Do or die
Расстройства речи изучал в середине двенадцатого века Уильям из Сен-Тьерри (1075-1153). В трактате On the Nature of the Body and the Soul он делает предположение, что, хотя голос и является физической функцией, речь является функцией психической. Соответственно, голос не является необходимой составляющей для общения, которое может проходить при помощи знаков или переписки. То есть, патологии немоты в данном случае нет. Но вот если человек, лишённый способности говорить, не в состоянии выразить себя ни через письмо, ни через жесты, в этом случае индивида можно классифицировать как немого.
13th-century illustration showing the veins
читать дальшеХирургический текст (известный как «Bamberg Surgery») из Салерно, также от середины двенадцатого века, утверждает, что травма твёрдой оболочки мозга может привести к девиациям в цвете языка, а травма мягкой оболочки мозга – к потере голоса.
Ги де Шолиак тоже изучал речевые расстройства, и перечислил следующие их причины: паралич или спазм языка, язвенные повреждение языка, а также гуморальные расстройства, т.е. избыток «жидкости» в нервах. Такие выводы он сделал, наблюдая заикающихся детей, у которых часто наблюдалось неконтролируемое слюнотечение. Де Шолиак также отметил, что и заикание, и слюнотечение зачастую проходят у детей сами по себе, по мере взросления.
И вот ровно на этом месте надо немного подробнее разобраться в гуморальной теории, которая объясняет пристрастие средневековой медицины к венесекции, кровопусканию. Венесекцией пытались лечить «обструкцию крови», которая, по какой-то причине, перестала доставлять к поражённому органу или участку тела питательные вещества. То есть, логика была такой, что если выпустить «плохую кровь», застойную, то кровообращение пополнится новой, здоровой кровью.
Для тех, кто не помнит о том, что такое гуморальная теория. Но, наверное, все помнят, хотя бы в общих чертах, потому что на этой теории считает своим долгом оттоптаться практически каждый, кто ищет аргументы о темноте Средневековья. На самом же деле, теория эта куда как старше. Никто толком и не знает, насколько она стара, но учение о влиянии телесных жидкостей на темперамент человека и его здоровье уже было, когда создавалась аюрведическая система медицины, когда Древний Египет переживал свою лучшую эпоху, её взял на вооружение Гиппократ, и она учитывалась в Европе до самого девятнадцатого века. Потом о ней перестали говорить. Вслух.
Итак, собственно жидкости: чёрная желчь, жёлтая желчь, кровь и «слизь» (лимфа?). С кровью и лимфой всё понятно, но как быть с «чёрной» желчью? О чём это вообще? Есть догадка, высказанная одним шведским учёным с непроизносимым именем, в 1920-х, что ни кровь сама по себе, ни желчь, ни лимфа здесь вообще не при чём, а речь идёт об образовании серума. Именно он-то и назывался жёлтой желчью. А тёмный осадок, свернувшаяся кровь на дне пробирки – чёрной желчью. Несвернувшиеся эритроциты – кровь, а слой белых клеток – та самая «слизь», она же «флегма». То есть, мы говорим об анализе B-La, при помощи которого по сей день выявляются наличия воспалительных процессов. И таки да, при воспалении слой выпавших в осадок эритроцитов будет выше. То есть, будет наблюдаться «избыток чёрной желчи».
Каждому типу жидкости соответствует свой элемент: земле – чёрная желчь, огню – жёлтая, воде – «флегма», а в крови присутствуют все четыре элемента (огонь, вода, земля и воздух). Если бы все составляющие элементы находились бы в человеческом теле в равновесии, человек был бы идеально здоров. Собственно, именно этого от нас и требуют современнейшие теории официальной диетологии. Сбалансированное питание. Кто сказал, что гуморальная теория умерла?
Сейчас мы вернёмся к Средневековью, но я хочу напомнить одно замечание, высказанное Аннетт Карсон по другому поводу и в другом месте, но необычайно уместное и в данном случае. Поскольку большинство медицинских текстов дошли до нас не в их оригинальной латыни, а в средневековых переводах, то современный читатель подвергается двойному искажению восприятия.
Переводчик четырнадцатого и пятнадцатого века не мог не вкладывать в переводимое современное ему понимание определённых терминов. А мы далеко не всегда понимаем значение терминов в средневековых текстах, потому что для этого нужно иметь особое образование. Настолько особое, что по Европе таких специалистов не так много.
