"Секреты дома Йорков"/10

Г-жа Салмон предполагает, что герцог Глостер изначально попытался выиграть поддержку юного Эдварда своему контролю над правительством, раскрыв ему глубину морального падения Элизабет Вудвилл и её семейства. На чём базируется её предположение? На том, что Глостер, согласно Манчини, отправил из Стони Стратфорд королевскому совету письмо с пояснениями, что он не ограничил свободу племянника, но спас его из рук тех, кто не пощадили чести и жизни его отца, и вряд ли имели бы больше уважения к юности сына.



Опять же, согласно Манчини, совет возрадовался и стал славить герцога за спасение племянников от их врагов.

Дальше идут рассуждения о том, почему Риверс и Грей не были осуждены советом за государственную измену. По мнению г-жи Салмон, этому противился Эдвард V. Опять же, даже если планы покушения имели место быть, Глостер, на момент встречи с Греем и Риверсом, не был ещё утверждён в роли Лорда-Протектора, а значит - попытки или план покушения не могли рассматриваться государственной изменой.

Г-жа Салмон предполагает, что во время дебатов вокруг Грея и Риверса, королевский совет наверняка размышлял, какие обвинения могли бы быть выдвинуты против Вудвиллов, "исказивших мораль" Эдварда IV. Проблемой, по её мнению, было то, что они боялись навлечь на себя гнев будущего короля. Он мог возненавидеть их, если бы они погубили семью его матери, и отомстить, достигнув совершеннолетия. Опять же, покойный король, на момент пересечения с кланом Вудвиллов, уже не был безмозглым мальчишкой, так что, до некоторой степени, ответственность за его развратную жизнь лежала и на нём.

Что касается Глостера, то для него было жизненно важно не только убрать подальше от власти Вудвиллов, но и показать племяннику, что королевский совет един в этом устремленииво благо морали.

Как известно, события шли своим чередом, и коронация готовилась. Расселл писал речь для открытия сессии парламента, а герцог Глостер пытался, на практике, обучить племянника тому, что король является не только главой государства, но и его моральной сущностью. Именно во время протектората Глостера, из Саутварка были изгнаны проститутки, обитающие там с тринадцатого века. Глостер планировал юридически включить Саутварк в пределы Лондона, в котором проституция была запрещена. Лорд-протектор говорил в прокламации об искоренении "зловонного и кошмарного греха распутства", а проституток называл "заблудшими бездельницами".

Эти пассажи г-жа Салмон взяла из двух книг, одной из которых можно доверять абсолютно (Richard III: Crown and People, из рикардианского сборника за 1993 год), а другой можно доверять в фактах (хотя их там не больше, чем у самой г-жи Салмон), но не абсолютно в выводах, потому что писал её человек, профессиональность которого широко подвергается сомнению, мягко говоря ( The Religious Life of Richard III, by Jonathan Hughes). К слову сказать, одна из двух гипотез, рассматриваемых в книге - это правдивость всех обвинений, выдвинутых Шекспиром против Ричарда. Это к тому, что адекватный человек никогда не будет сравнивать историю с пьесой. Знаете, ни один из тех, кто писал о Ричарде III, не обошёл Шекспира. Потому что.

Что касается событий 10-11 июня 1483 года, о них наверняка известно только одно: Ричард внезапно запросил военную помощь у города Йорка, говоря в письме о том, что королева, её родичи и приближенные намерены избавиться от него самого, от Бэкингема, и вообще от "старой крови" королевства. Это письмо было послано не с обычным гонцом, а с Робертом Рэтклиффом, который, несомненно, имел и словесное послание (и подписанные патенты на казнь Риверса и Грея). На следующий день, Ричард Глостер запросил помощь и у лорда Ральфа Невилла из Рэби.

Г-жа Салмон склонна считать, что в момент написания посланий Глостер узнал о том, что лорд Гастингс неожиданно склонился поддержать Вудвиллов, и проводит тайные совещания с частью королевского совета.

Надо отдать должное, она предлагает довольно убедительное объяснение тому, почему Элизабет Вудвилл внезапно соглашается отправить второго сына из безопасности укрытия в Вестминстере, если она верила, что Ричард Глостер намерен причинить вред её старшему сыну, наследнику престола. Вдовствующая королева могла так поступить, если она была уверена, что Глостера вот-вот отправят на тот свет.

Действительно, несколько авторов отмечали, что Элизабет Вудвилл, к утру 16 июня, могла не знать о результате попытки Гастингса от вечера 13 июня решить дело силой. Всё-таки между убежищем в Вестминстере и Лондоном сообщение отнюдь не было свободным. Тем более, что это убежище вовсе не находилось в подвалах аббатства, как показывают в кино. Это был вполне комфортабельный особняк на территории аббатства.



_______________

Г-жа Салмон ошибается в выводе, что если Глостер, на момент встречи с Греем и Риверсом, не был утверждён в роли Лорда-Протектора, то попытки или план покушения не могли рассматриваться государственной изменой.

Ричард Глостер был, помимо прочего, Главным Коннетаблем королевства, то есть, лицом, находящимся на королевской службе. Любая попытка причинить вред лицу, находящемуся на государственной службе, была государственной изменой. Более того, как уточняет Карсон, Ричард Глостер официально был в числе наследников престола, и являлся членом королевской семьи. Все действия, предусматривающие нанесение ему какого-либо вреда, были государственной изменой.

Что касается писем к северянам, то, как бы близко ни были даты их написания и мутный инцидент с Гастингсом, Стэнли и Мортоном в Тауэре, Хэммонд и Саттон в Richard III: The Road to Bosworth Field отметили несколько моментов. Во-первых, Ричард не мог не знать, что город Йорк не имеет армии, что служивых придётся собирать, и что это займёт немало времени. Во-вторых, он совершенно точно знал, что Невилл, у которого армия была, не окажется у стен Лондона в мгновение ока.

Далее, госпожа Салмон повторяет расхожую ошибку говоря, что Гастингс был казнён немедленно, 13 июня. На самом деле, дата казни Гастингса, а также обвинение, по которому он был казнён, не установлены однозначно:
mirrinminttu.diary.ru/p207721089.htm
mirrinminttu.diary.ru/p207721979.htm

От себя я хочу добавить, то говорившееся ранее о предполагаемом заговоре Риверса и Грея, верно и относительно к заговору Гастингса: однозначная государственная измена, и огород городить вокруг совершенно незачем. К этому, несомненно, пришел и Ричард Глостер, обратившись к своей власти Лорда-Коннетабля, и отправив на север патенты о казни Риверса и Грея.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Микроскопом гвозди заколачивать...

Начались утренние заморозки, полезла в инструкции переводить с французского, что делает чёртова куча кнопочек в моём Ландровере, которыми я никогда не пользовалась. В принципе, всё, чем я пользовалась - это позиции P, R, D на коробке передач, свет, дворники и охлаждение/отепление салона.

О, сколько ж нам открытий чудных сулит чтение инструкции... Оказывается, у меня имеется вентиляция, нагрев лобового стекла, обогрев сидений, кнопка фиксированной скорости... И это я только начала смотреть Была свято уверена, что купленая на Лазурном берегу английская машина сурова к водителю, и сидения обогревать не собирается, потому что зима в тех краях весьма условна. Ай да я!

@темы: Досье

---

Октябрь, рабочее

Пациенты "поплыли".



Бабуля (которая с механической кошкой) рвалась на балкон поздороваться с находящимися там людьми. Ну, надо - так надо. Открыли, посмотрели. Людей не обнаружилось.
- Ирма, - говорю я, - если ты туда не запираешь назойливых поклонников, то там и не может быть никого.
Посмеялись. Её же успела выловить на улице около подъехавшего с пассажирами такси. Топталась возле двери, с роллатором и кошкой, в ожидании, когда пассажиры выгрузятся. Куда-то ехать собиралась. Спокойно напомнила ей, что начинается концерт, и если она хочет хорошее место, ей лучше поторопиться. После спросила, куда она собиралась. "Не знаю". Нет, Альцгаймера нет. Но чудит невероятно.

Другая позавчера вдруг сказала, что хочет умереть. Есть нытики, которые постоянно на этот счёт причитают, но здесь - не тот случай. Погладила, успокоила, посмеялись, что туда гарантированно каждый попадёт, разве что, во избежание очередей, каждый в своё время. Вчера она выдала утром какие-то адские результаты с давлением, с бредом, что её отравили. Отправили на скорой в дежурную. Что думаете? Вечером, поздним вечером, её уже выкинули домой. С канилом в вене, как выяснилось. Ну очень торопились. Как нарочно, она была не в моём обходном, а сестричка, которая у неё была, сама какая-то нервная. Сегодня, очевидно, она будет у меня. Посмотрим, что там. Альцгаймера и здесь нет, есть медленно растущая опухоль в левой лобной части, ну и все прилагающиеся к возрасту в 95 докуки.

Третья в 20:30 была уже в панической атаке - о ней забыли, её бросили, медсестра не придёт. Тут уже надо было просто обнять и успокаивать. Очень уж она трепетная натура, юмор исключается. Здесь Альцгаймер есть, но, в принципе, человек она ходячий и автономный. В принципе. Даже её жадный сынуля, который имел манеру лаяться с нами из-за каждого купленного ей пакета трусиков-подгузников, наконец-то понял, что матушка его автономна только в принципе. Хвала Всевышнему, она хотя бы кое-как может гигиену нижнего отдела поддерживать сама, но не более. Думаю, у неё склонность к гипогликемии, потому что она особенно несчастна, если голодна. Сама же достать готовый бутер из холодильника уже не может. Привыкла же их делать, и эта автоматика осталась. Только вот теперь всё заканчивается, обычно, тем, что силы есть только достать маргарин или пакет ветчины. Что с ними делать, чтобы превратить в еду, она не имеет сил соображать.
Да, 20:30 для неё поздно. Но выбирать приходится между описаной в предыдущем абзаце, инвалидом в кресле, у которой за день люто устаёт спина, и вот этой, трепетной. Иногда я успеваю заскочить между другими, чтобы посадить её ужинать, и уверить, что приду, только поздно. Тогда она более или менее спокойно дожидается.

Четвёртая... Фиг его знает, что с ней. В августе результат теста на память был 28/30, в сентябре вдруг 4/30. Она для меня новая пациентка. Насколько могла заметить, там проблемы не в памяти. Что-то неврологическое. Она конкретно не может сообразить, как попасть из одной точки комнаты в другую, если это не прямая линия. Если командовать "шаг вбок, ещё один, ещё один" - всё получается без проблем. Девочки, которые с ней работали, выбрали несколько неправильный подход. Ждут, пока она встанет со стула, например. Не надо ждать. Раз-два-три, лёгкое нажатие на мышцу в ягодице, и подъём начинается. Потом - "спина прямая, колени прямые". Очень похоже на Паркинсон, только вот выглядит она лет на 10 старше своих 89. А "парки" обычно практически не стареют внешне. С памятью там всё достаточно нормально. Просто сил не было напрягаться, чтобы ответить на вопросы теста. А сканнировать мозг не стали, конечно. Экономим же ресурсы. В общем, она занимает час времени медсестры, у которой она в листе. Я предложила два захода минут на 15+20, потому что глупо сидеть и смотреть битый час, как кто-то жуёт ужин. Полторы печенюги с какао заняли минут 20 (тогда у неё ничего другого в запасах не было). Если будет суп и бутерброд, то уходит не менее 40-45минут. А листы у нас так забиты теперь, что на высиживание нет времени.

