Они были первыми

Первыми летчицами. Или теперь корректнее говорить женщины-летчики? Ну, в любом случае, это определение к данным леди подходит лишь относительно. Скорее, их можно назвать аэронавтами. Потому что летали они на воздушных шарах, и не в качестве пассажирок. Наиболее известна одна из них, Софи Бланшар, которая совершила более 60 перелетов, причем часть их была сделана по прямому приказу Наполеона, поэтому мадам Бланшар можно назвать и военной летчицей. Кто бы мог заподозрить, глядя на это кроткое личико, что за совсем не героической внешностью скрывается женщина, не раз терявшая сознание от перепадов температор, перелетавшая через Альпы, принимавшая участие в планировании завоевания Англии с воздуха, тонувшая в болоте, и разбившаяся, в конце концов, во время самого что ни на есть тривиального показательного полета.




Интересно, что её муж, Жан-Пьер Бланшар, работал изначально в несколько другом направлении, чем братья Монгольфье. Он работал над проектом воздушного корабля, управляемого машущими крыльями и ветряком (первый прототип имел парус и два весла). Для работы над своей машиной он переехал в Лондон, где совершил первый перелет 16 октября 1784 года, пролетев 115 км, от Челси до Ромси, с посадкой В Санбури. В конце ноября он летит снова, от Гросвенор-сквера в Лондоне до Ингресса в Кенте. Третий перелет уже был через Ла-Манш. Потом Жан-Пьер Бланшар много летал в Штатах, в Европе, и погиб от повреждений, когда получил инфаркт, пролетая над Гаагой, потерял управление, упал и сильно разбился.

Софи научилась управлять воздушным кораблем у мужа, причем они вовсе не были единственно летающей семьей. А после смерти Жан-Пьера, у неё, собственно, даже не было выбора. Этот изобретатель и испытатель оставил столько долгов, что будущее Софи было бы без воздухоплавания совершенно безрадостным. И она выбрала небо, прекрасно понимая, что как самостоятельная женщина-пилот она будет первой, и привлечет немалое внимание. Она и начала с шоу, собственно - фейерверки. К тому же случилось так, что на земле она чувствовала себя скованно, а в небе - в своем элементе. Или она просто так говорила. Например, её муж работал над конструкцией парашюта, и сам как-то эвакуировался, прыгнув с парашютом. А семья Андре-Жака Гарнерина (жена, дочь и племянница) регулярно демонстрировала прыжки с парашютом. Но Софи, насколько известно, ограничивалась шоу, спуская с парашютами хорошеньких щеночков.

Софи разбилась просто потому, что что-то пошло не так уже при подготовке полета. 6 июля 1819 года, во время показательного полета в садах Тиволи, её воздушный шар загорелся. Как - никто не видел, потому что он показался, охваченный огнем, из-под облаков. Как обычно, в гондолах под шаром было много пиротехники, так что можно предположить, что что-то загорелось не вовремя. Софи довольно хладнокровно пыталась управлять горящим шаром, и ей почти удалось успешно его посадить, но гондола натолкнулся на трубу дома. Софи, запутавшаяся в стропах гондолы, упала на крышу, а оттуда - на мостовую, и умерла практически мгновенно, от перелома шеи.



Собственно, именно первой женщиной в небесах стала Элизабет Тибл, оперная певица, которая участвовала в полете воздушного шара 4 июля 1784 года. В принципе, это было шоу чистой воды, с распеванием оперных арий в присутствии шведского короля. Известно, что приземление было несколько неуклюжим, и певица подвернула ногу. А за месяц до неё, на борт привязанного воздушного шара поднялись несколько аристократок.

Но вот чтобы женщины стали летать как пилоты и члены экипажа, то всё началось, собственно, с Андре-Жака Гарнерена. Хотя и он начал с шоу - 8 июля 1798 года он поднялся в небо Парижа с молодой хорошенькой девушкой, назвавшейся Гражданкой Анри. Откуда она взялась и куда исчезла - никто не знает. Надо сказать, что полиция изначально яростно противилась проекту, сомневаясь, какие повреждения разреженный на высоте воздух может причинить хрупкому женскому организму, и считая, что глупенькая бедняжка даже не способна понять, что её ожидает. Тем не менее, Гарнерину удалось настоять на своем.



Очевидно, он просто подготовил почву для семейного проекта: осенью 1797 года с ним познакомилась Жанна-Женевьева Лябросс, очарованная идеей полетов и прыжков с парашютом (тогда прыгали, собственно, вместе с гондолой, над которой парашют, полотнище на каркасе, и располагался. Знакомый нам складной шелковый парашют придумал уже Жан-Пьер Бланшар. Жанна-Женевьева стала ученицей, спутницей и женой Гарнерина. Именно с ней он был в России, где с ними летали, как минимум, княгиня Прасковья Гагарина и Александра Турчанинова, причем последняя поднималась в воздух именно с Жанной-Женевьевой.



Племянница Гарнерина, Эльза, начала летать с 15 лет. Но её, собственно, привлекали не столько сами полеты, сколько прыжки с парашютом. В общем и целом, прыгала она 39 раз, причем однажды - в открытое море, где потом держалась на плаву при помощи специального пояса, сконструированного её отцом. В какой-то момент, дядя стал считать, что племянница ворует его славу, но даже семейные склоки её не остановили. Не остановила её и французская полиция, котороя относилась к безумствам с воздухоплаванием в принципе негативно из-за наплывов публики, которая вытаптывала газоны и сносила изгороди в парках. А уж тот факт, что воздухоплавателем является женщина, и вовсе выводил полицейских из себя. Какой пример она могла дать примерным женам и дочерям?! С 1819 по 1823, ей не дали ни одного разрешения на организацию коммерческого полета, её просьбы о субсидиях отвергались, её проекты называли безумными. Потому что девушек её пример действительно вдохновлял. Самой молодой парашютисткой тех лет была 12-летняя девочка в Гренобле, которая пользовалась усовершенствованным Эльзой парашютом.



Эльза провела пять лет в Италии, после чего вернулась в Париж, где организовала в в 1828 году грандиозное шоу, включающее скачки, трюки на лошадях и воздухоплавание с прыжками на парашюте. С этим шоу она колесила по европе, пока не вернулась через восемь лет в Париж, где и закончила карьеру последним, 39-м прыжком. Ей было тогда 44 года. Я не нашла, как она провела последние восемнадцать лет своей жизни. В принципе, она закончила свои выступления потому, что публика явно потеряла к ним интерес. Тем не менее, конец девятнадцатого века выдал следующую плеяду женщин-аэронавтов, преимущественно в Англии и в Штатах, но там уже был не авантюризм и любовь к небу, а серьезные попытки совместить хобби с бизнесом (Lizzie Ilhing Wise, “Madame” Carlotta (Mary) Meyers, Leila Adair, Leona Dare, Jenny Van Tassel, Mrs. Graham).

@темы: Дамский вопрос

---

Генри I - "день сурка"

Надо отдать дань Каликстусу II – он ни на минуту не забывал о главной цели Святейшего престола: править королями, и быстрота его реакции с посылкой легата опередила, в данном случае, реакцию не только неопытного в большой политике де Корбейля, но и самого короля Генри.

Впрочем, Генри вообще не мог себе в тот момент позволить бодаться с Римом из-за посылки легата, потому что он, с гибелью Аделина, потерял базу для договора с Фульком Анжуйским, который тут же этим воспользовался. Тут вышло так, что брак между Вильгельмом Аделином и Матильдой Анжуйской был заключен в июле 1119 года, но, по-видимому, не был завершен близостью супругов по причине юного возраста Матильды. Во всяком случае, после гибели Аделина, анжуйцы запросили дочь своего графа домой, и Генри I преспокойно её домой отправил, но отказался возвращать приданое, которое дал за дочерью Фульк, и которое состояло из земель и замков. А Фульк хотел это придание себе вернуть.



Печать Валерана де Мёлана


История стала повторять себя, как в кошмаре. Снова враждебность Фулька, выдавшего свою дочь Сибиллу за сына Роберта Фландрского, Вильгельма Клито, снова разжигающий недовольство нормандских баронов Амори де Монфор, снова предательство в самом ближнем круге короле.

На этот раз, в сердце заговора был Валеран де Мёлан, один из сыновей-близнецов Роберта де Мёлана и воспитанник короля. Вместе с ним, в заговоре оказались и мужья сестер Валерана – Хью де Монфор-сюр-Ризл (не родня Амори де Монфору), муж Аделины; Хью де Шатонеф-ан-Тимере, женатый на Обри; и Вильгельм де Ловел лорд Бревайль, женатый на Мод. Что характерно, заговор уже вовсю плелся в 1122 году, и в нем был сильно замешан Вильгельм де Румар, что, по видимому, и дало впоследствии повод для подозрений, что де Румар был замешан в гибели Белого Корабля. На самом деле, де Румар был в заговоре просто потому, что посчитал себя обделенным обменом владениями между отчимом и королем в процессе приобретения отчимом титула графа Честерского.

Все они ставили, очевидно, на Вильгельма Клито, хотя, видит Бог, Генри никогда не обижал ни Роберта де Мёлана, своего ближайшего соратника, ни его сыновей. Возможно, какое-то значение имеет то, что все вовлеченные не имели значительных владений в Англии, но имели их во Франции, являясь не англонорманнами, а франконорманнами. Был ли замешан в этой игре король Франции, или она была сольным концертом Фулька Анжуйского? В принципе, ничто не указывает на какие-либо связи между Фульком и Луи Французским. Что касается Амори де Монфора, то Валеран в будущем женится на его дочери, но только после того, как его первая «жена», маленькая дочь короля Стефана, умрет. Так что вряд ли Амори или король Франции играли в 1122 году активную роль в жизни Валерана, которому тогда было только 18 лет.