Таким образом, если текст века от шестого-седьмого, переведённый на современный английский, выглядит в глазах современного читателя дикой чушью, то вряд ли он чушью является на самом деле. Мы просто не в состоянии понять, что именно писал автор текста. Потому что любой из этих авторов не был ни суеверным идиотом, списывающим всё на Бога и Дьявола, ни наивным недоучкой, потому что работа с текстами, которые они штудировали, требовала неслабого объёма академических знаний и практических наблюдений.
Я уже не говорю о таком нюансе, как аудитория, для которой эти талмуды писались. Интеллектуальная элита, обладающая определённым эксклюзивным знанием, и желающая этот эксклюзив сохранить для «своих». В качестве живого примера могу сказать, что при нынешнем обучении медсестёр, например, даются только весьма ограниченные сведения о признаках и методах лечения самых распространённых болезней. Фельдшеру рассказывают уже больше, но с уровнем знаний, которые даются при обучении врачу, всё это даже приблизительно несравнимо. То же самое было, смею предположить, и полторы тысячи лет назад. Определённые обороты и названия имели смысл только «для своих», чтобы слишком любознательные (которых, наверняка, хватало) не могли потеснить признанные авторитеты и великие умы.
Доктор Мецлер довольно детально цитирует некоторые логические цепочки умозаключений о природе некоторых патологий в средневековых трактатах.
Исидор Севильский (560-636гг) в своих «Этимологиях» описывает причину параличей следующим образом: «Параличом называют повреждение тела, происходящее по причине чрезвычайного переохлаждения тела, либо в целом, либо в некоторых его частях». Речь идёт, конечно, о раздрыге в гуморальной системе данного организма, но из этой отдельной цитаты невозможно сказать, какую механику процесса имел в виду почтенный основатель средневекового энциклопедизма.
Куда подробнее работу гуморальной системы описывает Хильдегард Бинденская, в двенадцатом веке, рассуждая о причинах «подагры». Надо сказать, что в то время под этим термином понимали целый ряд болезней конечностей. По мнению Хильдегард, источником этих болезней был избыток холодноватой, пенящейся влажности в организме, что приводило к дисбалансу всей гуморальной системы данного человека, который, в свою очередь, вызывал искривление сначала верхней части позвоночника, а затем и всего позвоночника. Да простит меня современная медицина, но в определении причин заболеваний опорно-двигательной системы вообще и всяких артритов в частности, она с тех пор недалеко ушла. Теперь они называются «аутоиммунными заболеваниями», которые вдруг (!) возникают изнутри организма.
Причину хромоты Хильдегард описывает поэтически. И здесь виновата влажность, которая «как опасный порыв ветра» вырывается за границы своего обычного круга циркуляции, в результате чего остальные жидкости сотрясаются от этого порыва, производя волны (типа ударов грома) через всю кровеносную систему человека, через его костный мозг. В результате таких потрясений человек слабеет, и начинает хромать. Ситуация нормализуется, когда жидкости возвращаются на круги своя. Думаю, Хильдегард описывает здесь внезапные отёки нижних конечностей. В наше время это состояние выправляется курсом довольно солидной порции мочегонного вкупе с наложением компрессионных повязок. То есть, таки да, жидкость.
Таддео Альдеротти (1215-1295гг), профессор медицины в университете Болоньи, оставил нам свою подробнейшую консультацию по поводу речевых расстройств графа Бертольдуса, выражавшихся в «размягчении языка». Которые, по мнению Альдеротти, происходили либо от избытка жидкости в нервах, ведущих от мозга к языку и гениталиям, либо от генитальных расстройств, в результате которых избыток подавляемых жидкостей поднялся в мозг, что привело к повреждению нервов, ведущих к языку. Не знаю, описывается ли здесь случай спермотоксикоза, которого в официальной медицине как бы не бывает, или последствие какого-то венерического заболевания, что более вероятно.
Уго Сиенский оставил для Никколо д’Эсте из Феррары описание некоторых случаев из медицинской практики. Один из них выглядит довольно забавно. Однажды к Уго доставили пациента с шепелявостью, который, к тому же, был крепко «под мухой». Мудрый доктор заявил, что причиной шепелявости является, несомненно, излишек жидкости в мозге, и прописал лечить больного диетическими ограничениями и массажем языка сушащими ингредиентами! Можно даже не сомневаться, что именно в этом случае лечение помогло.
