Советская антиалкогольная пропаганда

Не гламур ни разу, но четко, точно и доходчиво.























Интересно, а сейчас что-то подобное пытаются делать? В Финляндии попробовали с ТВ-компанией, но таргетной группой были выбраны молодые девушки, что разъярило феминисток. По-моему, то ли пришлось снять с показа, то ли само по себе заглохло.

запись создана: 07.11.2009 в 12:33

@темы: "старые плакаты, старые открытки"

---

Иерусалимское королевство: ситуация на 1100-й год

У Балдуина Бульонского, младшего брата Годфри и нового короля Иерусалимского королевства, своих людей не было. Не было земель – не было и вассалов. Всё, что у него на момент коронации было под рукой – это горсть рыцарей-крестоносцев, которые еще в Европе поклялись остаться в Святой Земле, и набор авантюристов, кочующих от одного театра военных действий к другому. Некоторые из них были, как сам Балдуин, в поисках земель, где они смогли бы основать свой феод, некоторые просто не мыслили себе лругого образа жизни, кроме войны, и Святая Земля давала им шанс на богатую добычу и сравнительно с европейскими войнушками большее уважение к собственным действиям: здесь они не были грабителями и возмутителями спокойствия, здесь они были Освободителями Святой Земли. До папы в Риме было сравнительно далеко, а короли вернулись в Европу.



Франки в тот момент контролировали большую часть Палестины, и эти владения было сравнительно легко защищать. Часть деревень там всегда была христианской, большинство мусульман ушло еще при приближении армии франков, покинув даже Наблус. Вот побережье было уязвимо, но и там, на тот момент, практически не было ни мусульман, ни даже евреев, которые покинули владения франков после резни в Иерусалиме. Но вот новые територии, расширившаяся Галилея, были очень уязвимы. У франков не было контроля ни над торговыми путями из Аравии, ни над старым путем на Византию. Арзуф и Цезария оставались мусульманскими, и, хотя их халифы объявили себя вассалами Иерусалимского королевства, они не теряли контакта с Египтом.

Хуже всего было само состояние Палестины, которая из богатой римской провинции превратилась в бедную и заброшенную землю. Никогда, даже в лучшие времена, иерусалимские короли не были так богаты, как их коллеги в Триполи и Антиохии, потому что земли вокруг Иерусалима были особено бедны. С другой стороны, именно сушь и безводье окрестностей Иерсалима делали его наиболее здоровым местом для жизни. Более богатые водой равнины были заболочены, и те франки, которые их захватили, не прожили достаточно долго, чтобы порадоваться вновь приобретенному богатству:малярия, дезинтерия, болотная лихородка не разбирали, кого свалить.

Особенно страшная смертность была среди переселенцев с Запада в первые годы: они не знали местных обычаев, помогавших выжить, их одежла совершенно не подходила для местного климата, они не могли приспособиться к ограничениям в привычной диете. Поскольку очень-очень многие привезли с собой в Святую Землю семьи, надеясь осесть там навсегда, особой статьей стала чудовищная детская смертность. Как ни странно, девочки выживали гораздо лучше, чем мальчики, и гораздо быстрее адаптировались к климату, становились сильнее и закаленнее братьев. Позднее это стало источником многих политических проблем в Иерусалимском королевстве.

А пока Балдуин понял только одно: чтобы выжить, колонии франков нужен постоянный приток переселенцев из Европы. «Королевство – это я» - чрезвычайно глупая фраза. Балдуи смог бы объяснить это глупому Людовику. Он-то знал, что королевство – это люди, которые своей работой приносят королевству доход, богатея, обогащают налогами королевство, и, обзаводясь семьями с множеством детей, которых они смогут вырастить крепкими и здоровыми, обеспечивают само существование королевства.

Программа Балдуина включала в себя простые, практичные действия. Арзуф и Цезарию было необходимо взять, и ассимилировать их земли в королевство. Аскалон должен быть покорен. В Трансиордании и по южному побережью Мертвого моря дожны быть построены форты. Должны быть открыты пути для пилигримов и иммигрантов через организацию безопасных путей, которые соединят Иерусалимское королевство с христианскими королевствами Севера. Нужен новый морской порт, лучше, чем Яффа и Хайфа, неспособные принять суда с большой осадкой. Этим портом могла быть только Акра, и Акру надо было завоевать. Нужно было вдохновить достаточное количество европейцев завоевать новые территории в Сирии, организовать там новые христианские государства.

Но самой насущной необходимостью нового королевства были деньги и люди – сила, при помощи которой король мог бы контролировать вассалов и территории. Люди – это и усиление связей с местными христианами, и иммиграция из Европы. Деньги – это торговля, для которой, опять же, нужны связи с соседями, и, разумеется, пожертвования благочестивых европейских христиан, которым надо было постоянно и авторитетно напоминать о том, что они благочестивы.

Истинным благословением и для нового королевства, и для Византии, которая на плечах крестоносцев взяла контроль над западной частью Малой Азии и морским побережьем практически всего полуострова, была разобщенность мусульманского мира. Благодаря крестовому походу, армянские владения получили свой шанс, и немаловажное значение приобрела Антиохия, которую проворный Боэмунд прихватил под себя, хоть и клялся византийскому Алексису вернуть ее Византии. Население Антиохии состояла практичеси полностью из христиан, но из христиан разных толков, враждебных друг другу, что дало норманнам хороший шанс захватить полный контроль.

В 1100 году ситуация в Антиохии чуть было не вышла из-под контроля, когда войска Балдуина были разбиты в походе в области Верхнего Евфрата, а сам Боэмунд попал в плен, но Балдуин, тогда еще граф Эдессы, среагировал достаточно быстро, контролируя ситуацию, пока Танкред не прибыл в Антиохию, чтобы взять регенство на время плена своего дяди Боэмунда. Танкред был правителем волевым, хитрым и энергичным – как и его дядюшка, так что за Антиохию можно было не беспокоиться.

Буфером между Антиохией и мусульманским миром была Эдесса. Эдессу франки контролировать полностью не могли, довольствуясь только системой усиленных гарнизонов, обеспечивающих безопасность границы. Балдуин, наверное, с тоской вспоминал те времена, когда он был властелином Эдессы, собирая налоги с богатых областей, и прихватывая добычу во время рейдов на мусульманские территории: тогда граф Эдессы был богаче, чем король Иерусалима.

Нужда Антиохии и Эдессы в людях была не так остра, как нужда Иерусалима, но и там была своя особенность: местные христиане давно забыли о том, как обращаться с оружием, потому что мусульмане, захватив территории, запретили христианам носить оружие. Вот армяне с оружием очень даже могли обращаться, но с ними у франков возникли те же проблемы, что и с византийцами. Франки нашли, что и византийцы, и армяне не заслуживают доверия, и всегда готовы предать интересы западных союзников, или решить свои проблемы чужими руками. Поэтому и Танкред, и Боэмунд, и Балдуин хотели под свою руку именно западных рыцарей, людей одной с ними культуры, одного менталитета.

Самым опасным противником франков оставался Египет. Да, вояками фатимиды были неважными, но Египет был настолько богат, что мог терять армии, просто нанимая на их место новые. Другой проблемой была Византия. Помимо того, что хитроумный император Алексис значительно укрепил свою империю, бессовестно, с точки зрения франков, используя их пот и кровь в своих интересах, Византия имела огромный моральный авторитет в Европе. За Византией была тысячелетняя история, ее глава считался главой всего христианского мира. Византия была бессовестно богата, ее армия была экипирована лучше, чем какая-либо другая христианская армия. Византию можно было ненавидеть, как ненавидели ее крестоносцы – к чему имели полное основание – но не считаться с ней было нельзя.