В любом случае, выступление Валерана хоть и стало неприятной новостью для короля, неожиданностью оно для него не было. Служба королевской безопасности предупредила его о практически сразу, как заговор начал готовиться. В апреле 1123 года, в Нормандию отплыли сын короля Роберт Глостерский и наш старый знакомец, Ранульф де Мешен, ныне граф Честерский. Роберт расположился в Котантене, а Ранульф – в сердце владений Амори де Монфора, в королевской цитедели Эврё. Сам Генри пересек пролив в июне. Никак не деменстрируя свою осведомленность, король принялся за то, что в любом случае делает каждый рачительный хозяин герцогства – укрепил стены в Руане, возвел новую башню в Кане, добавил людей в гарнизоны пограничных крепостей Артуа, Жизора, Вернона, Арджентана, Фалеза, Эксма, Вира, Гавре, Домфронта и Амбриера. Сам он, с большой армией, расположился в Руане, откуда неспешно выдвинулся в неопределенном направлении только в октябре.

Он знал, конечно, что месяц назад заговорщики собирались в замке Валерана около Эврё, и что Вильгельм Клито стал атаковать Нормандию с юга, при помощи Фулька Анжуйского, но Генри по-прежнему было невозможно заставить воевать по чужому сценарию. За неспешностью его движений была цель – он хотел расколоть ряды заговорщиков. Вызвав к себе Хью де де Монфора-сюр-Ризла, он приказал ему сдать замок Морнфор-сюр-Ризл, на что Хью пришлось ответить согласием. Но он одурачил сопровождающих, оторвавшись от них прямо у стен замка, и захлопнув ворота перед носом. Оставив жену Аделину этот замок защищать, Хью отправился к друзьям – предупредить, что заговор раскрыт. Аделина защищала замлк на совесть, потому что королю понадобился месяц, чтобы его взять. Тем не менее, он был готов вернуть все принадлежащие им земли Аделине и Хью (за исключением цитадели), если Хью перестанет играть в заговорщика. Но тот не перестал.

Вообще-то, в этой кампании были замечены французские рыцари, сражавшиеся против английского короля, но я бы не стала делать из этого факта далеко идущие выводы. Вполне вероятно, что они просто поспешили принять участие в войне ради самой войны. Или просто против англичан, а не именно ради заговорщиков. Или ради заговорщиков, но на родственно-дружеской, а не политической базе.

Конец всей этой истории пришел в конце марта 1124 года, причем удивительно не то, что он пришел, а то, как именно, потому что ход событий дает нам некоторое понимание социального устройства того времени.

В ночь на 25 марта, заговорщики, в полном составе, попытались освободить осажденный Ваттвиль, напав на королевскую осадную башню. Всё дело закончилось более или менее тем, что они поотрубили ноги пойманным в лесу крестьянам, которые собирали хворост, да захватили в плен Вальтера де Валиквервилля, командующего осадой, зацепив его железным крюком за ногу, и стащив с крепостного вала. Скауты донесли об этой вылазке Ранульфу Честерскому, который тут же сгоношил за сутки, с другими тремя членами королевской familia regia, около трех сотен бойцов. Насколько понимаю, сам Ранульф остался там, где был - в цитадели Эврё. Всё шло, таким образом, споро и нормально.

Но когда повстанцы показались из лесу, люди королевской партии оробели нападать на эту стайку высокопоставленных аристократов. Положение спас кастеллан замка Берне Одо Борленг, заявивший соратникам, что если они не соберутся с духом, то лучше им на глаза королю не показываться и на плату не надеяться, ибо стыдобища же! Напоминание о плате помогло преодолеть порог неуверенности. Со своей стороны, Валеран де Мёлан, обозвав familia regia короля сборищем сиволапых мужиков, кинулся на три сотни построения с сорока рыцарями. Финал битвы, собственно, повторил финал битвы при Бремюле, где жертвой своей гордости стал король Франции. Единственным, кого жизнь научила уважать сиволапых мужиков, если те были вооружены луками и находились под командованием королевских офицеров, был Амори де Монфор, но его никто не послушал.
Итак, король получил всех повстанцев, кроме сбежавшего во Францию де Ловела, да Амори де Монфора, который так хорошо заговорил зубы пленившему его де Гранкуру, что в изгнание они подались вместе.

В общем-то, отделались эти аристократы относительно легко – просидев лет пять в королевских тюрьмах. Конечно, это были годы их юности, но, все-таки, принадлежность к высшему классу общества из защитила. Хуже всего пришлось Хью де Монфору, который в свое время отверг призыв короля одуматься – этот просидел в тюрьме лет десять, освободил его только Стефан Блуасский. Хуже пришлось нескольким заговорщикам более мелкого ранга, которых судили в Руане. Те были приговорены к ослеплению, и это, как понимаете, было для их преступления и века, в котором они жили, удивительно мягким наказанием. Правда, с их точки зрения это выглядело совсем даже не так, и один убил себя, колотя головой об стену, до приведения наказания в исполнение.

Что касается зачинщика всей вышеописанной кутерьмы, то Валеран был выпущен из заключения в 1129 году, занял свое место при дворе короля, и стал продвигаться вперед по служебной лестнице, как будто ничего и не случилось между ним и королем.

@темы: Henry I

---

"Видимая ложь"

doramy.net/3117-vidimaya-lozh-gruppa-kriminalno...

Очень лёгкий такой, псевдо-научный сериал о группе, в которой работает специалист по физиономистике. Любителям CSI, я бы сказала, но без ограничения во возрасту. Причем, хорошие герои у китайцев и правда хорошие, без нервной гнильцы, как в западных сериалах. Не знаю, насколько физиономистические наблюдения верны, но иногда перевод выглядит полно билибердой. Смотрю его потому, что любимые онгоуинги тормозят с переводом. Удивительно в сериале одно: ужасающая игра главной героини. Да и выглядит она так, словно пожилая тётка пытается играть девочку. Только вот актриса-то с 1989 года. Загадка...

Ну ещё и doramy.net/2476-poymannaya-v-serdcebienii-2018.... из той же кагорты, только уж очень некрасивые актеры.

@темы: Дорамы

---

Генри I - новое начало, повторяющее пройденное

29 января 1121 года, в присутствии магнатов Англии и Нормандии, Генри I с превеликой торжественностью женился на Аделизе Лувенской. Бракосочетание такого ранга должен был проводить архиепископ Кентерберийский, но увы – возраст, болезнь и потрясения последних лет (им же самим и инициированные) сделали его косноязычным, так что право на проведение церемонии заявил епископ Солсбери Роджер, в епархию которого Виндзор входил, но архиепископ Ральф, чьи нервы так и не оправились от поражения в многолетнем споре с архиепископом Йоркским, уперся в вопросе намертво, и назначил своего собственного представителя – епископа Винчестерского. Мало того, когда на следующий день король появился перед придворными в короне, архиеписков Кентерберийский устроил дикую публичную истерику – только он один имел право возлагать корону на голову короля. Дело дошло до того, что Генри ришлось корону снять, чтобы архиепископ тут же смог её надеть заново.




Неизвестно, что обо всем этом цирке подумала новобрачная. Впрочем, девушка была достаточно умна и интеллигентна, что почувствовать жалость к выжившему из ума прелату, а не раздражение за неуместный инцидент. Гибель Аделина как-то сместила акцент во втором браке короля. Все стали его рассматривать исключительно с точки зрения престолонаследия, хотя переговоры-то начались задолго до крушения Белого Корабля. Аделиза была хорошей партией. Для начала, эта красавица, по натуре тихоня и книжница, была влюблена в жениха, который был старше девушки на 35 лет. Но Генри был действительно хорош собой, начитан, и могуществен. И они действительно практически не расставались, всегда были вместе. Во-вторых, она была дочерью Годфри Лувенского, маркграфа Брабанта и герцога Нижней Лотарингии, чьи владения удобно располагались между владениями Генри V Германского с одной стороны, и Фландрией с другой. Собственно, на вдовствующей графине Фландрской, Клеменции Бургундской, Годфри и женился в 1119 году.

Говорят, что переговоры о браке короля Англии и дочери Годфри Лувенского инициировала дочь Генри, Матильда, которая, собственно, была достаточно близка к Аделизе по возрасту, и, похоже, основательно с ней подружилась. Во всяком случае, Аделиза в будущем попыталась, против воли своего второго супруга, укрыть от короля Стефана Матильду и Роберта Глостерского в своем замке. А это, согласитесь, было более чем решительным поступком в условиях гражданской войны. Особенно для дамы, которая всегда держалась подальше от политики.

Архиепископ Йоркский на свадьбу ухитрился опоздать. Он сидел в Руане, формально ожидая от короля дозволения вернуться в Англию, и прибыл в Виндзор только 31 января. Вполне возможно, просто из нежелания спровоцировать архиепископа Кентерберийского на какую-нибудь безумную выходку. Это было правильным решением, и Торстен Йоркский был принят королем и молодой королевой особенно тепло.

А в июле 1121 года Генри I уже воевал в Уэльсе. Воспользовавшись гибелью Ричарда Честерского, валлийцы напали на пару его замков. По пути, армия короля была атакована группой молодых валлийских лучников. И снова доспехи Генри спасли его от смерти. И снова он остался верен своим принципам. Разбив лагерь, король начал переговоры. Учитывая размеры его армии, переговоры закончились не в пользу валлийцев. С границы его величество вернулся богаче на десять тысяч голов скота, и с заложниками. Что ж , жизнь продолжалась, но в память о погибших сыновьях и отдавая должное скорби многих, король основал аббатство в Рединге.

