Duetto dei Gatti

@темы: Счастье есть!, "музыка"

---

Вот, нашла у заботливых людей рекомендации!

@темы: "зверята"

---

Про "Опасный поворот" и про спящую собаку, и про

защиту детей от пропаганд.

Этот телеспектакль по Пристли был для меня одним из любимейших - с самого сопливого возраста. Смотрен и пересмотрен, и никогда не надоедал. Так вот, там одна из основных линий - гомосексуальность одного из героев. Сильно так выраженная и с боготворящим выражением на лице при одном упоминении имени любимого. Причем, персонаж женат, и последствия такого брака соответствующие. И тоже об этом говорится достаточно прямо, открытым текстом.



Так вот, до сегодняшнего вечера я эту гомосексуальную линию не видела в упор. Я помнила, что пара была несчастна, и помнила перепалку брата и сестры относительно того, кого из них роковой Мартин любил сильнее, но... Но я не понимала, оказывается, того, о чем они, и просто вынесла чувство, что пара была несчастна - поняла в силу того, что о жизни знала. Данность. Но я не подозревала о таком явлении, как гомосексуализм, и я его не увидела, хотя яснее некуда.

Вот и я задумалась о вреде всяких пропаганд, от которых детей одни хотят защищать, а другие не хотят. Да оставили бы детей в покое. Кажется, ребенок потихоньку познает мир сам, и объясняет его для себя сам. Пропаганду, к которой его восприятие не готово, он не увидит, и объяснений просто не поймет.

Кстати, когда я выросла и впервые столкнулась с реальными геями, это не перевернуло мой мир Я снова восприняла их целиком, и эту гейскую составляющую - как данность.

Ах да, тут ведь еще одна пропаганда замешана - о том, что в СССР не было секса. Фильм снят в 1972 году.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Томас Кромвель - 22

До 3 мая 1540 года всякие «десятины» и «пятнадцатины» в Англии собирали в королевскую казну под определенные проекты, как выразились бы в наше время. На войны с шотландцами, на войны во Франции, на флот, на укрепление оборонных сооружений и т.д. Кромвель предложил сделать эти налоги регулярными. Как? Разумеется, играя на беспроигрышном по определению: на защиту Слова Божьего, а значит – и страны. И кто бы после такой постановки вопроса посмел против новых налогов возразить.



Надо сказать, что деньги его величеству были действительно нужны, и не на забавы. Только что были реформированы три совета, Уэллский, Северный и Западный), подавлены бунты в Линкольншире и на севере. Были проведены учения в связи с ожидавшейся в предыдущем году инвазией, укреплены гарнизон и оборонные сооружения в английских владениях во Франции. На границе с Шотландией построили две новые крепости. Были, наконец, построены и экипированы артиллерийские форты от Кента до Корнуолла. И, наконец, нужно было ремонтировать Вестминстер в духе изменений, происшедших в церкви - главное аббатство королевства продолжало быть слишком папистским по антуражу.

Сказать, чтобы палаты парламентов были в восторге от новых налогов – так нет. Первый их них можно назвать подоходным, и был он утвержден на ближайшие 4 года, все эти десятые и пятнадцатые части. Второй можно, наверное, назвать налогом на недвижимость, потому что он составлял пять пенсов на каждый фунт того, во что оценивалась недвижимость. Для иностранцев, проживающих в Англии, этот налог был двойным, они платили по 10 пенсов.

В итоге, Кромвель получил новых недоброжелателей, а король даже ухом не повел в сторону верного министра, ведь Кромвель делал именно то, для чего его и наняли – обеспечивал достаточность королевских средств, так что чего особенного-то?

Более того, через несколько дней Большой Гарри обеспечил Кромвелю новую работенку, целью которой было бы «обеспечение достоинства нашей особы». С многозначительным напутствием «не потерпеть поражения, ибо мы верим в вас».
Речь шла, разумеется, о все том же несчастном браке короля. Кромвель его замутил, Кромвелю предстояло и выпутываться.

Тем более, что договор с братом Анны Клевской включал параграф, по которому Англия должна была выступить на защиту герцогства против императора. Вот не нужно, не нужно было Кромвелю впутывать в дела Великой Тройки (Генри, Франциска и Чарльза) еще и какого-то там герцога Клевского. Ведь было ясно, как Божий день, что никогда Гарри воевать за интересы герцога не будет. А сейчас как раз император потребовал от герцога уступить одну из провинций, Гельдерленд (в нынешней Голландии), императору – или приготовиться к последствиям в виде войны. Кромвель написал английскому послу при императоре, чтобы тот успокоил его имперство, но выпутаться из легитимного договора, не запятнав себя, можно было только изменив условия, на которых договор заключался.

Внезапно бедняжка Анна Клевская стала не только камнем на шее в личной жизни Гарри, но и камнем преткновения в отношениях двух великих держав.

Одной рукой разгребая кризис королевского брака, другой рукой Кромвель пытался проредить своих тайных, явных и предполагаемых врагов. Он не мог не знать, конечно, о слухах, что его собираются сместить с поста Генерального Викария, и решил ослабить партию Гардинера настолько, насколько это было в его силах. Например, арестовав доктора Ричарда Семпсона, епископа Чичестерского, декана королевской часовни и друга Гардинера. Был схвачен и другой капеллан короля, доктор Николас Вилсон. Оба – по почти смехотворному в данных обстоятельствах обвинению: отрицание верховной власти короля в делах церкви
.
Здесь Кромвель использовал предлогом прецедент с капелланом лорда Лайла, что-де враги Слова Божьего могут заползти и на самую высоту. Но капелланы короля, помимо того, что они были придворными и политиками, были еще в числе почти друзей его величества, так что на этот раз Кромвель протянул свою руку слишком далеко, дальше, чем король был готов ему позволить.



8 июня 1540 года король приватно приказал Лорду Канцлеру Одли провести через парламент билль о том, что Кромвель исказил инструкции его величества относительно религиозного устройства в королевстве.

@темы: Henry VIII

---

Альтернативная история Европы)))

Фоменко отдыхает, когда какой-то Олесь Бузина жжОт

masterok.livejournal.com/1103612.html?mode=repl...

Это что, рупор Абсентиса? Там дальше по ссылям подозрительно знакомые материалы идут. Ну-ну...

@темы: "веселая бредь"

---

"The White Queen" - 2

Волшебство продолжается! Боже, как они играют! И какая сильная съемка!

Братец Джордж, кажется, все время что-то жует. И в перерывах выпаливает бестактности, так что лучше бы было для всех, если бы он жевал без перерывов.

Вот брат Лиз, Энтони, мне категорически не нравится. Лицо у него какое-то лживое - дело, скорее всего, в близко посаженных глазах. А ведь из всей плеяды Риверсов он был, кажется, самым приличным человеком. Впрочем, что мы знаем про человеческие качества остальных? Об Энтони хоть что-то известно благодаря его трудам.

С дочками Кингмейкера была одна интересная фишка, которая стала для отношений между Варвиком и Эдвардом более судьбоносной, чем политика. По чину, для девочек Варвика не было в Англии подходящих женихов, кроме братьев короля - после того, как Вудвиллы расхватали для своих девочек всех благородных наследников. Нелепо, но это так. А Эдвард категорически запретил братьям брать в жены дочерей своего ближайшего соратника. Это было его решение, Лиз Вудвилл была здесь не при чем. Не стоит недооценивать Эдварда Йорка. Он всегда знал, что делает.

Кстати, актеру полностью удалось передать характер молодого Эдди, эту смесь молодой искренности с интриганством политика. Да вообще все персонажи получились живыми.

Мамашу леди Маргарет Бьюфорт показали омерзительной стервой, как и в романе Грегори. На самом деле, достойная дама приложила руку только к первому браку дочки, который потом аннулировали по приказу короля Генри. Если даже к нему: Маргарет жила с матерью, но ее опекуном был де ла Поль, и это он обручил подопечную со своим сыном. Это была инициатива короля, выдать наследницу Бьюфортов за Эдмунда Тюдора. Но решала-то сама Маргарет, что самое интересное. Это она выбрала Эдмунда. Кандидатура Джаспера даже не рассматривалась – мучительную любовь Маргарет и Джаспера придумала Грегори. После смерти Эдмунда Маргарет, как вдова, была полностью свободна решать свою судьбу сама, склоняясь только перед волей короля (от которой имела право откупиться – кое-кто и откупался).

