Do or die
Нашла я тут очень старый текст, который когда-то написала по заявке сообщества поклонников сериала "Робин Гуд" (который с красавчиком Ричардом Армитеджем). В сообществе том я пробыла недолго, потому что фанатеть мне в принципе не свойственно. Но текст, в котором средневековыйй шериф критически высказывается о современном мне мире, остался. Прошло почти шесть лет, но современность, увы, лучше не стала.
читать дальшеПочему-то я даже не удивилась, когда, зайдя в комнату, увидела плотненького, лысоватого мужичонку, который пялился в мой компьютер, азартно щелкая мышкой.
- Сгинь, - пробормотала я на всякий случай. – Тебя не бывает, ты – вымышленный персонаж.
- О! - тип с удовольствием повращался вместе с креслом, и развернулся ко мне, сияя глазами и рубином во вставном зубе. – Интересные раследования вы тут ведете. «Как шериф Вейзи стал сволочью». Я – сволочью? Обижаете, леди. Но, как слуга закона, я привык выслушивать обвинения и аргументы, прошу вас.
- Слуга закона, - фыркнула я. – Какого закона? Что хотел, то творил, душегуб.
Вейзи огорчился. Побарабанив пальцами с удивительно длинными, окрашенными в готичный черный цвет ногтями по подлокотнику, он посмотрел на меня, как в прошлом смотрела школьная ботаничка – с безнадежным сожалением во взоре.
- Леди, леди… Вы меня разочаровываете. Вот я вижу тут на полочке труд по средневековой юриспруденции. Вам ли не знать, что мы, шерифы, законотворчеством не занимались, и делали то, что нам приказывали. Да у меня были связаны руки!
Вейзи воздел руки к потолку, и изящно потряс ими в воздухе. – Ведь я даже лордом не был! – трагически поведал он. – Что принц мне приказывал, то я и делал. А принцу приказывали приказывать.
- А как же король? – коварно спросила я. – Разве вы не служили королю?
- Служил, - кротко подтвердил шериф Ноттингема. – И ему тоже. Но сеньором моим был принц. Обычное дело, знаете ли. Опять же, положа руку на сердце, кому из них стоило служить? Этому вертопраху, который заглянул в Англию всего лишь на несколько дней своей коронации, или моему сеньору, который хотя бы пытался навести в стране порядок? Ведь леди тоже не любит короля Львиное Сердце, не так ли?
Вейзи сложил руки домиком, оперся на них подбородком, и распустил улыбкой добрые лучики в уголках глаз.
- Налоги драл! – безжалостно продолжила я, не вступая в дискуссию о превосходстве короля Джона над королем Ричардом. – Последнее у бедных отбирал. Тоже мне порядок, при котором народ голодает.
- А разве вы не платите налог? – невинно поинтересовался Вейзи.
- Платим, как же, - согласилась я. – Но налог у нас прогрессивный. Чем больше у тебя денег, тем больше приходится платить. То есть, отбирают у богатых. И на налог государство заботится о порядке и законе, и о том, чтобы никто не остался больным и голодным. Перераспределение ценностей называется.
- И сколько платите?
- Ну… треть, в среднем. Совсем богатые – половину.
- Треть? Треть! Половину! – шериф вскочил и возбужденно забегал по комнате. – Оооо, и все в казну? А если недоимки?
- А не бывает недоимок, у нас прямо с зарплаты забирают, получаешь уже на треть меньше, чем заработал, - сообщила я. – И на товар уже четверть стоимости, которая в казну уйдет, накручена.
- Восхитительно! – воскликнул Вейзи. – Блестящая мысль, блестящая! И как это я не додумался… Мог бы неплохо сэкономить на стражниках. Они же жрать горазды, ненасытные, одни с них расходы. Ну да ладно. А живете-то богато? Эти дома вокруг, поля, леса…
- Богато с виду, - поморщилась я. – А все вокруг – в кредит.
- В долг? Да ну… И под какой процент?
Я озвучила процент.
- Маловато, - поморщился мой собеседник.
- Фигли маловато, если на пятнадцать лет, - огрызнулась я. – А то и на все двадцать.
Глаза Вейзи снова засверкали. – А если не найдется денег на выплату долга?
- Выпнут на улицу и все отберут, - честно ответила я. – Правда, могут дать койку в приюте для бездомных. Или дьякониссы позаботятся. И пособие. Тоже облагается налогом, кстати.