В октябре 1122 года, умер Ральф, архиепископ Кентерберийский. Как мыслитель, политик и прелат, он умер намного раньше, то есть сильно его смерть никого не огорчила, но когда Генри I получил известие о вызове главных прелатов христианского мира на Первый Латеранский собор, он озаботился предпринять действия по избранию нового архиепископа. Несомненно, без особого энтузиазма, хорошо помятуя о том, насколько склочными могут быть святые отцы, когда речь идет о власти. Надо сказать, что сам факт, что король назначил сбор для выборов на 2 февраля 1123 года, практически исключал, что вновь избранный архиепископ успеет в Рим к 18 марта, но Генри эту братию изучил уже достаточно хорошо, чтобы не питать иллюзий относительно скорости выбора.

Возможно, он даже хотел использовать дату проведения собора как дедлайн, могущий заставить собравшихся поторопиться в дрязгах и прениях, но всё получилось как всегда.

Для начала, присутствующие разделились на две партии, одну из которых представляли кентерберийские монахи, при поддержке многих светских лордов, а другую – практически все епископы королевства, то есть лорды духовные. Идиотизм ситуации заключался в том, что монахи требовали права избрания нового архиепископа на основании того, что архиепископ Кентербери является главой монашеской общины Кентербери. Но и епископы настаивали на том же праве, потому что архиепископ Кентербери является главным епископом королевства, их главой. Епископы не желали, чтобы ими управлял монах, и король был склонен с ними согласиться – благо, епископ Солсбери смог убедительно изложить их общую точку зрения непосредственно королю. В конце концов, для административной королевской власти епископы были куда как важнее монахов. И он, в свою очередь, смог доходчиво объяснить этот факт монашеской общине Кентербери.

Поупиравшись пару дней, те согласились одобрить кандидатуру канонника августинского монастыря св. Оситы, Вильгельма де Корбейля, прошедшего в свое время выучку у самого Фламбарда.

Но выбрать архиепископа – дело одно, а вот рукоположить его... Единственным прелатом Англии, которому было по чину рукоположить архиепископа, был Торстен Йоркский. И тот, собственно, был готов это сделать. Увы, стремление Кентербери к лидерству со смертью Ральфа д'Эскюра не улеглось, и де Корбейль, в лучших традициях этого дивного места, согласился на рукоположение от архиепископа Йоркского только при условии, что тот признает главенство Кентербери над Йорком. Поскольку у Торстена Йоркского было в кармане постановление папы о равенстве обоих архиепископов, ничьего главенства над собой он признавать не собирался. И тогда Вильгельм де Корбейль сделал нечто доселе невиданное – приказал рукоположить себя епископу Лондонскому. Естественно, за такое нарушение протокола архиепископы были вызнаны на ковер к папе. Обе партии отправились в Рим, предоставив папе рассудить, кто из них главнее.

Кентерберийцы встретили на месте ледяной прием. И потому, что Торстена, прибывшего на пару дней раньше, Каликстус II знал и уважал, и потому, что, приняв решение ранее, он не был настроен пересматривать его каждый раз с новыми действующими лицами. Помариновав в приемных делегацию Кентербери с неделю, Каликстус начал знакомство с новым архиепископом Кентерберийским с того, что вообще усомнился в легитимности его избрания, не говоря уже о рукоположении. Впрочем, никто не собирался начинать канитель с избранием заново, так что папа дождался писем от английского короля и его зятя, германского императора, получил соответствующие случаю обильные подарки, и выдал де Корбейлю архиепископский паллиум. А что касается старшинства Кентербери над Йорком или равенства обоих престолов, то он пообещал отправить своего легата для выяснений всех прецендентов и всей имеющейся документации.

@темы: Henry I

---

Перечитываю Суджату Масси

Её цикл "Рей Шимура", который у меня есть полностью, кроме предпоследней, "Руй Шимура на Гавайях". И по-прежнему не могу понять, что меня так бесит в главной героине. Кто читал, какие впечатления?

@темы: "Чтиво"

---

Поравалить)))

снова рабочее

Я не очень хорошо помню события прошедшей недели. Отдельные пятна на фоне общего творящегося кошмара. Несколько недель назад мы ещё пытались протестовать и бороться, сейчас у всех только одно желание - уползти. Только ползти некуда, потому что подобное же, по словам наших гастролирующих по разным бригадам города замещающих, творится повсюду. Приходишь на работу - и первым делом видишь в Вотсаппе до сотни переругиваний в адрес распределения работ, причем тон со стороны медсестер и фельдшеров стал очень жестким. Люди стали отказываться бегать их одного угла микрорайона в другой. Так и пишут "делай что хочешь, я НЕ побегу отсюда туда". Кто может - спасается куда попало на офисные должности. Остальные - на больничные. У меня вот отпуск дает передышку на 2 недели.

Эта особа, которая распределяет работу, то ли тупее курицы, которая доказуемо умеет считать до трех, то ли просто не умеет делать то, что делает. То ли невозможно создать что-то разумное из имеющегося. Позавчера я вышла от последнего пациента в 21:47. Рабочий день до 22:00. Две медсестры были к тому моменту ещё "в поле", вернулись в 22:30. Вчера обнаружила, что к предыдущему списку добавлен ещё один пациент, на 40 мин. В целом, с 20:00 до 22:00 мне написали работы на три часа. То есть, контактной работы, не считая перемещений. Причем, всех этих людей надо было готовить к ночи, то есть, сместить посещения на пустой период с 17:45 до 19:45 было невозможно. И сжать их было никак не возможно. А в свободные 2 часа ожидается, что я с пулеметной скоростью буду делать всесторонний анализ пациентов, потому что ни у кого больше на это нет времени. Ну, к счастью у одной коллеги сложились звезды мне помочь, и мы ушли в 22:11.
Возвращаться в этот бардак совсем не хочется.

Многие пациенты знают о наших бедах, хотя, в принципе, нам запрещено с ними эти беды обсуждать. Другие не знают. Например, я совершенно спокойно занималась одним дедом 60 минут вместо 20, потому что с верхним давлением 90 многие всю жизнь живут, но именно этот экземпляр может его "уронить" вдруг до 48. Я хотела убедиться, что попытка поднять давление удалась. Его дочь потом ахала, что какая я удивительная и как люблю свою работу. Наивная... Я просто считаю своим долгом (перед собой, в первую очередь) делать эту работу хорошо, вот и всё. К тому же, в данном случае речь действительно шла о жизни человека, с давлением ниже 50 действительно можно умереть или получить серьезную травму мозга, который там и так уже пострадал. Хотя в данном случае, полагаю, дело было просто в усталости. Он привык проводить большую часть времени подремывая, а тут его оставили сидеть три часа за столом, откуда он не мог выбраться, собственно. Не понимал, как. Оставила, кстати, жена, живущая в соседних апартаментах. Вот уж где у человека не осталось к супругу ни понимания, ни уважения. Вообще, старые пары - это очень интересно. Большинство начинают относиться к пострадавшей половинке даже слишком протекционно, но изредко попадаются пары, где супруг, находящийся в хорошем состоянии, только изредка посещает того, кто пострадал от инсульта и/или деменции, и не принимает вообще никакого участия в его судьбе. Правда, действительно только изредка. И, надо сказать, что это, как правило, жены. А вот мужья к своим выжившим из ума супругам относятся очень сердечно.

Тем не менее, как бы я ни держала расслабленное состояние внешне и внутренне, положение вещей давит. Я реально могла в прошлые две недели ходить в спортзал только в выходные, перестала заботиться о своем питании, и только усилием воли делала уход за кожей. Даже выкуривала по две сигареты вечерами, чтобы справиться со стрессом. А сегодня большую часть времени просто валялась в кровати, глядя в потолок, или спала. Пора валить, да. Было бы ещё, куда.

@темы: житие мое, истории о медицине

---

Знать дни недели и преуспеть в жизни

Нет, я не сошла с ума. Меня привлекла возможность иметь разные гардеробы, украшения и духи к разным дням недели. А то вечно "куда?" да "зачем?". Ну и советы, чего нельзя в определенный день делать, доставляют отдельно.



К Японии нижеперечисленное отношения не имеет. Просто картинка понравилась.


"Известно давно, что каждый день недели связан с определенной планетой. Каждая планета имеет свою характеристику, свой символ, свое число, свои камни и металл, а также свой цвет.

И, как ни странно звучит, но именно ношение одежды определенного цвета может повлиять на вашу жизнь и даже судьбу. Поэтому иногда полезно знать какого цвета одежду носить в той или иной день. Глядишь - и от небольшого на первый взгляд "пустячка" меняется ваша жизнь.

Испокон веков известно, что понедельник - день тяжелый, именно поэтому в понедельник не начинают строить дом, не отправляются в дальнюю дорогу и не занимают денег.

Это день Луны и всего что с ней связано. В этот день человек чувствует себя более раздражительным, сонным и уставшим. Именно в этот день люди более склоны к печали, сочувствию и внушению. Восприятие мира подсознанием происходит быстрее и поэтому человек становится столь раздражителен. Ничего не значащие фразы и слова могут вызвать обиду и слезы. И чтобы хоть немного сгладить свою раздражительность старайтесь по возможности носить в одежде меньше черного цвета.

В этот день недели желательно носить одежду белого, светло - серого и серебристого цвета. А в бирюзовом и светло-зеленом вы будете выглядеть неотразимо.

Металл понедельника - серебро, а камни - аквамарин, берилл, жемчуг и селенит.

Вторник - день Марса. Он считается легким и веселым днем.

В этот день очень хорошо отправляться в дальнюю дорогу, переезжать в другой дом, начинать строительство и продавать недвижимость. Также в этот день хорошо подавать прошение и решать судебные дела, а также покупать технику.

Но ни в коем случае в этот день нельзя давать в долг. Нежелательно затевать ссоры и ввязываться в драки, пинать животных. Люди в этот день более вспыльчивы и подвержены гневу. Хотя Марс планета и воинственная - несправедливости по отношению к другим не прощает.

В этот день недели хорошо носить одежду красного, малинового и черного цвета. Если вы не хотите вызвать отчуждение людей постарайтесь во вторник поменьше носить одежду синего цвета.

