Do or die
Линн Мартин пишет:
Начиная, как минимум, с позднего средневековья, женщина в патриархальном обществе считалась существом морально, так сказать, неустойчивым, склонным к соблазнам и неповиновению.
читать дальшеВ литературе пятнадцатого столетия образ непослушной женщины плотно связан с употреблением женщиной алкоголя и вызывающим поведением в тавернах и пивных. Обычно это было описанием женской компании, собравшейся посплетничать в таверне (вопреки приказу мужей сидеть дома), и хорошенько выпить. Чем больше выпивалось, тем непристойнее вели себя женщины.
Самая первая и самая забавная поэма называется «Три парижанки» (”The Three Women of Paris”), и написана она в четырнадцатом веке – около 1320-го года Брассенелем де Ковином. Мужняя жена Марго со своей племянницей Марион хотят «собразить на троих» в какой-нибудь таверне, и встречаются со своей знакомой, парикмахером, мадам Тифань, которая заявляет, что :
I know a wine so rare,
It’s like no other grown before,
Who drinks it, it will soon restore;
A brilliant, effervescent wine,
Bold, fresh, smooth on the tongue and fine
And pleasant going down and mellow
Мадам утверждает, что знает таверну, где хозяин напоит их в кредит, и кумушки отправляются пьянствовать. Марго осталась вином недовольна, и заказала себе гренаш. Гренаш пошел, даже слишком хорошо! Дамы заказали еще, и им принесли сразу по фляге на каждую... Так они пили до самой ночи, а поскольку просто так пить скучно, то заказаны были и изысканные на их вкус блюда: жареный гусь, сдобренный чесноком, и пирожки, и вафли.
Сначала Марго поучала племянницу, как надо пить, чтобы наслаждаться вкусом выпивки, но очень скоро пошла вразнос, достигнув стадии, где чем больше, тем лучше! Допились, в общем, до того, что, выйдя из таверны, решили потанцевать. А поскольку одежду им хотелось сохранить чистой и свежей, да и в жар дам кидало от выпитого и съеденного, то решили они «мудро» раздеться догола. Так они танцевали, сплетничая о своих жиголо, пока не обнаружили, что кто-то украл их одежду.
Дамы этого, впрочем, даже не заметили, потому что «погасли», где были. Утром горожане, увидев на улице три обнаженные тушки, решили, что бедняжек убили, и быстренько их похоронили. Троица очнулась следующим вечером, не поняв в диком похмелье, где они находятся, и выбрались из гробницы, направившись прямиком в кабак. И снова отрубились на том же самом месте. Утром горожане, пораженные ужасом при виде похороненных вчера покойниц, лежащих снова на улице, начали говорить о кознях дьявола, но мадам, кстати очнувшись, завопила: «Ну что, продолжим?». И Марго с Марион радостно откликнулись: «Еще по одной, еще по одной!» (Хммм... Я точно читала эту историю полностью, и помню, что дамы на улице не только танцами занимались)
Чье-то фото из сети хорошо легло на контекст 
Песенка пятнадцатого века из Болоньи рассказывает о двух подружках, которые серьезно рассуждают о пользе вина, которое согревает голову. В таверне они выпивают астрономическое количество спиртного, после чего одна их подружек пристраивается пописать под дерево, но, поскольку количество на выходе было пропорционально количеству на входе, другая замечает ей:
”For God’s sake, plug that hole!
You could drown in your own lake!”
Потом подружки отправились купаться в общественную купальню, опять же, в голом виде. На следующий день они не пошли на работу, а отправились на фестиваль, где продолжали пить и объедаться, сердечно желая, чтобы им никогда больше не пришлось бы снова работать.
А вот две английские шуточные песенки, одна датируется концом пятнадцатого, а другая – началом шестнадцатого века.
Подружки Элинор, Джоан, Марджери, Маргарет, Элис и Сесили (имена в первой версии) часто собирались в таверне выпить, поесть и посплетничать. Поскольку делать это приходилось им тайком от мужей, проскальзывали они на свои вечеринки тайком. Легкие вина дам не устраивали, и решили они идти туда, где подают мускатель. В отличие от своих легкомысленных французских и итальянских сестер, хозяйственные англичанки приносили лакомства с собой:
«And each of them will somewhat bring,
goose, pig or capon’s wing,
pasties of pigeons or some other thing”
Одна из женщин жалуется, что муж ее нещадно лупит: «like the Devil of hell, and the more I cry, the less mercy”. Элис сердцах желает от души такому мужу сдохнуть поскорее, добавляя, что лично она не боится ни одного мужчины на свете. Маргарет подхватывает:
”I know no man that is alive,
That gives me two strikes, but he gets five!
