2-й полуфинал "кактуса"

Кое-что изменилось.

В частности, тот тип, которые рубил саркастические фразы в закулисье 1-го полуфинала (Тимур), в этом полуфинале был дружелюбнее. И многословнее, что сделало понятным его предыдущий стиль: вот у этого парня акцент хоть и не зверский, но сильный. Ну и что, участники тоже говорят на своих версиях английского. И было совершенно прелестное вступление в этот полуфинал. С сопилкой, аккордеоном, плясками вприсядку и тд.

Главное - этот полуфинал был богаче первого на впечатления, и уровень выступающих был выше.

Позорищем первого была Бельгия, позорищем этого - Литва. Если безголосая Валентина Монетта, которая представляла Сан-Марино, догадалась притащить афроамериканца из Детройта, который и тянул всё шоу, то про певичку из Литвы можно только сказать: красивое платье. Впрочем, Македония недалеко ушла - певица, собственно, только слабенько мяукала в микрофон, подголоски пели мощнее.

Самым прелестным был номер Румынии. Во-первых, они напомнили, чем было Евровидение изначально. Во-вторых, им было явно просто чертовски весело на сцене. Девочка, кстати, сегодня была в красном платье лучшего покроя, чем в клипе.



Самым сильным был номер Венгрии. Только боюсь, что слишком сильным для Евровидения. Венгрия практикует такие вещи - посреди общего веселья брякнуть о совершенно серьёзных вещах.



Самым необычным был номер Кроатии. Эдакий маленький спектакль одного актёра. Всё думала, что мне это напоминает. Потом догадалась. Он вдохновился "Богемской рапсодией", её контрастами.



Что касается Ирландии, то, кажется, это был мальчик. С голосом девочки. Красивым голосом, между прочим, который даже банальную песенку сделал интересной.



Разочарования было два - Белоруссия и Болгария. Белоруссия была своего рода антиподом Румынии. Там, где румынам было весело, белоруссы аж трещали от напряжения, и это убило всё их шоу. Плюс им за то, что пели на своём языке. Болгарию заранее так расхваливали в жж, что я ожидала чего-то более вменяемого, чем мальчик, которого заставили петь песню, в верхние ноты которой он не попадает.

Результат. К моей досаде, Ирландия не попала в финал. Странно, потому что попало, например, скучное трио сестрёнок из Голландии.
Попали Болгария и Белоруссия, которые мне не понравились.
Из понравившихся, попали Венгрия (за что я искренне рада), Кроатия, Румыния.

@темы: "музыка"

---

Генри VII - об опасности морских путешествий

После того, как Генри Ричмонд получил письмо герцога Бэкингема, события в Бретани стали набирать обороты.

Сложно с точностью сказать, почему Франциск Бретонский ввязался в эту авантюру. Судя по странным инструкциям, который получил его посол в Англии, Франциск изначально не собирался заключать с Ричардом III какое-то работающее союзническое соглашение. Скорее всего, главной причиной было ожидание смерти короля Франции, Луи XI.



Кое-что о приватирах: Жанна де Клиссо, Бретонская Львица

Всем было прекрасно известно, что наследник этого великого интригана был тем, на ком природа отдохнула с размахом – мало того, что ему было всего 13 лет, парнем он был недалёким и болезненным. Известно было и то, что практически страной будет править при нём сестра наследника, Анна де Божё (которая полностью пошла умом в папашу), и то, что Луи Орлеанский и Шарль Ангулемский с таким положением дел не смирятся.

Соответственно, заключив союз с этими оппозиционерами, Франциск надеялся на то, что или после их победы он сможет о независимости своего герцогства с победителем договориться, или Франции, занятой внутренними разборками, станет на некоторое время не до него. Впрочем, Луи XI ухитрился даже своей смертью осложнить жизнь тех, кто ему добра не желал – упрямо отказываясь умереть с похвальной скоростью, и оттянув радость своих врагов на полгода, до конца августа.

В такой сомнительной ситуации, орава собравшихся в его герцогстве англичан была Франциску Бретонскому не нужна. К осени 1483 года их уже было 300 человек. То есть, в реале – гораздо больше, потому что свои имена в истории оставляют не деревенские Джоны и Уильями, а их лидеры. Если историки говорят, что около Ричмонда к тому моменту собрались человек 300, то надо умножить это число в несколько раз, учитывая эскорты лидеров. Серьёзная чужеродная, политически активная сила, ни одному разумному правителю внутри его страны не нужная. Но, возможно, полезная у себя на родине. Если Ричмонд со своими приятелями мог устроить внутренние заморочки в Англии, то и Англии стало бы не до Бретани.

По сути, Франциска Англия с её заморочками интересовала вообще постольку поскольку. Франциска по-настоящему интересовала только Бретань, и её независимость от Франции. Понимал ли он, что просто оттягивает неизбежное? Кто знает. Возможно, он просто решил, что на его век этой независимости хватит, а потомки пусть сами разбираются. Что он мог – он сделал, предложив руку своей дочери Анны всё тому же императору Максимиллиану. Это был изящных ход, на самом деле. Французский дофин был обручён с дочерью Максимиллиана и Мэри Бургундской. Если бы Анна Бретонская стала мачехой королевы Франции, то посягательству Франции на Бретань пришёл бы конец. Хотя бы на время.

Впрочем, в истории редко удаётся удачно повторить уже кем-то сделанный политический ход. Мэри Бургундская, в своё время, смогла застать французского короля врасплох. Вернее, смогла это сделать её умная мачеха, по совместительству – сестра английского короля. И пусть Эдвард тогда публично умыл руки от дел Бургундии, непредсказуемость этого человека и его искреннее расположение к сестре были во Франции хорошо известны. Так что Мэри её интрига удалась блестяще. Анне Бретонской в этом деле не повезёт, потому что за ней не будет политической силы, даже теоретически. И если этого не понимал сам Франциск, это прекрасно понимал главный политик королевства.

Можно даже не сомневаться, что в вопросе с Ричмондом и его прихвостнями, Франциск прислушался к мнению именно этого политика, своего казначея Пьера Ландау. Особенно потому, что ту же линию гнула и молодая, энергичная супруга Франциска, Маргарет де Фуа. О Ландау известно мало хорошего. Человеком он был… переменчивым, мягко говоря. И к власти шёл в буквальном смысле слова по головам противников. Но Ландау был реалистом. Он не слишком надеялся на императора Максимиллиана, чьи интересы на тот момент были далековато от Бретани. С прозорливостью, достойной уважения, он поставил на совершенно другую фигуру – на Луи Орлеанского. И, в обстановке полной секретности, стал вести переговоры о браке наследницы герцогской короны Бретани именно с Луи. Не факт, кстати, что об этом знал что-либо Франциск, да и сам Луи.

Головной болью Ландау были английские пираты, рыскающие у побережья Бретани, с которыми король Ричард III, по какой-то причине, не спешил разбираться. То ли недосуг ему было, то ли он здраво считал их буфером между Англией и континентом, то ли он сам, ещё в бытность Верховным Адмиралом королевства, их туда и отправил. Сразу, как Бретань стали вести себя странно по отношению к Англии. Или всё сразу.

Теоретически, мы говорим не о тех пиратах, которые демократично грабили всех попадавшихся им на пути. Теоретически, у берегов Бретани рыскали так называемые privateers – приватиры/каперы. То есть, приватные военные корабли, владельцы которых имели с короной договор, именующийся каперским свидетельством - Letter of Marque and Reprisal.

Первые заархивированные каперские лицензии начал выдавать ещё Генри III в середине тринадцатого века, но это не значит, что практика каперства не была изобретена гораздо раньше. Естественно, была, просто под другим именем. Собственно, само появление так называемых Cinque Ports, Пяти Портов (Дувр, Сандвич, Гастингс, Хит и Нью-Ромни), было организовано ещё Эдвардом Исповедником. А уж первый Плантагенет, Генри II, капитализировал эту интересную административную конструкцию в формальный договор, согласно которому Пять Портов несли королевскую службу, а взамен получали всяческие привилегии.

Если Генри II капитализировал систему Пяти Портов в своих интересах, то его сын Ричард, вместе со своей энергичной мамочкой, сделали первые попытки формализировать отношения между короной и приватирами в книге The Liber Niger Admiralitatis (shadyislepirates.com/blackbook1/index.htm).

О том, как эти отношения работали в реальной жизни, я писала на примере Джона Хоули, коммерсанта и пирата – или капера, как угодно: mirrinminttu.diary.ru/p69358396.htm

Приватиры, таким образом, не были пиратами. Формально, во всяком случае. В реале же, были и набеги на приморские города и деревни, и даже нелегальные торги, на которых продавали не только награбленный товар, но и людей. Большинство приватиров были мужчинами, но известны и мужественные дамы, весьма успешно промышлявшие более или менее легальным морским разбоем: Жанна де Монфор, Жанна де Клиссо (она же Джейн де Бельвилль).

Честно говоря, я не уверена, что «Пламенную Жанну» де Монфор (en.wikipedia.org/wiki/Joanna_of_Flanders) можно причислить именно к приватирам, но её имя называют и в связи с каперством. Жанна де Клиссо, Бретонская Львица, приватиром была определённо (en.wikipedia.org/wiki/Jeanne_de_Clisson). Надо сказать, у неё, как и у Жанны де Монфор, для таких действий были серьёзные основания.

В любом случае, бретонцы имели все основания полагать, что Ричард III отозвать своих приватиров от берегов Бретани мог, но не хотел. Как показало развитие событий, они были совершенно правы. Это же развитие событий показало и то, что Ландау был совершенно прав, связывая нервирующее его присутствие англичан вблизи от Бретани с личностью Генри Ричмонда. Вернее, с окружением Ричмонда. Поэтому он был вдвойне заинтересован в том, чтобы эти личности из герцогства убрались. Вдвойне, потому что Пьер Ландау не мог похвастаться большим количеством доброжелателей при дворе. Поэтому, ему были особенно важны покровители.

