Ну, как бы уехала...

Спала 4 часа, кот всю ночь по мне ходил, а я во сне искала, почему-то, королеву Элизабет, причём первую, а не нынешнюю... И к чему бы?

---

Остался один день,

чемоданное настроение

куча дел, а я только сейчас собралась более или менее определиться, куда и откуда. Вот странно: отель и билеты заказать - за много месяцев могу. Но маршруты наметить - нееет, всё в последнюю минуту. Надеюсь, планшет не подведёт, привыкла же гуглить.

Странно, что Рикардианский Бюллетень сентябрьский не пришёл, и на странице сообщества ни мур-мур, почему. И насчёт сборища, ради которого я и срываюсь, собственно, тоже ничего. И почта давно не приходила. Последние обновления на сайте за август.

Погода должна быть нормальная. В Лондоне хотелось бы в Вестминстер вечером сходить, там есть вечерний тур. Но это зависит, насколько легко добираться в гостиницу, которая шикарная, но у чёрта на рогах, в Willesden Green. С моим зрением бродить в темноте по незнакомым местам - тот ещё квест. Впрочем, это ж не Хельсинки, освещение должно быть хорошим.

Так много хочется увидеть. Не знаю, хватит ли на всё времени. Но я постараюсь!

@темы: Англия

---

Это просто должно здесь быть!

27.09.2014 в 12:46

Пишет  Нари:

Животные и их маленькие копии
www.liveinternet.ru/users/mehova/post338106441/



Трогательная подборка фотографий животных с их мини-копиями.

@темы: "зверята"

---

Опять про технику в руках дикаря

Про планшет. В прошлом году я выла, но в качестве ходячего интернета через вайфай его поиспользовала. В этом году решила закачать кое-какие программы, чтобы киношки смотреть при случае. Но. Хотя я этого гада соединила через блютус со своим компом, и они друг друга видят, к интернету через компьютер планшет подсоединяться не хочет. И что делать? Явно надо где-то какую-то галочку поставить, но где?

---

Ещё один Холмс

Ничего так, и Холмс на себя похож.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Позитивный ф-моб

Добрая  Дейдре и меня офлешмобила. Скоро лента будет просто плавать в волнах позитива, и это хорошо.

20.09.2014

1. Яблоки ЗАКОНЧИЛИСЬ!!!!

2. Взяла вечером свою бывшую пациентку, которая очень по мне скучает. Пришлось поднапрячься, чтобы успеть с дополнительным обходом, но оно того стоило. Ханна просто светилась. А человек она, в принципе, пофигистически-язвительный, чем всегда мне нравилась. Отволокла ей большой пакет яблок, как и в прошлом году. Радости былооооо... И мне радость, что кому-то принесла радость.

3.  Nelvy, которая меня очень поддерживала, когда я в процессе книгописательства бухтела и заламывала руки, написала на мою книжку шикарную рецензию. Я даже немного загордилась.

4. Погода продолжает стоять прекрасная. Совершенно правильная осень!

5. Через неделю ровно у меня отпуск!

6. Купила, наконец, книгу о Ранульфе де Блондевилле, помимо ещё нескольких. Часть уже на Kindle, часть придёт в октябре.

21.09.2014

Вообще-то сегодня не произошло решительно ничего, заслуживающего классификации. Просто день с обычной рутиной.

1. Не случилось никаких форс-мажоров.
2. Не стала резвиться в ответ на глубокомысленный вопрос коллеги, нападёт ли Путин на Финляндию А хотелось очень. Поскольку язык на привязи мне удаётся удержать редко, то я собой довольна.
3. До отпуска осталось пять дежурств!

22.09.2014

1. Сляпала утром пирожки с мясом. Из дрожжевого, заметьте, теста. Именно эту версию никогда раньше не делала. Вполне и вполне)))
2. Осенний дождь вымыл мне машину и очистил лобовое стекло от мокрых мест, оставшихся от самоубившейся об него мошкары.
3. Доехала домой живой Пошел поздним вечером снег с дождём, а резина, вестимо, летняя. Хотя новая.

23.09.2014

1. С утра чувствовала себя достаточно погано, чтобы позвонить на работу и объявить себя на пару дней больной. Не хочу разболеться перед отпуском. Так что сидела сегодня, как барыня, дома. И завтра сидеть буду.
2. Кот со вчерашнего вечера переехал с чердака в комнаты Даже ночует дома.
3. Истопила печь - тепло и приятно.
4. Приезжал оптовик, закупила снова колбасы, сосисок, мясной нарезки и котлет. Не знаю, получается ли дешевле. Но очень удобно, если учесть, что до нормального маркета 15 км, и до ближайшей лавки 5 км.

24.09.2014

1. Солнышко!
2. Села перечитывать собственное сочинение, чтобы дописать его, наконец. В чём позитив? В том, что мне интересно его читать
3. Посмотрела пару серий корейских "Трёх мушкетёров". Оооооо. Красотень!

25.09.2014

Знаете, сегодняшний день можно описать одной фразой "спасибо, что жива", и это, очевидно, всё-таки позитивно. Но приятности были:
1. Эле понравилась моя книжка
2. Потеплело, и я снова сплю под открытым окном
3. Обнаружила, что у меня довольно крепкие нервы, а я и не знала

26.09.2014

1. 2. 3. ФСЁ! С 22:00 я в отпуске

запись создана: 21.09.2014 в 01:37

@темы: "веселая бредь"

---

Бибисишные "Мушкетёры"... и корейские

Ой... Скорее да, чем нет. Д'Артаньян - не смешной салага, и Констанция, наконец-то, не овца. Кардинал и король одинаково омерзительны. Королева - лапонька и умница. Миледи вот только больше похожа на растрёпанную шлюху, нежели на смертоносную красавицу-авантюристку. И мушкетов много.

Корейские ещё круче. Две серии посмотрела. Король там - король, очень нервный. Атос - Наследный Принц, очевидно, ибо во второй серии появляется его первая невеста, которая в своё время как бы повесилась перед свадьбой, хотя жених с невестой друг друга любили. Ну вот, встречаются они в конце второй серии, и глядят друг на друга, словно привидения увидели. Причём, взаимно опофигевшие. Это - Миледи сериала. Д'Артаньян - парень из провинции, явившийся сдавать экзамены. Сдал. Россинант у него был, конечно, куда круче, чем мог вообразить Дюма. Такой одр! А нынешняя супруга (похоже, формальная) Наследного Принца - это непонятно пока кто. То ли Костанция (ибо её любит Д'Артаньян), то ли Королева, ибо таки супруга Наследного Принца. Скорее, Констанция, подозреваю, потому что супругу она явно ни к чему, а отдать-то как? Такую только трагически укокошить. Рошфор в чёрной повязке и шрамах, Портос - сын генерала и гуляка, Арамис - бывший буддийский боевой монах. Кто из министров там Кардинал - не поняла, они все на одно лицо. Вообще, персонажи выглядят приличнее, чем их европейские аналоги. Более чистыми и менее подлыми. При чём здесь "Мушкетёры"? Как сказал Наследный Принц - "понятия не имею, просто так брякнул".

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Орден святого Иоанна

Задолго до того, как начался Первый Крестовый, пилигримы-христиане относительно мирно путешествовали из всех уголков Европы в Иерусалим. Целью их был Храм Гроба Господня, и за посещение его и прочих святынь христианства паломники были готовы платить тем, в чьих руках Иерусалим находился. Проблемы были в другом.

Для начала, в Иерусалим паломники зачастую добирались не в лучшем состоянии – путь был, всё-таки, долгим, тяжёлым и опасным, хотя и длился всего пять месяцев, если считать только отрезок пути из Франции. Конечно, паломники имели значки пилигримов, навешанные в количестве на все легко обозреваемые поверхности, но без стычек не обходилось и на территории Европы. И когда заветные стены появлялись, наконец, в поле зрения, когда поборы были оплачены, паломники вставали перед извечной проблемой путешественников: где разместиться?

