В день блогера

@темы: тот кот

---

Много дней избранное обновлялось раз в сутки, по вечерам. Но вот вчерашнее появилось только сегодня утром. Такое ощущение, что мы тут живем в развалинах.

Безнадега полная.

---

Генри III - 24: король негодует

Весной 1238 года Англию посетил Балдуин II, император Латинской империи, хотя по факту он был всего лишь императором Константинополя. От остальной империи к тому времени остались рожки да ножки – всё растащили дорогие соседи, императоры Никейской империи, считавшие себя и только себя наследниками Византии. Поэтому бедняге Балдуину пришлось провести свою жизнь в почти постоянных вояжах по европейским дворам, и память о нем в истории осталась из-за этого не слишком лестной – какой-то король-побирушка. На самом же деле этот Балдуин II был, собственно, просто человеком долга, отдавшим всю свою жизнь и всё свое состояние совершенно безнадежному и никому в Европе не интересному делу.



Балдуин II Константинопольский, который, не смотря на портретно-воинственный вид, был человеком сугубо штатским, в военном деле безнадежным

В Англию он, правда, заехал не с просьбой о деньгах, а с неофициальной дипломатической миссией. Дело в том, что между не переносящими друг друга императором Священной Римской империи Фридрихом и папой Григорием IX снова начала набирать обороты свара. И это сильно отвлекало все европейские королевства от того, что Балдуин считал самым важным – от дел в Святой Земле. Он знал, что Генри III был с детства под защитой Святейшего престола, и что через брак сестры также является близким родственником императору Фридриху. По логике человека довольно наивного, привыкшего к чрезвычайно узким кругам константинопольской политики, набожный английский король располагал отличной возможностью повлиять на ситуацию. Но, очевидно, Балдуин всё-таки сделал правильные выводы из этой встречи, и больше не тратил свои усилия на Англию. То есть, возможность прорыва в большую политику Генри III бесславно упустил.

Не успел уехать император Латинской империи, как нагрянули совсем уж экзотические послы из Средней Азии, ищущие помощь против быстро поглощающих государство за государством монголов. Но и они не встретили понимания. «Пусть эти собаки перегрызут друг друга», - буркнул Пьер де Рош, подразумевая, что после этого христианам будет легче завоевать/отвоевать Святую землю. Похоже, что стратегическое мышление у европейских венценосцев отсутствовало как таковое. И даже несколько обидно признать, что в своем каменном безразличии они остались в выигрыше – монгольская волна не докатилась до них. Правда, Пьеру де Рошу вскоре пришлось объясняться за свое поведение перед высшим судьей – этот властолюбивый епископ-крестоносец умер вскоре после отъезда послов, 9 июня.

Учитывая, что должность лорда-гофмейстера де Рош занимал ещё при короле Ричарде I, прожил он долго. И персоной был мощной. Пьер де Рош был ярким представителем епископов -воинов, и явно был больше в своем элементе на поле битвы, чем за церковной кафедрой. Его называли за глаза Butterfly Bishop, потому что легенда о нем говорила, что однажды на охоте он встретил самого короля Артура и отобедал с ним. И попросил какой-нибудь подарок на память. Король Артур велел епископу сжать кулак, а потом разжать его – и с ладони Пьера де Роша взлетела бабочка. Впрочем, вполне возможно, что епископом-мотыльком де Роша прозвали за непоседливость, а потом он сам украсил свое прозвище красивой сказкой. Это было бы вполне в его духе.

В любом случае, Генри III потерял ещё одного из великих, кто возвел его на престол – и тут же встрял в некрасивую дрязгу с монахами Винчестерского собора. На место Пьера де Роша король решил посадить Уильяма Савойского, дядюшку своей супруги, но монахи избрали Ральфа де Невилла, епископа Чичестерского. Генри III отказался одобрить выбор, и апеллировал к папе Григорию с просьбой забанить выбор, сделанный монахами. После этого он снова предпринял попытку с Уильямом Савойским, но монахи снова выбрали не его, а Уильма де Рэйли. Естественно, король, в свою очередь, отказался одобрить их кандидата.

Хорошо известная, но зачастую ошибочно цитируемая история с покушением на короля приключилась всё в том же 1238 году, в сентябре. Королевская чета тогда находилась в Вудстоке вместе, и королева Элеанора спала в спальне короля. Нет, это не было в обычае, но и не было чем-то невиданным. Тем не менее, по умолчанию предполагалось, что король проводит свое время на своей половине, а королева на своей, потому что свободное время у них было весьма условным. Это просто было время, когда с дел глобальных они переключались на дела личные, то есть разбирались с делами и докуками людей, входивших в их окружение, выслушивали информацию и намечали планы. В данном случае, супруги, тем не менее, предпочитали проводить ночи в одной постели. И вот однажды ночью Генри III просыпается от какого-то постороннего шума, и видит в спальне мужчину в доспехах.

Возможно, он действительно спросонья принял его за кого-то из своих. Возможно, включилось то, чему он был научен с детства, когда его жизнь реально зависела от окружающих. В общем, король пустился с этим человеком в разговор. От разговора проснулась королева, и, быстро оценив ситуацию, завизжала во всю силу лёгких. В спальню ворвались гвардейцы. Незадачливому убийце его разговорчивость обошлась дорого, конечно. И он рассказал, кто его нанял. Или не рассказал. А то и вовсе не был убийцей, потому что никаких репрессий при дворе не прошло, кроме выходки короля по отношению к Гильберту Маршаллу. Генри III, праздновавший Рождество того года в Винчестере, отказался допустить на свои глаза графа Гильберта, а когда тот явился на следующий день выяснить, какая муха его величество укусила, король невнятно и некрасиво на него наорал в духе «да кто ты такой». Что это было - кто знает. Похоже на гнев оскорбленного суверена, но учитывая предысторию отношений короля с семейством Маршаллов и отсутствие конкретики в инциденте, Генри хотел, но не решился объявить Гильберта Маршалла изменником.

Обалдевший от такого обхождения и глубоко оскорбленный Гильберт немедленно уехал в свои владения, и ни он, ни унаследовавший ему впоследствии Вальтер Маршалл больше в большой политике короля не участвовали. Судьбу Гильберта, впрочем, решил не королевский гнев, а то, что он, готовившийся к церковной карьере, получил всего лишь базовую военную подготовку, но был вынужден жить в соответствии с памятью о великой военной репутации отца. В общем, ему пришлось принять участие в турнире 27 июня 1241 года в Вэре, где он был выбит из седла, и умер от травм к вечеру того же дня – к несчастью, лошадь под ним была под стать хозяину: красивая и величественная, но практически не обученная поведению на турнире.

А 17 июня 1239 года королева родила наследника престола, которого назвали Эдвардом в честь любимого святого короля. Крестил младенца легат Отто, но архиепископу Кентерберийскому пришлось «подкрепить» это крещение, потому что Отто был, конечно, папским легатом и кардиналом, но не был священником. Крестными Эдварда стали его дядюшка, Ричард Корнуэльский, и муж тётушки, Симон де Монфор. Искренне обрадованные подданные (без шуток – рождение наследника престола было хоть какой-то гарантией относительно стабильного будущего) завалили королевскую чету подарками, но угадайте, что устроил этот король? Он повелел отметить, от кого поступил каждый подарок, и оценить его стоимость. Слишком скромные, по мнению короля, подарки возвращались к отправителям с требованием немедленно заменить их на подобающе дорогие. Естественно, баллов в карму его величество от такого сквалыжничества не получил. Как мрачно шутили придворные, «Господь даровал нам этого ребенка, но наш король его нам продал».

Но худшее было впереди. В августе королева Элеанора вернулась к светской жизни, пройдя процедуру воцерковления после родов. Что, естественно, опять обернулось праздниками. Всё шло по накатанному сценарию, пока не появились Симон де Монфор с женой. Король запретил их впускать, потому что, по мнению Генри, де Монфор был отщепенцем, и не был достоин присутствовать на подобном празднике. Всё случилось настолько неожиданно, что супруги сначала просто попытались достучаться до здравого смысла венценосца, но тщетно. Они вернулись в дворец епископа Винчестерского, который король же им и выделил, но туда явились стражники с приказом Генри III очистить помещение.

Пришлось снова ехать к королю, и требовать от него объяснений. Оказывается, дело таки было снова в деньгах. Поскольку клятву безбрачия, принесенную принцессой в юности, принимал епископ, но она потом передумала и вышла замуж, для легализации брака была нужна папская диспенсация. А диспенсация стоила денег, которых у де Монфора, с утверждением титула которого король тянул, просто не было. Каким-то образом он занял нужную сумму у дядюшки королевы, но только после того, как назвал гаранта долгу. И ничего умнее не придумал, как назвать имя короля. Не испросив на это королевского разрешения. Просто король, на некоторое время лишенный компании королевы и новостей, проходивших по её каналам, до данного дня ничего о случившемся не знал. В общем, ор стоял такой, что принцесса растащила мужа и брата по разным помещениям, после чего погрузила супруга на первый же идущий во Францию корабль, и они оставили Англию за спиной. Так началось противостояние бывших приятелей, из-за которого в скором будущем прольется немало крови.

@темы: Henry III

---

Генри III - 23: скандал в благородном семействе

Легат Отто, как оказалось, имел мандат от Святейшего престола не только в Англии, но и в Шотландии и Ирландии. И начал он с того, что в сентябре 1237 года организовал в Йорке встречу между королями Англии и Шотландии, потому что папа Григорий IX заподозрил Александра Шотландского в поползновениях нарушить мирный договор. На самом деле, дело было не в каких-то спорных территориях, а в большой части в делах семейных, о которых, тем не менее, вслух никто не говорил. Джоан, обожаемая сестра Генри III, была не слишком счастлива в Шотландии.



Фиктивное изображение Джоан

Во-первых, ей было всего 11 лет, когда она вышла за Александра, вполне взрослого юношу. Во-вторых, её свекровь, Ирменгарда де Бомон, доминировала и над жизнью сына, и над жизнью невестки в ещё большей мере. При дворе «выражали озабоченность», что время идет, а наследника престола почему-то не появляется. И всех бесило, что при этом расторжение брака с Джоан слишком осложнит отношения с Англией, то есть придется терпеть бесплодную королеву. Естественно, в такой атмосфере счастьем молодая женщина не фонтанировала, а просто честно исполняла роль связующего звена между двумя королевствами, и не роптала.

В 1236 года она сопровождала мужа на встречу с братом в Ньюкастл, и, похоже, между ними уже тогда состоялся откровенный разговор, так что когда Джоан прибыла в следующем году на переговоры в Йорк, она объявила мужу, что хотела бы проводить в Англии больше времени, а Генри заверил, что доходы сестре он полностью обеспечит, и отписал ей земли в Йоркшире и Хантингдоншире. А пока короли совещались (они подпишут Йоркский договор, обозначивший четкую границу), их королевы отбыли в паломничество на могилу Томаса Бекета. В Шотландию Джон больше не вернулась, и через год умерла, освободив Александра Шотландского для нового брака.

