Кисули

Собрала через гугл, не знаю, чьи - но милые.

@темы: "зверята"

---

С Днем Студента!

@темы: "праздники"

---

Викторианская свадьба. Часть 2

Брак через контору регистратора-суперинтенданта мог быть заключен либо по свидетельству, либо по лицензии. В первом случае податель уведомления обязан был сообщить о месте своего проживания в течении семи дней, предшествовавших подаче уведомления, после чего копию уведомления вывешивали на видном месте в канцелярии, что юридически была аналогично оглашению имен в церкви. Спустя 21 день (не считая воскресных дней) после записи уведомления в книге выдавалось свидетельство.



Во втором случае податель уведомления обязан был проживать в округе по крайней мере 15 дней, зато лицензию выдавали по истечении всего семи дней с подачи уведомления, а само уведомление не вывешивалось в канцелярии. В свидетельстве (или лицензии) удостоверялось, что в период с подачи уведомления и до выдачи свидетельства не было заявлено ни о каких препятствиях к бракосочетанию, указывались все подробности о женихе и невесте, записанные в уведомлении, день, когда было подано уведомление, а также что полный срок в семь или двадцать один день прошел с этого времени, и что выдача свидетельства не была запрещена никакой уполномоченной персоной. Как в свидетельстве, так и в лицензии непременно указывалось место, где будет происходить церемония. Действовали оба документа в течении трех месяцев со дня выдачи.

Протест против выдачи свидетельства или лицензии заявлялся регистратору-суперинтенданту после уплаты 5 шиллингов, регистратор записывал имя, адрес и причину, по которой такой протест выдвигался. В обязанности регистратора-суперинтенданта входила проверка обоснованности протеста, на основании которой принималось решение об отказе в выдаче свидетельства или лицензии, если причина протеста действительно служила препятствием для брака.

Получившие свидетельство или лицензию в назначенный час должны были прибыть в установленное для бракосочетания место в сопровождении как минимум двух свидетелей. Туда же приезжал брачный регистратор - в Сент-Мэрилебоун это был Франк Стоук. В процессе церемонии, происходившей обязательно при открытых дверях, закон предписывал жениху и невесте сделать следующие заявления, без которых брак считался недействительным: "Я торжественно объявляю, что я не знаю о каком-либо юридическом препятствии, почему я, Джон Уотсон, не могу соединится в браке с Мэри Морстен"; и каждая из сторон должна также была сказать другой: "Я призываю присутствующих здесь людей свидетельствовать, что я, Джон Уотсон, действительно беру тебя, Мэри Морстен, в законные преданные жены" .

В самом простом случае, когда не осуществлялось никаких религиозных обрядов, церемония проводилась непосредственно в офисе регистратора-суперинтенданта. При отсутствии свидетелей эту роль на себя могли принять архивариус и клерк, за что им каждому платилось от шиллинга и выше (в зависимости от возможностей и щедрости жениха).

Расценки на услуги конторы регистратора-суперинтенданта (они периодически слегка менялись, я приведу цены на середину 1880-х) были следующие: общая для всех случаев плата за внесение уведомления в книгу и выдачу свидетельства - 2 шилл., само свидетельство - 2 шилл. 7 пенсов (если жених и невеста были из разных епархий, то эта сумма платилась в обоих епархиях). Посещение церемонии регистратором браков и регистрация брака по свидетельству стоила 5 шилл., если по лицензии - 10 шилл. Кроме того, в случае лицензии взимался гербовый сбор за лицензию и плата регистратору-суперинтенданту - 40 шилл., и гербовой сбор за уведомление 2 шилл. 6 пенсов.

@темы: Англия

---

Викторианская свадьба. Часть 1

Когда тайна "Знака четырех" была, наконец, раскрыта, и доктор Уотсон вернулся из Нижнего Камберуэлла с пустым ларцом на Бейкер-стрит, он дождался ухода полиции с Джонатаном Смоллом и сообщил Шерлоку Холмсу о своей помолвке:

"- Боюсь, что это может оказаться последним расследованием, в котором я имел возможность изучать ваши методы. Мисс Морстен оказала мне честь, согласившись в будущем взять меня в мужья.

Холмс угрюмо застонал.

- Я так боялся этого! - сказал он."

В XIX веке период между помолвкой и собственно свадьбой часто затягивался до 7-8 лет, за время которых жениху надо было скопить деньги как минимум на отдельное жилье.



Мы знаем, что помолвка доктора Уотсона произошла в сентябре 1888 года, а сама свадьба состоялась в следующем году. В рассказах "Приключения клерка", "Горбун", "Человек с рассеченной губой" и "Морской договор" дело происходит летом 1889 года: в июне через три месяца после того как Уотсон поселился в Паддингтоне, купив там практику вскоре после женитьбы, "через несколько месяцев после свадьбы", 19-21 июня и в июле "сразу после свадьбы". Исходя из этих данных, можно достаточно уверенно говорить, что венчание Уотсона и Мэри Морстен состоялось где-то в феврале - доктору имело смысл покупать практику уже после свадебного путешествия, а оно, как и положено медовому месяцу, традиционно длилось около четырех недель. Право выбрать день для венчания принадлежало невесте, и мисс Мэри Морстен наверняка назначила для венчания какую-нибудь среду - этот день считался наиболее удачным для такого мероприятия.

Теперь для Уотсона и его невесты главной задачей становился выбор способа оформления брачных отношений. Таких вариантов было три.

Первый, наиболее традиционный - венчание в церкви с предварительным оглашением имен вступающих в брак в течении трех воскресений подряд. Как правило, уведомление о намерении венчаться с предварительным оглашением имен делалось причетнику приходской церкви жениха или невесты - той, которая была избрана для венчания, - хотя бы за день до начала оглашения. Никаких свидетельств о согласии какой-либо из сторон на брак для этого не требовалось. Оглашение стоило 2 шиллинга, которые уплачивались причетнику, а само венчание от 11 ш. 6 п. до 13 ш. 6 п. и даже 15 ш. 6 п. в зависимости от прихода.

Южная часть Камберуэлла до мая 1889 года входила в графство Суррей и в церковном отношении под названием "Объединенного прихода Сент-Филипп Камберуэлл" подчинялась Винчестерской епархии. Но под Нижним Камберуэллом Конан Дойл имел в виду, скорее всего, северную, более старую часть, в противоположность южной, располагавшейся на возвышенности, поэтому можно считать, что мисс Морстен жила в приходе Сент-Джайлс Камберуэлл, входившем в состав графства Миддлсекс и в Лондонскую епархию. Бейкер-стрит находилась в юрисдикции церковного прихода Сент-Томас в Сент-Марилебоун. Поскольку жених с невестой жили в разных приходах, их имена должны были оглашаться в приходских церквях каждой из сторон, и священнику, который должен был производить венчание, предоставлялся сертификат о том, что в другом приходе также было произведено оглашение.