Несмотря на то, что в окрестностях Иерусалима проживало достаточное количество христиан, их отношения с мусульманами не были безоблачными. Как и отношения мусульман с мусульманами, собственно. Дело было не столько в тонкостях веры (хотя и в них тоже), сколько в чисто административных и военных особенностях периода. Иерусалим находился то в руках фатимидов, то турков-сельджуков, то египетского султана, и все воевали со всеми, а Византия интриговала против всех – в собственных интересах, конечно. И не без пользы для своих, живущих в Иерусалиме. Во всяком случае, греки имели право строиться в городе, а вот «латиняне» - нет.

С точки зрения паломников, у местных христиан братство по вере стояло, всё-таки, на втором месте после выгод, получаемых от размещения прибывающих, тем более что схизма между восточным и западным христианством уже существовала, и для местных христиан «латиняне» вполне христианами не были. А мусульманам и вовсе запрещалось расселять христиан у себя, как бы привлекательно ни выглядели доходы от этого бизнеса, что, в свою очередь, не способствовало согласию между соседями-христианами и соседями-мусульманами.

Около 1023 года было решено что-то с этим, наконец, сделать. Первыми среагировали торговцы-итальянцы из Амальфи. Дело в том, что у них был прямой доступ к сильнейшим мира того, и они получили разрешение на постройку странноприимного дома, то есть гостиницы. Очень скоро рядом с гостиницей был построен монастырь, населённый бенедиктинцами, к которому примыкали мужская и женская больницы, и церковь. Частично торговцы построили всё это на свои деньги, но очень большая часть средств шла через сборы пожертвований в Европе. Впрочем, в 1065 году это благолепие закончилось. Турки-сельджуки захватили Иерусалим и устроили там дикую резню, без разбора уничтожая и христиан, и «сарацин».

Храм Гроба Господня, впрочем, разрушен не был. Просто посещение его отныне стало вопросом больших денег. Что самое неприятно, какой-то фиксированной платы не было, всё зависело от каприза допускающих. Возникла ситуация, в которой паломники оставались без денег, провизии, ухода за стенами Иерусалима, гонимые всеми и обречённые на смерть или рабство.

Пётр Пустынник пытался что-то сделать на месте, обратившись к византийцам, у которых в регионе были и военная мощь, и авторитет. Но Византии было не до паломников, которые, к тому же, с их точки зрения, были не столько христианами, сколько варварами-раскольниками. Поэтому он, в конце концов, решил сам отправиться в Европу, и начать свою работу там. Как уже упоминалось, личностью этот Пётр Пустынник был неординарной. Настолько неординарной, что в истории Альберта Аахенского честь инициации крестового похода отдаётся скорее ему, нежели папе Урбану. Но Католическая Энциклопедия справедливо обращает внимание на то, что почтенный хронист сам на Востоке никогда не был, современником описываемых им событий не являлся, зато был очень заинтересован в возможности ослабления влияния Святейшего Престола, который, после Первого Крестового, стал уж очень энергично вмешиваться в европейскую политику.

После завоевания Иерусалима крестоносцами в 1099 году, вопросы о размещении паломников, предоставлении им вооружённого эскорта и, главное, лечении как прибывающих, так и пострадавших в битвах, приобрели большую важность. Госпитальеры управлялись, в принципе, весьма неплохо и в традиционном режиме (монастырь, госпитали, сбор средств), но любая война имеет одно любопытное последствие – после неё определённое количество людей откладывают в сторону оружие и начинают работу то ли искупления своего участия в кровопролитии, то ли трудовой терапии для потрясённой души. То же самое случилось и после кровавой битвы за Иерусалим. Те, кто оружие не отложили, но хотели отметить для себя важную веху в судьбе, стали жертвовать на благое дело деньги и собственность. На госпитальеров пролился золотой дождь, тем более, что сам Годфрид (теперь уже Иерусалимский) был в числе первых дарителей. Остальные потянулись за вожаком.

Поэтому госпитальеры образовали братство, членами которого были мужчины и женщины, принявшие три традиционные монашеские клятвы. Униформой госпитальеров стало чёрное облачение с белым восьмиконечным крестом на левой стороне груди. Булла Пасхалия II в 1113 году подтвердила образование ордена и его привилегии – право не платить десятину и право самостоятельно выбрать себе Великого Мастера после смерти Жерара Благословенного, как называли Пьер-Жерара де Мартига.

Фра Жерар был изначально «белым» братом-бенедиктинцем, то есть, не монахом. И до прибытия крестоносцев он уже успел послужить много лет христианам в Иерусалиме (судя по всему, фра Жерар ещё застал монастырь и госпитали до разгрома 1065 года). Госпитальеры придерживались в те годы изначальной ориентации служения страждущим и весьма аскетического образа собственной жизни, так что, учитывая стекающиеся к ним средства, братья и сёстры этого ордена были настоящими подвижниками.

@темы: Medieval

---

Под колпаком

кое-что об уважении к правам личности

Я в полной ярости. Некоторое время мне настойчиво звонили из банка. Типа, встретиться надо, поговорить. Я отбрыкивалась, что о чём нам говорить-то? Все мои отношения с банком - это счёт. На него приходит зарплата, с него я оплачиваю счета. И плачу банку за то, что у меня там счёт, и за то, что я там оплачиваю счета. Всё. Как же мало я понимала роль банков в данной стране!

В общем, согласилась зайти. Благо, стриглась напротив. И попала на настоящий допрос. Спрашивали обо всём, кроме цвета нижнего белья. И откуда получаю деньги, какой у меня месячный доход, и высылала ли деньги за границу, и какие суммы, и как часто, кому, на какие цели. И имею ли я адрес в России, родственников, имею ли двойное гражданство, выполняю ли какую-то работу для заграницы. Разумеется, я просто послала. Сказала, что если СУПО, местная "гэбня", имеет ко мне вопросы, то пусть вызывают к себе. И что если передвижение денег со счёта и на счёт кого-то интересует, то компьютер-то фиксирует всё. Знакомьтесь, выносите постановление. А банку знать эту хренову тучу данных обо мне просто не нужно. Пусть бы я ещё кредит попросила, так нет. Мне от них ничего не нужно.

А мне под нос - бумажку, что банк имеет право знать о своих вкладчиках абсолютно всё. В свете борьбы с терроризмом и отмыванием денег. Я говорю, что тупо же портить отношение с теми, за счёт кого вы живёте. Потому что на странные денежные операции срабатывают маркеры в системе. Так что мы сидим и собачимся непонятно из-за чего. Ну, говорят мне, если вам нечего скрывать, то почему вы так нервничаете? Тут я просто рассмеялась, и попросила закруглиться. Достали. Как они все меня достали. Со своими страхами, со своими тараканами, со своими комплексами малой нации.

Неделя до отпуска.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

@темы: Англия

---

И снова кот Сева

Отсюда: serega-kobah.livejournal.com/178576.html?view=4...

- Не, ты посмотри на себя! - глумился Севко. -Ты себя то в зеркало видела? У всех собаки как собаки, а у меня же, какое то дрыщеподобное, судорожное существо, с ушами пятого размера! Тебе зачем такие ухи? Борщ хлебать? Или, что бы было сподручней лапой сразу до мозга доставать, через них?

В ответ на это Пуля смотрела на Котэ и думала ни о чем..


Скоро Севка устал. И поняв, что слова, вкладываемые в "пятый номер" если и доходят до мозга, то явно огибают его по параболической траектории никоим образом не задерживаясь там.

А Пуля, уловив из всего монолога только про "пятый номер", тихо ушла к себе в кибитку и, как всякая в душе блондинка, принялась гордится своим "пятым номером".

Спустя какое то время, я, проводя инвентаризацию холодильника, на предмет наполнения пустых мест своего желудка, обнаружил, только сегодня купленную упаковку копченого сыра. Просроченного. И вколыхнулось во мне нехорошее, и отложил я упаковку в сторону, что бы вернуть ее в магазин нехороший назад. Упаковка зашуршала, и мгновенно материализовала Кота, который спал крепким сном в дальней комнате.

- Чо такое? Чо шуршит? Мне? Нет? Почему? Шуршит ведь! - сквозь зевоту поинтересовался Севка.
- Спокуха, животное! Это несъедобно ввиду окончания срока гарантированно-безопасного потребления продукта, - Пояснил я Коту.
- Чо мля? - понял меня с полуслова Котэ.

