Эдвард IV попытался закончить победоносную битву, ворвавшись с мечом в аббатство Тьюкесбери, и покончить со всеми, кто там спрятался – но был остановлен собственными рыцарями, тем же Крофтом, своим воспитателем в военном деле. Крофт напомнил ему, что защита церкви позволяет судить врагов и предателей, но не позволяет их убивать без суда и следствия. Это свидетельствует о том, что Крофт, хранитель рыцарских традиций, присутствовал в тот момент рядом с королем, и ни в коем случае не допустил бы, чтобы Ланкастер был бесчестно убит. То есть, Эдвард Ланкастер никогда не был приведен к королю, и действительно погиб в бою.
Сомерсету и прочим ноблям-мятежникам повезло меньше, они были признаны старшим коннетаблем королевства предателями, и казнены на рыночной площади Тьюкесбери в первый понедельник после битвы. Вот этим коннетаблем действительно был 18-летний Ричард Глочестер.
Другим пятном на репутации Ричарда стала история с родственником погибшего Варвика – с Фальконбриджем. Этот нобль действительно имел под рукой огромные силы, действительно угрожал Лондону, и был ощутимым шипом в короне Эдварда IV. Будучи человеком умным, Фальконбридж предложил королю сделку: он сдается, но король в его случае забывает о своей любви к казням мятежных ноблей. Переговоры вел Ричард, и Ричард передал Фальконбриджу декрет короля о помиловании. Фальконбридж удалился в свое поместье, но уже через несколько месяцев Эдвард передумал, и отправил главного коннетабля королевства – Ричарда Глочестера – с другим декретом, в результате которого Фальконбридж был объявлен предателем и приговорен к казни. Сэр Джон Фенн в переписке Пастонов, пишет об этом странном повороте событий так: "Falconbridge, after he had submitted, was not only pardoned, but knighted, and again appointed vice-admiral. This happened in May, 1471, but was of short continuance ; for between the 13th and 29th of September following he was beheaded, though whether for a fresh crime or not, is uncertain."
Фальконбридж был не каким-то там ноблем, он был первым кузеном Эдварда и Ричарда, и племянником леди Сесили. Каких-то определенных записей о том, за что королевский кузен лишился головы, не осталось. Халстед допускает, что, зная характер Фальконбриджа (авантюрист по натуре), можно не сомневаться, что тот встрял каким-то образом в события в Кенте, где именно в тот момент были какие-то местные беспокойства. Можно ли обвинять Ричарда Глочестера в том, что он выполнил приказ короля? Ответ очевиден. Можно даже по косвенным доказательствам сделать вывод, что Ричарду его роль в этой истории совершенно не понравилась, потому что сразу после казни Фальконбриджа Эдвард отправил его на север, хотя особой необходимости для того не было.
С Ланкастерами в жизни Ричарда Глочестера связана еще одна мутная история: смерть Генриха VI. В народных легендах чем только смерть его не объясняли: и ядом, и магией, и некромагией, и прямым убийством. Известен факт: На следующее утро после торжественного вступления Эдварда IV в Лондон, Генрих VI был найден мертвым. Халстед, кстати, пишет, что тело короля было вечером того же дня доставлено в Сент-Поль, а уже потом в Чертси для захоронения (ссылаясь на Cott. MSS., Vitell. A. xvi. fol. 133).
Биограф же Генриха VI писала, что тело тихонько увезли из Тауэра прямо в Чертси, где без лишних церемоний и закопали прямо в землю (это – точно, потому что состояние останков это засвидетельствовало).
Сам по себе Генрих, разумеется, никому опасен не был. Он был смертельно опасен Эдварду как символ для мятежа. В конце концов, во имя короля Генриха Фальконбридж бомбардировал Лондон и устроил поджоги в трех местах одновременно. Эдвард, старательно зачищавший свое королевство от мятежников собственноручно, наверняка сердечно желал смерти никчемному обломку дома Ланкастеров, но речь не об Эдварде, а о Ричарде, которому в истории приписали роль убийцы несчастного, беззащитного и безобидного человека.