К счастью для Иерусалимского королевства у Византии были, все-таки, проблемы. Возпервых, ее армия практически полностью состояла из наемников, а наемники стоили дорого, да и доверять им было нельзя: турки не стали бы воевать против мусульман, а франки – против христиан. И еще Алексис перемудрил с деньгами, «облегчив» золотую монету так, что она перестала котироваться в международных сделках. Опять же, Алексис, несомненно, очень хотел наказать Боэмунда за Антиохию, но он не мог выступить против Иерусалимского королевства и его союзников, потому что поддерживать Иерусалимское королевство было его прямым долгом.

Совершенно новой силой в турбулентной политике Святой Земли стали морские итальянские города. Не проявившие никакого интереса к крестовым походам изначально, Генуя, Венеция и Пиза быстро поняли, насколько много обещает им новая ситуация на востоке. Крестоносцы приняли их помощь с энтузиазмом, потому что на византийцев надежды не было, но Балдуин слишком хорошо знал, в какие суммы обходится его королевству эта «помощь».

Поразмыслив над существующими проблемами и возможными альтернативными решениями, Балдуин I пришел к единственно реальному решению: нужна новая экспедиция из Европы. Люди были посланы в Рим, все каналы пропаганды были задействованы. Много легенд о сказочных богатствах новых территорий и шансах на лучшую долю в Святой Земле родилось в недрах той пропагандистской акции. Нельзя же, в самом деле, было зазывать людей в колонии с убийственным климатом, отсутствующей промышленностью, совершенно неразвитым сельским хозяйством, окруженные, к тому же, со всех сторон опасностями.

@темы: Крестоносцы

---

"Эдвард, Эдвард"

"А почему твой меч забрызган кровью,
Эдвард, Эдвард?
Так почему твой меч забрызган кровью,
О ком, о чем твоя печаль?"
"Убит мой самый лучший ловчий сокол,
Мама, мама.
Я сам убил тебя, мой смелый сокол,
О, сокол мой, тебя мне жаль!"

"Но нет, кровь птицы хищной, жадной,
Эдвард, Эдвард,
Нет, никогда не станет ярко-красной.
Мой сын, ты слышишь ли меня?"
"Друг верный, боевой, мне жаль гнедого,
Мама, мама,
Убил я собственной рукой гнедого,
Вернее не было коня".

"Да, старый конь был добрый и могучий,
Эдвард, Эдвард;
А молодые лошади не лучше?
Другая скорбь тебя гнетет".
"Убит отец мой дорогой, он мертвый.
Мама, мама,
Отца родного загубил. Он мертвый.
О, тяжкий грех меня убьет".

"Ты кару понесешь за преступленье,
Эдвард, Эдвард,
За грех равновеликим искупленьем?
Ответь, мой сын, скорей, я жду!"
"Под парусом корабль мой у причала,
Мама, мама,
Уж ветер буйный над волной крепчает,
Я в дальние моря уйду".

"Кому богатства, замок и поместье,
Эдвард, Эдвард?
Сокровища останутся на месте,
Земли твоей заманчив вид".
"В руины замки превращает время,
Мама, мама,
Пусть в пыль и прах разрушит башни время,
Меня ничто не соблазнит".

"А что жене останется и детям,
Эдвард, Эдвард?
Забыть не сможешь ни за что на свете,
Ведь ты уходишь навсегда".
"Велик наш мир. Когда нужду познают,
Мама, мама,
Пусть сами путь по жизни пробивают.
Их не увижу никогда".

"А матери, что мне ты оставляешь,
Эдвард, Эдвард?
Сынок мой дорогой, что пожелаешь,
Что скажешь мне в ответ?"
"Тебе проклятья ада посылаю,
Мама, мама,
Все муки ада выстрадать желаю,
За тот коварный твой совет!"



А вот тоже красивая баллада, «Лорд Рэндалл». Жаль, без картинок.

@темы: "музыка"

---

Одна из самых душераздирающих песен

Oon Raamattuni mä lukenut,
se on mua joskus tukenut,
mut tullutkaan en siitä hurskaammaksi.
Oon pettänyt, oon ryöstänyt,
mut laulun kuulen yöstä nyt
niin hiljaisen ja pienen: Halleluja!
Halleluja... Halleluja...

Ja sä selasit horoskooppejas,
kelasit muodikkaasti mantrojas -
ja sun sitaateillas oli kai hyvä flaksi...
Sitten kahlittiin sut keittiöön,
kun sitouduit siihen heittiöön,
ja huuliltas soi pelokas: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

Oon täällä ollut kai ennenkin,
siis ennen kuin Sinut tapasin -
sä luulit kai mua paljon viisaammaksi...
Me seurattiin kahta ohjelmaa,
oli toinen Taivas ja toinen Maa,
ja me vaivoin hengitettiin: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

Oli aika jolloin me epäiltiin,
alas pilvetkin me revittiin
eikä taivas muuttunutkaan kirkkaammaksi...
Mutta muistat kai kun suudeltiin
ja kuuta mukaan me huudeltiin -
soi kaikkialla kaunein Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

On jossain kai tuolla Jumala,
jos on, se on niin kaukana
ja se tuntuu muuttavan vain kauemmaksi...
Se ei kuule lasten huutoja,
eikä tuskaa missään lopeta -
jää vain kylmä, murskaantunut Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

Слова очень грустные: Я тоже Библию читал, но набожнее я не стал, хотя она меня иногда поддерживала. Я предавал, я отбирал. Но стал я слышать в тишине еле звучащий звук: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
А ты листала гороскопы и читала модные мантры, и у тебя на все случаи были готовы мудрые цитаты. А потом ты связалась с этим подонком, и тебя приковали к кухне, и твои губы испуганно шептали: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
Наверное, ты бывала здесь и раньше, до того, как встретила меня, и ты считала, что я мудрее. И мы смотрели на Небо и Землю, и иногда забывали дышать... Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
И было время сомнений, когда мы срывали облака, но небо не становилось от этого чище. Ты помнишь, как мы целовались, как кричали вместе с Луной, и повсюду радостно звучало: Halleluja...
Halleluja... Halleluja...
Новерное, Бог где-то есть, но он уходит все дальше, он не слышит криков детей, он не прекращает страданий. И после него остается только холодное, разбитое Halleluja...
Halleluja... Halleluja...

А вот англоязычное. Другие слова, но тоже грустно, грустно.

@темы: "музыка"

---

Свершилось(((

Поисковая фраза с Гугла: "рыцари женились светские рыцари вступление в брак". Кхмммм.... Ну женились, конечно. Как и все прочие. Но НЕ друг на друге!!!
И снова средневековый секс у меня ищут. Ну люди, секс он и в средние века был тем же сексом, в этом плане как-то трудно выделить какую-то средневековую особину. По-моему.
Ой, а с Яндекса искали der tod reit auf einem kohlschwarzen rappen kate-kapella Надеюсь, ничего неприличного...

---

Феерично! Пан Херман жжот!

Пишет [J]Helen Rosenrot[/J]:

24.04.2010 в 19:15

Нашла, нашла Читайте, только присядьте и ничего не ешьте, уж больно смешливо, можно подавиться

Медведь возвращается. Польская трагедия, российская выгода

Автор: Артур Херман
Дата публикации: 13-04-2010

Авиакатастрофа, унёсшая жизнь польского президента и ещё 95 человек – трагедия для польского народа и потеря доброго друга для США. Для России – польского соседа, однако, это – возможность, как и в дни железного занавеса, настаивать на гегемонии в Восточной Европе.

Потому, что российский медведь возвращается. Как Дракула, поднимающийся из своего гроба, он теперь шествует по миру спустя долгое время, в течение которого мы считали его мёртвым и похороненным. И беспомощное ведение президентом Обамой внешней политики даёт российскому авторитарному руководству шанс (равного которому нет) расширять свое могущество и неуклонно уменьшать наше.

Некоторые поверят российской оценке, что польский пилот сознательно подверг опасности жизнь своего президента и всего высшего эшелона руководства своей страны, пытаясь приземлиться в густом тумане, несмотря на повторные предупреждения российской службы наземного контроля.