Вернувшись в Лондон, деятельный легат Отто (вообще-то Оттоне да Таненго, Отто он стал называть себя, когда имел дело с Фридрихом II и его придворными) взялся за английскую церковь, чего в свое время опасался ещё архиепископ Лэнгтон. В принципе, легат был в своем праве: 4-й Латеранский собор состоялся ещё в 1215 году, и церковь надо было реорганизовывать в соответствии с принятыми решениями, а в Англии не то что воз устоявшихся традиций не сдвинулся ни на пядь, а даже стройматериалы для этого воза ещё весело шумели зеленой листвой. Всех всё устраивало, а если и не всех и не устраивало, важность своих, исконных традиций чувствовали все. Кстати, каноны этого собора имеет смысл хотя бы бегло прочесть, потому что их ну очень часть цитируют весьма вольно: en.wikipedia.org/wiki/Fourth_Council_of_the_Lat...

Отто известил собравшихся, что он на совет в первый день не придет, а хочет, чтобы деятели церкви свободно обсудили предлагаемую им методичку. А на следующий день явился в сопровождении аж двух сотен охранников, которых он затребовал у короля. Не то чтобы легат был трусом – на его должности трусость исключалась в принцип. Но он ожидал каких-то выступлений и нападений, будучи в курсе, что условие Лэнгтона о том, что папский легат не ступит на английскую землю, пока архиепископ жив, стали трактовать как вечный запрет на вмешательство Рима в английский дела. Ну и ещё Генри III (в свойственной ему манере создавать конфликтные ситуации на ровном месте) издал указ, что совет не имеет право издавать каноны, которые могут вступить в конфликт с прерогативой королевской власти. В данном случае король пытался продемонстрировать подданным свою независимость, а Отто показывал, что король подчинится любому нелепому требованию легата.

В любом случае, на заседании лордов церковных был принят важнейший документ, получивший название конституции кардинала Отто, и определивший внутрицерковную политику в Англии на столетия. Впрочем, поскольку Отто был именно юристом, именно такого результата от него и ожидали, посылая в Англию. Главным пунктом этой конституции стал запрет на продвижение по служебной лестнице при помощи связей, а не благодаря квалификации. Была запрещена передача клерикальных должностей от отца к сыну – это широко практиковалось, хотя такие должности не были, естественно, наследственными. И, наконец, духовным чинам было решительно запрещено вступать в брак – до этого момента по данному вопросу было много толкований и неясностей.

В ходе обсуждений Уолтер де Кантилюп, епископ Вустера, высказался против запрета на плюрализм (в данном контексте это одновременное владение несколькими бенефициями), потому что в Англии было полно очень бедных приходов, которые не могли своему священнику необходимый для исполнения многих обязанностей, включавших и заботу о бедных и больных, в одиночку. Де Кантилюп также протестовал против запрета на мясо в монастырских общинах, утверждая, что монахини не смогут справляться со своей работой без надлежащей диеты, и что скудное питание нанесет вред их здоровью. Кардинал Отто едко ответил, что почему бы уважаемому прелату не написать письмо прямо папе Римскому, с требованием переосмыслить данные вопросы ещё раз. Так что разъезжались священники со своего заседания, пребывая сильно не в духе – снова король притащил на их голову чужака, который сует нос в английские дела.

Тем не менее, через год всех ожидал ещё более сильный удар – король секретно выдал свою 22-летнюю сестру Элеанор, вдову Уильяма Маршалла-младшего, за Симона де Монфора, графа Лестера. В свое время, будучи 16-летней вдовой, Элеанор дала в присутствии архиепископа Кентерберийского клятву безбрачия, собираясь в будущем стать монахиней. Но случилось так, что деверь Ричард и не подумал выделять Элеанор её вдовью долю, потому что решил выплатить долги Уильяма-младшего именно из неё. Понадобились долгие годы и горячие свары, прежде чем вопрос был решен. В результате, поскольку некоторое время Элеанор было не до монастыря, монахиней она так и не стала. А потом пришло понимание, что намерение было, в общем-то, глупым. Как и где они встретились с де Монфором – кто знает, возможно, что и при дворе у короля. Он ей просто понравился, а она ему не только просто понравилась. В конце концов, Элеанор была принцессой, и её состояние и происхождение притягивали Монфора не меньше, чем её элегантность и красота.

В дальнейшем Генри III с честным взором утверждал, что согласился на брак только потому, что де Монфор его сестру нагло соблазнил. Тем не менее, верится с трудом, что король был не курсе. Не поверил в это и его брат Ричард, который был кровно оскорблен ничтожностью нового родственничка. Ведь другие сёстры вышли замуж престижно – Джоан за короля Шотландии, а Изабелла – за императора Священной Римской империи. И только бедняжке Элеанор пришлось удовольствоваться местными графами. Ну ладно первый брак – его решил король Джон в обмен на верность Маршалла-старшего. Но де Монфор???

В общем, Ричард стал собирать войска в Кингстоне, Генри укрылся за стенами Тауэра. И после этого настал звездный час легата Отто. Зная Ричарда, весьма неравнодушного к богатству, он предложил ему своего рода компенсацию от короля – за оскорбленную гордость. На это Ричард сварливо заметил, что о подарке такой стоимости, которая может излечить его раненную гордость, кардинал не решает. Да и папа тоже не решает. Почуявший слабину легат метнулся к королю, которому откуда-то удалось вытащить аппетитный манор с землями стоимостью в 6000 фунтов, и только получив его, Ричард позволил уговорить себя не гневаться. Собственно, не тяготей король к решениям, принимаемым им сольно, за спиной у административного аппарата и советников, магнаты просто собрались бы в зале заседаний, поорали всласть – и дали бы свое добро на брак принцессы, ибо Монфор таки был из знаменитого, хоть и недостаточно родовитого семейства.

Вся эта феерия происходила в отсутствие архиепископа Кентерберийского, конечно, который под предлогом деловой встречи поехал в Рим с просьбой отозвать легата из Англии. Отто сам по себе никого не раздражал – дело свое он знал, и между фракциями политизировал привычно. Дело было в принципе. И Григорий IX не смог отмахнуться от конкретных аргументов архиепископа Эдмунда, письмо с отзывом легата он ему дал. Легат, конечно, счастлив не был – в Риме он занимался, по большей части, делами чисто юридическими, а ему была интересна политика. Слух об отзыве легата разнесся молниеносно, и его завалили хвалебными письмами от епископов, от Ричарда Корнуэльского, от самого короля… Король, впрочем, конфиденциально попросил кардинала Отто с отъездом не торопиться. И снова – за спиной всех.

@темы: Henry III

---

Фильм про Сун Цы

Несколько невнятно, но задорно.

@темы: Дорамы

---

Кое-что об искусстве сидеть на двух стульях

@темы: тот кот

---

Ой, а что покажу!

Помните, писала, что в связи с подорожанием продуктов ворье стало (по заказу, скорее всего) массово тащить из магазинов дорогое мясо? А магазины нанесли ответный удар)) Вот такой:



Вот эта хрень снимается на кассе. Снимок из Лидла, но вчера были в Ситимаркете, и там такое же, причем, как оказалось, не только на продукты, но и на мелкую электронику, что логично. Я мышу покупала к лаптопу, который у меня валялся непользованный с незапамятных времен, когда я его ухватила подешевке просто так, а тут я его сволокла проапдейтить до рабочего состояния - понадобится. Ну, себе я мышу покупала простенькую, её упаковка не изменилась, а рядом были игровые по 56 евро, и вот они были так же замотаны. Да и многие коробки с дорогой мелочью типа даже электрических зубных щеток, которые могут стоить неприлично дорого.

@темы: житие мое

---

Eye in the Sky Case of Prefectural Govenor

Очередная дорама о судье Бао. Никакой уголовщины, сплошь политическое интриганство и шпионаж. Император очень адекватный, буффонады практически нет. У злодея-тангута почему-то чалма с горящим во лбу гигантским рубином и... жабо, но это мелочи. Придворные как обычно подлые, но император с ними общается через евнуха, так что кадр не засоряют. Перевод складный (ансаб).



Интересно, насколько повышает раскрываемость дел принцип "даю тебе три дня на раскрытие, если не решишь дело, то голова с плеч"?

@темы: Дорамы

---

Следствия законов Мерфи для врачей

1. Никакая процедура не бывает такой простой, как кажется вначале.

2. Любое дело занимает больше времени, чем вы думали.

3. Из всех неприятностей, возможных в ходе какой-то процедуры, произойдет именно та, которая причинит самый большой вред.

4. Если в какой-то процедуре вы предвидите четыре возможные неприятности и удачно их предотвращаете, тут же быстро появляется пятая.

5. Когда дела пущены на самотек, они имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему.

6. Всякий раз, когда вы настроитесь что-либо сделать, оказывается, что сначала нужно сделать нечто другое.

7. Каждое лечение порождает новые проблемы.

8. Невозможно защитить от дурака все — ведь дураки так изобретательны!

9. Матушка-природа — хуже мачехи.

СЛЕДСТВИЕ ФАРНСДИКА ИЗ ПЯТОГО СЛЕДСТВИЯ:

После того как дела перешли от плохого к худшему, весь цикл повторится сначала.

ЗАКОН ЦЕЛЕБНЫХ СНАДОБИЙ:

Сколь бы часто какое-то целебное снадобье ни демонстрировало свою неэффективность, всегда остается некоторый процент людей, которые в него верят.

Следствие:

Чем более абсурдно некое снадобье, тем более решительны его приверженцы.

ПРАВИЛО ГЛУПОСТИ ПО ФРАНСУ:

Если миллион человек верят в какую-то глупость, она все равно остается глупостью.

ПОУЧЕНИЕ ХОДЖИНА:

Чудо-препарат — это любой препарат, который действует именно так, как обещает текст на этикетке.

ПРИНЦИП БЕНЕДИКТА:

Природа всегда на стороне скрытого порока.

ЗАКОН ПРОЯВЛЕНИЯ:

Скрытый порок никогда не остается скрытым.

Следствие:

Скрытый порок проявится, когда лечить его простыми методами уже слишком поздно.

МАКСИМА ДОКТОРА МЕЛЛОНА:

Если ваш пациент без всякой очевидной причины чувствует себя лучше, не надо лечить выздоровление.

ЗАКОН МЕДИЦИНЫ ПО КЭМПБЕЛЛУ:

Чем меньше делаешь, тем меньше можешь наделать ошибок.

СЕТОВАНИЕ ШИКА:

Очень плохо, что у нас нет возможности разрезать пациента надвое, дабы сравнить два режима лечения.

ПРАВИЛО ВРАЧЕБНОГО СОВЕТА:

Когда ваш пациент должен в условиях отсутствия врачебного совета выбрать одну из альтернативных линий поведения, большинство выберет ту, которую вы старались бы отсоветовать.

ЗАКОНЫ МЕДИЦИНЫ ПО ЛЕБУ:

1. Если то, что вы делаете, срабатывает, продолжайте это делать.

2. Если то, что вы делаете, не срабатывает, перестаньте это делать.

3. Если вы не знаете, что делать, не делайте ничего.