А еще через час ушлое животное, прокравшись аки хитрое Зорро, принялось осторожно исследовать просроченный, но тем не менее пахнущий копченым, продукт. Причем мне, как интеллигентному человеку, пришлось делать вид, что я вообще ничего не замечаю. Иначе Кот поймет, что "Зорро" из него, как варенье из хрена и обидится.


 

Упаковка пахла, но на вкус была... упаковкой. В голову Кота начала заползать подлая змея диссонанса, именуемого в психиатрии, когнитивным. Осторожно покусывая плотную упаковку, Севка все больше и больше оказывался во власти этой змеи.


 

Остервенело рвать пачку сыра Котэ остерегался. А ну как заметят, а он же Зорро! Поэтому приходилось работать осторожно, обследуя неподдатливый объект, в том числе и языком. Язык шлепал по пачке и создавал ненужный и тревожный шум.


 

- Ты сволочь предательская! - прошептал Сева сыру.
- Сам ты сволочь!!! - оглушительно зашуршал пакет.
- Тише-тише, попалишь! - Кот прижал уши и принял вид разговаривающего с сыром Кота. А что, нормальная ситуация, никто и не заподозрит ничего...


 

Но люди, они подлые. Они заподозрили честного Котэ в нехорошем и даже назвали обидными словами. И весь такой в тоске и печале, Севко погрузился в релаксационный ящик, в котором неведомые силы придавали ему бодрость духа, хитрость мозга и стремительность мысли.


 

Кот не знал, почему так происходит, но эффект от помещения кто-тела в релакс-ящик появлялся сразу. Во первых Дрыщик уже не могла внезапно подскочить к уху и неожиданно рявкнуть в него. Во вторых Дрыщик не могла подкрасться к заду и прикусить за попу. В третьих Дрыщик не могла наступить на живот, мирно спящего Котэ. В общем теорема про "Тело Котэ помещенное в тару соответствующего размера, становится недоступным для внешних раздражителей" работает на все сто. И еще один плюс - сквозь ячейки сетки ящика, эти люди выглядят такими смешными! Они то и так, порода ржачная, а тут вообще, уписаться можно!


 

Долго Пуля пыталась выколупать кота из его ДОТа... И сбоку, и с заду. Котэ был смел и недоступен. И только один раз, когда злые люди подвинули ящик к дивану, Дрыщику удалось запрыгнуть на Котэ, перед этим разбежавшись по дивану и крикнув "Банзай матьеё!".


 

Пришлось Коту покинуть убежище. И он еще долго медитировал в никуда, строя ушами различные, матершинные фигуры.


 

А потом, на почве всеобщего голода, случилась внезапная дружба. Все таки прав был товарищ Киплинг, что Великое Водяное (в данном случае - Пищевое) Перемирие может сдружить диаметрально противоположные по своему мировоззрению, организмы. И вот, на волне Великого Пищевого Перемирия, непримиримые друзья стояли бок-о-бок и подняв свои шерстистые лица к Солнцу, активно требовали обильных калорий.


 

И люди не выдержали. И ниспослали четвероногим всякие съедобные блага. И приняли они блага ниспосланные людьми. И погрузили они в животы свои еду свою. И урчали они погружая. И думали хорошее о людях. По крайней мере люди так думали.




 

А потом Котэ сидел на попе, громко икал и делал вид, что ему ужасно стыдно. Он прикрывался лапой, но я то видел, что там, за его рукой, среди меха и усов, блуждает довольная и сытая улыбка.


Мы с Котэ про Котэ

Подписка от Кота

@темы: "зверята"

---

А книжка-то появилась в продаже

Вот, на Лабиринте www.labirint.ru/books/453995/



ID товара: 453995
ISBN: 978-5-4438-0865-9
Страниц: 272 (Офсет)
Масса: 308 г
Размеры: 206x132x15 мм
Цена 302 руб

Оставлено уже 8 заявок на отзывы, что бы это ни значило.

@темы: "Чтиво"

---

Об истоках идеологии рыцарства

Картинка, которая всплывает в нашем воображении при слове «рыцарь», весьма стандартна. Это может быть либо красавчик в кудрях, либо ветеран в шрамах, но некоторой набор отличительных признаков типа рыцарского вооружения, шлема, латных перчаток, вымпела, мощной коняги и общего грозного вида присутствует обязательно. Доспехи, разумеется, должны быть сияющими, меч огромным, а копьё -длинным. Всё. Вот и разгуливают по страницам фэнтезийных романов смертоносные героини в бронелифчиках, маняще сияя обнажёнными животами. И кипят в интернетах дискуссии о том, как рыцари справляли нужду, если они были всё время внутри своей брони.



А уж относительно кодекса рыцарской чести копья ломаются долгие годы. Да что там годы – столетия. Английский историк девятнадцатого века Генри Халлам, например, совершенно серьёзно приводил Ахиллеса в качестве примера античного рыцаря, ибо тому было всё равно, на чьей стороне сражаться, потому что он был предан своим товарищам, и потому что к смерти он относился с презрительным безразличием. Примером же идеального рыцаря более поздних времён Халлам считал Сида Кампеадора, одинаково успешно сражавшегося за мавров против христиан и за христиан против мавров. Потому что для рыцаря, по его понимаю, главным критерием была личная доблесть и смертоносность для врагов.

Доктор Джон Доран, историк, относит зарождение рыцарства как такового приблизительно к временам Карла Великого, к восьмому веку. Скорее всего, потому, что именно при Карле Великом дружинное ополчение было заменено отрядами обученных всадников, защищающих интересы определённых землевладельцев либо за плату, либо за выданные им в пользование владения. Достаточно прямолинейная практика, тесно связывающая нанимателя и нанимаемого.

Но эта практика стала менее прямолинейной с началом крестовых походов. Именно со времён Первого Крестового рыцарство стало идеологией, плотно связало себя с религией и обзавелось ритуалами посвящения – со всеми белыми одеяниями, крестами на плащах, исповедью, подпоясыванием, благословением мечей. И именно в те же времена в рыцарскую мораль стала внедряться любовь-обожествление Прекрасной Дамы, кодекс защиты слабых, и прочие красивости, соответствующие нашему, современному понятию о рыцарстве. Потому что мир изменился.

«Запад должен отправиться на защиту Востока. Все должны отправиться, и богатые, и бедные. Франки должны прекратить свои внутренние войны и дрязги. Пусть вместо этого идут они на неверных, и воюют в справедливой войне. Сам Бог поведёт их, ибо они будут делать Его работу. Всем, кто погибнет на этой службе, будут прощены и отпущены их грехи. Бедные и жалкие грешники здесь, там они станут богатыми и счастливыми».

С этого пылкого текста папы Урбана II и зажглись сердца европейцев любовью к Святой Земле. Произнёс он свою речь 27 ноября 1095 года в Клермоне. Через день Совет подтвердил все привилегии и даровал ту защиту, которые обещал папа. Красный крест был выбран символом крестового похода, и епископ Адемар Монтейльский был выбран папским легатом и духовным вождем похода.

Поводом предпринять крестовый поход на восток стал вопиющий случай, когда турки-сельджуки вырезали более 3000 христиан-пилигримов в Иерусалиме, да ещё и разрушили христианские церкви и превратили оставшиеся в конюшни. Это стало шоком для европейцев, которые сотни лет вполне спокойно предпринимали паломничества в Святую землю. А причиной такой резкой перемены стала смена власти: палестинские сарацинские халифаты были подчинены сельджуками, которые представляли воинствующую ветвь ислама. Поэтому нельзя отрицать, что первой реакцией европейских христиан на новость стала не вполне христианская жажда мести и горячее желание освободить святое место вообще от таких варваров.

Опять же, люди (во всяком случае, значительная часть людей) искренне верили, что их страдания и неудачи по жизни являются следствием их собственных грехов – а папа ясно пообещал освобождение участников крестового похода от грехов. Страдающих людей, которые вовсе не желают страдать, всегда хватает. И теперь у них появился шанс сделать что-то реальное для того, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.

