Музыка времен Генри VIII

Hélas madame
Нашла более или менее близкое по звучанию к тому времени, к которому она и принадлежит



”Alas,madam, who I love so much,
Allow me to be your humble servant.
Your humble servant I will always remain,
And as long as I live, no other will I love”

Pastime with Good Company
А это, собственно, сам Генри VIII сочинил около 1510 года

@темы: "музыка"

---

Astarosha, с Днем Рождения!

@темы: "праздники"

---

Вот интересно, как автор теста представляет себе "справедливое распределение богатств"?

Ура! Вы успешно решили многие вопросы в духе настоящего - Консерватора

Вас не особо интересует экономика и справедливое распределение богатств - куда важнее чтобы оно было эффективным. Главное в государстве - это сильные институты власти, морали и религии, как то церковь и армия. Ваша задача как правителя - сохранять общемзвестные ценности и защищать их от разложения, путём сохранения традиций.

Пройти тест

@темы: "нетягостная бредь"

---

Ричард Глочестер и Ланкастеры

В битве, ставшей для Варвика фатальной, герцог Кларенс участия не принимал. Эдвард отганизовал все так, что "vaward was commanded by the Duke of Gloucester ; the rear, by the Lord Hastings, the main battle, by himself; but George Duke of Clarence commanded not in any way in chief that day"
Обычно это считается доказательством того, что Эдвард продолжал брату не доверять. Но ведь можно допустить, что Эдвард просто не стал ставить Джорджа в ситуацию, для последнего невозможную: выбирать между братом и отцом жены, великолепным, блестящим героем. Лингард упоминает, что перед битвой Кларенс пытался примириться с Варвиком, но тот ответил в том духе, что честная вражда Варвика лучше, чем колеблющееся предательство Кларенса.

Это была первая битва Ричарда, которому исполнилось 18 лет. Иногда говорят, что он собственноручно убил Варвика, но это не соответствует действительности. Варвик, судя по месту, где нашли его тело, погиб значительно позже по времени, пытаясь покинуть поле битвы после того, как его силы были разбиты. Неизвестно, кто его убил, неизвестно даже, убил ли его враг или перепуганный союзник: в густейшем тумане можно было разглядеть лишь доспехи, но не того, на кого они были надеты. Ричард действительно оказался, согласно плану Эдварда, как раз против главных сил Варвика, " entred so farre and boldly into the ennemies' army, that two of his esquires, Thomas Parr and John Milewater, being nearest to him,were slain; yet by his owne valour he quit himselfe, and put most part of the enemies to flight."

Эта битва свидетельствует о храбрости еще одного человека, а именно – короля Генриха VI. Флитвудские хроники утверждают, что этот Ланкастер оказался на поле боя потому, что настоял на этом сам, "to be placed on Easter Sunday in front of the battle, as a mark " to be shot at."

Генрих в битве не был даже ранен. "King Henry, being in the forward during the battle, was not hurt, but he was brought again to the Tower of London, there to be kept", говорят Хроники Варкворта.

Через 12 дней войска Эдварда Йорка сошлись в битве с войсками Эдварда Ланкастера, которому было в тот момент 17 лет. В этой битве Ричард Глочестер продемонстрировал уже не только храбрость, но и ученость, применив старую, как мир, и вечно успешную тактику притворного бегства, выманив Сомерсета с прекрасно укрепленных позиций, и, собственно, решив этим исход всей битвы. Хабингтон, биограф Эдварда IV, пишет: " The Duke of Somerset, seeing Glocester retire with some appearance of flight (an appearance indeed it was, only to betray the enemy), ran after so farre in the pursute, that there was no safety in the retreat. Then did Glocester on the sudden turne backe upon him, and having by this deceit enticed him from his trenches, hee cut all the vanguard in pieces."

И здесь берет начало цепь обвинений Ричарда Глочестера в преступлениях и убийствах, которую выковывали поэты и историки на протяжении трех веков. А именно: Ричарда обвиняют в том, что он собственноручно убил Эдварда Ланкастера, когда тот, будучи взят в плен и приведен к Эдварду Йорку, гордо обозвал Йорка узурпатором.

Драматическая сцена, которая всплыла совершенно непонятно откуда. Во всяком случае, не из записок свидетелей и не из современных событию хроник. Можно проследить авторство этих утверждений до Юма, а от него к Шекспиру и Холиншеду. Сэр Джордж Бак (1560 – 1622) был первым из тех, кто начал работать со старинными хрониками и документами, пытаясь докопаться до истины. Бак верил в то, что Эдвард Ланкастер НЕ погиб в бою, а действительно был хладнокровно убит, но, опираясь на "faithful MS. Chronicle of those times," (" Chron. in quarto, MS. apud Dom. Regis. Rob. Cotton."), утверждает, что Ричард Глочестер был "only, of all the great persons present, stood still and drew not his sword."

Через годы, лорд Орфорд, вцелом не одобрявший стиль Бака, не поленился проследить, что фраза в хрониках Фабиана, что Эдвард Ланкастер «was by the king's servants incontinently slain", превратилась у Гатри в «Edward's brother, the Duke of Gloucester, murdered in cold blood, as he said (though with no great show of probability) to have done his father, Henry VI.”

Как говорится –упссс... Конечно, хроники войн Роз – это документы, зачастую противоречащие друг другу, смещающие даты и события, выбирающие в описании событий слова так, чтобы партия, к которой принадлежал сам хронист, выглядела бы покрасивее. Очень часто обвинения Тюдоров в «подчистке» хроник в свою пользу несправедливы. Да, подчистки были, но куда им до многолетних уничтожений вражеских хроник во время войн Роз, и написания своих, правильных... Если про-йоркистские Флитвудские хроники просто пишут "Edward, called Prince, was taken fleeing to the townwards, and slain in the field," " there was also slain Thos. the Earl of Devon, with many others", то про-ланкастерианские хроники Варкворта описывают событие с чувством: " and there was slain in the field Prince Edward, which cried for succour to his brother-in-law the Duke of Clarence."
И все же, обе эти хроники по-разному говорят о том, что Эдвард Ланкастер погиб на поле битвы.

Ни Томас Мор, ни лорд Бэкон, писавшие ужасы о преступлениях Ричарда, не упоминают о его виновности в смерти Эдварда Ланкастера ни словом. А уж они бы не упустили случая добавить пару неприятных деталей к портрету так ненавидимого ими короля! Что касается Фабиана – Фабиан описывает смерть Ланкастера так: принц был взят в плен, приведен к Эдварду Йорку, который «strake him with his gauntlet upon the face, after which stroke by him received, he was by the king's servants incontinently slain." Фабиан не пишет вообще ничего о том, присутствовали ли герцоги-братья при этой сцене. И, откровенно говоря, убийство безоружного врага было бы не в характере Ричарда Глочестера. Хотя война Роз практически изменила стиль ведения средневековых войн от куртуазного, дающего шанс вчерашнему врагу стать завтрашним союзником, на безжалостно-современный, с уничтожением врагов, их семейств, их подданных, их владений – Ричард в своих военных компаниях всегда придерживался старого, рыцарственного стиля.

Сэр Кортни пишет в своих «Комментариях к историческим пьесам Шекспира», что " There is little in reason for believing any part of the story."... "It is quite clear that there is nothing like evidence either of Prince Edward's smart reply to the king, or of his assassination by anybody ; and there is not even the report of one who lived near to the time, of the participation of either of the king's brothers in the assassination, if it occurred."

Мало кто из поздних историков ухватился за факт, что сам Эдвард IV попытался закончить победоносную битву, ворвавшись с мечом в аббатство Тьюкесбери, и покончить со всеми, кто там спрятался – но был остановлен собственными рыцарями, тем же Крофтом, своим воспитателем в военном деле. Крофт напомнил ему, что защита церкви позволяет судить врагов и предателей, но не позволяет их убивать без суда и следствия. Это свидетельствует о том, что Крофт, хранитель рыцарских традиций, присутствовал в тот момент рядом с королем, и ни в коем случае не допустил бы, чтобы Ланкастер был бесчестно убит. То есть, Эдвард Ланкастер никогда не был приведен к королю, и действительно погиб в бою.

Сомерсету и прочим ноблям-мятежникам повезло меньше, они были признаны старшим коннетаблем королевства предателями, и казнены на рыночной площади Тьюкесбери в первый понедельник после битвы. Вот этим коннетаблем действительно был 18-летний Ричард Глочестер.

Другим пятном на репутации Ричарда стала история с родственником погибшего Варвика – с Фальконбриджем. Этот нобль действительно имел под рукой огромные силы, действительно угрожал Лондону, и был ощутимым шипом в короне Эдварда IV. Будучи человеком умным, Фальконбридж предложил королю сделку: он сдается, но король в его случае забывает о своей любви к казням мятежных ноблей. Переговоры вел Ричард, и Ричард передал Фальконбриджу декрет короля о помиловании. Фальконбридж удалился в свое поместье, но уже через несколько месяцев Эдвард передумал, и отправил главного коннетабля королевства – Ричарда Глочестера – с другим декретом, в результате которого Фальконбридж был объявлен предателем и приговорен к казни. Сэр Джон Фенн в переписке Пастонов, пишет об этом странном повороте событий так: "Falconbridge, after he had submitted, was not only pardoned, but knighted, and again appointed vice-admiral. This happened in May, 1471, but was of short continuance ; for between the 13th and 29th of September following he was beheaded, though whether for a fresh crime or not, is uncertain."