Есть только три хроники тех времен: Кройдона, Флитвуда и Варкворта. Все остальное – пересказы с исправлениями, резонами исследователей, дополнениями более поздних историков. Йоркистская хроника Флитвуда: " The certainty of all which came to the knowledge of the said Henry, late called king, being in the Tower of London : not having afore that knowledge of the said matters, he took it to so great despite, ire, and indignation, that of pure melancholy he died, the 23d day of the month of May." Речь идет о смерти его сына и пленении его жены. Ланкастерианская хроника: "And the same night that King Edward came to London, King Henry, being inward in prison in the Tower of London, was put to death, the 21st day of May, on a Tuesday night betwixt 11 and 12 of the clock."
Обе хроники выглядят в своих заявлениях довольно подозрительно: одна начисто отказывается упоминать о сплетнях и обвинениях, возникших в результате смерти экс-короля, вторая дает абсолютно точную дату и время смерти. Хабингтон, биограф Эдварда, пишет: " It was therefore resolved in King Edward's cabinet council, that to take away all title from future insurrections, King Henry should be sacrificed."
Кройдонская хроника в этом смысле более многоговоряща: "During this interval of time the body of King Henry was found lifeless in the Tower; : may God pardon and give time for repentance to that man, whoever he was, that dared to lay his sacrilegious hands upon the Lord's anointed.! The doer may obtain the name of a tyrant; the sufferer, of a glorious martyr."
Этим тираном никак не может быть Ричард Глочестер, который в то время не имел никакой власти, кроме данной ему королем, его братом. Таким образом, аббат Кройдона обвиняет в смерти Генриха короля Эдварда.
Известно, что, после вступления в Лондон, Эдвард не терял времени, созвав самых верных людей, и определив их сторожить королеву Маргарет, которая была помещена тоже в Тауэр. Тауэр не был в те времена просто тюрьмой, это был замок, имеющий собственую тюрьму, как и все замки. Мог ли Эдвард, собирающийся на следующий же день покинуть Лондон, и выступить против тех, кто решил освободить Генриха, посетив пленную королеву (а он ее посетил), поставить убийством точку на всех дальнейших попытках ланкастерианской реставрации? Да, мог, и это было вполне в его характере.
Несомненно, что Ричард Глочестер, не имевший резиденции в Лондоне, был в тот единственный день пребывания в столице в Тауэре, у брата. В Тауэре у Ричарда не было никакой власти: помимо короля и королевы, там правил брат Элизабет, лорд Риверс. Без его дозволения никто, ни один человек, не мог увидеть арестантов – а лорд Риверс очень ревниво относился к своим обязанностям. Учитывая напряжение между родственниками короля и родственниками жены короля, Ричард Глочестер был последним человеком, которому лорд Риверс позволил бы слоняться по закрытым частям Тауэра.
Что касается более поздних хроник, то даже Фабиан, пишущий для Тюдоров, ограничивается сдержанным замечанием: " that of the death of the prince (Henry VI.) divers tales were told, but the most common fame went that he was stikked with a dagger by the hands of Richard of Gloucester."
Всего лишь common fame, никаких доказательств.
Полидор Виргил повторяет историю Фабиана, добавляя " the common report implicated the Duke of Gloucester».
Филипп де Коминс: "if what was told me be true"
Скорее всего, ближе всех к правде о смерти Генриха подошел биограф Эдварда IV, доктор Хабингтон: ”the death of King Henry was acted in the dark, so that it cannot be aifirmed who was the executioner ; only it is probable it was a resolution of the state; the care of the king's safety and the public quiet in some sort making it, however cruel, yet necessary."
Обычно это считается доказательством того, что Эдвард продолжал брату не доверять. Но ведь можно допустить, что Эдвард просто не стал ставить Джорджа в ситуацию, для последнего невозможную: выбирать между братом и отцом жены, великолепным, блестящим героем. Лингард упоминает, что перед битвой Кларенс пытался примириться с Варвиком, но тот ответил в том духе, что честная вражда Варвика лучше, чем колеблющееся предательство Кларенса.