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Нет, ну опять романтику обещают!

Все прогнозы на этот год - фантастическая любовь.


Волшебная шкатулка от Гэльтани

Гхмммм.... Сегодня работала с 7 утра до 20 вечера. В вечернюю смену не вышла единственная сотрудница, у которое есть разрешение ставить катетр. Ну а поскольку мне все равно пришлось остаться, прихватила еще семерых пациентов

Вот и вся романтика. Завтра снова в вечер, уже по собственному графику.

@темы: "нетягостная бредь"

---

О, Путин приехал!

Путин с нашим Ниинисто дали пресс-конференцию. Путин - умница, линию держит, не прогибается. Хорошо отвечает на вопросы. И по делу, кстати, отвечает. Даже гордость за державу пробрала.

Переводчики - рыдать хочется. Ладно, девочка, переводящая на русский, раскачалась после первоначальных "ээээ...", но стала вставлять в текст слова-паразиты, которые сделали перевод... своеобразным. "Ну, всякие там агенты" - в качестве примера. Мужчина, переводящий на финский говорил с таким жестким, раскатистым и грассирующим рррррр, что хотелось заткнуть уши. И тоже "эээээ" без конца. Что, профи синхронного перевода достаточно высокого уровня вымерли? Или экономят даже на этом?

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Томас Кромвель - 21

Открытая ссора между Кромвелем и Гардинером началась с проповеди Роберта Барнса, бывшего монаха-августинца, а ныне пылкого реформатора. 29 февраля 1540 года Барнс, который был другом Кромвеля, произнес очень персональную речь, утверждающую, по сути, что Гардинер был человеком Рима в Англии. Гардинер потребовал извинения, и недаром: он был католиком до мозга костей, но не менее пылко поддерживал свободу английской церкви от Святейшего Престола. Барнс ответил ему поднятием пальца – этот жест был уже известен, очевидно. Или Барнс пытался дать понять оппоненту, что извинится только перед Господом.



Гардинер пожаловался королю, и король вызвал Барнса в Хемптон Корт, где объяснил ретивому ревнителю реформации и парочке его единомышленников, что они сильно не правы, и что искупить свою вину они могут публичным покаянием – на этот раз, но второго шанса не будет. Проповедники покаялись, но Гардинер распорядился их арестовать и доставить в Тауэр в любом случае. Те всполошились, решив, что теперь их точно ждет казнь, так что нет смысла и каяться – и отменили свое раскаяние. Гардинер неплохо доказал этим королю, что покаянным речам реформистов нельзя верить. По-моему, мог бы и не тратить порох, Большой Гарри и без него никому не верил, слишком хорошо зная безграничную гибкость человеческой совести. Просто ему было бы достаточно, чтобы каждый ретивец держал свое рвение при себе.

Естественно, Кромвель принял обиду, нанесенную его знакомому, очень лично. Теперь он и Гардинер даже не пытались делать вид, что могут быть вежливы друг к другу. И уже 10 впреля 1540 года французский посол Марильяк предупреждает своего работодателя, что очень скоро в правительстве Англии пройдут большие изменения: «король начнет назначать министров, выдвигая тех, кого отвергал раньше, и отставляя тех, кого он возвысил». И даже называет имя возможного преемника Кромвеля: Катберт Танстелл, епископ Дарема. Марильяк считал, что даже если, каким-то чудом, Кромвель сохранит королевский фавор и свое влияние, титул Генерального Викария все равно отойдет к Танстеллу.



Такое впечатление, что придворные имели какое-то сверхъестественное чутье на грядущие перемены. Или просто судьба распределяет плюхи и плюшки на определенные периоды времени: или закидывает плюшками, или сбивает с ног плюхами. Именно в тот момент лорд Лайл из Кале пишет раздраженное письмо герцогу Норфолку по поводу того, что многие, не согласные с «Шестью статьями», осели в Кале, на что Кромвель и Кранмер благополучно закрывали глаза, не делая решительно ничего для искоренения ереси в отдельно взятой городе-крепости. И что он, лорд-депутат, может сделать, если у него нет поддержки из Лондона?

Лорд Лайл отдельно предупредил Норфолка, чтобы тот держал содержание письма при себе, потому что Кромвеля он боялся.

Артур Плантагенет, лорд Лайл - третий слева

Но Норфолк раззвонил о положении дел в Кале по всему Лондону, и Кромвелю пришлось отправить туда в апреле комиссию из шести человек под командой Роберта Ратклиффа, графа Сассекса. Разумеется, комиссия много чего нашла – ведь Кале жил своей жизнью, в которой до Лондона было далеко, а до короля высоко. Оказалось, что недостаточно далеко и высоко. Более того, там, где комиссия ограничилась бы мягкими мерами типа отстранения от должности, его величество был настроен карать.

Роберт Ратклифф

Некий Томас Брук, один из двух депутатов парламента от Кале, не участвовал ни в каких религиозных церемониях, ссылаясь на слабое здоровье. Король тут же мстительно припомнил, что это – тот самый депутат, который особо упорствовал против принятия Шести Статей, и распорядился казнить Брука по обвинению или в государственной измене или в ереси – на выбор комиссии.

Сэр Джордж Кэрью провинился в том, что ел мясо в пост. Казалось бы, достаточно покаяния. Но нет, король припомнил участие клана Кэрью в событиях 1538 года, и распорядился доставить сэра Джорджа в Лондон под усиленной охраной, и подобрать как можно больше жестких обвинений, которые можно будет предъявить на суде. Судя по всему, обвинений не нашлось, и сэр Джордж дослужился до адмирала - только за тем, чтобы утонуть вместе с кораблем Мэри Роуз буквально на глазах короля. От судьбы не уйдешь...

сэр Джордж

Потом комиссия наткнулась на деятельность капеллана самого лорда Лайла. Грегори Ботолф был настолько темной лошадкой, что лорду не стоило бы иметь дело с этим авантюристом вообще. Тот очень активно общался с Реджинальдом Полем, обещая ему, не больше и не меньше, как вообще сдать Кале. Или, во всяком случае, так он утверждал в определенных кругах.

Вообще, Ботолф был классическим примером классического мошенника. Когда его монастырь расформировали, он смылся, прихватив монастырского добра на неплохую сумму. Прожившись и съездив в Рим, чтобы развеяться, он устроился в Кале, планируя захватить город, набрав 500 человек. Вроде, на это было у него благословение самого папы, которого он видел в Риме. Может, и было. Рим не упускал ни одной возможности нагадить Англии. А, может, встреча с папой была плодом воображения Ботолфа, и никогда он Кале не намеревался захватывать, а просто пытался собрать средства, чтобы их прикарманить. Уговаривать он умел, не зря его кличка была Sweetlips.

Кстати, этот хитрюга, покончив с монастырской жизнью, просто взял в качестве фамилии имя малоизвестного святого аббата, покровителя путешественников. И кто скажет, что его покровитель ему не помог.

Поскольку титул виконта Лайла в 1540 году носил Артур Плантагенет, незаконный сын короля Эдди, король отреагировал очень остро. Виконт был вызван в Лондон, где его немедленно заключили в Тауэр. Естественно, для всех было вполне очевидно, что ни в каких заговорах Артур Плантагенет участия не принимал, но бедняга так и стался узником до конца своей жизни. Говорят, в 1542 году ему принесли известие о том, что король его помиловал, и виконт умер на месте от сердечного приступа, но кто его знает, был ли этот приступ естественным. Сколько раз за эти два года он проклял тот момент, когда решил излить в письме свое раздражение против Кромвеля Норфолку?

Таким образом, Кромвелю не оставалось ничего другого, кроме как попытаться встать во главе движения за универсализацию религиозных практик в Англии. На очередном заседании парламента Кромвель невольно высказал, что стояло за его нейтральностью в этом вопросе: он считал ситуацию разделения христианской религии на «папистов» и «еретиков» совершенно ненормальной.