Фальконбридж был не каким-то там ноблем, он был первым кузеном Эдварда и Ричарда, и племянником леди Сесили. Каких-то определенных записей о том, за что королевский кузен лишился головы, не осталось. Халстед допускает, что, зная характер Фальконбриджа (авантюрист по натуре), можно не сомневаться, что тот встрял каким-то образом в события в Кенте, где именно в тот момент были какие-то местные беспокойства. Можно ли обвинять Ричарда Глочестера в том, что он выполнил приказ короля? Ответ очевиден. Можно даже по косвенным доказательствам сделать вывод, что Ричарду его роль в этой истории совершенно не понравилась, потому что сразу после казни Фальконбриджа Эдвард отправил его на север, хотя особой необходимости для того не было.

С Ланкастерами в жизни Ричарда Глочестера связана еще одна мутная история: смерть Генриха VI. В народных легендах чем только смерть его не объясняли: и ядом, и магией, и некромагией, и прямым убийством. Известен факт: На следующее утро после торжественного вступления Эдварда IV в Лондон, Генрих VI был найден мертвым. Халстед, кстати, пишет, что тело короля было вечером того же дня доставлено в Сент-Поль, а уже потом в Чертси для захоронения (ссылаясь на Cott. MSS., Vitell. A. xvi. fol. 133).
Биограф же Генриха VI писала, что тело тихонько увезли из Тауэра прямо в Чертси, где без лишних церемоний и закопали прямо в землю (это – точно, потому что состояние останков это засвидетельствовало).

Сам по себе Генрих, разумеется, никому опасен не был. Он был смертельно опасен Эдварду как символ для мятежа. В конце концов, во имя короля Генриха Фальконбридж бомбардировал Лондон и устроил поджоги в трех местах одновременно. Эдвард, старательно зачищавший свое королевство от мятежников собственноручно, наверняка сердечно желал смерти никчемному обломку дома Ланкастеров, но речь не об Эдварде, а о Ричарде, которому в истории приписали роль убийцы несчастного, беззащитного и безобидного человека.

Есть только три хроники тех времен: Кройдона, Флитвуда и Варкворта. Все остальное – пересказы с исправлениями, резонами исследователей, дополнениями более поздних историков. Йоркистская хроника Флитвуда: " The certainty of all which came to the knowledge of the said Henry, late called king, being in the Tower of London : not having afore that knowledge of the said matters, he took it to so great despite, ire, and indignation, that of pure melancholy he died, the 23d day of the month of May." Речь идет о смерти его сына и пленении его жены. Ланкастерианская хроника: "And the same night that King Edward came to London, King Henry, being inward in prison in the Tower of London, was put to death, the 21st day of May, on a Tuesday night betwixt 11 and 12 of the clock."

Обе хроники выглядят в своих заявлениях довольно подозрительно: одна начисто отказывается упоминать о сплетнях и обвинениях, возникших в результате смерти экс-короля, вторая дает абсолютно точную дату и время смерти. Хабингтон, биограф Эдварда, пишет: " It was therefore resolved in King Edward's cabinet council, that to take away all title from future insurrections, King Henry should be sacrificed."

Кройдонская хроника в этом смысле более многоговоряща: "During this interval of time the body of King Henry was found lifeless in the Tower; : may God pardon and give time for repentance to that man, whoever he was, that dared to lay his sacrilegious hands upon the Lord's anointed.! The doer may obtain the name of a tyrant; the sufferer, of a glorious martyr."

Этим тираном никак не может быть Ричард Глочестер, который в то время не имел никакой власти, кроме данной ему королем, его братом. Таким образом, аббат Кройдона обвиняет в смерти Генриха короля Эдварда.

Известно, что, после вступления в Лондон, Эдвард не терял времени, созвав самых верных людей, и определив их сторожить королеву Маргарет, которая была помещена тоже в Тауэр. Тауэр не был в те времена просто тюрьмой, это был замок, имеющий собственую тюрьму, как и все замки. Мог ли Эдвард, собирающийся на следующий же день покинуть Лондон, и выступить против тех, кто решил освободить Генриха, посетив пленную королеву (а он ее посетил), поставить убийством точку на всех дальнейших попытках ланкастерианской реставрации? Да, мог, и это было вполне в его характере.

Несомненно, что Ричард Глочестер, не имевший резиденции в Лондоне, был в тот единственный день пребывания в столице в Тауэре, у брата. В Тауэре у Ричарда не было никакой власти: помимо короля и королевы, там правил брат Элизабет, лорд Риверс. Без его дозволения никто, ни один человек, не мог увидеть арестантов – а лорд Риверс очень ревниво относился к своим обязанностям. Учитывая напряжение между родственниками короля и родственниками жены короля, Ричард Глочестер был последним человеком, которому лорд Риверс позволил бы слоняться по закрытым частям Тауэра.

Что касается более поздних хроник, то даже Фабиан, пишущий для Тюдоров, ограничивается сдержанным замечанием: " that of the death of the prince (Henry VI.) divers tales were told, but the most common fame went that he was stikked with a dagger by the hands of Richard of Gloucester."
Всего лишь common fame, никаких доказательств.

Полидор Виргил повторяет историю Фабиана, добавляя " the common report implicated the Duke of Gloucester».

Филипп де Коминс: "if what was told me be true"

Скорее всего, ближе всех к правде о смерти Генриха подошел биограф Эдварда IV, доктор Хабингтон: ”the death of King Henry was acted in the dark, so that it cannot be aifirmed who was the executioner ; only it is probable it was a resolution of the state; the care of the king's safety and the public quiet in some sort making it, however cruel, yet necessary."

запись создана: 12.12.2009 в 20:13

@темы: Richard III

---

Братья дома Йорков

Если говорить об отношениях братьев, Эдварда, Джорджа и Ричарда, то имеет смысл обратить внимание на факт, что перезахоронение останков герцога Йорка и графа Рутленда было доверено юному Глочестеру, а не более старшему Кларенсу. То ли уже в тот период Кларенс лишился доверия своего царствующего брата по какой-то причине, то ли сам отдалился от семьи. Халстед отмечает, ссылаясь на записи Сандфорда, еще одну странность: отсутствие Кларенса на похоронах вообще. Известно, что Ричард сопровождал останки до самой церкви Фозерингейт, что у ворот церкви процессию встретил Эдвард в глубоком трауре, известны имена ноблей, присутствующих на церемонии – но имени Джорджа Йорка, герцога Кларенса, там нет.

Говоря о характере братьев, Халстед отмечает, что ярчайшей чертой самого Эдварда было своего рода отсутствие энергии. Он был талантливым военным, это признавали все. Но его любовь к комфорту, удовольствиям, праздности помешали ему стать хорошим королем. Он, похоже, воевал только под давлением обстоятельств, но зато уж хорошо воевал. Филипп де Комин отмечает, что родовая свирепость Плантагенетов проявлялась у Эдварда в удивительном немилосердии к врагам: во всех битвах он следил лично, чтобы жизнь сдавшихся рядовых солдат была сохранена, но чтобы все враждебные ему нобли и джентри были казнены немедленно. Это было, разумеется, политикой недальновидной. Враг, увидев бесперспективность сопротивления, мог стать союзником, но враг, который не имел альтернативы, оставался именно врагом. Как бы ни преследовал Эдвард своих мятежных ноблей, часть из них значительно усилила оппозицию, формирующуюся против Йорков во Франции.

Описания герцога Кларенса современниками говорят, что он лишь немногим уступал Эдварду ростом и статью. Ричард рядом с этими двумя колоссами явно выглядел еще более хрупким, чем был на самом деле: в военных упражнениях его постоянным партнером в детстве был именно здоровенный, мускулистый Кларенс, то есть хлюпиком Ричард быть не мог. Проблема с Джорджем Йорком была в том, что он был человеком беспокойным, дерзким и шумным по натуре. Очень открытый, легко впадающий в ярость и легко прощающий, совершенно недипломатичный, не умеющий держать дистанцию и язык на привязи, Кланренс в придворных условиях был просто обречен стать жертвой любого более или менее искушенного манипулянта. Как пишет о нем Хабингтон: “He was a good master, but an uncertain friend ; which delivers him to us to have been, according to the nature of weak men, sooner persuaded by an obsequious flattery than a free advice. We cannot judge him of any evil nature, only busy and inconstant, thinking it a circumstance of greatness to be still in action. He was too open breasted for the court, where suspicion looks through a man, and discovers his resolutions though in the dark, and locked up in secrecy.»

Ричард был на 10 лет моложе Эдварда и на 4 года моложе Джорджа, что не мешало ему принимать активное участие в делах королевства наравне со старшими. Бак, Виргил, Пастоны, профессура Кембриджа – все описывают его, как человека блестящих интеллектуальных способностей. Что касается характера, то он был ровно настолько молчалив и закрыт, насколько Кларенс был громогласным экстравертом. Он очень осторожно делился своими соображениями, научившись этому удивительно рано, но вцелом был человеком неконфликтным, если только вопрос не касался его основных убеждений. Неторопливым в действиях, очень основательным, очень рациональным. С самой юности он умел быть доступным самым разным людям, не теряя при этом достоинства.

Зато если уж Ричард говорил – это было нечто невероятное. Халстед дает с десяток ссылок на разные источники, которые говорят в один голос: Ричард мог достучаться своими речами до кого угодно, он обладал совершенно необыкновенным голосом и потрясающей манерой речи.

Правление Эдварда началось хорошо, очень хорошо. Страна ждала активного, энергичного, деятельного короля, и страна такого короля получила. Красивый молодец, на которого падал отблеск славы его отца, которого знали, как заботливого сына и родственника, носился из графства в графство, восстанавливая закон и порядок, сам заседал в суде, покровительствовал коммерции, искусствам. Но надолго его не хватило. Как и предполагал изначально Ричард Варвик, Эдвард был начисто лишен государственного ума и понимания, что корона – это не привилегии, это обязанности.

