Где растет та трава, которую он курит?

"...но самое интресное это то, что символическая свызь Нотр-Дам-де-Пари с с государством Израиль состоит в том, что Морис де Сюлли был инициатором конфискации европейских синагог и превращения их христианские церкви, росписи который напоминают о черном миропроекте. И сейчас в США идет битва между журналистами, считающими, что у них есть все права предположить, что 15 апреля 2019 года кто-то поджог Нотр-Дам-де-Пари, и теми, кто считают, что такие предположения являются исламофобией и расизмом и должны караться полицией. Но если поджог имел место быть, то символический смысл этого поджога скорее всего не был исламистским, так выбор даты для этого теракта указывает скорее на Войну Роз, так как 15 апреля 1450 года состоялась самая круная победа черного миропроекта над союзом красного и белого миропроектов - битва при Форминьи, в которой французская армия разбила английский экспедиционный корпус на континенте, что согласно Шекспиру поволило Валуа спровоцировалть Войну Красной Розы кельтского Ланкастера, христианизированного Иосифом Аримафейским и Белой Розой англосаксонского Йорка, христианизированного тоже кельтом Святым Патриком Ирландским". Отсюда: abrod.livejournal.com/1380901.html

Там у человека просто полностью своя вселенная, ещё попричудливее чем у Дрогунова.

@темы: просто бредь

---

Король Стефан - визит в Нормандию

На третьей неделе марта 1137 года, король Стефан решился, наконец, отправиться в Нормандию. Вообще, Нормандия, после смерти короля Генри, мгновенно вернулась в свое естественное состояние территории, на которой местные феодалы воевали друг с другом, простой люд пытался выжить, а администрация старательно делала вид, что её не существует.



Notre-Dame de Rouen


Так что долгом нового короля, по-хорошему, была бы экспедиция в земли дедов по матери сразу после коронации, но Стефан Блуасский никогда не был блестящим стратегом, хотя, за годы брака с Матильдой Булонской, и научился более или менее эффективно управлять порученным. Что необычно для амбициозных людей, не обладающих особыми талантами, Стефан был в курсе пределов своих способностей, и собрал для визита в Нормандию все сливки военных кругов англонорманнов (но не войско, хотя у каждого был с собой приличный военный эскорт).

За одним, разумеется, исключением. Роберт Глостерский отправился в Нормандию сольно, недели через три после короля, причем озаботался отслушать пасхальную мессу 11 апреля в Англии, и снова не появиться на приеме короля по случаю Пасхи. Формально, Роберт всегда безукоризненно вежливо извинялся за свое отсутствие на придворных торжествах, и король Стефан так же безукоризненно вежливо извинения принимал, но оба не верили друг другу ни на грош.

Надо сказать, что Стефан не рисковал, он высадился не как карающая непослушных сила, а как покровитель верных подданных. Отплыв из Портсмута, он причалил в Ла-Хоге, и проследовал в Руан через Кан и Байё. Выбор был не случайным по нескольким причинам. Кан и Байё были центрами власти Роберта Глостерского в Нормандии, а это означало, что управлялись они через закон и порядок, и что традиционный для Нормандии хаос, после смерти короля, этих областей не коснулся. Во-вторых, сам факт, что король Стефан располагался во владениях Роберта Глостерского как у себя дома, хотя хозяин даже не пытался притвориться радушным и вообще отсутствовал, был демонстрацией формальной силы. Причем, демонстрацией, понятной современникам: самый сильный вассал короля не может эффективно противиться своему оверлорду, и для демонстрации своей формальной силы оверлорд даже не будет нуждаться в армии.

Вторым аргументом для выбора маршрута был ещё один очевидный факт, который мог активно не нравиться местным феодалам, но с которым они ничего не могли поделать. Города, аккумулировавшие внутри своих стен благосостояние и дарованные каждым предыдущим правителем привилегии, совершенно не были заинтересованы в войне. Они жили ремеслом и торговлей, и достаточно стабильное состояние государства было основой этой торговли. Поэтому города всегда поддерживали тех, у кого была самая сильная формальная власть, получая взамен покровительство, защиту, и новые привилегии.

Для Стефана, Руан стал главными подмостками его бенефиса в Нормандии. Причем, Адела Блуасская, строгая и требовательная мать, дала своей смертью 8 марта 1137 года повод для трогательного единения её сыновей Тео, Стефана и Генри. Братья сделали множественные дары стратегически важным аббатствам. К слову, Матильда Булонская, коронованная королевой Англии на Пасху 1136 года, была в Нормандии вместе с мужем, что, по-видимому, должно было дать знак подданным, что визит короля носит сугубо мирный характер, и что он рассматривает Нормандию как мирную и поддерживающую его территорию. Тем не менее, весь это визит был не более чем прелюдией к военной операции, которую Стефан мысленно поместил в недалекое будущее: всем и каждому из баронов Нормандии нужно было сделать совершенно ясным, кто в доме хозяин.

И все эти планы подразумевали мир в семье и мир с Францией. В принципе, и Тео Блуасский, и Луи Французский поддержали письмами к папе выбор Стефана королем Англии. Они как раз переживали пору потепления отношений, и Тео даже сопровождал сына Луи к его невесте, Алиеноре Аквитанской, так что слова Луи в пользу Стефана были комплиментом дому Блуа, а не конкретно новоявленному королю Англии. Тем не менее, все знали, что Тео чувствует себя уязвленным узурпацией Стефана – и потому, что Тео был куда как более опытен в дипломатии и военном деле, чем Стефан, и потому, что он был старшим братом. Но именно опытность Тео в дипломатии и заставила его подписать с братцем договор в Эврё – семья должна была выступить единым фронтом перед Луи Французским, переговоры с которым Стефану предстояли, и из рук которого он должен быть получить Нормандию. В мае церемония состоялась, и, по созданному предыдущим королем прецеденту, оммаж королю Франции за Нормандию принес семилетний сын Стефана.

Именно этот момент Жоффруа Анжуйский выбрал для того, чтобы заявить права своей супруги на Нормандию и вторгнуться на её территорию с силой в 400 рыцарей, которые не столько воевали (кажется, никто им и не сопротивлялся), сколько вымогали деньги у богатых аббатств угрозой разорения, заодно демонстрируя окружающим, что Стефан не в состоянии выполнить свой долг герцога Нормандии, и защитить их.

Стефан, впрочем, отправил своего доверенного наемника-аристократа, Вильгельма Ипрского, сражаться с Жоффруа, но тот быстро понял, что ангевины ему не по зубам, быстренько объявил своих вояк некомпетентными, бросил их на произвол судьбы, и смотался под крыло Стефана.

У Стефана дела обстояли несколько лучше. Каким-то образом, ему удалось привлечь на свою сторону шамбеляна Нормандии Ребеля де Танкарвилля, который, кажется, ополчился на прямых потомков Генри I за то, что из великого шамбеляна Нормандии и Англии (le Chamberlain de Normandie et England) он превратился просто в шамбеляна Нормандии, а английская часть его наследственного титула перешла к де Верам в 1133 году. Стефан также смог заключить союз с Ротру дю Першем, графом Мортаня, и его племянником Ришаром л’Эглем, просто пообещав им всё, о чем те додумались попросить.