Кстати, в этом отношении он имел единомышленника в лице короля, просто у его величества Большого Гарри были свои методы демонстрации точки зрения. Если хорошенько проследить деятельность Кромвеля, то не может не броситься в глаза главное отличие Лорда Малой Печати от его царственного патрона: сэр Томас не любил крови. Разумеется, делая политику он играл жизнями людей, но в нем совершенно не было свирепости.

Очевидно, и сам Кромвель это знал. В очередной раз он пытался вдолбить в головы парламентариев, что для всех будет лучше, если люди начнут действовать так, как им прямо и недвусмысленно приказал их король. Но короля начало раздражать, что его Генеральный Викарий не проявляет рвения вешать женатых священников и жечь еретиков.

Совпало так, что в 1539 году королевский двор в очередной раз раскидал больше денег, чем собрал. Напоминаю, что в Гарри соединились черты скупца и кутилы – он был жаден до денег, как папаша, но при этом любил жить на широкую ногу, как его матушка. Характерным примером можно назвать идею о том, что было бы здорово нанять 50 телохранителей-гвардейцев для короля. Нет, ничто его величеству не грозило, конечно, но гвардия с алебардами – это так красиво. В конце концов, у Франциска таких было аж 200! Набирались эти молодые люди из рядов низшей аристократии и высших эшелонов джентри. В результате баланс королевского хозяйства ушел в минус на 7 000 фунтов. Идея, кстати, принадлежала Кромвелю, желавшему приободрить короля накануне въезда Анны Клевской в Лондон.

Логично, что тот же Кромвель должен был решать, откуда раздобыть денег на покрытие дефицита и на грядущие экстра-расходы. И он решил разогнать английский орден Госпитальеров с полной конфискацией имущества ордена в пользу короны. Предсказуемо, этот проект был встречен палатой общин в штыки: Госпитальеров уважали за их работу и религиозное рвение, и репутация ордена никогда не была в Англии запятнана скандалами или даже намеками на скандал. Госпитальеры были именно теми, кем им предписывал быть устав: свободными от коррупции и корысти. Бедой ордена стало то, что уважение, которое к ним питали, выражалось в подарках и дотациях, которых собралось за столетия немало. Более того, поскольку эти богатства не растрачивались на веселую жизнь братьев и их начальства, средства накапливались себе и накапливались.

Кромвель решил пойти с карты супремации, и технически он был прав: сам устав ордена предполагал связь со Святейшим Престолом. Ему, в конце концов, удалось протолкнуть решение через парламент, используя весь спектр нелегального влияния на парламентариев (проще говоря, шантаж), и в начале мая орден был разогнан и его средства экспроприированы. Это убило Великого Приора ордена, сэра Уильяма Вестона, но не особо пополнило королевскую кассу.

гробница сэра Уильяма Вестона

После турнира на Майский День 1540 года его величество раздал всем участникам по 100 марок (по 67 фунтов по курсу того времени) и по дому в вечное пользование. Не говоря уже о том, что сам турнир и грандиозный пир в Дарем Хауз стоили немало.

Таким образом, действия сэра Томаса не привели к желаемым результатам, но сделали его врагами очень многих из тех, кто до сих пор относился к нему с симпатией или хотя бы нейтрально. Но еще большее обострение отношений с лордами было для Кромвеля впереди. Он задумал налоговую реформу.

@темы: Henry VIII

---

Juhannuksen aato

Вчера Хельсинки двинулся на дачи, завтра - Иванов день, Юханнус. Погоды обещают, к всеобщей радости, хорошие.

Так выглядит летний финский рай:



А это - и.о. рая для тех, кто остался в Хельсинки:

@темы: "праздники"

---

Интервью с собой

рабочее

В новой бригаде контингент больных совсем другой. Очень много ран. Хирургических, диабетических, от прочих хронических болезней, фиг еще знает каких. Много уколов. Некоторые раны по-настоящему сложные. Честно говоря, их бы в поликлиниках надо обрабатывать. Но куда там, повсюду же персонал до минимума сокращен. Все, что не успевают делать больницы и поликлиники, валится на нас.

И все-таки удалять некрозные ткани скальпелем в домашних условиях я отказалась. И никто из медсестер за это не возьмется, и фельдшеры не возьмутся. Рана, кстати, на пятке. Обрабатывали ее до появления некрозных тканей так, что пациент сидит в обычном кресле, а медсестра или пользуется зеркалом, или буквально ложится на пол. Я посмотрела на это дело, и положила пациента. На кровать. Теперь хоть что-то видно, если под ногу всякой всячины положить, а самой встать у кровати на колени. Но орудовать скальпелем в таких условиях? Спасибо, нет.

Кстати, медсестр отдельно раны обрабатывать и не учат. Так, что сам подцепил на практиках, то и твое. Я немало подцепила. Достаточно для того, чтобы потребовать и добиться от боссихи согласия на то, что нам нужны курсы повышения квалификации по обработке ран. Желательно, в больницах, а не в классах. Она, правда, не очень верит, что такие найдутся, но можно же и предложить организовать. Нам скидывают все более тяжелых больных, и мы не очень к этому готовы.

В будни работать стало интереснее и легче. Атмосфера в бригаде тоже успокоилась. Есть одна сварливая и одна бестолковая коллеги, но поскольку со сварливой никто не ругается, она перестает быть сварливой. А бестолковая, надеемся, уйдет в середине августа. Две новые сестрички - прелесть. Все у них спорится, никогда не видела их насупленными. "Летняя" медсестра - не очень. Молодая девчонка, очень хорошая, и делает все, что скажут, но ни разу у нее не возникло желания самой залезть в базу данных и разобраться, что же ей сегодня надо делать.

В нашей работе так нельзя. Здесь ситуация меняется буквально постоянно, и на нее надо постоянно реагировать, причем самостоятельно и быстро. У нас ведь нет отдельных координаторов. "Ответственный" телефон, на который звонят социальные работники и врачи, больные и их родные, коллеги, аптеки, больницы, каждый день берет кто-то из медсестер, и ей приходится со всеми проблемами разбираться параллельно с той работой, которая на ее ресурсе. Это неправильно, я считаю, но это - наша реальность. По идее, на все бригады хватило бы одного координатора, который сидел бы в офисе и мог заниматься только этой работой.

Куча времени еще уходит на составление листов-графиков на неделю, занесение списков на ресурсы работников, координация списков между бригадами. На выходные делаются отдельные списки, потому что работает самый минимальный минимум. От 12 до 20 обходов на человека, в зависимости от того, все ли вышли в смену. Тоже координировать, тоже заносить на ресурсы.

Причем, прелесть ситуации в том, что на каждое телодвижение у сестры должно быть разрешение. Даже чтобы капли закапать. Сдаешь практический экзамен фельдшеру, и получаешь допуск. У некоторых работников есть полный допуск, у некоторых - частичные, у некоторых вообще никакого, т.е. надо как-то распределить больных/клиентов так, чтобы у каждой медсестры было около 4 - 4,5 часов контактной работы в смену. Перемещения от одного адреса к другому не в счет.

И это тоже делается сверх основной работы.

Каждое свое перемещение мы отмечаем смартфоном.

Для меня является полнейшей мистерией, чем же занимается наша боссиха. Кажется, очень большая часть ее рабочего времени уходит на составление сводок по результатам перемещений работников. Ведь каждое наше движение отпечатано в компьютерной памяти.

А еще мы делаем кучу конторской работы на каждого пациента/клиента, "ответственной сестрой" которого каждая из нас является. У меня таких "подответственых" уже восемь. Завести папку, составить файлы, реестры, программы ухода...

У каждой есть еще дополнительная "ответственность. Я, например, отвечаю за заказ всяких прибамбасов для тех, кто страдает недержаниями. Тоже своя система, далеко не очевидная для любого.

Как вы думаете, какое качество ухода за конкретными больными можно в такой кутерьме обеспечить? Верьте или нет, но терпимое. Особенно по будням. В выходные может оказаться так, что выдать утренние лекарства последнему в списке утренних обходов медсестра успевает только в районе полудня. Вечером, соответственно, вечерние лекарства кто-то получит около 16 часов, а кто-то - около 21. Но в целом все довольно неплохо.