Металл - сталь, железо и золото.

Камни - рубин, алмаз, яшма, кровавик и гранат.

Среда - середина недели, день Меркурия - бога письма и торговли.

Старые люди его называют пустым. Постный день. Поэтому в этот день нежелательно начинать новое дело и переезжать на новое место. Этот день способствует учению, писательству и торговле. Талисманы, если их правильно сделать, принесут успех и удачу.

Творческим людям легче пишется именно в этот день, особенно фантастам - ведь именно в этот день вас могут посетить самые невероятные фантазии и видения. Так что дорогие фантасты - дерзайте, придумывайте и пишите.

А еще в этом дне есть счастливая минутка и если ее "поймать", то исполнится самое заветное желание.

В день Меркурия желательно носить пастельные тона в одежде. Среда неравнодушна к серому, кремовому, лимонному и бежевому цвету.

Металл - золото и ртуть.

Камни - топаз, хризолит, берилл и изумруд.

Четверг - день Юпитера. День деловых людей, банков, судов и государственных чиновников.

Поэтому в этот день хорошо решать все банковские операции - открывать и закрывать счета, проверять выплаты и заниматься бухгалтерией.

Также в этот день хорошо оправляться в дорогу, переезжать и покупать мебель. А особенно в этот день удается покупка недвижимости. И именно в этот день хорошо возвращать долги. Конфликты нежелательны.

В четверг для повышения благосостояния желательно покупать в дом красные гвоздики. Уборка квартиры вас приятно удивит - все будет выглядеть намного опрятнее и чище.

Если до восхода солнца умыться водой из серебряной посуды, то вы не будете поддаваться в течению недели сглазу и зависти. Если вы хотите. Чтобы вас держались деньги не носите в четверг вещи розового цвета.

Четверг - день деловых людей и поэтому ему нравятся темно - синие, темно - зеленые, а также фиолетовый всех оттенков.

Камни четверга такие же строгие, как он сам - сапфир, лазурит, опал и агат.

Металлы - платина и цинк.

Пятница - день Венеры и любви.

Постный день и поэтому также, как и в среду нежелательно начинать важных деловых встреч и переездов. Но если уж встреча неизбежна, то постарайтесь выглядеть хорошо - ведь Венера отвечает за красоту.

Этот день хорош для парикмахерских, модных массажных салонов, сауны и бутиков. В этот день хорошо покупать одежду и если вы сомневаетесь какую из двух одинаковых кофточек купить - берите ту, которую держите в левой руке. Уделите время саду и цветам.

Также в этот день хорошо стирать одежду - белье будет выглядеть чище. Это день саун и косметических процедур и именно в этот день следует заняться прической и ногтями.

Если вы хотите умиловствовать судьбу и послать вам любимого человека - носите одежду розового, голубого и красного цвета. Чтобы не привлекать неприятности - старайтесь избегать желтого цвета в одежде.

Металл этого дня - золото и медь.

Камни - гранат, рубин, коралл и голубой топаз.

Суббота - шестой день недели, день Сатурна.

День распределения скорби и радости, день свадеб и поминок. Хорош этот день для переездов и дальнего пути. Именно в субботу знахари рекомендуют "выгрести" в доме все углы и пройти дом с зажженной церковной свечой. Также они советуют менять постельное белье только по субботам - для семейного благополучия.

Суббота - день вечеринок и поэтому на них желательно появляться в черно - блестящих одеждах. Это избавит вас от завистников и сглаза.

В субботу желательно носить все цвета темных оттенков, совсем нежелательно носить одежду коричневого цвета. Этим вы вызовите только презрение к себе - ведь издавна коричневый цвет считался цветом переселенцев, отшельников и беженцев.

Металл - свинец.

Камни такие же мрачные и темные, как и сам повелитель дня. Это - оникс, черный агат, опал и синий сапфир.

Воскресенье - день Солнца, день света и день отдыха.

Работать в воскресенье грешно, а до 12 часов дня желательно не есть. В этот день не вяжут и не шьют, а также не обрезают волосы и ногти. Они отвечают за деньги и силу, поэтому не просите подруг сделать вам прическу в воскресенье.

В этот день недели желательно посетить лес или любой открытый водоем.

В день Солнца желательно носить его цвета - желтый, оранжевый, белый, ярко - красный и малиновый. Постарайтесь избегать в одежде зеленого цвета.

Металл этого дня - золото.

Камни - алмаз, рубин, янтарь и желтый топаз.

Потянуто отсюда: krambambyly.livejournal.com/4485308.html

@темы: "нетягостная бредь"

---

Поздравляю!

@темы: "праздники"

---

Генри I - "... но Господь рассудил по-другому"

Ордерик, которому принадлежит пассаж в заголовке, рассказывает, что когда Генри I готовился к отплытию в Англию из Барфлера, некий Томас Фиц-Стефан предложил ему в качестве флагманского корабля свой Белый Корабль, сославшись на то, что его дед в 1066 году перевозил на борту Завоевателя. Король вежливо отказался, поскольку уже выбрал корабль по своему вкусу, но согласился нанять корабль для придворной молодежи – своих сыновей Вильгельма Аделина и Ричарда.



Ричард, герой последних лет войны, только что обручился с наследницей Бремюля леди Амис де Голль (де Гёль), но невеста, естественно, осталась дома. Невеста Аделина, Матильда Анжуйская, была среди отправляющихся в Англию, но на другом корабле, отдельно от жениха. Похоже, король просто решил дать молодежи выпустить пар и снять напряжение последних лет в веселой попойке.

Помимо Аделина и Ричарда, на борту была их сестра по отцу, Мод ФицРой, графиня дю Перш, был Ричард Честерский с женой, Люсией-Маго де Блуа (сестра Стефана Блуасского), сводный брат и тьютор Ричарда Оттивел, герой многих баталий Рыжий Ральф де Понт-Эшанфри, два сына Иво де Грандмесниля, и прочие более или менее приближенные ко двору официалы. По какой-то причине, король счел уместным поместить на Белый Кораблю и свою походную казну (если верить Холлистеру, другие авторы пишут, что с короблем затонули «немалые ценности», которые были с собой у пассажиров). В общем и целом, на корабле разместились около 300 человек, не считая команды (не менее 50 человек).

Кто его знает, почему Аделин распорядился раздать фляги с вином и команде корабля тоже. Возможно, в качестве наследника титула герцога Нормандского, только что принеся оммаж королю Франции и получив от него право на правление герцогством, он просто решил порадовать своих новых подданных. Правда, некоторое подозрение, в свете событий, происшедших в далеком будущем, вызывает тот факт, что Стефан Блуасский, со своим сопровождением, внезапно покинул Белый Корабль до его отплытия. Был ли он настолько дальновиден, чтобы рассчитать будущие выгоды, напоив моряков до изумления – кто знает. Сам он объяснил внезапное изменение планов на путешествие классическим образом: сослался на внезапно начавшийся понос.

Оставшиеся на борту продолжали веселиться, и стоило кораблю отчалить, как им пришла в голову блестящая мысль догнать и перегнать королевский флот, находившийся уже в открытом море. Моряки, со своей стороны, были слишком пьяны, чтобы не поддержать идею о гонках. О рейде уже никто не думал, и финал оказался ожидаемым: судно напоролось на подводную скалу на выходе из бухты, и вдрызг пьяные юные аристократы не смогла продержаться на воде достаточно долго – дело было 25 ноября 1120 года, и вода была прохладной, мягко говоря. И была ночь. Говорят, что крики тонущих услышали, но ничего невозможно было сделать до утра.



Если верить Ордерику, то телохранители короля всё-таки свою миссию выполнили. Вильгельм Аделин был загружен на шлюпку с гребцами, и мог спастись. Но он услышал крики сестры, и приказал развернуть шлюпку ей на помощь. С предсказуемым финалом – тонущие люди, в безумной панике, полезли на борт, и шлюпка перевернулась. К чести капитана Томаса, это именно он, судя по всему, позаботился о безопасности наследника престола, и хорошо держался на воде при помощи обломка мачты. Узнав о гибели Аделина, он предпочел утопиться, и это, конечно, было разумным выбором.

На рассвете, только Жоффрей Л’Эгль и некий мясник из Руана по имени Берольд, от которого и стали известны детали случившегося, продолжали быть на плаву, цепляясь за мачту. Потом хватка Жоффрея ослабела, и он утонул до того, как к месту происшествия подоспели рыбаки. Тело наследника искали несколько дней, но так и не нашли (собственно, было найдено всего несколько тел, прибитых к берегу течением). Вместе с Вильгельмом Аделином утонули и результаты четырехлетней кампании короля Генри, потому что договоры с королем Луи Французским и Фульком Анжуйским были на 100% завязаны именно на персоне Аделина, его брака и его омажа.

Написав о возможности того, что гибель Белого Корабля была ыла терактом, а не случайной катастрофой, я просто отметила возможность неслучайности из ряда вон выходящей упитости экипажа. Перед выходом-то в неспокойное море конца ноября. Оказывается, подобная мысль была высказана уже в 1999 году историком Викторией Чендлер в статье “The Wreck of the White Ship: A Mass Murder Revealed?”. И она тоже, в первую очередь, рассматривала в качестве подозреваемого Стефана Блуасского. Естественно. Тем не менее, Чендлер отвергла эту версию на основании того, что, в общем-то, планировать политический переворот на пятнадцать лет вперед – это нереально, тем более что количество бастардов короля Генри прямо указывало на то, что когда король снова женится, то с наследником престола проблем у него не будет.

