Do or die
Халстед приводит много доказательств того, что нелегальность брака Эдварда IV с Элизабет Вудвилл давным давно не была секретом ни для Ричарда, ни для герцога Бэкингема, который был кузеном и леди Элеонор Батлер тоже. Жив был и епископ Бата и Уэллса д-р Стиллингтон, кто тайно венчал Эдварда и Элеонор. От епископа молчания потребовал король, семья Эдварда молчала, собственно, от стыда и из солидарности, а сама леди Элеонора была настолько потрясена случившимся, что полностью отказалась от светской жизни, затем ушла в монастырь и вскоре умерла в 1466 году. Тем не менее, на момент брака Элизабет и Эдварда она монахиней не была, что делало Эдварда двоеженцем.
читать дальшеТем не менее, Ричард, очевидно, не имел ни малейших претензий на трон, пока не понял, что просто в качестве Лорда Хранителя королевства ему клика Вудвиллов спокойно жить не даст, как доказал только что обезглавленный в буквальном смысле слова заговор. Вполне логично также предположить, что он окончательно разочаровался к 20-м числам июня и в племяннике – тот был Вудвиллом, не Плантагенетом. Наверняка не обошлось и без задушевных убеждений герцога Бэкингема, что, конечно, не снимает ответственность за решение с самого Ричарда.
Халстед обращает внимание, что прокламация прав Ричарда исходила от мэра Лондона, его брата-проповедника и лондонских шерифов, которые совсем недавно клялись в верности Эдуарду V, когда тот въезжал в город. Это, по ее мнению, говорит о том, что новость о незаконности брака родителей некоронованного еще короля имела большой эффект на людей того времени, которые очень серьезно относились к подобным вопросам. Поскольку доказательства исходили от человека, самолично проведшего обряд, они имели определенный вес. Но еще больший вес его показаниям придало то, что сразу после смерти лорда Гастингса была арестована его и Эдварда IV любовница, скандально известная Джейн Шор, живое свидетельство шатких моральных принципов покойного короля.
Конечно, Джейн Шор ухитрилась замешать себя в провалившийся заговор против Ричарда – именно в ее доме собирались недовольные Лордом Протектором. Но Ричард-то распорядился ее арестовать совсем не потому, что она представляла собой какую-то политическую опасность. Ее явная аморальность, вот что ему нужно было показать.
Итак, 22 июня проповедник церви св. Павла д-р Ши (Shaw) процитировал своим слушателям подходящий текст из Книги Мудрости, произнес проповедь о недопустимости беспорядочной жизни, и прямым текстом заявил, что дети покойного короля не являются законными, не могут наследовать престол королевства, и единственным подходящим наследником короны, поэтому, является брат Эдварда IV, нынешний Лорд Протектор королевства, герцог Ричард Глочестер.
Халстед упоминает о том, что впоследствии в работах о Ричарде III утверждалось, что он изначально планировал опубликовать заявление своей матери о том, что Эдвард не был сыном герцога Йорка. Оказывается, это утверждение всерьез отказывались принимать даже многие викторианцы-историки, а уж современники Ричарда и вовсе ни о чем подобном не упоминают. Все сходятся на том, что сплетня пошла от одной ссоры между Эдвардом и Кларенсом, в которой последний обозвал брата выродком, ублюдком. А запустил эту сплетню почтенный Полидор Виргилий, который не был современником Ричарда, как Фабиан или автор Кройдонских хроник, а записывал те слухи, которые слышал при дворе Генриха VII.
Виргилий действовал, конечно, согласно политике Генриха, который недвусмысленно распорядился, чтобы " The statute was abrogated in Parliament, taken off the rolls, and destroyed and those possessed of copies were directed, under the penalty of fine and imprisonment, to deliver them to the chancellor, so that all things said or remembered in the hill and act be for ever out of remembrance and forgotten." See Henry, vol. xii. App. p. 409. ; Carte, vol. ii. p. 824.