Секрет в том, что мы задвигаем конторские свои обязанности, справедливо полагая, что живые люди как бы главнее. И потом из обязанностей выбираем те, которые для наших больных важнее. Скажем, если кого-то надо активно продвигать в больницу или в хоспис, то там есть определенная процедура бумажной волокиты, которая должна делаться регулярно.

Нас за манкирование бумажными тонкостями ругают. Вернее, поругивают. Знаете, когда выговаривают, но улыбаются и чуть ли не подмигивают. Потому что все знают, что на 100% охватить то, что в наше время навалено на плечи ухода за больными на дому - невозможно от слова вообще. И бюджеты в ближайшие годы еще сильнее уменьшатся за счет того, что денег на наш сектор дополнительных не дадут, а нагрузка будет продолжать расти.

Какого рожна мы еще все не поразбегались с этих галер? Причин несколько. В здравоохранении легких мест просто нет. Далее, именно наши галеры берут людей на постоянную вакансию. Более легкие галеры берут только на пару месяцев за раз, и потом продлевают, и продлевают, и продлевают... Годами. При такой системе легче избавиться от часто болеющих, и не надо брать заместителей на время отпуска, да и сами отпуска с каждого продления начинаются с нуля, то есть не надо оплачивать и летний отпуск работника. В оплате больничных тоже есть тонкость: проработал меньше 2 месяцев - оплатят только 2 недели, а остальное оплатит другая организация и по другому тарифу, с зарплатой не связанному. Короче, временные работники выгодны, а постоянные временные неоценимы - умеют всё и выгодны при этом.

И, наконец, нигде нет такой автономии, как на наших галерах. Ты никогда не знаешь, что тебя встретит за очередной дверью, которую ты открываешь. Ты оказываешься один на один с ситуацией, которую ты должен решить. Иногда это очень легко, иногда - сложно и времязанимательно. Иногда от этого дурдома на стенки лезешь, иногда становится даже интересно, какую нагрузку способна вынести отдельно взятая медсестра. Оказывается, огромную.

@темы: истории о медицине

---

Долго ж оно идет...

А какое ваше Лето?

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

The White Queen

rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4467714
Даже с переводом.

Я в полном восторге.

Допустим, по книге "злым гением" был Гастингс, не Варвик, но в сериале надо как-то объяснить непримиримую ненависть между Лиз Вудвилл и Варвиком. Принцесса Бона, конечно, никогда не могла быть в Лондоне, и никто не унижал графиню Сесилию - тем более, что до коронации Лиз королевой технически не являлась.

Тем не менее, серия великолепна, сыграна и любовь, и привязанность Риверсов друг к другу.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Томас Кромвель - 20

Трудно сказать, какой бес попутал Кромвеля пуститься в лирические восхваления прелестей Анны Клевской, которую он в жизни не видел. Вряд ли сэр Томас даже задумывался над тем, какого типа женщины королю нравились. Впрочем, невест для Гарри вне его королевства оказалось не густо, так что и задумываться было не о чем.



Уже первый взгляд любого царедворца, знающего короля, на Анну Клевскую оценил бы безнадежность предприятия. Анна выглядела старше своего возраста, но само по себе это короля бы не отпугнуло. В обозримой до 1540 года истории он с молоденькими девушками не путался. Да и вообще, по сравнению с прочими коронованными властелинами Европы английский король выглядел чуть ли не монахом. Вряд ли отпугнула бы его смугловатая кожа невесты – Анна Болейн была отнюдь не Белоснежкой. Но эти штрихи, вместе с крупным и расширяющимся к кончику носу, общим мрачным выражением лица, оспинками на щеках, вместе со скучным и неуклюжим видом, вызвали у короля мгновенное отвращение. В общем, на свой портрет дама была не похожа.



После того, как король подхватился внезапно нагрянуть к неторопливо движущейся невесте и получил от увиденного эмоциональный шок, Кромвелю досталось крепко, причем досталось даже в плане физическом, что довольно унизительно для человека его статуса и его возраста. Большой Гарри, внезапно понявший в полной мере, в какой ловушке он оказался, своего главного советчика просто поколотил. Учитывая размера короля и убойную силу его рук, можно с уверенностью сказать, что полностью контроля его величество все-таки не потерял, иначе сэра Томаса из кабинета Гарри вынесли бы в ближайшую часовенку – отпевать.

Впрочем, в тот момент ничего нельзя было исправить. Свадьба уже была назначена на 6 января 1540 года, уже готовились торжества, уже всё было расписано тем же Кромвелем – вплоть до того, как должны быть одеты придворные. Король на глазах своих подданных вел себя прилично, полностью соблюдая протокол и выжимая из себя любезность. Почувствовала ли Анна, что ее грядущий супруг видеть ее не может? Возможно, нет. Пусть она выросла в условиях культурного двора и дурочкой, разумеется, не была, братца будущая королева Англии боялась больше, чем короля Англии, и это уже говорит о многом. Скорее всего, девушка не была избалована приветливостью обращения. Но и она повела себя на людях так, как подобает вышколенной принцессе, так что официальная часть встречи короля со своей невестой прошла идеально.

Оставшись со своими, Гарри снова начал бесноваться. Ему всегда нравились не слишком высокие, пухленькие, страстные, умные, изящно ведущие себя женщины с изюминкой. Анна была простовата, тяжеловесна, и даже если она обладала умом (позже выяснилось, что обладала, хотя бы практическим), то показать этого не могла – с королем у них общего языка не было. Кромвель, не потерявший ни грамма самоуверенности, утихомирил короля рапортом, что император Чарльз был более чем тепло принят королем Франциском на пути в Гент. Так что лучше показать этим интриганам, что Англия вовсе не изолирована политически, и брак с принцессой Клевской был именно политической декларацией. Плюс, Англия нуждалась в «запасном» наследнике престола.

Король все это знал, конечно. И даже поблагодарил Кромвеля за заботу о государстве. Но не стоит забывать, что в тот период Гарри уже имел, благодаря тому же Кромвелю, настолько большую свободу решать самостоятельно вопросы о судьбе нации, что ему казалось совершенно невыносимой невозможность решить вопрос, который касался лично его наиболее интимно. Вопрос о том, кто будет делить с ним постель. «Бедняк счастливее принца, - стонал он. – потому что принцу приходится брать то, что ему приносят другие, а бедняк выбирает сам». «Неужели я должен сам надевать на себя это ярмо?!» - спрашивал он Кромвеля. Ярмо, конечно, пришлось надеть, и это неприятнейшим образом стало ассоциироваться у короля с Кромвелем.

Ничего хорошего из этого, конечно, не вышло. На следующее после свадьбы утро именно Кромвелю пришлось выслушивать злые комментарии короля самого интимного свойства. Ни о каком «запасном» принце речь идти не могла. Король был, все-таки, не племенным жеребцом, а обычным человеком с обычными человеческими чувствами, и именно с этой своей женой никаких интимных отношений он иметь не мог – слишком сильным было отвращение. Но кулисы нормальной брачной жизни, все-таки, поддерживались. Более того, он не мог не наградить Кромвеля за организацию королевского брака. И 17 апреля 1540 года сэр Томас стал графом Эссексом и Лордом Гофмейстером. Теперь его полный титул звучал как «граф Эссекс, вице-регент и Великий Гофмейстер Англии, хранитель Малой Печати, канцлер Казначейства и Судья королевских лесов».



К тому моменту Кромвель уже точно знал, что его падение неизбежно. Слишком много власти сконцентрировалось в его руках, слишком много ответственности эта власть принесла, слишком много могущественных врагов сотворила. Еще в 1538 году, увидев, как лихо его величество уничтожил тех, с кем был связан родством и многолетней, еще со времен юности, дружбой, Кромвель собрал всех, кто относился к его хозяйству, за кого он нес личную ответственность. Напомнив им о том, на какой «скользкой поверхности» их благодетель находится, Кромвель призвал всех к осторожности и внимательности – ведь любой поступок любого члена его «фамилии» мог быть обращен против него.