Именно это непонимание, что король не может принимать решений ни в одной сфере своей личной жизни, не просчитав, какой резонанс они вызовут, привело к катастрофическим для многих людей последствиям. Речь идет о женитьбе короля. Пока Варвик договаривался с королем Франции о женитьбе Эдварда и Боны, Эдвард втихаря женился в Англии. Это само по себе было действием не короля, а безответственного юнца, но выбор Эдварда – вот что стало катастрофой. Жениться на вдове врага всех тех, кто посадил его на трон, возвеличить ее родственников, а не тех, кто ожидал вполне заслуженной награды, рискуя совсем недавно своей жизнью, жизнью своих родных, состоянием ради дела Йорков – что могло быть более глупым поступком? Эдварда поняли бы лучше, если бы его жена-ланкастерианка была из могущественного рода. Это хоть как-то было бы оправдано. Но Элизабет Грей? Пять беззвестных сестер королевы были указом короля выданы за герцога Бэкингема, графа Арундела, графа Кента, наследника графа Эссекса, за лорда Герберта. Ее брат Энтони получил в жены богатую наследницу, дочь лорда Сила, через что получил и титул, и богатство. Ее брат Джон на двадцатом году жизни получил в жены богатую герцогиню Норфолк – которой было 80! Ее сын от первого брака, Томас Грей, и вовсе был обвенчан с королевской племянницей Анной, дочерью герцогини Экзетер. Ради ее отца был снят с должности Лорда Казначея лорд Монтжой.

Эдвард начал необдуманно очень опасную игру. Что стояло за его поступками – это понятно: желание ослабить политическое влияние своих союзников и советников, стравив их с кланом королевы, за многочисленностью которых Эдвард расчитывал найти собственные силы жить и править так, как хотелось ему, а не так, как от него требовали скучные старые сподвижники его отца.

Известно, что Варвик был недоволен решением Эдварда выдать Маргарет, младшую дочь в семье, за бургундского герцога. Здесь, как утверждает Халстед, не было политики, просто Варвик не переносил бургундский дом вцелом, и герцога в частности. Тем не менее, в 1468 году он, Ричард Глочестер и герцог Кларенс проводили леди Маргарет Йорк до самого Маргейта. Очевидно, это был единственный случай, когда Ричард и Джордж действовали вместе – из привязанности к сестре, а не друг к другу. Надо сказать, что Варвик, очевидно, попытался во время той поездки привлечь на свою сторону и Ричарда, и Джорджа. Ричард на авансы не поддался, в своей обычной сдержанной манере. Без скандалов и криков, он дал понять Варвику, что он «смеет не доверять» своему бывшему воспитателю. Зато Джордж, который уже был зол на Эдварда, не давшего согласие на его брак с дочерью Варвика, открыто перешел на сторону графа против своего брата-короля.

С этого момента можно утверждать, что братья-Йорки перестали представлять собой единую силу, разделившись на две партии: в одной были Эдвард и поддерживающий беспрекословно его решения Ричард, в другой – Джордж, второй по старшинству, следующий за Эдвардом в очереди к трону. И Эдвард умел отблагодарить своего младшего брата! Не прошло и года после проводов леди Маргарет, как Ричард был пожалован должностью старшего судьи в Южном Уэльсе, главным адмиралом, и главным коннетаблем Англии пожизненно! С этого момента Ричард начал активную политическую жизнь, сопровождая Эдварда во всех походах и поездках. Раздор с Кларенсом достиг апогея во время ланкастерианского восстания, когда Эдвард был арестован Кларенсом и Варвиком, и отправлен в замок Варвик, откуда его, правда, отпустил брат Варвика, не посмевший держать короля пленником. В результате, разъяренный Эдвард издал указ о поимке герцога Кларенса, обещая в награду либо надел земли, приносящий в год по сотне фунтов, либо тысячу фунтов деньгами.

Женитьба короля вбила клин не только между королем и его лордами, но и между ним и его матерью. Кройдонские хроники упоминают, что Сесили была категорически против подтверждения сыном его тайного брака с Элизабет Вудвилл (она была, очевидно, первая, кому он об этом браке рассказал). Но король решил не слушать никого. Сесили никогда не опускалась до открытого выражения высокородного отвращения к выскочке, она просто стала вести жизнь еще более замкнутую, но ее гордость и понимание долга крови, породы, пострадали невероятно, и заметно охладили ее чувства к Эдварду. Не могла она и не разочароваться в Джордже: в конце концов, для герцога и брата короля его действия действительно были прямой государственной изменой. Поэтому Сесили обратила всю свою привязанность и гордость на Ричарда, который действительно всегда действовал согласно требованию долга. Матери хотят гордиться своими сыновьями, а с Ричардом Сесили объединяло еще и общая особенность их характеров: они оба были полны гордостью и амбициозностью Плантагенетов, но оба умели крепко держать себя в руках, не давая этой гордости взять верх над тем, что правильно, над чувством лояльности и долга.

Результатом раскола в семье было продолжение войны, высадка Варвика, восстановление на троне короля Генриха Шестого, и бегство Эдварда с Ричардом в Голландию. Говорят, что самым ценным, что было у братьев к моменту появления при бургундском дворе, были их доспехи. Теперь вне закона оказались уже Эдвард и Ричард. Халстед пишет, что нам уже не понять ту глубину жертвенности, которую выказали нобли, разделившие с Эдвардом его изгнание. Они могли вернуться в Англию, и были бы, несомненно, обласканы мудрым Варвиком. Но они остались верны королю в самых ужасающих для их гордости условиях. Халстед не пишет, почему Эдвард не получил хотя бы приличного содержания от мужа своей сестры, ведь и тому Варвик не был сердечным другом. Но Филипп де Комин пишет, что он видел лорда Экзетера, просящего милостыню от двери к двери, и что графиня Оксфорд стала швеей, чтобы хоть как-то зарабатывать на хлеб себе и мужу.

Потом, как известно, отчаянный братцы на малые деньги, данные им, все-таки, бургундским герцогом, высадились в Англии и т.д. Ричарду, кстати, тогда было всего 17. Интересно то, что к тому моменту Джордж снова сменил симпатии. Халстед пишет, что отличительной чертой этой семьи была взаимная привязанность, в случае Джорджа ослабленная сочетанием амбициозности Плантагенетов и общей слабости характера. Да, он хотел стать королем, когда примкнул к Варвику. Но когда Варвик поставил на Эдуарда Ланкастера, наступило прозрение. И Кларенс стал искать путей примирения с братьями. Свою роль в примирении сыграли женщины дома Йорков: и сама Сесили, и герцогиня Бургундская, и герцогиня Экзетер, и герцогиня Саффолк. Больше всех брата Джорджа любила, конечно, Маргарет, герцогиня Бургундская. Слишком много они вместе испытали в детстве, чтобы выходка брата ослабила эту привязанность. Она вытребовала у Эдварда, когда тот был в изгнании, твердое помилование Джорджу. Тот, как известно, был не склонен щадить ноблей, относящихся к нему враждебно. И вот с этим помилованием она и начала переговоры с Кларенсом.

А непосредственно в Англии роль посланца между рассорившимися братьями пришлось взять на себя Ричарду.

" The king, upon an afternoon, issued out of Warwick with all his fellowship, by the space of
three miles, into a fair field, towards Banbury, where he saw the duke, his brother in fair array, come towards him with a great fellowship ; and when they were together within less than half a mile, the king set his people in array, the banners displayed, and left them standing still, taking with him his brother of Gloucester, the Lord Rivers, Lord Hastings, and a few others, and went towards his brother of Clarence. And in likewise the duke, for his part, taking with him a few noblemen, and leaving his host in good order, departed from them towards the king: and so they met betwixt both hosts, where was right kind and loving language
betwixt them two." ..." And then in likewise spake together the two Dukes of Clarence and
Gloucester, and after the other noblemen being there with them, whereof all the people there that loved them were right glad and joyous, and thanked God highly of that joyous meeting, unity, and accord, hoping that thereby should grow unto them prosperous fortune in all that they should after that have to do." ... " And so with great gladness both hosts, with their princes, together went to Warwick (city), and there lodged, and in the country near adjoining."

Так описывают примирение документы из коллекции Harleian Library

Вся семья собралась в Лондоне 11 апреля 1471 года, в резиденции герцогини Сесили. Кстати, практически первым, что сделал Эдвард, войдя в Лондон, было освобождение его жены из аббатства, где она с дочерьми скрывалась полгода. Забрав Элизабет, дочерей и новорожденного сына, он тоже отвез их в резиденцию своей матери. Клан снова собрался под одной крышей.

запись создана: 10.12.2009 в 21:08

@темы: Richard III

---

Happy Birthday, Mr Holmes

Джереми Бретт, единственно настоящий для меня Холмс

@темы: "праздники"

---

Серьезное из ЖЖ

Это снова от анархистов (shraibman.livejournal.com/428674.html), гда я пока безуспешно пытаюсь постичь суть анархо-идеологии и о какой анархистской революции они говорят. Ладно, не суть. Но статья любопытная, даже для меня.

О РУССКИХ ЛИБЕРАЛАХ

Можно не сомневаться в том, что до тех пор, пока либералы ассоциируются с такими людьми, как Новодворская, Радзиховский, Шендерович и им подобными, оранжевой революции в России не будет. Значит ли это, что демократы в России настолько дискредитированы, что подобное тут в принципе невозможно? Я в этом не уверен.