ПРАВИЛА МЕДИЦИНЫ ПО МИЛОУ:

1. Большинство болезненных состоянии проходят без вмешательства медицины.

2. Многие из болезненных состояний, которые не проходят без вмешательства, не пройдут и после вмешательства.

3. Эффективная медицина состоит в умении распознать те состояния, для которых вмешательство имеет смысл.

ЗАКОН МЭЙНА:

Ваших самых больших ошибок никто не замечает.

ЗАКОН МЕДИЦИНЫ ПО ШАЙНКЕРУ:

Внутри каждого незначительного недомогания сидит серьезная болезнь, которая стремится выйти наружу.

ПРИНЦИП ЭНГА ДЛЯ МЕДИЦИНСКИХ ПРОЦЕДУР:

Чем легче что-то сделать, тем труднее изменить.

ЗАКОН МЕДИЦИНСКИХ НОВОВВЕДЕНИЙ:

Ни одному врачу не разрешено выполнять ту процедуру, которая раньше не выполнялась.
Следствие:

Единственный разумный диагноз — правильный или ошибочный — это тот, который поставили бы ваши коллеги, столкнувшись с такими же исходными данными.

ЗАКОН ХЕРРИКА:

Для мод в терапии еще может иметься некоторое оправдание; для мод в диагностике их не существует.

ЗАКОН СВИНИ:

Больных, нуждающихся в срочной помощи, привозят только в те дни, когда вы оставили свой пейджер дома.

ЗАКОНЫ ДЕЖУРНЫХ ВРАЧЕЙ:

1. День, когда вы дежурите, будет рекордным по количеству обращений.

2. Самые пустяковые обращения поступят в тот момент, когда вы:

а) присели, чтобы поесть;

б) заперлись в туалете;

в) только что прилегли вздремнуть.

ПРИНЦИП ДЕЖУРНОГО ВРАЧА НА КОНЦЕРТЕ:

Ваш мобильный телефон зазвонит именно в тот момент, когда исполняется самый тихий пассаж.

ЗАКОН ХОУЛЕНДА:

Вы никогда не заразитесь от своего пациента простудой, пока не соберетесь в отпуск.

ПРАВИЛО СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ:

Окно в вашем плотном графике никогда не совпадет по времени с окном в плотной облачности.

АКСИОМА ДЕЛОВЫХ СВИДАНИЙ:

Ваше деловое свидание отменится лишь после того момента, когда уже слишком поздно планировать что-либо другое.

Следствие:

Не терпящее отлагательства деловое свидание будет выпадать лишь на такое время, когда у вас запланировано одно из любимых занятий.

ЗАКОН ОППЕНГЕЙМЕРА ДЛЯ ВРАЧЕЙ:

Если лечение болезни начали, не дожидаясь результатов анализов, то первым делом окажется, что все анализы в норме.

ГИПОТЕЗА АРНОЛЬДА:

Чем ниже шансы больного выжить, тем дороже лечебная процедура.

ПРАВИЛО ИМПЛАНТАЦИЙ В ГРУДНУЮ КЛЕТКУ:

Чем безобиднее выглядит процедура, тем более вредоносны ее отдаленные последствия.

ЗАКОН МЕДИЦИНЫ ПО МАКДОНАЛЬДУ:

Степень правильности лечения всегда определяется последующими событиями.

УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ В ПРИМЕНЕНИИ К МЕДИЦИНЕ:

1. Если в какую-то медицинскую процедуру мажет вкрасться ошибка, это обязательно произойдет.

2. Любая ошибка будет стремиться причинить наибольший вред.

3. В любой формуле все константы (особенно те, которые извлечены из медицинских учебников) следует считать переменными.

4. Наилучшие лабораторные модели даже близко не соответствуют тем условиям, с которыми сталкиваются в реальной практике.

5. В описании любой лечебной процедуры наибольшие шансы оказаться пропущенным имеет самый ключевой элемент.

6. Спецификации изготовителей по эксплуатационным характеристикам медицинского оборудования должны умножаться на коэффициент 0,5.

7. Утверждения торговцев по эксплуатационным характеристикам медицинского оборудования должны умножаться на коэффициент 0,25.

8. Если за ошибку в расчетах несут ответственность несколько человек, виновных не окажется.

9. Идентичные устройства, которые тестировались идентичным образом, при реальном использовании не будут вести себя идентично.

10. Даже если на основе медицинской практики опытным путем установлено значение необходимого запаса прочности, какой-нибудь изобретательный болван быстро придумает метод, каким образом превысить этот запас прочности.

ЗАКОН ОБРАТНОГО ДЕЙСТВИЯ:

Если вам что-либо не удалось с первого раза, перепишите всю историю болезни наново.

ЗАПОВЕДЬ ПУЛЛИ:

Никогда не позволяйте пациенту читать его собственную историю болезни.

ЗАКОН БИОНДИ:

Если ваше лечение не дает эффекта, ищите симптом, который вы не считали важным.

ЗАКОН ШЕНДА:

Чем более эффективно была выполнена процедура, тем больше шансов, что:

а) ее придется переделать;

б) ее результаты придется ликвидировать

или

в) указанная процедура была изначально неправильной.

ПЕРВЫЙ ЗАКОН ДОЛМЕНА:

Когда вы в первый раз напортачите при колоноскопии, вашим пациентом окажется юрист.

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО БАРБУРА:

При отсутствии противоположных познаний каждый пациент излечим.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРАВИЛО БАРБУРА:

Не для каждой болезни существует лечение.

ЗАКОН РИСИ:

Анализы с пометкой «срочно» будут доставляться самым окольным из возможных маршрутов.

ПРАВИЛО УОРМЕРА:

Пока пациенту не назначат определенный препарат, никто не заглядывает в его историю болезни по поводу наличия у этого больного лекарственной аллергии.

ПРОКЛЯТИЕ МАРЛОУ:

Неудовлетворенность после потери пациента длится гораздо дольше, чем радость от его спасения.

ЗАКОН МЕЛЬЦЕРА О ДИАГНОЗЕ:

Тот факт, что пациент чувствует себя хорошо, еще не доказывает, что ваш диагноз был правильным.

ЗАКОН ШИЛДА:

Какие бы неприятности ни возникли, всегда находится коллега, знавший, что так оно и будет.

ЗАКОН САЙМОНА:

Все, что соединено, рано или поздно разваливается.

Следствие для врачей:

Каждое лечение временно.

ИЗРЕЧЕНИЕ ГИППОКРАТА:

Экстремальные средства лечения более всего подходят для экстремальных болезней.

ПРАВИЛО ГОТЛИБА:

Врач, который пытается произвести впечатление на своих сотрудников знанием запутанных деталей, потерял из виду конечную цель.

ПРАВИЛО УЭСТХАЙМЕРА:

Чтобы установить время, необходимое для выполнения какой-либо задачи, определите сначала время, которое она, по вашему мнению, должна занять, затем умножьте это число на два и перейдите к следующей по старшинству единице измерения. Таким образом, на выполнение работы, требующей один час, надо отвести два дня.

ПРИНЦИП ПОТЕРЯННОГО ВРЕМЕНИ:

В пятницу после 16 часов 40 минут ни одну лечебную процедуру невозможно выполнить надлежащим образом.

ПРАВИЛА СПАРКА ДЛЯ ВРАЧЕЙ:

1. Всегда стремитесь выглядеть ужасно важным.

2. Говорите авторитетно и властно; излагайте, однако, при этом только очевидные и доказанные факты.

3. Внимательно слушайте, пока другие спорят и обсуждают проблему. Затем набрасывайтесь на какой-нибудь небольшой промах или банальное утверждение, чтобы вместе с ним похоронить и своих оппонентов.

4. Если подчиненный задает вам вопрос по существу, посмотрите на него так, словно он сошел с ума. Когда тот стушуется, перефразируйте его вопрос и перепасуйте ему же.

5. Выходя из кабинета, двигайтесь в быстром темпе — это сводит вопросы от подчиненных к минимуму.

6. Всегда держите дверь своего кабинета закрытой. Это ставит посетителей в положение просителей, а заодно заставляет всех думать, будто вы вечно заняты на важном совещании или заседании.

ЗАКОН БОРЕНА ДЛЯ КОШЕК (И ДОКТОРОВ):

Если сомневаешься —умойся.

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ВРАЧА:

Что бы ни случилось, делайте вид, что так оно и было задумано.

ЗАКОН ЭЛИ ДЛЯ АКТЕРОВ (И МЕДИКОВ):

Будьте одеты по форме, а роль сыграется сама по себе.

ЗАКОН ДРЮ О ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ:

Клиент, который платит меньше всех, жалуется больше всех.

ПЕРВЫЙ ЗАКОН СКОТТА:

Что бы ни произошло плохого, оно, скорее всего, будет потом казаться нормальным.

ПРАВИЛО ГАЛЕНА:

Главное — не навреди.

МЕДИЦИНСКИЙ ПРИНЦИП МЕРКИНА:

Для сложных случаев существуют простые и легко поддающиеся пониманию неверные решения.

ЗАКОН ХЕЙНА:

Нет предела тому, насколько плохо могут пойти дела.

Медицинское опровержение:

В медицине есть четкий предел тому, насколько плохо могут пойти дела.

ЗАКОН РАЙТА

У врача есть возможность похоронить свои ошибки, а вот архитектор может лишь посоветовать своим клиентам пустить по фасаду плющ.

ДИАГНОСТИЧЕСКОЕ ИЗРЕЧЕНИЕ ДИЗРАЭЛИ:

Часто ошибка бывает более значима, нежели верный шаг.

ПРАВИЛО ЛАРОШФУКО:

Каждому из нас хватит сил, чтобы пережить несчастья ближнего.

ТРЮИЗМ ТУРНЬЕ:

Многие из распространенных болезней не что иное, как выражение серьезной неудовлетворенности жизнью

Потащено у dok-zlo.livejournal.com

@темы: "веселая бредь"

---

Практические правила для медсестер

ЗАКОН ИМБЕЗИ О СОХРАНЕНИИ КОЛИЧЕСТВА ГРЯЗИ:

Дабы что-то стало чистым, что-то другое должно стать грязным.

Обобщение Фримена:

Можно все сделать грязным, ничего не сделав чистым.

НАСТАВЛЕНИЕ ХЭМПТОНА:

Проблема правильного выполнения чего-либо в первый раз состоит в том, что никто не оценивает в полной мере, насколько это трудно.

ЗАКОН ПЕРРАССЕЛА:

Не бывает столь простой работы, чтобы ее нельзя было напрочь испортить.

ЛЕММА ГРОССМЕНА:

Любое стоящее дело стоило сделать вчера.

ЗАКОН ХАРДИНА:

Делать что-либо одно просто невозможно.

ЗАКОНЫ ЛОКЛЕНДА:

1. Никогда не будьте первым.

2. Никогда не будьте последним.

3. Никогда и ни в чем не будьте добровольцем.

ЗАКОН МЕСКИМЕНА:

Никогда нет времени, чтобы сделать правильно, но всегда есть время, чтобы сделать заново.

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО МЕДСЕСТЕР:

Никогда не позволяйте докторам узнать, что знаете больше их.