Чендлер выбрала в качестве обвиняемого Ранульфа ле Мешена, кузена Ричарда Честерского. Он, ставший после гибели Ричарда и многих членов семьи, стал 3-м графом Честерским, мог ухватиться за возможность, подворачивающуюся только раз в жизни. Но известно, что сам Ранульф находился на королевском корабле. Значит, кто-то должен был действовать в качестве его агента на корабле принца. Известно, что что среди покинувших Белый Корабль перед отплытием (Стефан Блуасский оказался не единственным), был некий Вильгельм де Румар, сын Рожера Фиц-Джеральда и Люсии Торольдсдоттир Линкольнской. Овдовев во второй раз, Люсия вышла замуж за Ранульфа де Мешена, Вильгельм де Румар стал ему приемным сыном. «Рerhaps William and his stepfather saw which passengers were boarding which ships that November day and realized they had a once-in-a-lifetime opportunity, a chance to acquire the earldom of Chester and, as a bonus, to confuse the royal succession, creating a situation for the future in which the holder of such a massive lordship could be a kingmaker», - пишет Чендлер.

Тем не менее, де Румар покинул корабль – значит, он оставил кого-то на корабле готовить диверсию. Чендлер находит в качестве кандидата некоего Вильгельма де Пиру, дапифера короля Генри. На том основании, что Ордерик включает де Пиру в список погибших, тогда как тот был совершенно точно жив в январе 1121 года, и был свидетелем королевской хартии вместе с Ранульфом де Мешеном. Могло ли быть так, что Ордерик сознательно допустил ошибку, привлекая внимание читателя к личности де Пиру?

Ну что тут скажешь... По моему мнению, теория «во всем виноват дапифер» выглядит очень притянутой за уши. Потому что она слишком сложна – имеет слишком большое количество волеченных, причем даже как бы известных по именам настолько, что это стало известно Ордерику. Можно даже не сомневаться, что какой-то прообраз службы безопасности был и в 1120-м году, и что обстоятельства гибели такого количества представителей высшего класса аристократии и чиновничества не осталось нерасследованным. Даже три человека в заговоре, который должен быть абсолютно непробиваемым для дознавателей – это много. И ведь дапифер короля не стал бы подставляться, самолично спаивая команду корабля, на которой он находился сам, или сознательно направляя корабль на неправильный рейд.

На самом деле, Стефан Блуасский всё-таки выглядит более вероятным кандидатом. Ему было проще всего напоить команду, например, потому что он был известен веселой манерой запросто садиться за стол со своей прислугой. Разделить вино, или обеспечить допуск команды к вину, или просто-напросто послужить триггером требования команды к остальным аристократам разделить с ними вино (такое требование было), как Стефан разделил его со своей обслугой – что может быть элегантнее. Стефан, который жил при дворе дядюшки, отлично знал манеры и привычки своего круга, чтобы предположить, что будет дальше. Он мог даже невзначай подсадить идею о «догнать и перегнать» королевский корабль.

Другой вопрос – зачем? Факт тут один-единственный: Стефан мог в жизни рассчитывать только на себя и дядюшкину щедрость. Его брат Тео Блуасский был слишком влиятельной фигурой в политике Франции и Нормандии, чтобы Стефан мог его обогнуть, да и был ещё брат Вилли, пока что тихо сидевший на заднем плане, но способный на чрезвычайно рискованные поступки. Или глупые – историки до сих пор не могут разобраться. Судя по тому, что ни предки, ни потомки Вилли дураками не были, можно предположить, что причина его неактивности была в активности его матушки Аделы, с которой они не сошлись характерами. Так что на французские владения Блуасских Стефану даже мысленно облизываться было не по чину. Ни к чему ему было действовать и в пользу Луи Французского, соответственно. А вот между Стефаном и троном Англии стоял только Аделин. Будучи выходцем из Франции, Стефан меньше других верил бы в то, что придворные могли одобрить дочь короля Матильду на престоле. И все они сильно недооценили силу характера этой молодой женщины – она слишком рано покинула придворные круги Англии, чтобы хоть кто-то мог правильно её оценить. Судьба Вильгельма Клито была, собственно, предрешена, но даже если бы французы и посадили его в Нормандию, Англии ему было не видать, как своих ушей.

Оставалась теоретическая возможность, что король Генри родит наследника во втором своем браке (он женился на Аделизе Лувенской уже в 1121 году, то есть переговоры уже шли). Но... Аделиза была, конечно, молода, и предполагаемо фертильна (этот момент генетической истории родни невесты принимался во внимание при поисках невест для королей), но Генри было уже 53. И, полагаю, вряд ли он жил в воздержании после смерти Матильды. Но последней из бастардов Генри была мать Утреда, лорда Галлоуэя, а тот родился около 1120 года. То есть, весь свой феерический отряд бастардов Генри зачал, все-таки, в свои более молодые годы. Потом либидо, так безотказно послужившее во благо интересов английского престола, осталось, а вот дети уже не рождались. Такие вещи в придворных кругах примечают, а Стефан там обретался уже очень давно. Более того, он мог рассчитывать, что явно благоволящий ему дядюшка коронует его ещё при своей жизни, как было заведено во Франции, и тогда никаких неприятностей, даже сильно потенциальных, со стороны Матильды и её потомков, можно было не ожидать. А английские лорды и официалы Стефана, в общем-то, любили – он мог быть очень милым, когда хотел.

Что же касается заговора Ранульфа де Мешена и Вильгельма де Румара, то его возможность в какой-то степени опровергает и тот факт, что свое состояние де Румар унаследует в будущем именно от матери, причем часть его наследства уплыла к сыну Люсии и Ранульфа. Учитывая то, что свой личный капитал и владения мать имела возможность завещить полностью по своему желанию (и обычно он переходил или по женской линии, или к младшему сыну, не наследующему владения отца), то передача части владений сыну-наследнику от третьего брака выглядит странновато. Поскольку Честерским было что терять, полагаю, что де Румар смог бы заранее обеспечить себе полное наследование со стороны матери – с таким-то секретом! Не говоря о том, что он мог бы оттяпать у приемного папеньки всё, что угодно, сразу после гибели Белого Корабля. В общем, мне не нравится версия Чендлер ещё и потому, что я не вижу, чтобы предлагаемые ею обвиняемые получили какую-то выгоду. И в пользу кого они могли интриговать, если говорить о большой политике? Если Ранульф-старший просто не входил в ближний круг короля Генри, но и не вызывал королевской враждебности, то король Стефан откровенно гнобил Ранульфа-младшего. Да и за Честерские владения Ранульф-старший отдал королю изрядный кус своих владений на севере.

Никто не смел рассказать королю о гибели наследника где-то почти сутки после прибытия в Англию. Потом кто-то (предположительно, Тео Блуасский), приказал своему пажу доложить королю о случившемся. Услышав кошмарную новость, король упал без чувств – похоже, в первый и в последний раз в своей жизни.

@темы: Henry I

---

Кто "наследил"-то???

Посмеяться хотите? Получила свою генокарту. В полном очешуении. Где мои льняные волосы и синие глаза?



Прибалтийка на 48%, ЫЫЫЫ. А Балканы-то с какой стороны????? Внешне - без вариантов да, меня и за гречанку принимали, и за венгерку, и даже, о Господи, за итальянку. Но откуда принесло-то? Восточная Европа - тоже понятно, это мамаша и папашины гены по материнской линии. Выходит, по отцовской линии предки отца - выходцы из балканского региона? На Амуре? А где определяемые во мне самими азиатами японские предки?

С мужем без сюрпризов, 100% финн.

@темы: Досье

---

Генри I - о пользе демагогии

Папский собор 1119 года начался в Реймсе 18 октября. Как я упоминала в предыдущей главе, Луи VI Французский попытался, без всякого успеха, использовать зависимость Святейшего Престола от Франции (где Каликст II, собственно, и обитал со всей своей организацией, потому что в Риме сидел анти-папа Григорий VIII, поддерживаемый любимым зятем Генри I Английского, германским императором). Но, в принципе, подразумевающаяся зависимость папы от благосклонности Франции была, в данном конкретном случае, весьма условной. Потому что светские имя папы, Ги Бургундский, означало следующее: он был, как компактно упоминает Википедия, «близким родственником Людовика VI Французского, двоюродным братом Ардуина, короля Италии. Его сестра, Гизела, была замужем за Гумбертом II, графом Савойским, а затем — за Раньери Монферратским; другая сестра, Мод, была женой Эда I, герцога Бургундского. Его брат Раймунд Бургундский был женат на Урраке, наследнице Леона, и отцом будущего короля Альфонсо VII Леонского. Его брат Гуго был архиепископом Безансона».



Генри I потенциал этого папы понимал лучше, чем многие, потому что имел для своего мнения оценку зятя, который, кстати, через три года и выберет Каликста II как более подходящего, и оставит бедолагу анти-папу на милость победившего (который, к счастью, действительно оказался милостив – на свой лад). В общем, Генри отправил своих прелатов поучаствовать в посиделках, отменив, в виде исключения, им же самим установленный запрет участия священников англо-нормандской церкви в соборах за пределами владений короля (но запретив им кляузничать папе друг на друга). Так и хочется заподозрить, что участием своих прелатов в соборе Генри хотел потроллить проигравшего при Бремюле Луи понятием пределов владения своей короны, но увы – именно этот сын Завоевателя чувством юмора не обладал. Совсем.

Собственно, о важности английской поддержки (или, как минимум, не враждебности) в отношениях между германским императором и папской властью говорит то, что Реймский собор 1119 года даже прервался на несколько дней ради переговоров Каликста II и Генриха V Германского. Принято думать, что эти переговоры были бесплодными, но, разумеется, именно тогда стороны составили мнение друг о друге, которое и привело к подписанию договора неполными тремя годами позже – договора, который не был, к тому же, пустышкой. Полагаю, именно поэтому апелляция французского короля относительно судеб Роберта Нормандского, Роберта дю Беллема, Ги Неверского и прочих знатных узников английского короля и его союзников, не привела ни к чему, кроме пустых призывов папы жить в мире и согласии. Не смотря на то, что ни архиепископ Руана, ни епископ Эврё не смогли даже изложить обоснования действий своего суверена из-за шума и гама, поднятых их французскими коллегами.