I am not afeard, though I have no beard!”
Излив друг другу души, напившись и наевшись, женщины расходятся по домам, объясняя там мужьям, что вернулись из церкви. Но мужья что-то начинают подозревать, потому что супруги отправляются прямиком спать, а не принимаются за работу...
Джон Скелтон (1460 – 1529) написал историю из жизни, под названием ”The Tunnyng of Elinor Rummyng”, о реально существующей во времена генриха Восьмого хозяйке пивной, которая варила крепкий эль, добавляя туда куриный помет. В дни, когда Элинор варила свое зелье, пивная была полна, женщины приходили толпами. И начинается оргия:
«Some wenches come vnlased,
Some huswyues come vnbrased,
Wyth theyr naked pappes,
That flyppes and flappes ;
It wygges and it wagges,
Lyke tawny saffron bagges ;
A sorte of foule drabbes
All scuruy with scabbes :
Some be flybytten,
Some skewed as a kytten ;
Some wyth a sho clout
Bynde theyr heddes about ;
Some haue no herelace,
Theyr lockes about theyr face,
Theyr tresses vntrust,
All full of vnlust ;»
Лично я, правда, помню поэму менее фривольного содержания, написанную, очевидно, гораздо позже, хотя и о Средневековье. Там какие-то леди Мэри, Джентль, Розмари «об убийстве говорят от зари и до зари». А потом муж одной из них, рыцарь Как-его-там, оказывается пронзенным стрелою. И зловещая троица собирается вновь вместе – кто из них овдовеет следующей? Жаль, не нашла полного текста.
Начиная, как минимум, с позднего средневековья, женщина в патриархальном обществе считалась существом морально, так сказать, неустойчивым, склонным к соблазнам и неповиновению.
читать дальшеВ литературе пятнадцатого столетия образ непослушной женщины плотно связан с употреблением женщиной алкоголя и вызывающим поведением в тавернах и пивных. Обычно это было описанием женской компании, собравшейся посплетничать в таверне (вопреки приказу мужей сидеть дома), и хорошенько выпить. Чем больше выпивалось, тем непристойнее вели себя женщины.
Самая первая и самая забавная поэма называется «Три парижанки» (”The Three Women of Paris”), и написана она в четырнадцатом веке – около 1320-го года Брассенелем де Ковином. Мужняя жена Марго со своей племянницей Марион хотят «собразить на троих» в какой-нибудь таверне, и встречаются со своей знакомой, парикмахером, мадам Тифань, которая заявляет, что :
I know a wine so rare,
It’s like no other grown before,
Who drinks it, it will soon restore;
A brilliant, effervescent wine,
Bold, fresh, smooth on the tongue and fine
And pleasant going down and mellow
Мадам утверждает, что знает таверну, где хозяин напоит их в кредит, и кумушки отправляются пьянствовать. Марго осталась вином недовольна, и заказала себе гренаш. Гренаш пошел, даже слишком хорошо! Дамы заказали еще, и им принесли сразу по фляге на каждую... Так они пили до самой ночи, а поскольку просто так пить скучно, то заказаны были и изысканные на их вкус блюда: жареный гусь, сдобренный чесноком, и пирожки, и вафли.
Сначала Марго поучала племянницу, как надо пить, чтобы наслаждаться вкусом выпивки, но очень скоро пошла вразнос, достигнув стадии, где чем больше, тем лучше! Допились, в общем, до того, что, выйдя из таверны, решили потанцевать. А поскольку одежду им хотелось сохранить чистой и свежей, да и в жар дам кидало от выпитого и съеденного, то решили они «мудро» раздеться догола. Так они танцевали, сплетничая о своих жиголо, пока не обнаружили, что кто-то украл их одежду.
Дамы этого, впрочем, даже не заметили, потому что «погасли», где были. Утром горожане, увидев на улице три обнаженные тушки, решили, что бедняжек убили, и быстренько их похоронили. Троица очнулась следующим вечером, не поняв в диком похмелье, где они находятся, и выбрались из гробницы, направившись прямиком в кабак. И снова отрубились на том же самом месте. Утром горожане, пораженные ужасом при виде похороненных вчера покойниц, лежащих снова на улице, начали говорить о кознях дьявола, но мадам, кстати очнувшись, завопила: «Ну что, продолжим?». И Марго с Марион радостно откликнулись: «Еще по одной, еще по одной!» (Хммм... Я точно читала эту историю полностью, и помню, что дамы на улице не только танцами занимались)
Чье-то фото из сети хорошо легло на контекст Песенка пятнадцатого века из Болоньи рассказывает о двух подружках, которые серьезно рассуждают о пользе вина, которое согревает голову. В таверне они выпивают астрономическое количество спиртного, после чего одна их подружек пристраивается пописать под дерево, но, поскольку количество на выходе было пропорционально количеству на входе, другая замечает ей:
”For God’s sake, plug that hole!