Оглашение проводилось младшим приходским священником (curate) во время воскресной службы непосредственно перед фразой о приношении Св. Даров, объявлявшим на всю церковь:

"Я оглашаю предстоящее бракосочетание между Джоном Уотсоном, из прихода Сент-Томас, холостяком, и Мэри Морстен, из прихода Камберуэлл Сент-Джайлс, девицей. Если кто-то из вас знает причину или просто помеху, почему эти два человека не должны соединиться в святом браке, объявите об этом. Это первое [второе, третье] оглашение." Поскольку оба венчающихся были старше 21 года - возраста, с которого они считались совершеннолетними (Мэри Морстен было около 27 лет, а Уотсону около 35), - от них не требовалось предоставлять согласие на брак родителей или опекунов, и уже в понедельник после третьего оглашения они могли венчаться.

Однако, если брак с оглашением имен в сельских районах был общераспространен, то в городах он был уделом слоев со скромными доходами. Вероятнее всего, доктор Уотсон с мисс Морстен воспользовались другой формой заключения брака, позволявшей ускорить процедуру и обойтись без оглашения имен в церкви. Речь идет о покупке брачной лицензии (marriage license).

Лицензии были двух видов: обыкновенные и особые. Обыкновенная лицензия выдавалась в каждой епархии через управителя собора или заместителей епископа. Если жених с невестой проживали в разных епархиях, они должны были обратиться в инстанцию, юрисдикция которой распространялась на обе епархии, т.е. в канцелярию генерального викария архиепископа Кентерберийского, исполнявшего функции заместителя архиепископа по административным вопросам.

Генеральным викарием в интересующее нас время был достопочтенный сэр Джеймс Паркер Дин (1812-1902), доктор церковного права и королевский адвокат. Канцелярия со времен Реставрации занимала помещения в различных зданиях юридической коллегии Докторс-Коммонс, упраздненной в 1858 году. До 1878 года она располагалась в Белл-Ярде, затем до 1894 г. на втором этаже дома № 5 в Динс-корт, после чего переместилась на Крид-лейн, 3. Там же находилась и канцелярия епископа Лондонского, который как раз и должен был выдавать лицензии желающим вступить в брак и проживающим в пределах его епархии, однако в Лондоне общераспространенной практикой было подавать заявления в более высокие инстанции, чем требовалось.

Предположим, что и доктор Уотсон последовал этой моде. Для получения брачной лицензии он составил в канцелярии письменное заявление:

"ЯВИЛСЯ ЛИЧНО, Джон Уотсон, из прихода Сент-Томас, Мэрилебоун, в графстве Миддлсекс, холостяк, в возрасте 21 год и старше, и просил о лицензии на свершение брачной церемонии в приходской церкви Сент-Томас, между ним и Мэри Морстен, из прихода Камберуэлл Сент-Джайлс, в графстве Миддлесекс, девицей, в возрасте 21 год или старше, и дал присягу, что он полагает, что нет никаких препятствий сродства или брачного союза, или какой-либо другой законной причины, или какого-либо иска, поданного в какой-либо церковный суд, чтобы запретить или воспрепятствовать заключению упомянутого брака в течении срока действия такой лицензии. И он далее дал присягу, что он, упомянутый Джон Уотсон, имел свое обычное местожительство в пределах упомянутого прихода Сент-Томас на протяжении последних пятнадцати дней."

Далее под присягой доктор Уотсон подтверждал изложенное в заявлении, и оно скреплялось подписью генерального викария или его заместителя.

Заявление являлось основанием для выдачи лицензии, вручавшейся затем приходскому священнику, который проводил венчание. Текст лицензии гласил:

"ЭДУАРД БЕНСОН, Божественным Провидением архиепископ Кентерберийский, примас всей Англии и столичный, нашим возлюбленным во Христе,

Джону Х. Уотсону, из прихода Сент-Томас, Портман-сквер, в графстве Миддлсекс, и Мэри Морстен, из прихода Камберуэлл Сент-Джайлс, в графстве Миддлсекс, благодати и здоровья. - Принимая во внимание то, что вы, как заявлено, решили совершить торжественную церемонию истинного и законного бракосочетания, и то, что вы очень желаете, чтобы вышеупомянутая церемония могла состояться перед лицом Церкви: мы, желая, чтобы эти ваши честные намерения могли свершиться более быстро, и следовательно, чтобы этот брак мог быть публично и законно заключен в приходской церкви ранее указанного прихода Сент-Томас, ее ректором, викарием или младшим викарием, без публикации или оглашения имен вступающих в брак, если не появится никаких препятствий сродства или брачного союза, или любой другой законной причины, или какого-либо иска, предъявленного в каком-либо церковном суде, чтобы запретить или воспрепятствовать совершению вышеупомянутого брака, в течении срока действия этой лицензии; а также, чтобы заключение этого брака произошло и было сделано публично в вышеупомянутой церкви Сент-Томас, между восьмью часами утра и тремя пополудни; мы, на законных основаниях, любезно жалуем эту нашу ЛИЦЕНЗИЮ и ПРАВО как вам, участвующим сторонам, так и ректору, викарию, младшему викарию или священнику вышеупомянутого прихода, который назначается для заключения брака между вами тем образом и в той форме, что указаны выше, согласно обрядам "Книги общей молитвы", определенным для этой цели властью Парламента. Дано под печатью нашего ГЕНЕРАЛЬНОГО ВИКАРИЯ, в этот пятый день февраля, в год Господа нашего одна тысяча восемьсот восемьдесят девятый, и в шестой год нашего служения.

Т. Г. Райдер, регистратор

Канцелярия Генерального викария,

Динс-корт, 5, Докторс-Коммонс.

Согласно Стат. 4 Гео. 4, ст. 76, эта лицензия имеет силу на протяжении трех месяцев начиная с текущей даты."

Правом выдавать особые лицензии, позволявшие их обладателям провести обряд бракосочетания где угодно и когда угодно, с 1753 года владела исключительно канцелярия суда архиепископа Кентерберийского (Faculty Office), обладавшего правом разрешать отступления от правил, например, в отношении заключения брака. Канцелярия находилась по адресу Найтрайдер-стрит, 23 в Сити, и принимала посетителей с 10 до 16 часов.

Конечно, особая лицензия была доктору Уотсону недоступна. Стоила она 28 гиней и выдавалась только титулованной знати, юристам и членам Парламента. Уотсон мог обратиться сюда за обычной лицензией, которые также входили в перечень услуг, оказываемых канцелярией, но чаще всего обычные лицензии получали здесь те пары, что проживали в различных церковных областях (один в архиепископстве Кентерберийском, а другой в архиепископстве Йоркском). Заявление подавали Мастеру церковного права (Master of Faculties), которым в то время был достопочтенный барон Пензанц, а дальше все происходило аналогично процедуре, описанной уже для канцелярии генерального викария.