Два года назад все хотели, чтобы обход у них был не раньше 20:00. Теперь те же люди хотят, чтобы не позже 19:00. Излишне говорить, что хотелки мы учитывать не можем, хотя делаем всё, что в наших силах.

Да, а деда, у которого был диализ, на новом месте таки загубили. Им с бабкой удалось найти квартиру в доме для престарелых, где медпомощь 24/7. Бабка заодно из больницы выписалась туда, для деда было тяжко быть в разлуке. В диализе есть два момента, когда медсестра должна или не дышать, или быть в маске - когда оба катетра открыты. И тот, который в полости человека, и тот, который идёт от мешка с диализной жидкостью. И, конечно, жёсткая дезинфекция рук и использование перчаток. Инструкция была, пошаговая, с указанием, когда надо в очередной раз дезинфицировать руки. Тем не менее. В результате - воспаление слизистой желудка, и встреча с Создателем.
В данном случае, досада есть, но печали нет. Этот человек был провостом, всю жизнь работал церковным психотерапевтом, и для него внезапное и резкое одряхление, ощущение собственной бесполезности, было источником невероятной депрессии. Жена же его вряд ли поняла, что случилось. Не думаю, что переживёт его надолго.

Часто случается так, что когда ослабевшего человека, из лучших побуждений, переводят под круглосуточный контроль в новое место, он там недолго живёт. Почему переводят из такого места, как "отель с уходом"? В "отеле" нет обходов. Там жильё жильца - его личная территория. Если вызовет нажатием кнопки - приходят, но не более того. Да, и каждый заход стоит денег. Каждый. В доме для престарелых обходы такие же, как в больнице, то есть часто, не менее 6 раз в день и двух раз за ночь. И плата идёт процентуально, от размеров доходов.

Коллеги тоже "плывут", каждый в своей манере. В основном, относительно извечного "у меня самый тяжёлый лист обходов". Неправда. Самый тяжёлый - у меня, начинаю в 16, и выхожу от последнего в 21:30. Перерыв в 20 мин невозможен, удаётся выкроить минут 10. Учитывая, что вечером я "долетаю" до офиса на машине за 10 мин, а остальные добираются общественным, но все уже в офисе, когда я приезжаю, листы у них полегче. Но зудят и ноют.

Я, собственно, тоже "поплыла".

Никогда не любила, если меня на обходе дёргают такие же авторизированные коллеги глупыми звонками. Типа, "ой, тут давление, можешь придти?". Нет, не могу. От моего вида давление не снизится, вызывай скорую. Другое дело, если звонит кто-то, ещё не имеющий допусков, или не знающий пациентов, или ещё учащийся, или просто неопытный. Тут мысленно матюкаешься, но идёшь глядеть, что там происходит. Так вот, теперь я открытым текстом выразила пожелание, чтобы меня не дёргали ни при каких обстоятельствах, потому что у меня очень тяжёлый обходной лист. Пытались, тем не менее. Отвечала довольно резко. Наверное, многие обиделись. Впрочем, я сама никогда о помощи или поддержке не прошу, разбираюсь сама, так что некоторое морально право посылать у меня есть.

Так и живём

@темы: истории о медицине

---

"Секреты дома Йорков"/9

Ну вот, на волне просмотренного The Hollow Crown II, можно посмотреть, что же г-жа Салмон имеет нам сказать за "шокирующую узурпацию Ричарда III".



Начинает она достаточно нейтрально, просто отмечая (с указанием источников) существующие противоречия между известными действиями Ричарда, и доминирующим представлением, что он был жестоким негодяем. Отмечает она также, что нет ни одного реального доказательства того, что он был повинен в тех преступлениях, которые навесили на него историки прошлого. Максимум, что можно сказать, вместе с Хиксом - "это были жестокие времена" и "Ричард был исключительно эгоистичен".

Г-жа Салмон предлагает не умничать, а просто принять слова Ричарда Глостера о том, почему он стал королём, как истину. "Он сказал правду о Вудвиллах", - пишет она. "Хотя и не всю правду".

Нам достоверно известно, что, на момент смерти Эдварда IV, при дворе было несколько враждующих фракций. Нам известно, что умирающий король почему-то вообразил, что одним своим словом может эти фракции примирить. Известно, что решение королевского совета о коронации Эдварда V было единогласным, что не отменяло протектората, потому что наследник был слишком мал для суверенного правления.

Главной проблемой была концентрация Вудвиллов вокруг персоны будущего короля. Против неё возражали все, к этой фракции не относящиеся.

Что касается Элизабет Вудвилл, то у неё были причины бояться прибытия Глостера в Лондон.

Во-первых, сама личность герцога, столько отличная от личности короля. Глостер был действительно высокоморальным человеком, требующим высокого уровня морали от подчинённых. Слуга церкви - и невероятно популярная личность среди своих северян, которых в Лондоне просто побаивались.

Во-вторых, по мнению г-жи Салмон (и многих прочих), Глостер винил в смерти Кларенса именно королеву.

В-третьих, Глостер был богат, и по макушку завален наградами за поход против Шотландии. То есть, популярен, на контрасте с последним годом царствования Эдварда, у которого тогда рассыпались все карточные домики.

Позволить такому человеку стать протектором при молодом короле? Ни за что. Он был слишком могущественной и слишком обожаемой фигурой на фоне Вудвиллов, да и как-то нажать на него, в перспективах извечной придворной грызни, было невозможно. Нечем.

Что именно было на уме у самого Глостера, кто знает. Скорее всего, он действительно намеревался выступать в роли руководителя и наставника принца до совершеннолетия - в этом сходятся современные историки. Но он вовсе не намеревался щадить фракцию Вудвиллов, которые в буквальном смысле слова губили страну.

Как губили? Г-жа Салмон представляет интересные статистические данные, согласно которым, к концу царствования Эдварда IV, только около трети дворянства участвовали в административном управлении государством, и практически все они каким-то образом принадлежали к фракции Вудвиллов - через родство или через назначения. Остальные просто отвернулись от дел короны.

Более того, в 1471 году, когда король Эдвард признал своим официальным наследником и преемником короны новорожденного сына, только трое из пяти лордов соизволили поклясться тому в верности. Из рукоположенного духовенства - около половины, а из нерукоположенного - и вовсе никто. Г-жа Салмон ссылается на Росса и Роскелла.

Глостер не мог не знать о глубокой пропасти, разделившей Вудвиллов и прочих. То есть, он мог предполагать, что ему предложат корону. Тем не менее, его первоначальные действия говорят о том, что он намеревался преуспеть там, где проиграл его брат - собрать поддержку лордов страны Эдварду V.

Но Вудвиллов он опасался, напоминает автор, и, поэтому, мгновенно поверил известию, что те планируют покушение на его жизнь. И почему бы не поверить, если родичи королевы украли, собственно, казну, и попытались ввести в столицу целое войско.

Так что же случилось в Норхемптоне? По мнению г-жи Салмон (или тех на чьи мнения она опиралась), к тому моменту молодой Эдвард был уже научен своими родичами доверять только Вудвиллам, и видеть своё будущее царствование исключительно в качестве представителя клана на троне. Соответственно, он научился видеть своего дядю Глостера врагом семьи.

Опираясь на хроники Манчини, г-жа Салмон рассказывает, что Грея и Риверса, которые прибыли поприветствовать Глостера от лица его племянника, герцог принял хорошо. Посидели, выпили, закусили. Но утром оба лорда оказались арестованными. Манчини списывает это на двуличность Ричарда, но автор с ним не соглашается безусловно.

Бэкингем, прибывший ночью, мог привезти новые и убедительные доказательства планируемого покушения. У Ричарда и раньше могли быть подозрения относительно Ричарда Грея, потому что Грей владел областями, близкими к владениям Глостера, и имел несколько лет для организации политических лобби, как лицо, приближенное к принцу Уэльскому.

И тут г-жа Салмон почему-то роняет, что Ричард мог подозревать, что Ричард Грей уже начал обучать принца "некоторым чувственным радостям", которые были так милы его отцу. Ссылок на какой-либо обоснуй нет.

Дальше - больше. "Неизвестно, в какой момент Эдвард V узнал о том, что брак его родителей является инцестом", - пишет она. То есть, заявленный инцест уже как бы перешел в область фактов, и от него отталкиваются в дальнейших выводах. По её мнению, в Стони Стратфорде он ещё был уверен, что его мать является законной королевой. Или, как минимум, он верил, что существовала диспенсация, позволившая, папской властью, его родителям заключить законный брак. Но, предполагает г-жа Салмон, Глостеру и Бэкингему не понадобилось много времени, чтобы проинформировать принца о реальном положении вещей.

В общем-то, подтверждение своей любимой теории г-жа Салмон видит в том, что Вудвиллы, несмотря на отчаянные попытки, не смогли поднять лондонцев и находящуюся в Лондоне знать в свою защиту.

________________

В пассаже, предшествующем замечанию о "чувственных радостях", г-жа Салмон ссылается на работу Rosemary Horrox, "Sir Richard Grey, nobleman". Но я сильно сомневаюсь, что именно этот странный пассаж имеет к биографии хоть какое-то отношение. Она писалась для Oxford Dictionary of National Biography, где для предположений нет места. Было было логично прочесть, что именно написала Розмари, но сайт впускает любопытных только за деньги.

Что касается всего остального, то г-жа Салмон ни в коем случае не выходит за рамки существующих мнений, базирующихся на исследованиях и выводах специалистов по периоду. Придраться можно разве что к тому, что она цитирует слишком много Мачини, который не слишком котируется в качестве первоисточника.

Некоторые несостыковки я вижу. Г-жа Салмон многократно подчёркивает, что информацию об инцестном характере брака Эдварда IV и Элизабет Вудвилл тщательно скрывали от широкой публики. Тем не менее, неудачу Вудвиллов в попытке удержать власть, она видит в том, что широкая публика их отвергла. Приводя статистику слабой поддержки принца Эдварда в роли наследника лордами королевства, она, вольно или невольно, подразумевает, что причиной был характер брака короля. Но, если широкая публика никак об этом характере не знала, то как он вдруг оказался в роли краеугольного камня в неприятии Вудвиллов разными слоями общества королевства?

Ах, да... Ещё она упорно объединяет роль Глостера, как Лорда-Протектора королевства, и роль ментора и защитника при несовершеннолетнем короле. Но это многие делают, надо сказать.

@темы: Англия Плантагенетов

---

The Hollow Crown, Richard III

В принципе, прелесть этой серии в том, что она не имеет никакого отношения к Ричарду III. Перед нами история некоего адссского гибрида паука и аспида, уродливого телом и ужасного духом. Он не только горбат, он ещё и сильно хром, и левая рука у него практически не действует. Его никто не любит, и он не любит никого. То есть, перед нами - история глубокого инвалида, перехватившего трон у тех, кто считал себя лучше его, и павшего, в конце концов, под тяжестью проклятья.