ЗАКОНЫ АНДЕРСОНА О ВЫЖИВАНИИ ДЛЯ МЕДСЕСТЕР И ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРСОНАЛА:

1. Не будьте слишком часто слишком правы.

2. Помните: советы лучше получать, чем давать.

ВТОРОЙ ЗАКОН БОЛЬНИЦ:

Любое действие, для которого нет никакого логического объяснения, следует считать «политикой больницы».

ЗАКОН САЛЛИВЕНА ОБ УХОДЕ:

Неожиданные перерывы в вашей загрузке всегда совпадают по времени с неожиданными срочными ситуациями у пациентов.

ПРИНЦИП ФОЛКЕРА О КОМПЛЕКТОВАНИИ БОЛЬНИЧНЫХ ПАЛАТ:

Самый дружелюбный и готовый к сотрудничеству пациент всегда оказывается в одной палате с наиболее воинственным из больных.

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ВЗЯТИЯ КРОВИ:

Хорошая вена всегда находится на другой руке.

МАКСИМЫ МАРГОТА ДЛЯ МЕДСЕСТЁР:

1. Всегда выпадает работать именно с тем доктором, который вам меньше всего нравится.

2. Если вы совершили ошибку в присутствии какого-то врача, то за текущий рабочий день наверняка столкнетесь с этим врачом еще, как минимум, три раза.

3. Коллегу, с которым вы не ладите, сделают начальником.

ЗАКОНЫ ТЕЛЕСКО ОБ УХОДЕ ЗА БОЛЬНЫМИ:

1. Все больные, которые нуждаются во внутривенных вливаниях, находятся в другом конце коридора.

2. Талант врача обратно пропорционален его готовности помочь в уходе за больным.

3. Существуют два вида лейкопластыря: первый невозможно приклеить, второй невозможно оторвать.

4. Все пациенты требуют обезболивающего укола в одно и то же время.

5. Каждый, кто не захотел обезболивания в тот момент, когда вы проходили по отделению и делали соответствующие уколы, потребует его, когда вы будете раздавать таблетки снотворного.

ЗАКОН БАУЭРСОКСА:

Если у вас всего одна игла, она согнется.

ЗАКОН ЛИ:

Любой бинт, заранее обрезанный до нужной длины, окажется слишком коротким.

ЗАГАДКА КАТТЕРА:

Если что-нибудь слишком коротко, то, сколько его ни подрезай, длиннее оно не станет.

ЗАКОН КЛИПСТАЙНА:

Размеры и количества всегда будут выражаться в самых невразумительных единицах.

ПРАВИЛО БЕЗОПАСНОСТИ СТЕЙНБЕРГА:

Тот единственный раз, когда вы допустите послабление в процедурах безопасности, окажется единственным, когда в результате все пойдет не так, как надо.

ЗАКОН МОЛЛИ ДЛЯ МЕДСЕСТЕР:

Если вы не уверены, какую дозировку назначил врач, и не перепроверили ее, то обязательно выберете неверную дозировку.
Следствие:

В случае перепроверки распоряжения врача та дозировка, которую вы намеревались выбрать, оказывается правильной.

ПАРАДОКС БОЛЕУТОЛЯЮЩИХ ПРЕПАРАТОВ:

Болеутоляющие препараты, которые предписано давать по мере надобности, никогда не даются в тот момент, когда в них действительно есть надобность.

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО:

Никогда не говорите пациенту: «Я в этом деле новичок».

ПРАВИЛО ДЛЯ ТЕХНИКОВ, ЗАНИМАЮЩИХСЯ МЕТОДОМ МАГНИТНОГО РЕЗОНАНСА:

Если аппарат для получения изображений методом магнитного резонанса настроен на снимок левого плеча, следующему пациенту понадобится снимок правого плеча.

ЗАКОН ВРЕМЕНИ И РАССТОЯНИЯ ДЛЯ БРИГАД СКОРОЙ ПОМОЩИ:

Расстояние от больницы до места, откуда поступил вызов, увеличивается по мере уменьшения времени, оставшегося до конца смены.

Следствие:

Кратчайшим расстоянием между станцией скорой помощи и местожительством больного является то шоссе, которое сейчас закрыто на ремонт.

ЗАКОНЫ ВЫЖИВАНИЯ ДЛЯ ПАЦИЕНТОВ ОТДЕЛЕНИЯ НЕОТЛОЖНОЙ ХИРУРГИИ:

1. Вероятность выживания пациента обратно пропорциональна его общественной ценности.

2. Если у пациента больше двух татуировок, он никогда не умрет, особенно если одна из них — криво наколотый крест

3. Уровень алкоголя в крови, превышающий 3,0 промилле, обеспечивает временное бессмертие.

ЗАКОН СЛИЯНИЯ БОЛЬНИЦ:

При любом слиянии больниц образовавшееся медицинское учреждение будет предоставлять худший уровень и качество обслуживания.

Следствия:

1. Чем крупнее компания, под эгиду которой попадает больница, тем меньше внимания уделяется персоналу этой больницы.

2. Когда начальство говорит, что ни одно рабочее место не будет потеряно, оно лжет.

ОСНОВНОЙ ПРИНЦИП ДПЯ ДИСПЕТЧЕРОВ СКОРОЙ ПОМОЩИ:

Исходите из предположения, что весь персонал выездных бригад — сплошные идиоты, пока их действия не докажут этого предположения.

ОСНОВНОЙ ПРИНЦИП ДЛЯ ВЫЕЗДНЫХ БРИГАД СКОРОЙ ПОМОЩИ:

Исходите из предположения, что все диспетчеры — сплошные идиоты, пока их действия не докажут этого предположения.

ЗАКОН ЧАПМЕНА:

Не будьте незаменимым. Если вас невозможно заменить, то невозможно и повысить в должности.

ЗАКОН ОУЭНА:

Если вы хороший работник, вам поручат всю работу. Если вы действительно хороший работник, то сумеете быстро отвертеться от нее.

ЗАКОН ЛЕВИНА:

Соблюдение правил не обеспечит выполнения работы.

Следствие:

Выполнение работы не оправдывает несоблюдения правил.

Потащено у dok-zlo.livejournal.com

@темы: "веселая бредь"

---

Генри III - 22: король пытается лукавить

В самом начале 1236 года Элеанора Прованская прибыла в Англию в сопровождении своего дядюшки, Уильяма Савойского, и была 14 января обвенчана с Генри III в Кентербери. Коронация молодой супруги короля была проведена без проволочек, уже через 6 дней, 20 января. И тут король впервые получил возможность пронаблюдать грызню придворных за право выполнять определенные церемониальные обязанности. Например, будущий 6-й граф Лестера Симон де Монфор, переехавший в Англию в 1229 году, выставил свою кандидатуру на исполнение роли Главного стюарда Англии против кандидатуры графа Норфолкского Роджера Биго. И выиграл, хотя даже не был ещё утвержден в своем английском титуле. Решение принимал тогда специальный Претензионный Суд, рассматривающий подобные разногласия.



Фиктивный портрет Симона де Монфора

Вообще, права де Монфора на графскую корону Лестера и прилагающиеся к ней церемониальные привилегии шли по женской линии. Его бабушка Амиция была из Бомонов, носивших титул графов Лестера, и после того, как мужская линия рода прервалась, она и её сестра Маргарет стали наследницами. Муж Амиции, тоже Симон де Монфор, стал графом Лестера по праву жены, а их сын, опять же Симон де Монфор, стал полноправным 5-м графом Лестера. Что касается наследственных обязанностей Главного стюарда королевства, то их, пока шел раздел огромного имущества де Бомонов, исполнял муж Маргарет, Сэйр де Квинси, живущий в Англии. Король Джон утешил потом де Квинси, которого очень ценил, титулом 1-го графа Винчестерского, а титул графа Лестерского был вынужден отдать де Монфору. Титул, но не роль Главного стюарда, которую он предпочел возложить на Ринульфа де Блондевиля. Более того, после смерти Амиции, он отобрал и титул у де Монфоров (имел полное право, потому что графом Лестерским де Монфор числился исключительно по праву жены, хотя сын-то на титул матери право имел), и передал его всё тому же Ранульфу Честерскому – благо, тот был старшим кузеном де Монфора, и его право технически было сильнее. Похоже, король Джон этих Симонов де Монфоров крепко недолюбливал.

Де Монфоры и правда были людьми своеобразными, мягко говоря. Они были абсолютными религиозными фанатиками, были, при этом, отнюдь не по-христиански свирепы и жестоки, но и бесспорно талантливы, и обладали странной харизмой, действующих на окружающих буквально магически. А у приехавшего в Англию очередного Симона де Монфора ничего, кроме отличной генетики, и не было – из братьев выжил, кроме него, именно старший, Амори, который унаследовал всё. Впрочем, в данном конкретном случае было у Симона нечто, сделавшее его неотразимым и в глазах молодого Генри III, и в глазах своего престарелого родственника Ранульфа де Блондевиля – Симон вырос на полях сражений крестовых походов, в которых участвовали не только его отец, но и мать, Аликс де Монморанси.

Вряд ли ему пришлось долго убеждать Ранульфа Честерского, своего старшего родственника, отказаться перед королем от титула графа Лестера в свою пользу. А уж очаровать восторженно относившемуся к религиозному героизму короля было и того проще. Особенно имея на руках официальный отказ своего старшего брата от всех английских владений де Монфоров, и свой отказ от всех французских владений семьи (у него самого было что-то, отделенное его матерью из собственного имущества), что освобождало его от уз двойной лояльности.

Саймон стал на некоторое время любимым героем короля (который, впрочем, не спешил утвердить за ним титул, отданный Ранульфом), что заставляет подозревать Претензионный Суд в некотором фаворитизме. Тем более что второй претендент на должность, Роджер Биго, был, через свою матушку, внуком того самого Уильяма Маршалла, который посадил на трон короля и смог удержать его там. Такого короли обычно не прощают, и Генри III был не исключением.

Полосатую шерстяную ткань, по которой юная королева и её супруг шли в Вестминстерское аббатство, расстилал перед ними Уильям де Бьючем Бедфордский, королевский раздатчик милостыни, потому что в обычае было распределять ту часть ткани, которая была на улице, среди бедных. Ту часть, которая была внутри аббатства, получала ризница аббатства. В те времена коронация королевы ещё не была днем сольного торжества только королевы, когда она играла главную роль, так что король шел даже впереди своей супруги, под балдахином из пурпурного шелка. Балдахин этот несли бароны Пяти портов. Над королевой тоже несли балдахин, и по мнению баронов Пяти портов это тоже было их правом, а вот хранители пограничных марок считали, что это право принадлежит им.

Хотя, надо сказать, вокруг должностей и церемониальных прав в хозяйстве королевы разногласий было меньше. Разве что Гилберд де Сандфорд утверждал, что имеет законное право на должность дворецкого в хозяйстве королевы, что давало ему право проживания там, где королева находится. Он также утверждал, что имеет право поместить своего клерка в хозяйство королевы, с ежедневной платой в шесть пенни из золота королевы (где-то 1% со всех налогов, превышающих сумму в 100 марок). Похоже, что желаемое он получил – лордом он был не из последних. В будущем права на опеку его дочери будут даже перекупаться, и она, в конечном итоге, станет женой де Варрена и графиней Оксфорда.