И дело было вовсе не в том, что Генрих хотел просто уничтожить память о своем ненавистном предшественнике, и навеки очернить его в глазах будущих поколений. Это всё было только следствием главной цели действий Генриха: запутать момент перехода власти к Ричарду. Ведь его собственная жена, Элизабет, на законности прав которой в значительной мере обосновывал свои права и Генрих, была дочерью Эдварда IV от Элизабет Вудвилл! Акт парламента, ясно говорящий о незаконности детей Эдварда от этого брака, был опасным оружием против будущих Тюдоров. Вот Генрих и вложил в уста преподобного Шу абсурдную версию о том, что почтенная мать одиннадцати детей имела только одного законного сына, Ричарда.
Тем не менее, первоначальный ход событий и содержание проповеди Шу остались и в хронике Фабиана, и в Кройдонских хрониках.
Из этого знаменитого парламентского акта, который 300 лет был скрыт от публики, понятно, что подозрения в отношении леди Сесили в некотором роде идут оттуда, а не от слухов о брани герцога Кларенса. Проблема оказалась, как обычно, в возможной двусмысленности перевода с латыни. Вот как выглядит акт решения трех сословий по поводу передачи короны на английском:
" There was shown then, by way of petition, on a roll of parchment, that King Edward's sons were bastards, alleging that he had entered into a precontract with Dame Alionora Butler, before he married Queen Elizabeth ; and, moreover, that the blood of his other brother, George Duke of Clarence, was attainted, so that no certain and incorrupt lineal blood of Eichard Duke of York could be found but in the person of Richard Duke of Gloucester.
Wherefore it was besought him on behalf of the lords and commons of the realm, that he would take upon him his right."
Выражение «the blood of his other brother, George Duke of Clarence, was attainted, so that no certain and incorrupt lineal blood...», вот что дало возможность Генриху впоследствии запустить сплетню. На латыни это звучало так: «nullus certus et incorruptus sanguis”
А ведь речь-то шла о том, что по линии герцога Кларенса, который был старше Ричарда, и сын которого мог бы считаться более законным претендентом на корону, на крови этой линии лежало официальное клеймо, предание позору из-за приговора герцога к смерти, то есть кровь была именно что corrupt.
Лично у меня создалось впечатление, что Ричард прекрасно о двусмысленности фразы знал, поэтому-то он и принял делегацию парламента не у себя на Кросби Плейс, а у своей матери, в Барнард Кастл.
Самое же забавное, что это событие обсуждения кандидатуры будущего короля и отправка делегации к Ричарду однозначно доказывает, что узурпации-то не было. Король был избран парламентом на вакантный трон, и парламент Англии давным-давно имел право избирать и отстранять от правления короля страны, хоть и нечасто этим правом пользовался. Так что все эти разговоры о том, у кого было больше прав по линии родства, имеют скорее привкус поисков правды «по совести», потому что закон ни по одному пункту нарушен не был.
Максимум, в чем можно обвинить Ричарда Глочестера – это в том, что он, уже зная о том, что его племянник является бастардом по букве закона, промолчал об этом, и поклялся ему в верности, а за ним поклялись и все остальные. С другой стороны, это свидетельствует только о том, что буквоедом Ричард не был. Он знал, что принц Эдуард – сын его брата, и он не знал принца совершенно, чтобы судить, сможет ли тот стать независимым от родни по матери королем. И, что важно, в тот момент существовала явная опасность гражданской войны, если бы такая клятва не была бы принесена. Когда выяснилось, что принц с каждым днем не любит Ричарда все сильнее, было бы со стороны Ричарда глупо не пустить в ход свой убийственный аргумент о незаконности происхождения капризного мальца.
26 июня 1483 года герцог Ричард Глочестер стал королем Ричардом III. Ему было 30 лет и 8 месяцев.