В результате, вскоре после закрытия собора 30 октября 1119 года, Амори де Монфор согласился сдать Генри Английскому цитадель Эврё в обмен на титул графа Эврё. Также, мятежная дочь Джулиана со своим мужем, бывшим графом де Бретейль, помирилась с отцом через посредничество своего брата Ричарда (еще одного незаконного отпрыска плодовитого на стороне Генри I), который и стал, в результате, лордом Бретейля. Роберт Нёбурский сдался на милость короля, и получил обратно свой сожженный дотла замок (впрочем, со свои кузеном-оверлордом он помирился только аж через двадцать лет!). Хью де Горне, бандит с политичеческой агендой и просто бандит, сообразил, откуда подул ветер, и оперативно попросил у короля Генри пардона, который был ему дан. Быстренько сдался и Стефан Омальский, не дожидаясь, пока Генри бросит против него войска.

В результате битвы при Бремюле, в распоряжении Генри осказался сеньор де Монморанси по имени Бушар, у которого была своеобразная история вражды с королем Луи, ход которой известен из двух рукописей, одна из которых восхваляет короля Генри, а другая – короля Луи, как что как оно там было на самом деле, старина Холлистер судить не берется. Но лично я вам так скажу, что некоторые вещи, как то разорение твоих земель человеком, который именует себя твоим королем, всё-таки не забываются. То есть, Бушар де Монморанси был более чем счастлив отдать своего сына и наследника Матье I де Монморанси за очередную внебрачную дочь английского короля, Алису ФицРой. Во-первых, даже дочь-бастард короля была несравненно выше по иерархии каких-то там сеньоров Монморанси. Во-вторых, сэр Бушар, несомненно, видел перед глазами кислую гримассу своего короля по поводу данного брака, и это изрядно его веселило. Не говоря о том, что он был, в результате, освобожден из плена не просто без всякого выкупа, а очень даже с выгодой. К слову сказать, в будущем этот Матье I (уже коннетабль Франции) женится на вдове Луи VI, Аделаиде Савойской!

Между делом, удалось королю Генри посидеть за столом переговоров и с Вильгельмом Клито, у которого он, чего там, отобрал законное место под солнцем – трон герцога Нормандии. Семнадцатилетний племянник с наивностью юности уверял дядюшку, что если только тот отпустит из плена герцога Роберта, то они уедут в Иерусалим, и Генри никогда их больше не увидит! Генри, который не собирался выпускать своего ставшего внезапно любимым и популярным брата вообще, и тем более – в Иерусалим, честно сообщил племяннику, что ничего подобного он, как политик, сделать не только не хочет, но и не может, и единственное, что он может сделать в данной ситуации – это принять племянника в свою семью, и обеспечить ему карьеру и богатство.

Кто его знает, насколько он был искренен. Во всяком случае, его предложение было очень конкретно: три графства и место при дворе, с обязательством изучать искусство управления. Вполне возможно, что король планировал держать Клито рядом, в качестве запасного наследника. Более того, если бы тот согласился, многое в истории Англии, Нормандии и Франции пошло бы по-другому, потому что Клито стал бы королем после гибели наследника Генри. И не было бы безумной гражданской войны, и не пришли бы к власти Плантагенеты. Но Вильгельм Клито не мог, конечно, принять предложение сотрудничество от человека, держащего в плену его отца. Не говоря о такой немалой детали, как происхождение Клито от старшего сына Завоевателя. Как мог он быть просто придворным при дворе короля, на корону которого у него было больше прав? Пусть даже он и в мыслях на себя эту корону не примерял.

Впрочем, на Реймском соборе 1119 года было рассмотрено (не в первый и не в последний раз!) дело о том, кто из двух архиепископов главнее – Кентерберийский и Йоркский, или они оба равны, как изначально, собственно, и задумывалось. Ральф Кентерберийский наотрез отказывался рукополагать Торстена Йоркского, пока тот не признает свою подчиненность, а Торстен настаивал на рукоположении без всяких клятв. В общем, со стороны всё выглядело так, что Торстен, на всякий случай, оставался при короле до самой битвы при Бремюле, потому что французский король этого Торстена персонально очень уважал. Когда всё решилось так, как решилось, генри отпустил Торстена в Реймс, где того сразу же рукоположил в архиепископы сам папа. Генри, вроде, счел это оскорблением суверенитета английской церкви, и запретил Торстену возвращаться в Англию, так что тот остался при папском дворе, когда собор закончился. И стал немедленно гоношить мир между Англией и Францией, пока папа со всем пологающимся его статусу обозом двигался через Францию.

А мир был именно тем, чего желал король Генри, который был в достаточной степени интриганом, чтобы внедрить своего бывшего интеллектуального приятеля в непосредственную близость к папе таким радикальным способом. С другой стороны, ситуация в целом оставалась для Англии довольно щекотливой. Тем не менее, в результате такой рокировки, король Англии и папа встретились в конце ноября 1119 года вблизи Жизора – впервые для английских королей с того самого времени, как Кнут Великий встретился в Риме с Иоанном XIX. Только тогда вся церемония была затеяна, скорее, ради демонстрации поддержки Конрада II, а теперь папа встретился с Генри тет-а-тет. То есть, разумеется, при обоих были их дворы, но не было нужды сотрясать воздух ради удовольствия французов, которые на встрече не присутствовали. Что было сделано, так это детальный разбор всех обвинений короля Луи против короля Генри, и судьба Роберта Нормандского, которого Генри держал в заключении. За короля Франции говорили кардиналы, за короля Англии – сыновья графа де Мёлана, Валеран и Роберт, чье красноречие и способность вести аргументированную полемику вызвали особый восторг у папы Каликста II, не так часто встречавшего интеллектуалов среди европейской знати.

Что же касается перетягивания каната между архиепископом Ральфом и архиепископом Торстеном, но ситуация может иметь несколько толкований. На 1119 год, эта ситуация зависла. Торстен продолжал находиться при дворе папы, и впоследствии вернулся в Англию с двумя буллами, одна из которых подтверждала независимость Йорка от Кентербери, а другая угрожала королю отлучением от церкви, если он данной независимости не признает. Другое дело, насколько король Генри был в действительности заинтересован в доминанте Кентербери, и насколько угроза отлучения была угрозой, а не дымовой завесой. Его холодное отношение к грызне между Ральфом и Торстеном говорит, что внутренние дела английской церкви его интересовали постольку, поскольку не мешали его планам, а в данном случае планам короля активно помогал Торстен. Ради этого можно было и отмахнуться от недовольства Ральфа Кентерберийского. Известно, что Торстен гостил у Аделы Блуасской, у её сына Тео, и если не мельтешил в обществе короля Луи, то только из политкорректности. Вместо него при дворе Луи действовал кардинал Куно фон Урах, чья активность заставляет думать, что он одновременно разглаживал путь и для будущего договора между папой и германским императором.

Летом 1120 года мирный договор между Англией и Францией был ратифицирован. Луи VI жаловал Нормандию сыну Генри, Вильгельму Аделину, который принес Луи оммаж, «как некогда герцог Ролло». Таким образом, была элегантно решена неуместность принесения оммажа одного короля другому. Нормандский квест был завершен. Теперь можно было и возвращаться домой, в Англию.

@темы: Henry I

---

Котоспам

Муж решил, что кот наш не молодеет, и для запрыгивания на печку этот г-н лет 13 нуждается в более высокой опоре, чем низкий пуф. Вообще, с другой стороны печи стоит довольно высокий, массивный стул, с которого все предыдущие коты и совершали запрыг, но этот парень легких путей никогда не искал. В общем, не успели мы с котом мяукнуть, как котяре был куплен не просто стол, но и покрытие, которое муж сам выбрал, вырезал и приклеил к столешнице. Это любовь, господа.






Попыталась поймать мыльницей луну, и её отсвет на стаивающих с крыши снежных кружевах, но куда там. Тут серьезное оборудование нужно. Но красивоооо...

@темы: "зверята"

---

Дергаю начальство за хвост

Не знаю даже, зачем, но мне это доставляет удовольствие. В понедельник очень резко отбрила аж двух родственниц (дочерей) наших клиентов-пациентов. Со второй, впрочем, мы помирились в тот же вечер - за её диким поведением был страх. Там у деда тенденция ронять верхнее (!)давление вдруг аж до 48, и застывать в тот момент столбом. Надо дать таблетку, чтобы давление поднять. В общем, картинка, которую я застала - сидящий за столом дед, у которого уже явно всё в порядке, и бьющуюся в истерике дочь, которая вызвала Скорую. Почему-то она считала, что в присутствие Скорой мне там не место, театрально указывая на дверь и визжа "вон отсюда!". Да-да. Ну я и пошла куда послали, махнув рукой. Подумала, что все равно зайду позже.

Но я не могла придти раньше чем через 2 часа - у меня на 19:00 поставили два посещения по часу каждое, а на 20 - этого вот деда. А у него Паркинсон. Поэтому я попыталась придти к нему чуть раньше 19. Потом мне позвонила эта истерящая дочь, которая уже успокоилась. Когда я до неё дошла (звезды сложились удачно, дементик-ппациентка была в тот вечер практически адекватна и сговорчива), было уже около 20:40, но мы по телефону договорились, что лекарство в 20 часов даст деду дочь. Ну вот, и я этой дочери показала свой рабочий лист, чтобы она поняла, какого черта я явилась к её папаше так рано. Я знала, что она об этом будет говорить во вторник с боссихой - и приветствовала, потому что распределительница работы слушает только её.