Дело в том, что постепенно подрастает новое поколение, которое не помнит и не знает 90-е гг. Для них демократы могут ассоциироваться вовсе не с гайдаровско-чубайсовскими приватизациями и тотальным разворовыванием страны, а с чем-то совершенно иным. С чем именно - это уже вопрос пиара. Да и вообще, память у большинства людей ныне слаба: по мнению социолога Зигмунта Баумана она удерживает новости, не относящиеся непосредственно к собственной биографии, не более недели.

Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что некторые демократы (Каспаров, Митрохин) критикуют режим прежде всего с позиций социальных, обвиняя его в коррупции и в отказе заботиться о положении неимущих слоев населения. Эта критика справедлива. Когда Митрохин пытается участвовать в движении против точечной застройки, он пытается завоевать влияние в обществе, и нельзя сказать, что у него это совсем не получается. Таких заявлений и действий пока мало, но они возможны.

Второй момент заключается в возможном и весьма опасном альянсе либералов с русскими националистами. Это кажется странным и спорным лишь на первый взгляд. Фактически, такое объединение уже имело место в рядах пресловутой Национальной Ассамблеи, где наряду с Каспаровым присутствовали Мухин и другие подобные персонажи.
electorat.info/blog/novosti/25587-1-garri-kaspa...

Национальная ассамблея оказалась малоэффективной затеей, в частности потому, что альянс либералов и националистов не носил органический характер, не был реальным политическим и идейным объединением с более-менее целостной структурой и идеологией. А между тем, если мы обратимся к опыту оранжевых революций в Сербии, в Грузии и на Украине, то увидим, что тамошние либералы-демократы везде выступали в качестве националистов. Национализм Саакашвилли бросается в глаза, национализм украинских оранжевых очевиден. И только российские либералы упорно держат марку порученцев "Вашингтонского обкома".

Вашингтонский обком, Армия Обороны Израиля, а равно и идеи либерального демократизма в чистом виде не очень популярны в современном мире. Это в конце 80х гг прошлого века многие жители СССР и восточноевропейцы полагали, что если вручить власть демократам, которые равняются на Америку, то и жить в скором времени россияне, венгры и поляки начнут так, как в Америке (о том, как в ней люди живут, имелось, в свою очередь, можество иллюзий). Но все давно в прошлом. Вряд ли современный либерализм способен сохранить популярность, оставаясь на словах проамериканким (о том, что на деле, разговор особый - можно получать бабло от Вашингтонского обкома, но при этом изображать критиков Америки, подобно тому, как Жириновский, получая поддержку от ельцинского Кремля, изображал из себя оппозиционера). Поэтому либерализм сплошь и рядом прибегает к заимствованию националистических идей. Только национал-либерализм, как демонстрирует опыт Грузии и Украины, способен добиваться определенных политических успехов.

Тогда можно мифам о Сталине и второй мировой войне противопоставить другой миф, популярный среди части националистов - миф о героях РОА. Либералам нет нужды заимствовать у крайне правых фашизм и расизм в чистом виде, можно заимствовать у наиболее дальновидных фашизм-лайт, идеи новых правых о "необходимости защиты европейских ценностей от нашествия мусульман и прочих восточных людей", о необходимости защиты "родины и собственности" и т.д.

Российский либерализм в его нынешнем виде опасен для отдельных социальных движений, которые он пытается подчинить и возглавить (мы наблюдали это в движении жильцов), но, такой, какой он есть, он не способен стать влиятельной силой в стране. Но угроза, исходящая от либерализма, многократно усилится, если он отвернется от господ Новодворских, Радзиховских и прочих защитиников прав американских танкистов и израильских боевых пилотов, если он превратится в русский национал-либерализм. Такой, обновленный либерализм, быть может и получит свой исторический шанс, учитывая зараженность нынешней России национализмом. Если нет - нет. Если нет, тогда пути национализма и либерализма разойдутся окончательно и либерализм так и останется маргинальным явлением. Но опасность интеграции народных протестов авторитарными силами от этого никуда не исчезнет, потому что националисты с их популярностью останутся. И тогда именно они, а не либералы могут попытаться возглавить массовые протесты против режима, и подчинить их себе, подобно тому, как их (протесты) подчинили себе на Украине национал-либералы во время оранжевой революции. И такое развитие событий вполне вероятно в условиях кризиса.

Что же касается сторонников антиавторитарного социализма и анархизма, социально-революционной и интернационалистской перспективы, то им стоит больше обращать внимание на конкретные социальные движения и добиваться в их рамках единства угнетенных всех национальностей, с тем, чтобы противопоставить свой красно-черный проект авторитарному и националистическому оранжевому или коричневому проекту.

@темы: "анархия"

---

Оптимальное решение проблематичных ситуаций

Пойти узнать, где Вы жили в прошлой жизни: uborshizzza.livejournal.com/755990.html

@темы: "нетягостная бредь"

---

С наступающим православным Рождеством!

Картинки

@темы: "праздники"

---

Юность Ричарда Глочестера

После того, как граф Эдвард Марш стал королем Эдвардом IV, Сесили Невилл, герцогиня Йорк, не осталась при его дворе. Что совершенно не означало, что она перестала быть все той же гордячкой, какой была в ранние годы жизни. Халстед ссылается на Сандфорда, упоминая, что вдовствующая герцогиня на своем щите поместила регалии и Англии, и Франции, словно она была королевой.

Став королем, Эдвард вызвал в Англию братьев, которых немедлнно стали энергично обучать военному делу, готовя к посвящению в рыцари. На первом же своем парламенте, король Эдвард щедро одарил свою мать, назначив ей еще и ежегодную пенсию в 100 фунтов. Джордж был сделан герцогом Кларенсом, а Ричард – герцогом Глочестером. В феврале он назначил Джорджа Лейтенантом Ирландии, подарив множество земель и поместий в разных графствах, и две резиденции в Лондоне: в приходе св. Катрины Колман и св. Анны Олдерстгейт – обе резиденции достались короне, будучи конфискованными у герцога Нортумберленда. Ричард был сделан Адмиралом, и прламентские записи перечисляют, что досталось ему:

"the castle and fee farm of the town of
Gloucester, the constableship of Corfe Castle, and the manor of
Kingston Lacy, county Dorset, parcel of the Duchy of Lancaster,
the castle, earldom, honour and lordship of Richmond, which had
previously belonged to Edmund, late Earl of Richmond ; also numerous
manors, forty-six in number, in the counties of Oxford, Cambridge,
Cornwall, Suffolk, Essex, Bedford, Rutland, and Kent, which
came to the crown by the attainder of John de Vere, Earl of Oxford."

В общем, никто не ушел обиженным, семья была едина и счастлива. Ничто не подтверждает утверждений Шекспира и прочих, что Ричард был с детства злобным и завистливым парнем. Что важно, ничто не подтверждает, что у Ричарда были физические деформации. Все его современники, от автора Кройдонских хроник до Пастонов не упоминают о физической или моральной ущербности Ричарда ни словом, а ведь первый был частым визитером у Йорков, а вторые и вовсе связаны с домом теснейшим образом. Де Комин, лично знавший и часто видевший всех троих братьев, настолько часто восхищается внешностью Эдварда, что можно не сомневаться, что он не забыл бы упомянуть и о деформациях Ричарда, если бы они были. От себя добавлю, что уже в 90-х было найдено много частных документов, из которых следует, что единственным минусом Ричарда в глазах современников был его небольшой рост и хрупкое сложение, которые он прекрасно компенсировал отчаянностью и хорошей физической формой.

Даже Руис, посвятивший свои хроники Генри VII, ненавидивший Йорков, как чуму, и тот описывает Ричарда, как типа «маленького роста, с коротким лицом и неровными плечами, левое ниже правого». Где горб, где деформация тела, которая, по словам поэта, деформировала душу? Халстед также справедливо указывает на одну деталь, опровергающую возможность физического несовершенства Ричарда: его доспехи. Никогда искусство оружейников не процветало в Англии более, чем при Ричарде, который тяготел еще и к красивым доспехом. Вес которых сам по себе говорит о том, что хилый мужчина этой массы бы на себе не выдержал. Уж не выглядел ли Ричард невысоким просто по контрасту с очень высоким Эдвардом? Руис, кстати, описывает неровные плечи Ричарда, которого видел только один раз, когда тот стал королем. То есть, если это и имело место быть (Руис – единственный, кто об этом пишет), то могло быть последствием и многолетнего ношения тяжеленных доспехов.

Так откуда пошла молва про знаменитый горб короля Ричарда? Единственно из фразы Томаса Мура: " Richard was deformed, as the fame ranne of those that hated him." Фразы человека, сделавшего массу фактических ошибок в своей работе, которая была подхвачена хронистами Тюдоров и Шекспиром. А ненависть Мура к Ричарду может быть прослежена с того периода, как он жил у епископа Мортона, который был личным врагом герцога Глочестера, который арестовал его еще будучи Лордом Протектором. А арестован был Мортон потому, что был агентом Генри VII. Поэтому говорить о Ричарде хорошо он в принципе не мог.

Нелишним будет вспомнить и то, что в момент, когда Ричард был пожалован братом титулом герцога Глочестер и Адмирала в 1462 году, ему было... девять лет. Зависть к брату-королю в таком возрасте? После всего ужаса, который он пережил после смерти отца в Людлоу, и в плену у тетки Бэкингем? Абсурд. Особенно, если учесть, как именно воспитывались молодые аристократы. Семь лет под надзором женской части семьи, пажество потом, и все это в духе абсолютного подчинения иерархической дисциплине, духу рыцарства, который, как показали военные дела Ричарда в будущем, он принимал дословно и серьезно. То, что исключительные события в жизни семилетнего Ричарда ничего не изменили в воспитательной рутине, понятно из того, что, оставив Джорджа и Ричарда в Утрехте, сама Сесили вернулась в Англию, и что после пожалования титулов в 1462 году, никакого упоминания в записях царствования Эдварда IV не было пять лет, пока не появляется запись о выплате: "paid to Richard Earl of Warwick for costs and expenses incurred by him on behalf of the Duke of Gloucester, the king's brother."