Одно время в медицинской школе Салерно разбирали случаи врождённых глухоты и немоты. Вернее, пытались установить связь между этими патологиями. Ответ нашёлся в той же гуморальной теории: нервы, ведущие к ушам, могут быть поражены некоторыми жидкостями, а поскольку они соединены с нервами, ведущими к языку, то человек с врождённой глухотой обычно нем. Как мы теперь знаем, глухота не влияет на голосовую функцию сама по себе, но глухой от рождения человек не может выучиться звукам речи. Хотя исключения есть.
Как известно, в конце пятнадцатого – начале шестнадцатого веков английская династия Тюдоров чуть было не закончилась по мужской линии уже на втором поколении. Принц-наследник Артур умер вскоре после женитьбы, королева умерла в попытке обеспечить династию «запасным» наследником, а Генри VII Тюдор стал бдить за единственным оставшимся принцем, Гарри, так тщательно, что вход в опочивальню принца находился в покоях его отца, и бдительный Генри запирал на ночь дверь на ключ. Чтобы принц-подросток не отправился на поиски женской ласки.
Дело в том, что именно в тот период медики его величества вспомнили о том, что когда-то, несколько сотен лет назад, описывали очень многие составители медицинских энциклопедий: активная половая жизнь смертельно опасна для здоровья. Источником этой теории был сам Аристотель, по какой-то причине заявивший, что чрезмерная сексуальная активность приводит к слепоте. Хильдегард Бинденская уточнила, что ослепнут только те, кто «растрачивает своё семя» безрассудно, тогда как умеренно активная сексуальная жизнь здоровью не повредит. Альбертус Магнус описывал случай с монахом, который «желал женщину слишком сильно», от чего и умер, а аутопсия показала, что зрение этого раба страстей «было разрушено». В пятнадцатом веке вообще установкой стало, что «соитие разрушает зрение и высушивает тело».
Казалось бы, где секс, а где зрение. Тем не менее, все вышеперечисленные достойные люди отнюдь не пытались атаковать базовый инстинкт, а писали о реальных фактах, указывающий на существующую связь между распутством и слепотой. Дело в том, что уже в наше время учёные пришли к выводу о распространённости глазных болезней среди средневекового населения. Это была трахома, возбудителем которой является хламидия, chlamydia trachomatis (см. «Sexuality and Medicine in the Middle Ages» by Jacquart and Tomasset). Вопреки утверждению русскоязычной Википедии, трахома была известна уже до нашей эры в Египте. Так что выражение «плохая гигиена» - это не просто слова.
13th-century illustration showing the veins
читать дальшеХирургический текст (известный как «Bamberg Surgery») из Салерно, также от середины двенадцатого века, утверждает, что травма твёрдой оболочки мозга может привести к девиациям в цвете языка, а травма мягкой оболочки мозга – к потере голоса.
Ги де Шолиак тоже изучал речевые расстройства, и перечислил следующие их причины: паралич или спазм языка, язвенные повреждение языка, а также гуморальные расстройства, т.е. избыток «жидкости» в нервах. Такие выводы он сделал, наблюдая заикающихся детей, у которых часто наблюдалось неконтролируемое слюнотечение. Де Шолиак также отметил, что и заикание, и слюнотечение зачастую проходят у детей сами по себе, по мере взросления.
И вот ровно на этом месте надо немного подробнее разобраться в гуморальной теории, которая объясняет пристрастие средневековой медицины к венесекции, кровопусканию. Венесекцией пытались лечить «обструкцию крови», которая, по какой-то причине, перестала доставлять к поражённому органу или участку тела питательные вещества. То есть, логика была такой, что если выпустить «плохую кровь», застойную, то кровообращение пополнится новой, здоровой кровью.
Для тех, кто не помнит о том, что такое гуморальная теория. Но, наверное, все помнят, хотя бы в общих чертах, потому что на этой теории считает своим долгом оттоптаться практически каждый, кто ищет аргументы о темноте Средневековья. На самом же деле, теория эта куда как старше. Никто толком и не знает, насколько она стара, но учение о влиянии телесных жидкостей на темперамент человека и его здоровье уже было, когда создавалась аюрведическая система медицины, когда Древний Египет переживал свою лучшую эпоху, её взял на вооружение Гиппократ, и она учитывалась в Европе до самого девятнадцатого века. Потом о ней перестали говорить. Вслух.