читать дальшеЭто была первая битва Ричарда, которому исполнилось 18 лет. Иногда говорят, что он собственноручно убил Варвика, но это не соответствует действительности. Варвик, судя по месту, где нашли его тело, погиб значительно позже по времени, пытаясь покинуть поле битвы после того, как его силы были разбиты. Неизвестно, кто его убил, неизвестно даже, убил ли его враг или перепуганный союзник: в густейшем тумане можно было разглядеть лишь доспехи, но не того, на кого они были надеты. Ричард действительно оказался, согласно плану Эдварда, как раз против главных сил Варвика, " entred so farre and boldly into the ennemies' army, that two of his esquires, Thomas Parr and John Milewater, being nearest to him,were slain; yet by his owne valour he quit himselfe, and put most part of the enemies to flight."
Эта битва свидетельствует о храбрости еще одного человека, а именно – короля Генриха VI. Флитвудские хроники утверждают, что этот Ланкастер оказался на поле боя потому, что настоял на этом сам, "to be placed on Easter Sunday in front of the battle, as a mark " to be shot at."
Генрих в битве не был даже ранен. "King Henry, being in the forward during the battle, was not hurt, but he was brought again to the Tower of London, there to be kept", говорят Хроники Варкворта.
Через 12 дней войска Эдварда Йорка сошлись в битве с войсками Эдварда Ланкастера, которому было в тот момент 17 лет. В этой битве Ричард Глочестер продемонстрировал уже не только храбрость, но и ученость, применив старую, как мир, и вечно успешную тактику притворного бегства, выманив Сомерсета с прекрасно укрепленных позиций, и, собственно, решив этим исход всей битвы. Хабингтон, биограф Эдварда IV, пишет: " The Duke of Somerset, seeing Glocester retire with some appearance of flight (an appearance indeed it was, only to betray the enemy), ran after so farre in the pursute, that there was no safety in the retreat. Then did Glocester on the sudden turne backe upon him, and having by this deceit enticed him from his trenches, hee cut all the vanguard in pieces."
И здесь берет начало цепь обвинений Ричарда Глочестера в преступлениях и убийствах, которую выковывали поэты и историки на протяжении трех веков. А именно: Ричарда обвиняют в том, что он собственноручно убил Эдварда Ланкастера, когда тот, будучи взят в плен и приведен к Эдварду Йорку, гордо обозвал Йорка узурпатором.
Драматическая сцена, которая всплыла совершенно непонятно откуда. Во всяком случае, не из записок свидетелей и не из современных событию хроник. Можно проследить авторство этих утверждений до Юма, а от него к Шекспиру и Холиншеду. Сэр Джордж Бак (1560 – 1622) был первым из тех, кто начал работать со старинными хрониками и документами, пытаясь докопаться до истины. Бак верил в то, что Эдвард Ланкастер НЕ погиб в бою, а действительно был хладнокровно убит, но, опираясь на "faithful MS. Chronicle of those times," (" Chron. in quarto, MS. apud Dom. Regis. Rob. Cotton."), утверждает, что Ричард Глочестер был "only, of all the great persons present, stood still and drew not his sword."
Через годы, лорд Орфорд, вцелом не одобрявший стиль Бака, не поленился проследить, что фраза в хрониках Фабиана, что Эдвард Ланкастер «was by the king's servants incontinently slain", превратилась у Гатри в «Edward's brother, the Duke of Gloucester, murdered in cold blood, as he said (though with no great show of probability) to have done his father, Henry VI.”