Интересно, не так ли? Ричарда Глочестера воспитывал Ричард Варвик The King Maker. Вот, собственно, откуда его блеск стратега и администратора, его умение заслужить любовь подчинных, и его страсть к красивой одежде (сохранились списки его заказов). И вот где, несомненно, он встретил Анну Варвик, свою будущую жену. Так что вполне можно перечеркнуть спекуляции, что он женился на ней из-за денег, впервые увидев в доме брата. Или из желания предотвратить трагедию в семье брата.

И еще одно интереснейшее событие относится к юным годам Ричарда Глочестера: в 14 лет он стал кавалером Ордена Подвязки. Это действительно исключительный случай, потому что членство в Ордене вовсе не было автоматической привилегией принцев крови. Это надо было заслужить каким-то свершением экстраординарным. Из писем Пастонов можно только понять, что юный Ричард выполнил какую-то тайную миссию чрезвычайной важности. Кстати, чем-то ведь он заслужил исключительную, граничащую с обожанием любовь и уважение Эдварда, который не уставал превозносить младшего брата и в частной переписке, и в государственной. Да, Эдуард мог отдать Ричарду богатейшие владения только для того, чтобы они остались в семье. Да, он мог наградить его титулами, чтобы обеспечить присутствие членов семьи на ключевых постах. Но эти соображения не могут объяснить ни исключительную награду, ни искреннюю любовь Эдварда именно к Ричарду.

запись создана: 08.12.2009 в 20:47

@темы: Richard III

---

По поводу нового Холмса

Нет, я не буду брызгать ядом, хотя эта версия имеет такое же отношение к настоящему Шерлоку Холмсу, как нынешние экранизации Агаты Кристи к ее произведениям.

Меня вот что волнует: скажите мне, что я не сошла с ума, и действительно могла видеть этот, именно этот фильм, вплоть до заключительной сцены с Ирен, уже годы назад (лет шесть)? Правда, актеров не помню совершенно.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

О "гордячке Сис" и детских годах Ричарда III

Поскольку Каролина Халстед начинает историю Ричарда III с обзоров эпохи и действующих лиц, о которых я уже писала, то кое-что добавлю и я.

Во-первых, о том самом графе Марше, которого при Генри V так безуспешно пытались сделать ключевой фигурой оппозиции Ланкастерам. У меня были уже догадки, почему он категорически был верен Генри, и вот они подтвердились Халстед, которая определенно пишет, что графа Марша связывали с Генри дружеские и романтические отношения. Это, собственно, объясняет, почему Генри совсем не торопился жениться (это, как раз, ничего не значит, он четко знал, на ком ему надо жениться и зачем), почему у него не было обычных для таких случаев любовниц и бастардов. Собственно, вряд ли в Англии этот факт неизвестен, потому что в комиксе об истории Англии граф Марш следует на корабль, отплывающий во Францию, вслед за Генри, держа щит в форме не то сердца, не то клубнички розового цвета.

Во-вторых, о леди Сесили, матери королей Эдварда IV и Ричарда III. О ней я практически не писала. Она была младшей из 22 детей Ральфа Невилла, графа Вестморленда (девять детей у него было от первой, и 13 от второй, Джоанны Бьюфорт). Таким образом, по рождению леди Сесили была ланкастерианкой. Но случилось так, что король Генри V отдал в дом графа Вестморленда на воспитание молодого Ричарда Плантагенета, сына казненного заговорщика графа Кембриджа. Сесили и Ричард выросли вместе, и, очевидно, их поженили даже раньше, чем наступило совершеннолетие Ричарда, после которого он мог восстановить себя в наслественных правах по отцовской и материнской линиям. Записей о дате бракосочетания не найдено (во всяком случае, в 1844 их еще не было).

Родившаяся 3 мая 1415 года, Сесили была на два года моложе мужа. Вот список всех их детей:

Анна Йорк, герцогиня Экзетер, 10.08.1439
Генри Йорк, 10.02.1441
Эдвард Йорк, 28.04.1442 (будущий король)
Эдмонд Йорк, граф Рутленд, 17.05.1443
Элизабет Йорк, жена Джона де ла Поля, герцога Саффолка, 22.04.1444
Маргарет Йорк, жена герцога Бургундского, 3.05.1446
Вильгельм Йорк, 7.07.1447
Джон Йорк, 7.11.1448
Джордж Йорк, будущий герцог Кларенс, 21.10.1449
Томас Йорк, умер в младенчестве
Ричард Йорк, будущий герцог Глочестер и король, 2.10.1452
Урсула Йорк, умерла в младенчестве

Жизнь этой аристократки, родственницы правящей королевской линии, которую все хроники тех времен описывают, как леди большой красоты, учености и ума, как личность недюжинную, из наших дней выглядет невероятно тяжелой. Двенадцать детей, рождаемых практически каждый год! Трепетная дева средневековых легенд? В действительности, эти благородные леди повсюду следовали за своими мужьями, рожали детей по дороге, в чужих странах и чужих домах, находились в постоянной опасности, деля ее со своими воинственными лордами. Эти леди питались в походах, чем придется. Имели возможность ухаживать за собой ровно такую, какая возможна в походах. Они видели смерть своих детей, недостаточно сильных, чтобы выжить в экстремальных условиях, они видели, как их подросшие сыновья погибали в бою. Генри, Вильгельм, Джон и Томас умерли в детстве. Эдмунд был убит в один день со своим отцом, герцогом Йорком, 31.12.1460. При этом от благородных леди ожидалось, что они будут выглядеть, как леди: изящно, грациозно, культурно, свежо, милостиво. Воистину, продукция династических эволюций.

Халстед указывает, что своей образованностью дети знати тех времен были обязаны исключительно своим матерям – таков был обычай (и после этого кто-то говорит о неграмотности средневековых аристократок!). Поскольку жены обычно следовали за мужьями, а дети до определенного возраста (10-12 лет) – нет, то обязанностью леди было подобрать для своих детей подходящих гувернанток. В семье Йорков такой дамой была вдова Хью Мортимера, родственница. Обязанностью леди также была организация ведения хозяйства в отсутствии дома леди и лорда. Причем, не только практические дела, но и сама мораль людей, служащих дому, была на ответственности леди. Среди документов Сент-Джеймса сохранилось расписание дня леди Сесили, правда, уже в период, когда она была вдовой и пожилой женщиной.

”She useth to arise at seven of the clock, and hath readye her chapleyne to saye with her matins of the day, and matins of our Lady, and when she is fully readye she has a lowe mass in her chamber; and after mass she taketh something to recreate nature and soe goeth to the chapplle, hearinge the divine service and two lowe masses. From thence dynner, during the tyme whereof she has a lecture of holy matter, either “Hilton of Contemplative and Active Life” or other spiritual and instructive works.
After dynner she giveth audience to all such as hath any matter to shewe unto her by the space of one hower, and then sleepeth one quarter of an hower, and after she hath slepte the contynueth in prayer unto the first peale of evensonge. In the tyme of supper she recyteth the lecture that was had at dynner to those that be in her presence.
After supper she disposeth herself to be famyliare with her gentlewomen, to the seeac’on of honest myrthe; and one hower before her going to bed she taketh a cuppe of wyne, and after that, goeth to her pryvie closette and taketh her leave of God for all nighte, makinge end of her prayers for that daye, and by eighte of the clock is in bedde”

Кстати, именно леди Сесили расписала жизнь дворов своих весьма взрослых сыновей Кларенса и Глочестера.

Какими были отношения родителей и детей в этой семье, видно из писем, которые маленький Эдуард писал, прося какую-то тесьму себе и младшему брату, жалуясь на строгость тьюторов. Обычные детские письма. Тьютором в военном деле у юных Плантагенетов был сэр Ричард Крофт, которого они, несмотря на нытье в письмах, любили и которому во взрослом возрасте доверяли. Старый вояка прожил долго, очень долго, пережив всех своих воспитаников и оставив много записей о них. Второе из оставшихся писем известно довольно мало. Эдварду, его написавшему, было тогда лет 12, судя по ссылкам на события в контексте.

"we conceive your worshipful and
victorious speed against your enemies ; to their
great shame, and to us the most comfortable things
that we desired to hear. Whereof we thank Almighty
God of his gifts ; beseeching him heartily
to give you that good and cotidian fortune, hereafter
to know your enemies, and to have the victory
of them. And if it please your highness to know
of our welfare at the making of this letter, we were
in good health of body, thanked be God; beseeching
your good and gracious fatherhood of
your daily blessing. And where ye command us
by your said letters to attend specially to our
learning in our young age, that should cause us to
grow to honour and worship in our old age, please
it your highness to wit, that we have attended our
learning since we came hither,
and shall hereafter,
by the which we trust to God your gracious lordship
and good fatherhood shall be pleased. Also
we beseech your good lordship, that it may please
you to send us Harry Lovedeyne, groom of your
kitchen, whose service is to us right agreeable; and
we will send you John Boyes to wait on your good
lordship."
Right high and mighty Prince, our most
worshipful and greatly redoubted lord and father,
we beseech Almighty God give you as good
life and long, as your own princely heart can best
desire.