Но в целом, с коронации королевы бароны разъезжались глубоко несчастными и чрезвычайно раздраженными – король снова окружил себя иностранцами, и даже самостийно назначил 12 новых советников из их числа, во главе с дядюшкой королевы, Уильямом Савойским. С королевой в Англию приехало превеликое множество её родственников и придворных, которых король встретил с распростертыми объятиями. То есть, у королевской кормушки становилось всё теснее, а денег в королевской казне всё не прибавлялось. Это они ещё не знали, что Генри III, в тайне от всех, написал папе Григорию письмо с просьбой прислать в Англию папского легата. Видимо, угрозы баронов насчет совета, имеющего право сместить делающего глупости короля, крепко запали ему в душу. Надо сказать, что Григорий IX отделался сначала общими уверениями в вечной любви матери-церкви к своему возлюбленнейшему сыну, но с отправкой легата не торопился, зная, как этим будут взбешены англичане, категорически не желающие разделять любви своего короля к иностранцам.

Сложно сказать, на чем именно основывалась действительно имеющая место чрезвычайная расположенность Генри III к иностранцам. То ли сказалось то, что детство он провел с матерью-француженкой, пока его гиперактивный папаша нарезал круги по королевству. То ли он считал источником всех бедствий в королевстве английских баронов, пытающихся управлять не только королевством, но и королем. Возможно, ответ кроется в том, что своим святым покровителем Генри выбрал Эдварда Исповедника, последнего англосаксонского короля. Естественно, свои покровители в те времена были у каждого, но относительно Генри известно, что его привязанность к Исповеднику намного превосходила норму, приближаясь к культу. А это означает, что молодой король чувствовал свое родство, духовную связь с Эдвардом Исповедником.

Действительно, Эдвард, как и Генри, был коронован после того, как его законный трон некоторое время занимал захватчик. Действительно, он потерял свою реальную власть после того, как дал слишком много воли властным баронам в целом, и дому Годвина в частности. Несложно понять, что Генри решил избежать участи своего кумира и быть сильным королем, отсюда постоянная подспудная конфронтация с Маршаллами, которые тоже были богаче его самого, как Годвинсоны были богаче Эдварда Исповедника. Можно также допустить, что спасение он видел в том, чтобы, по примеру отца, окружить себя наемниками. Разница была в том, что Джон использовал своих наемников в качестве последнего аргумента, грубой силы, не забывая при этом чрезвычайно умело манипулировать чувством собственной важности каждого английского барона. Генри III до такого мастер-класса было недостижимо далеко, слишком рано он остался сиротой и расстался с не менее хитроумной матушкой.

Очень похоже на то, что Генри III периодически повторял одну и ту же ошибку: чтобы добиться какой-то одной цели во что бы то ни стало, он был готов отступать по всем остальным направлениям, даже если они были чрезвычайно важны. Например, в январе 1237 года он пожертвовал «советом двенадцати» ради того, чтобы собрать очередной налог с подданных, на что оскорбленные засильем чужаков бароны никак не соглашались. Генри на мгновение выиграл – заплатить за обещание заменить 12 иностранцев 3 английскими магнатами его бароны согласились. Более того, архиепископ Кентерберийский простил его тогда за частые нарушения пунктов принятых им же хартий. А всё потому, что его величество снова поклялся, что для него святы гарантированные ими свободы, и что он поддержит любые отлучения от церкви тех, кто хартии нарушает. Это было очень легкомысленное заявление человека, точно знающего, что от отлучения его защитит Святейший престол.

Так что легко можно себе представить бешенство баронов, когда в июле 1237 года в Лондон прибыл папский легат – бывший нунций Отто. Тут королю припомнили всё, в том числе и женитьбу без чьего-либо совета и согласия подданных. Даже братец родной, Ричард Корнуэльский, публично выразил озабоченность, что король снова вцепился в иностранцев, да ещё и принимает достаточно важные решения в полной тайне от окружающих. Что касается короля, то он, не обращая внимания на критику, усердно делал вид, что чуть ли не целует землю, по которой ходит папский легат, и постоянно повторял, что не делал и не сделает ничего без одобрения своего лорда, папы Римского, или его легата. Никто до сих пор не может сказать с уверенностью, чем всё это было – то ли призванием козла отпущения за свои действия, то ли реальный поиск высшей возможной защиты от своеволия собственных лордов.

Но происходящее сильно не понравилось Григорию IX, который в довольно резком письме дал понять, что за простака его считать не нужно, и что своего «возлюбленного сына» он насквозь видит. Тем не менее, разгребать ситуацию пришлось именно ему, через своего легата, причем оба продемонстрировали, что Святейший престол отнюдь не потерял свою железную хватку, и беспорядка и самоуправства в своем хозяйстве не позволит.

@темы: Henry III

---

Song Ci (2022)

Это фильм с ансабом, с нормальным ансабом: dramacool.hr/song-ci-2022-episode-1.html
И, как ни странно, фильм неожиданно интересный, хотя поначалу там многовато элементов буффонады. То есть, начало совсем не предполагает, что фильм будет местами неожиданно жутким, местами трагичным, и финал будет не таким, какой ожидаешь. На ютубе его, кажется, нет. Сун Цы там вот такой:

@темы: Дорамы

---

Они снова цветут!

Рододендроны. Или альпийские розы, как их называют здесь.















И сопутствующее...

@темы: "красотища"

---

Ура, больничный!

Просто перегруженные мышцы, не более того. У частника была, конечно (за невозможностью попасть в муниципальную или ведомственную), но парень адекватный попался. Сделал все проверки, чтобы убедиться, что нет сужений каналов - когда проблемы в нижней части позвоночника, это критически важно. Совпадает и с моими ощущениями. Но вообще и в целом - пипец был, утомляться я стала до того, что иногда действую на работе как при длительном и хроническом недосыпании. Это когда мысли пытаются разбежаться, но при этом им приходится продираться через плетень, и я их успеваю лениво перехватить. Интересно, что на данном моменте Мелатонин мне вообще не нужен, падаю и засыпаю. И вот внезапно оказалось, что без него я по утрам намного бодрее. Что странно, потому что этот препарат рекомендуют теперь всем и каждому именно потому, что он НЕ вызывает побочек. И что вообще не является снотворным как таковым, потому что механизм действия у него другой. Оказывается, врут.

Божечки-кошечки, до чего же я устала работать, кто бы знал.

@темы: житие мое

---

Поместье Альберга

Боже, как мы его искали! Изначально было непонятно, как в бетонных джунглях этого района Эспоо может заблудиться поместье, так что пришлось довериться навигатору, который тоже, в конце концов, сошел с ума, и привел нас на дорожку только для велосипедистов. Но зато стало понятно, что внутри бетонного квартала действительно поместье есть.



При ближайшем рассмотрении выянилось, что поместье само по себе в кошмарном состоянии, если вообще не в аварийном, так что сомнений в том, кто сейчас там хозяйствует, не осталось - город, который сдал его "деятелям культуры", но вообще-то там теперь какая-то новомодная New Hope Church, рекламирующая себя как Bible-believing, Spirit-empowered, International Church for all Nations, целью которой является "помочь людям вступить в жизнь во Христе". Так что мы просто обошли здание вокруг, и удалились восвояси. Ну, город, надо сказать, хотел это поместье вообще разрушить ещё в 1980-х, но местные его защитили, после чего здание кое-как подлатали во время кризисных 1990-х, и сдали прочь. То есть, блестящего будущего, в условиях современных муниципальных тенденций всю недвижимость продавать и сдавать в аренду, у "Сахарного дворца", как Альбергу когда-то называли, не предвидится.

Впрочем, кто знает? В 1959 году в поместье стояло вот такое, перестроенная в жилой дом дача, а нынче там современные корпуса:



Когда-то поместье Альберга получило начало в 1622 году. Король Густав II Адольф подарил дома в деревеньке Большая Хуопалахти 24-летнему майору-наемнику Йохану Гулденару. Согласно генеалогическим исследованиям, этот Гулденар был выходцем из Любека, но поговаривают, что корни у рода испанские. Вообще, в те времена люди, в основном, обходились ещё без фамилий. Вполне хватало обозначить человека как Йохана, сына Конрада из Любека. Но шведы хотели приманить в свою армию офицеров, давая им дворянские имена, и подкрепляя их дарственными на земли в Финляндии, где этого добра хватало. Поэтому фамилии "младших" дворян и отличались такой звучностью. Получили фамилии в те времена и финны, служившие рядовыми в армии, но там всё больше или исходя из географии места, или из прозвищ - Лисицыных (Кеттунен), Медведевых (Кархунен) тут хоть пруд пруди, хотя иногда давались вдруг шведские фамилии по какой-то логике - не все финские Линдстрёмы, скажем, имеют шведские корни, зато в конце XIX и начале XX веков многие прогрессивно настроенные финские шведы взяли себе типично финские фамилии (тот же писатель Юха Ахо был, вообще-то, Йоханнес Бруфельдт), такая была национальная тенденция.



Женился майор на сиротке из фон Горнов, чей отец давно сгинул в Выборге, и стали они обосновываться в доме, проданном им одним купцом. Деньги, похоже, у майора водились, потому что он потихоньку скупал окрестные участки и укрупнял, таким образом, свои владения. В 1639 году он оставил следы, как минимум, в судебных процессах. Ничего потрясающего, но даёт понять, как в имении жизнь протекала. Например, коровы соседской вдовы Молин, с которой Гулденар судился особенно часто, забрели на поля майора, за что были угнаны в майоров хлев. Но потравы-то не случилось, потому что урожай уже был убран, так что горящая негодованием вдова собрала своих батраков и отправилась разбираться. Майор был на охоте, поэтому вдову попытались остановить словами, что "вот приедет барин", но та спокойно ответила, что барин ей пофиг, а вот своих коров она заберет, и отправилась прямехонько в хлев. Тут во двор выскочила, с кнутом в руках, благородная дама Элин фон Горн, и накинулась на вдовицу со словами, что вон-де отсюда, деревенщина немытая. Дамы несколько подрались, причем закаленная жизнью вдовица никаких повреждений не получила, а вот госпожа Элин украсилась несколькими синяками. Да, и коров своих вдова Малин увела. Суд приговорил её к штрафу в 3 марки за поставленные Элин синяки, а маор - к штрафу в 3 марки за незаконный угон скота. Так что каждый остался при своем, плюс полученный жизненный опыт.



Теперь на месте тех полей бетон...