В самом начале я упоминал, что существовало три пути для заключения брака. Третьим путем было обращение в окружную контору регистратора-суперинтенданта (superintendent-registrar), британский вариант бюро записи актов гражданского состояния. Это был самый непопулярный способ оформить брачные отношения. Однако получение такого свидетельства было единственным в Великобритании законным способом зарегистрировать брак для представителей иных, нежели англиканство, вероисповеданий - даже если после этого они проводили в церкви своей конфессии необходимую церемонию, без свидетельства регистратора-суперинтенданта такой брак считался недействительным. Кроме того, через контору регистратора-суперинтенданта регистрировали свои браки те, кого вполне удовлетворял гражданский брак без каких-либо религиозных церемоний.

Если бы доктор Уотсон с мисс Морстен все-таки решили бы избрать этот путь, им необходимо было представить в контору регистратора-суперинтенданта уведомление о решении заключить брак. А поскольку жених и невеста проживали в разных регистрационных округах, такие уведомления надо было предоставлять по месту жительства обеих сторон. В Камберуэлле регистратура находилась на Норт-террас, в канцелярии правления попечительства о бедных, и возглавлял ее регистратор-суперинтендант Чарльз Самьюэл Стивенс. В Сент-Мэрилебоун адресом регистратуры был дом 21 по Мэрилебоун-роуд, здесь регистратором-суперинтендантом был Джозеф Бедфорд.

Принимая уведомление и записывая его в книгу записи уведомлений, открытую для публичного обзора в соответствующие часы, регистратор выяснял имя и фамилию, профессию или общественное положение, места проживания каждого и время (не менее семи дней), которое они там проживали, а также церковь или здание, лицензированные для проведения брачных церемоний в пределах их округов, где состоится венчание.

@темы: Англия

---

Blow The Candle Out

Первый раз появилась в печатном виде в 1720-м году.



It's of a young apprentice
Who went to court his dear
The moon was shining bright-e-ly,
The stars were twinkling clear
When he went to his love's window
To ease her of her pain
And she quick-e-ly rose and let him in
And went to bed again.

My father and my mother
In yonder room do lay
They are embracing one another
And so may you and I
They are embracing one another
Without a fear or doubt
Saying: Take me in your arms, my love,
And blow the candle out

My mother she'd be ang-e-ry
If she should come to know
My father he'd be angry too,
To prove my overthrow
I wouldn't forfeit five guineas
Now that they should find me out
Saying: Take me in your arms, my love,
And blow the candle out.

O when your baby it is born
You may dandle it on your knee
And if it be a baby boy
Then name it after me
For when nine months are over
My apprenticeship is out
I'll return and do my duty
And blow the candle out.

Now six months they were over,
Six months and a day
He wrote his love a letter,
That he was going away
He wrote his love a letter,
Without a fear or doubt
Saying he never should return again
To blow the candle out.

Come all you pretty young local girls
A warning take by me
And don't be quick to fall in love
With everyone you see
For when they're in their prenticeship
They'll swear their time is out
Then they'll leave you, as mine left me,
To blow the candle out.

@темы: "музыка"

---

О знаменитом Лёве Задове

Интересны факты, поэтому прошу не нервничать по поводу манеры изложения автора статьи (Евгений Рожанский), материал отсюда: www.makhno.ru/st/38.php

Давно меня Нестор Иванович интересовал, с детства. Нет, я его белым и пушистым вольным героем себе не представляла, понятно, что в гражданской войне белых и пушистых не бывает. Но вот как-то у меня не складывался его образ по литературе. Слишком много прорывалось противоречий в описание плакатного врага. Теперь дали мне у анархистов в ЖЖ ссыль на целый сайт, полностью о махновском движении. Быть тегу "анархия".

1919 год, Махно 31 год

"Большевики умышленно исказили историю махновского движения в Повстанческой армии, очернили память батьки Махно. К такому выводу пришел геленджичанин Вадим Зиньковский, отставной полковник танковых войск, сын ближайшего соратника Нестора Махно - Льва Зиньковского-Задова. Того самого Левки Задова, героя романа Алексея Толстого «Хождение по мукам».

В течение 34 лет Вадим Львович добивался реабилитации своего отца, сотрудника иностранного отдела Одесского управления ОГПУ - НКВД, казненного в 1938 году своими же сослуживцами по ложному навету. Сын собирал документы об отце, кропотливо изучал историю махновского движения. Плодом этой огромной работы стало не только восстановление доброго имени отца, но и книга «Правда о Зиньковском-Задове Льве Николаевиче, анархисте, чекисте». В ней документально воссоздан образ человека, который кардинально отличается от литературного персонажа и киногероя.

Оказывается, никакой это не мелкий жулик и одесский куплетист, вовсе не пьяница, а выходец из бедной еврейской семьи, потомственный рабочий, человек сдержанный и целеустремленный, убежденный борец за справедливость и народное счастье, абсолютный бессребреник, до самой смерти веривший во всеобщее братство свободных людей.

- Вообще литература и искусство социалистического реализма многие десятилетия изощрялись в создании карикатурного образа анархистов, - рассказывает Вадим Львович. - В головы людей вдалбливали, что анархисты - сбор пьяной матросни и уголовщины. Одной из мишеней стал мой отец. Но главным объектом издевательства был, конечно, Нестор Иванович Махно.
В понимании обывателя анархия - это безвластие. А Махно, как убежденный анархист, говорил о том, что никакая партия не должна вмешиваться в местное самоуправление. Ни коммунисты, ни анархисты. Никто! С этим большевики, конечно же, не могли смириться.

Именно Махно в 1918 году организовал в Гуляйполе первые коммуны, где каждый, кто в них вступал, трудился по способностям, а результаты труда делились поровну между всеми. В одной из таких коммун в свободное от боев время Нестор Иванович был простым сапожником. Советская власть разогнала эти коммуны.

Еще в 1917 году, когда Февральская революция освободила Махно из царских застенков и вознесла его в лидеры Совета рабочих и крестьянских депутатов, а также движения анархистов на юге Украины, он первым решил земельный вопрос, который у нас не решен до сегодняшнего дня. Нестор Иванович не стал никого грабить, ничего экспроприировать. Он поровну разделил все земельные наделы в Гуляйполе между всем работающим населением. Поровну! Что зажиточному, что бедному крестьянину, что помещику. Без какого бы то ни было отличия по классовому признаку, за что ратовали большевики. Поэтому они и выжигали махновщину каленым железом.