А потом всё пошло не так, причем для всех вовлеченных сторон. Внешне это выглядело так, словно фламандцы-наемники Вильгельма Ипрского рассорились с норманнами в лагере Стефана из за бочонка с вином. Ну знаете как это бывает, когда кабак закрылся, а выпить хочется, а кто-то не желает делиться. Но Уильям Малмберийский утверждает, что в этой потасовке, быстро переросшей в масштаб «стенка на стенку», просто прорвалось то, что происходило в высших эшелонах.

А в высшем эшелоне Вильгельм Ипрский, то ли с ведома Стефана, то ли нет, пытался устроить засаду и убить из нее Роберта Глостерского. Скорее всего, вопрос обсуждался далеко не в узком кругу наемников, потому что кто-то графа предупредил, и тот засел дома, не смотря на ежедневные вызовы в ставку Стефана.

С другой стороны, злодейский план аристократа-наемника выглядел, с точки зрения сторонников Стефана, не слишком злодейским с учетом того, куда пер со своими рыцарями Жоффруа Анжуйский: на Кан, где он, возможно, рассчитывал объединиться с Робертом Глостерским. Но Кан, разумеется, ворота Жоффруа не открыл. Потому что Жоффруа не был Матильдой, и ещё не настало время решать, на чьей стороне сражаться, потому что было неясно, сможет ли Матильда поднять самостоятельно знамена за свои права. Таскать же каштаны из огня для ангеванов никто не хотел.

Вот этого момента неуверенный в себе Стефан просто не понял, если он одобрил план засады на Роберта Глостерского – того, что граф Роберт ещё не выбрал. По идее, поддержав дурацкий план авантюриста-наемника Стефан сам подтолкнул Роберта Глостерского в лагерь сторонников Матильды. Потому что ни один человек в здравом рассудке не захочет служить государю, замышляющему его убийство. В результате, армия Стефана просто рассыпалась на фракции, и ему пришлось заключать унизительный мир с Жоффруа Анжуйским. Вернее, перемирие, причем Стефан обязался платить ангевинам 2 000 марок в год за каждый год перемирия.

Это случилось в конце июня – начале июля 1137 года, и до самого декабря Стефан обитался где-то в Нормандии, но не вылазя на передний политический план.

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

Я вовсе не уверена,

что ставила своей целью именно то, к чему всё подходит, но Мирозданию виднее.


Таро Фантастических Существ. Предсказание Будущего.

@темы: "нетягостная бредь"

---

Побывала у остеопата

Легонькие поглаживания, постукивания. Я-то думала, что там более ражее воздействие. С его точки зрения, это вода. И болят не кости, а нерв, который как раз в больнючих местах проходит. Его теория такая, что от травмы воспалилось одно колено, начало "плавать" (а вода давит на конструкцию при движении), воспалился нерв, который теперь симметрично спровоцировал проблему в другом колене. В общем, надо избавляться от воды в коленях - холодные компрессы и болтание ногами. Возможно - поднять дозу противовоспалительного, пока вода не сойдёт. Ну ладно, дешевле обойдется

@темы: Досье, истории о медицине

---

Про Собор Парижской Богоматери

Ух, начиталась сейчас в жж всяких версий. Но лично я практически уверена, что всё ещё хуже, чем предполагают поклонники теорий заговоров и склонные видеть в происшедшем некий символизм. Потому что то, что случилось, может быть результатом обычной жизненной реальности, против которой бессильны схемы противопожарной и прочей безопасности: человеческой жадности, жестокости и просто тяп-ляпничества.




Историческое наследие периодически гибнет, это его судьба. Кто-нибудь помнит, что прошлой осенью пожар в Бразильском Национальном Музее уничтожил около 20 миллионов совершенно уникальных артефактов, имеющих отношение к истории человечества как вида? Согласно заявлениям властей, причиной пожара стала халатность. Летом 2017 года пожар в музее на острове Татиу в Нормандии уничтожил ценные картины из Лувра (здесь оказалась повинна молния), и тем же летом в Лувре из-за ливня пострадали несколько картин. А о том, что в июне 1976 года бретонские националисты взорвали бомбу в Версале, точно помнят только единицы. Ничего, отстроили за четыре года, открыли снова. Но в этих несчастьях хотя бы не погибли люди. В 1974 году кто-то взорвал бомбу в Белой башне Труэра (никто так и не взял ответственность за теракт), и тут уже погибли и были жестоко покалечены туристы, в том числе и дети. В том же году IRA взорвала бомбу в здании Парламента, и тоже были жертвы. А пожар в Виндзоре в 1992 году?

Да чего там, вот вам целый лист уничтоженных исторических объектов в алфавитном порядке, по странам: en.wikipedia.org/wiki/List_of_destroyed_heritag...

А вот - такой же лист только по одной Москве: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%B8%D1%81%...
Нет, я понимаю, что дом какой-нибудь купчихи - это не французский кафедрал, но в целом этот список хорошо так напоминает нам, как именно люди относятся к своему собственному историческому наследию. Без рыданий.

Так что Нотр-Дам мне, конечно, жалко, и я рада, что ущерб оказался меньше ожидаемого, но апокалипсисом я бы случившееся не назвала. Его как начали перестраивать с 500-х годов, так и продолжали. Всё починят, всё откроют.

@темы: Всячина внетеговая

---

Король Стефан - первые трудности

Пасхальный прием нового короля, который проводился в марте 1136 года, собрал (в отличие от похорон предыдущего короля) при дворе всю высшую клерикальную и мирскую знать страны. Стефан не пожалел усилий, и сияние золота, серебра и драгоценных камней на одежде и украшениях наглядно демонстрировали всем окружающим процветающее состояние королевства. Только один представитель высшей аристократии блистал отсутствием: Роберт Глостерский.




Объективно, выбора у Роберта не было, он должен был присягнуть королю Англии, потому что практически все «свои» владения он держал от короля Англии. Но была клятва Матильде, к которой он не был склонен относиться легко. Хотя бы потому, что присутствовал при смерти отца, и точно знал, что клятва Бигода о том, что Генри назначил своим преемником Стефана – фальшивка. Но Матильда не заявляла претензий на завещанный ей трон, по вполне объективной причине: непопулярности своего мужа-ангевина среди баронов Нормандии. Давало ли это право Роберту присягнуть Стефану? И если да, то насколько скрестив пальцы? Знал ли он в момент присяги, что нарушит свое слово в будущем?

Хроника Historia Novella Уильяма Малмсберийского утверждает, что присяга была сделана под условие: Роберт Глостерский присягнул быть верным королю Стефану, пока тот держит свое слово относительно обещаний, сделанных графу Роберту, и не покушался на права графа. Потому что он был уверен, что Стефан свое слово нарушит, и это освободит его, Роберта, от всякого долга перед королем. Другая летопись, Gesta Stephani, утверждает, что король дал графу всё, на что тот претендовал. Кто пишет правду?