Он отослал домой всех несовершеннолетних, которые служили при его дворе, всех мальчиков-певчих, дав каждому по 20 фунтов в качестве старта самостоятельной жизни. Он потихоньку распределил некоторое количество денег и земель между служащими и родичами, потому что знал, что в случае его падения всё его состояние будет конфисковано в пользу короны.

Теперь, находясь в зените славы и получая ежедневно сотни писем, выражающих полнейшую преданность самых разных людей, он не сомневался, что час его падения совсем близок. Титул графа Эссекса всегда принадлежал аристократам, и титул Лорда Гофмейстера с 1526 году принадлежал де Верам. Реакция знати на то, что оба титула в один день были даны «выскочке» была предсказуемой. И недооценивать ярость английских лордов Кромвель был не склонен.

Не говоря уже о том, что его бывший заклятый друг Норфолк теперь решительно и открыто перешел в лагерь Гардинера, в лагерь противников религиозной реформы. Для человека, знающего, что Норфолки всегда выступают на стороне короля, ситуация была яснее ясного. Политика снова сделала поворот, и Кромвелю никогда не простят разгона и разрушения монастырей, потому что именно его имя с этим ассоциировалось. Ну и что, если он только выполнял приказы короля. Король был неподсуден для своих подданных, а козел отпущения был нужен.

В марте 1540 года Гардинер устроил для короля в своем дворце роскошный обед. То ли случайно, то ли не очень, король вдруг обратил внимание на одну молодую девицу как раз в своем вкусе: каштановые волосы, умеренная пухлость, непомерная, хихикающая живость, и элегантный наряд во французском стиле.



Веселая красотка оказалась очередной племянницей герцога Норфолка, который и сам знал толк в женщинах, и понимал, какой тип женщин привлекает короля. Собственно, сама встреча могла быть и случайностью. Катрин Говард включили в штат двора Анны Клевской, и если участь, что король избегал встреч с нежеланной женой, он вполне мог раньше Катрин и не видеть. С другой стороны, для опытного царедворца устроить танцы так, чтобы именно эта барышня оказалась в центре всего, было делом элементарным.

Вряд ли кто планировал что-то серьезное. Юная Катрин в свои 18 была, что называется, «цветущей розой без шипов», по мере сил старающейся зацепить себе при дворе мужа или покровителя, который обеспечит ей приятный и необременительный брак. Скорее всего, Норфолк с Гардинером просто хотели сделать королю приятное, поддержать его самоуважение в интимной сфере, которое в данный момент, с отвратительной ему женщиной, было на нуле если не ниже. Расчет был прост до неприличия: плохой Кромвель против хороших Гардинера и Нарфолка. Кто же знал, что король дозрел до чувства, выходящего за грани флирта. Кто же знал, что он потащит Катрин со всем ее прошлым под венец, и положит этим начало многим трагедиям.

А ведь следовало бы догадаться. Его величество в своем четвертом браке был отчаянно несчастен, причем приключилось с ним это в довольно уязвимый для мрачности момент. Ему было за 40, полученные на турнирах увечья стали давать о себе знать, особенно потому, что короля разносило, как на дрожжах. Будущее казалось ему беспросветным, и вот в этой-то беспросветности зазвучал смех Катрин Говард. К тому же, она была действительно доброй девицей, наверняка старающейся доставить своему суверену радость всеми доступными ей способами – благо, неопытной малышкой она не была, и с капризными мужчинами имела дело и раньше. И король был ей благодарен. Никого и никогда он так не осыпал подарками, как Катрин и (разумеется) ее родню.

К Пасхе 1540 года Кромвель получил от короля четкое задание: он на него ярмо навесил, ему это ярмо и снимать. «Но как?», - беспомощно разводил сэр Томас руками, панически соображая, что сейчас дела его по-настоящему плохи. Король со своей новой подружкой встречались во дворце Гардинера, и этот враг Кромвеля видел короля ежедневно, в почти домашней обстановке. Впрочем, к всеобщему счастью, Анна Клевская оказалась дамой разумной, и склонной к компромиссу.



Но Гардинер был слишком опытным интриганом для того, чтобы поставить все на одну карту.

@темы: Henry VIII

---

О степени придурковатости)))

16.06.2013 в 20:13

Пишет  Белейшая Мышь:

Очень, очень ценный пост

Перечитывать почаще, местами учить наизусть.

16.06.2013 в 18:47

Пишет  Цзинши:
Простейший способ поставить себе диагноз и оценить степень своей адекватности.
«Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума; нет, легче труд и глад»,
— ужасался Александр Сергеевич Пушкин.
Легкая шизанутость придает человеку шарм, тяжелая называется уже еб**тостью и сопровождается остракизмом. Не упустите раннюю стадию вашего волшебного превращения, на которой процесс еще можно остановить.
Практикующий психолог Наталья Белоусова предлагает читателям сравнить свое поведение с признаками надвигающегося угасания разума.
1. ВЫ НАСМЕХАЕТЕСЬ НАД ГЛУПЫМИ ЛЮДЬМИ
Смеяться над убогими и презирать скудоумных — нормальное явление в обществе, построенном по иерархическому принципу, в период культа интеллекта. Но всему есть предел. У нормального человека в поле зрения значительно больше приятных, познавательных и конструктивных вещей, чем примеров упадка и гниения. Если ваша лента состоит сплошь из смешных дебилов, задумайтесь. То, что вы с радостью глумитесь над новыми приключениями овуляшек и подписаны на весь пафосный неадекват страны, отражает вашу собственную неуверенность в себе и неприкаянность по жизни. Представьте Джобса, сидящего на женском форуме. Вообразите Черчилля, клеймящего необразованность простонародья. Понятно?
2. РАНЬШЕ ВСЕ БЫЛО ОХРЕНИТЕЛЬНОЕ, А ТЕПЕРЬ ВСЕ УНЫЛОЕ
Это преждевременная старость и признак снижения интеллектуального уровня. Во все времена всё примерно одинаковое, отличается лишь наше восприятие тех или иных явлений. Поэтому нам так дороги штуки из детства, поэтому в юности даже рутинные события овеяны романтикой. Потом свежий взгляд замыливается, гормоны успокаиваются, и восторженная молодежь со своими новомодными выдумками постепенно начинает раздражать. Нормальные люди борются с этим и стараются беситься исключительно аргументированно. Артемий Лебедев, подводящий логический базис под очередной предмет своей ненависти — нормален. Вася Пупкин, ноющий «все современные сериалы говно, лучше „Альфа“ так ничего и не сняли» — в группе риска.

3. ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, ПОЧЕМУ ВСЕМ ТАК ИНТЕРЕСНО
Все прутся от Ланы Дель Рей или считают, что это трансвестит без голоса. Всех раздражает гарлем шейк, а у некоторых есть десяток любимых роликов. Все оценили новый законопроект о запрете торговли по четвергам водкой возле кладбищ как нужный или несправедливый. Вы обо всем этом слышали только краем уха, у вас не возникает даже мысли о том, чтобы узнать предмет всеобщего обсуждения поподробнее, вы со стоном отмахиваетесь от подобных разговоров. Если такое происходит часто, то это признак отстраненности от общества. Не обязательно быть в курсе всего, что интересует сограждан или вашу возрастную группу. Но намеренно игнорировать громкие темы — противоестественно.

4. ВЫ ПОМЕШАНЫ НА ЖИВОТНЫХ
Когда человек ценит животных больше, чем людей, для психолога это всегда звоночек. Помешательство взрослого человека на каком-то конкретном звере попахивает эскапизмом, отождествлением себя с эволюционно чужеродным элементом и шизофренией. Если у вас почта начинается с «dyatel2001», вы знаете тридцать видов дятлов, собираете пинборды с ними и все знакомые в курсе, что на день рождения вам нужно дарить что-нибудь с дятлами, у нас явно проблема.

