Юные годы Генриха V

Генри Монмут, принц Уэллский, стал королем 21 марта 1413 года. Ходит по книгам история тех дней, что принц, жадный до власти, утащил корону из спальни отца еще до того, как тот умер. Но, пожалуй, это просто анекдот тех дней: короновался Генрих V только в апреле. Как он на самом деле относился к своему отцу? Каким он был? Его описывают, как «типичного героя средневековья».

Его описывают, как молодого человека с овальным лицом, широким лбом, прямым носом, румяными щеками и губами, глубокой ямочкой на подбородке и небольшими выразительными глазами орехового цвета, имеющими красивую форму. Он был выше среднего роста, с сильными руками и ногами и тренированным телом. Как любой нобль, он с детства занимался спортом, но был непревзойденным в беге, и очень хорош в прыжках.



Образование принц получил не слишком углубленное, но мог писать и читать на латыни, французском и английском. Вот музыку он любил по-настоящему, имея, очевидно, немалые к ней способности. Играл он на арфе, и, по мнению его биографов, проводил за музыкальными упражнениями даже слишком много времени. Читать он тоже любил, причем, в отличие от большинства мужчин, читал не только труды про охоту и рыцарские романы (хотя в его личной библиотеке было аж 12 книг об охоте!), но и серьезную литературу по юриспруденции, философии, теологии. Читал он и хроники. Известно, что он брал у графини Вестморленд взаймы книги «The Chronicle of Jerusalem» и «The Journey of Godfrey de Bouillon», а у архиепископа Арундела – все труды св. Григория. Любил принц и поэзию: ему принадлежала копия «Троилуса» Чосера, а Хокклев называл его своим покровителем, и посвятил ему ”Regiment of Princes”. Людгейт написал для него ”Life of Our Lady” и ”The Siege of Troy”. Он некоторое время посещал лекции в Оксфорде, и потом всю жизнь покровительствовал тем, с кем там познакомился: Томасу Рэдборну и Джону Карпентеру, будущим епископам; кармелитам Стивену Патрингтону и Томасу Неттер оф Вальдену. Там он познакомился и со своим лучшим другом, Ричардом Кортни.

Тяготел принц к людям трезвым и приличным, даже в уэллских походах, где пьянка в свободное время была обычным развлечением: Олдкастл, Джон Грейндор, Роджер Эктон – рыцари-лолларды, имели на принца несомненное влияние, хотя их идеи его не увлекли. В Лондоне в его круг совершенно точно входили ученые и поэты.

Характер... Вообще-то все сходятся на том, что характер у принца был взрывной, но не злобный, что он ценил дружбу и лояльность, и сам умел быть лояльным другом. Самым необычным в нем было то, что он умел слушать доводы, даже если сам с ними был не согласен категорически, и даже действовать так, как это было разумно, даже если ему хотелось бы действовать по-другому. Он нравился людям, недаром Принц Генри был популярным героем народных побасенок лет сто после своего правления. Вот как о нем писали историки:

«The Prince was in his youth an assiduous cultor of lasciviousness, and addicted exceedingly to instruments of music. Passing the bounds of modesty, he was the fervent soldier of Venus as well as Mars… As soon as he was made King, he was changed suddenly into another man, zealous for honesty, modesty and gravity. There being no sort of virtue that he was not anxious to display”.

Что касается побасенок типа «The Famous Victories of Henry the Fifth» (www.elizabethanauthors.com/famvic101.htm), то здесь на Генри перенесли многое из того, что делали его братцы Томас и Джон. Во всяком случае, архивы Лондона дважды зарегистрировали то, что самому мэру пришлось успокаивать расходившихся принцев.
Довольно большую известность получила история ссоры между принцем и верховным судьей Гасконом. Вроде бы принц то ли угрозами словом, то ли делом, освободил из зала суда своего подчиненного, а неприступный судья осудил самого принца за неуважение к закону. В доказательство приводится факт: Генрих V не продлил Гаскону патент судьи. Только вот почтенному судье было уже 70 лет – не это ли было причиной?



В любом случае, 21 марта 1413 года королем стал человек, за одну ночь расставшийся со свободами принца, и принявший ответственность короля.

Любил ли принц своего отца? Генри Болингброка он попросту не знал. Принц рос в поместьях Джона Гонта, где сначала им занималась нянька, Джоанна Варинг (которой он в первые же дни своего правления назначил пожизненную пенсию в 20 фунтов), а потом прочие служащие дома Ланкастеров. О покупках для молодого принца, начиная от книг по грамматике и шелка для полировки меча до струн для арфы есть много записей. Мать принца была всегда рядом с мужем, да и умерла, когда ее старшему сыну было всего 7 лет.