Факт, который несомненен, здесь только один: Роберт Глостерский присягнул Стефану Блуасскому в апреле 1136 года как своему королю, и получил полный доступ к своему имуществу. Всё остальное – предположения. Празднование Пасхи 1136 года, достаточно подробно описанное, подтверждает одну особенность Стефана: в отличие от Завоевателя и его сыновей, этот король был невероятно формален и иерархичен. То есть, была ли произнесена оговорка о нерушимых правах графа Глостерского или нет, не столь важно, она подразумевалась. Другой вопрос, что у графа Роберта и короля Стефана могло быть совершенно разное представление о том, что входит в эти права.

Роберт Глостерский был правой рукой своего отца, короля Генри I, и был так долго, что мог воспринимать свою центральную роль в администрации короля как нечто, принадлежащее ему по праву. С точки же зрения Стефана, который не мог не понимать, что его коронация была узурпацией власти, признанного сына покойного короля следовало держать подальше от ключевых позиций, хотя тот сам никогда не притязал на корону. Узурпаторы всегда несколько более параноидальны к окружающим чем те, кто занимает трон по праву.

Надо признать, что основания для нежелания давать Роберту ключевую позицию при своем дворе были, с точки зрения Стефана, бесспорны. Даже если посмотреть правде в глаза и согласиться, что после смерти отца Роберт Глостерский ни на минуту не увидел сестренку Матильду в роли владычицы Англии и Нормандии, его изначальным и добровольным выбором был не Стефан, а Тео Блуасский. Плюс к этому, Роберт явился ко двору Стефана не сразу, его вызывали несколько раз. И теперь король брал формальный реванш, задерживая Роберта при дворе и не давая ему разрешения покинуть его. Более того, Роберту Глостерскому пришлось с оружием в руках пришлось подтверждать свою присягу Стефану – при осаде Экзетера.

Случайно или нет, но весной 1136 года среди людей всех сословий циркулировало много слухов. На основании одного из них, о том, что король умер, Бигод занял Норич Кастл, и, по слухам, отказался его сдать пока сам король не пожаловал под стены замка. На самом деле, Стефан и близко в тех краях в тот период не появлялся, но как-то Бигода все-таки убедили. Или, альтернативно, Бигод никогда не занимал замка Норич. Странная история циркулировала и позже, когла король, якобы, собрался после 10 мая отплыть Нормандию, и ожидал попутного ветра, как к нему явился вестник с сообщением о смерти епискора Солсбери. Опять же, епископ был жив и здоров, и, судя по записям в маршрутном журнале короля, в Нормандию Стефан вовсе не собирался. Историю про Бигода записал Генри Хантингдонский, и вторую – Ордерик.

А вот история о том, что Болдуин де Редверс занял королевскую цитадель в Экзетере и стал её укреплять, была правдивой. Надо сказать, что этот де Редверс никогда не клялся в верности Стефану, зато он клялся Матильде, так что, формально, он не взбунтовался против короля, а поднял флаг против узурпатора. При этом, он был самым крупным землевладельцем на юго-западе Англии, причем, в качестве особой награды, был пожалован королем Генри Плимптоном в Девоне, Крайстчёрч в Хэмпшире и островом Вайт. Никто, собственно, не знает, что стояло за решением де Редверса. Возможно, обида на Стефана за то, что тот не назначил его шерифом девона, на что Редверс имел наследственные права. А возможно, и правда политический протест против узурпации Стефана. Во всяком случае, дальнейшая карьера Редверса эту версию поддерживает.

Экзетерская цитадель была мощной крепостью. Она смогла противостоять всей армии Завоевателя три недели в 1066 году, а с тех пор её постоянно укрепляли. К тому же, Редверс был достаточно опытен и богат, чтобы набить цитедель припасами, которых могло хватить хоть до Судного дня. В результате, Стефан унизительно топтался под стенами цитадели всё лето, будучи не в состоянии её покорить. К концу лета, в крепости опустели колодцы, и её защитники перешли на вино, что несказанно подняло их боевой дух. Но всем было ясно, что ситуация патовая, и вечно продолжаться не может.

К удивлению своего братца-епископа, которые требовал крови, крови и крови, Стефан решился на почетную сдачу гарнизона. Скорее всего, именно по той самой причине, что Редверс и его люди не были, формально, предателями короны. Или простро здраво решил, что сражаться с этой перманентно пьяной бандой он может до самых осенних дождей, которые наполнят колодцы цитадели. Таким образом, Редверс с людьми проследовал к себе на о-в Вайт, откуда немного попиратствовал, дабы восстановить ресурсы, и потом уплыл к Матильде, с партией которой больше не расставался.

Гораздо более серьезной проблемой для новой власти стали события в Уэльсе. Волнения там начались немедленно после смерти короля Генри, но это не помешало Ричарду Фиц-Гилберту де Клеру сунуться, после приема у короля на Пасху, с небольшим отрядом, на территорию, захваченую не так уж давно у валлийцев. Там был Кередигион, который нынче принадлежал англонорманнам, и этого, по мнению де Клера, было достаточно, чтобы валлийцы не чинили ему препятствий. Надо сказать, что обычно пограничные лорды или не страдают чрезмерным оптимизмом, либо не живут слишком долго. Де Клер попал во вторую категорию, и был убит валлийцами около Абергаванни.

Карать валлийцев Стефан послал младшего брата сэра Ричарда, но тот добрался только до Брекона, где и застрял, «предаваясь обжорству и праздности». Вообще, шутами гороховыми де Клеры никогда не были, так что их странное поведение я бы отнесла к тому, что они привыкли к практически ненатуральной стабильности на границе, которую им обеспечила политика Генри I.

В общем, проблемы в Уэльсе набрали такие обороты, что понадобилось вмешательство Майло Глостерского, чтобы пробиться к осажденному Кардигану и освободить вдову сэра Ричарда, а вот Кармартен пал. А к 1153 году практически весь южный Уэльс уже был в руках валлийцев. Собственно, для подобного успеха им оказалось достаточно просто прекратить внутренние распри на некоторое время.

Что касается Роберта Глостерского, то Стефан его на эту войну не пустил, потому что сильный и славный Роберт Глостерский его не устраивал. Большая часть земель самого Стефана располагалась на юго-востоке Англии, и Уэльс его не особо интересовал в принципе, так что он прекрасно провел осень и зиму 1136-37гг разъезжая по абатствам и охотясь. В будущем, именно пограничные лорды уэльской марки, не забывшие безразличия короля, станут активной силой за императрицей Матильдой, но пока неспособность короля защитить то, что он поклялся защищать, была всего лишь темой для задушевных бесед за флягой вина.

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

Выборы у нас

В общем, голосовать надо за волшебника, никому другому с нынешней и грядущей *опой не справиться. Но Гендальф, наиболее популярный у голосующей публики с момента появления из печати "Властелинов колец", был типом скользким, и на судьбы простых людишек и нелюдей ему начхать было - он же мир спасал. Как нынешние экологи-зеленые.