- Ну совсем как у нас, - умилился шериф. – А хлеб раздают бесплатно?
- Раздают.
- И много народа набегает?
- Это видеть надо, а то не поверишь.
- Вот, леди! – Вейзи довольно потер руки. – Если народ бежит за бесплатным хлебом и у вас, значит, и у вас у народа отбирают последнее налогами и поборами. Значит, я не делал ничего исключительного. Обвинение отклоняется.
- Но у нас хоть не увечат должников! – возразила я.
- И у нас не увечили, - с достоинство возразил шериф. – Глупо увечить тех, кто может и должен работать. Вот преступников - да, но с них какой толк? Зато без руки-то воровать не так сподручно, и добрые люди сразу видят, с кем дело имеют. А у вас как с этим дело обстоит?
- У нас преступников лечат. И учат, - сказала я с подходящим для заявления пафосом. – Хотят вернуть их в общество.
- И получается?
- Нууу… Не очень, если честно.
- Вот видите! – торжествующе воскликнул Вейзи.
- Но ведь если бы их увечили, - вкрадчиво ответила я, - их пришлось бы потом содержать. На деньги из казны.
Вейзи прищурился, и заметил мне в тон: - Нет человека – нет расхода.
Твердо намерившись не просвещать коварного гостя из Средневековья по поводу того, что теперь за убийство дают неполных два года заключения, что отнюдь не говорит о ценности человеческой жизни и в моем мире, где смертная казнь запрещена, я перешла в нападение.
- В Ноттингеме пытали людей! Это отвратительно!
Вейзи задумчиво пересчитал фальшивые рубиновые подвески на моей занавеске, перевел неожиданно ставший тяжелым взгляд на меня, и негромко спросил: - А у вас что, не пытают? Я здесь, - ткнул он пальцем в сторону компьютера, - такого насмотрелся за десять минут, что без Гизборна собственной персоной в карауле вряд ли смогу спать следующей ночью. Его наивность сон нагоняет получше, чем травки Матильды. У нас со смыслом пытали, леди, ради сведений, или чтобы запугать, а у вас – просто ради удовольствия причинять боль. Не завидую я вашим шерифам. Таких подчиненных иметь… Да мой Гизборн по сравнению с ними просто ангел милосердия.
- Ты не уважаешь людей! – теряя задор заявила я, зная, что уж этого он оспорить не сможет.
- Ну почему же, - пожал плечами Вейзи. – Я уважаю тех, кто этого уважения заслуживает. Вот приедете к нам, представлю. Их немного, устать не успеете. А остальные… Люди так предсказуемы. Ведь не могут даже язык за зубами держать, хотя и знают, хорошо знают, что им за это будет.
- Но свобода слова! – занервничала я.
- Леди… Я никогда не поверю в то, что у вас можно безнаказанно разбалтывать секреты хозяина и чернить репутацию уважаемых людей.
- «Лучше думать, что говоришь, чем говорить то, что думаешь», - буркнула я фразу, вычитанную утром в центральной газете, и вспомнив многие, слишком многие случаи, которые подтверждали уверенность вредного типа.
- Вот видите! – просиял рубиновой вставкой Вейзи. – Истинная мудрость остается неизменной.
- Но тебе нравится власть! – сделала я последнюю попытку. – Тебе нравится идти к цели по трупам, даже если к ней существует обходная дорога!
Шериф снова крутанулся в кресле к компьютеру и щелкнул мышкой. Я почувствовала что краснею. Этот гаденыш открыл сделанную им закладку с интервью крупнейшего банкира страны, по сравнению с которым мой странный гость действительно выглядел белой овечкой.
- Ах, дорогая моя леди, - мурлыкнул Вейзи, - вот где размах. Я-то мог придавить всего несколько несчастных тысяч душ, и то в лучшем случае. Мечты не считаются! Этот прессует миллионы. Так вы все еще считаете меня сволочью?
Силуэт незваного гостя стал потихоньку бледнеть, но свет все еще отражался от рубиновой улыбки.
- А зуб с бриллиантом мне больше понравился, - я постаралась оставить последнее слово за собой.
- Добро пожаловать в Ноттингем, леди, и я учту ваше пожелание!
Теперь передо мной колебалась еле заметная, почти прозрачная пелена, размером с дверь. Внезапно из нее просунулась рука с удивительно длинными ногтями, делая явно приглашающий жест. Я еще раз взглянула на монитор компьютера, с которой улыбался зубастой улыбкой банкир, оценила количество свернутых пока закладок с пыточными материалами, и отчаянно ухватилась за протянутую мне руку.