Мы практически ничего не знаем об организаторских и полководческих способностях Нестора Махно. Ну разве что какой-нибудь эрудит вспомнит, что именно Махно изобрел самое мощное оружие времен Гражданской войны - тачанку. Собрав отряды против немецких и австрийских оккупантов, он первым поставил пулемет на легкую рессорную повозку, что позже большевики сделали символом несокрушимой Красной конницы.

Но кто скажет, что Махно создал самую маневренную и мобильную по тем временам армию? Кто знает, что его Повстанческая армия численностью в 60-80 тысяч бойцов сыграла решающую роль в разгроме войск генералов Врангеля, Шкуро, Слащева, Деникина? А в боях за освобождение Крыма Михаил Фрунзе при форсировании Сиваша и штурме Турецкого вала впереди наступавших войск поставил части Повстанческой армии. Неся огромные потери, махновцы выполнили задачу, и последний оплот белогвардейцев был разгромлен. Но лавры победителей достались Красной Армии, а махновщина тут же была объявлена вне закона, и многие соратники Нестора Ивановича погибли от предательских выстрелов в спину.

Махновцам приписывают насилие и еврейские погромы. Но на самом деле в Повстанческой армии действовал жесткий и даже жестокий приказ, согласно которому каждый насильник и грабитель, независимо от национальности и социального происхождения, подлежал расстрелу на месте. А когда украинские националисты начали массовые еврейские погромы, Махно со своими отрядами объехал все еврейские колонии, раздавая многострадальным людям оружие и боеприпасы с призывом: «Защищайтесь!» И сам громил националистов. В штабе Махно были политотдел и культурный отдел. Последний занимался организацией досуга махновцев (это к вопросу о пьянстве и дебошах анархистов).

После разгрома Врангеля Повстанческую армию окружили части Красной Армии и предложили разоружиться. Группа убежденных анархистов в 250-300 человек во главе с тяжелораненым батькой была вынуждена с боями против своих же вчерашних союзников прорываться из окружения.

Лишь 77 человек из некогда грозной Повстанческой армии вместе с батькой ушли в Румынию. Нестору Махно уже никогда не суждено было вернуться на родину. Из Бухареста он перебрался сначала в Польшу, как «пособник большевиков» был арестован и вдвоем с женой посажен в тюрьму. Там, в камере, супруга Галина Андреевна Кузьменко родила Нестору дочку Лену. Польский суд оправдал Махно. Помог тот факт, что командующий Повстанческой армией отказался от участия в бесславном походе Красной Армии на Варшаву в 1920 году. После освобождения Махно с семьей переезжает сначала в Берлин, а затем в Париж.

- Говорят, что махновцы награбили много добра, - продолжает Вадим Зиньковский. - Но еще в Бухаресте те из них, кому румынские власти предоставили полную свободу, уже через неделю попросились в лагерь для интернированных, потому что жить было не на что. А Нестор Махно в Париже устроился на местную кинофабрику простым плотником, а жена его пошла горничной в детский воспитательный дом, где убирала и стирала.

В 1934 году открылись старые раны, обострился туберкулез, и Махно скончался. Жена и дочь оставались жить во Франции. В годы Второй мировой войны фашистские оккупанты интернировали их в Германию как русских пленных. Освободили женщин англичане, они же передали их в руки советских властей. В СССР их, уже как врагов народа, вновь отправили в заключение. Супруге Махно гуманный советский суд определил 10 лет лишения свободы, а родившейся в польской тюрьме дочери - 5 лет. После освобождения они так и остались жить в Казахстане.

- С Еленой Нестеровной я встречался, - рассказывает мой собеседник. - Она сменила фамилию на Михненко, затем вышла замуж, но детей у нее не было. Несколько лет назад она умерла. Так закончился род батьки Махно. Но в Гуляйполе живет семья его внучатого племянника Виктора Ивановича Яланского. Мы с ним тоже виделись, когда я ездил на 110-летие Нестора Ивановича к нему на родину. Тогда снова, в который уже раз, удивило всех вольное, непокоренное Гуляйполе, наперекор всему и всем вернувшее из далекого небытия того, которого сам народ признал своим батькой."

@темы: "анархия"

---

VeraVicca, Arlie и Линдгрен, с Днем Рождения!

Белизну вам в подарок, вот

---

Ого!

Пойти узнать, что говорит тебе нумерология: uborshizzza.livejournal.com/772616.html

А вообще-то в нумерологии нет двузначных чисел. Так что мистическая семерочка у меня, на самом-то деле.

@темы: "нетягостная бредь"

---

Раскрываю секрет

Я почему-то решила поучаствовать в литературном конкурсе: zamok.pp.ua/forumdisplay.php?f=51

Всего было написано на конкурс 20 миниатюр, и все они интересные. Моя называется "В горах шел снег" (zamok.pp.ua/forumdisplay.php?f=51), и заняла она шестое место. Для первого литературного опыта просто потрясающе, я не ожидала.

Оценки и разбор конкурса здесь: zamok.pp.ua/showthread.php?p=8745#post8745

@темы: Счастье есть!, "Грани миров"

---

Работа или жизнь

Пар выпускаю, личное

В последнее время много у нас пишут, что нельзя жить ради работы. Это, конечно, потому что официальный уровень безработицы уже перевалил за 10%, то есть реальный намного выше. А вот мне в пятницу пришлось всерьез подумать о том, как жить дальше.

Я - из тех, кто добровольно будет приходить на работу во время отпуска, потому что надо. И мы были больше трех лет единицей автономной, начальство наше сидело в районной управе, и лицезрели мы ее раз в году. А с начала этого года нас взяли, да и подчинили поликлинике. И теперь начальником у нас дяденька, который любит, чтобы к нему обращались по поводу и без, который управляет большим бабским коллективом. И, как оказалось, который лезет во все дела, даже если он в них ничего не понимает. Я ухитрилась за 2 недели с ним поругаться 4 раза. Рекорд.

У меня, собственно, несколько возможностей. Первая - продолжать жестко держать оборону, и посылать нового шефа с нынешней периодичностью. Что не есть хорошо, потому что с начальством ругаться не рекомендуется. Не то, чтобы он меня уволить мог - просто потому, что у него нет человека, который мог бы выполнять мою работу. Но сегодня уже суббота, и она заканчивается, а я все думаю о работе. Это глупо. Вторая возможность - честно глядеть в глаза и со всем соглашаться, но делать все так, как действительно надо делать. Третья - действовать по инструкциям, и отправлять недовольных к шефу.