Как говорится –упссс... Конечно, хроники войн Роз – это документы, зачастую противоречащие друг другу, смещающие даты и события, выбирающие в описании событий слова так, чтобы партия, к которой принадлежал сам хронист, выглядела бы покрасивее. Очень часто обвинения Тюдоров в «подчистке» хроник в свою пользу несправедливы. Да, подчистки были, но куда им до многолетних уничтожений вражеских хроник во время войн Роз, и написания своих, правильных... Если про-йоркистские Флитвудские хроники просто пишут "Edward, called Prince, was taken fleeing to the townwards, and slain in the field," " there was also slain Thos. the Earl of Devon, with many others", то про-ланкастерианские хроники Варкворта описывают событие с чувством: " and there was slain in the field Prince Edward, which cried for succour to his brother-in-law the Duke of Clarence."
И все же, обе эти хроники по-разному говорят о том, что Эдвард Ланкастер погиб на поле битвы.
Ни Томас Мор, ни лорд Бэкон, писавшие ужасы о преступлениях Ричарда, не упоминают о его виновности в смерти Эдварда Ланкастера ни словом. А уж они бы не упустили случая добавить пару неприятных деталей к портрету так ненавидимого ими короля! Что касается Фабиана – Фабиан описывает смерть Ланкастера так: принц был взят в плен, приведен к Эдварду Йорку, который «strake him with his gauntlet upon the face, after which stroke by him received, he was by the king's servants incontinently slain." Фабиан не пишет вообще ничего о том, присутствовали ли герцоги-братья при этой сцене. И, откровенно говоря, убийство безоружного врага было бы не в характере Ричарда Глочестера. Хотя война Роз практически изменила стиль ведения средневековых войн от куртуазного, дающего шанс вчерашнему врагу стать завтрашним союзником, на безжалостно-современный, с уничтожением врагов, их семейств, их подданных, их владений – Ричард в своих военных компаниях всегда придерживался старого, рыцарственного стиля.
Сэр Кортни пишет в своих «Комментариях к историческим пьесам Шекспира», что " There is little in reason for believing any part of the story."... "It is quite clear that there is nothing like evidence either of Prince Edward's smart reply to the king, or of his assassination by anybody ; and there is not even the report of one who lived near to the time, of the participation of either of the king's brothers in the assassination, if it occurred."
Мало кто из поздних историков ухватился за факт, что сам Эдвард IV попытался закончить победоносную битву, ворвавшись с мечом в аббатство Тьюкесбери, и покончить со всеми, кто там спрятался – но был остановлен собственными рыцарями, тем же Крофтом, своим воспитателем в военном деле. Крофт напомнил ему, что защита церкви позволяет судить врагов и предателей, но не позволяет их убивать без суда и следствия. Это свидетельствует о том, что Крофт, хранитель рыцарских традиций, присутствовал в тот момент рядом с королем, и ни в коем случае не допустил бы, чтобы Ланкастер был бесчестно убит. То есть, Эдвард Ланкастер никогда не был приведен к королю, и действительно погиб в бою.
Сомерсету и прочим ноблям-мятежникам повезло меньше, они были признаны старшим коннетаблем королевства предателями, и казнены на рыночной площади Тьюкесбери в первый понедельник после битвы. Вот этим коннетаблем действительно был 18-летний Ричард Глочестер.
Другим пятном на репутации Ричарда стала история с родственником погибшего Варвика – с Фальконбриджем. Этот нобль действительно имел под рукой огромные силы, действительно угрожал Лондону, и был ощутимым шипом в короне Эдварда IV. Будучи человеком умным, Фальконбридж предложил королю сделку: он сдается, но король в его случае забывает о своей любви к казням мятежных ноблей. Переговоры вел Ричард, и Ричард передал Фальконбриджу декрет короля о помиловании. Фальконбридж удалился в свое поместье, но уже через несколько месяцев Эдвард передумал, и отправил главного коннетабля королевства – Ричарда Глочестера – с другим декретом, в результате которого Фальконбридж был объявлен предателем и приговорен к казни. Сэр Джон Фенн в переписке Пастонов, пишет об этом странном повороте событий так: "Falconbridge, after he had submitted, was not only pardoned, but knighted, and again appointed vice-admiral. This happened in May, 1471, but was of short continuance ; for between the 13th and 29th of September following he was beheaded, though whether for a fresh crime or not, is uncertain."