Другие не поверят – помня о том, что президент Лех Качиньский был злейшим врагом российского Владимира Путина, и как почитаемая Путиным ФСБ (бывшая КГБ) шесть лет назад была связана с интригой отравления украинского президента.

В любом случае, ожидается новое, вероятно непреодолимое, давление на Польшу, чтобы привязать её к линии Кремля. Добавьте договор СТАРТ, который Россия вытянула из нашего президента всего лишь на прошлой неделе, и любому, кто представлял, что мы выиграли холодную войну, лучше бы подумать хорошенько ещё раз.

Американцы наблюдали распад Советского Союза в 1990 г., и видели, как Россия скатилась до национальной немощи. Её бывшая империя раскололась на 15 независимых республик, от Украины и Грузии до Киргизии. Её когда-то мощная армия, флот и ядерный арсенал распались таким же образом.

Американские политики просто списали Россию, как страну без настоящего и без ясной надежды на будущее. Эксперты по советам, подобные Кондолизе Райс, когда-то бывшей тяжеловесом в любом вашингтонском совете мудрецов, мечутся в поисках другой работы.

Им стоит осознать, что страна с богатыми ресурсами – от нефти и природного газа до железа, золота и алмазов не будет долго оставаться бедной, и что государство с долгой историей агрессивной империалистической экспансии не будет спокойно почивать при сокращении до величины меньшей, чем в то время, когда Пётр Великий стал царём.

В 2000 г. русские избрали Путина президентом. Как только рост цен на нефть начал наполнять российские закрома, он пообещал восстановить гордость и мощь России – ценой, вскоре обнаружившейся, которой был конец и 10-летнего хаотического эксперимента, и его демократических свобод.

Путин, бывший агент КГБ, вынес ценный урок, скрытый среди руин поражения: коммунизм сдерживал Советский Союз. Когда дело дошло до запугивания европейских соседей России, впрочем, как и её собственного народа, холодное неприкрашенное применение власти ради самой власти сработало намного лучше, особенно когда США настаивали на другой манере поведения.

Итак, в течение 10 лет Америка сидела рядом, пока Путин резал чеченцев, убивал журналистов-диссидентов и заключал в тюрьму ведущих российских предпринимателей, ставя на их место своих закадычных друзей.

Мы сидели рядом, когда Путин утроил российский военный бюджет, помогал Ирану строить и оборудовать её ядерный реактор в Бушере, посылал муллам продвинутые ракетные системы и чувствительные ядерные технологии.

США ничего не сделали, поскольку Райс и другие настаивали, чтобы ничто не вмешивалось в наши усилия по привлечению России к поддержке санкций ООН против Ирана – страны, которой русские помогали вооружаться.

Наконец, летом 2008 г., брутальное российское нашествие на независимую Грузию заставило администрацию Буша изменить точку зрения относительно Путина. Но затем прошли выборы в США, и пришла новая внешнеполитическая команда. Не научившись на ошибках Буша, Обама теперь полон решимости их комбинировать.

Первым шагом была сдача наших демократических восточно-европейских союзников, включая Польшу, которая бросила вызов Путину, согласившись принять ПРО США в своей стране: Обама выкинул план, поскольку он обижал русских. Затем на прошлой неделе последовал договор СТАРТ, который запер нас в постоянном ядерном спаде, в то время как Россия свободна в модернизации своего ядерного оружия и даже в строительстве своего противоракетного щита.

И в тот самый день, когда договор был подписан, произошло восстание против правительства Киргизии, которая представляет собой жизненно важную линию воздушных поставок для наших войск в Афганистане. Подобно крушению, в котором погиб Качиньский, оно устранило руководителя, который бросил вызов Кремлю из-за базы США в его стране.

Что следующее? Путин и его марионеточный президент Дмитрий Медведев теперь говорят, что они не поддержат никакого бензинового бойкота против Ирана, а только эта санкция могла остановить иранскую ядерную программу, поскольку она подходит к финальной стадии.

Мы не будем знать истины о крушении самолёта, произошедшего в конце недели, до тех пор, пока «чёрный ящик» самолёта не будет в безопасности, изъятый из русских рук. Но мы уже знаем правду о Путине. Народ смеялся, когда Буш сказал, что он заглянул в душу Путину и увидел хорошего человека. Обама взглянул на окровавленные руки Путина и увидел руководителя, с которым можно иметь дело.

Самая последняя книга Артура Хермана «Ганди и Черчилль»

URL комментария

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Новые кошарики от xenopus

Специально для  Рэттиси

@темы: "зверята"

---

Иерусалимское королевство 1099 - 1100 гг

Первый Крестовый поход, как таковой, закончился взятием Иерусалима и коронацией Годфрида Бульонского. Корабли ждали в Яффе крестоносцев, которые возвращались в Европу, провинции были розданы. С Годфридом осталось всего несколько сотен рыцарей. А ведь работа далеко не была закончена: в Египте собирались силы против «франков», да и совсем рядом с Иерусалимом был непокоренный Аскалон. Галилея, отданная Танкреду, даже не была еще завоевана. Годфрид считал, что взятие Аскалона даже важнее, чем организационные вопросы в королевстве, и двинулся в поход.



Было жаркое лето 1099 года, когда 11 августа войска двинулись в путь. Вместе с Годфридом отправились всего триста рыцарей, включая Раймунда, Танкреда и обоих Робертов, Фландрского и Куртгёза. Крестоносцам помогла, ка ни странно, пыль, в которой сарацины не могли разобрать, что же, собственно, происходит на поле боя. Но, предположив, что имеют дело с гораздо более крупными силами противника, они впали в панику и побежали. Египтяне – прямо к своим кораблям, которые немедленно снялись с якоря, а Мелек эль-Абдал с двумя тысячами человек – в Аскалон. Причем, паника была такой, что люди давили друг друга в воротах крепости.

Клод Конде не дает в своей книге «The Latin Kingdom of Jerusalem» никакого объяснения тому, почему Аскалон не был взят, только упоминает, что Раймунд и Годфрид рассорились из-за незавоеванной еще добычи, но я нашла русскоязычную статью, где говорится следующее о событиях: «жители Аскалона, наслышанные о резне в Иерусалиме, предложили сдаться, но только лично Раймунду Тулузскому. Годфрид, чье самолюбие было задето этим, отказался от таких условий. Обиженный Раймунд отделился от его армии и со своими отрядами направился на север. Теперь у Готфрида не было достаточно сил, чтобы штурмовать Аскалон, и ему пришлось снять осаду. Так из-за глупости и напыщенной гордыни Годфрида Аскалон остался в руках мусульман и был «жалом во плоти» франков в течение следующих пятидесяти лет. Все египетские набеги на Палестину совершались из Аскалона.»

С моей точки зрения, одна версия не исключает другую. Впрочем, есть еще и третья: Раймунд, несмотря на свои заслуги и на то, что он вбухал в поход изрядные средства, при разделе завоеванного не получил ровным счетом ничего. И отправился он, собственно, с Годфридом именно потому, что было договорено: Аскалон с окрестностями отойдет Раймунду – а потом в Годфриде взыграла жадность. Или кто-то, ведший переговоры от Аскалона, сообразил, что единственный шанс для них – это вбить клин между самолюбивыми франками. Трудно предствить для герцога, теперь короля, большего оскорбления, чем условие: сдадимся, но не тебе.