Трудно сказать, почему род угас. Детей там рождалось много, пока не наступил XIX век, и Альгот Фердинанд Гулденар не умер молодым, оставил вдову и единственного сына. Вдова вышла потом замуж, а что стало с сыном - беглое прочтение генеалогических записей не говорит. Возможно, он взял фамилию отчима и из записей потерялся. В любом случае, Альберга тогда им уже не принадлежала, потому, помимо ужасных погодных условий и неурожаев конца XVI века, с началом Северной войны (1700–1721), на юг Финляндии сначала пришла через Турку из Прибалтики чума, а потом Россия потеснила шведов, и установила в стране на три года военное правительство, которое потом сменилось гражданским правительством. Карл XII тогда повелел всем чиновникам и дворянам покинуть Финляндию, да и, скорее всего, все, кто мог, бежали оттуда ещё тогда, когда чума начала распространяться из-за нарушений карантинов. Ведь паника была страшная. Например, в Турку, в приступе паники, трупы умерших и умирающих выбрасывали на улицы, и заняло некоторое время, прежде чем власти стали хозяевами ситуации, так что какой уж там карантин. Потом, после подписания мира, должно было полегчать, но через Финляндию в Швецию потянулись тысячи отпущенных из России пленных, которых надо было сначала приютить в районе пограничья.



Карл XII

Не успели очухаться - началась в 1741 году реваншистская война, в которой шведам снова наваляли. Я читала когда-то исторические хроники Хамины и юго-восточной Финляндии за времена между этими двумя войнами, и там писали, что население в регионе уменьшилось в те годы где-то на 40%. Тут и рекрутинг молодежи, и голод, начавшийся потому, что шведы реквизировали всё на нужды армии, ну и традиционный страх мирного населения приграничья в условиях державных войн, когда его мордует каждая из участвующих сторон. В общем, тут стало не до поместий, и Альберга переходила множество раз из рук в руки, пока шведы не стали строить Свеаборг.



Во время строительства крепости в Альберге и в соседних усадьбах жили офицеры Свеаборга. Из местной глины делали кирпичи, а знаменитые дубовые леса Альберги вырубили под строительные леса. Это, конечно, было выгодно тем, кто на момент контрактов владел всем этим, а для владельцев было важно заработать на купленном как можно больше - с самим местом и окружающим его пространством никаких сентиментальных связей у них не было. Всё это продолжалось до тех пор, пока Альбергу не купил капитан-лейтенант Карл Терсмеден.



Красавчик Терсмеден по кличке "великан-капитан"

Он как раз получил 1751 году дворянский титул через пожалование этого титула его отцу, как раз стал капитаном флота Свеаборга, и, будучи лучшим другом коменданта крепости, решил посоревноваться с тем на тему кто лучше обустроит свое поместье. Надо сказать, что Терсмеден был очень близок к королевскому семейству - его бывшая подруга, Хедвиг Таубе, была официальной любовницей и неофициальной женой своеобразного шведского короля Фредрика I, который поднялся к власти как консорт, и который потерял реальную власть, оставаясь королем, через подписание Ништадтского мира с Россией в 1721 году, после чего ему припомнили и иностранное происхождение, и незнание шведского языка, и чуть ли не пророссийским агентом объявили. Но политика политикой, а близость к венценосным персонам ценится по сей день, и является серьезным социальным капиталом, так что уж говорить о XVIII веке. Тем более, что Терсмеден предпочитал при каждой неприятной в политическом смысле ситуации выводить свой флот в море и болтаться там, пока ситуация не устаканится. И, знаете, дослужился таким манером до адмирала, так что стратегия себя оправдала.



Сохранившийся с тех времен сад в усадьбе Хертонас, разбитый соперником Терсмедена, комендантом Свеаборга Эренсвердом

Что касается Альберги, то Терсмеден там не только окрестную знать развлекал. Он разбил очаровательный сад в стиле барокко, без которого тогда ни одно поместье не воспринималось бы всерьез. На верхнем уровне была усадьба, вокруг которой в геометрическом порядке высаживались деревья и кустарники. На втором уровне - фруктовый сад, а на нижнем - рыбные пруды. Это выглядело как-то так ещё в 1930-х:



Как водится, жена Терсмедена была намного моложе супруга, и в Альбергу прибыла 19-летней. Чтобы порадовать красавицу Доротею, любящий супруг построил ей в дубовом лесу хорошенький коттедж ВиллаРоза, куда владельцы поместья с гостями выбирались "на природу" и устраивали пикник. В 1970-х домик ещё стоял:



Терсмеден жил в Альберге до самого 1774 года, пока его не повысили до статуса адмирала, после чего пришлось перебираться в Стокгольм. Альбергу в 1775 году купил подполковник (lieutenant colonel) Кристиан Готтлиб фон Занзен, который остался в истории поместья просто как отец Фредрика Августа фон Занзена. Вот этот Фредрик был персоной интересной. Для начала, в 1775 году он ушел в море юнгой, что, в общем-то, могло означать только одно: на флот юноша вырвался против воли родителей, и не имея решительно никакой специальности. За это говорит и то, что через год он завербовался добровольцем в пехоту. Через 4 года он был младшим лейтенантом (суб-лейтенантом), ещё через 7 лет лейтенантом, потом через 3 года капитаном, и ещё через 5 лет, в 1795 году, вышел в отставку майором. Тяжелый, медленный путь наверх для отпрыска дворянской семьи. Возможно, дело было в его своеобразной внешности.



Выйдя в отставку, фон Занзен взялся за хозяйство. Красавчик Терсмеден мог производить впечатление погруженного в развлечения аристократа, главный интерес которого состоит в сохранении секрета соотношения ингредиентов в пунше, но за легкомысленно-добродушным фасадом скрывался цепкий и умелый бизнесмен. Он построил почти сразу в Альберге кирпичный завод и открыл на своей земле рядом с королевской дорогой... постоялый двор, причем с такой невидалью в качестве достопримечательности, как женщина в роли хозяйки этого постоялого двора. Фон Занзен всё это расширил, построил ещё фаянсовый завод, да ещё и нашел на территории поместья железную руду, которую там и стали добывать. Про новые хлев, пекарню и массу прочих хозяйственных построек и говорить не стоит...

А к 1803 году фон Занзен построил новый главный дом, и, наконец, женился. И успел вывести в люди двух сыновей, первый из которых стал юристом и госслужащим, а второй - кадровым военным. Как ни странно, имение потом промотал не военный, а юрист. Не был он хозяином, и не было у него таланта к управлению имением. И всё-таки четверть века он как-то пытался выкрутиться, закладывая и перезакладывая землю и постройки, пока кредиторы не продали за долги всё поместье.

Купил поместье в 1855 году Федор Киселев (Киселефф), причем его в статьях про Альбергу часто путают с отцом, тоже Федором Киселевым, который тоже был заводчиком и торговцем. Про того Федора Пантелеймоновича Киселева поговаривали, что род ведет начало из отпущенного на волю крепостного, но кто знает? Пантелей Киселев, его отец, был одним из тех русских купцов, которые пришли во время Северной войны в Финляндию за русской армией, да и осели здесь. В любом случае, Федор Федорович, построивший "Сахарный дворец", был богат и женат на Амалии Маттейсен, барышне, родившейся в поместье Мунккиниеми. Правда, Маттейсены дворянами не были, поместье в их руки угодило случайно, да и продали они его уже аристократам Рамсеям ко времени брака Амалии и Федора.



Дворец свой он стал строить в 1873 году, и некоторые почему-то считают, что Сахарным дворцом его назвали из-за того, что в обшивке дома были использованы доски от ящиков из-под сахара-сырца, поставляемого в Хельсинки тестем Киселева. Типа, потом доски отшпаклевали известкой, чтобы дом выглядел каменным, ха-ха. На самом деле, такая же техника применялась и при постройке других главных домов поместий того времени. Внешний вид домов, построенных из камня, стал модным, но Финляндия - это, знаете ли, климатически отнюдь не Европа. Холодно здесь, а в те годы климат был даже намного холоднее. Попробуй-ка протопи дом, стены которого накапливают холод! Так что за технологией постройки местных помещичьих домов стояла всё та же практичность, и никаким скандалом или попыткой пустить пыль в глаза она не была. "Сахарным дворцом" дом назвали за его своеобразный вид. А так его спроектировал и построил дорогой и маститый архитектор Франс Людвиг Колониус, специализировавшийся именно на постройке изящных и персональных домов.



Фёдор за два года до того, как дом достроили, так что там, помимо его вдовы (у бездетных Фёдора и Амалии было сделано официальное завещание друг на друга) там поселилась сестра Амалии, Эмма. Отношения между сестрами были, мягко новоря, не очень, и по весьма типичной причине - богатая Амалия приютила неудачно выскочившую замуж Эмму и двух её дочерей после того, как муж Эммы, органист и композитор Август Эрстрём, очень рано умер. Ну и вышло так, что Айна и Альма, дочери Эммы, больше любили энергичную и деловую тётушку, чем вечно недовольную и хмуро плетущую кружева мать. Амалия унаследовала деловую жилку отца, умела управляла наследством, очень заботилась, в духе времени, о работниках усадьбы, да открыла ещё и школу для их детей.



В 1860-х Фёдор (или консул Киселев, если официально) построил Амалии и себе дачу на территории Альберги, виллу Линудд

Ну а дальше не очень интересно. Состояние, оставшееся за Амалией, унаследовала её старшая племянница, Айна. Она хорошо вышла замуж, за человека нового поколения, Карла Слёра. Он был одним из тех, кто, будучи выходцем из семьи ремесленника, закончил университет магистром философии и построил впечатляющую карьеру. Это их с Айной дочь стала женой знаменитого художника Галлен-Каллелы. Альбергу в 1908 году организовали в акционерное общество и в 1917 году продали сыну главного городского садовника, то есть главного ландшафтного дизайнера, на нынешнем языке. Мартин Стениус его звали. Сын, Сигурд Стениус, в дизайне понимал, но был скорее бизнесменом. Купив Альбергу у Слёров и Мунккиниеми у Рамсеев, он продал акции городу в 1938 году.

Ну а теперь таинственное. Когда "Сахарный дворец" в 1992-1995 реставрировали, строители видели туманные фигуры, слышали потусторонний смех и стук женских каблуков. Считается, что в Альберге водятся привидения. Черная госпожа - это Амалия (да, несправедливо с ней обошлась молва, ославив, что-де бездетная женщина отняла у сестры её дочерей). Амалия, как и при жизни, деловито снует по подвалу, словно проверяя, хватает ли припасов прокормить нахлебников. Белая госпожа, Эмма, плетет свои кружева на чердаке в доме, который никогда не был её домом, и периодически смеется.

@темы: финляндия

---

Цены, конечно...

Неожиданно - салфетки. Обычные, бумажные. Год назад накупила всяких за евро/пакет по 20 шт. Сегодня обратила внимание, что пакеты похудели, и стоят более 3 евро. Только на полке в самом низу, буквально над полом, были одноцветные салфетки в упаковках по 100 шт за почти 3 евро, их уже практически сгребли. На али практически те же цены, что и у нас на полках. А муж ржет, что я ухватилась за пятикилограммовый пакет хорошего риса за 10 евро! Рис в упаковках по 1 кг тоже стал стоить неприлично. Лидл пока во многом радует, он реально дешевле, а так торговцы вконец озверели. А я не настроена переплачивать.

@темы: житие мое

---

Муськин день

- Что, что там происходит?



- Да Муська замуж выходит! Не опоздать бы!



- Гыыыы, не опоздаешь, там жених заторможенный...