Фальконбридж был не каким-то там ноблем, он был первым кузеном Эдварда и Ричарда, и племянником леди Сесили. Каких-то определенных записей о том, за что королевский кузен лишился головы, не осталось. Халстед допускает, что, зная характер Фальконбриджа (авантюрист по натуре), можно не сомневаться, что тот встрял каким-то образом в события в Кенте, где именно в тот момент были какие-то местные беспокойства. Можно ли обвинять Ричарда Глочестера в том, что он выполнил приказ короля? Ответ очевиден. Можно даже по косвенным доказательствам сделать вывод, что Ричарду его роль в этой истории совершенно не понравилась, потому что сразу после казни Фальконбриджа Эдвард отправил его на север, хотя особой необходимости для того не было.
С Ланкастерами в жизни Ричарда Глочестера связана еще одна мутная история: смерть Генриха VI. В народных легендах чем только смерть его не объясняли: и ядом, и магией, и некромагией, и прямым убийством. Известен факт: На следующее утро после торжественного вступления Эдварда IV в Лондон, Генрих VI был найден мертвым. Халстед, кстати, пишет, что тело короля было вечером того же дня доставлено в Сент-Поль, а уже потом в Чертси для захоронения (ссылаясь на Cott. MSS., Vitell. A. xvi. fol. 133).
Биограф же Генриха VI писала, что тело тихонько увезли из Тауэра прямо в Чертси, где без лишних церемоний и закопали прямо в землю (это – точно, потому что состояние останков это засвидетельствовало).
Сам по себе Генрих, разумеется, никому опасен не был. Он был смертельно опасен Эдварду как символ для мятежа. В конце концов, во имя короля Генриха Фальконбридж бомбардировал Лондон и устроил поджоги в трех местах одновременно. Эдвард, старательно зачищавший свое королевство от мятежников собственноручно, наверняка сердечно желал смерти никчемному обломку дома Ланкастеров, но речь не об Эдварде, а о Ричарде, которому в истории приписали роль убийцы несчастного, беззащитного и безобидного человека.
Есть только три хроники тех времен: Кройдона, Флитвуда и Варкворта. Все остальное – пересказы с исправлениями, резонами исследователей, дополнениями более поздних историков. Йоркистская хроника Флитвуда: " The certainty of all which came to the knowledge of the said Henry, late called king, being in the Tower of London : not having afore that knowledge of the said matters, he took it to so great despite, ire, and indignation, that of pure melancholy he died, the 23d day of the month of May." Речь идет о смерти его сына и пленении его жены. Ланкастерианская хроника: "And the same night that King Edward came to London, King Henry, being inward in prison in the Tower of London, was put to death, the 21st day of May, on a Tuesday night betwixt 11 and 12 of the clock."
Обе хроники выглядят в своих заявлениях довольно подозрительно: одна начисто отказывается упоминать о сплетнях и обвинениях, возникших в результате смерти экс-короля, вторая дает абсолютно точную дату и время смерти. Хабингтон, биограф Эдварда, пишет: " It was therefore resolved in King Edward's cabinet council, that to take away all title from future insurrections, King Henry should be sacrificed."
Кройдонская хроника в этом смысле более многоговоряща: "During this interval of time the body of King Henry was found lifeless in the Tower; : may God pardon and give time for repentance to that man, whoever he was, that dared to lay his sacrilegious hands upon the Lord's anointed.! The doer may obtain the name of a tyrant; the sufferer, of a glorious martyr."
Этим тираном никак не может быть Ричард Глочестер, который в то время не имел никакой власти, кроме данной ему королем, его братом. Таким образом, аббат Кройдона обвиняет в смерти Генриха короля Эдварда.
Известно, что, после вступления в Лондон, Эдвард не терял времени, созвав самых верных людей, и определив их сторожить королеву Маргарет, которая была помещена тоже в Тауэр. Тауэр не был в те времена просто тюрьмой, это был замок, имеющий собственую тюрьму, как и все замки. Мог ли Эдвард, собирающийся на следующий же день покинуть Лондон, и выступить против тех, кто решил освободить Генриха, посетив пленную королеву (а он ее посетил), поставить убийством точку на всех дальнейших попытках ланкастерианской реставрации? Да, мог, и это было вполне в его характере.