You could drown in your own lake!”
Потом подружки отправились купаться в общественную купальню, опять же, в голом виде. На следующий день они не пошли на работу, а отправились на фестиваль, где продолжали пить и объедаться, сердечно желая, чтобы им никогда больше не пришлось бы снова работать.
А вот две английские шуточные песенки, одна датируется концом пятнадцатого, а другая – началом шестнадцатого века.
Подружки Элинор, Джоан, Марджери, Маргарет, Элис и Сесили (имена в первой версии) часто собирались в таверне выпить, поесть и посплетничать. Поскольку делать это приходилось им тайком от мужей, проскальзывали они на свои вечеринки тайком. Легкие вина дам не устраивали, и решили они идти туда, где подают мускатель. В отличие от своих легкомысленных французских и итальянских сестер, хозяйственные англичанки приносили лакомства с собой:
«And each of them will somewhat bring,
goose, pig or capon’s wing,
pasties of pigeons or some other thing”
Одна из женщин жалуется, что муж ее нещадно лупит: «like the Devil of hell, and the more I cry, the less mercy”. Элис сердцах желает от души такому мужу сдохнуть поскорее, добавляя, что лично она не боится ни одного мужчины на свете. Маргарет подхватывает:
”I know no man that is alive,
That gives me two strikes, but he gets five!
I am not afeard, though I have no beard!”
Излив друг другу души, напившись и наевшись, женщины расходятся по домам, объясняя там мужьям, что вернулись из церкви. Но мужья что-то начинают подозревать, потому что супруги отправляются прямиком спать, а не принимаются за работу...
Джон Скелтон (1460 – 1529) написал историю из жизни, под названием ”The Tunnyng of Elinor Rummyng”, о реально существующей во времена генриха Восьмого хозяйке пивной, которая варила крепкий эль, добавляя туда куриный помет. В дни, когда Элинор варила свое зелье, пивная была полна, женщины приходили толпами. И начинается оргия:
«Some wenches come vnlased,
Some huswyues come vnbrased,
Wyth theyr naked pappes,
That flyppes and flappes ;
It wygges and it wagges,
Lyke tawny saffron bagges ;
A sorte of foule drabbes
All scuruy with scabbes :
Some be flybytten,
Some skewed as a kytten ;
Some wyth a sho clout
Bynde theyr heddes about ;
Some haue no herelace,
Theyr lockes about theyr face,
Theyr tresses vntrust,
All full of vnlust ;»
Лично я, правда, помню поэму менее фривольного содержания, написанную, очевидно, гораздо позже, хотя и о Средневековье. Там какие-то леди Мэри, Джентль, Розмари «об убийстве говорят от зари и до зари». А потом муж одной из них, рыцарь Как-его-там, оказывается пронзенным стрелою. И зловещая троица собирается вновь вместе – кто из них овдовеет следующей? Жаль, не нашла полного текста.
@темы: Средневековая женщина
-
-
28.02.2010 в 21:21Этот обычай упоминается в романе Томаса Гарди "Мэр Кэстербриджа"(19-й век
Рассуждайте логически, опираясь на то, как именно заключался брак, и кто нес ответственность за то, чтобы паства жила по-человечески.
В Средневековье главным в семье считался муж, а телесные наказания были приняты тогда во всех сословиях ;(
В таких случаях надо читать, все-таки, историков
Кого, анпример?
-
-
01.03.2010 в 00:03-
-
01.03.2010 в 21:48Вряд ли Гарди написал бы в романе о таком обычае, если бы его (уже) не было ;/
-
-
02.03.2010 в 09:40-
-
02.03.2010 в 23:31-
-
07.03.2010 в 12:47Такой женский клуб мельком у поминается в "Тэсс из рода дьЭрбервиллей" Гарди.
Правило "муж есть глава жены" в примитивном воинственном сельскохозяйственном обществе обосновывалось тем, что он защитник семьи(от крестьянина, кулаками и подручными предметами защищавшего свой участок от соседей и недобрых прохожих, до высших военачальников), а также главный кормилец(благодаря бОльшей физической силе и несвязанности многочисленными беременностями.) В более сложных обществах это вовсе не обязательно так, но законы и религия все равно постановляли "главным должен быть муж".