Герцог Франциск был личностью любопытной, но не слишком надёжной, и больше предпочитал заглядываться на горизонты международной политики, чем на то, что происходит у него под носом. Поэтому, когда Ландау озадачился убрать из Бретани Ричмонда, он поделился планами с герцогиней Маргарет. Не именно такими словами, конечно, потому как герцогиня продолжала горячо желать несчастному беженцу добра. И Франциск чихнуть не успел, как обнаружил себя в соборе Вана, где под мессу личного капеллана герцогини, мастера Артура Жака, ему пришлось принести публичную клятву, в которой он пообещал Ричмонду корабли и людей. Вся эта феерия происходила летом.

В расходных записях герцога сохранились детали. Там говорится о семи кораблях с экипажем в 550 человек (Полидор Виргил писал о пятнадцати, и о 5 000 человек, и Каннингем сос Скидмором повторяют эту версию. Возможно ли, что остальные корабли были наняты на деньги Маргарет Бьюфорт?). Два корабля были из Сен-Мало, два дал вице-адмирал Бретани Алейн де ла Мотт, по одному дали Брест и Оре, и один кораблю принадлежал лично адмиралу Жану Дюфо, который и командовал этой флотилией.

Всё было готово уже к началу сентября. Лично герцог занял Ричмонду 10 000 экю, а commissary general Бретани Ив Миллон заплатил за содержание экипажа флотилии в октябре и ноябре 13 000 ливров. Как ни странно, ещё 30 октября Ричмонд продолжал сидеть в рыбацкой деревушке около Пемполя, где он и принял деньги герцога. Видимо, твёрдо решил дождаться обещанного от герцога, а тот не торопился.

А потом, как это часто бывало в английской истории, случилась погода. Отплывшую от Пемполя флотилию швыряло и бросало, и утром Ричмонд обнаружил себя у побережья Дорсета, в районе Пул Харбор, в компании всего одного корабля. Некоторое время занял путь до Плимута, но там Ричмонд (или, скорее всего, Джаспер Тюдор) торопиться не стал. Визуально было видно, что в порту полно солдат. Человек, которого послали на шлюпке разузнать, что там происходит, принёс весть, что это – солдаты Бэкингема, и что король Ричард повержен.

О том, что было потом, авторы книг, которые я имею под рукой, пишут, как под копирку: Ричмонд проявил осторожность, не высадился, остался дожидаться остальных кораблей, и, не дождавшись, получил известие о поражении Бэкингема, и уплыл восвояси.

Получил – от кого? И откуда взялись те бретонцы, которые попали в плен к англичанам? Часть была отпущена потом под честное слово, и до конца года эти люди собирали выкуп за себя, и за оставшихся в плену товарищей. Возможно ли, что на шлюпке отправилась партия солдат, и что кто-то смог вывернуться в тот момент, когда они угодили в руки людей Ричарда? Хотелось бы знать больше, но, похоже, всё, что есть у историков – это сочинение Полидора Виргила.

Также, все эти авторы почему-то утверждают, что восстание Бэкингема застало Ричарда полностью врасплох. Тем не менее, то описание действий короля, которое они дают, этому утверждению противоречит. Только один автор – женщина, Каролина Халстед, прямо пишет, что Ричард знал достаточно хорошо и об активности мятежников, и об их передвижениях, и об их альянсах, но считал разумным это знание не афишировать.

К слову, её биография Маргарет Бьюфорт была опубликована в 1839 году, и проникнута искренним восхищением и сочувствием именно к леди Маргарет и её сыну. И, увы, отмечена не вполне зрелым использованием ресурсов, что, возможно, объясняется тем, что эта биография писалась под патронажем графа Дерби, Эдварда Стэнли, и соавтором биографии Халстед объявила саму Маргарет Бьюфорт. Изящный ход – и реверанс в сторону покровителя, и скрытое известие читателю, что история представлена так, как её представляла сама леди Маргарет. Это к тому, что если в 1839 году Халстед утверждает, что Ричард знал всё, или почти всё, она делает это не из любви к персонажу. Любовь пришла позже, в 1851 году, когда Халстед опубликовала первую часть биографии Ричарда, равной которой, по подробности и проработке существующих источников, просто нет.

А вот Каннингем упоминает деталь, о которой не говорит никто больше. А именно, что в середине октября, из Ланкашира, в поддержку мятежников, была готова выступить десятитысячная армия лорда Стэнли. К сожелению, он не указывает ни источника этой информации, ни того, чья именно армия это была – Уильяма или Томаса. Оба имели обширные владения в Ланкашире. Собственно, Уильям Стэнли приходился ещё и отчимом Фрэнсису Ловеллу, ближайшему соратнику Ричарда III. Всё, что я смогла раскопать – это упоминание, что сын и наследник Томаса Стэнли, Джордж лорд Стрэйнж, выступил 20 октября из Лэтома с десятью тысячью человек в неизвестном направлении.

Так или иначе, первая попытка Генри Ричмонда высадиться в Англии оказалась сущей катастрофой. И не только для него самого.

@темы: Henry VII

---

Вау, трое отписавшихся за сутки. И с чего бы?

---

Ок, 1-й семифинал того самого

Тоска... У Польши роскошный голос, но скучная песня. Словения - хорошо. Финляндия... странно, но лучше обычного. Кипр - задорненько. Совершенно отдельно и неповторимо прозвучала Португалия. Хороший такой, качественный блюз без всяких светэффектов.





Поразительное количество вообще безголосых. А само шоу лучше обычного сделано, не вполне стандартно. Два парня, и ведут в хорошем ритме, без жеманства и попыток притянуть побольше времени для себя.

Итог: за Финляндию снова голосовать было некому. Португалия, Польша и Кипр прошли. Остальные прошедшие - сущее позорище, особенно каменнолицая Бельгия.

@темы: "музыка"

---

А я и не знала...

Оказывается, Бессмертный Полк сегодня шёл и в Хельсинки. Увидела в Новостях. На вопрос, понимают ли участники, что эта акция раздражает финнов, организатор сказала, что "ну, вы и сами попёрли немцев в 1944 году". Попёрли, да, но только по условиям мирного договора - поклонение перед Германией живо и цветёт до сих пор. И цвело задолго до войны. Около сотни человек прошли. Молодцы.

А вот по этой статье понятно, почему я держусь в стороне от дел русской диаспоры:

fontanka.fi/articles/33906/

Гадюшник ещё тот. Одна моя коллега из другой бригады, ленинградка, просто трясётся от ненависти от слова Путин. Уехала из России году в 91-м, по-моему. Так и не поняла, чего ж такого лично ей Путин сделал. И таких много. Большинство же живёт себе каждый в своей персональной крепости, как я.

Зря они пишут про "будут хуже относиться". Куда хуже-то? Пресса и телевидение настолько анти-российские, насколько возможно, русскими пугают, ни дня нет, чтобы какой-нибудь дряни о России не опубликовали. Сегодня прокомментировали речь ВВП, что-де забыл г-н президент упомянуть, что у СССР с Германией был сначала союзнический договор. Ненуачо - договор о ненападении или союзнический, один чёрт с точки зрения комментатора.

А Юлия Самойлова поёт сегодня в Севастополе))

@темы: "праздники"

---

С Днём Победы!

@темы: "праздники"

---

Результат эксперимента, и ни о чём

Без таблеток выдержала 4 дня. На ночь пришлось Бураной 400 закинуться, потому что поняла, что утром просто не встану. Более или менее нормально я функционирую без обезболивающего дня два. Если не на работе. Следующие два дня двигалась, как инвалид - с трудом, и очень осторожно, состояние болезненное. Единственная часть тела, которая у меня совершенно не болит - это предплечья. Остальное - уыыыыыууу... И мышцы, и суставы, и кости.

Ездила в Хельсинки с супругом, хотела проконсультироваться по вариантам уменьшения рабочей нагрузки. Ага, щазз. Обслуживание так улучшили, что в огромном холле - ни одного посетителя и два клерка. Которые вручают случайно зашедшим карточки с электронным адресом. Там, говорят, все варианты есть. Есть, да. Но мне так хотелось уточнить, все ли факторы там учтены. Ибо получается такая хохма, что мне светит отправиться в морг прямо с работы, потому что на те деньги, которые мне обещает машина в случае уменьшения рабочего времени, жить невозможно. От слова вообще. На жратву хватит, но ни что больше. Доходы сократились бы более чем вдвое.

Нафиг-нафиг, надо скрипеть дальше, пока ноги носят. Я люблю свой нынешний уровень дохода. Больше он может быть, но точно не меньше.

Прогулялись до рынка, я там последние пять лет не была. Ничего, впрочем, пока не изменилось. Безумные цены, кошмарное обслуживание, и дерьмовый кофе в здании. Такое милое постоянство)) Около прилавков с мясом, морепродуктами и овощами, толкутся вьетнамцы, китайцы, тайцы. Стоимость покупок - около 300 евро. Интересно, домой или в их маленькие ресторанчики? Сейчас и в Хельсинки появились такие ланч-кухни, размером буквально в одну комнату, где еду готовят (вернее, собирают буквально, всё уже нарезано) на глазах у клиента. Порции не дешевые, но они того стоят.

На рыночной площади ещё ранняя весна. Торгуют только цветами с пары машин, и раскинуты две палатки-кафетерия. На моё счастье, какой-то мужик торговал пророщенной сортовой картошкой. Купила двух сортов.

Снова экспериментирую с выращиванием. В прошлом году пробовала магазинные пакеты. Вполне реально, но промахнулась с землёй. Выросли шикарные вершки, а вот с корешками было не очень. В этом году буду в большой ящик высаживать, и перемешаю землю пополам с песком. Продавец посоветовал этот ящик приподнять, для лучшей циркуляции воздуха. Подниму, доски есть. Дно мы в любом случае сделали из плетёного покрытия для грядок, но можно и приподнять.

На клумбах начали вылазить из земли всякие будущие тюльпаны-гиацинты-нарциссы и пр. Поливала их сегодня, напялив зимнюю куртку с капюшоном - такая холодрыга. Из-за холодного ветра, в основном.

Вообще, явно ожила морально. Вернулось весёлое настроение и страсть к трёпу. Как сами видите.