Интересно, что когда Генри Болингброк был изгнан из Англии на 10 лет, Генри Монмунт остался воспитанником-заложником у короля Ричарда. Учитывая это, высадка Болингброка в Англии говорит довольно много о его характере: по всем законам того времени, за его поступок перед королем должен был ответить его сын. И ведь Монмут был в тот момент в Ирландии, вместе с Ричардом, и тот только что произвел парнишку в рыцари (в 11 лет!). О Ричарде тоже много говорит его реакция. Оттербон описывает их диалог так:

«- Henry, my boy, see what thy father hath done to me! He hath invaded my land and put my subjects to death without mercy!

- In truth, my gratious lord and King, I am greatly grieved at these rumours. But I believe your
lordship understands that I am innocent of my fathers deed

- Yes, I know that thou hast no part in thy father’s crime, and therefore I hold thee excused of it”



Король отправился в свой последний поход, а Монмунт и его кузен остались в Ирландии, в одном из замков, откуда их вскоре забрали люди Болингброка. Чуть ли не в день своей коронации, Генри Болингброк снова произвел в рыцари собственноручно и Монмута, и остальных его братьев, а Генри еще и получил от отца герцогство Ланкастер, перстень и свою собственную корону.

Неизвестно, вспоминал ли он короля Ричарда, или воспринял ход событий, как нечто естественное. Для большинства англичан Ричард просто отрекся от короны в пользу Болингброка и вскоре очень кстати умер. Вряд ли для 11-12-летнего мальчишки была интересна судьба того, кто не использовал свое право на казнь заложника
Принц отправился воевать войны своего отца.

@темы: Henry V

---

Генрих IV болеет и умирает - в Иерусалиме

Французы от узурпации трона Генрихом IV были в ужасе. У них так хорошо все было уже налажено с Ричардом и Джоном Гонтом, и вот один свергнут и в тюрьме, а второй мертв. Почему-то во Франции считали, что на трон Генрих взошел исключительно при поддержке простонародья, а простонародье Англии хотело продолжения войны: еще любовались горожане и селяне на красивую посуду, текстиль и прочее добро, пограбленное их отцами и дедами у соседей.

Но время шло, а война так и не начиналась. Лорды королевства еще в 1401 году, на заседании палаты пэров, выразили мнение, что финансы не позволяют снарядить массивную операцию во Франции, а воевать по мелочам уже не хотелось, потому что это тоже обходилось дорого, а ценность выигрыша была сомнительной. Первое движение, собственно, сделали именно французы: в 1404 году умер герцог Бургундский, и это позволило герцшгу Орлеанскому усилить напор в Аквитании, где он воевал уже с 1403 года. К 1408 году влияние англичан в Аквитании съежилось до того, что архиеписком Бургундии предупредил Генриха, что Аквитанию тот теряет. Но даже после этого Генрих войска на континент не послал, ограничившись посылкой денег на содержание усиленных гарнизонов в Аквитании.

Не более воинственной, вопреки опасениям французов, оказалась и палата общин. Дело, конечно, было в деньгах и налогах. В принципе, палата общин готова была ассигновать на военные расходы часть таможенной пошлины, и дать добро на прямой военный налог в случае необходимости – при условии, что большую часть расходов король будет покрывать из собственных средств. Поэтому палата общин настаивала, чтобы земли, попадавшие по разным поводам под корону, не передаривались больше, а оставались источником финансирования королевской политики. Как ни парадоксально это звучит, очень хорошим залогом лояльности земельных магнатов Генриху послужил годовой налог, который они платили короне: один шиллинг на фунт годового дохода, превышающего 500 марок. Собственный доход короля от его герцогства Ланкастерского был около 1 000 фунтов в год.