Несомненно, что Ричард Глочестер, не имевший резиденции в Лондоне, был в тот единственный день пребывания в столице в Тауэре, у брата. В Тауэре у Ричарда не было никакой власти: помимо короля и королевы, там правил брат Элизабет, лорд Риверс. Без его дозволения никто, ни один человек, не мог увидеть арестантов – а лорд Риверс очень ревниво относился к своим обязанностям. Учитывая напряжение между родственниками короля и родственниками жены короля, Ричард Глочестер был последним человеком, которому лорд Риверс позволил бы слоняться по закрытым частям Тауэра.
Что касается более поздних хроник, то даже Фабиан, пишущий для Тюдоров, ограничивается сдержанным замечанием: " that of the death of the prince (Henry VI.) divers tales were told, but the most common fame went that he was stikked with a dagger by the hands of Richard of Gloucester."
Всего лишь common fame, никаких доказательств.
Полидор Виргил повторяет историю Фабиана, добавляя " the common report implicated the Duke of Gloucester».
Филипп де Коминс: "if what was told me be true"
Скорее всего, ближе всех к правде о смерти Генриха подошел биограф Эдварда IV, доктор Хабингтон: ”the death of King Henry was acted in the dark, so that it cannot be aifirmed who was the executioner ; only it is probable it was a resolution of the state; the care of the king's safety and the public quiet in some sort making it, however cruel, yet necessary."
@темы: Richard III
-
-
13.12.2009 в 00:13Ни Томас Мор, ни лорд Бэкон, писавшие ужасы о преступлениях Ричарда, не упоминают о его виновности в смерти Эдварда Ланкастера ни словом. А уж они бы не упустили случая добавить пару неприятных деталей к портрету так ненавидимого ими короля! Это точно.))
so that it cannot be aifirmed who was the executioner Как обычно и бывает.(
-
-
13.12.2009 в 11:17-
-
13.12.2009 в 12:18Но, кстати... Я не для спора с этим делом, а вообще хочу отметить, что иногда считается, будто куда-то не может пройти кто угодно, а на практике проходит тот, кто подкупает стражника. Это я, повторяю, просто так.))))
-
-
13.12.2009 в 15:30Эдвард наверняка побежал к своей Лизетте. Ричард наверняка был до предела уставшим и в глубоком откате после первых боев. Ведь все эти бешенные переходы и две серьезнейшие битвы заняли всего 17 дней! Вечером - совет. Ладно, они отсыпаются, отдыхают, собираются.
Почему бы Эдвард послал убивать Генриха своего младшего брата? У него что, исполнители для таких работ закончились?
Чтобы Ричард сам сунулся помочь братцу - не пустили бы. И не стал бы Плантагенет подкупать стражу, скорее пришиб бы на месте.
Я допускаю, что Эдвард мог отправиться к Маргарет. Он мог рассвирипеть там настолько, чтобы шибануть чем тяжелым в сердцах мешающего ему, как заноза, Генриха. Но тоже не верю, чтобы он хладнокровно совершил заранее спланированное убийства.
Наверняка просто послали убийц, если даже это. Генрих мало интересовался короной, но он очень трепетно относился к своей семье. По-моему, известие, что его сын убит, уже могло бы его до инсульта или инфаркта довести.
В общем, мое мнение: если кто и убил, то только не Ричард, но, скорее всего, Генрих действительно умер сам.
-
-
13.12.2009 в 15:44Но это я опять же говорю вообще, а не для конкретной ситуации.)))
-
-
13.12.2009 в 15:52-
-
13.12.2009 в 16:02-
-
11.06.2015 в 05:54И еще раз спасибо за супер-интересную информацию
-
-
11.06.2015 в 06:54-
-
11.06.2015 в 11:41