Зиму Годфрид провел в Иерусалиме за делами организационными. Около 20 окрестных деревень было подарено образованному приорату, названному Валь–де-Кур. Венецианский дож совместил выгодное для себя с полезным для Иерусалимского королевства, и послал к Годфриду флот, который помог в завоевании Цезарии, Арзуфа, Хайфы и Тира. За это дожу была обещана треть в каждом завоеванном городу, одна церковь и одна рыночная площадь, а также половина военной добычи. Иерусалимское королевство строилось по методу французского феода. У Годфрида были большие планы, ведь ему было всего 40 лет, но, возвращаясь в июне 1100 года из-под Цезарии, он (по словам Конде) подхватил какую-то разновидность местной лихорадки, очевидно, от плохой воды, и 18 июля умер, процарствовав всего год (легенд по поводу его смерти существует масса, от смерти в битве до отравленного яблока).



Официальная эпитафия Годфриду гласит:
Hic jacet inclitus Dux Godefridus De Bullon,
qui totam istam terramAquisivit cultui
Christiano Cujus anima regnet cum Christo. Amen

В общей истории Годфрид Бульонский рассматривается через призму своего рода героического нимба первого короля Иерусалимского Королевства, а сменивший его Балдуин обычно представляется в несколько сомнительном свете, ведь он не пошел на Иерусалим, а занялся устройством собственных дел, помятуя о том, что крестовый поход когда-то закончится, а вот ему лично возвращаться из него будет некуда.

Историк по крестовым походом, медиевист Стивен Рансимен, дает Годфриду совершенно убийственную характеристику в своей «Истории крестовых походов» (которая считается лучшим произведением по теме): «Godfrey, for all his estimable qualities, was a weak, foolish man. Out of jealousy he quarrelled with his colleagues; out ofgenuine piety he yielded far too much power into the hands of the Church. His death and his replacement by his brother Baldwin saved the young kingdom”.
Вот так-то.

@темы: Крестоносцы

---

Стихи Франсиско де Кеведа

НАСТАВЛЕНИЯ ЮНОШЕ, ОТПРАВЛЯЮЩЕМУСЯ НА ПОИСКИ СЧАСТЬЯ В СТОЛИЦУ

Слышно, едешь ты в столицу,
При дворе искать Фортуны?
Пусть господня длань, мой мальчик,
Обуздает пыл твой юный!

Веришь ты в себя - еще бы:
Ты красивый, статный, гибкий,
Крепко руки жмешь и даришь
Белозубые улыбки.

Но коль преуспеть там хочешь,
То послушайся меня ты:
Обменяй все эти чары
У менялы на дукаты.

Эка невидаль - улыбка,
Взгляд прямой, румянец смуглый!
Лучшая черта в мужчине -
Это кошелек округлый.

Улыбаясь, будь все время
Начеку: там нравы грубы,
Сотни молодцов зубастых
На обед твой точат зубы.

Крепкое рукопожатье?
Руку ценят там, покуда
Из нее струится щедрый
Дождь серебряных эскудо.

Носишь - твоему приходу
Радуются, как подарку;
Нет - тебя не замечают,
Доблести твои насмарку.

Что же до столичных женщин,
То, в стыдливости безмерной,
В твой кошель персты сначала
Вложат, как Фома Неверный.

Ах, мадридские красотки!
Вспомнить их нельзя без дрожит
Всех других они прелестней,
Но и всех других дороже.

Ничего ты не получишь
От мадридских женщин даром:
И старухи, и уродки
Свежим мнят себя товаром.

До поры, пока ты платишь,
Будешь общим ты кумиром,
А испустит дух кошель твой,
Скажут: "Да почиет с миром;

Простирающих объятья
Берегись: народ лукавый,
Как жнецы, - обнимут левой,.
Чтобы тут же срезать правой.

А целуются в столице -
Словно пьяница с бутылкой:
Высосав тебя до капли,
Ставят крест на дружбе пылкой.

Слухов там не оберешься;
Знай, однако, что в столице
Истине святой не верят,
Свято верят небылице.

Верят, что от всех недугов
Исцелить способны воды,
У источников толпятся
Дамы по веленью моды:

Прячутся от солнца летом,
Чтобы кожей хвастать белой,
А зимой, напротив, модно
Хвастать кожей загорелой.

От прелестниц не спасешься,
Если уж тебя обсели:
Дверь замкнешь, закроешь окна,
Ан глядишь - пролезли в щели.

Чудесам, что есть в Мадриде,
Не устанешь ты дивиться:
Например, любая девка -
Непорочная девица.

А почтенная матрона -
Что пчелиная колода:
Обжужжит тебя, изжалит -
Не захочется и меда.

Помни, что на запах денег
Косяком идут невесты;
Не женись: грозит похмелье
Сразу после брачной фьесты.

Обещать? Что ж, на здоровье
Не скупись на обещанья:
Для мадридцев на посулах
Держится все мирозданье.

Обещай хоть звезды с неба,
Ложь на совести не виснет:
Посулишь - не обеднеешь,
Выполнишь - когда рак свистнет.

Проводи день именинный
Дома, в будничных занятьях,
Чтоб друзья не задушили
Твой кошель в своих объятьях.

Точно так же в дни гуляний
Лучше сказываться хворым:
Верить можно - но не людям,
А засовам и запорам.

Как тюрьмы и как пожара
Бойся ювелирных лавок:
Там не только что ограбят,
Но и высмеют вдобавок.

Отправляясь в гости к другу,
Лучше вызнать стороною, -
Не решил ли он сосватать
Гостя со своей сестрою?

Бедный, будь хоть семи пядей,
Для мадридок истых жалок,
Но покладистых там бродят
Табуны провинциалок.

За пирог с водой вприхлебку,
За конфету - молвить прямо -
Нищая составит Тисба
Счастье нищего Пирама.

Может, пылкие мечтанья
О столице поугасли?
Коль прислушаешься - будешь
Ты кататься, как сыр в масле.

Если же не образумил
Я тебя, молокососа, -
Будем ждать: вернешься с тещей,
С ртутной мазью и без носа.

От себя: даже и не верится, что писалось в начале 1600-х...

запись создана: 08.01.2009 в 15:04

@темы: "Чтиво"

---

*Trisha*, Anharid, colombine - привет))))

---

Майк Монро

Эта экзотика от 1989 года! Монро нельзя не показать, это такая красочная фигура)))



Вообще-то Майка Монро зовут Матти Фагерхолм. Да, он (как ни странно) жив, и даже выступает. Самая известнаая его группа - Ханой Рок. Кому показалось интересным - вот его официальный сайт.
www.michaelmonroe.com/
Лично мне тяжело смотреть на постаревшего Монро - огонь погас. Говорят, после смерти жены. Но он молодец, что не сдается, что вылез из депресии, и - главное - что любит кошек!

@темы: "музыка"

---

Хильда)))

У всех пин-ап, а в одном дневнике пин-ап с толстушками. По-моему, хорошая идея! Нашла неунывающую Хильду, показалась очень милой

запись создана: 15.09.2009 в 10:30

@темы: "старые плакаты, старые открытки"

---

Ну вот что может быть прекраснее?

22.04.2010 в 20:12

Пишет  Нари:

Ах...


Как вы понимаете, Мириэль-Эленна. mirielle-elenna.livejournal.com/90451.html?nc=4

@темы: "зверята"

---

Герцог Альба

20.04.2010 в 16:59

Пишет antoin:

Герцог Альба в Нидерландах или Как прослыть кровавым тираном за четыре простых шага.

а глаза такие умные, добрые, печальные... (перевести бы ещё стишок под портретом)

Жил да был герцог Альба, слуга королю, отец солдатам. Много где воевал, много где прославился, но вряд ли представлял, каким его запомнят потомки после выполнения очередного королевского задания: собрать вещички и несколько терций, маршем пройти по Испанской Дороге и подавить протестантский мятеж. А всё потому, что сначала ты работаешь на имидж, а потом имидж работает на тебя.

Шаг первый: дистанцироваться от аристократов.