Интересно, что лорд Лайл, родственник королевы, немедленно примкнул к Ричарду, а партия лорда Гастингса стройными рядами отправилась на службу к герцогу Бэкингему. Не менее интересно и то, что ни одного голоса не раздалось в пользу Эдуарда V, некоронованного короля.
Дальше, до официальной коронации, Ричард действовал, как действовали до него все прочие короли: информировал, награждал и миловал. Помилование получил и лорд Стенли, принимавший участие в заговоре Гастингса. Кстати, перед коронацией Ричард со всеми домочадцами переехал в Тауэр, откуда он 5 июля на коронацию и отправился. И опять же, процессия прошла через город в полагающемся порядке, который никак не был нарушен. Собственно, лондонцы вели себя удивительно пристойно. Хотя Халстед и обходит один момент, я о нем упомяну: в тот момент в Лондоне уже находилась армия из северян, преданная лично Ричарду, числом не менее 4 000 человек. Это может объснить спокойствие лондонцев.
Судьба же принца Эдуарда в тот момент никого не волновала, никому до него дела не было.
Как ни удивительно, сохранились все копии принесения присяг и все акты пожалований рыцарства и пэрства, сделанные в те дни, так что можно судить о том, насколько широко знать королевства поддерживала Ричарда. Сохранились эти документы в Heralds' College.
Известно имя каждого лорда и герцога, которые участвовали в процессии, вплоть до порядка, занимаемого в процессии, и символов, который нес каждый из участников, описано даже, кто во что был одет, до мельчайших подробностей. Лорд Лайл (или Лайсли) был в процессии королевы. Участницы и участники процессии королевы тоже подробшейшим образом описаны.
Вот описание, данное гардеробмейстером: «The materials furnished for the ceremony were of the most costly description: velvets, satins, and damasks of every hue; purple, crimson, and scarlet cloths of gold, richly embroidered ; ermine, minever pure, and other costly furs ; mantles trimmed with Venice gold ; stuffs of the most dazzling appearance for canopies, banners, and pennons ; horse furniture wrought in gold and silver, together with every appurtenance of dress ; shoes, vests, kirtles, hose, bonnets, feathers with jewelled stems, cauls (or caps) of gold net, and transparent veils, paved or chequered with gold, all of corresponding magnificence, whether as regards richness of texture, variety of colour, or costliness of material.»
Даже если допустить, что все поголовно участники коронации, разодетые с такой пышностью, были подкуплены и/или запуганы Ричардом, то личность человека, Ричарда короновавшего, сама по себе отметает все подозрения об узурпации. Архиепископ Кентерберийский и кардинал, Thomas Bourchier, сам происходил от Эдуарда III, был ближайшим союзником Эдуарда IV, и тоже в свое время клялся в верности его сыну. На своем посту он находился к тому моменту около сорока лет, и просто-напросто имел гораздо большую власть, чем кто бы то ни было из присутствующих, включая и самого Ричарда.
Во время банкета была выполнена еще одна старинная церемония: перед подачей второй перемены блюд в зал въехал сэр Роберт Димок, избранный чемпионом короля, и трижды вызвал тех, кто считает, что король Ричард III избран незаконно, или кто знает причину, по которой Ричард не может быть королем Англии. После того, как вызова не последовало, геральды числом восемнадцать провозгласили обычное «Бог храни короля Ричарда!».
Банкет определенно удался, но одна деталь была необычной: Ричард не привел на церемонию своего сына, как это было бы в обычае. Халстед относит отсутствие мальчика (и теперь наследника престола) на счет деликатности Ричарда, но могло быть и так, что этот стратег просто не желал, чтобы присутствие одного ребенка на торжествах напоминало бы о другом, о принце Эдуарде.
Хотя наградили и за службу принцу. Есть распоряжение Ричарда " for the payment of 52L. and 20d,resting due to divers persons for their services done to his dearest brother the late king, and to Edward bastard, late called Edward Y."