Мир изменился, потому что его пора было изменить. Война для лендлордов и их воинов-рыцарей была стилем жизни. Для войны их растили, учили, войной они жили. И не будем закрывать глаза: для рядового рыцаря военная добыча и выкупы были даже не роскошью, а жёсткой необходимостью. Эту энергию было необходимо направить из Европы прочь. Ей было необходимо придать некий блеск идеи, потому что иначе был большой шанс, что постоянная война сделает европейцев абсолютными варварами. Положение крестьян во Франции, например, было настолько безнадёжным, что они были готовы идти хоть на край света за лучшей долей. Дома они были, по сути, рабами своих жестоких баронов, которые, в общем-то, не считали их за людей в буквальном смысле слова. В крестовом же походе они были такими же крестоносцами, как их бароны. Перед Богом все воины его армии были равны между собой, и для людей это значило много.

Пока папа Урбан обращался со своим призывом к королям, герцогам, графам, Пётр Амьенский, он же Пётр Отшельник/Пустынник - воин, ставший монахом, магнетизировал толпы простонародья, колеся по Италии и Франции, живописуя страдания христиан и их святынь в руках неверных так, что присутствующие буквально могли эти страдания почувствовать на себе. Невероятно харизматическая личность. И он обещал этим людям что-то лучшее, чем они имели.

Нетрудно догадаться, что идеи равенства и высшей цели привлекали и многих рыцарей, находившихся в вассальном подчинении у своих баронов. В крестовом походе они стали равны этим баронам, и многие реально получили больше богатства и славы, чем их вчерашние сеньоры.

Среди крестоносцев было много женщин из разных сословий, некоторые из которых сражались наравне с мужчинами. А многие благородные дамы остались дома, в Европе, управлять хозяйством, став леди не по титулу, а по реальной власти. Нет, и до крестовых походов многие леди обладали властью и силой (по большей части, благодаря семейным связям и личным качествам), но не в таких масштабах.

Мир изменился. И было бы нелепо ожидать, что изменившийся мир вернётся в прежнее русло. Новые условия потребовали новой идеологии, новой системы организации и дисциплины, новой системы подчинения, нового ритма жизни. Именно тогда, в одиннадцатом веке, рыцари стали рыцарями в том смысле, в каком мы это понимаем. Потому что новый порядок вещей требовал смягчения нравов.

Чем должен был отличаться новый рыцарь от старых образцов хотя бы того же античного мира? Самодисциплиной и осознанием того, что он не является отдельной человеческой единицей, вольной творить всё, на что только хватит сил и изобретательности, совершенно не принимая во внимание существование прав окружающих. И кто же мог стать единым и непоколебимым авторитетом, перед которым самый могущественный воин мог, без ущерба для репутации, склониться? Бог, разумеется. И, в идеале, Святой Престол, действующий от имени Бога на земле. До первого крестового похода эта система работала довольно скверно. Папская власть просто не могла стать координирующей силой в Европе, пока она зависела от мирских амбиций аристократических кланов.

Первый крестовый поход изменил расстановку сил. Нет, всё не изменилось ни в один день, и даже ни в одно столетие. Но постепенно, исподволь, начала появляться другая культура отношений между сильными и слабыми – в идеале, во всяком случае. Который, как известно, недостижим. Итак, кодексом рыцаря нового времени стал следующий свод правил:

- Каждый рыцарь должен бояться Бога и укреплять христианскую веру
- Быть милосердным и утешать страдающих
- Служить верно, и защищать своего принца и свою страну храбро
- Прощать неразумие и обиды другим людям, и искренне принимать любовь друзей
- Почитать правду и поддерживать справедливость
- Избегать праздности и чрезмерных удобств
- Проводить своё время в честных и добродетельных занятиях
- Почитать власти и советоваться с достойными людьми
- Избегать ссор и презирать несдержанность
- Предпочитать военные упражнения войнам
- Избегать низменных удовольствий и стараться быть хорошим к другим людям
- Проникнуться духом достойного сообщества и не быть разжигателем несогласий
- Избегать общения с порочными людьми и быть скромным
- Быть трезвомыслящим и осмотрительным, не бахвалиться своими деяниями, не вещать о себе
- Не стремиться к чрезвычайным богатствам и спокойно относиться к жизненным испытаниям
- Участвовать в справедливых действиях и защищать права других
- Поддерживать угнетённых, и помогать вдовам и сиротам
- Предпочитать честь мирским богатствам и быть честным и справедливым в словах, и в делах

Насколько эта идеология работала на практике? С весьма и весьма переменным успехом. Желающие могут хотя бы проштудировать истории о короле Артуре и, главное, рыцарях Круглого Стола, чтобы составить своё мнение о том, были ли даже эти идеализированные рыцари эпоса, пример для подражания вплоть до середины шестнадцатого века, такими уж идеальными. Гальфрид Монмутский писал свои «Пророчества Мерлина» и «Историю королей Британии» как раз в первой половине и середине двенадцатого века, и, вольно или невольно, создал галерею характеров, отражающих современные ему типы.

@темы: Medieval

---

Музыкальный антракт

Разумное писать по-прежнему не хочется, котиков постить не хочется. Пусть будет то, с чем езжу на работу.

@темы: "музыка"

---

Текущее

- Ну вот, с Эдвардом я покончила. Дальше на очереди его сестричка, Маргарет-герцогиня, но это не сейчас. Посмотрю, когда сподоблюсь. А сейчас начинаю с рыцарями, да и уезжаю ведь скоро в Норич. Так что единотематических записей у меня здесь долго не будет. Так, всякие отдельные интересности и дыбр. С долгостроем о Полцарстве закончу в этом году, но уже ясно, что пока я не усвою инфу мне чуждую и неизвестную, то дописывать оставшуюся главу я не смогу. Нет, можно, конечно, просто придумать. Но не хочется налажать так, где можно не налажать.



(картинка спёрта у  Армада, из шикарнейшей подборки armada09.diary.ru/p199747199.htm)

как грозилась, дыбр

- Это означает, что со временем у меня ближайший год будет ещё хуже. Ну, я уже достаточно на пределе выносливости, но, авось, привыкну. Тем более, что шефиня, кажется, поверила в то, что я - совсем даже не жаворонок, а очень даже зомби по утрам, и настрочила мне с будущей недели до отпуска сплошные вечерние смены. Семь подряд и пять подряд Прочие смертные делают не более трёх. Зато у них "прелести" в виде утренних сразу после вечерних.

- В бригаде две новые коллеги. Про одну не знаю, но вторая - это мечта. Опытная, умелая, деловая, сноровистая, но не суетливая. Работать с ней в паре - одно удовольствие. Только бы не сбежала из нашего дурдома. Впрочем, она хочет автономности в работе, так что может и не сбежать. Практикант пришёл очередной - переквалифицировался с водителя-дальнобойщика. Предыдущий был строителем. Мужчины средних лет повалили в медицину. Из них, кстати, отличные "медбраты" получаются, они уже способны к эмпатии.

- Позавчера приезжаю ночью домой - и чувствую, что ноги к полу липнут. Это муженёк яблочный сок, сваренный с сахаром, вместо банки слил случайно на пол. То есть, на ковёр. Потом аккуратно растёр безобразие сухой тряпкой по более обширной площади (как бы исправил последствия косорукости), растащил лапами по всем комнатам, и трусливо промолчал о случившимся.

Так что вчера я внезапно избавилась от двух ковров, одной дорожки, и заодно два мелких коврика выкинула, из туалета и душевой. Потому что дома мне их не отмыть (кроме мелких) и не высушить. А чистка стоит столько, что можно и новые купить. А они, к тому же, вовсе не новые. Так что ну их нафиг. Решила и из спален эти пылесборники выкинуть. Поживём с непокрытыми полами.

Смешное в том, что мне больше всего нравится английский тип обустройства, с кучей всякого милого разнобоя. А живу я в обстановке функционального минимализма из-за того, что живу не одна, и этот второй - что слон в посудной лавке. В результате, у меня нет чувства, что у меня вообще есть дом. Есть место, где я сижу за компьютером.