Можно сказать, что первые восемь лет правления были для Генриха IV довольно успешными: он обрел широкую поддержку как знати, так и простонародья, неплохо управлялся с парламентом, избегая крупных кризисов, и пережил несколько заговоров и локальных бунтов. Проблемы начались в 1408 году, и, увы, внутри семьи: его сын, принц Уэльский, и его братья по отцу, Бьюфорты. А причиной всему стало то, что здоровье Генриха стало быстро ухудшаться. Упоминания о болезни Болингбрука были уже в 1399, но настолько неяные, что ими могло быть и пищевое отравление. Второй эпизод, обморок, был тоже упомянут одним автором, Томасом Гасконом, и поскольку случился он во времы экспедиции против архиепископа Йорка, Гаскон обозвал его «приступом проказы», выражая скорее свой ужас по поводу казни архиепископа, нежели знание медицины: тогда проказа считалась именно той болезнью, которую Бог посылает на прогневивших его. На самом деле, приступ сильно напоминает коронарное заболевание, и король вполне пришел в себя уже после недели отдыха. В следующий раз король заболел в 1406 году, но скоро опять был на ногах. Серьезнее был приступ, случившийся в июне 1408 года, потому что король продолжал болеть до весны 1409, и в январе 1409 даже считал, что он умирает, и сделал завещание.

Современные ученые отвергли теорию проказы. Одно время было популярно мнение, что Болтнгбрук страдал так называемыми психосоматическими проблемами, вызванными чувством вины за узурпацию трона и постоянным стрессом из-за бунтов против его власти. Современные медики склоняются к тому, что король страдал именно сердечно-сосудистым заболеванием, вкупе с ревматической лихорадкой, и периодические приступы объясняются тем, что он ни в коей мере не вел образ жизни человека с ослабленным здоровьем. Проще говоря, не щадил себя. Энтони Тук справедливо отмечает, что если у Генри и были какие-то колебания относительно законности его посягательств на трон, они не могли не исчезнуть в свете той широкой поддержки, которой он, новый король, пользовался у населения и у ноблей. Что до бунтов, то они принесли больше несчастий бунтовщикам, чем королю, даже не поколебав общей стабильности состояния дел в королевстве.

Во время болезни короля в 1408 – 1409 гг страна успешно управлялась королевским советом во главе с архиепископом Арунделом. Принц в это время довольно успешно разбирался в Уэльсе с Глендовером. После этого он решил, что пришло его время разобраться с политикой Англии вцелом. Его ближайшими соратниками были братья его отца, дети Джона Гонта от Кэтрин Свинфорд. Старший, граф Сомерсет (Джон) умер в 1410 году, но Томас и Генри, епископ Винчестерский, образовали с наследным принцем альянс против архиепископа Арундела и младшего брата принца, Томаса, который в 1412 году основал для себя герцогство Кларенс. Неясно, чем мог обидеть Арундел Бьюфортов, разве что тем, что требовал официального постановления, что они не имеют право на корону, несмотря на официальную легитимизацию своего рождения. Не то, чтобы у них был какой-то шанс (Генрих IV имел четырех сыновей), но – все равно неприятно. Опять же, тесная дружба с будущим королем могла быть залогом успешной карьеры в будущем, что для амбитного епископа Бьюфорта было очень важным. Что ж, он действительно стал кардиналом в будущем.

В результате подковерной возни, в 1409 году архиепископ Арендел оставил свою должность Лорда Канцлера, и новый совет был одобрен парламентом. Список совета, кстати, составила палата общин, где спикером в то время был Томас Чосер, кузен Бьюфортов (матери Чосеров и Бьюфортов были сестрами).



Ни архиепископ, ни многие сподвижники Генриха IV даже не были включены в совет, теперь там сидело новое поколение: граф Арундел, граф Вестморленд, епископ Бьюфорт. Наследный принц был выбран главой совета, а Томас Бьюфорт – Лордом Канцлером. В этом составе совет сосредоточился на выработке линии поведения по отношению к Франции.

Там ситуация действительно сложилась интересная. После смерти старого герцога Бургундского, Луи Орлеанский крепко вгрызся в английскую Аквитанию, и отгрыз от нее изрядные куски.

Старый герцог Бургундский

Луи, в свою очередь, был убит новым герцогом Бургундским, по имени Джон Бесстрашный, в 1407 году.

Джон Бесстрашный

Смерть Луи Орлеанского

Такая перестановка сил во внутренней политике Франции не могла не привести к очередной гражданской войне между герцогом Бургундским и ноблями – союзниками нового графа Орлеанского, во главе с Бернардом, графом Арманьяк. Англия оставалась при этом в позиции праздного зеваки, хотя имела свои интересы во Франции. Генрих IV надеялся использовать ситуацию, предложив небольшую военную помощь одной из сторон, в обмен на признание прав Англии, которые были обозначены в Бретанском договоре. Кстати, на такую любезность за оказанную помощь пошла бы и партия орлеанцев, и партия Бургундцев.