... но Муська говорит, что "зато надежный и спокойный"



- Ну, совет да любовь, раз такое дело



- Фуууу, какой мезальянс((



- Горькоооо



Танцуют все!







- А я так лучше пожрать



- А я тоже взамуж хочууу, идол ты бесчувственный!

@темы: тот кот

---

Генри III - 21: солнце после бури

В ноябре 1233 года ссора Генри III с Ричардом Маршаллом достигла точки, после которой никакое примирение или компромиссы уже не были возможны. Ведь Ричард Маршалл глубочайше оскорбил его величество, разбив его превосходящие силы в ночь 25 ноября под Монмутом. Самым обидным для самолюбия короля было то, что графа там ожидали, то есть это была засада. Как истинный христианин, Генри III всё-таки предложил графу под Рождество примирение, но тот, ожидаемо, в это предложение не поверил. Король снова потерял самообладание и посоветовал Маршаллу вспомнить судьбу Бедфордского замка. В ответ Маршалл разграбил и сжег Шрюсбери. И всё-таки граф Ричард решился появиться на заседании совета 2 февраля 1234 года, чтобы представить Генри III все свои претензии в присутствии свидетелей. Это был мудрый ход, разом подрезавший крылья слухам и домыслом относительно того, какого цвета кошка перебежала дорогу между этими двумя.



Ричард Маршалл по мнению ии

Маршалл выразил, для начала, озабоченность тем, что король отдал и себя, и всю страну в руки иностранцев – именно из-за советов Пьера де Роша была потеряна Нормандия, и Англия «была продана папе Римскому ради спасения короны». Многие епископы поддержали графа, и, после длительных переговоров при помощи епископов Ковентри и Рочестера, Маршалл и Генри III всё-таки помирились. Вообще-то король клялся несколько месяцев назад, что миру между ними никогда не бывать, но внимательный наблюдатель наверняка заметил, что хотя молодой король характером пошел в батюшку и прочих Плантагенетов, в нем не было злопамятности, которой отличался его родитель (да и прочие предки). Соответственно, договориться с ним было возможно, что давало некоторую надежду королевскому совету. Впрочем, многие могли посчитать это отсутствие злопамятности слабостью характера.

Что-то реальное в плане ограничения власти Пьера де Роша стало происходить после 2 апреля, когда после более чем двух лет отсутствия в стране первого прелата королевства, на трон архиепископа Кентерберийского сел Эдмунд Абингдонский (он же Эдмунд Рич). Не отличавшийся кротким нравом прелат первым делом выкатил королю длиннейший лист претензий к управлению страной, и пригрозил, что если король не возьмется за ум, то он, архиепископ, лично отлучит его от церкви, как бы там папа Римский ни заявлял, что короля и его брата отлучать от церкви имеет право только он сам. Неизвестно, действительно ли Генри III задумался над тем, что если все сословия королевства проявляют удивительно единогласие в своем мнении о Пьере де Роше, то об этом стоит хотя бы немного задуматься – ведь ещё недавно так же несли по кочкам Хью де Бурга. Генри мог просто временно отступить, и посмотреть, что из этого получится.

В любом случае, Генри распорядился, чтобы епископ ограничил себя делами епархии Винчестера, и не вмешивался в дела государственные. Уволен был и главный казначей Пьер де Риво – с требованием предоставить полный отчет о том, как управлялись финансы королевства под его руководством. По всей стране люди епископа потеряли свои должности, в том числе и Стефан Сегрейв, главный юстициарий. Должность Сегрейва осталась вакантной, что было понято так, что король хочет её таким образом упразднить. Единственным «но», о котором Генри III вряд ли подумал, был тот неумолимый факт, что без «исполнительного директора» в королевстве вся ответственность абсолютно за всё происходящее переходила к главному руководителю – к королю лично.

Любопытно, что папа Григорий IX, даже не зная о происходящем, но зная Эдмунда Рича, почти одновременно с происходящим выслал архиепископу письмо, в котором убеждал его: «необходимо, чтобы ты усердно внушал и остерегал людей, рожденных в Англии, не считать несправедливым, если живущие среди них чужеземцы получают славу и вознаграждение, ибо Господь не делает различия между людьми, которые живут по закону страны, они все одинаково любимы им». И призвал архиепископа доказать делом, что он, папа, не ошибся, назначив его на самый высший духовный пост королевства. Папа Григорий писал Эдмунду Ричу как интеллектуал интеллектуалу, не допуская даже мысли, что тот может иметь какое-то другое видение проблем с «чужаками». Но в Англии его письмо только подлило масла в огонь, и стало доказательством того, что Рим бесцеремонно вмешивается в национальные английские дела.

Вышло так, что Ричард Маршалл, положивший начало процессу изгнания «пойтевинов» с руководящих должностей, не успел увидеть результат – он умер 16 апреля от раны, полученной во время совершенно дурацкого конфликта в Ирландии, с Ричардом де Бургом, бароном Коннахта, и Вальтером де Лэси, лордом Мита. В принципе, в конфликте виноват был сам Маршалл – он атаковал несколько замков де Бурга в компании с королем Томонда, а де Бург и де Лэси осадили его замок Килдэр. Возвращавшийся с небольшим отрядом кавалерии Маршалл налетел на линию осаждающих, и в схватке был сбит с лошади и ранен. Вообще-то потом ходили слухи, что за цепью событий стоял поставленный де Рошем юстициарий Ирландии Морис ФицДжеральд, но, честно говоря, Маршалл нарвался сам – его брат Гилберт, за время его отсутствия, сумел наладить равновесие в отношениях между Маршаллами, ФицДжеральдом, де Бургом и де Лэси, но именно этот факт сэра Ричарда и выбесил до смерти, в буквальном смысле слова. Так что следующим графом Пемброка пришлось стать Гилберту Маршаллу, который, в принципе, был культивированным ученым, намеревавшимся сделать духовную карьеру. Впрочем, судя по его биографии, очень похоже на то, что несчастным от внезапной перемены в судьбе Гилберт себя не почувствовал.

У Генри III хватило способностей изобразить ровно столько горя по поводу гибели Ричарда Маршалла, чтобы это попало в анналы истории как «скорбь по другу, равная скорби Давида по Саулу и Ионатану», и 28 мая, на совете в Глостере, он утвердил Гилберта в правах на титул 4 графа Пемброка и на земли Маршаллов.

Вообще, на дипломатическом фронте очень успешно трудилось духовенство. Архиепископ Кентерберийский заключил двухлетний мир с Ллевелином Уэльским, а папа Григорий пытался убедить Александра Шотландского заключить с Англией вечный мир на основе договора, заключенного в свое время между его батюшкой, Вильгельмом Львом, и королем Джоном. Поскольку Лев был на тот момент уже дряхловат для полководца (под 70), то в 1209 году Джону удалось удачно обуздать его рвение заключить союз с Филлипом Августом Французским. Это стоило королю Шотландии законных дочерей, выданных замуж за английских лордов (ими стали Хью де Бург, граф Кента, для Маргарет, и Роджер Биго, граф Норфолка, для Изабеллы, причем если Маргарет и Хью были счастливы, то Роджер пытался с Изабеллой развестись и даже отослал её в Шотландию, но папа в разводе отказал), и кругленькой суммы, выплаченной Джону. Но поскольку Вильгельм Лев до брака успел хорошо погулять, то местным, шотландским лордам, тоже хватило принцесс для престижных браков. Незаконнорожденных, но кого это тогда волновало?

Что касается договоров того времени между Англией и Шотландией, то в свое время молодой ещё Лев попал в плен к Генри II, и ещё тогда признал себя вассалом английского короля, но легендарный герой рыцарских романов, Ричард Львиное сердце, продал свои права сюзерена назад королю Шотландии за звонкую монету. И отношения между соседями потом были так и сяк, пока Джон не положил конец этой активности. Ну а что касается Александра, сына Вильгельма Льва, то он хоть и был членом семьи, будучи женатым на сестре Генри III, но интересы Шотландии охранял отменно. Так что сладкое письмо папы Григория, в котором тот подчеркивал особые узы любви, связывающие его с Генри III, и призывал короля Шотландии принести вечный оммаж королю Англии, Александр встретил встречным предложением: если ворошить старое, то почему бы Англии не вернуть некоторые северные графства, где испокон веков графами были шотландские аристократы? Тогда и насчет вечного мира поговорить будет можно. В общем, дело как-то после этого засохло на много лет, пока в 1340-х Генри III снова не попала шлея под мантию.

Но пока на дворе стоял 1235 год, и в феврале в Англию прибыло посольство от императора Фридриха II, который хотел бы взять в жены сестру Генри, Изабеллу. Вполне возможно, кстати, что в результате решительного поведения Пьера де Роша во время крестового похода, когда тот без малейших колебаний впрягся в работу вместе с Фридрихом, несмотря на запрет папы. Нынче же папа Григорий озаботился заранее снабдить посольство Фридриха своим согласием – то ли потому, что не хотел ставить Генри III в сложное положение, то ли потому, что не сомневался, что тот одобрит престижный для английского королевского дома брак и без согласия папы, а это могло бы породить кучу сложностей в будущем. В общем, 27 февраля официальное согласие посольству Фридриха было дано, и в мае договор был отпразднован в Вестминстерском аббатстве. Через пять дней Изабелла отправилась к своему будущему мужу, и их брак благословили в июле, после чего совершенно счастливый Фридрих послал Генри трёх леопардов в подарок.

Разумеется, за принцессой полагалось дать соответствующее приданое. Сговорились на 20 000 фунтов, причем не единовременно, а долями. И, разумеется, для пущей торжественности Генри III попросил в гаранты самого папу. Была ли Изабелла счастлива? Возможно. Фридрих был занятым, вдвое старше её человеком, но жену свою, похоже, действительно любил. Сама же Изабелла обладала склонностью к уединению с самого подросткового возраста, так что могла счесть свою замужнюю жизнь гипер-социальной. Или она вела уединенную жизнь именно потому, что хотела менее богомольной атмосферы вокруг, чем при дворе её любимого, но излишне серьезно относящегося к религии брата. Кто знает?

Что касается Генри III, то свадьба Изабеллы заставила его задуматься о том, что пора бы и ему самому обзавестись королевой. Как-никак ему было уже почти 28 лет – возраст, когда его венценосные сверстники уже вовсю трудились над обеспечением своей династии наследниками. В принципе, изначально он инстинктивно обратил внимание на невест, находящихся в фертильном возрасте, но потом задумался. Его уже связывали семейные узы с королем Шотландии, с императором Священной Римской империи, и было бы логично как-то заполучить в родственники и короля Франции.
Людовик Святой год назад женился на старшей дочери Раймунда Прованского, которого Всевышний благословил четырьмя дочками, и все они были, к счастью, исключительными красавицами. Почему бы не жениться на второй дочери графа?

Элеанор была не менее, если не более красива, чем её сестра, и обладала не менее сильным характером. Правда, ей было всего 12 лет, но это и к лучшему. К радостям плоти Генри III, похоже, предрасположен не был, зато сознавал, насколько для него важно иметь жену, которая будет понимать и разделять его духовную жизнь, и которую надо этому научить. Вообще удивительно, что одновременно на тронах Англии и Франции сидели молодые короли, которых к молитвам влекло сильнее, чем к девушкам. Задачка для психологов.