Трандуил? Дивнючий и загадочный, и даже притягательный для доверчивых, как нынешние правые. Но и ему интересны только его эльфячьи дела, хотя он может вмешаться и в разборки простых смертных - за счет интересов смертных, в конечном итоге, но что они такое по сравнению с вечностью?

Нынешних левых можно, наверное, сравнить с хоббитами, у которых, по сравнению с людьми, магия имеется, хоть и слабенькая. По сути, могут они мало, и потому вынуждены сотрудничать и с зелеными и с правыми, хотя единственная их мечта - размеренная жизнь и полные кладовки, которых они, естественно, так и не получат, ибо мудрые и дивные им быстро укажут, что зима близко и тьма наступает, и вообще покой только снится.

Саурон... «… его добродетелью (и причиной его падения) было то, что он любил порядок и размеренность и ненавидел разброд и бессмысленные трения». Мастер иллюзий. Ну, это - националисты. У них самая точная и трогающая среднестатистического обывателя реклама. Они совершенно безошибочно показывают все болевые точки нашей современности. Но - они ведь ничего не предлагают. "Вернем себе Финляндию" - это абсолютная и совершенная иллюзия. Тем не менее, они - единственная партия протеста против происходящей ахинеи.

Центристы - это вообще странный пережиток. Они всегда были аграрной партией, представляющей интересы фермеров против интересов промышленных центров. Ну, из-за политики Евросоюза фермеров у нас скоро вообще не останется, вся жизнь (работа, возможность учебы и какие-никакие услуги типа банков, магазинов и поликлиник) таки почти уже стянулась в промышленные центры, и центристы пытаются теперь представлять интересы тех, кто остался на развалинах рухнувшего "общества всеобщего благоденствия". И их даже невозможно проассоциировать с каким-либо волшебником, что закономерно. Разве что с Радагастом. Но финской провинции голосовать больше не за кого, а отцы и деды голосовали за центристов.

Где в этой схеме простые люди? Нигде. Простым людям нужен просто правильный волшебник, который взмахом жезла изменит кривду на правду. Ну-ну. Финал очередного правительства предсказуем уже в день выборов, таким образом.

А я вообще осталась без своего волшебника. Ни одна партия не заходит в такие градусы ультралевого консерватизма, который, по определению избирательной машины, представляет мои жизненные ценности. И да, меня тошнит от происходящего, но всё, что я могу - это слушать хеви. И проголосовать пустым билетом.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Муж вернулся из экскурсионной поездки в Москву в бейсболке "Зенит Санкт-Петербург" Привез Бабаевский шоколад, бутылку странного пойла "Фрутмотив", фальшиво утверждающего, что содержит в себе натуральный сок, и почему-то аж три вида сыра с плесенью, по которому мы вообще-то не фанатеем. От Москвы в восторге. Не то чтобы он ожидал увидеть там медведей с балалайками верхом на ядерной ракете, но не ожидал увидеть улицы настолько идеальной чистоты и целостности (это к странным восторгам диванных путешественников о том, что в Эуропах так чисто, что улицы аж с шампунем моют). Жалеет только, что Мавзолей был на профилактике, хотя в программе значился. Поправился за 4 дня на 3 кг (явно дорвался до пива)

@темы: житие мое

---

Не только Алиэкспресс

На жж есть магазин японской косметики и продуктов, Мелон Панда melonpanda.com/. Вообще, японскими продуктами я смолоду напугана, хотя пищевые привычки давным-давно изменились, и можно бы было попробать познакомиться заново), но вот в некоторых моментах японцы всё-таки превосходят всех остальных. Например, в изысках косметических-гигиенических средств. Цены, конечно, уже в другой категории чем алиэкспрессовские, но и продукты известных брендов. Честно говоря, цены я погуглила, не найдется ли в сети то же, но подешевле. Нет, не найдется. И я купила крем-дезодорант для ног, аж два тюбика.



Впечатлилась статьей блогера хозяйки магазина melon-panda.livejournal.com/759190.html. Она вообще невероятно много полезного пишет про Японию и японские тренды. А поскольку живет она там очень давно, то пишет по делу. Пришло быстро, как обычно - с сувенирами от продавца.

@темы: красота - страшная сила

---

Кто любит обалденные истории про котов?

Всем сюда alena-73.livejournal.com/277447.html и дальше по тегу Кошки. Давно так не смеялась

@темы: "зверята"

---

Высокая, высокая мода!

Посмеяться. Некоторые модели отрываются от души в образе. Гораздо больше прекрасного - здесь: maxfux.livejournal.com/1517512.html

@темы: "веселая бредь"

---

Нелегкая это работа

Хроники артрозника

Колени задолбали. Сподвиглась порыскать по российской ортопедии в Питере. Получила возглавляющих рейтинги Военно-медицинскую, её дщерь Елизаветинскую, и почему-то "Мастерскую здоровья". Нифига не понятно, нет никакого руководства он-лайн, по-моему, везде надо звонить, а я уже плохо говорю на всех языках, кроме финского, потому что именно на нем я и говорю. Хотелось бы знать, с чего хоть начать-то. Прайс-листы как бы есть, но одновременно их нет, потому что стоят пометки что-де "это зависит..."

Полезла в Южную Корею. Там тоже ничего не понятно, но жж-шный френд ездил и счастлив. Правда, он миллионер, а я - нет. Реальнее всего клиника "Нанури" в Сеуле.

Ужасно обидно, что у меня даже нет никаких диагностических документов, которые было бы возможно предъявить. С другой стороны, хотя протезировать суставы полностью или частично рекомендуется елико возможно скорее, на практике сначала пробуют всякую хрень без хирургического вмешательства. Здраво, но я уже подустала просыпаться от жжения в суставах и необходимости разминаться ходьбой посреди ночи. Ладно, подожду, что местный остеопат скажет, он и ближе, и дешевле.

@темы: Досье

---

Король Стефан - король и наемники

Любопытно, что во времена англо-норманнов король вполне себе мог присутствовать на похоронах предшественника, если только не был чем-то занят. Руфусу пришлось гнать на всех парусах в Англию по распоряжению умирающего отца, а Генри было не до похорон Руфуса – он торопился короноваться. Но вот Стефан, для которого похороны Генри I были первым появлянием в свете в роли короля, не позволил никакой спешке скомкать свой бенефис. А поскольку короля играет свита – то и бенефис своей свиты.



Присутствовали три сенешаля короля: Вильгельм Мартел (свидетель коронационной хартии и самый верный сторонник Стефана, не ищущий при этом почестей), Хью Бигод (который выступил как свидетель, что на смертном одре король Генри назвал своим преемником Стефана Блуасского, хотя даже не присутствовал на месте), и Роберт Фиц-Ричард из де Клеров (их было достаточно много, чтобы кто-то представлял семью во всех фракциях, именно этот был лордом Бэйнард Кастл в Лондоне). Королевского коннетабля Роберта де Вера Стефан унаследовал от предшественника (де Вер был на должности королевского коннетабля с 1127 года, и сопровождал из Нормандии гроб с останками короля). Второй коннетабль, Майло Глостерский, также присутствовал на церемонии. Присутствовал камергер счетной палаты Гийом дю Понт-де-л’Арч, который так любезно сдал Стефану ключи от королевской казны, и новый хранитель сокровищницы Аделельм, очередной племянник епископа Роджера Солсберийского. Ещё одной креатурой покойного короля был Пэйн Фиц-Джон (хозяин, помимо прочего, и Ладлоу Кастл, доставшегося ему в качестве приданого наследницы из дома де Лэси, на которой его женил король Генри), на дочери которого женится Майло Глостерский.