После коронации Ричард отправился по главным городам королевства, по пути восстановив во всех гражданских и имущественных правах жену казненного лорда Гастингса. И снова Ричарда повсюду встречают торжествами и праздниками, не отмечено никаких выражений недовольства. Конечно, Ричард во время этой поездки не только пировал и танцевал, но еще и разбирал завязшие на период смены власти петиции и спорные вопросы.
читать дальшеТем не менее, Ричард, очевидно, не имел ни малейших претензий на трон, пока не понял, что просто в качестве Лорда Хранителя королевства ему клика Вудвиллов спокойно жить не даст, как доказал только что обезглавленный в буквальном смысле слова заговор. Вполне логично также предположить, что он окончательно разочаровался к 20-м числам июня и в племяннике – тот был Вудвиллом, не Плантагенетом. Наверняка не обошлось и без задушевных убеждений герцога Бэкингема, что, конечно, не снимает ответственность за решение с самого Ричарда.
Халстед обращает внимание, что прокламация прав Ричарда исходила от мэра Лондона, его брата-проповедника и лондонских шерифов, которые совсем недавно клялись в верности Эдуарду V, когда тот въезжал в город. Это, по ее мнению, говорит о том, что новость о незаконности брака родителей некоронованного еще короля имела большой эффект на людей того времени, которые очень серьезно относились к подобным вопросам. Поскольку доказательства исходили от человека, самолично проведшего обряд, они имели определенный вес. Но еще больший вес его показаниям придало то, что сразу после смерти лорда Гастингса была арестована его и Эдварда IV любовница, скандально известная Джейн Шор, живое свидетельство шатких моральных принципов покойного короля.
Конечно, Джейн Шор ухитрилась замешать себя в провалившийся заговор против Ричарда – именно в ее доме собирались недовольные Лордом Протектором. Но Ричард-то распорядился ее арестовать совсем не потому, что она представляла собой какую-то политическую опасность. Ее явная аморальность, вот что ему нужно было показать.
Итак, 22 июня проповедник церви св. Павла д-р Ши (Shaw) процитировал своим слушателям подходящий текст из Книги Мудрости, произнес проповедь о недопустимости беспорядочной жизни, и прямым текстом заявил, что дети покойного короля не являются законными, не могут наследовать престол королевства, и единственным подходящим наследником короны, поэтому, является брат Эдварда IV, нынешний Лорд Протектор королевства, герцог Ричард Глочестер.
Халстед упоминает о том, что впоследствии в работах о Ричарде III утверждалось, что он изначально планировал опубликовать заявление своей матери о том, что Эдвард не был сыном герцога Йорка. Оказывается, это утверждение всерьез отказывались принимать даже многие викторианцы-историки, а уж современники Ричарда и вовсе ни о чем подобном не упоминают. Все сходятся на том, что сплетня пошла от одной ссоры между Эдвардом и Кларенсом, в которой последний обозвал брата выродком, ублюдком. А запустил эту сплетню почтенный Полидор Виргилий, который не был современником Ричарда, как Фабиан или автор Кройдонских хроник, а записывал те слухи, которые слышал при дворе Генриха VII.
Виргилий действовал, конечно, согласно политике Генриха, который недвусмысленно распорядился, чтобы " The statute was abrogated in Parliament, taken off the rolls, and destroyed and those possessed of copies were directed, under the penalty of fine and imprisonment, to deliver them to the chancellor, so that all things said or remembered in the hill and act be for ever out of remembrance and forgotten." See Henry, vol. xii. App. p. 409. ; Carte, vol. ii. p. 824.
И дело было вовсе не в том, что Генрих хотел просто уничтожить память о своем ненавистном предшественнике, и навеки очернить его в глазах будущих поколений. Это всё было только следствием главной цели действий Генриха: запутать момент перехода власти к Ричарду. Ведь его собственная жена, Элизабет, на законности прав которой в значительной мере обосновывал свои права и Генрих, была дочерью Эдварда IV от Элизабет Вудвилл! Акт парламента, ясно говорящий о незаконности детей Эдварда от этого брака, был опасным оружием против будущих Тюдоров. Вот Генрих и вложил в уста преподобного Шу абсурдную версию о том, что почтенная мать одиннадцати детей имела только одного законного сына, Ричарда.