Фотографии сетевые

@темы: Досье

---

Экспериментирую

Спинное

Третий день без обезболивающего. Ну как... Существовать можно в таком режиме, перемещаться по дому и даже делать (с передышками) работу на клумбах - тоже можно. Но работать по минутному расписанию - наверное, нет. Разве что порог болечувствительности получится поднять. Впрочем, всего-то третий день. Потребность во сне выше, вчера упала спать в 21:30, и проспала... 8 часов.

Во вторник начну ездить в бассейн. Посмотрю, что будет, как действует.
Потом попробую работать по дому и саду в поддерживающем поясе, как я на работе бегаю.

Зачем? Во-первых и в-главных, хочу немного дать отдых организму. Он у меня в норме, конечно, но на болеутоляющем-жаропонижающем я сижу уже лет пять, последние года три - на ежедневном приёме. Правда, всего одной капсулы. Motifene Dual 75 mg depo, диклофенак. Но побочек он даёт много. То есть, перечисляется много побочек, многие из которых у меня проявились.

В частности - отёки ног, которые меня мистически мучают, периодически, все эти годы. Да, я - из тех идиотов, которые не читают приложений к лекарствам. Но ведь и врачи, видимо, не читают. Потому что отёки с лекарством не связали. И ещё развивается лёгкая сердечная недостаточность от него (проходит потом), появляются расстройства дыхания типа астматических. Диклофенак вызывает усталость, провоцирует приступы головокружения, и влияет на зрение. Раздражительность, приступы полного упадка сил, головные боли, проблемы со сном.

В общем-то, отёки у меня начались где-то через полгода после того, как я начала принимать это лекарство. В последний год - всё остальное стало проявляться. К счастью, почки, печень и кишки у меня луженые, и сплю я как камень, только мало.

Теперь мне интересно, что и насколько изменится, если прекратить его принимать. Хотелось бы пожить без таблеток. Если не получится, придётся искать какое-то другое лекарство. Менее ядовитое.



Но вообще, я ожидала худшего по ощущениям.

@темы: Досье, истории о медицине

---

Простите великодушно, но не смогла не)))

Губы "уточкой" больше не в моде. И ура. Но вот то, что предлагается на смену... В общем, смеялась жутко, и от самого тренда, и от комментариев: freshjournal-ru.livejournal.com/573033.html

Впрочем, лафа хирургам по пластике и дантистам - обеспечена на долгие годы. Потому что с этого сменить на нормальное уже не получится, по-моему.

@темы: "веселая бредь"

---

Параметры "бабскости"

Некоторое время назад, обсуждалась эта тема здесь: morena-morana.livejournal.com/681531.html
То есть, тема-то была, почему все боятся обабиться?

Крутили и так, и эдак, но озвучиваемых параметров не нашли. Каждый внутренне чувствует, баба перед ним или женщина, и не для всех "баба" - это плохо. Но вот "бабскость" - это, наверное, плохо? Сразу что-то такое представляется, типа:



Почему-то, мы забыли рассмотреть промежуточное состояние между дамой и бабой - тётку:



Наверное, потому, что тётка легко трансформируется и в даму, и в бабу. Это уж в какой узор звёзды на данный момент сложится

Одним из параметров бабскости были обозначены невнятного размера платьишки "в цветуёчек". Я пошутила, что такие платьишки - это униформа тех, для кого праздник жизни закончился, поэтому их так и боятся. Немедленно пришла ругаться какая-то бедолага, но, кажется, только этот выброс эмоций там и был, да и причина у бедолаги была. Хотя она не в безвыходном положении, но объяснять это так настроенному человеку не захотелось.

Но вообще - платья в цветочек стали для части населения пугалом, да. Помню, как явилась однажды к матушке в прелестном английском платье, где мелкие цветочки были на черном фоне, так она отказалась со мной из дома выходить, пока я не переоденусь. Так и сказала, что "ты меня позоришь"

Почему-то герцогиня Кембриджская платьев в цветочек не боится.




Да и королева Лиз цветочками не брезговала.



Может, дело в фигуре, всё-таки? Или в том, что на лице написано после сороковника, а цветочки здесь не при чем?



А не выяснить ли нам, какие ассоциации у кого с понятием бабскости? И так ли уж это страшно? Голосовалка многовариантная.

Вопрос: "Бабскость" - это...

1. Склочный, злобный характер		143	(32.28%)
2. Огонь души погас, остался только пепел		51	(11.51%)
3. Зрелость		3	(0.68%)
4. Одежда "весёленьких расцветок"		19	(4.29%)
5. Общая неухоженность		121	(27.31%)
6. Расплывшаяся фигура		82	(18.51%)
7. А я не боюсь бабскости"		24	(5.42%)
Всего:		443 Всего проголосовало: 216

@темы: "веселая бредь"

---

Генри VII - кто поддержал восстание Бэкингема?

По какой-то загадочной причине, авторы всех работ по началу династии Тюдоров, которые попадались мне на глаза, пытаются «пристегнуть» к серии заговоров лета и осени 1483 года Элизабет Вудвилл. Это требует такой эквилибристики с фактами, датами и логикой, что результат подобного шоу вряд ли удовлетворит критически настроенного читателя. Нас пытаются уверить, что эта дама, по какой-то загадочной причине, решила поддержать претензии отпрыска леди Маргарет Бьюфорт на трон Англии. При этом вполне известно, что даже когда этот Генри граф Ричмонд стал и королём, и зятем, отношения между ним и Элизабет Вудвилл закончились практически скандально – конфискацией владений, заключением в монастыре и нищими похоронами.



Ричард с Бэкингемом)) Кто есть кто?

Особенно трогательно выглядят фразы, что королева пообещала леди Маргарет сплотить, для общей цели, ряды «своих друзей». Помилуйте. Какие друзья? Лихая попытка Вудвиллов установить регентство при несовершеннолетнем Эдварде V провалилась даже тогда, когда Вудвиллы сидели на почти всех важных должностях в королевстве, и когда был жив старший брат Энтони, имеющий довольно широкие возможности совершенно легально собрать значительные военные силы.

Каких друзей могла собрать тщательно охраняемая домохозяйка, пусть даже и некогда коронованная, теперь, когда от силы её семьи не осталось ничего, а от самой семьи - мало? Неужели кто-то и в самом деле верит, что поколение, воевавшее в Войнах Роз, могло вдруг исполниться сочувствием к этой даме? К той самой, брак с которой, как утверждают те же историки, рассматривался английской аристократией сущим безумием со стороны короля?

Нет, конечно. Единственной причиной, по которой Элизабет Вудвилл пытаются пристегнуть к событиям второй половины 1483 года, является неопровержимый факт, что вокруг Генри Ричмонда, в Бретани, вдруг образовалась целая колония тех, кого часто называют «йоркистами». На том основании, что они служили Эдварду IV из дома Йорков достаточно исправно.

Осмелюсь заметить, что значительная часть этих людей именно йоркистами никогда не была. Тем не менее, количество недовольных Ричардом Плантагенетом в роли короля, было достаточно велико. Если обычные приметы верны, то именно «народ» против этого короля ничего не имел. Лондонцы всегда умели показать своё отношение к тем, кого не любили. И всегда охотно принимали участие в действиях, направленных против тех, кого они не любили. Но вот ни слухи об убийстве сыновей Эдварда IV, ни конкретные нападения на резиденцию принцев в Тауэре и убежище принцесс в Вестминстере не стали той искрой, которая воспламенила бы лондонцев против Ричарда III.

То есть, недовольны были бароны и джентри из глубинки.

Уильям Стонор, например, вряд ли вообще когда-либо пересекался непосредственно с королём Ричардом III, даже когда тот был ещё герцогом Глостером. Сидел себе шерифом Беркшира, Девоншира и Оксфордшира, и был важной административной персоной в университете Оксфорда. Но его матерью была внебрачная дочь Уильяма де ла Поля, которого, можно сказать, уничтожил Ричард Йорк, а его женой – дочь маркиза Монтегю, которого уничтожил Эдвард IV, причём дважды: сначала отобрав титул графа в пользу дома Перси, а потом – в битве при Барнете. Стоноры были также в родстве, через брак, с Гастингсами.

Джон Пастон, член влиятельнейшего семейства, неоднократно имевший дело непосредственно с членами семьи дома Йорков (например, сопровождал Маргарет, сестру Ричарда и Эдварда, в Бургундию), оказался, тем не менее, замешанным в заговор Бэкингема, и ещё при Барнете воевал за Ланкастеров (за что его простили). Но Пастоны при дворе королей Англии были слишком давно, чтобы преследовать что-либо, кроме собственной выгоды, и хитрый Джон получил в 1484 году от Ричарда полный пардон, в письменном виде.

Ещё один представитель старинного рода английских джентри, Пламптон, несомненно примкнул бы к Бэкингему, потому что сражался за Ланкастеров ещё при Таутоне, и потерял там и сына, и покровителя (де Вера). И с тех пор этот род стал стремительно беднеть. Просто этот персонаж успел умереть в 1480 году.

Жиль Дюбени, с кем Реджинальд Брэй обсуждал восстание в Салсбери, приходился каким-то боком родственником леди Маргарет. Не вполне уверена, что именно его отец, Уильям, был потомком дочери сэра Джона Бьючампа (Жиль и Уильям – семейные имена этого рода, их там тьма тьмущая), но родство точно было. Плюс, эта семья поколениями сидела в Сомерсете, и была предана своим герцогам, то есть Бьюфортам.

Джон Гилфорд из Мэйлстоуна, и его сын Ричард, примкнули к заговорщикам потому, что Джон был женат вторым браком на Филиппе Сен-Легер, сестре Томаса Сен-Легера. Того самого, который стал, при помощи Эдварда IV, вторым мужем родной сестры короля Эдварда и короля Ричарда, Анне. Того самого, которого Ричард не поколебался казнить в числе тех немногих, кто вообще был казнён после подавления восстания.