" Written at your castle of Ludlow the 3d day
of June.
u Your humble sons,
" E. MARCHE.
" E. RUTLAND.
" To the right high and mighty Prince, our most
worshipful and greatly redoubted lord and
father the Duke of York, protector and defender
of England"

Собственно, к чему эти вступления к истории Ричарда Глочестера? Книга Халстед написана в 1844 году. Как я понимаю, она очень старается быть объективной в своей работе, не оправдывая и не демонизируя Йорков. Не без основания она уверена в том, что они были продуктами своей эпохи, своей иерархической позиции в обществе. Их амбиции и их деяния для достижений амбиций были вполне логичны для того времени. Их гордость, семейная гордость Плантагенетов, была совершенно естественной для людей их рождения.

Гордость и амбициозность Плантагенетов проявилась не только у сыновей, но и у дочерей герцога Йорка. Анна, выйдя замуж за Экзетера, который был верным другом короля Генриха VI, не смогла изменить его взглядов. Тогда она пожертвовала своим мужем ради дела Йорков. Она и пальцем не пошевелила ради него, когда он был изгнан при Йорках и объявлен вне закона. Напротив, она приняла это с чувством триумфа, которого не скрывала. Леди Маргарет, будучи, вообще-то, в личной жизни человеком мягким, обратила всю свою энергию и все свои средства для преследования врагов своего дома, делая все, чтобы погубить как можно больше ланкастерианцев.

И, наконец, почему Сесили Невилл прозвали «гордячка Сис». Она была гордячкой. Принадлежа к семье высокорожденных Невиллов и королевских Бьюфортов, имея девять братьев пэрами Англии, она была настолько горда и высокомерна, насколько могла быть женщина ее времени и ее положения. Историки отмечают, что сам герцог Йорк был по натуре человеком мягким, веселым и гуманным, свирепея только под давлением обстоятельств. Эти его вечные петиции королю... Он действительно мог бы и, возможно, хотел бы быть обычным правильным герцогом при правильном короле. Долго, очень долго у него явно и мыслей не было одеть на себя корону.
А вот Сесили, по утверждению Халстед, изначально вышла замуж за Йорка именно потому, что нацелилась на королевскую диадему. Она ухватилась за вполне реальный шанс подняться высоко, выше, чем кто бы то ни было из ее семьи. Она сделала дело Йорков делом своей жизни. Это была та гордость крови, которую нам уже не понять и не представить. Халстед делает интересный и, по-моему, справедливый вывод, что именно к концу 15-го века эта феодальная гордость привела к краху самой системы. Когда, как не в смутные времена слабого короля, могли родовитые феодалы посметь возводить и низводить королей? Это дало им чувство вседозволенности, которое пронизало все королевство, отозвалось во всех аспектах его жизни – и болевой порог исторического терпения был переступлен.

То же можно сказать и о действиях Ланкастеров. Безумная гордость королевы Маргарет подтолкнула их к развязыванию откровенного террора против йоркистов, который привел, в свою очередь, к террору йоркистов. Система просто изжила сама себя. А Ричард попал под раздачу.

Он родился и вырос в тот период, когда его мать устраивала в соем замке приемы, полностью имитируя королеву, когда его отец в письмах использовал королевский стиль и собственную печать, когда борьба за корону была в разгаре. Именно в те времена королева Маргарет попыталась разом избавиться от трех Ричардов (Варвика, Йорка и Салсбери), устроив им ловушку во дворце. Именно в тот период Ричард Йорк прибегнул к ложному объявлению о смерти короля. Его братья Марш и Рутленд были достаточно взрослыми, чтобы сознательно участвовать в борьбе отца за корону. Джордж и Ричард были детьми, когда остались с матерью совершенно без всякой защиты в 1459 году, когда граф Марш бежал во Францию, а Рутленд с отцом – в Ирландию. Ричарду было всего 7 лет! Что случилось, когда озверевшие солдаты-ланкастерианцы ворвались в Людлоу, обнаружили, что герцог и старшие его сыновья бежали, и нашли в потайной комнате леди Сесили с младшими – вряд ли кто знает. То, что в хрониках называется «не по-мужски», можно трактовать по-разному.

В любом случае, оказаться из положения принцев в положении пленников при дворе Бэкингема – это было все равно, что попасть из рая в ад. Вся семья была обвинена в предательстве, их имущество было конфисковано. Всё это было для принцев, разумеется, достаточно плохо, но быстрые повороты борьбы за корону в дальнейшем приучили их к тому, что все возможно для того, кто смел. Дело в том, что из документов семьи Пастон выяснилось, что леди Сесили нашла в Кенте, куда ее сослали, настолько горячую поддержку, что смогла бежать из-под надзора семьи сестры в Лондон. И прятали ее с детьми именно Пастоны.

Вот одно из писем тех времен, подлинное, которое дает хорошее представление о детских годах Ричарда:
" To the Right Worshipful Sir and Master
John Paston at Norwich, be this letter delivered
in haste."
Right worshipful Sir and Master, I recommend
me unto you ; please you, to wit, the Monday after
Lady-day \ there come hither to my master's place
my Master Bowser, Sir Harry Ratford, John Clay,
and the harbinger of my Lord of March, desiring
that my Lady of York might be here until the
coming of my Lord of York, and her two sons, my
Lord George
and my Lord Richard , and my Lady
Margaret her daughter, which I granted them, in
your name, to lie here till Michaelmas. And she
had not lain here two nights, but she had tidings
of the landing of my Lord at Chester. The Tuesday
after my lord sent for her, that she should
come to him to Hereford ; and thither she is gone,
and she hath left here both the sons and the daughter,
and the Lord of March cometh every day to
see them.
" Written by a confidential servant of John
Paston, one Christopher Hausson, October
12. 1460."

То, что последовало за этим, хорошо известно. Сначала над домом Йорков засияло солнце, а потом жена Генриха VI подняла север, и Ричард Йорк погиб. Леди Сесили и младшие дети были недалеко от места действия, и совершенно неизвестно, как бы сложилась их дальнейшая судьбы, если бы Варвик, приходящиейся ей племянником, не отправил бы Сесили, Джорджа, Ричарда и Маргарет морем в Утрехт, в Голландию.

запись создана: 07.12.2009 в 22:17

@темы: Richard III

---

Организационное

Поскольку у вас еще праздники и программы, мне посоветовали пока не грузить читателей новыми записями. Не буду. Но, поскольку я буду теперь продолжать про Ричарда III, а прервалась я давненько, еще до нашего Рождества, то буду поднимать последние записи о нем. Ладно?

---

Tengro, привет!

Жду обещанный рассказ, а в подарок картинка, хотя я их тоже не рисую

---

"Осторожно, коты!"

Хе, понравилось!

05.01.2010 в 00:33

Пишет  .Muse.:

В Верховной Раде зарегистрирован законопроект, согласно которому владельцы котов должны разместить у входа в дом табличку: «Осторожно, коты».

http://www.nr2.ru/ua/264195.html

@темы: "зверята"

---

«Бейкер-стрит и окрестности». Глава «Столичная полиция» - 6

Журналист, скрывшийся за инициалами M.G. (возможно, е тот же майор Гриффит), описывал в "Иллюстрированном английском журнале" в 1897 году посещение Нового Скотланд-Ярда:

"Каждый лондонец знает в лицо огромное здание на набережной около Вестминстера, с его ярко-красными кирпичными стенами, которые возвышаются над гранитной облицовкой и скруглены четырьмя огромными бастионами на углах. Это штаб Столичной полиции. Полицейские кабинеты находятся на верхних этажах, и туда я пошел с гидом сквозь лабиринт длинных бетонных коридоров, вверх в уравновешенном лифте, и через бесчисленные двери. Сержант, который вел меня, сказал мне, что поначалу члены полиции часто терялись в необъятности их нового обиталища. Трудно вообразить полицейского, играющего во что-то столь легкомысленное, как прятки, даже если эта игра была ненамеренной.

Телеграфный департамент, конечно, общается со всеми главными офисами в столичном округе, и инструменты по алфавитной системе, поскольку было бы явно невозможно для каждого молодого полицейского пройти обучение азбуке Морзе. Наиболее недавним изобретением является автоматический строчный печатающий аппарат, который работает посредством нажатия букв на циферблате, после чего сообщение распечатывается одновременно на двадцати двух различных самописцах в главных офисах. Не просто переданное, но и напечатанное.

Эти главные офисы пересылают его подчиненным офисам в их районах, и таким образом описание "разыскиваемого" человека может быть распространено по всему Лондону за четверть часа. В меньшей комнате телефоны соединяют с частными домами начальников, со штабом пожарной команды и различными важными общественными зданиями, включая, странно сказать, Британский музей. Кто-то может вообразить, что служащие там слишком уравновешены, чтобы требовать полицейского надзора, но никогда нельзя знать наверняка.

Типографский департамент рассылает удивительный объем работы. Четыре раза в день ведомость или широкоформатное объявление выпускаются для всех полицейских управлений. В девять часов утра это опись потерянной собственности; в полдень - без вести пропавших людей, и меня поразило увидеть ее тянущейся на несколько страниц. Что случается со всеми этими людьми? Существуют ли бесчисленные нераскрытые самоубийства и убийства в этой хорошо управляемой столице?

Третий выпуск в 6:30 включает оба пункта, и еще один в 10:30 делает то же самое. Кроме того, каждую пятницу выпускается то, что называют "реестром привычных преступников", содержащий сведения о людях, которых должны выпустить по свидетельствам об условно-досрочном освобождении. Ведомость пропавших вещей также посылается каждому ростовщику в столичном округе, и таких одновременно требуется целых четыре тысячи. Таким образом будет замечено, что работа в этом департаменте вполне изобильна и различна. Существуют и другие листовки, вроде уведомлений по полиции, которые также находятся в сфере его действия.