Ну а вторая дочь - просто дура. Горластая, активная, и любящая читать наставления своим осипшим от напряжения голосом. Её тираду я просто прервала практически просьбой заткнуться и дать мне возможность делать то, ради чего я пришла. Тоже знала, что она будет жаловаться. Она каждый день на что-то жалуется.

Ну вот, прихожу в среду, после очередного одного выходного, на работу, и меня немедленно ведет в свой кабинет начальница. "У тебя стресс?", - начинает она. "Не-а", - ухмыляюсь я. - "Просто у меня в трудовом договоре написано, что я медсестра, а меня пытаются использовать в качестве плевательницы". Ну, начинается всякое бла-бла-бла про то, что родные больных идут как бы в одном пакете с больным, но я заявила, что от человека диагностированно неадекватного я могу выслушать что угодно. В конце концов, мне за это платят, хоть и недостаточно. Но я не собираюсь терпеть оскорбления, не относящиеся к моей работе непосредственно, от всяких-разных. И "нельзя говорить о проблемах в бригаде с посторонними". На что я заметила, что в том ситуации я должна была объяснить, с какого бодуна приперлась на час раньше. Клиент имеет право знать, не так ли?

Потом подумала до следующего дня, и попросила по электронной почте письменные указания и регламенты моего работодателя относительно границ толерантности к вербальному насилию со стороны близких наших больных. После каких слов их можно призвать вести себя корректно, чтобы не угодить на ковер к начальству? Если же таких указаний и регламентов не существует, я не считаю наш предыдущий разговор обоснованным с её стороны.

Вечером, отдыхая, прочла о том, как жители Хельсинки оскорбляют водителей снегоуборочной техники. Показывать средний палец - это самое легкое. Орут, обзывают, разгоняются транспортом прямо на трактор, сворачивая в последний момент (что опасно), и даже виснут на бульдозерах. Видимо, протестуя против сгребания снега в кучу перед вывозом. А работники Скорых и спасатели? А соцработники? Там практически 100% состава за последний год были объектом вербального или физического нападения.

Что с людьми не так?

@темы: да черт его знает, какой тег

---

С праздничком!

@темы: "праздники"

---

На почитать

Критическая статья о соционике: scinquisitor.livejournal.com/152955.html

@темы: "Чтиво"

---

"Украденное лицо"

Пятисерийный японский детектив, выложено 4 серии doramy.net/3183-ukradennoe-lico-2019.html

На мой взгляд, не самый типичный детектив. Во-первых, главные герои - сами по себе не самые типичные люди. Они из отдела распознавания лиц. Люди, способные узнать преступника на улице под любой личиной. Люди, которые держат в памяти лица и имена сотен людей, а главный герой, по его прикидке, трёх тысяч.



Но самое привлекательное в этом сериале (на мой взгляд, конечно) - то, как фильм снят. Особенно странная домашняя жизнь главгероя. То есть, она странная со стороны, но кто из одиноких и не очень людей живет по-другому? Просто они привыкли, и не видят ничего удивительного.

@темы: Дорамы

---

Игла мужского одобрения

Про рекламку российского Рибока «Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо» я прочла в жж, конечно. Удивилась дебильности призыва, и тому, что в принципе почему-то надо сесть на чье-то лицо, хотя, как многие сразу написали, в англоязычной интерпретации слоган звучал по-другому www.reebok.com/us/bemorehuman#/. В общем, "получилось как всегда", но всё это лично для меня прозвучало очередным псевдофеминистическим ляпом, не заслуживающим особого внимания. Я ошиблась. Внимания этот идиотизм заслуживает. Предлагаю оценить разницу:

Изначальная идея



И вымученная версия



Потом я прочла (не смейтесь!) мнение Эволюции по поводу, и впервые согласилась почти полностью с тем, что она пишет: "Знать себе цену - это не пытаться пересесть с иглы одобрения на мужское лицо, это слезть с иглы одобрения и встать на собственные ноги". Нет, не впервые, наверное, мне довольно близки её призывы "качай ресурсы", хотя бормотания про короны и локусы, и всё с ними связанное пролетают мимо. Но многие находят это жизненно важным, так что мне надо научиться не судить обо всем со своей колокольни. В общем, статья здесь: evo-lutio.livejournal.com/838037.html

Только не говорите, что она не отрывает Америку. Слоган "хватит бухать!" тоже ту часть света не открывает, но вечно актуален. Как и проблема с этой "иглой одобрения"

Мне есть что сказать по поводу. Потому что я - прагматичная феминистка, в том смысле что считаю преступной и бессмысленной дискриминацию по гендерному признаку. Что в карьерных отношениях, что в семейных, что в конституционных. И считаю, что равные права означают равные обязанности, с уважением к возможностям человека. А то начались уже крики, что женщинам надо в принудительном порядке служить в армии, а мужчинам - сидеть в декретном отпуске, и терять годы в зарплате и карьере. По желанию - да, принудительно - нет, вот в чем смысл феминизма. Именно поэтому я люто ненавижу гендерно окрашенные псевдо-феминистические кампании типа metoo или призыва сесть на чье-то лицо, понимаете ли. Ежу же понятно, что за этим последует: демонизация и последующая за ней контр-реакция. У меня бы, во всяком случае, последовала, если бы прозвучал призыв сесть на женские лицо.

Почему и зачем вообще придумали "иглу мужского одобрения"? На самом деле, ни одной женщине не нужно, чтобы её одобрял сосед-алконавт Вася, или глубоко ей безразличный кавалер Жора. Ей хочется, чтобы её одобрили те, кого она любит. И любому этого хочется. Мужчинам тоже. Это - "игла" жажды любви, и без неё мир давно бы уже окончательно выродился. Есть и другой аспект - обладать чем-то, сильно желанным и довольно недоступным для большинства: неувядающей красотой, вечным изяществом, неограниченными средствами, возможностью жить согласно собственым желаниям, да мало ли... Это "игла" социального успеха, и без неё люди разленились бы. Что характерно, на этих так называемых иглах сидит большая часть человечества кроме, разве что, митьков и их духовных собратьев, да то не факт, что там нет своих фишек.

Точно так же мне чуждо мнение, что женщина не хочет, на самом-то деле, ни карьеры, ни каких-то там прав, а хочет надежного и любимого мужа, с которым можно строить дом жизни и растить детей, просто мужик-то измельчал, вот они, женщины, и вынуждены думать о карьерах да правах. Самое интересное, что вышеприведенное - мнение женщины, причем очень интеллегентной и не находящейся в бунтарском возрасте. Я, во-первых, категорически не верю, что нынешний мужик реальный обыкновенный будет помельче подробного ему предка. Хмыри всегда были, и герои всегда были, ну а остальные-прочие - это что-то между двумя крайностями. Во-вторых, мир изменился. В нем не отсидишься за мужниной спиной, будь она хоть супер-надежная.

@темы: Дамский вопрос

---

Отрывочное

Такое впечатление, что у меня теперь жизнь - как липкая темнота усталости и нежелания работать, с редкими вспышками вторжения в неё реальности. Думала, это от старости. Но вчера коллега-медбрат, ожесточенно намыливая и намывая руки практически до плеч после смены, трясет головой: "как-то я не туда изменился: ничего не соображаю, а когда соображаю, то мне кажется, что это галлюцинация" Я уже третью шестидневку подряд делаю, а этот коллега вообще в группе "Сила", в которой они делают 9-часовые дни, чтобы всегда иметь по 3 выходных. Только вот теперь они по-прежнему делают 9 часов, но выходные им ставят как попало - не хватает людей. В общем, нам уже стало казаться, что мы живем на работе, и только изредка куда-то отлучаемся.
____________

Нам втихаря немножко увеличили зарплату. Вчера бегло глянула - и ужаснулась. У медсестер та же зарплата, что и у младшего персонала, хотя те учились на год меньше, и не имеют доступа к проведению лекарственных действий. Ну, тем не менее она выше, чем у санитаров, которых теории в принципе не учат, а учат месяцев 9 на практике менять подгузники и давать уже дозированные лекарства. На целых 200 мать их евро выше! А потом эти люди вздыхают, почему медсестринские вакансии висят годами, и люди в профессию не идут. А нафиг терять два-три года (зависит от предыдущего образования) в училище? Практически не говорящих на финском и нихрена не понимающих в медицине мигрантов вон выпускают работать почти за те же деньги. Молодые лучше потратят эти 2-3 года на изучение чего-то более интересного в их возрасте, а уж работу у нас они всегда найдут в любой момент. Если честно, то иногда и вообще без всякого образования по специальности.
_____________

В стране, в связи с грядущими выборами, идет очередная волна относительно чудовищных условий, в которых содержат совсем дряхлых и выживших из ума стариков в частных домах для престарелых. Хммм, сколько ж я таких кампаний уже видела... Только вот они ни к чему не приводят, потому что порочна сама система, которая построена теми же политиками, которые сейчас морщат лбы в требованиях прекратить делать плохо и начать делать хорошо. Система, которая подразумевает то ли медсестер-роботов, то ли медсестер-блаженненьких, которые готовы угробить себя во благо подопечных. Роботов, кстати, уже пробовали, но как-то не зашло, срабатывает только в паре с живым человеком. По-моему, наше поколение уже предпочтет роботов.
________________

По утрам напоминаю себе довольно несвежего зомби. Но горячий душ и китайские серумы довольно быстро маскируют меня под человека. Кстати, пробую теперь www.aliexpress.com/item/ARTISCARE-Platinum-Six-... и www.aliexpress.com/item/ARTISCARE-24k-gold-seru...

Начала с золотого, эффект изумительный, преображение просто на глазах. И ещё забыла сказать, что мне нравится крем www.aliexpress.com/item/BIOAQUA-moisturizer-day...

За мои преображением всегда наблюдают три вороны. Сначала прилетают две, а потом подтягивается третья. Иногда подлетают другие интересующиеся, но им быстро надоедает. А эти сидят до упора.