Тем не менее, первоначальный ход событий и содержание проповеди Шу остались и в хронике Фабиана, и в Кройдонских хрониках.
Из этого знаменитого парламентского акта, который 300 лет был скрыт от публики, понятно, что подозрения в отношении леди Сесили в некотором роде идут оттуда, а не от слухов о брани герцога Кларенса. Проблема оказалась, как обычно, в возможной двусмысленности перевода с латыни. Вот как выглядит акт решения трех сословий по поводу передачи короны на английском:
" There was shown then, by way of petition, on a roll of parchment, that King Edward's sons were bastards, alleging that he had entered into a precontract with Dame Alionora Butler, before he married Queen Elizabeth ; and, moreover, that the blood of his other brother, George Duke of Clarence, was attainted, so that no certain and incorrupt lineal blood of Eichard Duke of York could be found but in the person of Richard Duke of Gloucester.
Wherefore it was besought him on behalf of the lords and commons of the realm, that he would take upon him his right."
Выражение «the blood of his other brother, George Duke of Clarence, was attainted, so that no certain and incorrupt lineal blood...», вот что дало возможность Генриху впоследствии запустить сплетню. На латыни это звучало так: «nullus certus et incorruptus sanguis”
А ведь речь-то шла о том, что по линии герцога Кларенса, который был старше Ричарда, и сын которого мог бы считаться более законным претендентом на корону, на крови этой линии лежало официальное клеймо, предание позору из-за приговора герцога к смерти, то есть кровь была именно что corrupt.
Лично у меня создалось впечатление, что Ричард прекрасно о двусмысленности фразы знал, поэтому-то он и принял делегацию парламента не у себя на Кросби Плейс, а у своей матери, в Барнард Кастл.
Самое же забавное, что это событие обсуждения кандидатуры будущего короля и отправка делегации к Ричарду однозначно доказывает, что узурпации-то не было. Король был избран парламентом на вакантный трон, и парламент Англии давным-давно имел право избирать и отстранять от правления короля страны, хоть и нечасто этим правом пользовался. Так что все эти разговоры о том, у кого было больше прав по линии родства, имеют скорее привкус поисков правды «по совести», потому что закон ни по одному пункту нарушен не был.
Максимум, в чем можно обвинить Ричарда Глочестера – это в том, что он, уже зная о том, что его племянник является бастардом по букве закона, промолчал об этом, и поклялся ему в верности, а за ним поклялись и все остальные. С другой стороны, это свидетельствует только о том, что буквоедом Ричард не был. Он знал, что принц Эдуард – сын его брата, и он не знал принца совершенно, чтобы судить, сможет ли тот стать независимым от родни по матери королем. И, что важно, в тот момент существовала явная опасность гражданской войны, если бы такая клятва не была бы принесена. Когда выяснилось, что принц с каждым днем не любит Ричарда все сильнее, было бы со стороны Ричарда глупо не пустить в ход свой убийственный аргумент о незаконности происхождения капризного мальца.
26 июня 1483 года герцог Ричард Глочестер стал королем Ричардом III. Ему было 30 лет и 8 месяцев.
Интересно, что лорд Лайл, родственник королевы, немедленно примкнул к Ричарду, а партия лорда Гастингса стройными рядами отправилась на службу к герцогу Бэкингему. Не менее интересно и то, что ни одного голоса не раздалось в пользу Эдуарда V, некоронованного короля.