Почему Сен-Легер восстал против шурина? Анна Плантагенет была к тому времени уже давно мертва. Похоже, выстраданное замужество не принесло ей счастья. И не далось ей даром. Дочь Анны и Генри Холланда, герцога Экзетера, Анна Холланд, была выдана замуж в пятилетнем возрасте, за сына королевы Элизабет Вудвилл, Томаса (маркиза Дорсета). Правда, и жениху было всего одиннадцать. Анна Холланд умерла в 1474 году, в том самом, когда её мать вышла за Сен-Легера. В этом браке родилась только одна дочь, тоже Анна – в 1476 году. Поскольку Анна Плантагенет умерла вскоре после родов, а её первая дочь умерла до неё, то всё состояние Холландов оказалось в младенческих ручках Анны Сен-Легер. За исключением земель, которые остались за Томасом Греем после смерти Анны Холланд. Грей не растерялся, и попросил мамочку, чтобы Анну Сен-Легер отдали за его сына от второго брака. Мамочка похлопотала, и, незадолго до смерти, Эдвард IV провёл через парламент объявление Анны Сен-Легер единственной наследницей Холландов. Что совсем не обрадовало дом Холландов, разумеется.

Что касается самого Сен-Легера, то он достаточно много лет дружил и с Бэкингемом, и с Говардом, и был, по всей видимости, достаточно типичным бароном, не отягощённым чрезмерным честолюбием. У него были две приятные должности: Master of Harthounds (начальник над псарней с какими-то супер-элитными собачками для охоты на благородного оленя), и Controller of the Mint (контроль над чеканкой монет), и значительная «пенсия» в 12 000 крон от Луи XI, которой он, впрочем, делился с другими придворными – с тем же Джоном Говардом, например.

Совершенно другой вопрос, относился ли Ричард III к Сен-Легеру с симпатией. Кажется, самым значительным событием в карьере этого милого человека был какой-то жуткий дебош, который он устроил в Вестминстере в 1465 году, за который его даже приговорили к отсечению руки. Руку Сен-Легер сохранил только благодаря заступничеству Эдварда IV. Плюс, Ричард вряд ли мог сердечно одобрить тот метод, которым его брат-король расчистил Сен-Легеру дорогу к браку с их сестрой. Разумеется, Генри Холланд симпатии ни у кого из Йорков вызывать не мог, ведь он был активным участником трагедии, которая привела к казни Ричарда Йорка и его сына Эдмунда. Тем не менее, удивительно своевременная смерть Холланда, который не догадался умереть ещё после Барнета, была, скорее всего, обычным грубым убийством.

В любом случае, от должностей Сен-Легера Ричард отстранил. Поскольку один Грей был уже в могиле, а второй – в Бретани, дочь Сен-Легера передали под опеку герцогу Бэкингему. Несомненно, с перспективой её будущего брака с наследником герцога. Поскольку Сен-Легер примкнул к Бэкингему в восстании против Ричарда, он ничего не имел против перспектив дочери, но мог быть всерьёз обозлён на короля. Хотя не исключаю, что мог вляпаться и по глупости. Хотелось бы знать, кто предлагал за его жизнь выкуп, который Ричард отклонил.

То есть, вы видите: Сен-Легер последовал за Бэкингемом, а Гилфорды – за Сен-Легером, и всё не идейно, а чисто через семейные связи.

Да простят меня тени почивших сэров и пэров тех времён, но я ни на миг не верю, что их привела в оппозицию Ричарду III верность Эдварду IV и его сыновьям. В конце концов, прежде, чем принять участие в восстании Бэкингема, они успели послужить Ланкастерам, и переметнуться вовремя к победителю – Эдварду IV. Это были люди, умеющие держать нос по ветру, и выживать.

Отдельно стоит разве что фигура Джона Чейни, сквайра Элизабет Вудвилл, который, кажется, никак не был связан ни с кем из вышеперечисленных, и не имел никаких личных интересов, выступая против Ричарда. Он, пожалуй, поверил в байку о принцах. Именно поэтому Ричард был так оскорблён именно поведением Чейни, и именно поэтому сделал всё, чтобы наказать его во время битвы при Босуорте.

Истинные оппозиционеры Эдварду служить не стали, они предпочли тяжёлые годы эмиграции, постоянную борьбу, и постоянную угрозу смерти. Достаточно вспомнить того же Джона де Вера, 13-го графа Оксфорда, или трагическую фигуру виконта Бьюмонта, его верного соратника. Не говоря об Эдмунде Бьюфорте, 4-м герцоге Сомерсета, сложившего голову на плахе после Тьюксбери. Уж как Эдвард ни пытался их ублажить – ничего не вышло.

Легенда о принцах могла стать официальным поводом, потому что официальный повод для любого восстания по определению должен быть благородным. А что может быть благороднее защиты детей или месть за убийство детей? Возьмём хотя бы события вокруг Сирии наших дней. Тем не менее, и сейчас, и тогда, благородные поводы маскируют вполне шкурные интересы вовлечённых в конфликт сторон. В данном случае, вовлечённые посчитали, что дни правления Ричарда III сочтены.

@темы: Henry VII

---

Первый выполз в сад

В прошлом году весна наступила так быстро, что крокусы я прохлопала. Зато в этом году, только крокусы и есть. И ещё - очередная "фигня неведомая". Что-то я там осенью впопыхах натолкала, куда натолкалось, но что и куда - понятия не имею. Будут сюрпризы.

"Фигня неведомая" беленькая:




Листочки, похожие на клубничные - это и есть клубника. Которую я, зачем-то, в прошлом году из семян выростила. Вообще-то, на эту же юго-восточную грядколумбу вдоль стены, надо пересадить несколько моих нормальных клубничных кустов, а то их прежнее место, посреди лужайки (не спрашивайте, почему там) хорошо так сорной травой затянуло.

"Фигня неведомая" синенькая:



И, почему-то, какие-то карликовые ирисы. Вот откуда? Вроде, ирисы я высаживала поздней весной, и совсем в другом месте.



Как видите, тюльпаны только начали листья выпускать, пионы сидят ещё глубоко. Лилии - тоже. Хотя было бы уже тепло, если бы не сильный ветер. Почки кое-где обозначились, но набухать не торопятся, и правильно делают.

А вот и Его Кошачество Рододендрон на дневной обход вышел:




Привела в порядок (расчистила от сухих стволов и листьев) полторы грядкоклумбы. Потом полезла ровнять кусты перед входом в дом, и обнаружила, что ножницы стали для меня, почему-то, тяжёлыми. В общем, оставила на завтра - торопиться-то некуда. По-хорошему, клумбу с пионами тоже надо перекапывать, и пионы делить-пересаживать. Но это же такая морока. И цвести не будут после пересадки год или два.

Кстати. Я 15 лет боролась с природой. Пыталась разводить цветы там, где издавна рос сорняк. Делала всё - и плотным слоем газет землю накрывала, и лентой корневую часть клумб огораживала сбоку, а защитой для корней - снизу, мульчировала, драла сорняк. Бесполезно. Более или менее удаётся поддерживать только грядкоклумбы у стен дома. Потому что там была изначально выемка почвы под фундамент, с наполнением песком и гравием. И то приходится щипать регулярно.

@темы: Всячина внетеговая

---

Тем, кто празднует))

Напоминалка

@темы: "праздники"

---

Додали за Рождество

Вот так вот додали:



Ехать вчера в ночи пришлось в снегопаде. Было чуть выше нуля, так что сама по себе дорога скользкой не была, но выглядела весьма хуже, чем это, уже начавшее таять:



Честно говоря, на летней резине было ехать стремновато. К счастью, параллельно скоростной, от Хельсинки ко мне идёт обычная дорога, где максимальная скорость 80, но по ночам движение скудное или вообще никакое, так что ехала максимум на 70:



Какой-то шумахер, всё-таки, пронёсся мимо где-то на сотке. Через некоторое время увидела его на обочине, рядышком с хиасом - тюкнул он его, что ли? Придурок. На снежной каше занести может только так, не знал?

Такого кануна Первомая никто припомнить не смог, кроме одной старушки. В 50-х это было, они с мужем как раз в ресторан пробирались через пургу. Впрочем, часам к 6 вечера должно уже начать и солнце показываться. Хорошо бы.

Кисо такую погоду не одобряет:



Хотя вчера он где-то ухитрился поймать мышь, филейную часть которой прикопал на потом, в снежке на терассе. И очень обиделся, когда кто-то (хозяин) у него этот запас увёл. Прямо из холодильника, можно сказать. Потом попробовал на вкус снежок, посмаковал задумчиво, и примирился с реальностью, завалившись спать на печку.

А завтра у меня начинается отпуск. За прошлый год накопилось, и вышел целый месяц. Не поеду никуда, буду заниматься собой и дворовыми/домашними делами. Если справлюсь с задачей, наградой будет поездка в любимую Англию в начале октября (и не так жарко, и не так дорого). Если не справлюсь, поездка отложится на год. Потому что в моём нынешнем состоянии, всё равно особой радости она мне не принесёт. В прошлом году, меня ведь раздражало практически всё. И в Кентербери, и в Дублине. Особенно в Дублине. Если честно, уже в позапрошлом году, в Саутгемптоне, было паршивовато временами, но не так, как в прошлом. Не дело так путешествовать.

@темы: Досье

---

Генри VII - о вреде эгоцентризма

Надо сказать, что это «восстание Бэкингема» освещено из рук вон плохо и фрагментарно. В основном потому, что закончилось бесславной казнью лидера.



Все историки, пишущие по периоду, не забыли поспекулировать на тему, почему вдруг герцог повернул против короля (в духе нашего времени, была даже несколько раз высказана версия, что Бэкингем был влюблён в Ричарда совершенно конкретно, и даже написан по этому поводу роман: HATE IS THE OTHER SIDE OF LOVE: THE DUKE OF BUCKINGHAM AND RICHARD III, by Mallorie Meldrum).

Всё сводится, более или менее, к тому, что «была плохая погода, Северн разлился, Бэкингем не смог перейти реку».

Есть, правда, одна книга, Richard III and the Buckingham's Rebellion by Louise Gill, но написана она в 1999 году. С тех пор в исследованиях этого периода много воды утекло, а эту работу сразу оценили невысоко. В рецензии www.richardiii.net/downloads/2000_03_buckingham... даётся детальный обзор того, что именно по теме написано другими авторами.