Итак, собственно жидкости: чёрная желчь, жёлтая желчь, кровь и «слизь» (лимфа?). С кровью и лимфой всё понятно, но как быть с «чёрной» желчью? О чём это вообще? Есть догадка, высказанная одним шведским учёным с непроизносимым именем, в 1920-х, что ни кровь сама по себе, ни желчь, ни лимфа здесь вообще не при чём, а речь идёт об образовании серума. Именно он-то и назывался жёлтой желчью. А тёмный осадок, свернувшаяся кровь на дне пробирки – чёрной желчью. Несвернувшиеся эритроциты – кровь, а слой белых клеток – та самая «слизь», она же «флегма». То есть, мы говорим об анализе B-La, при помощи которого по сей день выявляются наличия воспалительных процессов. И таки да, при воспалении слой выпавших в осадок эритроцитов будет выше. То есть, будет наблюдаться «избыток чёрной желчи».
Каждому типу жидкости соответствует свой элемент: земле – чёрная желчь, огню – жёлтая, воде – «флегма», а в крови присутствуют все четыре элемента (огонь, вода, земля и воздух). Если бы все составляющие элементы находились бы в человеческом теле в равновесии, человек был бы идеально здоров. Собственно, именно этого от нас и требуют современнейшие теории официальной диетологии. Сбалансированное питание. Кто сказал, что гуморальная теория умерла?
Сейчас мы вернёмся к Средневековью, но я хочу напомнить одно замечание, высказанное Аннетт Карсон по другому поводу и в другом месте, но необычайно уместное и в данном случае. Поскольку большинство медицинских текстов дошли до нас не в их оригинальной латыни, а в средневековых переводах, то современный читатель подвергается двойному искажению восприятия.
Переводчик четырнадцатого и пятнадцатого века не мог не вкладывать в переводимое современное ему понимание определённых терминов. А мы далеко не всегда понимаем значение терминов в средневековых текстах, потому что для этого нужно иметь особое образование. Настолько особое, что по Европе таких специалистов не так много.
Таким образом, если текст века от шестого-седьмого, переведённый на современный английский, выглядит в глазах современного читателя дикой чушью, то вряд ли он чушью является на самом деле. Мы просто не в состоянии понять, что именно писал автор текста. Потому что любой из этих авторов не был ни суеверным идиотом, списывающим всё на Бога и Дьявола, ни наивным недоучкой, потому что работа с текстами, которые они штудировали, требовала неслабого объёма академических знаний и практических наблюдений.
Я уже не говорю о таком нюансе, как аудитория, для которой эти талмуды писались. Интеллектуальная элита, обладающая определённым эксклюзивным знанием, и желающая этот эксклюзив сохранить для «своих». В качестве живого примера могу сказать, что при нынешнем обучении медсестёр, например, даются только весьма ограниченные сведения о признаках и методах лечения самых распространённых болезней. Фельдшеру рассказывают уже больше, но с уровнем знаний, которые даются при обучении врачу, всё это даже приблизительно несравнимо. То же самое было, смею предположить, и полторы тысячи лет назад. Определённые обороты и названия имели смысл только «для своих», чтобы слишком любознательные (которых, наверняка, хватало) не могли потеснить признанные авторитеты и великие умы.
Доктор Мецлер довольно детально цитирует некоторые логические цепочки умозаключений о природе некоторых патологий в средневековых трактатах.
Исидор Севильский (560-636гг) в своих «Этимологиях» описывает причину параличей следующим образом: «Параличом называют повреждение тела, происходящее по причине чрезвычайного переохлаждения тела, либо в целом, либо в некоторых его частях». Речь идёт, конечно, о раздрыге в гуморальной системе данного организма, но из этой отдельной цитаты невозможно сказать, какую механику процесса имел в виду почтенный основатель средневекового энциклопедизма.
Куда подробнее работу гуморальной системы описывает Хильдегард Бинденская, в двенадцатом веке, рассуждая о причинах «подагры». Надо сказать, что в то время под этим термином понимали целый ряд болезней конечностей. По мнению Хильдегард, источником этих болезней был избыток холодноватой, пенящейся влажности в организме, что приводило к дисбалансу всей гуморальной системы данного человека, который, в свою очередь, вызывал искривление сначала верхней части позвоночника, а затем и всего позвоночника. Да простит меня современная медицина, но в определении причин заболеваний опорно-двигательной системы вообще и всяких артритов в частности, она с тех пор недалеко ушла. Теперь они называются «аутоиммунными заболеваниями», которые вдруг (!) возникают изнутри организма.