Безусловно, лучшие за весь сериал сцены с королевой Маргарет, которая здесь действует как макбетовская ведьма, показывая всем в зеркале их судьбу, и проклиная их. Ночные кошмары Ричарда, в ночь перед Босуортом, тоже идут через зеркало Маргарет, и, умирая, он тоже видит только то, что видел в зеркале в момент проклятья - умирающего на поле боя себя.



Безумно хороша Маргарет и в сцене над могилами принцев, с Элизабет Вудвилл и герцогиней Сесилией. Там она даёт рецепт для того, чтобы возненавидеть Ричарда смертельно - преувеличить достоинства погибших, и преувеличить злодейства Ричарда. Как мы знаем, рецепт сработал достаточно успешно.

Женщины вокруг Ричарда, кстати, показаны в пьесе не в самом лучшем виде. Родная мать проклинает его, по большей части, потому, что он получился неудачным, но пережил более совершенные образцы. Анна принимает кольцо Ричарда над могилой невинно убиенного Генри VI, над которой она рыдала, и над которой проклинала того, чьей женой согласилась стать. Элизабет практически над могилой сыновей соглашается выдать свою дочь за Ричарда, и позволяет ему поцеловать себя. И каждый раз Ричард буквально немеет от изумления и отвращения. "Пустая, тщеславная баба!"



Дамы сыграли безукоризненно.

Порадовал Бэкингем. Он здесь - не пузатый, наглый, грубый лорд, каким его обычно рисуют. Его показали практически ровней Ричарду почти во всём, кроме решимости идти до конца. Он просто не понимает, до какой степени серьёзен Ричард. После сцены с горожанами, которых эти двое обвели, как лопухов, Бэкингем смотрит на Ричарда, насмешливо приподняв брови - дескоть, видал дураков? И наталкивается на абсолютно серьёзный, яростный взгляд. Бэкингем забавлялся, Ричард же сражался за то, чтобы получить высший приз.



Ну и ещё мы видим героического Генри Ричмонда, речи которого явно перекликаются с речами Генри VI. Мы видим милашку Стэнли, и добряков Мортона и Гастингса. Впрочем, Гастингс не настолько добр, чтобы не порадоваться вести о казни Риверса и Грея.



Финальной сцены, с коронацией Ричмода,я в картинках не нашла, так что пусть будет картинка с Ричардом на троне. Впрочем, финальной сценой была королева Маргарет, стоящая, как жрица смерти, над сотнями мёртвых тел на поле Босуорта.



Я не знаю, какой может выглядеть эта серия для тех, кто знает лишь, что был такой король. Но лично я, простите, треть фильма прохихикала.

@темы: "экранизации vs каноны", кино на радость нам дано

---

The Hollow Crown, Henry VI/2

Здесь интересна разница между двумя поколениями. Варвик и Йорк досадуют на короля, считая, что его слабость приносит стране вред. Но они понимают особый склад души этого человека. Поэтому, когда Йорк уже сидит на троне, он внезапно уступает его этому несчастному человеку, оставшемуся в одиночестве, преданному и презираемому самыми близкими людьми, соглашаясь на роль всего лишь наследника - и намерен держать своё слово. Поэтому Варвик плачет, глядя на встречу одичавшего в заключении короля, со взрослым уже сыном. Эта сцена вообще потрясающая, и проходит практически без слов.



Что касается молодого поколения, к которому относится и королева Маргарет, то они беспощадны. Они рвутся к власти, сметая на своём пути всех. И наслаждаются возможностью покуражиться своей силой. Маргарет издевается над пленным Йорком, сыновья Йорка поиздевались бы над смертельно раненым Клиффордом, если бы тот ещё был способен реагировать на издевательства.



Не знаю, случайность ли эта, но Ланкастеры, включая маленького Генри Тюдора, красивы, Йорк и Варвик величественны, а вот младшее поколение Йорков удивительно неказисто. Старший, Эдвард, какой-то блеклый. И реагирует блекло. Его интерес к Элизабет Вудвилл выглядит капризом от скуки. Он отправляет пленных на виселицу, чтобы поскорее покончить с судебной тягомотиной. И оживляется только при мысли, что с делами, наконец-то, покончено, и теперь можно повеселиться. Какая уж там "роза Руана", скорее - бледная поганка.



И даже Лиз здесь ему досталась не первой свежести.



Что касается Кларенса, то у него мало того что облезлый вид, так он ещё и выглядит подлым.



Про Ричарда и вовсе доброго слова не скажешь, прямо-таки демон во плоти.



Может, именно поэтому Шекспир и наградил его таким массивным набором деформаций? Ричард - самый энергичный из троих. Он наделён умом, умением разбираться в бумагах, он понимает искусство управления и манипуляции. Такой контраст с поверхностным Эдвардом, и с Кларенсом, у которого хз каким мысли мелькают в этих водянистых глазах. Значит, быть ему умным дьяволом, и хромым, как дьявол.

Сравниваем с королём Генри, который красив и в безумии, и в смерти.



А самая зрелищная сцена - это когда королева Маргарет поджигает дом Йорков в самом прямом смысле слова.

@темы: "экранизации vs каноны", кино на радость нам дано

---

The Hollow Crown

Посмотрела Henry VI/1. Круто. Чтобы смотреть, надо напрочь забыть о том, как на самом деле развивались события. И смириться с тем, что нам показывают спектакль, а не фильм. То есть, выхвачены отдельные, яркие эпизоды, которые кое-как увязаны в один сюжет. Здесь стараются дать полное представление о человеке через несколько жестов и реплик. У них это получилось, правда.



Красавец Генри VI, легко воспламеняющийся, и быстро ломающийся. Порода чувствуется, и движения души достойны, но вот духа для того, чтобы править - его нет. Он может быть едким, способным на стремительные поступки, но ему решительно не хватает силы духа, он просто физически гнётся, если на него оказывают давление.



Совершенно страшная, по-настоящему страшная Жанна - свирепая, переполненная ненавистью, готовая когтями и зубами терзать врагов, если бы только хватило сил. Но голоса настигают её в самый неподходящий момент. Наказание? Судьба? Пешка в руках Господа?



Сомерсет. Человек, которого ведёт по жизни только выгода себе, любимому. Ни чести, ни совести, потому что для него это просто глупые эмоции, совершенно ему недоступные. Он совершенно спокойно жрёт и пьёт, глядя на горящую Жанну. Не бравирует, ему правда всё равно.



Граф Варвик. Фигура мощная, немногословная. Он с Йорком, но всё равно создаётся впечатление, что и он - за себя. Королю он явно сочувствует, хоть в глазах и мелькает временами досада на слабость венценосного



Йорк... Не знаю, такова ли задумка, но он производит впечатление достаточно простодушного рубаки, прущего в лидеры потому, что король просто не правит, а он - мог бы. Да и право имеет. Второй справа, рядом с Варвиком.



Что касается Марго Анжуйской... Ну страхолюдина же. Дело даже не в том, что негритянка, и что сцена решения её будущего между папашей Рене и Сомерсетом выглядел аукционом, на котором продавали рабыню. Просто я не понимаю, неужели было бы не найти кого-то помоложе и посимпатичнее, даже того же колера, если это так важно. Она ж мамашей собственному мужу выглядит. Играет, правда, безукоризненно. И явно играет волчицу. Хотя в результате получается шакал, почему-то. Сцена, когда она со своими приверженцами заходит в камеру, где лежит убитый Хэмфри Глостер - словно стая шакалов окружает труп и стоящих над ним Йорка и Варвика.

@темы: "экранизации vs каноны", кино на радость нам дано

---

Хиииии

@темы: "веселая бредь"

---

"Секреты дома Йорков"/8

Сейчас я сделаю ужасное признание: ни одна из существующих версий, пытающихся как-то объяснить поведение герцога Кларенса по отношению к своему братцу-королю, не кажется мне убедительной. Поэтому от г-жи Салмон я ожидала многого. Но не дождалась.



Кто-то отмахивается, что "Джордж - это Джордж". Дескать, что с дурака возьмёшь. Джон Эшдаун-Хилл, насколько помню, списал всё на воспитание. Типа, перелюбили/недодрессировали. Проблема в том, что та небогатая фактическая информация, которая о Кларенсе есть в широком доступе, рисует человека, ведущего себя прилично в домашней жизни, хорошо управляющегося со своими обязанностями, и чрезвычайно преданного своей жене и детям. То есть, глупость, неблагодарность и капризы на ровном месте как-то в эту линию поведения не укладываются.

Естественно, г-жа Салмон в эту фигуру впилась с аппетитом. Но и она ничего нового, видимо, не нарыла, даже в сомнительных местах.

Она отмечает, что щедрость Эдварда по отношению к брату не имеет прецедентов в английской истории. То есть, так считают Кендалл в своём "Warwick the Kingmaker", и Майкл Хикс в "False, Fleeting, Perjur'd Clarence", на которых она ссылается.

Правда, никакой проблемы в объяснении поведения Джорджа г-жа Салмон не видит. По её версии, именно Джордж был старшим выжившим сыном Ричарда Йорка и Сесилии Невилл. То есть, бастарда Эдварда-короля он ещё кое-как перенести мог - по приказу отца. Но бастарда Эдварда, женившегося на собственной единоутробной сестре, он признавать своим королём не собирался.

Ссора с Варвиком объясняется автором двумя причинами. Во-первых, Кларенс вовсе не хотел возвращения и возвышения Ланкастеров, потому что при них он оказался бы уж совсем в жалком положении. Во-вторых, его прельстила выгода добрых отношений с Эдвардом, который был готов за такое отношение платить. Выбрать было легко.

Не видит автор ничего необычного и в том, что Эдвард был щедр к братьям. "По английским законам, Кларенс и Глостер были большим, чем просто герцогами. Один из них был законным королём, а другой - его наследником".

В этом свете, становится более понятным обвинение Джорджа в государственной измене. Вслед за Хиксом, она утверждает, что акт о государственной измене герцога Кларенса выглядит неубедительно. Мало того, часть обвинений попадает под ранее выданные пардоны, часть вообще не попадает под статью. Но вот если Джорджу удалось спрятать сына вне страны, то это было настоящей государственной изменой. Именно поэтому Кларенс и был осужден.

Что касается Ричарда нашего Глостера, то он, констатирует г-жа Салмон, был в ярости, и поклялся отомстить. Но - его же связывала верность. Ещё раньше, г-жа Салмон высказалась в том смысле, что мотто герцога Глостера содержит двойной смысл, как бы заявляя, что если бы не цепи верности, он бы действовал по-другому. И верность эта была вовсе не брату, а отцу, его решению, его воле.

В любом случае, после смерти Кларенса, герцог Глостер стал носить траур, и практически покинул двор Эдварда. Одновременно, он полностью погрузился в "дела своей страны", как выражается гжа Салмон. Совпадение? Не думаю, - утверждает она. После смерти Кларенса, Глостер почувствовал себя в опасности, и старался укрепить тот домен, в который его брат вообще никогда не совался. И стал бояться Вудвиллов, для которых представлял прямую опасность. Но ещё больше он боялся выкрутасов своего брата, который был виновен в истреблении английской аристократии вообще, и Кларенса в частности. И Десмонда тоже.

Г-жа Салмон находит историю о том, что Элизабет выкрала кольцо мужа, чтобы запечатать приказ о казни Десмонда, слишком невероятной. Более похоже на правду то, что с Десмондом свёл счёты сам Эдвард. Поэтому личностью, повинной в смерти лорда Десмонда, о которой позднее Ричард Глостер упомянет в переписке, был сам король, а не его жена.