В то время, как офицерские должности в других европейских армиях были практически монополизированы аристократами, Альба в 1560-е - 1570-е наполнил свой генштаб идальго и простолюдинами. Люди вроде Хулиана Ромеро, Кристобаля де Мондрагона, Санчо де Лондоньо, Франсиско де Вальдеса и Санчо Давилы не могли писать «дон» перед своими именами, но заняли высокие должности благодаря тому, что эффективно действовали на поле боя. Герцог Альба, по натуре человек аскетичный и полностью сосредоточенный на любимом деле, требовал от них только высочайшего профессионализма и дисциплины, чему учил на собственном примере.

Зато его противники получили возможность заявлять, что эти офицеры из низов по натуре не знакомы с рыцарской этикой, а потому склонны к неконтролируемой жестокости. Мол, что с них взять, с неблагородных, сама дурная кровь их толкает на насилие и грабежи. Короче, настоящий подарок для пропаганды. Никто особенно и не замечал, что грандов в армии Альбы всё равно было немало, поскольку при нём стало престижным даже служить в пехоте. Да и в Мадриде любителей шептать на ухо королю гадости про герцога его меритократия сильно прибавила.

Шаг второй: сражаться не красиво, а эффективно.

В отличие от многих столь же родовитых генералов своего времени, герцог Альба не гнушался лично вникать во все тонкости военного дела, вплоть до самых технических. Неслучайно, что это он был первым полководцем, который сделал мушкет стандартным оружием пехоты (в то время мушкет был существенно тяжелее аркебузы, требовал вилки-подпорки, но зато мог валить рыцарей как противотанковое ружьё ; броневичок Ильича).

Вместо одиночных снайперов Альба набрал мушкетёров вплоть до 8% от общей численности тогдашней терции (аркебузиров ещё 20%), чем привёл голландцев в состояние культурного шока. Другим коньком железного герцога были фортификации. Влезал во все подробности укреплений, изучал и применял на практике самые модные идеи.

А вот сражаться в чистом поле терпеть не мог, предпочитая изматывать супостата хитроумными маневрами, изнуряющими стычками, частыми засадами и атаками нинзя-стайл под покровом ночи. Работало это даже лучше, чем тактика Квинта Фабия против пунийского слонолюба. Людей, которые считали такую тактику бесчестной, Альба посылал далеко и надолго, заявляя, что мятежники ничего лучше и не достойны. Более того, когда Вильгельм Нассау послал к нему герольдов с вызовом на битву и обещанием после обменяться пленниками, герцог не просто отказался, но ещё и вздёрнул гонцов высоко и скоро (ранее он честно предупреждал, что, спам на его емайл, никаких послов слать не надо, потому что с мятежниками ему говорить не о чем, кроме полной капитуляции, так что никакой неприкосновенности не будет).

Естественно, подобная тактика легко ложится в канву дьявольски коварного злодея, который змеиной хитростью и подлостью побеждает отважных врагов, идущих в бой с развёрнутыми знамёнами и поднятыми забралами.

Шаг третий: соблюдать военное право при осадах.

Альба прославился как командующий, при котором в испанской армии дисциплина была действительно железной. Любое случайное проявление насилия против гражданских лиц немедленно пресекалось и каралось смертью. Зато неслучайного было хоть отбавляй. Педантично сделав вывод, что голландцы и им сочувствующие не суверенная держава, а мятежники против короля, Альба с неизбежностью сделал вывод, что действующее военное право требует этот мятеж подавлять любыми приличествующими способами.

Неутомимый герцог приступил к делу тщательно, отказавшись даже уводить армию на зимние квартиры. Методично он осаждал и брал один восставший оплот за другим, делая это так, чтобы другие знали цену бунту. Любой взятый город подвергался разграблению и резне, и в полном соответствии с существовавшей нормой спастись можно было только капитуляцией до момента начала осады. Как только Альба окружал город артиллерией, пощады можно было не ждать. Каждый должен был знать, что начало приготовлений к осаде это уже точка невозврата. Исключение делалось только для тех городов, которые не восстали сами, а были захвачены войсками мятежников.

В сентябре 1572 года Фламандская Армия разграбила Валансьен и пощадила капитулировавший Монс. Три недели спустя Мехелен, покинутый гарнизоном на произвол судьбы, грабили трое суток, по сардоническому замечанию герцога, «чтобы солдаты немного освежились». То же случилось во взятом Зутфене, а в Наардене было уничтожено почти всё население, город сожгли, проломили стены и сравняли всё с землёй. После капитуляции Гарлема в июле 1573 года Альба приказал казнить большую часть гарнизона, в обмен на контрибуцию запретил солдатам разорять город и бесплатно помиловал большинство горожан в качестве бонуса.

Шаг четвёртый: привлекать мятежников к законной ответственности.

Никакие тогдашние нормы ведения войны не запрещали казнить мятежников, и Альба делал это с большим размахом, благо каждое столкновение с голландскими войсками кончалось повальным бегством и пленением восставших. За захват вражеского офицера живым или мёртвым полагались денежные награды. Пленных убивали не взирая на должность или положение, временно оставляли в живых только немногих с целью допроса.

В результате несколько важнейших стратегических крепостей сдались Альбе без всяких условий, и ещё много лет голландцы имели обычай сразу покидать места, которые вскоре должны были захватить испанцы. Проблема только была в том, что сопротивление мятежных городов и войск, которым не оставили пути к отступлению, становилось отчаянным, и оставив надежду сдаться они устраивали пафосный последний бой. Так что завоевание мятежных провинций в итоге не ускорилось, а сильно замедлилось.

Казнь трёх братьев Бронкхорст ван Батенбург в числе 18 дворян, казнённых за четыре дня до казни Эгмонта и Горна.

Война стала небывало жестокой, поскольку голландцы стали платить испанцам той же монетой и с процентами. Так, они не только казнили на месте, но в отличие от испанцев массово устраивали пытки или отдавали пленных на растерзание толпе. Взяв верные королю города, мятежники в свою очередь их грабили и разоряли. Они насильно загоняли к себе в армию крестьян и горожан любого возраста и пола, а это увеличивало жестокость испанцев к мирному населению. Принятые процедуры переговоров о капитуляции не соблюдались: пока объявившие о сдаче гарлемцы обсуждали условия, к ним подошли подкрепления, и переговоры были прерваны. Когда испанцы перебросили через их стены голову голландского офицера, в ответ им кинули семь испанских.

Отдельной привычкой протестантов стало демонстративное осквернение религиозных изображений и пытки католических священников на глазах у осаждающих. Данные испанцам обещания ничего не стоили: после падения Гарлема были казнены те солдаты, которых уже однажды взяли в плен в Монсе, но отпустили под обещание не воевать против королевских армий. Ещё одним частым нарушением норм войны стали ложные переговоры, когда лже-парламентёры требовали встречи с полководцами только чтобы выстрелить в упор. После таких убийств взятый город без вариантов экстерминировали, что тоже играло на руку голландцам, создавая репутацию «диких боевых псов Испании».

Логично, что Альбу вовсю критиковали в Нидерландах, но интересно, что его действия ругали и в Испании, вплоть до отзыва его из Нидерландов в 1573 году и официального расследования, сломавшего карьеры многих его подчинённых. Учитывая, что дремучие в делах информационной войны испанцы верили на слово всему, что рассказывали обиженные мятежники про «безумное животное Альбу», сегодня уже не понятно, что из его грехов правда, а что байка. Суровый и несдержаный на язык герцог стал для пропаганды идеальным злодеем, а его имя практически синонимом испанской жестокости. Примечательно, что его действия не только не отличались от общепринятого modus operandi, но и от того, как действовали его преемники во главе Фламандской армии. Зато дон Луис де Рекесенс и дон Хуан Австрийский в отличие от герцога не имели привычки постоянно во всеуслышание объявлять что-то типа «В этом городе нельзя щадить даже собак еретиков!», а потому за вежливостью и обещаниями быть помягче их эксцессы
замечали поменьше.