Откровенно говеря, не самая блестящая кавалькада – все пэры королевства блистали отсутствием, но, возможно, они предпочли поспешить защищать свою собственность в Нормандию, где переход власти мирным отроду не бывал. Вряд ли их отсутствие было демонстративным. Потому что, напомню, оппозиции Стефану на переходный момент 1135-36 гг просто не было. Матильда не заявила свои права на трон, а благоприятно рассматриваемый в Нормандии Тео Блуасский был в Англии практически не известен, в отличие от Стефана. Поэтому в данном случае не стоит печалиться по поводу неверности средневековых баронов своей клятве, именно на тот момент они сделали то, что должны были: присягнули коронованному королю. Но это вовсе не обязывало их постоянно тусоваться со своим новым оверлордом.

Похоже, единственным человеком, который помнил, на тот момент, о существовании у короля Генри I дочери Матильды, был король Шотландии и потомок Уэссекской династии по материнской линии, Дэвид. Правда, когда речь идет о взаимоотношениях Шотландии и Англии, то следует помнить, что Шотландия всегда активизировалась, когда в Англии происходило что-то, отвлекающее её внимание от северных границ. Дэвид занял Карлайл, Ньюкастл, Алнвик, Варк, Норэм. На южной границе Нормандии, Матильда заняла «свои» замки, а её муж появился в Мэне. Наверное, поэтому эти два выступления против Стефана и объединяют, хотя, на тот момент, каждый из выступивших просто взял свое, никак не критикуя саму по себе коронацию. Насколько известно, скоординированными эти выступления не были, хотя всё возможно.

Стефан, используя наемников, довольно быстро привел в Дарем достаточно внушительную армию, чтобы Дэвиду захотелось не разогнать эту армию, а начать переговоры. Быстро выяснилось, что действовал король Шотландии действительно ради семейных уз, но не с племянницей, а с сыном, права которого на несколько северных английских городов он хотел подтвердить, выцепив Стефана поближе к своему центру власти. Решение оказалось правильным – сын Дэвида, Генри, присягнул Стефану за Хантингдон и Донкастер, хотя теоретически он претендовал на титул графа Нортумберленда. Но об этом титуле, похоже, в 1136 году и речь не заходила. То, что впоследствии Генри Хантингдон стал графом Нортумберленда, а Нортумберденд – вассальным королю Шотландии графством, было серьезным просчетом дипломатии англичан времен гражданской войны, или, как англичане предпочитают тот период называть, времен анархии.

Но об этом в свое время, а сейчас я хочу сказать несколько слов о наемниках короля Стефана. Хотя бы уже потому, что случайно наткнулась на интересную работу (тезисы к дисертации), которая отсылает читателя к очень серьезным авторам, исследовавшим вопрос средневекового наемничества.

Для начала, в те времена бесплатной службы в армии не было – платили всем. То есть, охарактеризовать наемников просто как солдат, получавших за службу плату, не получается. Поэтому Мэтью Беннетт (Matthew Bennet) и Майкл Маллет (Michael Mallet) включили в понятие «наемник» иноземность, непринадлежность к локальному сообществу: ”It is the concept of fighting for profit, together with the gradual emergence of a concept of 'foreigness', which distinguish the true mercenary,...,from the ordinary paid soldier”. Но что в те времена включалось в понятие иноземности? Как ясно из документов той эпохи, иноземцем могли назвать как бретонца, так и жителя соседней деревни. Тем не менее, перед битвой при Норталлертоне епископ Дарема Ральф обращается к своим войскам как к англичанам, явно подчеркивая их общность как нации против чужих – выходцев из Фландрии и Бретани.

Первая индикация вербовки Стефаном наемников случилась в результате нападения Уэльса на Англию. Собственно, было бы правильнее говорить о попытке Уэльса вернуть собственные, насильно отжатые англичанами, территории, но мы не об этом. Стефан снабдил Балдуина Фиц-Гилберта (де Клера) деньгами, и отправил «покупать» рыцарей и лучников. Одновременно (но в другую локацию) был направлен Роберт Фиц-Хьюберт, который был сам наемником из Фландрии. То есть, он уже был к услугам Стефана, хотя и непонятно, с какого времени.

История приключений Фиц-Хьюберта на английской службе как раз показывает типичные сложности с наемниками – они не вдавались в тонкости местной политики, и искали только профит. Фиц-Хьюберт грабил королевские территории, требовал у аббатств откупа, захватывал в свою пользу замки. Поссорившись с нанимателем, Стефаном, он в будущем переметнулся к Роберту Глостерскому, которого тоже вскоре втихаря оставил, чтобы снова начать грабить окрестности в свою пользу. Он, конечно, воспользовался ресурсами графа, чтобы захватить Девизес Кастл, который на тот момент находился под властью Стефана, но развернул графского сына, которому Роберт Глостерский доверил принять замок, от ворот – со словами, что замок он, Роберт Фиц-Хьюберт, захватил для себя.

Впрочем, нюансы местной политики знать, все-таки, полезно, иначе Фиц-Хьюберт не позволил бы Джону Фиц-Гилберту, кастеллану Мальборо Кастл, одурачить себя и заманить в этот замок, где гостеприимный хозяин обеспечил своему гостю персональную камеру в темнице. В принципе, Джон Фиц-Гилберт с 1139 года поддерживал императрицу Матильду, но Роберту Глостерскому пришлось потратить немало времени и много золота, чтобы Фиц-Гилберт согласился передать пленника ему. Граф Роберт получил также и племянников Фиц-Хьюберта, которые, очевидно, дядю сопровождали в Мальборо Кастл. Прибыв с пленниками к Девизес Кастл, Роберт Глостерский потребовал от гарнизона сдачи замка, угрожая повесить Фиц-Хьюбертов у них на глазах. Но гарнизону судьба Фиц-Хьюбертов была совершенно не интересна, и граф Роберт действительно повесил пленников. Но это не значит, что заевшие в Девизес Кастл наемники были как-то особенно расположены к королю Стефану. Замок они ему... продали.

Тем не менее, в войнах на континенте наемники были совершенно незаменимы. Когда Стефан отправился разбираться с Нормандией, он не повез с собой армию, армия вербовалась на месте, из наемников. И все было бы прекрасно, если бы этим наемникам не пришлось участвовать в военных действиях вместе с феодальными лордами Нормандии, которые признавали Стефана свои правителем. Часть лордов даже покинули армию вместе со свои сопровождением, за что были выруганы королем, что явно ничего не добавило в сторону тёплых чувств к наемникам короля. В конце концов, это их земли и имущество наемники жгли и грабили.