Г-жа Салмон цитирует, что земельные операции Ричарда Глостера на севере вызывают у историков изумление. Но если посмотреть на них с точки зрения подготовки к войне за корону (о том, что здоровье Эдварда становится всё хуже, было известно с самого французского похода), то энергия Глостера выглядит логичной.

Дальше она будет рассматривать на многих десятках страниц "шокирующую узурпацию Ричарда III", так что прервусь здесь.

_____________________

Как видите, и эта часть книги - практически просто блок информации для читателя. С единственной своеобразной добавкой на любимую тему "бастард Эдвард и его сестра-жена".

Единственное, что я для себя вынесла с этих страниц - неожиданную мысль о том, что никто (включая меня) не попытался осмыслить разрыв Кларенса с Варвиком в свете потрясения реставрацией Ланкастеров. И не потому, что он от этого проиграл корону. А потому, что ожидалось прибытие женщины, персонально ответственной за варварскую смерть его отца и брата. И за самый ужасный эпизод в его собственной жизни.

Кстати, у меня тоже создалось твёрдое впечатление, что за смертью Десмонда стоит только и только Эдвард. Речь идёт об этом Десмонде: en.wikipedia.org/wiki/Thomas_FitzGerald,_7th_Ea...

@темы: Англия Плантагенетов

---

Традиционное-осеннее-дневниковое

Попыталась привести в порядок избранное.

Отписалась от пары бывших взаимных, которые в какой-то момент отписались от меня. Наверное, после очередного изложения моих консервативных соображений.

Отписалась от нескольких дневников, которые не ведутся уже годами.

Отписалась от одного взаимного (скоро, по-видимому, бывшего взаимного), потому что от рефрена "жизньбольненавижу" у меня уже судороги в печенке. Что характерно, попытки подбодрить там воспринимаются как личное оскорбление, а я имею тенденцию утешать страдающих. Профдеформация у меня такая, да и воспитана так.

Отписалась от одного очень-очень хорошего человека, читать дневник которого мне давно просто страшно - типа, где сегодня-то рвануло? Помочь всё равно не смогу, а сердце рвать мне и в реале есть над чем.

Наконец-то смогла отписаться от одного сообщества, которое много лет как закрыто. Нашла нужную кнопку... Отписалась от сообществ, которые уже годами не читаю. И от одного нового, с концептом которого, положа руку на сердце, не согласна. Идея прекрасна, но я привыкла к феномену относиться, как к проблеме, и перестроиться просто не могу.

Подписалась на несколько дневников, хозяева которых приходят ко мне разговаривать.

Погоревала над тем, что избранное стало совсем уж куцым. На кого бы подписаться? Меня, собственно, т.н. "информативные" дневники не интересуют, информацию я люблю искать сама. Ту, которая мне интересна и нужна именно в данный момент. Моё нынешнее избранное практически для меня сейчас идеально, но ведь пишут-то френды редко и мало))

Ну и напоследок... Я точно знаю, что некоторым из старых френдов мой дневник давным-давно не интересен. Да и мои дыбровые записи тоже вызывают не самые добрые чувства. Они сюда практически и не заглядывают больше. Но не отписываются, потому что как-то неловко. Ребята, отписывайтесь смело)) Время идёт, мы меняемся, наши интересы и мировоззрение меняются.

Жаль, что Дайрибест закрыл комменты. Холивары вносили в дайрижизнь нотку веселья. Так мало стало весёлых, смешных записей. Да, и у меня тоже. Почему? Надо подумать, и исправить ситуацию.



*Картинка спёрта в жж, она прекрасна!*

@темы: Досье

---

"Секреты дома Йорков"/7

В начале описания причин, по которым произошла ссора Эдварда IV с графом Варвиком, Мерилинн Салмон не отступает с проложенной до неё дороге ни на шаг. В конце концов, задаваться вопросом, насколько в этой истории проблема была именно в Вудвиллах, стали совсем недавно. Г-жа Салмон отмечает, как старательно хронисты стали выдавать описание коронации Элизабет Вудвилл за её бракосочетание с Эдвардом, как болезненно отреагировали (на континенте) венценосные родители потенциальных невест на то, что выбор молодого и красивого английского короля пал на "английскую вдову", и так далее.



Интересности начинаются с описания отношений Сесилии Невилл и Эдварда IV. В принципе, сначала просто перечисляются демарши Сесилии - она не присутствовала на коронации Элизабет Вудвилл, она отказалась уступить новой королеве апартаменты в одной из резиденций, вынудив Эдварда достраивать новые для жёнушки, и, главное, она стала величать себя "королева в своём праве", но не королевой-матерью.

Не знаю, честно говоря, насколько справедливо описаны ответые меры, предпринятые Эдвардом. Г-жа Салмон пишет, что он выселил Сесилию из недавно отремонтированного Фозерингея в полуразрушенный Беркхамстед. Сесилия действительно жила там в 1469 году, но насколько правда то, что он был полуразрушен? Ещё в 1461 году там жил Генри VI, и замок был собственностью короны с 1400-го года. Более того, именно Эдвард IV распорядился чтобы на расстоянии 11 миль от Беркхамстеда ни один другой город не имел прав рыночного города, сдела его, тем самым, важным экономическим узлом. Как-то не выглядит ссылкой. Скорее, помощью со стороны Сесилии, ради придания большей весомости решению.

Г-жа Салмон ссылается на работу Майкла Джонса, Bosworth 1485. Тот самый Майкл Джонс, который был соавтором Филиппы Лэнгли (Philippa Langley and Michael Jones: HISTORY THE KING'S GRAVE: THE SEARCH FOR RICHARD III). Интересно, что он, персонально, считает Ричарда виновным во всех традиционно приписываемых ему преступлениях. То есть, насколько объективно он рассматривает отношения Сесилии и Эдварда, будучи на стороне Эдварда? В любом случае, именно Джонсу принадлежит высказывание, что Сесилию выкинули из Фозерингея в Беркхамстед, чтобы понизить её социальный статус в обществе.

Г-жа Салмон объясняет это не столько расстановкой приоритетов королём, сколько его подозрениями в том, что Сесилия пытается организовать заговор с целью подсидеть его ради Кларенса. Во всяком случае, эпизод с Беркхамстедом укладывается во временные рамки получения Кларенсом папской диспенсации для брака с Изабель Невилл, и отплытия его в Кале. Известно, что Сесилия встречалась с Кларенсом и Варвиком в Сандвиче, перед отплытием тех в Кале. Но неизвестно, с какой целью. Г-жа Салмон считает, что отнюдь не для того, чтобы отговорить Кларенса. Напротив. Ведь Эдвард, в конце концов, был всего лишь бастардом её мужа, напоминиет автор книги.

И вот здесь г-жу Салмон снова маниакально заносит на тему того, что брак Эдварда был инцестом. Она утверждает, что граф Варвик примирился в 1469-м году с королём потому, что не смог публично заявить о причине своего бунта - об отвращении, которое вызывал у него брак Эдварда. Но он не мог сказать вслух, что за тип у них там ходит в королях, потому что нельзя было, чтобы простой народ об этом узнал. Далее, заявление скомпроментировало бы характер Сесилии Невилл, матери человека, которого он собирался сделать королём (интересно, почему? она же явно бойкотировала брак Эдварда).

Да, и тут всплывает, наконец, тот "обоснуй", который находится за уверенными утверждениями г-жи Салмон о происхождении Эдварда и о характере его брака. Это - упоминание в "Three Chronicles of the Reign of Edward IV" о том, что после битвы при Эджкоте был найден ларец, содержащий множество удивительных документов, угрожающих королю и спокойствию в королевстве, и потому являющихся самым низким преступлением из всех известных.

Относительно второго и финального восстания Варвика, г-жа Салмон пишет чрезвычайно туманно. Она утверждает, что граф, к тому моменту, счёл уже всех Йорков отвратительными, и решил обратиться к ланкастерианской линии. Нет, он не преследовал выгоды, отнюдь. В подтверждение, г-жа Салмон цитирует бургундского хрониста Жоржа Шастелляна, что Варвик убил бы Элизабет Вудвилл и её нерождённого ребёнка, если бы смог вытащить её из убежища при Вестминстере. Она считает, что Варвик проиграл, в результате, потому, что не мог назвать ту единственную причину, которая смогла бы отвратить сердца англичан от короля Эда.

________________

Большой ляп - это ядовитая ремарка автора по поводу допущения сопровождения брата королевы Богемии наблюдать три часа, из алькова, за парадным обедом Элизабет Вудвилл. Г-жа Салмон считает, что это было сомнительным удовольствием. Но, тем не менее, даже уже при Тюдорах, Элизабет I не манкировала своими обязанностями время от времени обедать публично, когда допущенные до зрелища представители разных классов часами завороженно наблюдали на процедурой. По какой-то причине, англичане считали великой честью поприсутствовать, в числе зрителей, на обедах королей и королев. Да, стоя)) Тогда придворные также часами стояли в приёмных покоях. И никто не находил это сомнительным удовольствием.

Что касается хроник Жоржа Шастелляна, то они являются ярчайшей иллюстрацией предупреждения Дэвида Балдуина "всегда помните, кто их писал, при каких обстоятельствах, и для кого". Шастеллян, секретарь герцога, писал свои Хроники для Карла Смелого, женатого на сестре Эдварда IV. Он никогда не был в Англии, зато он вполне мог видеть графа Варвика, когда тот вёл переговоры с герцогом. Как известно, граф и герцог возненавидели друг друга с первого взгляда. Соответственно, искушение представить графа Варвика потенциальным убийцей глубоко беременной женщины, члена семьи герцогини, вполне отвечает желанию получить за свою работу бонусы от герцога.

Далее, оборот "... the most abdominable treason that ever were seen or attempted withinne the same..." из "Three Chronicles of the Reign of Edward IV" - это типичный бюрократический оборот того времени, использующийся для обвинений в делах о государственной измене. То есть, в этих "письмах из ларца" была, скорее всего, просто переписка участников восстания. Ведь эту шкатулку нашли в связи с арестом сэра Роберта Веллса, который и был, кстати, казнён за государственную измену. Если бы г-жа Салмон потрудилась ознакомиться хотя бы с несколькими обвинительными актами того времени, она не связала бы запись в Хрониках и свою любимую идею.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Вот оно что...

Каждый раз, когда я погружаюсь в сюр г-жи Салмон, на переферии сознания крутится какая-то тень узнавания. Сегодня я поняла, что это.

Недели две назад в местной газетке был напечатан материал, сделанный на опросах членов террористической организации Boko Haram. Выводы были такие, что во имя веры теракты совершаются только в 8% случаев, и что в мечетях завербовали только около 2% террористов. Большинство членов организации были завербованы через семейные связи. И примкнули к организации по одной из следующих причин: месть, реванш за пренебрежение общества, и "чтоб боялись". Опрос, насколько помню, был проведён в Сомали.

Ежу понятно, что подобный опрос не мог иметь достаточной базы опрашиваемых, чтобы выводы можно было растянуть на весь исламистский терроризм. Особенно, если учесть, что этот терроризм делится на внутренний, между самими мусульманами, и внешний, против "неверных". Причины терактов, в этих двух случаях, могут быть несколько разными, не так ли?