После странствия обратно по большой части уже пройденной территории, мы пришли в бюро находок в полуподвале. При первом взгляде на это знаменитое место я, признаюсь, был разочарован. Каждый слышал и читал о бесчисленных предметах, хранящихся здесь, но комната, в которую мы вошли, казалась неспособной вместить что-либо в большом количестве. Это комната, которую видят люди, когда они приезжают, чтобы спросить о потерянной собственности, и у конторки в конце было несколько человек, задававших вопросы. Суперинтендант распахнул двери большого шкафа у стены и показал мне двойной ряд из приблизительно двадцати полок, битком набитых аккуратно помеченными зонтиками.
"Все они поступили за последние две или три недели", - сказал он.
Ручки многих были весьма красивые, слоновой кости и серебряные, и в целом представляли собой красивое зрелище. Подобный шкаф, совсем рядом, но не столь большой, была отведен под трости.

"Все эти вещи доставлены кучерами и кондукторами, - объяснил он. - Не обязательно сюда, но в любой полицейский участок, откуда их отправляют к нам каждое утро. К нам приходит не так уж много этих людей - возможно, полдюжины в день; но все вещи в этом бюро найдены в исключительно в кэбах и омнибусах, а не собраны на улице." Затем он продолжил объяснять систему, по которой работает офис.

Каждый предмет заносится в огромный гроссбух, с описанием, датой, и т.д., прикрепляемыми к нему, и именем человека, который его принес. Если он все еще невостребован по прошествии трех месяцев, нашедшему посылают уведомление, что он имеет право на этот предмет и может получить его в качестве возмещения за хлопоты, связанные с его доставкой. Если он не явился в течении трех месяцев с той даты, предмет продается. Если, однако, предмет был затребован в течение первых трех месяцев, тогда фиксированный сбор в два шиллинга и шесть пенсов за фунт, или три шиллинга за фунт, если предмет был драгоценностью или деньгами, взимается с владельца, и кучер или кондуктор получают уведомление, извещающее его, что он может приехать получить причитающиеся ему деньги.

В другой гроссбух занесены имена людей, обращающихся за потерянными предметами письменно, и удивительно видеть, как мало предметов, затребованных таким образом, идентифицированы, в то время как сотни найденных предметов ожидают владельцев.

В железном сейфе помещены все ювелирные изделия и кошельки, каждый запечатан в пакете, а в другом сейфе все подобные вещи ценностью менее одного фунта. Уж в чем-чем, а в систематичности Скотланд-Ярду не откажешь. Из первого сейфа мне для осмотра достали красивое бриллиантовое полукольцо, и другое с ясно очерченным помещенным в центр алмазом значительного размера. Я был удивлен малости комнаты, но вскоре я узнал, что это было только начало. Мы прошли во вторую комнату со второй конторкой, куда приезжают кучера и кондукторы, когда они являются объявить о своей находке или получить денежное вознаграждение. Мой гид сказал, что иногда это место было заполнено людьми, но в то время оно было пусто. Отождествление удостоверяется подписью претендента, которая сравнивается с его подписью на полицейской квитанции, данной ему при сдаче предмета, и эту квитанцию он должен принести с собой.

Вдоль стен этой комнаты стояли ряды шкафов с разными вещами: зонтики, как и раньше, были в огромном большинстве; но шкаф с зонтами здесь выглядел весьма отлично от его товарища в предыдущей комнате. Зонтики были почти все потертыми и ничего не стоящими. "Только те, которые не потребовались, оказываются здесь, - сказал суперинтендант. - Люди, которые нашли их, могут получить их, явившись сюда, но во многих случаях они считают, что это не стоит беспокойства, поскольку зонты остаются здесь в течение трех месяцев, а затем перемещаются в связки для продажи."

Я слышал и читал много бодрых отчетов об этих изумительных скотланд-ярдовских распродажах, где множество великолепных зонтов могли быть куплены за шиллинг или около того, но я обнаружил, что, как и множество других историй в этом грешном мире, все это вздор. Единственные зонты, от которых избавляются через распродажу - те, которые хэнсомские кэбби и омнибусные кондукторы не захотели взять в подарок.


Бюро находок в старом Скотланд-Ярде в 1883 году. Спустя три года сюда вселился и располагался тут до 1890 года Детективный отдел. "The Illustrated London News", 1883

В других комнатах в задней части было еще больше шкафов с полками, набитыми столь же разнообразным ассортиментом товаров, как лавка ростовщика. Бутылки со спиртными напитками, старые ботинки, банки варенья, книги (некоторые - из тех томов в четвертую долю листа), сумки всех видов, муфты и меха рядами выстроились на полках. Действительно, бог юмора, должно быть, присутствовал при рождении человеческой расы - мы забавная компания. Возможно, самой странной коллекцией из всех был буфет, полный шляп; можно вообразить человека, оставляющего в кэбе шапокляк, но как, скажите на милость, женщина могла забыть небольшой черный капот с завязками или обычное каждодневное создание с черной лентой и перьями? Они такие люди, которые оставили бы их головы позади них, если бы они не были привязаны.

Огромная керамическая фигура мальчика, держащего раковину, тот род вещей, который видят обычно в пригородном саду, была оставлена в кэбе; но это, возможно, было сделано нарочно, как легкий способ избавиться от неприятного подарка. Как должен был испугаться кэбмен, когда он заглянул через свой лючок и увидел ее; он, должно быть, на мгновение вообразил, что существовала настоящая "Тайна хэнсомского кэба" .

От приводящих в замешательство подробностей бюро находок мы прошли в управление общественных карет, где кучера и кондукторы получают свои лицензии.

Здесь были пачки лицензий, напечатанных черными, красными и синими чернилами, для извозчиков и омнибусных кучеров и кондукторов, а также комоды, полные эмалированных блях для выдачи. Если кучер теряет свою бляху, он может получить другую после уплаты одного шиллинга.

Лицензии должны возобновляться каждый год, но все старые сохраняются, и досье на каждого человека, с подтверждениями правонарушений, подшиты для ссылки. В окне, похожем на окно билетной кассы, очень молодой парень, который выглядел так, будто он едва достиг необходимого двадцати одного года, старательно заполнял необходимый бланк заявки. Я спросил, нельзя ли мне увидеть экзамен по Лондону, которому должен подвергнуться каждый извозчик, но мне было сказано, что экзамен только viva voce.

Приблизительно дюжина мужчин приходят каждый день и кратко проверяются на знание основных маршрутов к и от железнодорожных станций, известных площадей, больниц, театров и т.д., и вскоре рассматриваются. Экзаменатор знает, из какой части Лондона прибыл кандидат и, само собой разумеется, не проверяет его на этом местоположении.

В соседней комнате была полная библиотека реестров - реестров, в которых запротоколирована карьера каждого человека, который стремится править общественным транспортным средством. В этом департаменте также заносятся имена владельцев общественных транспортных средств и число транспортных средств, которыми они владеют, и их описание. Записи восходят корнями к 1838 году. Действительно, можно сказать, что Скотланд-Ярд знает об этих людях столь же много, как и они сами о себе."



Потерявшиеся дети в полицейском участке

@темы: Англия

---

«Бейкер-стрит и окрестности». Глава «Столичная полиция» - 5

Джон Макэннис, издавший в 1889 году книгу "Клан-на-Гейл и убийство д-ра Кронина", также посвятил несколько абзацев своим впечатлениям от посещения Скотланд-Ярд зимой 1888-1889 гг.:

"Небольшой грязный проход под аркой с левой стороны, когда вы идете от Трафальгар-сквер к аббатству по улице, которая управляет Англией, и есть вход в Скотланд-Ярд. К тумбам всегда прислоняются два-три одинаково одетых мужчины, назначение которых - с подозрением наблюдать за проходящей публикой. Если нарядные конногвардейцы несколько дальше по Уайтхолл напоминают вам веселых козырных валетов, эти джентльмены будут напоминать скромные необходимых семерку и восьмерку в правительственной игре. Они - английские детективы, о которых каждый так наслышан в последние годы. Экземпляры с виду непримечательны. Они выглядят хорошо откормленными и спокойными, но едва ли таких ожидали бы увидеть поклонники Уилки Коллинза или Габорио.

Подобно всему, что находится по соседству с Вестминстером, Скотланд-Ярд имеет свои традиции, уходящие ко дням Плантагенетов; но из королевской резиденции и тюрьмы он превратился теперь в местное жилье и название секретной службы английской короны.

Здесь имеется для осмотра уголовный музей с сувенирами от воров и убийц высокого и низкого ранга, обычная полицейская часть, и, наконец, помещения "Департамента уголовных расследований". Группа унылых старых зданий окружает внутренний двор, все они построены на различных уровнях и в различные времена, с современными проходами, прорезанными насквозь.

Так что любитель достопримечательностей постоянно поднимается или спускается на две-три ступеньки или теряется в тупиковых проходах, которые никуда не ведут, или приходит неожиданно обратно туда, откуда он начинал. В каменной лестнице, ведущей в верхние помещения, потоком проходивших в течении четырех столетий ботинок был вытоптан в центре желоб, так что она стерта почти до наклонной плоскости вместо бегущего стаккато ступенек. На всем, во всем и везде - грязь и мрак. Небольшие окна закопчены; туман лежит во внутреннем дворе, и даже рассеянный дневной свет, по которому лондонец отличает ночь ото дня, более причудлив и недостаточен здесь, чем где либо еще."