Муж мне советует синтез второго и третьего: делай, что возможно, не надрываясь, и извиняюще разводи руками по поводу того, чего сделать невозможно в нынешних условиях. А я еще не решила. Вообще-то, конфликтов на работе вообще не должно быть, иначе работа превратится в каторгу. Так что как бы дело муж говорит. Но чего мой муж не знает, так это о том, что я прекрасно умею очень жестко манипулировать людьми и обстоятельствами, меня этому довольно серьезно учили. Но мне это не нравится. Может, имеет пока смысл обождать, пока пройдет немного времени, и энтузиазм нового начальства слегка не поуляжется. Не знаю. Но неприятна ситуация жутко.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Я подумаю...

Хи-хи-хи, ну еще один убойный тест! У

Серебряное сердце

Ваше сердце сделано из серебра. Вы благородны, как тигрица, и рассудительны, как знаток Торы! На серебре вашего сердца выгравированы таинственные письмена, позвольте же мне их прочесть.


Ах да, я так и думал! Вы чаруете людей своим сиянием, и они без ума от вас. А как только какой-нибудь смельчак задумает завоевать ваше серебряное сердечко, так сразу же и обжигается его ровным холодом. Вы ждете своего королевича, прекрасного и стройного, как ливанский кедр, но, может, таких и нет на божьем свете? Я пожил-таки на этой грешной земле, много повидал и скажу вам так, царевна. Обратите свой прекрасный лик миру: тот, кто способен растопить ваше сердце, совсем-совсем рядом…

Пройти тест "Ваше сердце из…"

@темы: "нетягостная бредь"

---

Сломанный ветер, с Днем Рождения!

---

О кинематографических фанфиках

Смотрю заново "Приключения принца Флоризеля".



Тоже ведь "никанон". У Стивенсона они совсем даже не комедийные, а фильм - комедия. Но вот не раздражает.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Templar ( Close combat )

@темы: Medieval

---

Ну и?..

Тест подсмотрела, вопросы рассмешили, результат ожидаемый

Мужской или женский характер?

Железная леди Маргарет Тэтчер номер два - так можно охарактеризовать тебя. Целеустремленная, несгибаемая, волевая... Твоему характеру могут позавидовать многие мужчины. Да что там - можно смело сказать, что многим из них даже не снились такие характеристики. Остается лишь решить, приносит ли тебе твой характер счастье? Но это ты реши сама. В конце концов, ведь ты Железная Леди!

Пройти тест

@темы: "нетягостная бредь"

---

~Yasnaya~, с Днем Рождения!

---

Флэшмоб

Опять встряла. Он прооостенький. Отметившиеся получают слово, и пишут размышлизм на заданную тему. Или у себя, если хотят пофлэшмобить, или здесь.

От  Kollet мне досталось слово "школа".

Мне иногда кажется, что я в ней всю свою сознательную жизнь. И бессознательную, наверняка, просто не помню. Когда я была совсем маленькой, взрослые меня, как водится, спрашивали глупыми голосами, чем я собираюсь в жизни заняться. Я честно отвечала, что собираюсь быть студенткой. "А потом"? "А потом - на пенсию", - отвечала я. Накаркала сама себе судьбу.

Когда я была уже далеко не маленькой, посетило меня желание поработать в гостиничном бизнесе в Ирландии. Не знаю, почему. Увидела объявление. Ну, прихожу на собеседование. Вываливаю перед перед дяденькой на стол два диплома и кучу поддипломов, и вдохновенно начинаю заливаться о том, как, когда, и что я учила, и что по этому поводу думаю.

Тот послушал-послушал, и говорит: "А почему русские все время учатся? Сколько ни встречал, все учатся. Постоянно". Я опешила: вроде, не порок же? А он начал читать нотацию, что надо один раз выучиться, и потом зарабатывать деньги при помощи выученного. В Ирландию мне ехать как-то расхотелось, не договорились мы с нанимателем.

Зато в Финляндии я в своем элементе, здесь действует система "пожизненного обучения". Постоянно, если не каждый день, то каждый год что-то радикально новое, и между радикальным часто немножко новое. Заклякнуть в своей схеме и в своих привычках никак не получится, и это хорошо.

Для меня жизнь - это школа, общение - школа, чтение - школа, работа - тоже школа. А как у меня было в средней школе? Шикарно! До сих пор с радостью вспоминаю драки и дружбы, секреты и ссоры. Та свежесть восприятия, которая была в школьном возрасте, тот эмоциональнальный накал, та непоколебимая самоуверенность - о, это дорогого стоит.

От  Nelvy я получила шляпу.

Я считаю, что для исчезающих/находящихся под угрозой исчезновения предметов одежды и аксессуаров должна быть своя "Красная книга". И каждая сознательная дама должна в меру сил стараться эти вещи от полного исчезновения спасти. Несомненно, номером первым в этой Книге должна быть шляпка. Мы уже вытащили из небытия корсеты, шнурующиеся лифы, туфельки с нарядными пряжками, некоторые подобия кринолинов, широкие пояса, кружевные чулки... Но шляпки?! Кто сейчас носит шляпки((( Жизнь пошла не та. Торопливая пошла жизнь, с вечной толкотней.

И все-таки, рискните. Выберите себе шляпку к лицу, и вы вдруг начнете ловить на себе восхищенные взгляды, к вам будут подходить на улице совершенно незнакомые люди, и говорить комплименты. Ваши мужчины вдруг вспомнят о манерах. Шляпка - это магия.

О том, что шикарная, солидная шляпа может сотворить с имиджем мужчины, можно тоже говорить долго. Представьте, как бы сложилась карьера Боярского, если бы не шляпа. Носите шляпы, люди! Отвергните дурацкие бейсболки, предайте анафеме лыжные шапочки, и вернитесь к шляпам!

От  Джослин - призвание.

Призвание - это подарок Судьбы. А Судьба, как известно, дама скуповатая. Или справедливая? Я мало видела людей с явным Призванием, которое просто не могло не реализоваться, и у всех оно было словно компенсация за что-то. Бывает так, что человек с рождения, или, по крайней мере, с раннего детства попадает в очень тяжелые обстоятельства. Семью не выбирают. Одна была нелюбимой Золушкой в семье, другая - дочерью хорошей, но замотанной тяжелой работой женщины, третья - редкой красавицей в распавшейся проблемной семье, с мамашей-пофигисткой и кошмарной сестрицей. Первая с детства старалась понять своих родителей. Кстати, свою сестру она очень любила. Вторая была просто одержима стремлением как-то облегчить жизнь матери. Третья всегда любила семьи, традиционные семьи с мамой, папой и ребятишками.