Скорее всего, проблема с описанием «восстания Бэкингема» заключается в том, что как такового, цельного восстания не было. Был стандартный, классический заговор людей, не имевших центрального руководства, и преследовавших каждый свои цели. Не было даже единой даты выступления.

Обычно называется 18 октября, но это – всего лишь дата официального выступления Бэкингема, когда он поднял свои знамёна и выступил из Брэкнока. Волнения в Кенте начались в начале октября, на юго-западе – только в начале ноября. Никакого нападения на Лондон не получилось, потому что Джон Говард «вдруг» оказался именно в столице, и совершенно готовым к беспорядкам. Он сразу же сообщил о том, что дело пошло, королю Ричарду, и тот немедленно распорядился разрушить мосты через Северн. По иронии судьбы, исполнителем приказа был Хэмфри Стаффрд из Графтона.

Войска в Рочестер были посланы 11 октября, и 15 октября первый из заговорщиков, Уильям Клиффорд, был уже арестован. В Вилтшире, 17 октября приключился казус, когда у помощника шерифа, который вёз к казначею исковые заявления, эти документы украли. Связано это как-то с «восстанием», или помощник шерифа просто напился в таверне, где у него утащили сумку, можно только догадываться.

Судя по молниеносности действий со стороны короля, выступление ожидалось. уже 12 октября, он отправил письмо канцлеру Расселлу: «We would most gladly that ye came yourself if you may, and if ye may not, we pray you not to fail, but to accomplish in all diligence our said commandment, to send our seal incontinent upon the sight hereof, as we trust you, with such as you trust and the officers pertaining to attend with it, praying you to ascertain us of your news. Here, loved be God, is all well and truly determined, and for to resist the malice of him that had best cause to be true, the Duke of Buckingham, the most untrue creature living; whom with God's grace we shall not be long till that we will be in those parts, and subdue his malice. We assure you there was never false traitor better purveyed for, as this bearer, Gloucester, shall show you». В этом послании просто лязгает металл.

Если оставить в стороне вопрос о том, какими были цели Бэкингема, то причина, по которой он выступил, окажется довольно очевидной и обыденной для того периода. Он просто решил (или понял, как хотите), что Ричард обречён. Как только он ознакомился с тем, какое количество людей было мобилизовано Реджинальдом Брэем, и насколько разных людей заговор объединил, он решил ковать железо, пока оно не остыло.

К тому же, если то, что утверждают Ральф Гриффитс и Роджер Томас в книге The Making of the Tudor Dynasty, правда, то Ричард вызывал Бэкингема к себе около 20-х чисел сентября или даже раньше (с датировкой событий у авторов проблема). Дважды. Разумеется, Бэкингем не явился на вызов, потому что, к тому времени, рыльце у него было сильно в пушку. Уж не тем ли, что Ричард получал известие о визите Брэя в Брекнок, объясняются эти вызовы? Но одинаково вероятно, что Бэкингем уже сделал выбор, конечно.

Дело в том, что Брэй был в Брэкнок Кастл между 24 августа и 24 сентября. Очень похоже на то, что изначально попытка вторжения Генри Ричмонда планировалась на конец августа.

Известно, что леди Маргарет велела одному из своих людей, Кристоферу Урсвику, взятому по рекомендации «некромансера» леди, Льюиса Карлеона, отправиться в Бретань. Но, получив известия от Брэя, что они могут рассчитывать на Бэкингема, вернула Урсвика, и послала к сыну куда как более значительную личность, Хью Конвея, с большой суммой денег и отмашкой на вторжение через Уэльс.

Конвей, сам выходец из Восточного Уэльса, был человеком Стэнли, попав в орбиту этой семьи через второй брак его отца, Джона, с дочерью Эдмунда Стэнли из Юлоу. Благодаря этому браку, юный Конвей попал ко двору Эдварда IV, и даже женился на младшей сестре графа Девона (Томаса Кортни), страстного ланкастерианца, казнённого ещё в 1461 году, после Таутона. Впрочем, Томас был не единственным из Кортни, пострадавшим от йоркистов – в 1469 году за измену был казнён его брат Генри, а в 1471, при Тьюксбери, погиб другой брат, Джон.

Естественно, леди Маргарет не вынула вышеупомянутую «значительную сумму» из сундука, и не снабдила Конвея мешком с золотыми монетами. Нет, она договорилась о займах «в Лондоне и других местах», и Конвей отправился в путь с кипой денежных поручений, которые можно было обналичить за границей. Впрочем, леди Маргарет наверняка разделила эти поручения на три части, потому что одновременно с Конвеем, разными путями в Бретань отправились ещё два человека: Ричард Гилфорд, чей отец был распорядителем финансов в хозяйстве Эдварда IV, и некий Томас Рамней. Времена были опасными, и доверять такое важное дело в одни руки леди Маргарет не собиралась.

Вот где и вылезла ещё одна возможная цель, имея в виду которую леди Маргарет отправилась в своё интересное паломничество в направлении Вустера. Я плохо представляю ситуацию в 1483 году, когда леди, вращающаяся в высших придворных кругах, отправляется сама к банкирам-коммерсантам, и начинает ожесточённо торговаться об условиях займа, по которым сумму обналичили бы… в Бретани. Зато леди такого ранга, смиренно приносящая крупное пожертвование аббатству или приорату, а затем, за бокалом столь любимой ею мальвазии, договаривающаяся о подобной операции с приором или аббатом, выглядит вполне в духе времени. Монастырские ордена были международными организациями, их трансакции не вызывали ни малейшего подозрения, и, по всей видимости, даже не могли быть отслежены.

Естественно, Брэй просто не мог «посетить» Брэкнок без разрешения Бэкингема. Значит, во время встречи леди Маргарет и герцога, которая «случайно» произошла именно в тот момент, когда герцог кипел и бурлил, речь могла идти именно об этом – о посещении Мортона Брэем. Уж не знаю, под каким соусом. Если вспомнить отповедь Бэкингема юному наследнику престола, Эдварду V, относительно того, что в этой стране политику делают мужчины, а не женщины, умная леди Маргарет сама могла только навести племянника на определённые мысли, слегка посплетничать, маскируя этим приёмом передачу информации. Но масштабы и серьёзность происходящего Бэкингему мог пояснить только Брэй.

На самом деле, количество людей, служивших Эдварду IV, но участвующих в заговоре против Ричарда III, поражает воображение. Люди, достаточно спокойно служившие Эдварду IV, стали сливаться в направлении Бретани, к Ричмонду. Рикардианские историки объясняют феномен тем, что, по большей части, этот исход был реакцией на правление именно Эдварда IV. Весёлого Эдди подданные боялись. Никто не забыл его приказа уничтожать без жалости бунтующих и недовольных баронов, его полное презрение к идее церковного убежища. Многие джентри и потомки баронов, имущество которых Эдвард реквизировал, ожидали, возможно, что Ричард всё исправит.

Но Ричард решил оставить на месте администраторов своего брата, делая настолько мало передвижек, насколько это было возможно. Очевидно, он планировал постепенное оздоровление внутриполитического климата в королевстве. Или просто считал нужным ознакомиться лично с каждой претензией – во время своего королевского прогресса, он рассматривал дела о конфискациях, и делал исправления решений, выглядящих несправедливо.

Тем не менее, лично я не стала бы сводить всё к имущественным вопросам. Вряд ли кто-то будет отрицать мнение, что Войны Роз оставили глубокий шрам на политике королевства, который толком не зарос во время правления Эдварда. Можно только попытаться представить, насколько болезненными были отношения многих баронов и джентри с королевской властью в 1483 году, когда рана всё ещё болела и часто воспалялась. Я бы не очень удивилась, что, при наличии сильного идеолога (Мортона), многие стали видеть выход в правлении человека, никак с предыдущими потрясениями не связанного. Надо было всего-то растиражировать идеи. И, если решение о смене династии было сделано сразу после смерти Эдварда IV

Ведь, если хорошо подумать, то элегантный отказ Ричарда III от добровольно-принудительных подношений городов и гильдий нёс в себе и тревожную перспективу взаимодействия подносящих с новой администрацией. Подносящий всегда ожидает получить от одариваемого что-то взамен. Если подношение отвергается, то это – серьёзный сигнал о том, что человек имеет целью проводить свою, абсолютно независимую политику. Это, в свою очередь, может говорить о том, что и Ричард III вполне осознавал необходимость перемен. К несчастью для него, реформы он должен был проводить изнутри, опасаясь сильно задеть существующие структуры, чтобы не рухнула вся административная система разом. Позднее, даже во время энергичных расследований после восстания Бэкингема, он особым приказом запретил лоялистам разорять владения и наносить вред подчинённым вовлечённых в восстание.

Что касается второй составляющей, брака Ричмонда с одной из дочерей Эдварда, то изначально это было, пожалуй, сольной программой леди Маргарет. Уж очень чувствуется женская внимательность к деталям. И уж очень авантюрным выглядит бравый наскок на Тауэр и Вестминстер. Не верю, что Элизабет Вудвилл участвовала в этом плане. Во-первых, как я писала ранее, она была не в том состоянии, чтобы вообще пускаться в авантюры. Во-вторых, дата объявления Ричмонда о намерении вступить в брак с принцессой из дома Йорков (после того, как все йоркисты-недобитки восстания Бэкингема и Мортон собственной персоной собрались вокруг), и реакция Элизабет – письмо сыну с призывом бросить это дело и вернуться домой. Совет, которому Дорсет был намерен последовать.

Что касается самого восстания – то да, Бэкингем не смог перейти разлившийся Северн (мосты-то были разрушены), Мортон, попадя за пределы Брэкнока, немедленно сбежал, классически переодевшись в простолюдина, сам Брэкнок был немедленно атакован и разграблен сыном того Вогана, которого казнил Джаспер Тюдор, за то, что тот казнил Оуэна Тюдора, за то, что… ну, и так далее. Опять же, Бэкингем не смог опереться даже на ту армию, которую он собрал – здесь против него сыграла репутация «злого и жестокого лорда», каким он, скорее всего, и был. Собственно, можно только посочувствовать этому молодому человеку, который многое понял правильно, но принял неправильное решение, не сумев понять главного. Что сам он, его судьба, и сама жизнь, были для заговорщиков всего лишь отвлекающим манёвром.