Возможно даже, после Альбы с мятежниками стали обращаться ещё жёстче, потому что дисциплина упала, и на неконтролируемое насилие стали смотреть сквозь пальцы и не наказывали за него. В конце концов, в ходе многомесячных осад солдаты терпели столько лишений, что удержать их от грабежа и резни во взятом городе было почти невозможно. При этом, в отличие от Альбы, уже не стали смотреть на то, восстал ли сам город, или был захвачен голландцами.

Всё кардинально изменилось, когда командовать Фламандской Армии стал Алессандро Фарнезе, герцог Ветчинский Пармский. «Но это уже другая история».

Ранее по теме:
Герцог и герцогиня
Лендлиз королевы Лизы
Война Испании и Голландии в XVII в.
Уроки испанского: Poner una pica en Flandes
Уроки испанского:

@темы: "1600-е"

---

Содержание и довольствие английских рыцарей XIV - XV вв (с)

Так, немного скупой инфы.

"Крупные лорды содержали собственные военные отряды, иногда настолько многочисленные, что их можно было назвать армиями. Солдаты из свиты носили цветные ливреи, обычно двухцветные, в два основных цвета на гербе хозяина. Крупные военные отряды представляли внутреннюю угрозу для страны. Между такими отрядами иной раз случались настоящие сражения, для прекращения которых требовалось вмешательство короля. В такой ситуации король должен был иметь самую сильную армию, иначе он мог стать жертвой переворота.

Король давал титулы и земли своим дворянам. Те, в свою очередь, набирали себе вассалов, организовывали собственные отряды и вступали в конфликты друг с другом. Иногда причиной конфликта было отстаивание своих прав или восстановление справедливости, но чаще всего причиной была обычная алчность:

«...Оруженосец не успокоится пока не станет рыцарем, рыцарь хочет стать бароном, барон — графом, а граф — королем».

Без сдерживания со стороны королевской власти дворянское сословие ввергло бы страну в пучину непрерывной гражданской войны. Это утверждение было убедительно доказано войной Алой и Белой Роз, вспыхнувшей, едва королевская власть дала слабину.

Люди свиты могли быть призваны в любой момент. В их обязанность входило всюду сопровождать своего сеньора: в поездках по стране, в инспекции поместий, на турнирах и на войне. В «Черной книге Эдуарда IV» приводятся цифры максимально допустимой численности свиты для аристократов. Так король имел право на свиту в 600 человек, герцог — 240 человек, маркиз — 200 человек, граф— 140 человек, виконт — 80 человек, барон —40 человек, рыцарь— 16 человек.

Война Алой и Белой Розы продолжалась около 35 лет. Максимальное численность обеих армий в этот период достигала 50000 человек, при этом столь многочисленные армии формировались лишь на время коротких кампаний.

Однако поддерживать постоянный состав армии было трудно. Некоторые вассалы жили слишком далеко и пытались служить сразу нескольким сеньорам. Такие «двурушничающие» вассалы старались обезопасить себя, включив в вассальные договоры пункт, освобождающий их от участия в сражениях, где имелся риск оказаться противником одного из своих сеньоров.

Другие вассалы, напротив, жили вместе со своими сеньорами. Они не имели формальных контрактов, но сохраняли традиционную верность. На практике это означало, что сеньор мог иметь в свите вассалов, не упомянутых в официальных бумагах. Если требовалось сформировать отряд в кратчайшие сроки, мобилизовывались именно такие «неформальные» вассалы, которые обычно были в высшей степени преданы своим сеньорам. Но в случае планируемой кампании, верные вассалы в армию не забирались, так как в их обязанности входило следить за имениями сеньора во время отсутствия последнего.

Вассал, имеющий рыцарское достоинство, мог иметь собственную небольшую свиту, которую во время походов присоединял к свите своего сеньора. Так, в договоре от 20 сентября 1468 года, заключенном между лордом Антонием
Скалзом и эсквайром Джоном Норбери, предусматривалось формирование отряда из одного воина и 118 лучников. Срок службы определялся в 91 день. Наиболее крупные из вассалов могли себе позволить формировать тысячные армии. В 1484 году герцог Норфолк сформировал в Восточной Англии войско в 1000 человек.

Как правило самой многочисленной группой в войске были стрелки. Второй по численности группой были пешие копейщики. Конные воины составляли самую малочисленную группу. К концу века соотношение стрелков к конным воинам дошло до 8:1.

Во время войны Алой и Белой Розы в практику снова вошло формирование городского и сельского ополчения. Ополчение формировалось на основании постановления 1463 года, которое определяло, что в 16 графствах все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет должны быть готовы к мобилизации на службу королю. Формированием ополчения занимался местный шериф. В 1471 году граф Уорвик пригрозил смертью каждому, кто попытается уклониться от мобилизации, снизив при этом требования к тем, кто вступал в ополчение. Ополченцы формировали тысячи, подразделенные на отряды по 20 и 100 человек.

В инвентарных списках сэра Джона Фастолфа значатся 1448 шелковых сюрко с гербами. В 1461 году Фастолф завел в своем замке Кейстер четыре казнозарядные пушки, стрелявшие каменными ядрами. Две пушки имели калибр 7 дюймов (17 см), а две — 5 дюймов (12 см). Кроме того, в замке имелось два серпентина— 10-дюймовый (25 см) и 7-дюймовый (17 см). Еще имелось три фаулера калибра 12 дюймов (30 см).

Для защиты небольшого торгового флота Фастолф имел две короткоствольные корабельные пушки. Два небольших серпентина и четыре пушки на деревянных ложах стреляли свинцовыми пулями. Кроме того, Фастолф располагал семью ручницами. Для защиты канониров использовалось 24 щита из вяза, 2 щита из китового уса, восемь комплектов старых доспехов, десять металлических кирас, 14 жакетов с накладками из рога, десять басцинетов, 24 саллета, 6 горжетов, 16 свинцовых молотков, девять алебард, множество другого оружия, четыре больших стальных арбалета, два арбалета из китового уса, четыре тисовых арбалета, две кольчуги и бочка для хранения имущества."

Источник: Военно-исторический альманах

@темы: Англия Плантагенетов

---

Картинки

Во первых строках - привет поклонникам Доктора от Сатчвилла. Нет, не смотрю и смотреть не буду, но картинка восхитила Елизаветиным личиком:

@темы: "красотища"

---

Про американский пин-ап

Я решила посмотреть, как развивался американский пин-ап, потому что мне нравится этот стиль, и потому что он отражает более или менее взгляд на женщину в разные периоды времени. Меня поразили две вещи: то, что рисовали пин-ап в США, за редчайшим исключением, мужчины, и то, что эти художники оказались долгожителями. Средняя продолжительность жизни 81 год! Уж не знаю, как это связано со сферой их интересов, и связано ли.

Эрл Кристи (1883 – 1961) иллюстрировал все, начиная от обложек голливудских журналов, и заканчивая рекламными картинками и афишами к кинофильмам. Все его работы можно посмотреть здесь: images.google.fi/images?hl=fi&q=Earl+Christy&um...
Я здесь приведу только один пример:

1938 год

Эрл Моран (1893 – 1984) работал и для серьезных журналов типа Life, и для каталогов Sears и Roeback, и календари рисовал, но лучше всего его помнят именно как пин-ап артиста. Лучшие его работы приходятся на 40-е годы, где его моделью была Норма Джоан Бэйкер. Смотрите здесь: images.google.fi/images?hl=fi&um=1&sa=1&q=Earl+...

Вот такой стиль:

1945 год

Рольф Армстронг (1889 – 1960) начал рисовать Ziegfeld Folly Girls в 1919 году, вернувшись из Франции в Грин Виллидж. Позже, в Голливуде, он рисовал, наверное, всех знаменитостей того времени: Мэри Пикфорд, Грету Гарбо, Марлен Дитрих, Кэтрин Хепберн, и даже Борис Карлофф для серии работ «Франкельштейн».
Рисунки Армстронга: images.google.fi/images?hl=fi&um=1&sa=1&q=Rolf+...