@темы: Henry III

---

Поместья Хоканбёле и Альберга - 1

Сегодня был день странных поездок. Мне хочется познакомиться с поместьями именно в черте Большого Хельсинки, включая города Вантаа и Эспоо. Трудность тут в том, что страницы этих поместий сделаны ужасно - отсутствуют и оперативная информация, и релевантная. Никогда, то есть, не знаешь, открыто там или закрыто, а если открыто, то что именно. Не могу не сравнивать с англичанами, успешно продающими за неслабые деньги туристам возможность ознакомиться с грудами камней под открытым небом. Потому что они не ленятся создавать историю каждого камня, и делать это умеют. Впрочем, не избалованные сервисом финны бродят по территориям и без всякой истории. Благо, там почти всегда что-то устраивают для детей, и почти всегда есть какая-то кафешка, где можно купить традиционные кофе в картонном стаканчике с какой-нибудь булкой на разовой тарелке. Есть кое-где и ресторанчики, где посуда нормальная, но там надо почти всегда заказывать стол заранее. Мало там мест.



Какой-то зверь неопознаваемой породы продает билеты на детский праздник. Спереди похож на медведя, но сзади - кошачий хвост. Загадочное.

Хоканбёле, или попросту Хакунила

Когда-то мы неподалеку от этого поместья жили, там был огромнейший парк километров на 5 минимум, куда мы с приятельницей ходили ежедневно года три, зимой и летом, пока я не заболела и мы не переехали в свой дом. Мимо поместья проходили, но тогда оно было в частном владении, до самого 2002 года. Потом владельцы выставили его на продажу, и в 2005 город Вантаа поместье купил.



История поместья начилась в 1607 году, когда молодой и предприимчивый бейлиф из Порвоо, Ботвед Ханссон, занял в деревне Хокансбёле два земельных участка, который остались бесхозными, и на которые у его жены Магдалены были права. Ботвед был человеком грамотным (в будущем он работал писарем в Порвоо, и потом поднялся до чина в таможне), и чтобы не платить высокую земельную подать, он стал содержать для армии одного конника и его лошадь - это обходилось дешевле. Но на уме у него была не только выгода, конечно. Через три года усадьба Ханссона была уже занесена в регистры как конное хозяйство (rustholli), а через 11 лет его сын Элиас отправился из дома воевать на 30-летней войне в кавалерии.



Потом, вспоминая о военной службе, Элиас Ботведссон говорил, что на войну он отправился ещё мальчишкой, и действительно был он младшим сыном в большой семье. Но отец отправил с ним на войну и третьего по старшинству сына, Захариуса, оставив дома первенца Еспера и второго сына Йоханнеса. Собственно, задача у младших сыновей была одна - как минимум один из них должен был выжить. Дело в том, что шведы всегда имели довольно жесткие социальные рамки, и в кавалерии тогда служили только дворяне. Только вот война тянулась и тянулась, и люди погибали в сражениях и умирали от всякой заразы, неумолимо появляющейся там, где скапливается большое количество людей, находящихся не в лучшей физической форме, и где гигиена отсутствует по определению. Поэтому в кавалерию стали брать и сыновей зажиточных горожан и фермеров, лишь бы их содержали родители. Выжившие впоследствии стали бы дворянами.



Изображение кавалериста в форме 1634–1670 годов

Элиас выжил. Судьба 25 лет носила его по полям сражений в Прибалтике, Германии и Дании, он был одним из 400 выживших в 1636 году в битве при Виттштоке, где сражался уже лейтенантом под командованием Торстена Стольхандске. Королева Кристина в 1645 году освободила усадьбу от налогов на веки вечные, а в 1651 году Элиас Ботведссон был, наконец, произведен в дворяне, получив рыцарское имя Блайлод, "свинцовая пуля". Через два года он умер.



Естественно, периодически Элиас бывал в отпуске, и успел не только жениться на барышне Алисе Вёлкер, но и нажить с ней пятерых детей, четверо первых были сыновьями (выжили трое). Так что наследники остались. А в 1683 году король Карл XI провел редукцию, и реквизировал всё, что пожаловали предыдущие короли, в пользу короны. В данном случае Хоканбёле повезло - поместье не было подарено, оно существовало усадьбой и до Кристины, так что оно просто вернулось в статус конного хозяйства. Но остальные плюшки у потомков Элиаса отняли. А поскольку были они людьми неспокойными и горячими, то записи о них остались только в судейских хрониках. В конечном итоге, в 1695 году военный комиссар Йохан Гриппенберг реквизировал усадьбу за долги, после чего она до 1760 года переходила из рук в руки.



Купил усадьбу легендарный Йохан Сёдерхольм, который сам по себе был явлением на политическо-экономическом небосклоне тех лет. Дело в том, что этот богатейший купец, дававший персональные заемы Франции и Швеции, дражайший друг короля Густава III и крестный отец короля Густава IV Адольфа, был происхождения наисиволапейшего. В школу-то он успел походить немного, но в 16 лет вовсю трудился подмастерьем, в 26 основал со своим другом торговый дом, через 4 года оба разбогатели так, что смогли ликвидировать дело, разделить деньги, после чего Сёдерхольм развернулся всерьез. Кажется, не было ничего, чем бы он не занимался - тут и военное строительство Свеаборга, и морское сообщение, верфи, производство парусины, кирпичное и кафельное производства, политика... И он не бросал того, с чего его капитал и пошел: приобретал запущенные и разорившиеся усадьбы, имевшие право освобождения от налога взамен на содержание кавалериста, приводил их в порядок, и затем продавал с большой выгодой. Дворянские имения он тоже покупал, что, вообще-то, было запрещено купцам, но у Сёдерхольма было разрешение короля, которого он принимал в Хоканбёле. Король, вообще-то, пытался пожаловать Сёдерхольму дворянское звание, но тот отказался.



Так что новую жизнь в Хоканбёле вдохнул именно Сёдерхольм. Он построил там 8 домов для арендаторов (плюс к имеющимся четырем), разбил парк, основал винное производство (вино продавали в Свеаборг), нанял грамотного управляющего, что надо - отремонтировал, чего не хватало - докупил, и в 1692 продал его со всем содержимым асессору Карлу Густаву Круку. Как видите, развитие поместья - дело не мгновенное. Впрочем, до самого конца XVIII века поместья и главные дома усадеб в Финляндии имели ещё вид обычных сельских домов, мало чем отличавшихся от домов арендаторов.

Когда Хокенбёле в 1838 году купил отставной военный, герой турецкой войны Андерс Лоренц Мунстершельм, он первым делом заказал строительство дома, по виду которого можно было бы сразу понять, что тут живут не лишь бы какие люди - ведь вторым браком Мунстершельм был женат на самой настоящей графине Фредерике Ловизе Де Гир аф Тервик. Впрочем, графиня была урожденной Фок, так что совершенно нормально относилась к тому, что её второй супруг сочетал офицерский гонор с буржуазной практичностью. Так что их дом строил ученик Карла Энгеля, Андерс Гранстед, прославившийся тем, что его работы было совершенно невозможно отличить от работ его учителя. Разной была только стоимость услуг, что обеспечивало Гранстеду отличный доход в условиях жесточайшей конкуренции в профессии.



К слову сказать, это здание в стиле неоклассицизма только выглядит каменным - оно бревенчатое, но бревна были замаскированы панелями и деталями, свойственными стилю. И так во всем. Парк был слегка переоформлен в английский стиль (именно тогда были посажены дубы вдоль аллеи), но деньги на весь этот шарман и манифик Мунстершельм выдавливал изо льна - он торговал льняным маслом, да и красильню в Вантаа именно он основал.

Поскольку во владении Мунстершельма было ещё одно имение в Тиккуриле, в 1878 году они с женой продали поместье зятю графини Фредерики Ловизы, мужу её дочери от первого брака, Ловизы Фредерики Аделаиды. Мужа звали Конни (Конрад) Циллиакус, и персонажем он был прелюбопытным, совмещая в себе особенности авантюриста, писателя, революционера и политика. Впрочем к имению имеет отношение его любовь к лошадям и собакам, о которых осталось с тех времен много записей. Лошадям он построил прекрасную конюшню. Там я сегодня была, сейчас часть её площади занимает прелестная кафешка, но фотографий сдуру не сделала, а в сети их нет. Совсем. Только от 1920 года:



Циллиакусу наскучило играть в помещика в 1884 году. Он продал имение мужу другой дочери Мунстершельма, Оскару Анделину, который был кадровым военным, дослужившимся в русской армии до чина ганерал-майора. Тут, в общем-то и говорить не о чем. Разве что дом он покрасил в начале века. Умер Анделин в 1905 году, и вот после продажи поместья его вдовой, Хоканбёле превратился в помещичий дом, которым мы видим его и сегодня.



Лилли Санмарк

Новые хозяева, Арвид и Эмилия (Лилли) Санмарк, были родителями четырех детей, и хотели купленный дом просто отреставрировать. Но Арвид Санмарк, банкир и политик, был знаком с архитектором Армасом Линдгреном, и тот убедил его не реставрировать старое, а построить новое. Так в результате получилось имение, которое имеет славу самого красивого в Финляндии. К сожалению, болезненный Арвид Санмарк умер раньше, чем дом был построен, так что поднимала всё его вдова.







Эскиз Линдгрена и реальность сегодня. Вид запущенный вообще-то, но его закрывают в конце лета на реставрацию, так что есть надежда, что потом смогут развить во что-то стоящее

Из детей Санмарков хозяйствовать в имении остался почему-то младший, Пер Кастен Санмарк. Во время Второй Мировой семья переехала в Швецию, откуда была родом его жена, и в 1945 в Хоканбёле вернулся только хозяин, жена и дети остались в Швеции, и приезжали в поместье только на лето. Члены семьи приезжали и после смерти Санмарка в 1983 году, но к новому тысячелетию старые связи отвалились окончательно, и Хоканбёле выставили на продажу.



Дети Санмарков на крыльце нового дома в 1908 году, будущий последний хозяин - крайний справа



Одинокий хозяин в 1945 году

@темы: финляндия

---

"Судья династии Сун"

Итак. Старый судья понимает, что 3 года назад совершил судебную ошибку, и приговорил к смерти невиновных в убийстве. И что он делает? Убивает себя. В день свадьбы сына, кстати, так что старый преданный слуга привозит тело в разгар свадьбы, которая сменяется трауром. Слуга тайно передает сыну письмо, в котором папаша рассказывает о причинах своей смерти, и... настрого запрещает сыну вступать в профессию, к которой тот готовился с детства. Сын, вестимо, начинает бухать и обижать жену, которой в этой истории вообще не повезло, даже свадьбы нормальной не справили.



Мне одной кажется, что у старика было крепко что-то не так с головой? Накосячил - отвечай, но нафиг окружающим-то жизнь ломать? Старый эгоистичный пень с непомерным эго.

@темы: Дорамы