Так вот. Сегодня вижу, в колонке на первой странице, привычные призывы не клеймить 23% населения земного шара, как представителей воинствующей религии. Со скользящим упоминанием, что "как показали исследования", терроризм имеет истоки не в религии, а в социальных проблемах.

Так и хочется спросить - какие исследования? То есть, та же метода, как и у г-жи Салмон. Это что, какое-то новое поветрие?

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

"Секреты дома Йорков"/6

Естественно, вопрос о том, почему и насколько Варвик обиделся на короля Эдварда IV, заинтересовал и г-жу Салмон. В том, что 1464-й год стал переломным периодом в их отношениях, не сомневается никто. Правда, объясняют это, обычно, вполне обыденными причинами. От раздражения на неопытного короля, совершившего идиотский поступок и упёршегося намертво, до политических мотивов - Варвик был за союз с Францией, а Эдвард - за союз с Бургундией. Но г-жа Салмон не ищет лёгких объяснений.



Для начала, она как бы уже считает фактом, что Эдвард и Элизабет были единоутробными братом и сестрой, и уверяет, что Эдвард наверняка тайно испросил папскую диспенсацию для своего скандального брака. Нет, документов нет, они наверняка были уничтожены, но прецедент есть - Абрам и Сара из Старого Завета. И есть рассуждения теолога Анжело Карлетти о диспенсациях вообще, когда немедленные требования политической ситуации требуют решений, противоречащих Божественному закону. И есть работы св. Августина, считающего, что инцест сам по себе - ужасающая вещь, но что в самом начале, на заре рода человеческого, Господь допускал его по необходимости.

В случае брака Эдварда IV и Элизабет Вудвилл, политическая ситуация заключалась в том, что этот брак должен был положить конец вражде Ланкастеров и Йорков. Ведь Элизабет Вудвилл принадлежала к сливкам ланкастерианской элиты - её мать была когда-то замужем за братом ланкастерианского короля Генри V. Не говоря о том, что семья Риверсов последовательно поддерживала Ланкастеров и в радости, и в горе.

В любом случае, ожидание диспенсации из Рима объясняет, по мнению г-жи Салмон, почему Эдвард женился на Элизабет в мае, а объявил о браке только в сентябре 1464 года. Не то, чтобы он сомневался в получении диспенсации, но документ - это документ. Ну и что, если его никто не видел, и никто о нём не упоминает. Просмотрели историки, в очередной раз просмотрели. Ведь куда-то подевалась немалая сумма в 37 000 фунтов стерлингов, которые королю собрали на войну с шотландцами. Воевать Эдвард не стал, но деньги куда-то исчезли. Наверняка, осели в папской канцелярии, как плата за диспенсацию, считает г-жа Салмон.

Надо отдать должное, г-жа Салмон упоминает один релевантный случай, случившийся приблизительно в то же время во Франции, случай с графом Жаном V д’Арманьяком. Там "женитьба" графа на родной сестре, Изабелле, закончилась отлучением от церкви и официальным обвинением в инцесте, но автора это не смущает. "К счастью для Эдварда, - пишет она, - его случай отличался многими важными деталями от случая графа Арманьяка".

Как то, Элизабет была всего лишь единоутробной сестрой Эдварда, что английское простонародье не знало о кровном родстве Эдварда с Элизабет и очень любило Эдварда, что Эдвард был молодым и сильным королём, способным навести порядок в королевстве, и, возможно, деньги. Папа мог надеяться на финансовую поддержку Эдварда для крестового похода, который он планировал.

В общем, в сентябре 1464 года, пэры Англии заперли Эдварда IV и Элизабет Вудвилл в Редингском Аббатстве, и собрались решать, что делать.
_____________

Здесь время остановиться и отметить два важных момента.

1. Г-жа Салмон до сих пор не дала ни одного факта, который мог хотя бы указать в том направлении, что Ричард, герцог Йорк, был интимно знаком с Жакеттой Люксембургской, вдовой герцога Бедфорда. Если не считать географического направления, конечно - они оба находились в одно время во Франции.

Тем не менее, она "награждает" их аж двумя сыновьями, один из которых становится потом королём Англии.

Тем не менее, уже к 113-й странице своего опуса, она начинает говорить о своих фантазиях в отношении происхождения короля Эдварда, как о факте, и отталкиваться от них, как от факта, в дальнейших рассуждениях.

2. Г-жа Салмон каким-то таинственным образом объединила Редингское Аббатство и объявление Эдварда IV о том, что он состоит в браке с Элизабет Вудвилл, в утверждение, что пару "заключили в аббатстве" на время собрания королевского совета.

Что было на самом деле. Дэвид Балдуин, специалист по периоду, как и все до него, собственно, подчёркивает, что о том, как именно собравшиеся в аббатстве сэры и пэры приняли объявление короля, нет ни одного документа. Есть документ только о том, что такое объявление было сделано. Бургундский летописец Жан де Варин, на которого так обширно ссылалась сто с лишним страниц г-жа Салмон, не был даже в Англии на тот момент (его первый визит относится к 1467 году), чтобы хотя бы услышать свежие сплетни о том, кто и как отреагировал на выходку короля. Несомненно, и происхождение Элизабет Вудвилл от джентри, и её предыдущий брак с ланкастерианцем, и обширность клана Вудвиллов, были предметом размышлений и обсуждений. Несомненно, те, кто вёл переговоры во Франции относительно брака короля, были в бешенстве - мало того, что король манкировал своей обязанностью заключить союз, выгодный для королевства, так он ещё и выставил своих послов идиотами, позволив им договариваться о женитьбе женатого короля. Несомненно, сам факт того, что король способен на тайные и радикальные поступки без совещаний с пэрами королевства, тоже многих навело на размышления.

Но. Всё это - только наши предположения, о чём они думали и говорили, что они чувствовали. Документов, описывающих реакцию на заявление короля, нет. Зато есть письмо сэра Джона Говарда лорду Риверсу, что народ в целом воспринял женитьбу короля на англичанке с превеликим энтузиазмом.

Что касается Элизабет Вудвилл, то её на тот момент в Рединге не было, конечно. То есть, лорды чесали затылки и раздумывали о последствиях поступка короля именно на заседании совета, как им и положено.

Элизабет Вудвилл была официально представлена, как королева Англии, 29 сентября. В сопровождении герцога Кларенса и графа Варвика, она торжественно проследовала в часовню аббатства, где её "все лорды и люди" официально признали королевой. И вот после этого, после объявления королевой, пара провела несколько недель работы совета в Рединге, откуда проследовала в Винзор, а потом, на Рождество - в Элтхем.

Таковы факты.

Что касается "заперли в аббатстве"... Американка Мерилинн Салмон, возможно, не в курсе, что в средневековой Англии король останавливался в королевских апартаментах. Которые находились либо в замке, либо в самом крупном аббатстве. В Рединге замка не было. В Элтхеме, к слову, тоже.

Но это не значит, что Эдварда IV и Элизабет Вудвилл сначала держали в аббатстве Рединга, потом заключили в крепость Виндзор, а потом снова перевезли в аббатство Элтхем. Хотя... я ведь дочитала только до 127-й страницы

@темы: Англия Плантагенетов

---

Собор св. Патрика, Дублин

Собор св. Патрика мне понравился. Он действительно красивый, большой, и соответствует моим понятиям о том, как должен выглядеть кафедрал. Более того, рядом находится хоть чахленький, но сквер, где даже имеется некоторое количество скамеек – рекорд для Дублина. Там была даже машина-лавка, в которой продавали мороженое. Правда, одного-единственного сорта, но спасибо и за это. В общем, в собор мне удалось войти отдохнувшей. Возможно, именно поэтому он мне понравился. Впрочем, когда видишь такую вот статуэтку св. Патрика, это вдохновляет.



В свете биографии св. Патрика, никакой полёт фантазии не может быть слишком удивительным. Дело в том, что о нём толком ничего не известно. Первая биография святого была написана лет через сто после его смерти, так что ни о каких интервью со свидетелями речи идти не могло. Более того, есть подозрение, что в этой биографии смешали деяния и св. Патрика, и его предшественника, Палладиуса.

Палладиус совершенно точно прибыл в Ирландию в 431-м году, со статусом епископа Дублина. В тот момент, в Ирландии было популярно мнение, что падение Адама было, несомненно, плохим примером для подражания, но, в сущности, оно не имело никаких последствий для человечества. То есть, изгнание из Рая не было наказанием, а всего лишь следствием свободного выбора. Адам выбрал плохо. Любой из его потомков может выбрать хорошо. Богу это без разницы.

Естественно, в Риме такая трактовка была рассмотрена как дичайшая ересь, и делом Палладиуса было вернуть ирландских христиан в официальную доктрину матери нашей церкви. И, естественно, тогдашнему королю Лейнстера (да и всем прочим жителям Дублина) совершенно не понравилась идея признать себя грешными просто потому, что Адаму когда-то надоело валяться под яблоней без дела. Так что Палладиуса из Дублина выставили с треском уже через несколько месяцев. Известно, что следующим посланцем Рима был Патрициус, то есть Патрик.

Но для ирландцев Патриками были и Палладиус, и Патрициус. Так что образ получился собирательным. Тем, кто заинтересован в том, как сам св. Патрик описывал свою жизнь, и сравнительный анализ легенд и его «Confessio» найдётся здесь: www.confessio.ie/more/article_kelly# Как понимаете, для креатива со статуей материала предостаточно.

Рядышком со статуей нашёлся камень, на котором вырезано следующее:



К моему изумлению, гид описала это как «христианский крест, вырезанный рядом с языческим знаком». Впрочем, гидесса была американкой, так что я сдержала своё «Ыыыы?». Таких камней два. Один из них закрывал античный колодец, другой – какую-то могилу. Оба камня явно были на месте уже до 1192-го года. Всего подобных плит в Ирландии найдено 32, и 6 из них – на территории нынешнего собора.

Собор, разумеется, был массивно перестроен, но от старого в нём осталась одна любопытная дверь.



Когда-то, в 1492-м году, Батлеры и Фиц-Джеральды, и так вечно враждующие друг с другом, рассорились до такой степени, что Батлерам пришлось укрыться в часовне кафедрала, прибегнув к святости церковного убежища. Фиц-Джеральды последовали за Батлерами, и стали требовать, чтобы те открыли дверь – чтобы они могли пожать друг другу руки, и помириться. Батлеры отказывались, обоснованно опасаясь, что прецеденты Войн Роз сильно ослабили понятие церковного убежища. В конце концов, Фиц-Джеральды просто прорубили в двери дыру, и через неё состоялось историческое рукопожатие.



Правда, через несколько дней вражда возобновилась, но жест попал в историю.

Другой прелюбопытнейший монумент относится в 1632-му году. Монумент Бойля, так его называют. Ричард Бойль был отцом куда как более знаменитого Роберта Бойля, чьи работы (Законы Бойля-Мариотта) школьники всего мира учат по сей день. Ричард Бойль чрезвычайно уважал свою жену, леди Катерину Фентон. И семью жены он тоже уважал. Поэтому, когда леди умерла и была похоронена в 1629 году в соборе, где у её семьи был фамильный склеп как раз возле алтаря, Ричард Бойль раскошелился на 300 фунтов стерлингов, чтобы воздвигнуть над склепом монумент для жены, ей родителей, и для её деда и бабки. Ну, и для себя.