Первой Судьба подарила необычную способность мгновенно проникаться интересами близкого человека. Она была некрасива, совсем некрасива, но отбоя от кандидатов в мужья не было))) Про нее говорили, что она везучая, но на самом деле это было Призвание эмпата. Другая, с грехом пополам, закончив обязательную восьмилетку, сразу пошла ученицей в парикмахерскую. Не прошло и двух лет, как она стала Мастером, к которой съезжался весь город. Третья, пока росла сама, вынянчила всех соседских ребятишек, и стала она, конечно, хорошим и любимым детским врачом.

Большинство людей, к сожалению, остается в категории "не без способностей". Нам не дано Призвания. Все, что нам остается - это более или менее успешно реализовать свои способности, и стараться не завидовать тем, кто никогда и не видел другой дороги, кроме данной Судьбой - Призвания.

От  Flavia - королева.

Королева только тогда настоящая королева, когда она сама по себе королева, а не просто супруга короля. Когда она сама имеет реальную власть, умеет ею пользоваться, и сама принимает решения. Для начала – хотя бы решает сама, какой быть, чем заниматься, и как жить. И умеет отвечать за свои решения, и перед собой, и перед другими. Потому что власть – это ответственность, а вовсе не возможность заставить мир крутиться в ту сторону, в какую угодно королеве. Настоящая королева позволяет миру крутиться в привычном направлении, но не позволяет этому портить ей настроение.

От  kxena - история

История очень напоминает мне «Сталкера» Стругацких. Мы углубляемся в ее дебри для того, чтобы принести оттуда что-то, что мы считаем чем-то, но оно, на самом деле, этим не является. Мы не знаем, что мы притаскиваем из своих путешествий, но любовно осматриваем и переворачиваем перед глазами добычу, смотрим через нее на свет и любуемся возникающими отражениями.

Иногда нам даже хочется дать окружающим возможность восхититься нашими находками, и не понимаем, почему он не видят в этих занимательных штучках то, что для нас очевидно прекрасно. Это потому, что путешествия в истории изменили нас, как Сталкеров изменил мир, в котором они жили.

От  Tara Aviniony - странствие

Мы знаем, что мы в этом мире только странники. Мы приходим в него, и начинаем изучать. Кто-то всю жизнь может любоваться определенным ракурсом или деталью, кто-то бегает кругами по залам, нигде не задерживаясь, чтобы увидеть все-все, но, конечно не успевает: не хватает сил. Кто-то осматривает по плану. И всем приходится, в конце концов, уходить, с надеждой когда-нибудь вернуться, и тогда уж досмотреть незаконченное или отложенное на «потом», и попробовать неизведанное.

Но есть еще одно странствие – странствие в собственной душе, которая куда как более сложна, чем мы готовы в этом признаться даже самим себе. От этого странствия тоже можно устать, и хорошо, если там найдется уютное местечко для отдыха. Это странствие может завести в неведомые дали, где мы можем заблудиться. Иногда маршрут приводит в места, где путешествие опасно. Но те, кто путешествует в своей душе по проверенному и рекомендованному путеводителю, рискуют никогда не узнать, а что там было на параллельной линии чувства, и за изгибом мысли?

запись создана: 18.01.2010 в 17:36

@темы: "нетягостная бредь"

---

Адам Уорт: прототип профессора Мориарти - 3

Роберт Андерсон рассказал об одном из способов, которые использовал Адам Уорт, он же Генри Раймонд, чтобы обеспечить себе алиби. «Мой друг, врач, практикующий в одном из богатых лондонских предместий, рассказал мне как-то о некоем замечательном пациенте, который, хотя и жил в роскоши, чрезвычайно страдал от ипохондрического синдрома. Время от времени моего друга-доктора срочно вызывали - пациент лежал в кровати, хотя, судя по всему, был совершенно здоров. Однако всегда настаивал на том, чтобы ему выписали рецепт, который слуга тотчас относил аптекарю… Я, надо думать, рассеял недоумение моего собеседника, объяснив ему, что эксцентричный пациент был королем преступников. Генри Раймонд знал, что за его перемещениями следит полиция, и заподозрив, что его заметили в опасной компании, мчался домой и притворялся больным. Свидетельство доктора и записи в аптекарских книгах могли служить подтверждением того, что в час, когда полиция будто бы видела его на месте преступления, он лежал дома больной».

Все кончилось в начале 1890-х, когда Уорт отправился во Францию выручать из тюрьмы своего бывшего дружка Булларда, но тот скончался до его приезда. По каким-то известным только ему причинам Уорт решился самолично поучаствовать в весьма опасном ограблении бельгийского инкассаторского фургона в Льеже. Местные банки получали бóльшую часть денег из Швейцарии, откуда деньги доставлялись по железной дороге в определенные дни и часы. Два человека забирали из депо несгораемые ящики с купюрами и развозили их по банкам на простом двухколесном фургоне. У банка этот фургон находился без охраны минуты три, но Уорт счел, что при наличии хорошего лома этого вполне достаточно, чтобы вскрыть три-четыре ящика и изъять содержимое. 5 октября 1892 года он и двое его людей попытались это осуществить, но сообщники, не предупредив главаря об опасности, сбежали, и «Наполеона преступного мира» арестовали жандармы. В марте следующего года он предстал перед судом.

Поскольку он отказывался называть свое настоящее имя, бельгийская полиция разослала запросы зарубежным коллегам. И нью-йоркский департамент полиции, и Скотленд-Ярд уверенно опознали в нем Уорта. Это же сделал и его старый конкурент - «барон» Макс Шинберн, желавший заработать себе досрочное освобождение. А вот Детективное агентство Пинкертона, обладавшее самым большим досье на «короля грабителей», предпочло отмолчаться, что впоследствии сыграло немалую роль в его судьбе. Уорт категорически отрицал причастность к различным инкриминировавшимся ему преступлениям, а свой последний грабеж называл жестом отчаяния - у него якобы кончились средства к существованию. Его приговорили к семи годам заключения и отправили в Лёвенскую тюрьму.

Скорее всего Конан Дойл впервые услышал о существовании Уорта в июле 1893 года, когда уже принял решение избавиться от Холмса. 24 июля «Пэлл-Мэлл газетт» опубликовала статью, в которой раскрывала тайну дерзкой кражи семнадцатилетней давности, совершенной Уортом в галерее Агнью. Материалом для статьи стало интервью, взятое у Адама Уорта внештатным журналистом Марсендом из «Пэлл-Мэлл» в бельгийской тюрьме; тот сумел выудить у заключенного (который принял Марсенда за адвоката) признание, что это именно он, Генри Раймонд, а в действительности Адам Уорт, «le Brigand International»[5], выкрал в 1876 году знаменитую картину «Джорджина, герцогиня Девонширская» Гейнсборо. В статье описывалась жизнь Уорта и его преступления, что произвело на Лондон впечатление разорвавшейся бомбы. Поразило это и Конан Дойла.