Возможно, именно поэтому он так хотел увидеть Ричарда перед смертью. История о спрятанном кинжале была, несомненно, только историей, придуманной сыном и наследником с целью хоть как-то возвысить этот жалкий конец. Возможно, именно поэтому Ричард отказался от встречи. Наверняка, его внутренний барометр правильности действий зашкаливал в противоположное направление, но Бэкингем сам загнал себя в угол, выход из которого лежал только через плаху.

@темы: Henry VII

---

Генри VII - о пользе хорошей памяти

Что говорит о том, что герцог Бэкингем никогда бы не выступил в пользу Генри Ричмонда? Во-первых, то, что однажды он уже отказался это сделать. И, во-вторых, его письмо Ричмонду.



Убийство Томаса Вудстока

Позади был август, ознаменованный быстрым подавлением несчастного выступления Джона Веллеса, которое даже восстанием-то назвать трудно. Как известно, его подавили силами, которые предоставил королю Ричарду его коннетабль замка Кайрфилли, Николас Спайсер. Интересно то, что 13 августа 1483 года, ещё до начала восстания, Джон, лорд Скроп из Болтона, получил опеку над землями этого самого Джона Веллеса, которого в акте передачи именуют «the king’s rebel», то есть бунтовщик против королевской власти. Означает ли это, что Джон Веллес был вовлечён в Лондонский заговор, который потерпел неудачу в конце июля? Во всяком случае, днём, когда Ричард узнал о выступлении Веллеса, считается 17 августа, когда он и написал Спайсеру.

Обычно выступление Веллеса считается частью так называемого «восстания Бэкингема», и освещается более чем скупо. Даже в Рикардианском сообществе, хотя казалось бы. Тем не менее, если обратиться к материалу о тех днях, собранному в книге Richard III: A Study of Service, by Rosemary Horrox, то не может не создаться впечатления, что вся эта череда заговоров и выступлений, начиная с Лондонского, была звеньями одного заговора - заговора, имевшего целью восстановить на троне линию Ланкастеров. Хотя, на лично мой взгляд, участники этих выступлений, за редким исключением, и понятия не имели о главной цели.

Розмари называет имена четырёх человек, которые были казнены в связи с Лондонским заговором: Роберт Руссе, лондонский судебный пристав; Уильям Дэви, продавец индульгенций; Джон Смит, стременной сэра Чейни; и Стивен Айрленд, ризничий в Тауэре.

Вернее, все историки, пишущие о периоде, называют эти имена. Потому что именно их называет Джон Стоу, написавший «Хроники Лондона». Я бы сказала, что проблема с этими Хрониками в том, что они писались уже в шестнадцатом веке, в 1598 году. Джон Эшдаун-Хилл нашел упоминание о некоем заговоре против короля Ричарда, имевшем схожую цель, в работах французского епископа Томаса Басина, который писал весной 1484 года. Но в этом источнике вообще не называется никаких имён, и непонятно, является ли заговор, о котором писал Басин, тем же заговором, о котором писал Стоу. Более того, Эшдаун-Хилл справедливо замечает, что письмо Ричарда канцлеру Расселлу может вообще не иметь никакого отношения к таинственному суду в Кросби Плейс, и к казни вышеупомянутых фигурантов. Прав Стоу или нет, называя их казнёнными за участие в Лондонском заговоре, никто, похоже, с точностью сказать не может, хотя автоматически считается, что это так.

На мой взгляд, вполне возможно следующее. Расселл разбирался с теми, кто был арестован непосредственно на месте преступления, около ворот резиденции принцев в Тауэре и принцесс в Вестминстере. Их и казнили вполне публично, на Тауэр Хилл. Причем, казнили не как государственных изменников, а просто как бунтовщиков – отрубили им головы.

Что касается Джона Говарда, то, в приватности Кросби Плейс, он мог проводить другой суд, который не был предназначен для огласки или громких скандалов с казнями. Нет, это не было дружеской посиделкой с похлопыванием по плечу и напутствием «иди, и больше не греши». Тот же Эшдаун-Хилл вытащил на свет Божий квитанцию от 10 августа, об оплате специального кресла для Говарда в Кросби Плейс. Видимо, это было что-то типа судейского кресла. Впрочем, пиво и эль туда тоже заказывали (есть квитанция об оплате поставок за 1 августа и за 5 августа).

Говард покинул Лондон 11 августа 1483 года, а 13 августа земли Джона Веллеса были сданы под опеку лорду Скропу. А 20 августа, один из будущих лидеров восстания Бэкингема, Жиль Дюбени, начал процесс перевода двух своих поместий в совместное владение с женой. Чтобы, случись что, избежать полной их конфискации. Этот Дюбени вообще имел похвальную привычку подстилать соломку на случай внезапного падения. Например, отправляясь с королём Эдвардом во французский поход, он создал траст для управления своими землями в Сомерсете и Дорсете. Что самое интересное, предосторожность Дюбени, говорящая о его вовлечённости в заговор, говорит о том, что в заговор была плотно вовлечена леди Маргарет Бьюфорт: Реджинальд Брей, перед отбытием в Бретань, консультировался о чём-то с Дюбени.

Что касается Бэкингема, то я абсолютно уверена в одном: если бы он был, хоть каким-то боком, причастен к Лондонскому заговору или восстанию Веллеса, Говард бы это раскопал. Но нет – 28 августа Бэкингем, «наш дражайший родич», получает патент короля на «oyer et terminer» (заседание и суд жюри присяжных) в Лондоне, Сюррее, Сассексе, Кенте, Миддлсексе, Оксфордшире, Беркшире, Эссексе и Хердфоршире.

О том, что случилось между 28 августа и 22 сентября, лично у меня сведений нет. Известно, что 23 августа Бэкингем был в Брекноке. Отправился ли он в указанные графства проводить расследование и суд? Возможно. Потому что именно на эти графства он позже попытался опереться в своём восстании. И до суда, пожалуй, дело не дошло, потому что известие об этом где-нибудь было бы зарегистрировано. Впрочем, может и было, но пока этих сводок не нашли.

Присматривали ли за герцогом в этот момент? Наверняка. И это ничего не говорит о том, подозревали его, или доверяли ему. Просто таким был дух времени. Вполне оправданный, надо сказать, потому что от людей, наделённых большой властью, или имевших большую важность, зависела безопасность королевства. Пэры и послы наперегонки старались прикормить членов королевского окружения, короли имели осведомителей в окружении пэров, и пэры приглядывали друг за другом.

Во всяком случае, как только Лайонелл Вудвилл написал из одной из герцогских резиденций своё письмо аббату Хайда 22 сентября, на его личное имущество и владения был наложен арест. Уже 23 сентября. А племянник Джона Мортона, Роберт, был немедленно снят с поста Хранителя Списков. Что касается герцога Бэкингема, то 24 сентября 1483 года он отправил Генри Ричмонду в Бретонь послание. Каюсь, мне казалось, что я где-то видела полный текст, но найти не могу. Вместо этого, привожу содержание. Бэкингем писал Ричмонду, что сначала люди из Кента нападут на Лондон, чтобы заставить короля срочно вернуться в столицу. Затем, одновременно восстанут западные графства, Вилтшир и Беркшир. В это время, Бэкингем со своими войсками перейдёт Северн, и встретится с Ричмондом в Девоне. Затем, соединив силы, они двинутся на Лондон.

Нет никаких намёков, что Бэкингем призывал Ричмонда вернуться королём. Это как бы подразумевают – почему-то. Кто-то говорит, что леди Маргарет обманула глупого племянника, заставив его понять вторжение Ричмонда с наёмниками как помощь его, Бэкингема, делу. Взамен она хотела только возвращения сына на подобающее ему место, в Англию. Кто-то подозревает, что это Бэкингем обманул леди Маргарет, заставив её понять, что поддерживает её планы на коронацию сына, но собираясь просто использовать наёмников Ричмонда в своих интересах.

Одна деталь, касающаяся Бэкингема, заслуживает, тем не менее, того, чтобы о ней помнить. То самое дело с наследством де Бохунов не было проявлением жадности и без того богатого земельного магната. Оно было делом чести и принципа для Бэкингема.

В 1373 году, последний Хэмфри де Бохун умер, оставив своими наследницами двух дочерей, Элеанор и Мэри.

С Мэри всё просто. Она стала женой будущего Генри IV и матерью Генри V, так что её линия закончилась, собственно, со смертью сына Генри VI. Так что её часть наследства де Бохунов попала в руки победителя – Эдварда IV.

Элеанор же вышла за Томаса Вудстокского, младшего сына короля Эдварда III. Их старший сын умер, а второй ребёнок, дочь Анна, ухитрилась побывать замужем за двумя Стаффордами. Сначала – за Томасом, который умер через два года, а затем – за его братом Эдмундом. Впрочем, первый брак был детским, невесте было 7 лет от роду. Так что по-настоящему Анна была замужем только за Эдмундом.

И вот их-то старшим сыном и был 1-й герцог Бэкингем. То есть, старший сын старшей дочери, заметьте.

Как бы там ни было, этот Бэкингем погиб в битве при Нортхемптоне, сражаясь против Йорков, и его наследство и наследник тоже попали в руки Эдварда IV.

По какой-то причине, наследство де Бохунов имело тенденцию портить отношения между людьми. Сначала Элеанор с мужем, имевшие право опеки над малолетней Мэри, пытались воспитать её так, чтобы она ушла в монастырь, и оставила бы все владения Элеанор, но не срослось. Мэри выскочила замуж.

Затем Эдвард IV вцепился в это наследство, и не желал им делиться.

А Генри Стаффорд, получив титул и владения из опеки королевы, после женитьбы на сестре королевы, немедленно стал это наследство требовать. Хотя и без него был баснословно богат. Элизабет Вудвилл вела дела своего опекаемого так хорошо, что владения Генри Стаффорда приносили на момент передачи на 1000 фунтов больше, чем до того, как попали в её руки. Ведь практичный Эдвард обеспечил королевству мир.