Вообще, это даже не монумент, это монументище, от пола до потолка собора. Тем не менее, однажды он был перенесён. На Ричарда Бойля, имевшего в Дублине огромную власть, ополчился новый лорд-депутат Ирландии. Вентворт ненавидел слишком влиятельного подчинённого. Но монумент Бойля рядом с алтарём обозлил и архиепископа Кентерберийского. Преклоняя колени перед алтарём, прихожане невольно преклоняли колени и перед семейством Бойлей-Фентонов. По мнению архиепископа, это было сущим святотатством, которое он не намерен был дозволять. Итак, монумент разобрали, разложили по коробкам, и заперли в кладовку.

Бойль, изначально вполне настроенный сотрудничать с Вентвортом, пришёл в такую ярость, что поставил смерть «осквернителя» целью своей жизни. В результате массивных интриг против Вентворта, то был казнён в 1645 году, и Бойль с радостью свидетельствовал против него на суде. Вполне вероятно, учитывая влияние Бойля, что если бы Вентворт был к нему дружелюбнее, его судьба не сложилась бы так, как сложилась.

Монумент потом собрали у южной стены, и он по-прежнему не вмещается в объектив, но изначально он был гораздо больше. В ходе реставрации собора, монумент лишился нескольких младших членов обширного семейства, и аллегорических фигур, его украшавших. Я нашла в сети фото, более или менее показывающее нынешние масштабы:



Подробное описание фигур на монументе найдётся здесь: www.stpatrickscathedral.ie/the-boyle-family-mon...
Теперь немного о реконструкции. Кафедрал очень пострадал при недолгом правлении Эдварда VI. Эти вандалы-фанатики ободрали все украшения, выкинули практически все статуи, и понизили кафедрал до разряда приходской церкви. Королева Мэри сделала что смогла, выделив финансы на реставрацию, но история последующих периодов не предполагала процветания для исторических зданий Дублина. Поэтому, в 1860-м году собор св. Патрика пришёл в состояние «проще взорвать, чем отремонтировать». Благодаря Бенджамину Ли Гиннесу – не взорвали. Пивовар предложил отремонтировать кафедрал полностью на свои средства, но с одним условием: никто не должен лезть к нему с предложениями и замечаниями.

Реставрация длилась пять лет. Значительная часть того, что мы сейчас видим, от плитки на полу до витражей, было выполнено в то время. О реставрационных работах рассказывают здесь:



А здесь – о витражах.



Интереснее всего выглядит т.н. «французское окно», в витраж которого включены осколки витражей кафедрала на Ипре, который разнесли фрицы в Первую Мировую.



Ещё есть несколько интересных статуй. Например, чрезвычайно нарядный Джордж Гренвилль, 1-й маркиз Бэкингем, в полной форме ордена св. Патрика.



А часовню, посвящённую деве Марии, в 17-м веке приспособили для гугенотских служб. Тогда в Ирландию как раз бежали гугеноты из Франции. Теперь, после реставрации, она выглядит так:





Вообще, ситуация с двумя кафедралами в одном городе достаточно уникальна. Первым собором, как мы знаем, построили Christ Church. Поскольку строил её Стронгбоу, он следовал указаниям короля, который получил от Рима статус Лорда Ирландии с условием, что переиначит сильно кельтскую натуру ирландского христианства в рамки грегорианских канонов. То есть, этим кафедралом управлял монашеский орден. А церковь св. Патрика была тогда простой приходской церковью.

В 1192-м году, англо-норманнский архиепископ Дублина, Джон Комин, сделал церковь св. Патрика соборной – то есть, там был теперь постоянный штат духовенства, задачей которого была не только молитва, но и обучение. Сам Комин, в момент назначения его архиепископом, священником не был. Он был монахом ордена св. Бенедикта, и капелланом короля Генри II. Когда в 1180-м умер архиепископ Лоренс О’Тулл, король настоятельно посоветовал собравшимся в 1181-м по этому поводу в аббатстве Эвешем, выдвинуть в архиепископы своего капеллана.

В том же году, Джон Комин был произведён в священники и рукоположен в архиепископы папой Люциусом III, и на следующий год на него посыпались всевозможные земельные дары. Причиной щедрости был щекотливый момент с заявлением архиепископа Кентербери о своём праве на престол архиепископа в Дублине. Одно королевство – один архиепископ, собственно. Архиепископы Йорка и так вечно были на подхвате у Кентебери. Но у Генри, в тот момент, были совершенно другие планы относительно Ирландии. Он собирался сделать остров отдельным королевством для Джона, и был твёрдо намерен сохранить независимый престол архиепископа в Дублине. Не исключено, что при этом он мысленно сделал неприличный жест в сторону Кентербери, где ему пришлось устроить публичное покаяние, и где святые братья приняли это шоу уж слишком серьёзно и тяжёлой рукой.

В Ирландию Комин явно не торопился. Понадобилось три года, множество дополнительных даров и возведение его в достоинство лорда парламента. В Ирландию Комин поехал только перед визитом принца Джона. Как, скорее всего, и было задумано. После коронации Ричарда I и свершилось изменение статуса церкви св. Патрика, а заодно и саму церковь стали строить заново, в камне.

@темы: Ирландия

---

"Секреты дома Йорков"/5

Обозначив странности в жизни Эдварда IV, г-жа Салмон начала копать вглубь. Раскоп первый имеет отношение к переговорам о женитьбе героя на французской принцессе.



Ну не странно ли, удивляется автор, что король Франции в принципе рассматривал возможность брака своей дочери с сыном какого-то английского герцога, тогда как английскому королю приходилось буквально торговаться за право получить в жены всего лишь Шарлеву племянницу, да и то не кровную. А он рассматривал! Правда, упорно подсовывал принцессу Мадлен, не соглашаясь отдать Жанну. Но рассматривал.

Г-жа Салмон уверена, что причин на то две.

Во-первых, это подтверждает, что матерью Эдварда была Жакетта Люксембургская. На тот момент, Люксембургский дом набирал силу при дворе Шарля VII. Граф Луи Сен-Поль и Жак де Люксембург-Линьи, братья Жакетты, имели обширные владения как на территории Бургундии, так и на территории Франции. Оба они также имели в распоряжении большие военные силы. Это делало их ценнейшими союзниками, но сначала надо было как-то заставить их предпочесть короля Шарля Французского, а не герцога Филиппа Бургундского. Король Шарль старался умилостивить молодую ветвь Люксембургов, предоставляя их сестрам выгодные партии: Шарля Анжуйского - Изабелле (май 1444), Артура III Бретонского - Катерине (июль 1445). Выгодный брак для отпрыска Жакетты, по мнению г-жи Салмон, логически вписывается в этот ряд.

Во-вторых, практически одновременно проходили переговоры о браке короля Англии с Маргарет Анжуйской, и королю Шарлю было важно заполучить Йорка в союзники на мирной конференции в Туре. Кстати сказать, Маргарет Анжуйская сразу же включила Жакетту в свой ближний круг как родственницу (через брак сестры Жакетты с кузеном Маргарет). Так что для герцога Йорка брак его сына открывал сказочные перспективы близких связей с домами Анжу и Люксембурга, с королями Франции и Англии. Именно поэтому Йорк решил сыновей от Жакетты легитимизировать.

Довольно большой кусок главы занимает описание "амбиций герцога Бургундии", "атак Джона Бьюфорта на дом Анжу", где любителей истории Франции тоже, вероятно, ждало бы немало чудных открытий, но это не моя территория. Тем не менее, выражения типа "историки не поняли" и "историки проглядели", лично у меня вызывают энтузиазм не вполне благожелательный. Как-то не сомневаюсь, что политические тонкости этого периода во Франции (окончание Столетней войны, не кот чихнул!), французские учёные обглодали не менее, чем английские свои.

Возвращаясь к браку Эдварда и Мадлен. Конечно же, никаких документов об этом нет. Отсутствие церковных регистров г-жа Салмон объясняет прецедентом, по которому короли могли заключать браки между своими несовершеннолетними отпрысками без вмешательства церкви, если того требовали интересы международной безопасности. Одним из примеров таких детских браков она приводит женитьбу сына Эдварда IV на Анне Мовбрей, представьте.

Относительно отсутствия прочих регистров, г-жа Салмон напоминает, что короли могли иметь над этими регистрами контроль. Поэтому смотреть надо не на отсутствие регистров, а на подозрительные совпадения. Эдвард не женился подозрительно долго (все же помнят, что он, на самом деле, родился в 1431 году?). Мадлен подозрительно долго не выдавали замуж. Ладислава Богемского можно не считать, тот умер прежде, чем встретил свою невесту. Но стоило Эдварду взойти на трон и, очевидно, отвергнуть требование сдать Кале в обмен на жену, как Мадлен была немедленно выдана за Гастона де Фуа. Поэтому у Эдварда осталась пожизненная моральная травма по отношению к французскому королевскому дому, и поэтому он так болезненно воспринял затяжку и, впоследствии, отклонение брака своей старшей дочери с дофином Франции.

А может быть и так, что, вступая в переговоры, французский король хотел подтолкнуть Йорка к заявлению своих прав на трон! В таком случае, французская принцесса стала бы, когда-нибудь, английской королевой.

Г-жа Салмон смело заявляет, что историки совершенно не правы, утверждая, что переговоры о браке сына герцога Йорка и принцессы Мадлен закончились ничем. Ведь Манчини ясно пишет, что Эдвард IV не мог жениться на Элизабет Вудвилл, потому что был уже женат на другой леди, с континента. И что брак был заключен по прокси, где Эдварда представлял Варвик. Это ерунда, что биограф Эдварда, Скофилд, пишет о браке по прокси с Боной Савойской. Ведь все знают, что Варвик не был на континенте в 1464-м году, и не мог выступать, таким образом, в роли представителя короля Эдварда во Франции. И это ерунда, что Манчини как бы ошибается, назвав пару раз графа Варвика герцогом. На самом деле, Манчини не ошибается, он просто имеет в виду герцога Уорвика, Генри Бьючампа. Тот-то и представлял малыша Эдварда на церемонии бракосочетания с принцессой Мадлен. "Леди с континента" была Мадлен, не Бона!

Так почему же брак так никогда и не вступил в силу? Просто потому, что Йорк потерял титул вице-короля Франции, и стал Шарлю не интересен. А потом Эдвард оказался слишком неуступчивым.

__________________

Удивительно, что г-жа Салмон продолжает говорить о происхождении Эдварда от Жакетты, и о его легитимизации как о фактах, не предоставляя ни одного-единственного подтверждения.

Что касается Манчини, то его опус был написан на латыни, и перевод, сделанный давно, до сих пор вызывает такие сильные протесты, что специалисты даже требуют нового, учитывающего особенности его латыни. У меня не создалось впечатления, что Мерилинн Салмон свободно владеет средневековой латынью, так что её отсылы к Манчини не кажутся мне оправданными. Вообще ресурсы, которыми г-жа Салмон пользуется, довольно своеобразны, как мне кажется. Я чуть позже об этом.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Кстати,

в дублинском "Быке и замке" любовалась хорошо знакомым постером, только вот надпись...