Впрочем, его профессор даже внешне мало походил на Уорта, который был крепким, невысоким - всего 154 сантиметра, - носил бакенбарды. Дойлевский Мориарти, напротив, был настоящим викторианским злодеем: «Он очень тощ и высок. Лоб у него большой, выпуклый и белый. Глубоко запавшие глаза. Лицо гладко выбритое, бледное, аскетическое - что-то еще осталось в нем от профессора Мориарти. Плечи сутулые - должно быть, от постоянного сидения за письменным столом, - а голова выдается вперед и медленно, по-змеиному, раскачивается из стороны в сторону»[6]. Такая личность значительно лучше подходила на роль могильщика Шерлока Холмса. Великий Детектив погиб, и на десять лет Конан Дойл забыл и о Шерлоке Холмсе, и об Адаме Уорте.

Между тем Уорт был жив: в 1897 году, больной и растерявший всех бывших сообщников, он вышел из тюрьмы - на два года раньше срока. Некоторые члены его шайки отошли от дел, другие умерли, третьи сидели в тюрьме. Никто не встречал его дома: один из двух подельников по неудачному льежскому ограблению, которому Уорт поручил опекать жену и детей, воспользовался его отсутствием и принудил его жену Луизу к сожительству, методично спаивая ее и приучая к потреблению опиатов. Он постепенно распродавал имущество Уорта: яхту, лошадей, алмазы, а когда Луиза Раймонд превратилась в законченную алкоголичку и наркоманку, забрал все до последнего пенни и скрылся. Сошедшая с ума жена Уорта была помещена в психиатрическую лечебницу, а детей отправили в Америку к брату Адама.

Чтобы добыть средства к существованию, Уорт ограбил на 4000 фунтов ювелирный магазин и отправился в Америку, где обратился к Уильяму Пинкертону - он хорошо помнил, что Пинкертон отказался давать сведения о нем бельгийской полиции. Уорт просил о посредничестве в продаже картины Гейнсборо - теперь уже внуку прежнего владельца. Обмен состоялся в 1901 году. С вырученными деньгами (что, по одним сведениям, составляло порядка двадцати пяти тысяч долларов, а по другим - только пять) он возвратился с детьми в Лондон, где купил скромный дом и прожил в нем остававшиеся ему до смерти одиннадцать месяцев. Умер он 9 января 1902 года и был похоронен под именем Генри Раймонда.

В год возвращения портрета герцогини Девонширской Конан Дойл написал еще одну повесть о Холмсе - «Собаку Баскервилей», а спустя год был вынужден воскресить Великого Сыщика. Профессору Мориарти тоже пришлось еще раз скрестить шпаги с Шерлоком Холмсом - на этот раз в повести «Долина страха», действие которой происходит до роковой схватки у Райхенбахского водопада. Толчком к появлению новой истории о Шерлоке Холмсе явилось, скорее всего, путешествие Дойла в мае-июне 1914 года в Нью-Йорк. Джеймс Хоран в книге «Пинкертоны - знаменитая детективная династия» (1967) утверждал, что в одном из трансатлантических путешествий Конан Дойл познакомился с Уильямом Пинкертоном, который здесь уже не раз упоминался. Точная дата этой встречи неизвестна, но вероятнее всего, она состоялась на борту атлантического лайнера на обратном пути писателя из Америки (в списке пассажиров парохода «Олимпия», на котором Дойл плыл в Америку, Пинкертон не числится). В пути американец потчевал Дойла рассказами о деяниях «Пинкертонов», в том числе и о разгроме ирландской подпольной организации «Молли Магвайрс»[7]. Весьма вероятно, что речь шла и об Адаме Уорте, доверенным лицом которого оказался Уильям Пинкертон в деле возвращения картины Гейнсборо в галерею Агнью.

По возвращении в Англию Конан Дойл приступил к написанию «Долины страха», взяв за основу для второй части (истории «Метельщиков» и Берди Эдвардса) книгу Аллана Пинкертона «’Молли Магвайрс’ и детективы», выпущенную в 1877 году и переизданную в 1886-м. Генеральный директор Агентства Пинкертонов Ральф Дадли утверждал в интервью, данном тому же Джеймсу Хорану, что Уильям Пинкертон пришел в ярость, прочитав «Долину страха». «Сперва он говорил, что подаст иск против Дойла, но затем остыл. Его рассердило, что Дойл, пусть даже и беллетризовавший эту историю, не посчитал нужным спросить разрешения у Пинкертона использовать его записки. Прежде они были хорошими друзьями, но с того дня их отношения стали натянутыми. Мистер Дойл послал несколько писем, пробуя уладить дело, и хотя У. А. П. посылал ему учтивые ответы, он больше не относился к мистеру Дойлу с прежней теплотой». Возможно, у Пинкертона был еще один повод для недовольства: наверное, он счел, что в первой части повести Дойл использовал уже его собственный труд - брошюру 1904 года «Адам Уорт по прозвищу Маленький Адам», в которой излагалась история Уорта.

Действительно, в «Долине страха» Конан Дойл опять прибегает к истории Адама Уорта (к эпизоду с кражей картины Гейнсборо) - в разговоре сыщика с инспектором Макдональдом о профессоре Мориарти. Холмс спрашивает полицейского, заметил ли он картину Жана-Батиста Грёза, висевшую в кабинете профессора. В ответ на недоумение инспектора по поводу того, как связано дело, которое они обсуждают, с картиной, Холмс сообщает следующее:

Даже такой прозаический факт, что в 1865 году картина Грёза «Девушка с ягненком» была продана на аукционе Портали за один миллион двести тысяч франков (что равняется более чем сорока тысячам фунтов), может подтолкнуть ваши мысли в новом направлении[8].

Предполагалось, что столь большая сумма, вырученная за картину, уже сама по себе напоминала читателям о краже, совершенной Уортом, но Конан Дойл еще и обыграл название картинной галереи Агнью - в оригинале картина Грёза названа по-французски: «La Jeune Fille à l’Agneau». Далее в разговоре Холмс подводит Макдональда к выводу, что картина попала к профессору Мориарти незаконным путем:

Она свидетельствует о том, что ее владелец - человек весьма богатый. Как он приобрел свое богатство? Он не женат. Его младший брат работает начальником железнодорожной станции на западе Британии. Научная работа приносит ему семьсот фунтов в год. И однако у него есть полотно Грёза.

- И значит - что?

- По-моему, вывод напрашивается.

- То есть что он имеет большие доходы, и, судя по всему, незаконные?

Две мировые войны и возникновение новых, еще более могущественных преступных организаций совершенно стерли память об Адаме Уорте, а вот профессор Мориарти, в отличие от своего прототипа, благодаря таланту Конан Дойла избежал забвения. Как воплощение зла он продолжает существовать не только в памяти читателей Конан Дойла, но и в многочисленных фильмах и книгах, споря своей известностью с другими литературными, кинематографическими и реальными преступниками.