Такое явное предпочтение, выказываемое наемникам в ущерб собственным подданным имел две причины. Во-первых, наемники были для нанимателя пушечным мясом, по отношению к которому у нанимателя не было никаких обязанностей помимо контракта. Во вторых, наемники не были однородной массой – разные отряды имели разную квалификацию, которой не было у армий феодальных лордов. При осаде замков, такие узкие специализации были незаменимы. В-третьих, наемников было удобно оставлять на месте осаждать цитадели, не подвергая себя риску непредсказуемости связей осаждавших и осажденных, которые могли перевернуть любую схему с ног на голову. Впрочем, как показала история с Девизес Кастл, сюрпризов можно было ожидать и от наемников.

Конечно, наемники стоили денег, и не все наемники были равного качества. Для того, чтобы получить лучших, нужно было иметь связи. Стефан такие связи имел, участвуя в военных действиях в Нормандии вместе с королем Генри I. Скорее всего, именно тогда он познакомился со странной в рядах наемников птицей, Вильгельмом Ипрским, который был у него на службе много лет. Автор найденных мною тезисов высказывает свое озарение по поводу того, что между Генри I и Тьерри Фландрским существовал договор, по которому Тьерри был обязан поставить англичанам по требованию определенное число наемников. Вот тут, по-моему, безымянный автор тезисов ошибается: действие договора заканчивалось обычно со смертью одного из тех, кто его подписывал.

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

Китайские "драгоценности"

На картинке - ещё один пример несколько придурковатой покупки: кольцо-термометр. В момент заказа я настолько вдохновилась идеей, что даже не задумалась - а зачем мне знать температуру в своем пальце (она значительно ниже средней по тушке)? Да, признаюсь, что я обожаю необычные прибамбасы. Помню, была у меня в детстве многоцветная ручка... По-моему, семицветка, да ещё и в "золотом" корпусе. И не так важно, что её практически невозможно было нормально использовать из-за неохватной для детской руки толщины. Я её обожала.



Хотя упакованы броши были нормально, у метлы обломилась собственно метла, так что теперь моя ведьма летает на трубе от пылесоса. И ещё одна особенность: все броши довольно тяжелые, на легкой ткани неприменимые.

@темы: красота - страшная сила

---

Король Стефан - коронационная хартия

В Средние века к коронации не относились легкомысленно. Особенно в случаях, когда король выбирался «людьми и церковью», как это было со Стефаном. И, к слову, с Генри I до него, и с самим Завоевателем. Да и коронация Вильгельма Руфуса королем именно Англии как отдельного государства тоже не была обычной рутиной. Поэтому сценарий коронации был всегда тщательно продуман, и всегда содержал отсылки к правам коронующегося на место на троне. Потому что простому люду и раньше было абсолютно безразлично, кто дерет с его шкуры налоги, лишь бы жить можно было сравнительно спокойно. Со своей стороны, и государственную элиту интересы простого люда интересовали поскольку постольку, только в ракурсе понимания, что голодная корова доиться не будет.



Portraits of English kings: Henry I Beauclerc and Stephen of Blois. (British Library, MS Royal 14 C VII f.8v)

Так что сценарий коронации Стефана был обращен к тем, у кого была реальная власть, потому что для этих избранных было совершенно понятно, с чем они имеют дело – с хорошо организованным захватом трона. Задачей сил за этим захватом было убедить как можно большее количество власть имеющих в том, что Стефан сделает им хорошо лучше, чем другие возможные кандидаты.

Это умение убедить и пообещать было важным моментом, потому что не секрет, что вместе с новым королем к власти и источникам богатства приходит его команда – те, кто был его ближним до коронации. И именно им достанутся самые сливочные сливки, иначе они своего кандидата просто не поймут, что чревато. Но и другим поддержавшим, за границей ближнего круга, надо было что-то дать.

По коронационной хартии Стефана, адресованной «всем моим людям, французам и англичанам» очень заметно, кто был его ближним кругом, и именно посадил его на трон: церковь. Практически всё, что он обещает подробно и детально, он обещает церкви. От остальных Стефан отделывается общими обещаниями править справедливо и поддерживать законность. Впрочем, церковь – это папа, а без одобрения папы ни один монарх Европы не мог считать свою корону плотно сидящей на кудрях. Судя по тому, как решительно папа Иннокентий II поддержал Стефана, хартией он остался доволен.

«The Charter of Liberties of Stephen, 1136
I, Stephen, by the grace of God with the assent of the clergy and people elected king of the English, consecrated by William archbishop of Canterbury and legate of the Holy Roman church, and confirmed by Innocent, pontiff of the holy Roman see, out of respect and love of God do grant freedom to the holy church and confirm the reverence due to her.

I promise that I shall neither do, nor permit to be done, anything by simony in the church or in ecclesiastical affairs. I allow and confirm that jurisdiction and authority over ecclesiastical persons and over all clerks and their property and the disposal of ecclesiastical honours will be in the hands of the bishops. I grant and concede that the liberties of the church confirmed by their charters, and their customs that have been observed from antiquity, will remain inviolate. I concede that all ecclesiastical possessions and tenures which were held on the day when king William my Grandfather was alive and dead, will be free and absolved from all dues, without any recovery from claimants. But if the church hereafter seeks to recover possessions which it held before the death of the said king but of which it is now deprived, I reserve to my own pleasure and dispensation whether the property should be restored or the matter discussed. I confirm whatever has been bestowed since the death of the said king by the liberality of kings or the munificence of princes whether in alms, by purchase or by any other grant of the faithful. I promise that I shall keep the peace and do justice in all things, and maintain them as far as I am able.

I reserve for myself the forests which William my Grandfather and William my uncle established and maintained. All the others, which Henry added, I restore and concede intact to the churches and to the kingdom.

If any bishop or abbot or other ecclesiastical person males reasonable distribution of his property before his death or makes arrangements for its distribution, I allow this to be firmly maintained. If he should be forestalled by death, let such distribution be made for the salvation of his soul by the counsel of the church. But while sees are vacant without their own pastors, I shall commit them and their possessions into the hand and keeping of clerks or upright men of the said church, until a pastor is appointed canonically.

I wholly abolish all exactions, injustices and miskennings wrongfully imposed either by the sheriffs or by anyone else.

I shall observe good laws and ancient and lawful customs relating to murder fines, pleas and other suits, and I command and ordain that they be observed. All these things I grant and confirm saving my regal and rightful dignity.

Witness William archbishop of Canterbury………………..at Oxford in the year of my incarnation of our Lord 1136, in the first year of my reign».

Лондонцам, надо заметить, было достаточно того, что Стефан распоряжался торговыми путями на континент, через Булонь. Лондон никогда не забывал об этом - и о своей торговой выгоде, в чем еще предстояло убедиться императрице Мод, которая хотела, чтобы лондонцы склонились перед ней только благодаря её статусу.