Ехидно напоминаю себе недавно увиденные рассуждения, что прикрывать поверхности свойственно среднему и рабочему классу, аристократы никогда ничего не прикрывают и не драпируют По какой-то иронии судьбы, имея вполне рабоче-крестьянское происхождение, мы с супругом живём, стало быть, на манер аристократов. Это когда кругом всё покоцанное и шерсть собачья, если верить автору рассуждений про англичан. У нас кошачья, но всё-таки присутствует.

- Хочу в отпуск. Хоть на две недели из этого бедлама.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Эдвард IV - король сходит со сцены

Рождество 1482-1483 года Эдвард отпраздновал роскошно. Насколько он был раздосадован потерей своей драгоценной пенсии, никто, собственно, и не знает. Я бы сказала, что Эдвард, возможно, дорожил ею гораздо меньше, чем принято думать – иначе к чему были эти странные игры с французами и бургундцами относительно данного источника дохода? Возможно, пресловутая жадность короля была просто декларацией типа «хочешь моей дружбы – плати». Так или иначе, Эдвард развлёк своих подданных новым, роскошнейшим гардеробом, и на праздники денег не пожалел. А присутствие пяти красавиц-дочерей говорило само за себя: такие дома не засидятся. Это Рождество стало последним в жизни молодого ещё короля.



Был ли он действительно болен к тому времени? Никаких чётких сведений об этом нет. Те же неизбежные Кроулендские хроники туманно констатируют, что король слёг «не от преклонных лет и не от какой-либо известной болезни». Как водится в случае смерти молодых и полных сил людей, рассматривалась возможность смерти от яда. Но, похоже, только Полидором Виргилом, уже при Тюдорах. Эта версия не получила ни поддержки, ни распространения – смерть Эдварда не была нужна решительно никому, если только не предположить, что Ричард Глостер был одарён сверхчеловеческой проницательностью относительно возможного развития событий, если его брат-король неожиданно умрёт. Но Ричард был на севере, так что от этой потенциально «вкусной» версии придётся отказаться.

Эдвард Халл, тюдоровский историк, утверждал в своей биографии Эдварда IV, что тот подцепил во Франции малярию, и что здоровье его стабильно ухудшалось уже с 1475 года, тем более, что король не желал делать болезни ни малейшей уступки и жил, как здоровый человек, без снисхождения к организму, требующему более щадящей диеты, помимо прочего. Но малярию медицина того времени распознавала хорошо, и навыки в стабилизации состояния больных были наработаны. Тем не менее, ни один известный источник времён Эдварда даже не намекает, что у короля было что-то не то со здоровьем. Возможно (и даже скорее всего) о неполадках со здоровьем коронованной персоны просто не хотели оповещать широкую публику, потому что это дестабилизировало бы внешнюю и внутреннюю политику.

Манчини, который был современным Эдварду IV источником, и который был в то время в Лондоне, буднично писал, что король умер просто от простуды, подхваченной во время рыбалки. Но Манчини много чего писал, и, как теперь пришли к выводу, зачастую пользовался даже не придворными, а околопридворными сплетнями для своих писем. В частности, по его заметкам можно сделать вывод, что Эдвард страдал от булимии, что Манчини объяснял чрезмерной любовью короля к еде. Но мы-то знаем, что булимия имеет совсем другие корни. В этом смысле интересно замечание епископа Расселла, сделанное через три месяца после смерти короля: договор между Францией и Бургундией в Аррасе стал для короля постоянным источником стресса, который и свёл Эдварда в могилу.

Чарльз Росс возражает, что человек с темпераментом Эдварда вряд ли был склонен к глубокой меланхолии, но что мы, на самом-то деле, знаем о темпераменте Эдварда? При ближайшем рассмотрении в этом красавчике нашлись и жестокость, и наглость, и мстительность, и пренебрежение к близким, и обычная непорядочность. Но нашлись и дерзость, энергичность, безграничная вере в себя, практический ум, умение манипулировать окружающими. Чего не нашлось, так это чётких свидетельств того, что его величество вёл беспорядочный и нездоровый образ жизни. Когда молодой, атлетически сложенный человек вдруг расплывается, то очень легко сделать вывод, что «разожрался и забыл о спорте». Но почему бы не провести параллель с Генри VIII, чрезвычайно напоминающим сложением и типом внешности деда? Его тоже разнесло, и он-то вовсе не был склонен к перееданию, а уж о его аддикции к спорту хорошо известно.

Филипп де Коммин указывал причиной смерти короля апоплексический удар, но он мог спроектировать на Эдварда причину смерти собственного короля, Луи XI. В принципе, недурная версия – все отмечали, что король сильно располнел, а полнота может привести к нарушениям кровообращения и закупорке сосудов. Но хочу от себя заметить, что изменения во внешности Эдварда тот же де Коммин отметил ещё при встрече во Франции в 1475 году, за восемь лет до смерти короля. Уинстон Чёрчилль, который, помимо прочего, был ещё и историком, в A History of the English-Speaking Peoples предполагает, что король Эдвард мог умереть от воспалившегося аппендицита.

Как бы там ни было, смерть Эдварда не была скоропостижной. Он пролежал в постели с десяток дней, и в Йорке ухитрились ошибочно отслужить заупокойную мессу за два дня до того, как король умер. Чарльз Росс указывает датой, когда в Йорке стало известно (ошибочно) о смерти Эдварда, 6 апреля 1483 года. В Йорке, заметьте. Так вот, учитывая то, как эффективно работала система почтовой эстафеты у Ричарда Глостера, он просто не мог не узнать о смерти брата максимум в тот день, когда в Йорк Минстере служили заупокойную службу. Что, в свою очередь, несколько меняет смысл хода событий после этого.

Ещё более меняет ход событий факт, что главной заботой Эдварда в те предсмертные дни было отнюдь не примирение Вудвиллов со своим братом Глостером. Глостер никогда в ссоре с Вудвиллами и не был. С мужчинами этого семейства он был товарищем по оружию в различных военных кампаниях. С королевой же отношений не было вовсе, кроме обязательно-формальных. Они редко сталкивались, собственно. Так вот, главным усилием Эдварда перед смертью было примирение лорда Гастингса и маркиза Дорсета, о чем пишет, опять же, тот же Манчини. Томас Грей, старший сын Элизабет Вудвилл от сэра Джона Грея, был в страшных контрах с самым могущественным из придворных своего приёмного отца – с лордом Гастингсом. И именно Гастингс всегда враждовал со всеми Вудвиллами. Что, согласитесь, тоже несколько меняет взгляд на этого государственного мужа и его действия после смерти короля и покровителя.

Что касается непосредственно завещания Эдварда IV, то оно было сделано давным-давно, ещё в 1475 году, и позднее король делал, по ходу времени, к нему дополнения. Своеобразное завещание, кстати. Дело в том, что тот текст, который приводится в Excerpta Historica – это именно текст 1475 года. Мы просто не знаем, что именно и как именно король Эдвард распорядился сделать, пока лежал десять дней в постели, и пытался подвести знаменатель под состоянием дел на тот момент. Историки девятнадцатого века были уверены в том, что перед смертью король наверняка составил новое завещание, которое было потом уничтожено. Но кем? Девятнадцатый век был веком активной демонизации Ричарда III частью джентльменов-историков, поэтому обвинения были предъявлены именно ему. Хотя совершенно непонятно, что могло быть в завещании такого, что было бы для Ричарда опасно или нежелательно.

Потому что завещание совершенно безобидно. Наследником короны обозначался, разумеется, принц Эдвард. Герцогства Йорк и Ланкастер он передавал, помимо других владений, в траст своего рода. Исполнители завещания, поимённо перечисленные, должны были оплатить из доходов все долги самого Эдварда, и обеспечить по 10 000 марок дочерям («so that they be governed and ruled in their marriage by our dearest wife the Queen and by our son the Prince if God fortune him to come to age of discretion»), и выплатить приданное Сесили в Шотландию (тогда она ещё числилась невестой шотландского наследника престола). Сыну он приказывал обеспечить, что все выданные им гранты продолжались. То есть, половина завещания говорит, по большей части, просто о том, насколько Эдварда занимала мысль о том, что его долги должны быть выплачены.