Дальше, до официальной коронации, Ричард действовал, как действовали до него все прочие короли: информировал, награждал и миловал. Помилование получил и лорд Стенли, принимавший участие в заговоре Гастингса. Кстати, перед коронацией Ричард со всеми домочадцами переехал в Тауэр, откуда он 5 июля на коронацию и отправился. И опять же, процессия прошла через город в полагающемся порядке, который никак не был нарушен. Собственно, лондонцы вели себя удивительно пристойно. Хотя Халстед и обходит один момент, я о нем упомяну: в тот момент в Лондоне уже находилась армия из северян, преданная лично Ричарду, числом не менее 4 000 человек. Это может объснить спокойствие лондонцев.
Судьба же принца Эдуарда в тот момент никого не волновала, никому до него дела не было.
Как ни удивительно, сохранились все копии принесения присяг и все акты пожалований рыцарства и пэрства, сделанные в те дни, так что можно судить о том, насколько широко знать королевства поддерживала Ричарда. Сохранились эти документы в Heralds' College.
Известно имя каждого лорда и герцога, которые участвовали в процессии, вплоть до порядка, занимаемого в процессии, и символов, который нес каждый из участников, описано даже, кто во что был одет, до мельчайших подробностей. Лорд Лайл (или Лайсли) был в процессии королевы. Участницы и участники процессии королевы тоже подробшейшим образом описаны.
Вот описание, данное гардеробмейстером: «The materials furnished for the ceremony were of the most costly description: velvets, satins, and damasks of every hue; purple, crimson, and scarlet cloths of gold, richly embroidered ; ermine, minever pure, and other costly furs ; mantles trimmed with Venice gold ; stuffs of the most dazzling appearance for canopies, banners, and pennons ; horse furniture wrought in gold and silver, together with every appurtenance of dress ; shoes, vests, kirtles, hose, bonnets, feathers with jewelled stems, cauls (or caps) of gold net, and transparent veils, paved or chequered with gold, all of corresponding magnificence, whether as regards richness of texture, variety of colour, or costliness of material.»
Даже если допустить, что все поголовно участники коронации, разодетые с такой пышностью, были подкуплены и/или запуганы Ричардом, то личность человека, Ричарда короновавшего, сама по себе отметает все подозрения об узурпации. Архиепископ Кентерберийский и кардинал, Thomas Bourchier, сам происходил от Эдуарда III, был ближайшим союзником Эдуарда IV, и тоже в свое время клялся в верности его сыну. На своем посту он находился к тому моменту около сорока лет, и просто-напросто имел гораздо большую власть, чем кто бы то ни было из присутствующих, включая и самого Ричарда.
Во время банкета была выполнена еще одна старинная церемония: перед подачей второй перемены блюд в зал въехал сэр Роберт Димок, избранный чемпионом короля, и трижды вызвал тех, кто считает, что король Ричард III избран незаконно, или кто знает причину, по которой Ричард не может быть королем Англии. После того, как вызова не последовало, геральды числом восемнадцать провозгласили обычное «Бог храни короля Ричарда!».
Банкет определенно удался, но одна деталь была необычной: Ричард не привел на церемонию своего сына, как это было бы в обычае. Халстед относит отсутствие мальчика (и теперь наследника престола) на счет деликатности Ричарда, но могло быть и так, что этот стратег просто не желал, чтобы присутствие одного ребенка на торжествах напоминало бы о другом, о принце Эдуарде.
Хотя наградили и за службу принцу. Есть распоряжение Ричарда " for the payment of 52L. and 20d,resting due to divers persons for their services done to his dearest brother the late king, and to Edward bastard, late called Edward Y."
После коронации Ричард отправился по главным городам королевства, по пути восстановив во всех гражданских и имущественных правах жену казненного лорда Гастингса. И снова Ричарда повсюду встречают торжествами и праздниками, не отмечено никаких выражений недовольства. Конечно, Ричард во время этой поездки не только пировал и танцевал, но еще и разбирал завязшие на период смены власти петиции и спорные вопросы.
@темы: Richard III
medieviste:
Вот знаменитое распятие из лилий
Алексис Комнин приветствует Годфри и его братьев