Впрочем, история сохранила один текст, включенный в хроники Или, чей епископ был племянником Роджера Солсберийского. Этот текст дает объяснение, с чего это Стефан Блуасский оказался на английском троне. Текст явно художественный, сочиненный для рассказов в народе, но не известно, является он копией распространенного среди епископатов документа для популяризации, или, напротив, включает историю, уже распространенную среди горожан:

«While King Henry sickened unto death, a great number of powerful and noble men gathered about him, sorrowfully contemplating the last hours of their lord, and increasingly concerned about what dispositios he would make about himself and the kingdom. To them at the last he indicated what ought to happen. “To you”, he said, “great and wise men, I give as king the worthy knight Stephen, my count, my most dear kinsman, a virtuous nobleman, yet firm in his faith in Lord, for you to receive from me by right of inheritance, and you are all to be witness to this”. Immediately thereafter the king breathed his last…”

В этой истории прекрасно всё, но самое прекрасное – это отсутствие даже слабого намека на само существование родной дочери короля, которой сэры и пэры королевства клялись в верности аж дважды.

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

Ну спасибочки, обрадовали

UPD Это таки была веселая первоапрельская шутка. Наверное. Мдя...



 daily_kitten поглотил  Poglad-Kota. Как "более успешное сообщество". Подписчики перешли к поглощающему.

Милые  Poglad-Kota, вы были для меня сущим утешением в самые дохлые дни истории дайри. У вас было весело, и все комментировали свободно. Но я не хочу иметь ничего общего с  daily_kitten, где самый невинный комментарий может быть удален без объяснения причин хотя бы на уровне умыла, хотя иногда им лучше бы задуматься над тем, что они показывают на картинках, которые постят.

Поэтому прощайте, я отписываюсь. Если это была первоапрельская шутка, ещё увидимся. Если нет - очень, очень жаль.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

По алиэкспрессу

Самая глупая покупка с моей стороны:




Вот даже не подумала, что удаление волос трением не есть хорошо для кожи. К счастью, мозгов хватило попробовать на маленьком участке руки. Удаляет-то отлично, но кожа потом в местах, где волосинки были "стерты" становится грубой на несколько недель, пока не вырастут новые. Теперь сижу и думаю, на какое доброе дело это приспособление можно приспособить

И, как писала Канцлер, китайцы просто пугают своим пониманием человеческой анатомии. КАК можно было изваять в Китае домашние х/б штанцы так, что они спадают с европейской ж...женщины не эльфийского сложения??? Правильно, с отсутствием понимания, что вообще-то у людей талия гораздо уже бедер. Впрочем, в этом отношении китайцы в отличной компании немцев, которые страдают той же тенденцией. Прелестные свободные брюки мне приходится поднимать в поясе под грудь, и потом заворачивать до талии. Что вызывает в памяти манипуляции с рейтузами в младшем школьном возрасте, воторые мы просто подвязывали резинками. Это что, мировой заговор швейных мастерских против женской части человечества?

@темы: красота - страшная сила, "веселая бредь"

---

Когда еда была молодой

"Я такая старая, что помню прошлый век.

Например, я помню времена, когда сливочное масло было полезным. Его клали в горячую кашу, намазывали на хлеб, смазывали блины. Очень полезным было масло, особенно для детей.

Еще я помню, когда были полезными дрожжи.



Особенно для подростков. Когда у нас дома у очередного подрастающего отрока начинался сезон прыщей, мама начинала почти каждое утро на завтрак делать блины на дрожжах. Пухлые, кислые, офигительно вкусные блины были ужасно полезны, потому что в них дрожжи.

Мясо было полезным - любое. Свинина, говядина, дикое - полезно было всем, особенно детям и тем, у кого физические нагрузки. И мозговые косточки были полезны. И хрящики.
Курица была полезна вся. Грудка, конечно, но ноги-крылья-потрошка - все-все в курице было полезно, кроме кишечника, желчного пузыря и перьев.

Рыба была полезная вся. Особенно - жирная. Особенно - детям. Детям особенно была полезна жирная рыба, но и взрослым любая рыба была полезна.

Полезным был яичный желток. Особенно тоже детям. И пожилым.

Молочные продукты были полезные - все без исключения. Детям, беременным и больным - особенно, но вообще - всем. Творог любой жирности был полезным. В молоке были кальций, белок, витамины. Лактоза тоже была и она тоже была полезная. Сметана была полезная - особенно деревенская, конечно, но магазинная тоже приносила пользу. Особенно в борще.

Борщ вообще был полезный. Во-первых, суп. Горячий суп раз в день был чрезвычайно полезен для любого организма. Во-вторых, в борще мясо, а оно тогда еще было полезным.

-третьих, овощи. Овощи были полезными все. Свекла была полезной. Особенно тем, у кого прыщи и запоры, но вообще-то для крови она была всем полезная. Морковка помогала расти и хорошо видеть. Капуста славилась витаминами. Горох был полезный. Помидоры очень полезные были. Очень.

Полезными были каши. Любая крупа была полезная. Особенно детям. Мужикам тоже - если с мясом. Хотя, вообще, с мясом было полезно всем.

Яблоки были полезные. Особенно детям.

Апельсины были полезные. Особенно больным.

Хлеб был полезный. Особенно всем.

Мед был полезный. Особенно зимой.

Какао было очень полезным, тоже детям - особенно.

Чай с молоком был полезный. Без молока тоже.

Только кофе был вредный, если его много пить. А если не очень много - то тоже ничего.

Нынче, конечно, у многих продуктов характер испортился. Вредные такие все стали, ужыс! Только мы - жители прошлого века и помним, какими они были милыми и полезными когда-то раньше..."

Л.Овчинникова via valkiriarf.livejournal.com/1740994.html#t257261...

И комментарии))

@темы: Еда

---

Как неожиданно

В Ежедневном Котике млеют над картинкой, где котика "усыновили" в сообщество хорьков. Там их штук десять, изначально было пять. Мне не хочется думать, зачем кто-то так разводит хорьков, и чем думал этот человек, кинув в вольер с пятью хищниками котенка. Написала комментарий, что как-то за котика беспокойно. "Почему?" - спрашивает хозяйка блога. "Потому что хори довольно агрессивны", - ответила я. Что думаете? Она просто удалила эти фразы. Ничего не объяснив. Отписалась нафиг от блога. Котиков я люблю, но такое странное поведение терпеть не собираюсь.
Серьезно, неужели никто из мимимикающих под той картинкой не задумался о том же, о чем и я?

@темы: просто бредь

---

Императрица Матильда - реакция на смерть короля

Кажется, первым, кто бросил камень в сторону императрицы Мод, был Генри Хантингдонский, который прямо пишет, что Генри Английский и Жоффруа Анжуйский рассорились «по ряду вопросов» из-за «махинаций дочери короля». Главным предметом разногласий были замки Аржантан, Ексм и Донфрон на границе с Анжу, которые входили в приданое Мод, но не были переданы Жоффруа и через шесть лет после свадьбы.



Нет, мне совсем не нравится слегка дегенеративное личико этой актрисы, но и оно лучше викторианских изображений Мод

Жоффруа молчал, пока его союз с Мод выглядел чисто формальным, но теперь, когда у пары было два сына и общая забота об их будущем, он потребовал обещанное. Но Генри I, по словам Ордерика, не имел намерения позволить кому бы то ни было не то что доминировать над собой и требовать к ответу, а хотя бы быть на равных. Ни зятю, ни дочери.