@темы: "старые плакаты, старые открытки"

---

"Секреты дома Йорков"/4

А как же сам Эдвард? - спросите вы. Знал ли он свою матушку, или так и прожил несчастным кукушенком? Знал, уверяет г-жа Салмон. У него с Вудвиллами вообще были особые отношения, что доказывает - знал. Первым зарегистрированным столкновением был лихой инцидент, когда отчаянные рейдеры из Кале, куда сбежали из Англии Эдди с Варвиком, захватили Риверса и его сына Энтони в тёплых постельках в Сандвиче.



Так вот, здесь кроется доказательство, что г-жа Салмон действительно читала материалы периода Войн Роз. Она раскопала то самое единственное упоминание о том, что мужа и сына сопровождала в Кале Жакетта, в хронике Уильяма Грегори. Ну, или, по крайней мере, прочла об этом в работе Линды Пиджен "The Wydeviles". И г-жа Салмон как бы даёт понять, хоть и не говорит это прямо, что Жакетта присутствовала при обмене "любезностями" между Риверсами и Невиллами.

О том, какими "ласковыми" эпитетами наградили Риверсов Варвик и его отец, известно из письма Уильяма Пастона, это часто цитируемый текст. В общем-то, ничего сногсшибательного. Риверс, собственно, вполне в соответствии со своей миссией в Сандвиче, обозвал своих похитителей предателями дела короля. На что Невиллы обозвали Риверсов презренными выскочками, которым негоже оценивать действия лордов королевской крови. Эдвард тоже высказал несколько замечаний в адрес будущего тестя.

Историки не понимают драматизма сцены, - заявляет г-жа Салмон. Варвик, знающий правду о том, кто является матерью Эдварда, не мог причинить Вудвиллам реального вреда. Но он, говоря о лордах королевской крови, попытался показать Эдварду, что тот должен быть лоялен дому своего отца. И критику Вудвиллов Невиллы приняли близко к сердцу, потому что потом, в Лондоне, они не поддержали притязаний Йорка на корону, и тому пришлось удовлетвориться ролью наследника короны.

Далее, после битвы при Таутоне, где Вудвиллы, разумеется, сражались на стороне ланкастерианцев, сам Риверс и его сын Энтони были заключены в Тауэр. Но уже к концу лета они были помилованны и освобождены. Случайность? Не думаю, - утверждает г-жа Салмон. Энтони Вудвилл сражался настолько яростно, что его сначала даже посчитали погибшим. С какой стати Эдвард помиловал такого опасного бойца?

Что ещё поразительнее, обычно скуповатый, Эдвард на протяжение всего царствования был исключительно щедр именно к Вудвиллам. Это, по мнению автора "Секретов дома Йорков", необъяснимо, если не помнить о том, что Жакетта была матерью Эдварда.

Потом она преходит к следующей странности - к странности, связанной со смертью Эдварда IV.

Томас Мор утверждает, что Эдвард умер в возрасте 53-х лет, и это все историки считают ошибкой. Но, на самом-то деле, Мор вовсе не ошибался. Он, из каких-то своих источников, знал тайну рождения и истинный возраст короля. Кстати, уточняет г-жа Салмон, именно поэтому Эдвард и накопил к концу жизни лишний вес - это же типично для тех, кто приближается к концу жизни, но не для тех, кто находится в расцвете сил.

Но почему Эдвард так внезапно умер? Здесь-то и кроется ряд странностей, указывает г-жа Салмон. Филипп де Комминн утверждает, что Эдвард умер от апоплексии, что вполне укладывается в последствия ожирения и образа жизни. Но в Crowland Chronicles пишется, что король слёг по причине, которую окружающие не смогли распознать. Манчини, в свою очередь, утверждает, что находящийся в депрессии король просто подхватил простуду.

Нельзя понимать слова Манчини буквально! - восклицает г-жа Салмон. Он пишет, что король простыл на рыбалке, но ведь в период позднего Средневековья под словом "рыбалка" понимался секс, обычно - с проститутками и легкодоступными женщинами. И пускается в описание того, какими обходными выражениями описывали секс и пенис разные авторы, от Эразма до турков, не забывая указать, что рыбу в Средние века ели так часто именно ради напоминания о грешности рода человеческого. Стало быть, рыба была тогда синонимом греха, и слова о том, что Эдвард простыл во время рыбалки, следует понимать так, что он умер от какой-то венерической болезни. Очевидно - от сифилиса.

Какое отношение всё это имеет к маме Эдварда? Так ведь в роду Жакетты Люксембургской была русалка, женщина-рыба, то есть, грешная женщина. Очевидно, г-жа Салмон хочет сказать, что склонность к плотским утехам перешла к Эдварду через материнскую линию, и это доказывает, что его матерью является Жакетта Люксембургская.
____________________

Я не хочу критиковать г-жу Салмон за то, что она видит намёки на секс даже в иконах. Видит и видит, что ж поделаешь. Я даже не буду её критиковать за то, что она навесила на Жакетту роль передатчика "дурной крови" какой-то своей пра-пра-пра и т.д. предполагаемому сыну. Можно, конечно, спросить, почему Энтони Риверс не проявлял интереса к женщинам, но она бы ответила, конечно, что он боролся с плотскими искушениями.

Но я могу прокомментировать кое-что относительно тех хроник Уильяма Грегори. Вообще-то, начиная с 1450-го года он их не писал. За исключением короткой записи о прибытии папского легата в тот период, когда Грегори был мэром Лондона (1451-52). В хрониках есть записи и после смерти Грегори, и вкрапления в записи 1450-х, и их индивидуальность указывает, что их делал один автор. Но кто он, и когда делал свои заметки? В любом случае, хроники Уильяма Грегори - не лучший источник для сенсационного вывода, что Жакетта зачем-то последовала за мужем и сыном в Богом забытую дыру под названием Сандвич. И что рейдеры прихватили в Кале и её тоже.

@темы: Англия Плантагенетов

---

"Секреты дома Йорков"/3

Итак, переходим к тому, как г-жа Салмон разобралась с потомством Сесилии Невилл и Ричарда Йорка.



Для начала, она увязывает предпологаемую незаконнорожденность Эдварда Марша и тот неоспоримый факт, что он таки стал королём. Увязывает при помощи мотто Ричарда Глостера, "Loyaulté me Lie". Оказывается, это была не верность вообще, как мы думали. Своим мотто Ричард обещал хранить секрет своего отца, потому что известие о том, что его брат женился на своей единоутробной сестре, опозорило бы навеки всю семью. Более того, своим мотто он как бы намекает, что если бы не верность отцу, он хотел бы действовать по-другому. Правда, за несколько страниц до этого, автор утверждает, что аристократия Англии не одобряла брака Эдварда по той причине, что он являлся инцестом.

Относительно того, почему Ричард Йорк предлагал королю Франции в зятья своего бастарда, г-жа Салмон просто пишет "легитимизация была произведена тогда, когда Йорк вёл переговоры с Шарлем VII по поводу брака Эдварда с принцессой Франции". Нет, ни одного документального подтверждения этому выводу г-жа Салмон не предоставляет.

Перейдём к Эдмунду. Было два Эдмунда, заявляет автор. У Сесилии не было выживших сыновей на 1445-й год. Генри, первый сын, родился и умер 10 февраля 1441 года, и, учитывая периодичность, с которой Сесилии рожала, она должна была родить ещё одного ребёнка в 1443-м году. Его и назвали Эдмундом. Да, его крестили в кафедрале Руана чрезвычайно торжественно, но он вскоре умер. И был подменён Эдмундом от Жакетты. Просто мальчиков звали одинаково, потому что имя Эдмунд было для Йорка важным в память об Эдмунде Лэнгли.

Почему Эдмунд, по мнению г-жи Салмон, должен был умереть? Потому, что "после Эдмунда, Сесилия родила ещё трёх сыновей, умерших в младенчестве". И приводит даты: Уильям (1447), Джон (1448), и Томас (1450 или 1451).

Вот. А Невиллы, конечно, очень обозлились, потому что узаконенные бастарды Ричарда Йорка отобрали права у законных сыновей Сесилии - у Джорджа (1449) и у Ричарда (1452). Именно из этой старой распри и вырастет конфликт между Варвиком и Эдвардом IV.

Чтобы успокоить Сесилию, Ричард Йорк выдал в 1445 году их старшую дочь, Анну, за предполагаемого наследника Генри VI, за Генри Холланда. Ещё и приплатил 6500 марок за этот брак.
__________________

Ну что тут сказать, даже и не знаю. Г-жа Салмон вообще никак не подтверждает и не обосновывает своих выводов. Поэтому пассаж о двух Эдмундах я оставлю без комментариев.

Далее, стоит напомнить, что процесс лигитимизации бастардов, особенно бастардов магнатов ранга Ричарда Йорка, был бы достаточно ёмким и многоступенчатым процессом. Возможно, тонкости наследования имущественных и легальных прав рассматривали бы в парламенте, как это было в случае Джона Гонта. И практически невероятно, чтобы даже легитимизированного бастарда сделали наследником титула и состояния, в обход законных наследников.

Тут очень интересный момент. Г-жа Салмон ссылается на прецеденты с легитимизацией Бьюфортов и с легитимизацией внебрачного сына герцога Бедфорда, Ричарда. Но фокус в том, что, во-первых, мы знаем об этих легитимизациях именно потому, что они оставили документальные следы. Во-вторых, бастард Бедфорда не унаследовал ни титул, ни имущество герцога. Наследником Гонта тоже остался его сын от законной жены, Генри Болингброк. С какого бодуна Йорк обошёл бы законных детей - г-жа Салмон не объясняет. Могла бы хоть на дежурного козла отпущения сослаться, написав "Полидор Виргил сжёг". Но даже Виргил не смог бы сжечь всё, потому что в процессе легитимизации высших пэров королевства были задействованы две инстанции - король и Церковь. Думаю, что Виргил бы до папских архивов не добрался.

Более того, петиция Ричарда Йорка в жизни бы не прошла через королевский совет без того, чтобы круги не пошли бы на всё королевство - мы же помним, что в совете рулили Бьюфорты, с которыми Йорк находился в контрах с самого 1439 года, когда он подвинул эту семейку, и стал вице-королём Франции.

Что касается того, что г-жа Салмон "убила" Эдмунда логикой периодичностью рождений и смертей отпрысков Ричарда Йорка и Сесилии Невилл, то, вообще-то, это выглядит так:

1.Joan of York (b. 1438, died young).

2.Anne of York (10 August 1439 – 14 January 1476). Married to Henry Holland, 3rd Duke of Exeter and Thomas St Leger.

3.Henry of York (b. 10 February 1441, died young).

4.Edward IV of England (28 April 1442 – 9 April 1483). Married to Elizabeth Woodville.

5.Edmund, Earl of Rutland (17 May 1443 – 31 December 1460).

6.Elizabeth of York (22 April 1444 – after January 1503). Married to John de la Pole, 2nd Duke of Suffolk (his first marriage, later annulled, was to Lady Margaret Beaufort when she was about 3 years old).

7.Margaret of York (3 May 1446 – 23 November 1503). Married to Charles the Bold, Duke of Burgundy.

8.William of York (b. 7 July 1447, died young).