К концу 1880-х Центральное управление совершенно перестало соответствовать требованиям времени - там просто не хватало места, одних конторских служащих было около 200 чел. "Неисчислимые книги скопились на лестницах так, что их почти невозможно сдвинуть, груды одежды, седел и упряжи, одеял и всякого рода вещей свалены в небольших каморках в состоянии, которое бы вне Скотланд-Ярда посчитали безнадежным беспорядком", - писала "Таймс" в 1890 г. Джеймс Монро, занимавший в это время пост комиссара, назвал Скотланд-Ярд "неопрятным скопищем отдельных домов" и оценил ситуацию с размещением полицейского управления как "просто возмутительную".

Полиции требовалось современное здание, которое вмещало бы все отделы Центрального управления, для чего в 1885 году был приобретен участок на набережной Темзы. Одиннадцатью годами ранее полковник Мейплсон приобрел его для строительства оперного театра, и в 1875 герцог Эдинбургский даже заложил первый камень, но дальше фундамента дело не пошло.

Постройка нового здания для центрального управления полиции началась только в 1888 году при комиссаре сэре Чарльзе Уоррене и министре внутренних дел Мэттьюзе. При возведении здания по распоряжению министра было использовано 2500 т серого дартмутского гранита, вырубленного и обтесанного заключенными Принстаунской каторжной тюрьмы - это позволило значительно снизить расходы.

Младший брат миссис Бэрримор, каторжник Селден, скрывавшийся на болоте близ Баскервилл-холла, бежал из тюрьмы как раз в то время, когда началась добыча камня для нового здания полиции. Но хватило этого гранита только до третьего этажа. Всего же этажей было 8 по внешней стороне и 9 по внутренней, и верхние этажи надстраивали красным кирпичом с промежутками из белого камня. Углы здания были фланкированы башенками, а высокая крыша крыта черепицей из зеленого сланца.

Теперь в 300 комнатах Нового Скотланд-Ярда полиция смогла разместить все службы центрального управления: департамент уголовных расследований, отделы, занимающиеся наемными экипажами, утерянной собственностью и надзором за осужденными, собственную телеграфную станцию и типографию, которая ежедневно печатала 4 выпуска сборника приказов и другие документы.

Новый Скотланд-Ярд был первым общественным зданием в Лондоне, которое имело полностью электрическое освещение, для чего в особой пристройке были установлены собственные электрогенераторы с четырьмя турбинами Парсонса. Все отделы и комнаты Управления были теперь связаны друг с другом внутренним телефоном и переговорными трубами, хотя связь с внешним миром оставалась телеграфной.

Журналист Дж. Ричардсон в статье в "Маррейс Мэгазин", опубликованной в связи с окончанием строительства в октябре 1890 года, утверждал, что сперва была и внешняя телефонная связь, но вал бессодержательных звонков от публики заставил комиссара полиции отказаться от нее и использовать телефон для внешней связи только когда она будет необходима самим полицейским.

Переезд Центрального управления состоялся 10 декабря 1890 года, а спустя 12 дней в новые помещения перебрались детективы. Именно сюда, в здание Нового Скотланд-Ярда на набережную Темзы, всю вторую половину своей карьеры захаживал Шерлок Холмс.


Новый Скотланд-Ярд
"The Illustrated London News", 1890

@темы: Англия

---

«Бейкер-стрит и окрестности». Глава «Столичная полиция» - 4

Если у полиции Сити штаб-квартира за все время проживания Холмса в Лондоне неизменно располагалась на Олд-Джури, то центральное управление Столичной полиции не удержалось на одном месте.


Надзор за рецидивистами
"Панч", 1869

Первоначально, в 1829 году, комиссары Роуан и Мэйн приобрели под центральное управление Столичной полиции дом 4 по Уайтхолл-плейс, представлявший заднюю часть здания, выходившую во внутренний проезд. Проезд этот шел параллельно Уайтхолл-плейс и носил название Грейт-Скотланд-Ярд (Большой Шотландский Двор).

В своем мнении о происхождении названия этого места историки Лондона к единому мнению так и не пришли. Одни считают, что до объединения Англии с Шотландией помещения вокруг двора служили местом, где останавливались шотландские короли или их послы, или здесь собирались построить для них путевой дворец, но так и не построили, другие полагают, что название имеет отношение к некоему Адаму Смиту, владевшему фермой неподалеку от этого участка, а двести лет спустя эти земли назывались Скоттс-Граунд (Scott's Ground).

Первая связь этого участка с поддержанием закона и порядка возникла около 1662 года, когда здесь в одном из домов расположилась контора заведения, прозванного "Комиссарами из Скотланд-Ярда", чьей задачей было найти решение проблемы беззаконий, царивших в Вестминстере. После пожара 1666 года на месте участка возникли три двора-проезда: Средний Скотланд-Ярд, ставший затем Уайтхолл-плейс, Малый Скотланд-Ярд, позднее застроенный, и Скотланд-Ярд, ставший тем, чем он есть и по сю пору - Большим Скотланд-Ярдом. Во всяком случае, название этого проезда, откуда через заднюю дверь офицеры полиции входили и покидали управление комиссара, перешло на штаб-квартиру, а вход в нее стал называться "Задний холл".

В здании центрального управления было 50 комнат, в которых нужно было разместить все полицейские службы. Скоро их стало не хватать. По мере развития Столичной полиции и расширения ее функций Министерство внутренних дел покупало все новые и новые дома по периметру двора, давшие приют бюро находок, отделу по лицензированию общественного транспорта, отделу по надзору за освободившимися заключенными, Департаменту уголовных расследований и ряду других, более мелких отделов и подразделений.

В конце 1870-х известный романист, драматург и журналист Эдмунд Ходжсон Йейтс в своей газете "The World" в очерке "Полковник Хендерсон в Скотланд-Ярде" так описывал посещение штаб-квартиры Столичной полиции:

"Посетителй просят изложить дело письменно, или, если оно связано с исполнительным департаментом, передают вежливому и предупредительному старшему инспектору Харрису. В дверях никакой задержки. Посетитель освобожден от его визитной карточки и сразу препровождается в узкую и высокую комнату, мало чем отличающуюся от потайной темницы. Здесь он остается, пока не решится его судьба, и от него требуют написать заявление, или передают в тот департамент, под который подпадает его дело. Эти предосторожности, как хорошо знают полицейские и журналисты, абсолютно необходимы.

Главу огромной машины нельзя прерывать когда вздумается, и обеспечение свободного времени для выполнения его работы должно быть гарантировано, если не с Божьей помощью, то при помощи темницеподобных вестибюлей и толковых подчиненных, более ревностно оберегающих время начальника, чем он сам. После двух минут в этой потайной темнице нас проводят в приемную главного комиссара, который сидит один в обширной комнате, обогреваемой гигантским камином. Перед ним стол соразмерной величины, покрытый массой бумаг, лицензий, докладов и т.д. В дальнем углу комнаты находится ширма, наводящая на мысль, что позади нее укрылся сержант Тизл из детективной службы; а на противоположной стороне комнаты огромный книжный шкаф, выглядящий словно пустышка, устроенная только для того, чтобы скрыть нескольких полицейских.

Однако никакого обмана в этих показушно выглядящих принадлежностях нет. "Бутафорский" книжный шкаф когда-то содержал коллекцию сводов законов, а подозрительно выглядящая ширма не скрывает никакого Юге с аркебузой и зажженным фитилем . Полковник Хендерсон, как и большинство людей, знакомых с преступным классом, слишком глубоко презирает его, чтобы подозревать явление убийцы со подделанными рекомендательными письмами.

Под попечением мистера Харриса мы посещаем все необычные закоулки, которые делают разнородное скопление зданий, известных как Скотланд-Ярд, одним из самых интересных мест в Лондоне. : Мы видим много любопытных вещей в Скотланд-Ярде. Вот типография, в которой восемь человек заняты печатанием списков "информации" для полиции и ростовщиков; телеграфная контора, с обученным штатом полицейских, сообщающаяся с м-ром Кроссом в его офисе и с каждым полицейским участком в округе; замечательное собрание утерянных вещей, найденных и отданных кэбменами; несколько альбомов, заполненных, с целью идентификации, фотографиями найденных тел; и еще более любопытное хранилище имущества людей, у которых теперь "неприятности", от алмазных булавок до щеток для волос.

Но прежде всего это разновидность Синей Палаты , заполненной ужасными инструментами преступления; но этот отвратительный склад был найден серьезными и вдумчивыми газетами настолько интересным, что список запачканных кровью бритв и лохмотьев убийц вполне может быть в данном случае опущен."

@темы: Англия

---

Обожежтымой....

что они сотворили с "Убить легко" Агаты Кристи

Эти гады наградили старую убивицу Гонорию слабоумным братцем, о котором она заботилась в молодости, которого молодой еще тогда Член Парламента напоил и рассказал о страсти к его сестре, в результате чего братец, вернувшись домой, сестру изнасиловал, а она его на следующий день столкнула в реку, а потом выяснилось, что она беременна, в чем она призналась викарию, и т. д. В результате родилась девочка, которую она на манер Моисея пустила в корзине по реке, и ее нашли американцы, которые увезли ее в Америку, а потом она вернулась искать родителей, и мисс Гонория ухайдокала всех, кто каким-то боком знал о ее секрете.

Ыыыыы... Читала здесь, на дайри, сатиру про ад для писателей - надеюсь, сценарист этих шЫдевров угодит именно туда!

@темы: "экранизации vs каноны"

---

(Риш), приветствую!

@темы: "праздники"