Огромную часть завещания Эдварда занимали распоряжения о том, как его надо похоронить и о том как за него и его предков нужно молиться. Бедняга хотел надгробный памятник со своей фигурой из позолоченного серебра или, на худой конец, из позолоченной бронзы. Эдвард также обозначил суммы, которые должны были быть выплачены на благотворительность (приданое девушкам-сиротам, долги бедняков, не превышающие определённой суммы, пенсии солдатам, участвовавшим в сражениях), и вознаграждения исполнителям завещания. Королеве предназначалась немаловажная роль контроля за исполнителями. Эдвард подтвердил, что за ней остаётся всё её имущество и все владения, и она может выбрать себе из личного имущества Эдварда (гобелены, украшения, всяческие дорогие принадлежности хозяйства), что ей заблагорассудится.

Совершенно невинное завещание, в котором не говорится ни слова о том, кто должен быть регентом королевства до достижения наследником совершеннолетия, не даётся вообще никаких распоряжений за пределами имущественных. В числе исполнителей – просто государственные чиновники, за исключением Уильяма Гастингса. Означает ли это, что деловые распоряжения короля на случай его смерти были в другом документе, в бумагах королевского совета? Возможно.

Похороны Эдварда ему бы понравились – они были роскошными и дорогими, стоимостью в сумму около 1500 фунтов. К сожалению, его величественная гробница, не вполне завершённая к моменту смерти Эдварда, до наших дней не сохранилась. «Спасибо» Оливеру Кромвелю, гори его душа в аду, всё, от жемчуга и рубинов до тафты, было прибрано к рукам его солдатами в 1642 году.

Что касается репутации Эдварда IV, то ему, надо сказать, досталось от историков не меньше, чем его братьям. Правда, при ранних Тюдорах Эдварда превозносили. То ли потому, что он был папенькой королевы Элизабет, то ли в противоположность «плохому» Ричарду нужен был «хороший» Эдвард, то ли кардинал Мортон, бывший источником сведений для Мора, просто Эдварду симпатизировал Почему бы и нет, ведь это Эдвард его простил и возвысил. То есть, Мор, Виргил, Халл, Холиншед, Стоу писали про Эдварда IV с придыханием. Потом, в 1723 году, француз Рапин написал «Историю Англии», в которой характеристика Эдварда базировалась на ядовитых замечаниях Филиппа де Коммина. Но самым яростным критиком Эдварда IV стал влиятельнейший викторианский медиевелист, епископ Уильям Стаббс, описывавший этого короля как «более жестокого и кровожадного, чем любой другой король».

@темы: Edward IV

---

Эдвард IV - когда тайное становится явным

Действия Ричарда Глостера в качестве главнокомандующего армией на севере были быстрыми и энергичными, и, по-видимому, заранее хорошо продуманными. Первым действием Глостера была организация курьерской эстафеты – впервые в истории Англии. Почтовые станции расположили через каждые 20 миль с расчётом, что курьеры смогут доставлять корреспонденцию на расстояние 200 миль за 2 дня. Естественно, с нуля организация такой системы заняла бы массу времени, но поскольку курьерская почта у Ричарда начала работать немедленно, можно предположить, что в его хозяйстве она уже действовала, и ему требовалась только отмашка от короля применить новшество более масштабно.



Из Фозерингея Эдвард отправился в Дувр – то ли поправлять здоровье, то ли наблюдать за тем, как экипируется его флот. А Глостер и герцог Александр отправились в Йорк. Через три недели у границы с Шотландией собралась английская армия числом в 20 000 человек, под верховным командованием Ричарда Глостера и командованием графа Нортумберленда, маркиза Дорсета, лорда Стэнли и сэра Эдварда Вудвилла, которые, в свою очередь, командовали лейтенантами из местных, северных баронов. Бервик открыл ворота, даже не пытаясь сопротивляться. Цитадель Бервика оружия не сложила, но, похоже, это никому не было особо интересно – англичане шли на Эдинбург.

В Эдинбурге, тем временем, происходило нечто интересное и типично шотландское – кровавые интриги баронов против своего короля. Уж насколько случайно бароны взбунтовались именно 22 июля, когда шотландская армия выступала из Эдинбурга, чтобы отразить инвазию англичан, каждый может строить свои теории. Во всяком случае, самого короля скрутили и заключили в Эдинбургский замок под стражу, а энное количество наиболее близких к нему придворных просто повесили без всяких церемоний на мосту. Пока шотландские бароны занимались этими важными делами, английская армия шла на Эдинбург, куда и вступила уже до конца июля. Шотландские лорды обосновались в пятнадцати милях от столицы, в Хаддингтоне, явно не имея никакого настроения сражаться.

Начались переговоры. Герцог Александр, кстати сказать, уже в самом начале кротко заявил, что не будет настаивать на своих правах на трон, если ему вернут его прежний статус и собственность, и оставят в покое. Глостер, возможно, был в курсе намерений герцога, потому что не возразил ни словом, ни жестом. Насколько был в курсе ненадёжности герцога Александра король Эдвард? Скорее всего, Эдвард тоже был уверен, что союзник из герцога никакой, Александр Олбанский был ему нужен в качестве повода для вторжения в Шотландию. Потому что верьте или нет, но и в Средние века король не мог вот так вот взять, и отправиться завоёвывать соседнее королевство или вторгаться глубоко в его пределы.

А так шотландцы предсказуемо желали возобновления мирного договора, включавшего брак наследника престола с английской принцессой. Ричард Глостер милостиво кивнул, что да будет так, но ту часть приданого принцессы, которая была уже выплачена, шотландцы должны вернуть. И желательно также передать англичанам Бервик. Относительно Бервика вопрос как-то завис, но 4 августа шотландцы пообещали вернуть деньги, подтвердили намерение женить будущего короля на принцессе Сесили, и отправить, наконец, Риверсу сестру короля.

Затем Глостер принял решение, которому историки продолжают удивляться до сих пор. Он просто вернулся в Бервик, и распустил армию, оставив около себя только 1700 человек. Бервик, кстати, остался за англичанами. А относительно брачных перспектив Эдвард сам потерял к осени 1482 года всякий интерес. Он даже не потрудился возобновить в ноябре мир с Шотландией, явно намереваясь снова начать войну в следующем году. В чём Глостера упрекают, так это в том, что он «не развил успех», как говорится. В самом деле, сидя в Эдинбурге он практически мог диктовать, а не совещаться. Причём, нет доказательств, что от Эдварда был послан приказ военные действия прекратить. Впрочем, нет доказательств, что приказа не было, или что братья не обговорили при личной встрече в Фозерингее стратегию кампании. Тем более, что возвращением Бервика под английскую руку сам Эдвард хвалился налево и направо.

Историк Чарльз Росс считает, что бенефиты от кампании не соответствовали расходам. Но надо принять во внимание, что после договора герцога Александра с шотландскими лордами у англичан, собственно, не осталось легальных причин для присутствия в Шотландии. Более того, оккупация Шотландии была бы ещё более дорогим проектом, чем короткая и успешная кампания – как в деньгах и человеческих жизнях, так и в баталиях международной политики.

А в международной политике как раз в тот момент происходило много чего. Например, бургундцы требовали от Эдварда реальной помощи на основании заключённого договора, предусматривающего симпатичную пенсию для английского короля. Но Эдвард дипломатично посоветовал посланцам Максимиллиана помириться с Луи Французским, потому что у него, Эдварда, абсолютно нет лишних людей, потому что он воюет с Шотландией. Возможно, Эдвард ожидал, что Луи, наконец, встретится с Господом (тот перенёс уже два инсульта), и тогда вся политическая схема изменится. В конце концов, дофин ещё числился в женихах принцессы Элизабет.