@темы: житие мое

---

Генри I - о пользе качественных доспехов

Уже в 1118 году Англосаксонские хроники отметили, что король находится в состоянии стресса из-за волнений в Нормандии, потому что, с одной стороны, его предавали собственные подданные, которых он очень старался приручить, и с другой стороны, платить за проблемы в Нормандии приходилось Англии, которая к такой системе не привыкла. Учитывая, что власти норманнов в Англии было всего-то чуть больше 50 лет, подобного расточительства Генри I себе позволить просто не мог.



Битва при Бремюле

Тем не менее, худшее было впереди. Попытка Джулианы застрелить отца была естественной реакцией несчастной матери, желающей отомстить за изуродованных дочерей. Это было понятно, и, рискну предположить, даже ожидаемо. Но заговор в собственном штате короля был уже грозным предупреждением. Инициатором заговора был сам казначей короля, это известно. Но вот кто именно? Об эпизоде с заговором пишут и аббат Сюжер из Сен-Дени, и Уильям Малмсберийский, причем Сюжер не назывет имени, зато елейно-ехидно отмечает, что в великой своей милости король не повесил виновного, который, несомненно, заслуживал казни, а «всего лишь» ослепил и кастрировал (аббат был одноклассником короля Франции, и не испытывал симпатий к выскочке, правившем в Нормандии). А вот Уильям Малмсберийский зацепку дает, он пишет, что этот казначей был низкого рождения и возвышен до своего поста самим королем. Единственным таким казначеем, пишет Холлистер, был некий Герберт, так что речь может идти только о нем. Есть и другие косвенные доказательства, но кто нам с вами это беззвестный Герберт?
В результате последовавших буквально друг за другом подтверждений делом, что его величество слишком уповал на слова и договоры, король стал весьма нервным. Или просто чрезвычайно осторожным. Во всяком случае, места его ночевок теперь были ежевечерним сюрпризом для двора, и спал он с мечом и щитом под боком, даже при том, что количество вооруженной стражи было увеличено.

И все-таки, не смотря на пафосность покушений на его жизнь, Генри I держал Нормандию в кулаке железной хваткой. На его стороне было большинство аристократов с обширными владениями по обе стороны канала, и сеть замков, покрывающая всю страну, с гарнизонами из членов familia короля. Это были профессионалы, получающае плату от короля и находящиеся на полном его содержании (см. ”Mercenaries and the familia regis” by Marjorie Chibnall, ”The Military Household of the Norman Kings” by John Prestwich, ”Warfare under the Anglo-Norman Kings 1066-1135” by Stephen Morillo). Безземельные рыцари, всё состояние которых было в их коне и доспехах, лучники, пехотинцы – они, собственно, и закрепили Нормандию за Генри I. Их число не было постоянным. Оно варьировалось от нескольких сотен в мирное время до нескольких тысяч во время военное. Впрочем, были в их рядах и вполне состоятельные отпрыски благородных семейств, желающие таким образом попасть в первые эшелоны власти, и продвинуться за счет королевских подарков и решаемых королем выгодных браков. Да и зарплата была хорошей, чего там.

В принципе, члены familia regis были самыми умелыми и самыми верными королю вояками, но, разумеется, непобедимостью и они не могли обладать. Холлистер напоминает, что братья Роджер и Джон де Сен-Жан очень последовательно сдавали ввсеренные им крепости Фульку Анжуйскому: Алансон, Эврё, Лез-Андели, Ле-Мотт-Готье-де-Клиншан. На основании этого и прочего, Холлистер предупреждает против переноса понятий только на основании перевода с латыни. Он напоминает, что понятие familia regis не тождественно понятию military household. В известном смысле оба понятия смыкаются, но в рядах familia regis не все были военными. Среди них, людей близких к королю, были советники и администраторы, такие, как Томас де Сен-Жан, который, вместе с младшими братьями, иногда командовал отрядами на континенте, но вообще-то был шерифом Оксфордшира. Вдобавок, далеко не все члены familia regis жили на зарплату. Можно смело предположить, что Ранульф Честерский, Дэвид Шотландский, Вильгельм де Варренн действовали как варлорды не из чисто меркантильных соображений (хотя подарки от короля принимали), а из соображений политических. Валеран де Мёлан даже презрительно фыркал в сторону «сиволапой деревенщины» (country bumpkins), живущей на содержании королевской казны.

Сэр Валеран был, конечно, не прав – некоторые представители этой «сиволапой деревенщины» были даже интереснее его самого. Например, Рыжий Ральф из Понт-Эшанфри. Начав военную карьеру с Первого крестового в рядах армии Жискара, продолжил с его сыном Боэмундом Антиохским, и потом примкнул к Генри, который воевал с французами. Он спас Ричарда, внебрачного сына Генри, от французского плена (увы, только чтобы утонуть со спасенным вместе в 1120 году на «Белом корабле»), командовал осадой Эврё, прорубал себе путь через любое поле битвы, и был человеком невообразимой отваги, несомненно сделавшим бы блестящую карьеру, если бы не трагическая гибель на этом проклятом корабле.

В любом случае, совершенно правильно прикинув, что с Людовиком Французским и Фульком Анжуйским он может воевать до бесконечности, не получая никаких плюшек, Генри I решил мириться. Тем не менее, каждый мирный договор – это обстоятельства того человека, с которым ты хочешь договориться. Когда Генри благородно предложил Амори де Монфору признать его права на Эврё, если Амори отдаст ему цитадель, тот только хмыкнул. Он уже сидел в Эврё и в цитадели тоже, и никакого признания со стороны Генри ему было просто не нужно. Но вскоре дела повернулись так, что Фульк Анжуйский заторопился в Иерусалим, и всё завертелось – и дочь он срочно выдал за сына Генри (а ведь тянул с 1113 года!), и приданное толковое за ней дал – спорные территории. Со своей стороны, Генри, по просьбе Фулька, помиловал и восстановил в имущественных правах Роберта Жиро, и наследника Роберта дю Беллема (исключая цитадели).

Выход Фулька из альянса с Амори и Луи VI ослабил, конечно, их позицию, но Луи сидел в Лез-Андели, и Амори в Эврё, на территории Нормандии, и с этим надо было что-то делать. Решив, что – да, надо, Генри ударил по Эврё, сжигая всё на своем пути. Ну и что, что на своей территории, зато всем было страшно, а недовольным Генри стало не до поддержки французов. Епископу Эврё, который находился в лагере Генри, король заявил следующее: «с Божьей помощью, поврежденные церкви мы потом восстановим, ибо с радостью пожертвуем большие суммы из нашей казны, чтобы дома Божьи стали даже лучше чем были». Надо сказать, слово свое он сдержал.

Эврё тогда защищали сводные братья короля Луи - принцы Филипп и Флорус, дети короля Филиппа и Бертрады де Монфор. Естественно, они позвали на помощь Луи. Луи быстро смотался домой за подкреплением, и двинулся на Нойон-сюр-Анделл, где расположился Генри. Генри же, отслушав мессу в Нойон-сюр-Анделл, двинулся на Вексен. Таким образом, оба короля двигались навстречу друг другу, совершенно об этом не подозревая. Французскую армию заметили с высоты Веркливских холмов скауты Генри. Силы Генри состояли из пяти сотен челове, включая его самого, его сыновей-бастардов и лордов, бывших при нем. И, благодаря предупреждению скаутов, он смог их эффективно расположить, лично возглавив отряд пеших рыцарей.

При Луи было около четырех сотен человек, включая сенешаля Франции Гийома де Гарлана, Вильгельма Клито и Элиаса де Сен-Санса, и он почему-то посчитал ниже своего достоинства как-то спланировать свою атаку. В общем, французы полезли со всей дури через первую линию Генри, состоящую из рыцарей, и то ли прорвали её, то ли были пропущены для того, чтобы наткнуться на вторую линию, пешую, и под командованием самого короля. Французы оказались, внезапно для себя, частично окружены. Сам Луи еле унес ноги, оставив противнику, в качестве сувенира, богато убранную лошадь и свой штандарт. Но сам Генри чуть не погиб – его заметил на поле боя уже дважды им помилованный Вильгельм де Криспин, и успел ударить короля мечом по голове прежде, чем Роджер фиц-Ричард де Клер не сбил его с коня. Или это был сам Генри, кто сбил противника – хронисты друг другу противоречат. Короля спас ворот его хауберка. Это был уже четвертый раз за 1118 год, когда он был на волосок от смерти.

Этот довольно беспорядочный инцидент, вряд ли длившийся больше часа, получил название битвы при Бремюле, и в результате его 140 французов были взяты в плен. Всего лишь три рыцаря погибли, потому что партия короля Генри жаждала денег от выкупов противника, а не крови. В сентябре Луи попытался взять реванш, что много и хорошо говорит о его храбрости в тот период, но также много и плохо о его способности вовремя остановиться. Он не смог взять Бретейль, и не посмел разорить Шартр, все жители которого, возглавляемые священниками, встретили его за воротами города со святыми реликвиями. Луи ещё попытался апеллировать в 1119 году к Риму, обвинив Генри в жестоких и кровавых делах (его потрясла судьба дочерей Джулианы), но в Рима за два года сменились трое пап, и у нынешнего, Каликста II (он же Ги Бургундский), руки еле выдерживали груз хлопот и без дрязг между его драгоценными родственничками (внук Аделизы был в родстве с обоими королями). Так что он ограничился привывом к англо-норманнам и французам не обижить друг друга, и на этом дело закончилось.

@темы: Henry I

---

Снегоспам

Первые две были сделаны некоторое время назад, теперь снега ещё больше!

Одновременно и сумерки, и солнце:





Птицы кормятся. Кормушек много, но в этом году муж повесил их со стороны ивняка, чтобы им спокойнее было. Делала на очень большом расстоянии, с терассы, так что толком не видно, конечно.

@темы: житие мое