И, конечно, календари. Тогда многие художники делали календари.

1957 год

Джордж Петти (1894 – 1975) была тем самым исключением среди художников пин-апа, а именно - женщиной. Она «ответственна» за то, что пин-ап пошел в массы в 1933 году (чтобы развлечь страдающих от кризиса американцев?) через журнал Esquire Magazine. Ее Petty Girl покорили американцев лет на 20. Ее рисунки были повсюду: на игральных картах, спичечных кородках, рекламных полотнах, обложках журналов.
images.google.fi/images?hl=fi&um=1&sa=1&q=Georg...

1952 год

Жиль Элвгрен (1914 – 1980) любил рисовать девушек, не имеющих опыта работы моделями. Его идеалом был образ, имеющий лицо 15-летней и тело 20-летней, поэтому в своих картинах он обычно объединял зарисовки разных моделей. Он, кстати, был профессиональным художником, работающим маслом. Считается, что его законченные работы уступают только работам Варгаса.
images.google.fi/images?hl=fi&um=1&sa=1&q=Gil+E...

50-е

Альберто Варгас (1896 – 1982) считается самым блестящим и гламурным иллюстратором всех времен и народов. Американцы, по крайней мере, в это верят. Выходец из Перу, сын художника, он учился в Женеве и Цюрихе, но, попав в Нью-Йорк в 1916 году был вынужден года три разрисовывать витрины и магазины. Его заметили люди из Ziegfeld Folly, попросили показать работы – и поручили нарисовать 12 портретов ведущих звезд театра Нью Амстердам. После этого Варгас стал невероятно востребованным художником, рисующим звезд класса Бетти Грэйбл, Джейн Расселл, Энн Шеридан, Аву Гарднер, Марлен Дитрих, Лоретту Янг, и даже Мэрилин Монро. В 40-х Варгас начал работать для журнала Плейбой, сделав им 150 обложек. Его звезда закатилась в 1974 году, когда его жена Анна Мэй Клифт умерла. Они были женаты более 40 лет. После смерти жены он работал совсем мало, потеряв всю креативность.
images.google.fi/images?hl=fi&um=1&sa=1&q=Alber...

1942 год

Дуэйн Брайерс, который, по-моему жив до сих пор (ему хорошо за 90), прославил себя Хильдой. Хильду я уже выкладывала, да и вообще ее можно посмотреть вот здесь:
images.google.fi/images?hl=fi&um=1&sa=1&q=Duane...
Поэтому я просто хочу перевести реакцию одного журналиста (наших дней) на изображения Хильды: «мне показалось, что мир вокруг меня исчез, наступила полная тишина и поле зрения сузилось до округлых, мягких, щедрых пропорций с длинными, мягкими ногами, девчоночьим лицом, пухлыми, зовущими руками, бедрами, круглыми и широкими, хорошо сформированной грудью, мягкой, аппетитной попкой и блестящим соотношением талия-бедра. Совершенно непохожая на острых «икон женской красоты», так популярных в наше время, Хильда не имеет ни одной угловатой формы. Она – воплощение идеальной женственности до запредельной степени»

50-е и 60-е годы

Пин-ап живет и в наши дни. Одна из самых оригинальных галерей – несомненно галерея Леса Тойла (www.toilgirls.com/)
К его супер-сайз моделям можно относиться по-разному. Кого-то они восхитят, кого-то возмутят, кому-то захочется отправить дамочек в ближайший спортзал, потому что они – это уже не женственная и ловкая Хильда, а женщины, категорически не вписывающиеся в стандарты. Меня лично не может не восхищать их самоуважение и непробиваемая уверенность в собственной привлекательности. Вот этому у них поучиться можно и нужно.

"Богиня", наши дни

запись создана: 27.11.2009 в 20:08

@темы: Дамский вопрос

---

Ну нравится мне этот голос, терпите...

Самоучка, который начал петь караоке. А потом был Idols. Этот воробышек на том конкурсе победил.

@темы: "музыка"

---

Дейдре, приветствую!

Вот, с песнями и приветствую...

---

Ричард III и "принцы в башне" - 2

Не будет совсем уж правильным утверждать, что Ричарда не обвиняли в смерти племянников его современники. Фабиан, например, добросовестно передает, что " the common fame went that King Richard put unto secret death the two sons of his brother."
То есть, сплетня была действительно запущена еще при жизни Ричарда.

Ненавидивший Ричарда антиквар Руис, современник Ричарда, обвиняет его в убийстве вполне определенно, но, к счастью для историков будущих поколений, делает серьезный ляп, утверждая, что принцев убили еще во время протектората.

Но больше всех постарался талантливый сэр Тома Мор, который писал с чувством:

" The prince, as soon as the protector left that name, and took himself as king, had it showed unto him that he should not reign, but his uncle should have the crown ; at which words the prince, sore abashed, began to sigh, and said,' Alas ! I would my uncle would let me have my life yet, though I lose my kingdom.' Then he that told him the tale used him with good words, and put him with the best comfort he could. But forthwith was the prince and his brother both shut up, and all other removed from them, only one called Black Will, or William Slaughter, except, set to serve them, and see them serve. After which time the prince never tied his points, nor aught wrought of himself ; but with that young babe, his brother, lingered in thought and heaviness, till this traitorous death delivered them of that wretchedness." More, p. 130.

Томас Мор современником Ричарда не был, во времена, которые он описывает, он был еще совсем маленьким, но объявить его просто выдумщиком и подхалимом при Тюдорах было бы нечестно. Вполне вероятно, что Мор верил в то, что он писал. Ведь Мор воспитывался в доме епископа Мортона, и всю информацию о «злодее Ричарде» получил от своего воспитателя. Мортон же смертельно ненавидел Ричарда за то, что тот свел на нет далеко идущие планы епископа при малолетнем Эдуарде. Что еще хуже, Ричард Мортона помиловал! Такое, конечно, простить было просто невозможно.

Но даже Мор начинает свой рассказ о смерти принцев предисловием: " whose death and final
infortune hath riatheless so far come in question, that some yet remain in doubt whether they were in Richard's days destroyed or no"
И он достаточно откровенно указывает источник своей информации: " I shall rehearse you the dolorous end of those babes, not after every way that I have heard, but after that way that I have so heard by such men and by such means as me thinketh it were hard but it should be true."

Мор утверждает, что мысль об убийстве племянников пришла Ричарду в голову по дороге из Оксфорда в Глочестер. Очень странно. Ричард был коронован легально, потому что его племянники были отвергнуты парламентом страны в качестве наследников престола по причине незаконности их рождения. Они были совершенно легально «бастардизированы». Почему он должен был желать их убрать? Ладно, допустим, что, будучи человеком военным, он понимал, что сами племянники пока ему не опасны, а вот те, кто попытается в будущем сыграть, их используя, могут причинить много вреда королевству. Допустим даже, что он решил, что убрать племянников лучше тогда, когда сам он будет далеко от Лондона.

Но вот пассаж, что он послал сэра Джеймса Тирелла " to Brackenbury with a letter, by which he was commanded to deliver to Sir James all the keys of the Tower for one night, to the end that he might there accomplish the king's pleasure in such thing as he had given him commandment." – это уже просто беллетристика в стиле страшных сказок.
Чтобы Ричард Глочестер, известный своей скрытностью и замкнутостью, доверил такой опасный и мрачный секрет бумаге?! Да ни за что. Это главный резон. Второй – это личность Ричарда, его взятая линия поведения, взятая еще в первое появление в Лондоне с племянником: мир, популярность, дипломатия. Невозможно допустить, чтобы популярный король, лично улаживающий самые мелкие распри своих подданных, вдруг решил сам себя подвести под обвинение в убийстве сирот, племянников, родной крови. Опять же, да ни за что. Это даже если не принимать в расчет явную и искреннюю набожность Ричарда, и его доверительные отношения с леди Сесили, которая бы никогда не одобрила того, что ее гордость, ее любимый, правильный сын, запятнал бы себя чудовищным преступлением.