Но Луи не умер, умерла Мэри Бургундская. Неистовая охотница, она свалилась с лошади и сломала шею. У неё с Максимиллианом было двое детей, и теперь французы увидели возможность решить свой конфликт с Бургундией через брак дофина с дочерью Мэри. Надо сказать, что герцогство Бургундия не было чем-то единым, и оно тоже раздиралось изнутри противоречиями. Например, Максимиллиана там в некоторых областях в грош не ставили, и когда герцогиня погибла, представители Фландрии и Брабанта его с Мэри детей просто у сына императора отобрали. А чтобы у бургундцев не оставалось заблуждений относительно того, что «заграница нам поможет», Луи в сентябре 1482 года опубликовал свой секретный договор с королём Эдвардом, в котором тот соглашался разделить Бургундию между Англией и Францией.

Таким образом, вся политика Эдварда пошла прахом быстро и окончательно. Бургундия и Франция договорились между собой, а Эдвард потерял и жениха-дофина для своей дочери, и свою французскую пенсию. Учитывая то, что этот скандал с опубликованием тайн разразился в сентябре, решение Ричарда оставить Эдинбург становится ещё более обоснованным – теперь французы, которым Эдвард уже не был нужен в качестве третьей силы, наверняка отправили бы поддержку шотландцам, если бы англичане выказали хоть какое-то намерение Шотландию оккупировать. Это, кстати, делает честь стратегическому мышлению Ричарда. Если он действительно вернул армию в Англию единоличным решением, то он правильно предположил, как аукнется политика Эдварда после смерти герцогини Бургундской.

С другой стороны, насколько всерьёз Эдвард действительно выбирал себе союзников и лез в континентальные дела? Ситуацию в конце 1482 года легко представить как «жадность Эдварда сгубила», но ведь это вовсе не так. Более того, уже при Тюдорах, и особенно в царствование Элизабет I, Англия годами держала континентальных правителей в напряжении, просто раздавая авансы во все стороны, и практически не делая ничего. Не секрет, что будь Эдвард воинственнее и рыцарственнее, Англии это влетело бы в копеечку. А этот предположительно ленивый король обеспечил стране долгие годы мира, бенефитов от торговых отношений, и освободил своих подданных от содержания своего огромного семейства, весело проживая французские денежки. В конце концов, большая политика – это, чаще всего, не решительные и масштабные действия, а именно отсутствие таковых.

@темы: Edward IV

---

Позитива ради

Отсюда: serega-kobah.livejournal.com/176749.html?view=4...

Знаешь, что, уважаемый Дрыщик? - Сева нехотя обернулся, и глядя сквозь свою меховую задницу многозначительно посмотрел на Пулю. - Слышал я краем своего уха, что кого то сегодня купать планируют. Говорили, что какую то животину. И это будет не Кот.



- Не Кот? - Дрыщик наморщила свое интеллектуальное лицо, - А кто тогда? Она подозрительно оглядела комнату и не обнаружив в ней никого, кроме себя и кота, впала в глубокий анализ полученной информации. Кто же это мог быть? - ворочала умную мысль собака. Это не Кот. Нас тут двое. Тогда кто?

Анализ никак не поддавался рациональному завершению.

- Подойдем с другого бока, - начала рассуждать вслух Пуля. Есть факт - купать будут. Есть еще факт - это не кот. Есть еще один факт - это будет животное. Это что же получается?! Купать будут животное, а раз это не Кот, то значит это... ЧЕЛОВЕК?! Значит человек, это тоже животное?! И купать будут его?!

В комнате раздались икающие звуки. Это Севко в истерике, слушая логическую цепочку Дрыщика, бился головой об пол и глядя в белый потолок, просил накормить его старыми носками, только уволить от прослушивания мыслехода собаки. Б-б-блондинка зигзаго-мыслящая! - сделал вывод Котэ, немного успокоившись.



- И все таки вопрос остался открытым... Кого будут купать? - думала умная Пуля намокая снизу от душевой струи.



А Котэ тем временем, матерясь на то, что все человеки заняты купанием умной и интеллектуальной Дрыщизмы и некому накидать ему вкусняшек, сидел на ступеньки и вспоминая опыт медведей из зоо-канала, сосал лапу. Лапа казалась на удивление вкусной и сытной.



... Через некоторое время бухнула дверь в ванной и люди торжественно совершили вынос мокрого Дрыщика завернутого в полосатое полотенце.

- Чо несут? - выплюнув вкусную лапу, подорвался Сева.



- Как "Чо"? Твою подругу любимую выносят! - обрадовал я Котэ.
- ???!!! - Что происходит потом с "Мокрой подругой", Севко прекрасно знал. Уже проходил. Поэтому Котэ, окинув взглядом комнату и немного пометавшись по ней в поиске компромисса между максимальной возвышенностью и лучшим обзорам, пристроился на тахту, стоящую на боку. Люди как раз меняли на ней обивку и вот поставили в такое положение.

- Скажи мне, Серега! - кот был тих и вежлив. Скажи мне, что будет не так, как всегда? Ну скажи!



К сожалению я не смог пообещать ему этого. Потому, что мокрая Пуля, освободившись из сковывающего ее полотенца, вихрем кинулась на пол и принялась активно высвобождать из себя сатану.


- Мрять! Да что же это такое творится?! Изыди! Изыди адская сатана диавол-бивер-пуля-дрыщ!!! - верещал запуганный зрелищем высвобождения нечисти из маленькой собачки Севка. При этом он наплевав на обзор и стремительно перебрался на место повыше. Нечисть продолжала высвобождаться.



А Дрыщик тем временем изогнала из себя диавола посредством танца раненой в глаз кобры и уселась посереди комнаты, с удивлением наблюдая испуганного Котэ. А Севко, поймав волну, все продолжал орать слух режущими глаголами, в которых, через слово упоминалась маленькая, нежная и лохматая собачка Бивер. Пуля. Дрыщик.



Мы с Котэ про Котэ

Подписка от Кота

@темы: "зверята"

---

Эдвард IV - пустые хлопоты

1480 год стал для короля Эдварда Четвёртого судьбоносным, хотя он, возможно, до самой своей смерти так и не понял, что своими действиями в 1480-1482 годах он во многом определил будущую расстановку сил у английского трона. Хотя… Он всё ещё был молод, и о том, что будет после его смерти, просто не задумывался.
Как обычно, всё началось с Шотландии, которую французские короли систематически использовали для отвлечения англичан от континентальной политики.

Джеймс III Шотландский

Сами по себе отношения между Англией и Шотландией были достаточно хорошими уже с 1474 года. В 1478 году, король Джеймс Третий даже выступил с инициативой выдать за вдовевшего сэра Энтони, графа Риверса, свою сестру, Маргарет. Свадьба должна была состояться в октябре 1479 года в Ноттингеме.

Проблемой оставались шотландские пограничные бароны, которые не слишком-то подчинялись центральной власти, и для которых рейды через границу были чем-то вроде сезонного спорта. Проблема была хронической и для английских властей, которые то ли не особо интересовались нарушениями границы, от которых вред был достаточно маргинальным, то ли просто не могли как-то вмешаться в ситуацию на севере, потому что сферы влияния там были издавна чётко разделены. Смерть Ричарда Варвика и падение дома Невиллов дали Эдварду довольно уникальный шанс заполнить образовавшуюся пустоту своим человеком, Ричардом Глостером, который не был чужим и для северян.

Впрочем, Ричард Глостер до самого мая 1480 года имел больше обязанностей, чем власти. Во всяком случае, в начале 1479 года именно Эдвард послал Александра Ли в Шотландию со словом, что король Англии без пяти минут готов начать жестокую войну против Шотландии, систематически нарушающей условия мира, и только нежелание проливать христианскую кровь заставляет Эдварда искать путей к компромиссу. Ценой компромисса была передача сына и наследника короля Джеймса англичанам – ведь он был женихом принцессы Сесили, и сдача Бервика.

Что заставило Эдварда взять в 1479 году жёсткую линию по отношению к Шотландии? Ведь Александр Ли не выдвинул шотландцам ни одной новой претензии. Проблемы рейдов через границу, оккупация Бервика и Роксбурга, обиды, учинённые графу Дугласу были претензиями старыми, традиционными. Что ж, возможно, у Эдварда несколько закружилась голова от того, что он стал силой, с которой считались могущественные Бургундия и Франция. Но скорее всего, он просто решил поставить на колени Шотландию в качестве подготовительного этапа для более активных действий на континенте.