5. ВЫ ОБЛИЧАЕТЕ ТЕХ, КЕМ НЕДАВНО БЫЛИ САМИ
Бывший алкоголик в завязке, который презрительно отзывается о периодически пьющих друзьях, и бывшая ярая феминистка, которая норовит выдать замуж всех подруг — классические примеры. В том же списке: похудевший ненавистник толстых, свежекрещенный агностик, чайлд-фри на третьем месяце, бывший принципиальный безработный, ныне яппи. Поймите одно — здесь нет правых и виноватых, а есть только тот или иной выбор. Яростное привлечение заблудших на свою сторону показывает лишь стремление человека прочнее утвердиться в новом качестве, отсечь сомнения и убедить в правильности решения самого себя.

6. У ВАС ЕСТЬ ТЕОРИЯ. КОТОРУЮ НИКТО НЕ ПОДДЕРЖИВАЕТ.
Конспирология — веселая игра ума, но если к ней относиться всерьез, недолго поехать крышей. Идеальное, как вам кажется, объяснение динамики цен на нефть в сотый раз встречено недоумевающими взглядами? Взахлеб делитесь свежими открытиями о роли ФБР и ФСБ в деле Царнаевых, а в ответ только зевки и поддакивание? Не спешите обижаться, просто отстаньте от нормальных людей и тусуйтесь на форумах для таких же сумасшедших.

7. ВЫ ВСЕГДА ЗНАЕТЕ, ГДЕ КОРЕНЬ ЗЛА
«Дрочишь, пьешь и неженат? Это Путин виноват!». Единственный правильный ответ на вопрос об ответственности за ваши проблемы — это вы. Воспитание, генетика, случай, жена, евреи, олигархи, депутаты, начальство, соседи, менталитет нации, эта страна, сложное время, экономический кризис оказывают на вашу жизнь некоторое влияние, но оно мизерно по сравнению с вашим. Если всерьез полагать, что кто-то другой управляет твоей жизнью, так недолго и в мягкую комнату угодить от бессилия.

8. ВЫ СТАЛИ ХУЖЕ ВЫГЛЯДЕТЬ И ХУЖЕ СЕБЯ ЧУВСТВОВАТЬ
Вам не 70 и вы не больны раком, но целый день лежите, а знакомые отказываются ходить с вами в люди. Скорее всего, что-то пошло не так, и вы упустили этот момент. Опуститься можно не только из-за кризиса мировоззрения или трудностей с социализацией, а и элементарно от лени, сидячего образа жизни и неправильного питания, помноженного на апатию. Отложите кокаин и подойдите к зеркалу. Все зубы на месте? Сколько лет вашей кофте? Давно перестали влезать в брюки? У вас слепой парикмахер?

9. ВЫ СЛУШАЕТЕ ОДНО И ТОЖЕ. ПЕРЕСМАТРИВАЕТЕ ФИЛЬМЫ, ПОВТОРЯЕТЕ ШУТКИ
Фиксация на предмете характерна для целого ряда психических расстройств. И наоборот — открытость человека к новому, способность к радостному познанию служит признаком душевного здоровья. Неделю слушать на репите зацепивший новый альбом — нормально. Полгода не обновлять содержимое плеера — плохо. Шутка, повторяемая больше двух раз на одну и ту же аудиторию, вопиет о потере адекватности.

10. В ГЛУБИНЕ ДУШИ ВЫ СЧИТАЕТЕ, ЧТО ВАС НЕДООЦЕНИВАЮТ
Спешу огорчить вас — вы стоите ровно столько, сколько за вас заплатили. Где-то в фантазиях все может быть иначе, но здесь, в реальности, дела обстоят именно так. Хлеб стоит 30 рублей. Почему? Потому, что за него платят 30 рублей. Так и вы. Смиритесь и живите, или станьте лучше, и вас оценят выше.

Источник




Я лично дала себе 2 из 10. Вот почему:

3. ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, ПОЧЕМУ ВСЕМ ТАК ИНТЕРЕСНО. Не понимаю, не люблю Кимбербрбр, не умею пускать слезу над жуткими, дергающимися гифками всеобщих любимцев, мне от них жутко. Но по темам, которые интересны мне - в курсе. Поэтому 0,5.

4. ВЫ ПОМЕШАНЫ НА ЖИВОТНЫХ. Мне на зверей приятнее смотреть. Они красивее и приятнее на ощупь, чем люди. Но я не буду одевать своего кота в сапоги, и требовать от него пользования ножом и вилкой, да и с человеками у меня более или менее, так что 0,5.

8. ВЫ СТАЛИ ХУЖЕ ВЫГЛЯДЕТЬ И ХУЖЕ СЕБЯ ЧУВСТВОВАТЬ. Вот здесь надо бы 2 дать, а не 1, но если 1/1 - то ДА! И если от первых двух придурей я отказываться не собираюсь, с третьей надо что-то делать.

А что у вас, дорогие мои?

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Новая фишка

Захожу на знакомый исторический британский сайт, а там вылазит окно, предлагающее мне согласиться на куки. Отказываюсь. Меня выкидывают в Гугл. Навигация без согласия на отслеживающих "блох" невозможна. Фигасе...

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Томас Кромвель - 19

В данных обстоятельствах для Кромвеля, скорее всего, стало полным сюрпризом, что на парламентском заседании 17 мая 1539 года герцог Норфолк внезапно поставил на голосование то, что впоследствии получило название «Шесть статей».

Во-первых и в-главных, первая из статей подтверждала, что тело Христово физически участвует при сакраменте во время мессы. Отрицание этого становилось самой страшной ересью, наказуемой сжиганием на костре, даже после признания ошибки, что могло спасти душу грешника, но не его тело. Остальные моменты касались целибата монахов и монахинь, запрещения браков для духовных лиц, поощрения приватных месс и святости тайны исповеди. С точки зрения реформистов, эти статьи стали «плеткой о шести концах» и поставили увесистый крест на надеждах тех, кто хотел бы видеть Англию лютеранской.

То, что в Шести статьях полностью отражались воззрения Гардинера, было бы для Кромвеля делом неприятным, но лишенным драматизма. Хуже было то, что его демарш, имеющий целью столкнуть носами его величество и милорда епископа, провалился. Но еще хуже было то, что подобный документ просто не мог быть поставлен на голосование без того, чтобы над ним не поработал король. Действительно, поработал – нынче в Британской библиотеке есть черновик проекта, собственноручно во многих местах исправленный королем (как известно, герцог Норфолк был натурой, поэтически увлекающейся, и стиль его проектов был хотя и чудесен, но далек от канцелярского).

Если учесть, что Кромвель уже многие годы был вторым лицом в королевстве, то внезапное для него появление такого серьезного документа, требующего серьезной и довольно длительной работы полной секретности, не могло его не встревожить.

С другой стороны, обширность шпионской сети Кромвеля была легендарной. Могло ли случиться так, что приватные посиделки короля, герцога Норфолка и епископа Гардинера ускользнули от внимания этой сети? Верится слабо. Может быть, что Кромвелю эти Шесть статей были просто-напросто безразличны. Что бы потом о нем ни говорили, реформистом он никогда не был. Вера его была традиционной, католической – такой же, как и у короля, и у Норфолка, и у Гардинера. Все они были добрыми католиками, не желавшими подчиняться далекой и зачастую враждебной национальным интересам власти папского престола.

Кромвелю следовало бы обеспокоиться, тем не менее. Религиозные вопросы были его епархией, и ни чрезвычайная занятость, ни пошатнувшееся той весной здоровье не могли быть причиной того, что его «освободили» от участия в проекте.

Не участвовал Кромвель и в дебатах, развернувшихся в парламенте 19 – 21 мая. А ведь против этого закона, испросив королевского разрешения, выступил даже уклончивый Кранмер! Более того, сам Большой Гарри усидчиво присутствовал на заседаниях каждый день, и усердно принимал участие в прениях. Да, его личное участие практически гарантировало то, что закон пройдет, но, судя по более поздним комментариям участников того парламента, король действительно выставлял аргументы, и делал это грамотно.

Впрочем, после принятия закона 28 июня 1539 года, компания в составе короля, Кранмера, Кромвеля, и герцогов Норфолка и Саффолка собралась на неформальный обед в Ламберт Палас. Словно и не было никакой размолвки.