@темы: Англия

---

"Scarborough Fair"

Эта баллада сильно изменена в наше время, и есть разные ее версии. Происхождение тоже неясно, то ли елизаветинские времена, то ли вообще 13-й век. Исходной балладой могла быть шотландская ""The Elfin Knight", или "Lady Isabel and the Elf-Knight", или еще что. Все варианты объединяет тема ряда невозможных заданий, которые девушка должна совершить, чтобы стать владычицей сердца своего избранника. Кто-то усматривает в припеве растительную символику, кто-то проводит параллели с чумными временами. Но баллада милая и мелодичная.

Мне в этом исполенении нравится:



Прелестная версия, правда-правда!

@темы: "музыка"

---

Адам Уорт: прототип профессора Мориарти - 2

Уорт пользовался своей преступной сетью не только в собственных целях, но и совершал заказные преступления, а также оказывал «содействие» всем «коллегам»: грабителям, взломщикам, мошенникам. В брошюре, посвященной Уорту и изданной в 1903 году (уже после его смерти), Уильям Пинкертон писал: «Воры приезжали к нему за помощью. Нужно подкупить банковского служащего или изготовить отмычку? Пожалуйста. Для некоего дельца нужен опытный грабитель или фальшивые документы? У Адама Уорта есть все, что надо и на любой вкус. Он знал, где найти нужного человека для всякой работы, за что получал внушительный процент от прибыли».

«Король преступников» наблюдал за преступлениями, совершавшимися по его воле, словно из-за кулис: он был кукловодом, умело направлявшим своих кукол.

Его сподручные действовали по всей Европе и по приказу своего главаря могли совершить любое ограбление или подлог. Впрочем, Уорт и его приближенные не ограничивались Европой. В начале 1870-х они приобрели 34-метровую паровую яхту «Шамрок», на которой совершали дальние заморские вылазки: грабили банки на побережьях Южной Америки, Вест-Индии… В Кингстоне на одном из складов Ямайки его люди «облегчили» сейфы на десять тысяч долларов. Дело это едва не закончилось крахом: за яхтой Уорта пустилась в погоню британская канонерка, но так и не смогла догнать быстроходное судно преступников.

Громких дел, в которых Адам Уорт участвовал лично, известно не так уж много - он, как мы уже знаем, предпочитал оставаться в тени, перекладывая исполнение задуманного на других. Но в 1876 году он с двумя сообщниками повторил «подвиг Герострата» - совершил кражу, обессмертившую его имя. На аукционе Кристи (во время распродажи коллекции Уинна Эллиса) Уильям Агнью купил для своей художественной галереи картину Томаса Гейнсборо «Джорджина, герцогиня Девонширская» за 10 100 гиней; спустя три недели ее выкрали - портрет исчез на 20 лет. Двенадцать из этих двадцати картина хранилась в сундуке с двойным дном и сопровождала своего нового владельца повсюду, куда бы он ни отправлялся, - пока он не счел, что держать ее при себе слишком опасно и не спрятал в 1886 году в Америке.

В 1878 году Адам Уорт и некий Меготти с несколькими сообщниками ограбили курьерский поезд Кале - Париж; в 1880 году Уорт ухитрился задержать в Южной Африке близ Форт-Элизабет вооруженный конвой, который вез с приисков необработанные алмазы, и после нескольких махинаций сумел завладеть охраняемым грузом. Далее он придумал, как сбывать эти алмазы, не прибегая к услугам перекупщиков краденого: организовал легальную продажу - что было и безопаснее, и выгоднее.

Такова была одна сторона жизни Адама Уорта. Но была и другая, внешняя: Генри Раймонд, богатый американец, интересовавшийся скачками и купивший табун из 10 лошадей, а затем еще двух жеребцов, в 1877 году приобрел в южном Лондоне, в районе Клапам-Коммон поместье, называвшееся Уэст-Лодж. Там стоял внушительный краснокирпичный двухэтажный дом, а вскоре появились теннисный корт, тир, лужайка для боулинга. Раймонд устраивал шикарные званые обеды и в своей квартире на Пиккадилли, и в загородном особняке, оба жилища украсил «дорогостоящей мебелью, старинными безделушками и картинами», редкими книгами и дорогим фарфором. По словам сэра Роберта Андерсона, легко меняя личины, Раймонд-Уорт «был способен пробиться в любую компанию» - будь то в качестве богатого бездельника или крестного отца лондонского преступного мира.

В 1880-е годы его ежегодные расходы достигали 20 тысяч фунтов, а доходы иногда превышали эту цифру в три раза. По подсчетам Пинкертона, гениальный преступник за свою уголовную карьеру добыл не менее двух миллионов долларов, а возможно, и все три. «Адам Уорт - наверное, единственный преступник, который добился такого огромного богатства, - утверждал один из его старых знакомцев по воровскому миру. - У него была дорогая квартира на Пиккадилли, он принимал лучших людей в Лондоне, которые знали его лишь как очень богатого человека с богемными наклонностями».

Естественно, деятельность Уорта и его людей не могла укрыться от внимания полиции, его имя хорошо было известно Скотленд-Ярду - в этом неуловимый Мориарти превосходил свой прототип. Когда в 1907 году у сэра Роберта Андерсона спросили, кто был самым ловким и изобретательным из всех известных ему преступников, он ответил без малейших раздумий: «Адам Уорт. Он был Наполеоном преступного мира. Все остальные в подметки ему не годились». Джон Шор, сперва инспектор, а позднее суперинтендант департамента уголовных расследований, дал зарок арестовать и посадить Уорта, однако сделать этого не смог. Агентство Пинкертона, нью-йоркская полиция и Скотленд-Ярд постоянно обменивались информацией о преступлениях, за которыми стоял Уорт, но найти прямые улики, которые связали бы заказчика грабежа с совершенным преступлением, никогда не удавалось.

Уорт виртуозно скрывал следы своей деятельности. Он практически никогда не встречался с теми, на кого не мог положиться целиком, а если ему все же приходилось это делать, назначал встречу в каком-нибудь восточно-лондонском притоне, куда бы не отважилась сунуться полиция. Идя на сходку со своими приспешниками, Уорт менял изысканное платье на затрапезное, а возвращаясь, заходил в железнодорожный туалет, чтобы быстро и незаметно переодеться в «джентльменский» костюм. Он подкупил нескольких сотрудников Скотленд-Ярда, которые постоянно держали его в курсе событий. «Лондон Ивнинг Ньюс» в 1901 году писала, что «он содержал штат детективов и поверенного, а его личный секретарь был барристером».

@темы: Англия