- Скорее всего, я даже не замечу разницы, - сказала я себе.
читать дальшеПочему-то я даже не удивилась, когда, зайдя в комнату, увидела плотненького, лысоватого мужичонку, который пялился в мой компьютер, азартно щелкая мышкой.
- Сгинь, - пробормотала я на всякий случай. – Тебя не бывает, ты – вымышленный персонаж.
- О! - тип с удовольствием повращался вместе с креслом, и развернулся ко мне, сияя глазами и рубином во вставном зубе. – Интересные раследования вы тут ведете. «Как шериф Вейзи стал сволочью». Я – сволочью? Обижаете, леди. Но, как слуга закона, я привык выслушивать обвинения и аргументы, прошу вас.
- Слуга закона, - фыркнула я. – Какого закона? Что хотел, то творил, душегуб.
Вейзи огорчился. Побарабанив пальцами с удивительно длинными, окрашенными в готичный черный цвет ногтями по подлокотнику, он посмотрел на меня, как в прошлом смотрела школьная ботаничка – с безнадежным сожалением во взоре.
- Леди, леди… Вы меня разочаровываете. Вот я вижу тут на полочке труд по средневековой юриспруденции. Вам ли не знать, что мы, шерифы, законотворчеством не занимались, и делали то, что нам приказывали. Да у меня были связаны руки!
Вейзи воздел руки к потолку, и изящно потряс ими в воздухе. – Ведь я даже лордом не был! – трагически поведал он. – Что принц мне приказывал, то я и делал. А принцу приказывали приказывать.
- А как же король? – коварно спросила я. – Разве вы не служили королю?
- Служил, - кротко подтвердил шериф Ноттингема. – И ему тоже. Но сеньором моим был принц. Обычное дело, знаете ли. Опять же, положа руку на сердце, кому из них стоило служить? Этому вертопраху, который заглянул в Англию всего лишь на несколько дней своей коронации, или моему сеньору, который хотя бы пытался навести в стране порядок? Ведь леди тоже не любит короля Львиное Сердце, не так ли?
Вейзи сложил руки домиком, оперся на них подбородком, и распустил улыбкой добрые лучики в уголках глаз.
- Налоги драл! – безжалостно продолжила я, не вступая в дискуссию о превосходстве короля Джона над королем Ричардом. – Последнее у бедных отбирал. Тоже мне порядок, при котором народ голодает.
- А разве вы не платите налог? – невинно поинтересовался Вейзи.
- Платим, как же, - согласилась я. – Но налог у нас прогрессивный. Чем больше у тебя денег, тем больше приходится платить. То есть, отбирают у богатых. И на налог государство заботится о порядке и законе, и о том, чтобы никто не остался больным и голодным. Перераспределение ценностей называется.
- И сколько платите?
- Ну… треть, в среднем. Совсем богатые – половину.
- Треть? Треть! Половину! – шериф вскочил и возбужденно забегал по комнате. – Оооо, и все в казну? А если недоимки?
- А не бывает недоимок, у нас прямо с зарплаты забирают, получаешь уже на треть меньше, чем заработал, - сообщила я. – И на товар уже четверть стоимости, которая в казну уйдет, накручена.
- Восхитительно! – воскликнул Вейзи. – Блестящая мысль, блестящая! И как это я не додумался… Мог бы неплохо сэкономить на стражниках. Они же жрать горазды, ненасытные, одни с них расходы. Ну да ладно. А живете-то богато? Эти дома вокруг, поля, леса…
- Богато с виду, - поморщилась я. – А все вокруг – в кредит.
- В долг? Да ну… И под какой процент?
Я озвучила процент.
- Маловато, - поморщился мой собеседник.
- Фигли маловато, если на пятнадцать лет, - огрызнулась я. – А то и на все двадцать.
Глаза Вейзи снова засверкали. – А если не найдется денег на выплату долга?
- Выпнут на улицу и все отберут, - честно ответила я. – Правда, могут дать койку в приюте для бездомных. Или дьякониссы позаботятся. И пособие. Тоже облагается налогом, кстати.
- Ну совсем как у нас, - умилился шериф. – А хлеб раздают бесплатно?
- Раздают.
- И много народа набегает?
- Это видеть надо, а то не поверишь.