Но размолвка, все-таки, была. Кромвель, решив оказать поддержку подавленному Кранмеру, начал его расхваливать, сравнивая с Волси, который «потерял друзей из-за высокомерия и гордости», тогда как Кранмер «покорил своих врагов добротой и кротостью».

Норфолк фыркнул, что кому, как ни Кромвелю знать привычки покойного архиепископа.

Кромвель вспыхнул и возразил, что да, он работал на Волси, но никогда не одобрял его методов. Кроме того, он никогда не был от Волси в таком восторге, чтобы выслуживаться ради него в Риме, как это делал в свое время Норфолк. Еще бы, ведь стань Волси папой, Норфолк стал бы Лордом Адмиралом. Норфолк разразился проклятиями, и этот эпизод положил конец их дружеским отношениям, которые длились много лет.

Отчасти жаль, что Кромвель и Норфолк поссорились. Кранмер, трусливо уславший прочь свою жену, после принятия Шести статей, этой ссоры не стоил. Впрочем, дальнейшее развитие событий показало, что Кромвель был просто раздражен принятием Шести статей, отсюда и выражение симпатии тому, кто хотя бы теоретически попытался возразить возведению их в статус закона. Потому что в террор этот закон не перерос только благодаря влиянию Кромвеля.

Нет, он не сочувствовал женатым духовникам. Через два года он заметил французскому послу Марильяку, что если что-то вызывало у него большей протест, чем папская супремация, так это именно духовенство, состоящее в браке и имеющее наследников, которым будут передаваться значительные средства и положение в обществе. С его точки зрения, какой-то баланс силы в отношениях между королем и его лордами еще можно было создать, но вмешательство наследственного, а не назначаемого духовенства, могло ввергнуть королевство в хаос.

Причиной того, что Кромвель не участвовал в парламентских дебатах, была его уверенность в том, что дебаты бессмысленны, а бессмысленными делами он заниматься не любил.

Он достаточно знал своего заклятого приятеля Норфолка, всегда держащего нос по ветру, чтобы понять, что король решил. Причем, как почти всегда, последствия его решения интересовали Гарри слабо. Вот результаты – да, но не детали. Что бы ни думал Кромвель о еретиках, женатых попах и прочем, террора он допускать был не расположен.

На тот момент в королевстве около трех сотен священников состояли в браке. Большинство, как Кранмер, просто услали жен с глаз подальше. Хочется верить, что хотя бы обеспечив как-то жизнь женщин, вдруг рухнувших из состояния респектабельного брака в положение непонятно кого. Некоторые сбежали вместе с женами в лютеранские государства Германии, потеряв все, кроме жизни.

Кромвель, как обычно без лишних эмоций и паблисити, организовывал побеги тем, о чьих арестах было вынесено решение. Скорее всего, не делая из этого секрета, и вполне возможно, что с ведома короля, который, по представлению Кромвеля, объявил генеральную амнистию пяти сотням арестованных. В любом случае, несмотря на массовые аресты, величайший шум и жуткие угрозы, по Шести статьям были казнены всего шестеро.

Для сравнения, дам пример того, как действовал в тех же обстоятельствах Кранмер, который, как раз, протестантом и реформистом был, в отличие от Кромвеля.

Кранмер, разумеется, писал трактат для короля. Он просил Гарри отменить Шесть статей, приводя бесчисленные цитаты и аргументы. Потом вручил свое послание секретарю, и секретарь отправился в Ламбет – на лодке, по реке. В лодке были и другие пассажиры, которые отправлялись в Саутварк поглазеть на медвежий бой.
Когда они причалили, один из медведей сорвался с цепи, и кинулся к реке, преследуемый собаками. В результате паники лодка, на которой был секретарь, опрокинулась. Не факт, что этот Ральф Морис умел плавать. Во всяком случае, когда его вытащили на берег, бумаг Кранмера при нем не оказалось. Долг он, правда, не забыл, и потребовал, чтобы хозяин медведя выловил для него бумаги, которые тот, выудив из реки, внезапно передал в руки священника, стоявшего рядом.

Возможно, он опознал секретаря Кранмера, возможно, ему просто показалось подозрительным беспокойство почти утопленника о каких-то бумагах. Священник, пробежав глазами текст, сообщил окружающим, что это – страшная ересь, направленная против Шести статей, и тот, у кого она была найдена, должен быть арестован.

Секретарь заверещал, что текст не его, а его работодателя, архиепископа Кранмера, и вообще он требует, чтобы с вопросом разбирался Кромвель. Надо признать, что ужас его имел основание, потому что за такую ересь ему грозила смертная казнь.

Ну, по пути в Вестминстер Кромвель увидел, что хозяин медведя, у которого по-прежнему находились спасенные из реки бумаги, переговаривается с одним из врагов Кранмера, явно с намерением бумаги ему продать. Кромвель выхватил опасный документ из рук барыги, рявкнул, что тот вмешивается в дела Тайного совета, и пригрозил всяческими напастями. Тем не менее, весь Лондон узнал о случившемся, и, разумеется, о случившемся быстро узнал король. И узнал в свете, для Кромвеля невыгодном.

Одни неприятности окружающим от этого Кранмера.

И все это время параллельно Кромвель занимался вопросом женитьбы короля, чья международная репутация с каждым месяцем становилась все более жуткой.

@темы: Henry VIII

---

...тот здоровеньким помрет

Ну что, изготовились результаты медосмотра и узи. В космос запускать можно,

и тд

если ноги в костюм влезут. Люди, у меня вообще ни одного отклонения "в организьме" нет. В наше время такого не бывает, но в моем случае бывает. Я не знаю, как эта "организьма" при таком безжалостном и небрежном юзании не скопытилась еще лет десять назад, но, видно, спроектирована изначально на вечность.

Врач - юмористка. "Узи... - говорит. - Ничего страшного узи не показало". Я ей: "А из нестрашного?". "Ну... желудок там... есть. Кишки - полный набор. Печенка на месте, селезенка тоже. О, и даже поджелудочная! И никаких камней нигде. Не увеличено ничего... Надо же!"

Из менее приятного. В связи с тем, что болящий здоров, распухающие ноги считаются косметическим дефектом, а не проблемой здоровья. То есть, чинить - за свой счет. Компрессия, лимфомассаж, пилатес... Ну и что там еще частники предлагают. Несмотря на то, что наше рабочее медобслуживание должно превентировать заболевания, а не только лечить, денег на эту роскошь у государства давным-давно нет. У меня - тоже нет

Ежли проблеме искать объяснение эзотерическое (или как его там), то источник проблемы лежит в том, что я пру напролом в неправильном направлении. Возможно. Но как бы альтернатив не вижу, в этой профессии легких должностей нет, да и не зависят отеки от нагрузки, проверено. К тому же, я люблю свою работу.

В качестве сплетни. Моя бывшая однокурсница уже несколько месяцев сидит на диете. На 600 ккал в сутки, что означает, что "питается" она пакетиками низкокалорийных смесей. Говорит, что похудела на 15 кг. Честно говоря, внешне это практически не заметно. Это на фигуре. А вот лицом она постарела. Год назад она на 10 лет моложе своих лет выглядела, со всеми этими килограммами. А теперь на лице начал проглядывать возраст. Не морщины, нет. Именно Возраст.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Это совершенно ненормально!

Тот шквал эмоций по поводу гомосексуальных отношений, браков, регистраций, венчаний, усыновлений - он настолько ненормален, что начинает напоминать массовый психоз. Люди добрые, да чего же это так всех резко взволновали дела довольно невеликого меньшинства, которое всегда было, и как бы никому не мешало раньше? Ну разве что в качестве темы для холивара.

Такое впечатление, что даже известие о том, что Штаты уже лет семь контролируют всю частную инфу, идущую через твиттеры, смартфоны, гуглы и фейсбуки, никого особо не заинтересовало. Хотя эта новость касается всех. А вот вопрос о том, кто, на ком и каким образом женится, касается только новобрачных.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Томас Кромвель - 18

Несомненно, и эта идея относительно того, чтобы королевское слово немедленно становилось законом, принадлежала лично королю Генри. Для Кромвеля, на долю которого осталось проведение очередного королевского «хочу!» в жизнь, ситуация открывала некоторые возможности для маневрирования в придворном пространстве. Одним из наиболее серьезных его врагов был Гардинер. Тот самый Гардинер, который тоже вылетел из гнезда кардинала Волси, тоже был по происхождению разночинцем, и тоже был очень близок королю. Но если про Кромвеля можно сказать, что он был для короля "yes-man", то Гардинер очень часто оказывался в роли "no-man".