Но всё дело было в Томасе Вудстоке. Для начала, он восстал против своего племянника, Ричарда II, возглавив лордов-апеллянтов, пытающихся ограничить власть короля. Затем, он был убит приверженцами племянника, хотя и не факт, что по его приказу. Собственно, получилось так, что наш герцог Бэкингем остался единственным наследником Томаса Вудстока. Более того, он включил герб Томаса в свой, что совсем не обрадовало Эдварда IV.

Мало того, что воспитанничек требовал себе всё наследство де Бохунов (и часть Элеанор, и часть Мэри), так ещё и напоминал всем, что оказался, собственно, вполне прямым потенциальным претендентом № 1 на трон по линии Ланкастеров. Именно он, конечно, а не сын Маргарет Бьюфорт. То есть, даже если признать очевидное, что отец сына Маргарет, Эдмунд «Тюдор», был сыном Эдмунда Бьюфорта, а не Оуэна Тюдора.

И не надо думать, чтобы об этом факте забыли сам герцог Бэкингем, леди Маргарет, да и Ричард III.

@темы: Henry VII

---

"Я был отличником!"

Прочла недавно странное утверждение, что отличники - это, чаще всего, дети, родившиеся в начале года. Статистически. Я без усилий была отличницей, но родилась в августе.

Давайте свою статистику замутим? Интересно же.

Вопрос: Я - отличник, и родился в период:

1. Январь - февраль		30	(15.23%)
2. Март - апрель		26	(13.2%)
3. Май - сентябрь		90	(45.69%)
4. Октябрь - ноябрь		32	(16.24%)
5. Декабрь		19	(9.64%)
Всего:		197

---

"The Mystic Nine" и "The Lost Tomb"

Это типа китайской версии Индианы Джонса, только с наворотами. По смыслу, начинать надо с The Mystic Nine, но меня напугали 48 серий, и я начала с The Lost Tomb, там 12 серий. Абсолютно прелестная бессмысленность, в которую втолкнули все возможные клише, особо не мороча голову себе и зрителю логикой. Как-то сюжет, всё-таки, связан, но на живую нитку. Есть пещерные лабиринты, смертельно опасные воды, гроб на колёсиках, проводники-предатели, потоки насекомых с пастями, полными острейших зубов, предательство, загадки прошлого, артефакты, легенда, и, конечно, таинственный молчун. Все - прехорошенькие.



Затягивает, и напрягает именно до приятного предела, без зашкаливания.

The Mystic Nine - кажется, добротнее и с более сложным сюжетом, но я всего 3 серии из 48 посмотрела, так что трудно сказать, не слишком ли много в него натолкают. Поколение дедушек и бабушек героев предыдущего сериала. Тоже красивые, разумеется.



Рекомендую для разгрузки нервной системы)) И не скучно, и не поучительно.

@темы: Дорамы

---

Генри VII - странное паломничество леди Маргарет

О чём беседовала со своим племянником леди Маргарет до встречи на дороге, никто, естественно, не знает. Тем не менее, кое-что эта умная женщина поняла тогда неправильно. Или сам Бэкингем, вольно или невольно ввёл её в заблуждение. Во всяком случае, Маргарет Бьюфорт ещё до 26 июля отправила Реджинальда Брея в Бретонь – с известием, что герцог будет поддерживать дело возвращения дома Ланкастеров на престол. Тем не менее, подобного намерения у Бэкингема не было, он просто жаловался и возмущался.



Потому что, когда Ричард III, находящийся в тот момент в гостях у Ловелла, получил известие о заговоре, имевшем цель похищения принцев из Тауэра и принцесс из Вестминстера, он получил также известие о том, что «некоторые заговорщики» предлагали герцогу участие в этом заговоре, и он отказался.

Оповестил ли он о готовящемся нападении на Тауэр и Вестминстер Ричарда? Возможно. Но ещё вероятнее, что эти планы были Ричарду уже известны. Если он действительно отправил племянников к Маргарет Бургундской в день своей коронации, у него были основания ожидать попыток в направлении детей Эдварда IV. Возможно – по результату допроса Гастингса. Если исходить из логического предположения, что Гастингса не могли не допросить.

Более того, очень вероятно, что об опасности похищения Ричард говорил и с Бэкингемом, и с Говардами. В конце концов, меры предосторожности, которые Ричард предпринял в отношении Вестминстера, практически предполагают участие в этих мерах Бэкингема. Хотя, именно отмашку о том, что колёса заговора начали вращаться, дал Несфилд, человек Говарда. Это случилось в период 26-29 июля 1483 года.

Что именно произошло в Лондоне, и кем были люди, арестованные за участие в заговоре – не известно. Известно, что герцог Норфолк сорвался из сопровождения короля в Лондон, где целую неделю заседал на каком-то таинственном суде, который проводился не где-нибудь, а в лондонском доме Йорков, в Кросби Плейс. Передвижения герцога Норфолка можно проследить по выплатам от тюрьмы при Бишопгейт до Кросби Плейс. К тому же, в архивах сохранился патент короля Ричарда, предписывающий Лорду Канцлеру, епископу Расселлу, выдать «персон, замешанных в определенном предприятии» для суда под председательством герцога Норфолка.

Но кого судили? Сведений нет. Можно только предположить, что подобная секретность объяснялась либо тем, что в заговор были вовлечены чрезвычайно высокопоставленные лица (вернее, их люди), с которыми радикально ссориться Ричард не собирался, либо тем, что известия об арестах не должны были вспугнуть других заговорщиков, которые были не в Лондоне, и выступление которых ожидалось.

Кроулендские Хроники утверждают, что нападение было совершено практически одновременно на Вестминстер и на Тауэр. Причём, в обоих случаях – двумя группами, одна из которых отвлекала внимание, когда другая полезла ломать двери в королевских апартиментах Тауэра и в убежище Вестминстера. Выглядит, как военная операция. Тем не менее, те же Хроники утверждают, что в Тауэре нападение заговорщиков отбили подмастерья, а в Вестминстере – монахи. Я не сомневаюсь в воинственности средневековых подмастерьев и монахов, но в данном случае, реалистичнее предположение, что действовали профессионалы, одетые подмастерьями и ремесленниками.

Где был в этот момент Бэкингем? Или в Лондоне, или в Брекноке. Или сначала в Лондоне, а потом в Брекноке, откуда отправился на рандеву с королём. Если пофантазировать, что Бэкингем сообщил Ричарду о попытке вовлечь его в заговор, и потребовал взамен неприкосновенности кого-то из участников, то таинственный суд под председательством Говарда – это предмет для ссоры. Но ещё более вероятно, что предметом для ссоры был сам факт, что суд проводил Говард, хотя Главным Коннетаблем королевства был Бэкингем. Именно он должен был возглавить Суд Коннетабля. Почему я думаю, что проводился именно Суд Коннетабля? Потому, что речь шла об изменнической деятельности, попадавшей под юрисдикцию именно этого суда, и потому, что только Суд Коннетабля мог действовать по упрощённой схеме – выносить приговоры без заслушивания показаний свидетелей. Очень удобно в условиях, когда важно избежать огласки.

Почему Ричард послал Говарда? Конечно, может быть, что Бэкингем, с точки зрения короля, был занят, в эти выпавшие из хроники передвижений дни, чем-то более важным. Но одинаково вероятно, что Ричард не намеревался запускать карательный механизм и использовать Суд Коннетабля для радикальных приговоров, и поэтому послал в Лондон умного и искушённого Говарда, а не вспыльчивого Бэкингема, для которого самого понятия компромисса и дипломатии не существовало.

Всё-таки, громкая ссора с королём была, скорее всего, монологом Бэкингема на повышенных тонах. Герцог мог поорать и по поводу исчезнувших принцев, и по поводу того, что Ричард нарушил правила, послав в Лондон Говарда. Во всяком случае, из оборота “on 2 August Buckingham was with the King at Gloucester and that the following day; some say after a furious row, he at once rode out along with the members of his retinue bound for Brecon» можно сделать вывод, что герцог проорался и умчался. И что его поведение было настолько типичным для этого человека, что Ричард совершенно спокойно продолжал грузить его должностными делами.

Значит, толчок к повороту Бэкингем получил именно от леди Маргарет Бьюфорт, во время их вряд ли случайной дорожной встречи.

Что, собственно, понесло леди паломничествовать именно в Вустер? Епископом Вустера был Джон Алькок, который сопровождал короля Ричарда. В самом Вустере из святых был разве что св. Вульфстан. Вернее, он был в Great Malvern Priory. Святой, который тесно ассоциируется с Кнутом Великим, завоевавшим Англию как бы по праву, и женившимся на королеве с правом на трон. Любопытной особенностью приората была также его теснейшая связь с Вестминстерским Аббатством. Приорат был построен на земле, принадлежащей аббатству, и административные связи этих религиозных общин были активными.

Возможно ли, что леди Маргарет, потерпев неудачу в заговоре, имевшем целью заполучить детей Эдварда IV для использования в политических целях Ланкастеров, решила подобраться к Вестминстерскому убежищу с другой стороны, изнутри?

Почему бы и нет. Она могла вполне обоснованно считать, что сможет получить какой-то доступ к тщательно охраняемой Элизабет Вудвилл. Хотя бы для того, чтобы проверить, знает ли та, куда подевались её сыновья. Или для того, чтобы соблазнить возможностью альянса с заговорщиками, который поднял бы одну из её дочерей на трон.

Впрочем, я отношусь скептически к теории с альянсом. Собственно, всё упирается в личность Элизабет Вудвилл. Если забыть традиционную трактовку её характера, и посмотреть только на факты, то мы имеем дело с женщиной, никогда не имевшей никакой административной власти при муже-короле, который, к тому же, не был склонен прислушиваться к мнению окружающих. Элизабет Вудвилл никогда не выходила за рамки стандартной жизни жены при доминирующем, хитром, и довольно беспринципном муже.