9.John of York (b. 7 November 1448, died young).

10.George, Duke of Clarence (21 October 1449 – 18 February 1478). Married to Lady Isabel Neville. Parents of Lady Margaret Pole, Countess of Salisbury.

11.Thomas of York (born c. 1451, died young).

12.Richard III of England (2 October 1452 – 22 August 1485). Married to Lady Anne Neville, the sister of Lady Isabel, Duchess of Clarence.

13.Ursula of York (born 22 July 1455, died young).

Да, бесспорно, процент умерших сыновей очень высок. Тем не менее, выстраивать в одну цепочку Генри, Уильяма, Джона и Томаса тоже как-то некорректно.

@темы: Англия Плантагенетов

---

"Секреты дома Йорков"/2

Продолжим путешествие "по мирам Мерилинн Салмон".

Итак, странность номер два в жизни Эдварда IV - это постоянно всплывающие слухи о его незаконнорожденности.

Г-жа Салмон считает доказательством того, что Жакетта Люксембургская была матерью Эдварда и Эдмунда, "манеру их воспитания". Известно, что парни не были устроены на ученичество ни к одному аристократу, а обучались отдельно, в Ладлоу. Отдельно от остальной семьи, подчеркивает автор. И обучались людьми, стоявшими гораздо ниже Йорков в социальной иерархии.

Далее, она обращает внимение на странный, с её точки зрения, оборот "...as lowely with all oure herts as we youre trewe and naturell sonnes can or may..." в сохранившемся письме Эдварда и Эдмунда их отцу. Г-жа Салмон приводит несколько примеров, в которых выражение "naturell" по отношению к детям, означало "рождённый вне брака", то есть было более мягкой формой слова "бастард".

Следующим указующим на Жакетту документом, г-жа Салмон считает описание недовольства английской аристократии "вудвилловским" браком Эдварда IV, которое сделал бургундец Жан де Варин. "Во-первых, она не была дочерью герцога, или даже графа, а также она была замужем раньше за молодым рыцарем, от которого имела двоих детей". То есть, так перевела пассаж Варина Линда Пиджен, писавшая историю семьи Вудвиллов. Но г-жа Салмон сделала вывод, что, на самом деле, речь в этом пассаже идёт не только о дочери, но и о матери. О Жакетте. Что это она была замужем за рыцарем, от которого имела двух детей до замужества.

Варин писал на современном ему французском языке. Линда Пиджен, насколько можно судить из её подробных описаний помарок в копии документа, видела хотя бы эту копию. Г-жа Салмон, как понимаю, делает свои выводы на основании именно описаний Линды Пиджен. "Подчистки", - заявляет она уверенно. Подчистки, имеющие целью скрыть, кем была мать Эдварда IV.

Что касается Жакетты, то г-жа Салмон делает её матерью Эдварда Марша и Эдмунда Рутленда на основании того, что дама жила во Франции в тот же момент, когда там находился Ричард Йорк.

Если кто-то спросит, а как же быть с Сесилией Невилл, на которой, как известно, Ричард Йорк был женат с 1429 года, когда она начинает упоминаться в регистрах как герцогиня. А обручена пара была и вовсе с 1424 года.

"Политическая ситуация может объяснить, почему они физически не скрепили свой брак той весной, и почему Йорк считал себя свободным жениться на другой женщине", - утверждает г-жа Салмон. С чего бы это? А с того, что "в конце 1420-х годов" герцог Бургундии, Филипп Добрый, стал искать себе новую жену. В качестве кандидаток рассматривалась и "благородная английская леди", имени которой источники не называют.

Это могла быть Сесилия Невилл, восклицает г-жа Салмон. Ведь, в конце концов, Филипп Добрый женился на другой родственнице кардинала Бьюфорта, на Изабелле Португальской. Все ведь знают, что кардинал был добрым другом герцога, и всегда продвигал политические браки своей родни. Несомненно, семейство решило попробовать выдать Сесилию за герцога Бургундии, отложив завершающую стадию брака с герцом Йорком, и поэтому тот счёл себя свободным. Более того, брак с Жакеттой ему могли предложить в качестве компенсации, ведь для бургундцев Йорк был бы важным союзником. Иначе почему, спрашивается, молодая, красивая, здоровая вдова из благородного семейства не объявляла о своём замужестве до самого 1433-го годы?! Конечно же потому, что она была замужем - за Йорком. А потом все вдруг передумали, брак аннулировали, а отпрысков от этого брака объявили незаконными.

__________________

Относительно того, что среди баронов английского королевства существовал обычай отсылать своих детей расти при дворах друг друга, г-жа Салмон абсолютно права. Что она упускает, так это важную деталь: правило не касалось наследников титула при живом отце. Единственным исключением были наследники-заложники, как, например, Генри Монмунт был при Ричарде II. А наследников воспитывали именно в одном из замков рода, достаточно укреплённом от неожиданностей, и, с раннего подросткового возраста, наследники становились главами своего собственного двора. Но люди смертны, поэтому предусмотрительные магнаты, по возможности, старались иметь "запасного" наследника - Эдмунд Рутдленд, в данном случае. Заметьте, что и в семье Ричарда Йорка, Джордж Плантагенет никогда не отдавался на обучение в чужой дом. После смерти Эдмунда, "запасным наследником" остался он. А когда у его брата появился сын-наследник, Джордж уже был взрослым, женатым человеком.

Выражение "naturell sonnes", по-моему, не использовалось для смягчения термина "бастард" в пятнадцатом веке. Во всяком случае, даже короли и герцоги не стеснялись употреблять в завещаниях и распоряжениях оборот "наш возлюбленный сын-бастард". К тому же, письмо совершенно явно написано в соответствии с протоколом обращения сыновей к отцу, принятым в то время. Г-жа Салмон использовала для ознакомления с текстом письма сборник Эллиса "Original letters, illustrative of English history", который является копией документов из архивов Британского музея. Не могу сказать, на каком языке был написан подлинник (и был ли это подлинник, или копия), и является ли образец в сборнике переводом. Выражение "naturell sonnes" могло появиться в качестве толкования какого-то другого оборота. Ну не обходили в 15 веке вопросы незаконных детей стыдливо. Бастардов называли бастардами.

Что качается фантазий о ранней стадии брака Сесилии невилл и Ричарда Йорка, с приплетением к ней Филиппа Доброго и Жакетты Люксембургской, то критически осмысливать их просто не меет смысла. Можно только немо восхищаться ретивости воображения г-жа Салмон.

@темы: Англия Плантагенетов

---

"Секреты дома Йорков"/1

Опус я получила в рекордные сроки. Почитываю. Пока не забралась слишком далеко и глубоко, буду записывать поразительные выводы Мерилинн Салмон.



Герцог Йорк в представлении yorkistgirl.deviantart.com/art/Richard-Plantage...

Похоже, что материал для книги она собирала очень долго, и источники проштудировала основательно, причём не только старые, классические, но и совсем новые, от рикардианского сообщества. Всё началось с восхищения Элизабет I, потом г-жа Салмон восхитилась её бабушкой, дочерью Эдварда IV, которая "согласилась стать женой врага своего дома, чтобы принести мир в королевство". Вообще-то, назвать феерию с замужеством старшей дочери Весёлого Эдди словом "согласилась" может только американка)) Не в укор будь сказано.

В общем, начинает она с главы "Странности в жизни Эдварда IV.

Странность первая. Возраст.

"Вывод о том, что Жакетта Люксембургская и Ричард Йорк были любовниками с апреля 1430 и до начала 1432 года, и что двое детей стали результатом их союза, частично базируется на фактах относительно возраста старших сыновей герцога".

Вот прямо так. По мнению г-жи Салмон, Эдвард и Эдмунд не могли родиться в 1442 и 1443 годах, потому что их возвели в графское достоинство в 1445-м. Слишком юный возраст. Более того, в том же году король пожаловал Эдмунду Сен-Совер-Ленделин, хотя двухлетний ребёнок в доходах не нуждался. Вот если мальчики родились от связи Йорка с Жакеттой, им было бы в 1445 году четырнадцать и тринадцать лет, и подобные распоряжения короля имели бы смысл.

Г-жу Салмон смущает так же утверждение, что в 1452 году Эдвард, граф Марш, практически спас отца от Тауэра, возглавив движущуюся к Лондону армию из Уэльса и приграничья, числом в 10 000 человек. Как мог десятилетний ребёнок возглавить армию? - спрашивает она. Вот если бы ему было 21, дело другое.

Г-жа Салмон удивляется участию Эдварда в битве при Сент-Олбанс в 1455-м году, по той же причине. Как тринадцатилетний ребёнок мог вести собственную армию? Вот если бы ему было 24...

Она так же не понимает, почему в 1454-м году Эдвард жил собственным хозяйством.

Г-жа Салмон приводит слова Филиппа де Коммина о красоте Эдварда, и указывает на пассаж, что того привлекали удовольствия и женщины все шестнадцать лет, до самой ссоры с Варвиком. Поскольку ссора имела место быть в 1469-м году, минус 16 лет приводят нас в 1453-й год, когда Эдварду было 11-12 лет. Какие удовольствия с леди в эти годы?! - спрашивает она. Вот если бы ему было около 20...

Далее, когда герцог Йорк вёл переговоры о браке Эдварда с королём Франции, он ясно высказал предпочтение принцессе Жанне перед принцессой Маделейн, приводя аргумент, что хочет обеспечить сына наследниками как можно скорее. Маделейн было 2 года. Жанне - около 13. Эдварду, по официальному году рождения, было 3 года. Вот если бы он был около 13 лет...

_________________

Насколько я понимаю, г-жа Салмон сделала Эдварда и Эдмунда бастардами герцога Йорка, по большей части, потому, что активное участие в политике малолетних сыновей человека, стоявшего первым в очереди на престол, занимаемый странноватым королём, не кажется ей вероятным. Ей надо бы было вспомнить хотя бы Генри II Плантагенета, Генри V Монмунта, Ричарда II, и даже сына Маргарет Анжуйской, которого мама припахала к делу с пятилетнего возраста. Да и сам Ричард Йорк стал рыцарем в 11 лет. Это так, навскидку. На самом деле, череда детей знати, начавших военную и политическую карьеру в возрасте, считающемся в наше время детским, куда как длиннее.

Далее, госпожа Салмон почему-то не назвала действительного размера земельных владений Эдмунда Рутленда в Нормандии. Дали какой-то клочок земли бедняжке-бастарду, чтоб кормился? Ага. Помимо того, что Эдмунда крестили в Руанском соборе, с превеликой помпой, на новорожденного были записаны огромные земельные владения в Бьюмонт-ле-Руже, Орбе, Бретейле, Эвре, Арке, Конке, Сен-Совер-Ланделен. Его крестным был герцог Нормандии Ролло, потомок Вильгельма Завоевателя. У герцога Йорка были большие планы на Нормандию, и Эдмунда буквально с рождения делали для нормандцев "своим". Если бы дела пошли так, как должны были, Эдмунд Рутленд был бы наместником короля в Нормандии.

Что касается Эдварда, "розы Руана", то дата его крещения в часовне Руан Кастл тоже известна. Записи, как понимаю, есть в архивах Руана. Да, церемония была приватной, но на то имеется пара возможных причин.

@темы: Англия Плантагенетов