Шарль Орлеанский, сын Луи - поэт, кстати, более 500 поэм написал

Наследный же принц считал, что ситуация позволяет Англии оттяпать на континенте гораздо, гораздо больше. Когда в августе 1411 войска Арманьяка оккупировали Вермонт и начали угрожать нескольким городам во фламандских владениях герцога Бургундского, Джон Бесстрашный отправился в Англию за помощью. Он предложил руку своей дочери Анны наследному принцу, и, вроде, посулил отдать англичанам Дюнкерк, Слайс и Диксмюнде, хотя последнее – на уровне слухов, никаих документальных доказательств этому нет. Ничего не было решено, но король счел необходимым послать войска ходя бы в Кале, вокруг которого уж гарцевали всадники Арманьяка. Но – снова короля подвело здоровье, и в сентябре он поход отменил. Совет, тем не менее, послал во Францию 800 копейщиков и 2000 лучников во главе с графом Арунделом. Англичане прибыли во Францию, но бургундцы уже успели отвоевать свои территории, и герцог Джон отправился маршем прямо на Париж, куда и вступил с триумфом 22 октября. А вместе с ним в Париж вступил и граф Арундел с армией вооруженных англичан – впервые за 26 лет.

Принц Уэльский

А в Лондоне разразился кризис. У больного короля потребовали отказаться от короны в пользу наследного принца. Не совсем ясно, кто потребовал, и что король в действительности ответил. Автор Giles’s Chronicle утверждает, что этого потребовал сам принц, и король резко отверг предложение со словами, что корона останется на его голове до последнего вздоха. Другие источники назвают медиатором епископа Бьюфорта, который впоследствии этого и не отрицал. Но, скорее всего, будущий кардинал привирал. Учитывая, что Генрих вовсе не отказался от короны в ноябре, а отправил в Тауэр шестерых рыцарей, а сам подписал (и заставил подписать сыновей) договор с Арманьяком, ссора произошла именно так, как описывается в Хрониках.

Разумеется, принц почувствовал себя довольно глупо, и отправил письмо с оправданиями герцогу Бургундии. В тот же день герцогу отправил письмо и Арундел. Было ясно, что группировка принца с решением короля не согласна. С другой стороны, ссориться с королем им тоже не хотелось, и в июне 1412 года принц написал открытое письмо, в котором клялся в любви к папеньке, отрицал слухи о желании отнять у отца корону, и подчеркивал свою лояльность королю. Король, тем не менее, вовсе не торопился встретиться с наследником короны, известив того, что все формальности должны быть соблюдены, и что принц должен будет ответить за свою самодеятельность перед советом пэров, который уж сам будет решать, как наказать принца. Король ведь прекрасно понимал, что принц действовал не один, и что среди пэров будут сидеть его сторонники, которым придется подумать о своем дальнейшем поведении.

В поход во Францию принца не взяли. Вместо него с королем отправился другой его сын, Томас, герцог Кларенс. Всего во Франции высадились восемь баронов, 28 рыцарей и армия величиной в 6500 человек. Они должны были соединиться с силами Арманьяка на Луаре. Но вторжение английской армии вызвало при французском дворе такой ужас, что Арманьяк и герцог Бургундский срочно примирились, подтвердив английские права на существующем уровне. А в это время герцог Кларенс уже продвинулся довольно далеко на юг, не подозревая о том, что в Пуатье он найдет герцога Бургундского, не Арманьяка. Воевать не стали, подписали мир, Treaty of Auxerre, после чего англичане отбыли обратно, основательно разграбив на прощанье Пуатье – просто чтобы получить хоть какую-то компенсацию, очевидно.

А 20 марта 1413 года король Генрих IV Болингброк умер во время богослужения в Вестминстерском Аббатстве. Абсолютно все интернетовские ресурсы повторяют одну и ту же байку: ему было предсказано, что он умрет в Иерусалиме. Он и умер в Иерасулимской палате Вестминстерского Аббатства. Он был гораздо лучшим и более успешным королем, чем о нем принято думать, и он оставил своему сыну королевство в гораздо лучшем состоянии, чем сам принял его за 14 лет до своей смерти.

@темы: Henry IV

---

Генрих IV царствует и сражается, казнит и милует

Еще до первого созыва парламента Генрихом IV, архиепископ Арундел смастерил для него проповедь, в которой король как бы объявлял, что он хочет править «при помощи советов и указаний людей уважаемых, мудрых и честных». Он объявлял, что не собирается править авторитарно. Разумеется, это была риторика, но риторика такого пошиба, который так легко находит путь к сердцу каждого подданного.