В любом случае, Кромвель не был бы Кромвелем, если бы он не попытался обратить особенности своего соперника против самого соперника. Гардинер был внезапно вызван в Хемптон Корт, где его встретили и король Гарри, и Кромвель. Кромвель в лоб спросил Гардинера, что тот думает о законе, который выносится на заседание парламента. «Ответь ему», - приказал король. Но Гардинер ответил не Кромвелю, он ответил королю: «я читал о королях, воля которых была законом, но сделать закон своей волей – более надежный и достойный путь для короля». Короче говоря, Гардинер оставался всегда Гардинером, в этом Кромвель не ошибся. Как не ошибся он и в реакции Гарри: король молча повернулся к Гардинеру спиной.

Дело оставалось за малым: провести закон через парламент. Разумеется, состав парламента был подобран Кромвелем заранее, как раз таким, который был наиболее уязвим перед волей короля. Тем не менее, первую версию закона задробили обе палаты. Кромвель кое-что добавил, кое-что сформулировал по-другому, и снова поставил закон на голосование. И его снова завернули. Что ж, оставалось частное воздействие на парламентариев, и Кромвель засучил рукава. В конце июня 1539 года закон, пристойно задрапированный в общие выражения», был принят обеими палатами.

Нет, король, конечно, не получил абсолютной власти. Он не мог сам ни приговорить к смерти, ни заключить в тюрьму, ни конфисковать чье-то имущество. Для подобных действий нужен был обвинительный вердикт Звездной палаты и одобрение королевского совета большинством голосов. Тем не менее, процедура обвинения становилась гораздо, гораздо более быстрой и более предсказуемой. Первой жертвой нового права короля стала престарелая графиня Салсбери.

Кромвель мог торжествовать, тем более, что он не забыл в новом законе и себя. Отныне он, в амплуа королевского секретаря, сидел на совете выше всех баронов. А в роли вице-регента короля по экклезиастическим вопросам, Кромвель стал главнее архиепископа Кентерберийского. То ли ему надоели замечания насчет «выскочки», то ли просто захотелось не одной только реальной власти, но и престижа тоже.

Впрочем, легко судить и осуждать. На самом деле, могло быть и так, что Кромвель и в этом продолжал заниматься тем, что было его работой: делал управление страной мобильным и быстрым в преддверье… чего? Военного конфликта, который, как он предполагал, был неизбежен – раньше или позже. Патриотизм англичанам был свойственен и так, но разжечь его до предела стало делом чести для неугомонного Кромвеля. А что может быть для этой цели лучше, чем парад! В те времена у короля еще не было регулярной армии, и, тем более, такой армии не было у Кромвеля, но у него были деньги.

И 8 мая 1539 года тысячи лондонцев в возрасте от 16 до 60 тремя батальонами прошли через город под барабанный бой и флейты, вооруженные и приодетые на военный лад. Король наблюдал за парадом, находясь у ворот Вестминстера, гордый до слез. Длился парад с девяти утра до пяти вечера. Кромвелю это обошлось в 44 000 фунтов на современные деньги, и все до последнего пенса он заплатил из своего кармана.

А 17 июня счастливые лондонцы смогли увидеть другой грандиозный спектакль, устроенный Кромвелем. Спектакль проходил на реке, и демонстрировал противостояние Англии и Святейшего Престола. Совершенно всерьез две баржи гоняли друг друга и их команды сражались от Вестминстерского моста до Королевского моста. И пусть результат был предсказуем, и никто из участников, к разочарованию зрителей, не утонул, демонстрация победы Англии под папской властью была принята на ура. Как обычно в таких случаях, мода быстро распространилась. Марильяк, французский посол, раздраженно писал, что теперь в Англии ни один деревенский праздник не обходился без того, чтобы там не разыгрывали бы чего-то в вышеописанном роде, хоть и с меньшим блеском, несомненно.

Кромвель покровительствовал драматургам (и, по совместительству, духовным лицам) Ричарду Морисону и Джону Бойлу. Первому принадлежит мысль о том, что если народу достаточно активно показывать в виде пьес нравоучения, то народ усвоит идею радостно и крепко. Второй был замечателен тем, что писал свои пьесы не только для народа, но и народным языком, абсолютно не чураясь крепких выражений. Жаль, что его версию «Короля Джона» нынче не посмотреть. Несомненно, она была гораздо ближе к исходным обстоятельствам в языковом оформлении, нежели шекспировская версия. Король Джон ведь любил и сам сказать, как припечатать.

Бойл и еще одну историческую пьесу написал, «Традиция Томаса Бекета». Не стоит недооценивать важность данной драматургии – это был шаг от аллегорий к описанию реальных исторических персонажей. Группу актеров, игравших пьесы Бойла, тоже содержал Кромвель.

Не только пьесы, конечно, были пущены в ход государственной пропагандой. Памфлет, обращенный против «врагов государства» всегда был, есть, и будет наилучшим средством, при помощи которого можно быстро создать у народа определенное мнение по вопросу.

В начале 1539 года Морисон писал памфлеты на Кортни, Невиллов, кардинала Поля. Англия в них рисовалась местом обетованным, спокойным и безопасным островом в бурном море европейских проблем – благодаря мудрости короля, разумеется.

Весной 1539 года Морисон перешел к памфлетам патриотическим – благо, было о ком писать, король Генри Пятый, единственный действительно коронованный французской короной, всегда служил источником национальной гордости и примером, призывающим к соответствующему уровню мужества и дерзости. Впрочем, был коронован этой короной и его сын, но бедолага отнюдь не покрыл себя славой после коронации, а стало быть, и говорить о нем было нечего.
Морисона тоже содержал Кромвель, хотя была у него и какая-то церковная должность.

В чем была несомненная заслуга Кромвеля перед нацией, так это в том, что он отнюдь не ограничивался широкими кампаниями, объясняющими подданным его величества, как им надлежит думать. Под его руководством, подданные его величества снабжались всеми первоисточниками, как то законами, объявлениями и указами, в печатном виде и в достаточных количествах. Кромвель считал гласность лучшим оружием против слухов и всякой активности, этими слухами порождаемой. Люди знали, по каким законам им следует жить, и о том, какие наказания следуют за нарушения – попробуй-ка любой лорд в подобных условиях проявить самодурство.

Помимо всего прочего, в королевстве завершался роспуск монастырей, не смотря на протесты сидевших в парламенте церковников. К тому моменту в королевстве остались только самые сильные, самые богатые монастыри, и было бы наивно предполагать, что их богатства не заинтересуют государственную машину. Наверняка самые умные аббаты, откупившиеся в свое время от роспуска, использовали образовавшиеся годы передышки для постепенного распределения предметов искусства среди своих покровителей, и подумали о том, как братья будут жить после того, как их дома перестанут существовать.

Но не все были достаточно осторожны. Аббат бенедиктинского монастыря в Глостонбери угодил в Тауэр за то, что у него под полом нашли записки, в которых тот излагал свои соображения против королевского развода чуть ли не десятилетней давности. Там же нашлась составленная аббатом биография Томаса Бекета, что тоже, по законам 1539 года, было противозаконно.

То ли у кого-то была очень хорошая память, то ли агенты Кромвеля действовали по чье-то наводке (они нашли также и тайники с деньгами и ценностями), то ли хорошие профессионалы знали, где и как искать. Аббат был осужден и казнен самым варварским образом, хотя он был очень стар и очень болен. Та же участь постигла и аббата из Ридинга Хью Кука – не помогло и то, что он уже несколько лет платил Кромвелю по 13 фунтов. Казнили священников немилосердно, даже за бессильные угрозы в стиле «Бог вас накажет».

Кромвель был на вершине власти.

@темы: Henry VIII