Всё-таки, совсем уж глупцом Эдвард не был. Он, вероятно, отдавал себе отчёт, что Луи Французский платит ему добровольно-принудительно, в качестве отступного, и что изменись баланс сил хоть на йоту, поток французского золота в его, Эдварда, кошелёк тут же прекратится. А воевать на два фронта ему на хотелось.

Прецедент, конечно, был. Когда англичане разгромили шотландцев при Невиллс Кросс, Эдвард Третий воевал во Франции. И в будущем, уже при Тюдорах, Генри Восьмой был во Франции, когда англичане в очередной раз разгромили шотландцев. Но у этих королей были сильные, популярные в стране регенты – их королевы.

А Эдвард Четвёртый свою супругу регентом никогда не назначал. Возможно, дело было в том, что Элизабет Вудвилл не была фигурой, способной держать в руках бразды правления. У неё для этого просто не было достаточного авторитета. Возможно, у королевы не было никаких административных талантов. Она ведь не получила обычного для принцесс образования, в которое входили тонкости правления в условиях войны. Королева Филиппа носилась по всем фронтам со своим супругом, королева Катарина узнала о войнах всё, что возможно, будучи с детства при своей воинственной матушке. Королева же Элизабет была просто домохозяйкой.

Но возможно и то, что Эдвард решил устроить для своих войск и командиров практическое упражнение, заодно доказав дорогому другу Луи, что не так уж он и обмяк от хорошей жизни. Во всяком случае, к 1480 году Англия пришла в состояние полной боевой готовности, достигшей пика к лету 1481 года. Более того, летом 1480 года Эдвард выжал у своей сестры Маргарет, персонально прибывшей в Англию, чтобы попытаться усовестить брата, договор с Бургундией, обеспечивавший ему пенсию уже от Бургундии, чтобы поприжать получше спускавшего на тормозах брак дофина Луи. Казалось бы, теперь Англия была свободна разделаться с шотландцами и принять более активное участие в разделе континентального пирога. Но… Эдвард действительно обмяк.

Наверное, не стоит так уж решительно клеймить его любителем лёгкой жизни. Некоторые историки мимоходом бросают сведение, что уже в 1475 году у короля были какие-то проблемы со здоровьем. Возможно. Во всяком случае, война не состоялась в 1481 году именно потому, что Эдвард снова не соизволил прибыть на фронт, хотя предварительно замкнул всю кампанию именно на свою персону. Разумеется, Риверс и Гастингс, его капитаны, сопровождали короля, и тоже не показались вблизи шотландской границы. До самого сентября Эдди околачивался в окрестностях Лондона, потом двинулся к Вудстоку, и в октябре нашёл себя, наконец, в Ноттингеме, где и застрял на три недели.

Похоже на то, что он никак не информировал о своих планах и Глостера, который, вместе с Нортумберлендом, ограничивался рейдами через границу, не собирая армии, что легко мог сделать, как показали события будущего, 1482 года.

Впоследствии Эдварду пришлось, конечно, объясняться. Он сослался на то, что плохой урожай и сборы денег на войну привели к беспорядкам, и поэтому он не мог сосредоточиться на военных действиях. Но для всех осталось загадкой, почему он не поручил командование Ричарду Глостеру. Опять отсутствующий кусок информации, я бы сказала. Ведь поведение Эдварда сильно ослабило его позиции в континентальной политике, он не мог этого не понимать. Если летом 1480 года он гордо заявил сестре, что Луи Французский готов отдать половину своего годового дохода, лишь бы Эдвард был на его стороне (что подтверждается письмом самого Луи от 5 ноября 1480 года, где он заявляет, что угроза от англичан становится весьма реальной), то к концу 1481 года ситуация изменилась полностью.

Во всяком случае, зимой 1481-1482 годов война на севере осталась на уровне рейдов через шотландскую границу, успешных для англичан под командованием Ричарда Глостера. Эта же зима была отмечена возрастающим недовольством северян, справедливо посчитавших, что их интересы снова были принесены в жертву большой политике где-то вдалеке от реалий их собственной жизни. Стоит ли удивляться, что люди стали сплачиваться вокруг того, кто их защищал и представлял их интересы? Тем более, что Ричард хорошо умел отстаивать эти интересы. Например, во время сборов (вернее, поборов) на военные действия, город Йорк и всё графство были освобождены от выплат в знак благодарности за прежнюю и будущую службу.

Тем не менее, Эдвард и в 1482 году чуть было не провалил всё дело, снова упрямо решив, что войной командовать будет он. На этот раз, он добрался до Фозерингея к 3 июня в компании брата шотландского короля, Александра, герцога Олбани, от которого король Джеймс пытался три года назад избавиться явно по примеру того, как король Эдвард избавился от Кларенса. Александру было предъявлено обвинение в колдовстве, и он еле успел унести ноги во Францию.

Увы, во Франции Александр Стюарт не получил ничего, кроме новой жены (Анны де ла Тур) и тёплых слов. Поэтому он обратился к английскому королю, прекрасно понимая ценность своей персоны для англичан. Он признал права англичан на Бервик, пообещал Эдварду свой оммаж, и принял право и обязанность жениться на принцессе Сесили, которую новый договор оставлял без жениха. Правда, для этого ему пришлось бы расторгнуть брак с Анной де ла Тур, но практика у герцога Олбанского уже была – его предыдущий брак с дочерью графа Оркнейского был аннулирован в 1478 году по причине близкого кровного родства, не смотря на наличие у пары четверых детей.

К Эдварду и Александру в Фозерингее присоединился и Ричард Глостер, как раз вернувшийся после очередного успешного рейда в Шотландию, и вдруг король Эдвард объявил, что возвращается в Лондон. По словам лорда Гастингса мэру Кентербери, по причине проблем со здоровьем. Собственно, проблема была в том, что передвижения королевской персоны были явлением не простым. Существовал определённый протокол, согласно которому вместе с королём, помимо армады обычных придворных, передвигались и его ближайшие командующие и, соответственно, их военные силы.

Судя по сохранившимся от того периода частным письмам, тот же мэр Кентербери боялся, что отъезд короля снова спровоцирует беспорядки в городе, но на этот раз всё обошлось достаточно спокойно. У людей уже был лидер – Ричард Глостер, чьё назначение генерал-лейтенантом севера Эдвард подтвердил 12 июня 1482 года.

@темы: Edward IV

---

До богини не дотянула

Какая ты Богиня?Журнал Ланы Тайгес «Игры вокруг реальности»

рабочее

Насчёт надежды, кстати. Сегодня неожиданно практически удалось установить контакт с одной бабкой в абсолютно остановившемся состоянии. В принципе, можно было ограничиться закидыванием таблеток по утрам и вечерам. Но мы попробовали большее. Попросили врача убрать из рациона Рисперидон. Старушка оживилась уже через сутки. Но оставалась проблема общения. Афазия, как я подумала. Очень типичная картина: слова не находятся, неспособна выразить мысли, идёт замена одних слов другими, случайными.

Сначала в ход пошли шоколадки, которые мне регулярно выдаёт другая пациентка. Потом потихоньку начала делать ей бутеры в холодильник (весит бедняга 45 кг, а рост не менее 170), потом потихоньку начала разговаривать, вчера сделала ей днём кофе и посидела рядом, пока она пила. А сегодня она уже явно общалась, и весьма складно. Речь стала немного лучше. Всё еще с трудом подбирает слова, но уже почти правильно. Так вот, у неё, похоже, главная проблема в том, что не с кем разговаривать-то.

Она не одна такая. Знаю ещё пару подобных случаев. Люди находятся в полном одиночестве 24/7. В компании радио, в лучшем случае. Вот где телевизор был бы лучше. Когда разговаривать не с кем, речь потихоньку атрофируется. Как правило, это люди по природе не слишком общительные. Впрочем, у этого поколения столько душевных травм, о которых даже нигда не упоминалось, с которыми никто не работал, что не удивляюсь. Бойкие, общительные люди имели шанс разделить этот груз друг с другом, и так его пережить. Те, кто носил в себе - в финале сломались.

@темы: истории о медицине, "нетягостная бредь"