Действительно, все указы 1397-98 гг были отменены, их жертвы были восстановлены в своих правах. С другой стороны, отмена указов Ричарда от 1397 г. означала, что герцоги Албермаль, Экзетер и Сюррей, маркиз Дорсет, граф Глочестер должны были вернуть собственность, дарованную им этими указами, и вернуться к прежним титулам. «Совершенно случайно» это были нобли, по эгоистическим причинам, но поддерживавшие Ричарда. А вот графам Саффолку и Оксфорду разрешили оставить себе конфискованные в их пользу Ричардом земли.

И все-таки, по тем временам Генрих обошелся со своими политическими противниками невероятно мягко. Никто не был казнен после казней в Бристоле и Честере, никто не был обездолен. Новый король явно не собирался создавать на свою голову группу озлобленных и обнищавших ноблей. Он был, несомненно, расстроен демонстративной оппозицией семейства де Перси, но вот пакостей от тех, кто действительно восстал против него, он явно не ожидал, судя по развитию событий. А надо бы!

В заговор против него вступили именно бывшие друзья Ричарда: Кент, Хантингтон и Рутленд. А ведь с ними король обошелся прекрасно. Они сохранили все, что дал им Ричард, и приобрели влияние при дворе Генри. Казалось бы... Но они решили вернуть к власти Ричарда весной 1400 года, во время турнира в Виндзоре. Вообще-то инициатором заговора были граф Салсбери и Томас Лорд Деспенсер, причем агенда заговора была очень жесткой: убить и самого Генриха, и его сыновей. Вышеупомянутые нобли к этому заговору только примкнули. Им даже удалось устроить беспорядки в Виндзоре, но они не поняли, к своему несчастью, что имеют дело с профессиональным военным, да и недооценили настроения «рядовых подданных» - о них они вряд ли даже задумались.

Генрих ушел из Виндзора верхом, быстро достиг Лондона, поднял там армию, и вернулся в Виндзор раньше, чем заговорщики поняли, что случилось. Мятежники отошли к западу от Виндзора, Генрих начал преследование. Он загнал Кента и Салсбери в Чиренчестер, где с ними расправилась толпа раньше, чем они могли поторговаться с королем об условиях сдачи – оба были обезглавлены. Хантингтона схватили в Шубуринессе, откуда перевезли в Плеши, где его прикончил какой-то выходец из Эссекса. Бристольцы линчевали Деспенсера. Остальные восемьдесят бунтовщиков предстали перед судом в Оксфорде, и тридцать из них были приговорены к смерти.

Это катастрофическое восстание явно показало, что бунт против короля страна не поддержит. Далее, стало ясно, что идея свержения Генриха не пользуется популярностью и среди ноблей. Но не менее ясно было и то, что живой Ричард представляет собой фигуру привлекательную для последующих политических авантюр. Ричард должен был умереть. Энтони Тук подчеркивает, что никто не знает, как король умер. Утверждение, что его убил по приказу короля некий рыцарь Пирс Экстон, по мнению Тука, несерьезно уже потому, что сэр Экстон был извлечен Френчем, как кролик из шляпы: ни до, ни после данный сэр нигде не упоминался, и вряд ли вообще существовал. Вероятнее, что Ричард умер от голода, но, опять же, неизвестно, уморил он себя сам, узнав о провале заговора, или его уморили тюремщики. Слухи о том, что Ричард жив и скрывается, очевидно, в Шотландии, разумеется циркулировали, но довольно вяло.

Имущество осужденных заговорщиков отошло, по решению королевского совета, к королевскому дому. Их распределили между членами семьи Генриха и лицами, ему служившими. Он не стал награждать имуществом ноблей, ему помогавших в подавлении восстания, по двум причинам: во-первых, он хотел сделать для них ясным, что защита короля входит в их обязанности, и, во-вторых, он просто стал больше доверять собственным служащим, чем чужим ноблям.

Более опасным, чем практически мгновенно подавленный заговор, было восстание в Уэлсе, в сентябре 1399, которое возглавил Овайн Глендовер. Изначально это была ссора с соседом, Реджинальдом де Греем, относительно земельных владений. Спор перерос в вооруженную атаку против Грея и его соседей-англичан, но в сентябре 1399 Глендовер был разбит при Вэлшпуле местными силами под командованием Хью Бурнелла. Мятеж, тем не менее, разрастался, и Генрих, по пути из очередного шотландского похода, прошелся карательным рейдом по северному Уэллсу. Мятежники затаились, но сам мятеж продолжал тлеть. Поползли слухи о каких-то древних предсказаниях, снова пошла в ход древняя мифология, всплыли расовые вопросы.