- Вот, леди! – Вейзи довольно потер руки. – Если народ бежит за бесплатным хлебом и у вас, значит, и у вас у народа отбирают последнее налогами и поборами. Значит, я не делал ничего исключительного. Обвинение отклоняется.
- Но у нас хоть не увечат должников! – возразила я.
- И у нас не увечили, - с достоинство возразил шериф. – Глупо увечить тех, кто может и должен работать. Вот преступников - да, но с них какой толк? Зато без руки-то воровать не так сподручно, и добрые люди сразу видят, с кем дело имеют. А у вас как с этим дело обстоит?
- У нас преступников лечат. И учат, - сказала я с подходящим для заявления пафосом. – Хотят вернуть их в общество.
- И получается?
- Нууу… Не очень, если честно.
- Вот видите! – торжествующе воскликнул Вейзи.
- Но ведь если бы их увечили, - вкрадчиво ответила я, - их пришлось бы потом содержать. На деньги из казны.
Вейзи прищурился, и заметил мне в тон: - Нет человека – нет расхода.
Твердо намерившись не просвещать коварного гостя из Средневековья по поводу того, что теперь за убийство дают неполных два года заключения, что отнюдь не говорит о ценности человеческой жизни и в моем мире, где смертная казнь запрещена, я перешла в нападение.
- В Ноттингеме пытали людей! Это отвратительно!
Вейзи задумчиво пересчитал фальшивые рубиновые подвески на моей занавеске, перевел неожиданно ставший тяжелым взгляд на меня, и негромко спросил: - А у вас что, не пытают? Я здесь, - ткнул он пальцем в сторону компьютера, - такого насмотрелся за десять минут, что без Гизборна собственной персоной в карауле вряд ли смогу спать следующей ночью. Его наивность сон нагоняет получше, чем травки Матильды. У нас со смыслом пытали, леди, ради сведений, или чтобы запугать, а у вас – просто ради удовольствия причинять боль. Не завидую я вашим шерифам. Таких подчиненных иметь… Да мой Гизборн по сравнению с ними просто ангел милосердия.
- Ты не уважаешь людей! – теряя задор заявила я, зная, что уж этого он оспорить не сможет.
- Ну почему же, - пожал плечами Вейзи. – Я уважаю тех, кто этого уважения заслуживает. Вот приедете к нам, представлю. Их немного, устать не успеете. А остальные… Люди так предсказуемы. Ведь не могут даже язык за зубами держать, хотя и знают, хорошо знают, что им за это будет.
- Но свобода слова! – занервничала я.
- Леди… Я никогда не поверю в то, что у вас можно безнаказанно разбалтывать секреты хозяина и чернить репутацию уважаемых людей.
- «Лучше думать, что говоришь, чем говорить то, что думаешь», - буркнула я фразу, вычитанную утром в центральной газете, и вспомнив многие, слишком многие случаи, которые подтверждали уверенность вредного типа.
- Вот видите! – просиял рубиновой вставкой Вейзи. – Истинная мудрость остается неизменной.
- Но тебе нравится власть! – сделала я последнюю попытку. – Тебе нравится идти к цели по трупам, даже если к ней существует обходная дорога!
Шериф снова крутанулся в кресле к компьютеру и щелкнул мышкой. Я почувствовала что краснею. Этот гаденыш открыл сделанную им закладку с интервью крупнейшего банкира страны, по сравнению с которым мой странный гость действительно выглядел белой овечкой.
- Ах, дорогая моя леди, - мурлыкнул Вейзи, - вот где размах. Я-то мог придавить всего несколько несчастных тысяч душ, и то в лучшем случае. Мечты не считаются! Этот прессует миллионы. Так вы все еще считаете меня сволочью?
Силуэт незваного гостя стал потихоньку бледнеть, но свет все еще отражался от рубиновой улыбки.
- А зуб с бриллиантом мне больше понравился, - я постаралась оставить последнее слово за собой.
- Добро пожаловать в Ноттингем, леди, и я учту ваше пожелание!
Теперь передо мной колебалась еле заметная, почти прозрачная пелена, размером с дверь. Внезапно из нее просунулась рука с удивительно длинными ногтями, делая явно приглашающий жест. Я еще раз взглянула на монитор компьютера, с которой улыбался зубастой улыбкой банкир, оценила количество свернутых пока закладок с пыточными материалами, и отчаянно ухватилась за протянутую мне руку.
- Скорее всего, я даже не замечу разницы, - сказала я себе.
@темы: "побасенки"
-
-
10.09.2018 в 17:53