Матильда оказалась между двух огней, и дело было не в том, любила она больше отца или мужа. Мы просто не знаем, кого она вообще любила. И с тем, и с другим её отношения стали складываться почти одновременно, и это были отношения, которые оценивала взрослая женщина, повидавшая мир. Вопрос, собственно стоял так: кому она доверят больше – своему отцу, который мог и изменить решение о престолонаследии, или своему мужу, который был так же озабочен будущим их сыновей, как и она сама? Матильда приняла решение в пользу мужа, и это, на мой взгляд, говорит о том, что она имела основания сомневаться в отце.

Жоффруа же, которому сейчас было уже 20, стал тем, кем и должен был стать сын Фулька Анжуйского – авторитетной силой в регионе, с ясным пониманием будущих перспектив. С его точки зрения, передача пограничных замков Нормандии под его командование практически гарантировало более или менее спокойный переход власти к Мод после смерти короля. Потому что в обозримом прошлом, каждая смена правителя в Нормандии приводила к всплеску феодальных войн. По всем законам, Жоффруа был абсолютно прав – ему должны были передать приданое если и не тогда, когда Мод с соответствующей пышностью отправили к пославшему за ней супругу в 1131 году, так хотя бы после рождения первенца.

Но Генри то ли ненавидел само упоминание о своей смерти, то ли действительно придерживал втихаря опцию о передаче власти не Мод. Зная, как был важен был для этой женщины статус, можно не сомневаться, что её выбор в пользу Жоффруа имел за собой основания. В конце концов, летом 1135 года Стефан Блуасский был при дворе короля, и Мод могла заметить активность отца в сторону племянника, если таковая имелась – источники информации в самом ближнем окружении короля у неё были. Отчасти, правильность решения Мод подтверждает то, что сразу после её отъезда ко двору мужа Генри многозначительно расположил собранное войско на границе с Анжу. В декабре он, не нарушая дислокации, несколько отвел их вглубь Нормандии, намеревая поохотиться.

Чем закончилась эта охота – известно хорошо. Но вот о том, что случилось (и случилось ли что-либо) в течение тех восьми дней, когда король был при смерти, не знает никто. Очень похоже на то, что именно у постели умирающего никакого столпотворения не было, несколько наиболее значимых аристократов королевства допускали туда прислугу, врачей и священников. Впоследствии папе доложат, что Генри I умер, как образцовый христианин, исповедовавшись и раскаявшись в грехах и получив их отпущение и причастие.

Но наличие двух противоложных друг другу хроник говорит о том, что что конкретного волеизъявления со стороны короля не было. Хроники Уильяма Малмсберийского говорят, что король завещал все владения «по обе стороны моря» своей дочери и её потомкам навечно. Хроники Gesta Stephani (The deeds of Stephen), в свою очередь, на голубом глазу утверждают, что король освободил баронов от их клятвы Матильде, раскаявшись, что заставил их когда-то принести эту клятву под давлением. Так что король либо потерял дар речи из-за инсульта мозга, либо мог невнятно мычать, что могло быть истолковано согласно персональному разумению каждого спрашивающего. Лично я голосую за потерю речи. Просто исповедник не стал обрекать короля на посмертные неприятности, рассказав, что тот умер не раскаявшись и не причастившись.

Что касается Матильды, то осенью 1135 года она была снова беременна. И да, ей о смерти отца просто не сообщили – документально подтверждается, что на момент смерти короля Генри она была в Анжу, предположительно в столице. От места смерти Генри до Анжера всего каких-то 200 миль – не расстояние для любой аристократки того времени, когда беременность вовсе не считалась деликатным состоянием (хотя д-р Хэнли глубоко убеждена, что беременность и роды во времена Средневековья были смертельно опасны, но это её личное убеждение).

Роберт Глостерский, который занимался хлопотами, связанными с похоронами, организацией транспорта и оплатой счетов, не послал за сестрой. Возможно, просто потому, что та оказалась бы после смерти Генри практически на враждебной территории. Моё лично убеждение состоит в том, что он и Мод что-то обговорили ещё до её отъезда, и что король действительно собирался рассмотреть вопрос наследования в пользу Стефана, потому что враждебность к Жоффруа Анжуйскому среди баронов была очевидной. Был ли у них какой-то план, как действовать после смерти короля? Вряд ли. Д-р Хэнли несколько жонглирует фактами, говоря что Дувр и Кентербери, находившиеся под командованием Роберта Глостерского, не открыли ворота Стефану на его спешном пути в Лондон. На самом же деле, Роберт в тот момент был в Руане, и ещё не принял никакого решения о том, как следует действовать дальше. А регентом именно в Англии сидел Роджер Солсберийский, который решительно принял сторону Стефана. Если цитадели не открыли ворот Стефану, то это потому, что у него на тот момент не было начальственного над ними мандата.

В любом случае, после смерти короля в Нормандии воцарился традиционный хаос. Если бы во времена Ордерика были компьютеры, он мог бы просто скопипастить то, о чем он писал раньше по поводу ситуаций после смены предыдущих правителей. Традиции иногда такие традиции.

Д-р Хэнли предполагает, что Матильда узнала о смерти отца, когда Стефан был уже в приблизительно в Лондоне. И что начальный период беременности, с постоянной рвотой и головокружениями, не дал ей двинуться с места, и повлиял на её критическое мышление, потому что она, очевидно, просто ожидала, что за ней пошлют как за будущей королевой, и с почестями проводят до трона. Уж не знаю, почему д-р Кэтрин Хэнли считает беременность страшной и смертельно опасной болезнью, делающей женщину инвалидом, но я категорически отказываюсь верить в то, что Мод сидела и ждала, когда ей принесут корону. Матильда провела большую часть своей жизни при дворе первого мужа, короля Германии и императора Священной Римской империи, который боролся с интригами своих князей в режиме нон-стоп, да ещё успевал шустрить на международной арене. Так что тупо сидеть и ждать, «что сами принесут и сами предложат» она, конечно, не могла.

Она и не сидела. Узнав о смерти отца, она кинулась принять под свою руку замки, входящие в её приданое, Аржантан, Ексм и Донфрон, и кастелланы замков передали ей ключи. Матильда устроила базу в Аржантане, который стратегически контролировал около 90 миль окружающего пространства, и находился на линии Кан – Алансон и Ле-Ман. Жоффруа, в свою очередь, выдвинулся в графство Мэн чтобы принять командование над тремя замками там. На этом я закончу описание действий с перспективы Матильды, потому что мне непонятно, были замки в Мэне тоже частью приданого Матильды, или Жоффруа активировал свои собственные права на ту территорию – он ведь был графом Мэна, но цитадели, как водится, Генри I оставил за собой, и, если не ошибаюсь, включил в приданое дочери. Этот момент тоже один из тех, которые освещены то ли случайно, то ли намеренно очень скудно. В англоязычных источниках, во всяком случае.

Дальше я снова вернусь к тому, как начали складываться дела со стороны Стефана.

@темы: Empress Matilda, King Stephen