Причину хромоты Хильдегард описывает поэтически. И здесь виновата влажность, которая «как опасный порыв ветра» вырывается за границы своего обычного круга циркуляции, в результате чего остальные жидкости сотрясаются от этого порыва, производя волны (типа ударов грома) через всю кровеносную систему человека, через его костный мозг. В результате таких потрясений человек слабеет, и начинает хромать. Ситуация нормализуется, когда жидкости возвращаются на круги своя. Думаю, Хильдегард описывает здесь внезапные отёки нижних конечностей. В наше время это состояние выправляется курсом довольно солидной порции мочегонного вкупе с наложением компрессионных повязок. То есть, таки да, жидкость.
Таддео Альдеротти (1215-1295гг), профессор медицины в университете Болоньи, оставил нам свою подробнейшую консультацию по поводу речевых расстройств графа Бертольдуса, выражавшихся в «размягчении языка». Которые, по мнению Альдеротти, происходили либо от избытка жидкости в нервах, ведущих от мозга к языку и гениталиям, либо от генитальных расстройств, в результате которых избыток подавляемых жидкостей поднялся в мозг, что привело к повреждению нервов, ведущих к языку. Не знаю, описывается ли здесь случай спермотоксикоза, которого в официальной медицине как бы не бывает, или последствие какого-то венерического заболевания, что более вероятно.
Уго Сиенский оставил для Никколо д’Эсте из Феррары описание некоторых случаев из медицинской практики. Один из них выглядит довольно забавно. Однажды к Уго доставили пациента с шепелявостью, который, к тому же, был крепко «под мухой». Мудрый доктор заявил, что причиной шепелявости является, несомненно, излишек жидкости в мозге, и прописал лечить больного диетическими ограничениями и массажем языка сушащими ингредиентами! Можно даже не сомневаться, что именно в этом случае лечение помогло.
Одно время в медицинской школе Салерно разбирали случаи врождённых глухоты и немоты. Вернее, пытались установить связь между этими патологиями. Ответ нашёлся в той же гуморальной теории: нервы, ведущие к ушам, могут быть поражены некоторыми жидкостями, а поскольку они соединены с нервами, ведущими к языку, то человек с врождённой глухотой обычно нем. Как мы теперь знаем, глухота не влияет на голосовую функцию сама по себе, но глухой от рождения человек не может выучиться звукам речи. Хотя исключения есть.
Как известно, в конце пятнадцатого – начале шестнадцатого веков английская династия Тюдоров чуть было не закончилась по мужской линии уже на втором поколении. Принц-наследник Артур умер вскоре после женитьбы, королева умерла в попытке обеспечить династию «запасным» наследником, а Генри VII Тюдор стал бдить за единственным оставшимся принцем, Гарри, так тщательно, что вход в опочивальню принца находился в покоях его отца, и бдительный Генри запирал на ночь дверь на ключ. Чтобы принц-подросток не отправился на поиски женской ласки.
Дело в том, что именно в тот период медики его величества вспомнили о том, что когда-то, несколько сотен лет назад, описывали очень многие составители медицинских энциклопедий: активная половая жизнь смертельно опасна для здоровья. Источником этой теории был сам Аристотель, по какой-то причине заявивший, что чрезмерная сексуальная активность приводит к слепоте. Хильдегард Бинденская уточнила, что ослепнут только те, кто «растрачивает своё семя» безрассудно, тогда как умеренно активная сексуальная жизнь здоровью не повредит. Альбертус Магнус описывал случай с монахом, который «желал женщину слишком сильно», от чего и умер, а аутопсия показала, что зрение этого раба страстей «было разрушено». В пятнадцатом веке вообще установкой стало, что «соитие разрушает зрение и высушивает тело».
Казалось бы, где секс, а где зрение. Тем не менее, все вышеперечисленные достойные люди отнюдь не пытались атаковать базовый инстинкт, а писали о реальных фактах, указывающий на существующую связь между распутством и слепотой. Дело в том, что уже в наше время учёные пришли к выводу о распространённости глазных болезней среди средневекового населения. Это была трахома, возбудителем которой является хламидия, chlamydia trachomatis (см. «Sexuality and Medicine in the Middle Ages» by Jacquart and Tomasset). Вопреки утверждению русскоязычной Википедии, трахома была известна уже до нашей эры в Египте. Так что выражение «плохая гигиена» - это не просто слова.
@темы: "Заумь", истории о медицине
А Энеиду-то написал Виргилий. Который поэт.