Опять же м-р Бэйли, истории Тауэра, задает правильный вопрос: " And has any trace of such a document been discovere? Never, it has been anxiously sought for, but sought in vain ; and we may conclude that Sir Thomas More's is nothing but one of the passing tales of the day."

Следующий момент: в своей истории Мор утверждает, что изначально Ричард приказал убить принцев коменданту Тауэра, сэру Роберту Брэкенбери, но тот категорически отказался, после чего Ричард был им крайне недоволен. И что же случилось с бравым комендантом, возразившим королю, знавшим о «страшной тайне»? Он впал в немилость? Был смещен, казнен? Ничуть не бывало. Сэр Брэкенбери остался комендантом Тауэра с окладом в 100 фунтов, и затем неплохо продвигался по службе. Более того, его братья были на службе у Ричарда, и сам сэр Роберт погиб за Ричарда в последней битве короля. А ведь тот же Мор утверждает, что Ричард был «indifferent where his advantage grew: he spared no man's death, whose life withstood his purpose."

Еще интереснее личность сэра Тирелла, на которого Мор повесил собственно убийство двоих детей. Как пишет историограф Тауэра, cc»Tyrell's situation was not that in which Sir Thomas More represents him ; he was of an ancient and high family, had long before received the honour of knighthood, and engaged the office of master of the horse." Bayleys Hist, of the Tower, vol. i. p. 62.
Сэр Тирелл сделал карьеру еще при короле Эдварде IV! Его брат, Томас, был тем человеком, который церимониально провожал останки Эдварда на похоронах. Сам сэр Джеймс был назначен Эдвардом коннетаблем королевства! Он получил от Ричарда в Шотландии «всего лишь» титул «a knight banneret», который давался только высшим командирам, и только лично отличившимся на поле боя. И этого человека Мор сделал убийцей?

Еще смешнее, что, по Мору, обратиться к сэру Тиреллу Ричарду посоветовал... его паж. Если вспомнить о том, какие отношения в 15-м столетии были у короля и его пажа, то инсинуация выглядит даже не гнусно, а комично: король, забывшийся настолько, что изливает свою душу пажу, а тот дает ему совет, гда отыскать подходящего для грязной работы человека, указывая на одного из храбрейших рыцарей королевства? Причем, даже если Мор настолько верил своему наставнику Мортону, то он был достаточно осторожен, чтобы опубликовать свои истории только лет через 30 после того, как и сам король, и все предолагаемые участники преступления были давны-давно мертвы, и никто не мог возмутиться и отстоять свою честь.

Халстед принимает для себя версию, что принцы были действительно тайно вывезены приверженцами партии королевы за границу или спрятаны где-то в стране. Она опирается на раскрытую в свое время попытку переправить за границу одну из принцесс из Вестминстерского аббатства, то есть в этом направлении мысли партии королевы действительно работали. И Халстед прибавляет, что тайна будет когда-нибудь раскрыта, когда увидят свет новые документы, новые доказательства.

Те, кто обвинял Ричарда в убийстве племянников, указывают на реальный факт: Ричард действительно особо не расследовал эту историю, а если и расследовал, то в глубокой тайне. Возможно, он верил, что племянников убили по приказу Бэкенгема. Возможно, он точно знал, что принцев вывезли и спрятали, а в условиях восстания Бэкингема лишние персонажи в возможных бунтах были ему не нужны. А возможно, он совершенно точно знал, что принцы живы, потому что спрятал их сам.

Похоже, что Халстед верит, что Перкинс Варбек, с которым через 10 лет после исчезновения принцев боролся Генрих VII, был действительно Ричардом, сыном Эдварда IV, и приводит этому много косвенных доказательств. Уж слишком многие его опознали, за что и поплатились: 1 The Lord Fitzwater, Sir William Stanley, Sir Simon Mountford, Sir Robert Ratcliffe, Sir William Daubeny, as martyrs of state, confirmed their testimonies with their blood ; so did the king's sergeant Ferrier, also Corbet, Sir Quinton Belts, and Gage, gentlemen of good worth, with 200 more at least, put to death in sundry cities and towns for their confidence and opinions in this prince. Buck, lib. iii. p. 100.

Король Шотландии Джеймс тоже признал Перкинса принцем:"King James entertained him in all things as became the person of Richard Duke of York, embraced his quarrel, and, the more to put it out of doubt that he took him to be a great prince, and not a
representative only, he gave consent that this duke should take to wife the Lady Katharine Gordon, daughter to the Earl of Huntley, being a near kinswoman of the king himself, and a young virgin of excellent beauty and virtue." Lord Bacon s Henry VII., p. 153.

Халстед обращает внимание, что признания Перкинса Варбека в том, что он – самозванец, не существует. Есть только утверждения, что он сознался. Впрочем, это история уже совсем другого царствования. Закрывая вопрос о «принцах в башне», напомню, что практически все версии я уже излагала здесь: mirrinminttu.diary.ru/p85803755.htm#more1
Версию о том, что принц Эдвард умер, а принц Ричард был в настолько хороших отношениях со своим дядей, что сбежал воевать на его стороне, не выдумка аматёра, а версия профессионального историка.

Но я еще раз внимательно просмотрела сеть по поводу того, получена ли ясность в вопросе с принцами. Нет, не получена. Просто сейчас получила популярность версия, что принцы дожили до воцарения Тюдора там, куда их спрятал Ричард, а Тюдор их убрал Вернее, обвиняют в убийстве мать Генри Тюдора. Насколько справедливо – не знаю, мое знакомство с этими персонажами впереди. В качестве причины выставляется факт, что Генри, женившись на Элизабет Йорк, снова актом парламента легитимизировал детей Эдварда IV. Таким образом, он должен был быть твердо уверен в том, что и принц Эдвард, и принц Ричард мертвы. А уверенным в этом мог быть только тот, кто видел их мертвыми, или кто знал, где и как они убиты.

Следующий кандидат в убийцы – сэр Джаспер Тюдор, дядя Генриха Тюдора по отцовской линии. Именно он спланировал кампанию Генриха в Англию, именно он был мозгом сильно поредевшей ланкастерианской партии в Англии, и – он женился на вдове герцога Бэкингема, которая была и сестрой матери принцев. То есть, у Джаспера была причина и была возможность убить принцев.

Следующие кандидаты в убийцы – семейство Ховардов. Томас Ховард, граф Сюррей, был соратником Ричарда. Сэр Томас оказался единственным из круга Ричарда, кто по какой-то неясной причине не только не был казнен, а очень даже процветал при Генрихе VII. Избавив Генриха от потенциальных конкурентов, он мог заслужить подобную милость, то есть причина была. Была ли возможность? Разумеется. Мало того, что сэр Томас был приближенным Ричарда, он был и его родственником, а родичам Ричард доверял. Если Ричард спрятал племянников, Ховарды знали, где.

Но все эти предположения и теории останутся предположениями и теориями до тех пор, пока правительство Англии не даст добро на изучение того, что считается сейчас останками принцев. Не думаю, что сопротивление может продолжаться бесконечно. Но можно только предположить, какой шквал спекуляций, предположений и догадок поднимется, если будет доказано хотя бы с точность процентов в 80, что останки не имеют ничего общего с «принцами из башни».

Я думаю, что в отказах на исследование останков нет ничего странного. Тюдоры считаются спасителями Англии. О Генрихе VII повсюду пишут, что он прекратил гражданскую войну. Тюдоры принесли в Англию международный блеск, они вывели нацию к ее величию. Признать, что все они были бандой самозванцев, ведущей род от убийцы? Да ни за что!

@темы: Richard III