К началу августа 1483 года, она потеряла из своего окружения тех, кто поднялся к власти на подоле её королевской мантии – братьев. Кто-то был в бегах, кто-то погиб, кто-то ушёл в тень и строил козни. Один из её сыновей от первого брака был казнён вместе её старшим братом, другой находился в бегах, и не факт, что леди Элизабет знала в тот момент, где он, и что с ним. Буквально неделю назад, в убежище, где её укрывали от передряг и опасностей, попытались вломиться силой. Какова вероятность того, что она, несомненно сильно напуганная и подавленная всем, свалившимся на её голову за каких-то четыре месяца, стала бы вести переговоры, которые были для неё смертельно опасными?

И для чего, собственно, такая женщина вообще была бы нужна заговорщикам? Её старшие дочери были уже совершеннолетними, и даже если леди Маргарет верила в победу дела Ланкастеров и своего сына, судьбу дочерей короля Эдварда решал бы новый король, но никак не их мать. Впрочем, судьбу несовершеннолетних дочерей – тоже. Подозреваю, что леди Маргарет хотела подобраться к леди Элизабет именно с целью узнать, где находятся принцы. Впрочем, она могла предполагать, что принцев тайком переместили в Вестминстер, не так ли?

Второй интересный момент, связанный с паломничеством в Вустер, был в том, что Вустерское Аббатство было теснейшим образом связано с Аббатством Флёри во Франции. Которое, в свою очередь, было теснейшим образом связано с Аббатством св. Эдмунда в Англии. А у Аббатства были свои, непростые отношения с Йорками.

Анна Саттон, в Essays Presented to Michael Hicks, рассказывает следующую историю. На службе дома Йорков (а именно – на службе Ричарда Йорка) состоял человек с незамысловатым именем Джон Смит. Он собрал себе изрядное состояние, и завещал его городу, имея целью ослабить абсолютную власть Аббатства над городскими делами. Естественно, Аббатство пустило в ход всё вышеупомянутое влияние, чтобы этого не допустить. Тяжба пришлась на период, когда королю Эдварду пришлось бежать из собственного королевства, а администрация Генри VI в целом, и сам король в частности, относились к Аббатству с великим пиететом.

Когда Эдвард вернулся и разобрался с более насущными делами, ему пришлось, в 1478 году, назначить в комиссию, разбирающую дело Аббатства против города, всех королевских судей. Там были и граф Риверс, и епископ Мортон, помимо прочих. Решение, как можно ожидать, было компромиссным. С одной стороны, были признаны старинные легальные права Аббатства, дающие ему власть над городом. С другой стороны, аббату было ясно дано понять, что он не имеет права действовать самовластно, и что любое несогласие между сторонами в подобных конфликтах, решается только и только юрисдикцией короны, но не волей аббата.

В частности, прагматичный Эдвард ввёл в практику проверки, на что именно идут собираемые аббатствами налоги. По идее, монастыри, аббатства и приораты, выполнявшие в Средние века в Англии функции своего рода «социального министерства», должны были, на эти деньги, обеспечить уход за старыми и недееспособными, обеспечить обучение детей, и стипендии особенно одарённым, а также поддерживать в должной чистоте городские улицы и канализации, дороги и мосты, а также оборонные сооружения, если таковые имелись. Духовные лорды сидели в парламенте и королевском совете именно по этим причинам.

В общем и целом, духовенство при Йорках стало терять абсолютные права на влияние и власть в государственных делах. Ланкастеры же у того поколения ассоциировались, по большей части, с Генри VI, для которого церковь была всегда права просто потому, что не могла быть неправой, и, по памяти родителей, с Генри V, который был чрезвычайно набожен, хотя история его помнит не за это.

Таким образом, именно церковь была благодатной почвой для подготовки платформы, которая могла обеспечить плавную смену династии на троне. Причём, не только в Англии, но и на континенте, и, особенно, в Ватикане. Не говоря о том, что именно через церковь было проще всего действовать и Мортону, который был в этой системе своим, и леди Маргарет Бьюфорт, которая, будучи женщиной, не имела доступа к административным рычагам. Леди Маргарет действовала именно в той сфере, которая была естественной для средневековой леди – через связи, не беря на себя прямую ответственность за происходящее.

И не будем забывать об ещё одном преимуществе, которое давали правильно налаженные и согласованные с церковью планы – свобода передвижения, подразумевающая возможность наладить корреспонденцию и обеспечить передачу средств.

Очень похоже на то, что в этих схемах леди Маргарет имела, после смерти Эдварда IV, только одну цель – возвращение к власти Ланкастеров, в лице своего сына. Остальные, немногие уцелевшие, родственники значения не имели. Она не колебалась ни в случае Веллеса, своего единоутробного брата, ни в случае Бэкингема, своего племянника. Веллес вообще не имел значения, не того профиля фигурой он был, но вот Бэкингем, осмелюсь предположить, недолго оставался бы в живых, даже если бы его выступление против Ричарда не закончилось полным разгромом.

@темы: Henry VII

---

Кое-что о Пасхе

В наше время, празднование Пасхи выглядит как-то так:



Тут тебе и Иисус, и зайчики, и шоколадные яйца, и атмосфера несколько натужного веселья. С одной стороны, почти все знают, что весёлого в той давней истории мало. Вернее, совсем никакого веселья в ней нет. С другой стороны, зайчики и шоколад. Вроде, повод впасть в детство и повеселиться. Но детей-то не обманешь:





Когда-то, в Средние века, всё это несло печать здравого смысла. Даже если оставить в стороне религиозную составляющую, мало понятную душе человека современного, можно легко себе представить, каково было сидеть 40 дней практически на одной рыбе. Яйца во время поста есть тоже было нельзя, и их варили впрок, в солёной воде. А потом красили. Чаще - в красный цвет, ассоциирующийся с кровью Христа. Германские области предпочитали зелёный. Но простые люди просто-напросто варили яйца с шелухой лука, которая давала ровный, золотистый цвет.

Благородное сословие радовалось возможности снова включить яйца в рацион не меньше, чем простонародье, но делало это с превеликой помпой. Эдвард I, например, в 1290-м году заплатил за покрытие 450 яиц позолотой. Себе на радость, и придворным в подарок.

Впрочем, это выглядит очень скромно по сравнению с тем, что сделали в 1276 году Элеанор и Симон де Монфоры: для праздников они закупили 3700 яиц. Впрочем, это не удивляет, если вспомнить, что Пасха была в Средние века большим праздником, когда хорошие и умные лорды одаривали свою челядь едой и новой одеждой, устраивали для них настоящий пир, и, конечно, давали полный выходной. Пир - дело серьёзное.

Разумеется, для подготовки такого серьёзного дела надо было чем-то занять детей, чтобы они не путались под ногами и не кусочничали. Коварные взрослые прятали яйца здесь и там, в основном - на холмах, и задачей детей было эти захоронки найти. Конечно, им объясняли, что традиция ведёт свою история от того утра, когда ученики Иисуса искали гробницу, из которой он восстал. Но вообще-то, это было просто весело - сначала искать, а потом катить эти круглые предметы с горок вниз. Отсюда - тема детей, занимающихся с яйцами, на пасхальных открытках. Часть которых, честно говоря, криповата:






А вообще, пирушка продолжалась три дня, с воскресенья по вторник. В понедельник, девушки пытались изловить молодых людей, символически связать их, и отпустить только за откуп, который жертвовался церкви. Во сторник, то же самое проделывали молодые люди. Что думала об этом сама церковь, неизвестно.

Что касается зайчиков, то есть предположение, что название Пасхи, Easter, имеет отношение к имени богини весны Easre, которая имела земное воплощение в образе лесного зайца.

Правда, предположение это звучит как-то так: "According to the University of Florida's Center for Children's Literature and Culture, the origin of the celebration - and the origin of the Easter Bunny - can be traced back to 13th-century, pre-Christian Germany, when people worshiped several gods and goddesses. According to History.com, Easter eggs represent Jesus' resurrection. However, this association came much later when Roman Catholicism became the dominant religion in Germany in the 15th century and merged with already ingrained pagan beliefs".

Давайте не будем больше смеяться над перлами американских студентов. Их просто учат альтернативной истории, в которой немцы тринадцатого века были язычниками, и римско-католическая церковь утвердилась только в пятнадцатом веке.

Есть другое, более реальное мнение, что в Средние века зайцы никакого отношения к Пасхе не имели, а появились в праздниках только около конца 1600-х. В работе Георга Франка фон Франкенау, De ovis paschalibus, упоминается о пасхальной байке, согласно которой зайцы приносили спрятанные яйца детям. Но только хорошим детям, разумееется.



Тем не менее, в массовую пасхальную культуру зайцы действительно набежали из Америки. То есть, туда сказки и традиции привезли немцы в 1700-х, и на новой почве сказки о зайках расплодились, стали частью новой пасхальной культуры, и торжественно вернулись на историческую родину. Теперь они сами приносили хорошим детям крашеные яйца и сладости в корзинках, в канун Пасхи. Иногда доставка была прямо в комнату, иногда - в тайное место в саду. Логично предположить, что, поскольку зайки яйца не несут, они их попросту крали у кур.









С цыплятами всё сложнее. В наши дни, почти все декоративные пасхальные цыпочки появляются на свет в одном китайском городе. Тем не менее, на открытках они появились уже при викторианцах. Ассоциация понятна: весна-начало нового цикла-яйцо-цыплёнок. Плюс, иллюстрация того, как "неживое" (яйцо) стало "живым" (цыплёнок). Но вот кто первым стал рисовать цыпочек на пасхальных открытках - сложно сказать. Во всяком случае, в 1890-м году они уже были:



Правда, лично у меня есть смутное чувство, что птички на ранних пасхальных открытках - это вовсе не цыплята.

С шоколадными яйцами всё понятнее. Сначала подарочные яйца стали делать из сахара и марципана, и потом - из шоколада.

Что касается нашего времени... Ну, сами понимаете, что без монстриков дело не обошлось. И без котиков тоже.





Без косплея тоже не обошлось. Правда, разница в понимании косплея сильно изменилась за сто лет.

@темы: "праздники"