В 1402 году мятеж вспыхнул снова, Реджинальд Грей был похищен повстанцами, а вместе с ним – и Эдмунд Мортимер, дядя графа Марша. Генрих быстро выкупил Грея (который потом всю жизнь выплачивал сумму выкупа своему доброму королю), но не слишком торопился с освобождением Мортимера. Эта человеческая слабость, желание расправиться с потенциальным неприятелем чужими руками, обошлась Генриху очень дорого. Глендовер предложил Эдмунду в жены свою дочь, и тот женился, став, таким образом, чуть ли не королем Уэлса, не говоря о том, что его обширные владения стали для Англии недосягаемыми. Что еще хуже, именно этот момент семья де Перси выбрала, чтобы поставить точки над и в своей оппозиции к королю. В 1403 они присоединились к Мортимеру и Глендоверу.

Политическим манифестом этой акции был план свержения Генриха, и замена его графом Маршем, у которого были, с их точки зрения, более неоспоримые права на престол. Де Перси заодно решили оправдаться публично за свои действия в 1399, когда они, по сути, открыли двери Англии для Генриха. Теперь они заявляли, что помогли Болингбруку только потому, что поверили, что он явился требовать принадлежащее ему по праву наследство, но они вовсе не собирались делать его королем. Это, мягко говоря, было не совсем правдой. Другое дело, что вражда между Нортумберлендами и Генрихом росла постоянно и неуклонно. В течение 1401 года де Перси неоднократно обращались к новому королю с требованием денег для укрепления границ, но, если верить автору Eulogium Historiarum, король ответил: ”I have no money, so you shell have no money”.

Но дело было не в деньгах. На самом деле, касса королевства пыталась выплатить де Перси так много, как это только было возможно, да и задержка ассигнованных сумм была делом обычном. Дело было в другом, скорее всего – тот самый загадочный человеческий фактор. Генрих отказал де Перси, когда они предложили свою помощь в переговорах с Глендовером. Он запретил им потребовать выкуп с шотландцев, захваченных при Хомильдон Хилл. Он подчеркнуто благоволил к семье Невилл, которые были заклятыми врагами де Перси. В довершение к этому, при дворе появился шотландский граф Марш, Джордж Данбар, который искал союза Генриха против графа Дугласа. При Хомильдон Хилл Данбар воевал на стороне англичан, но его отношения с де Перси оставались весьма напряженными. Причем, потому, что дом Данбаров потерял во время бесчисленных англо-шотландских конфликтов земли в пользу Нортумберлендов. Соответственно, де Перси начали чувствовать, что новый союзник Англии будет, скорее всего, награжден за их счет.

А ведь Нортумберленды почему-то считали, что их военная мощь будет настолько ценной для короля, что они смогут, по сути, контролировать его и его действия. Какая глупость! Ни один король, тем более король, захвативший трон силой, не будет поддерживать магнатов, которые сильнее его самого. Отсюда и благоволение Генриха к Невиллам, и возвышение Данбара, и систематическое отталкивание де Перси от центра событий. Именно Данбар и сыграл решающую роль в падении дома де Перси: он, знающий местные условия, как никто другой, поторопил короля ударить по Глендоверу и Нортумберлендом до того, как они успеют соединиться. В жестокой битве при Шрюбери мятежники были разбиты. Молодой Нортумберленд, Хотспур, был убит в битве, его союзник граф Ворчестер был взят в плен и казнен после битве, а старший Нортумберленд сдался, сохранив этим себе жизнь, но потеряв владения и влияние. И снова Генрих не стал осыпать милостями своих союзников, сделав, скорее, символические жесты. Например, Данбар получил право управления некоторыми небольшими поместьями погибшего Хотспура (очевидно, теми, которые когда-то ему и принадлежали?), но не более.

По требованию палаты общин в январе 1404 года, Нортумберленд получил официальное помилование, и был публично примирен с Данбаром, королем и Вестморлендом. Но проблемы с Нортумберлендом на этом не закончились.

Генрих, по вполне понятной причине, хотел иметь своего «политического соперника», малолетнего графа Марша, под рукой, а не где-то там в вечно бурлящих пограничных территориях. Так что поместил он графа и его брата в Виндзорский замок, под опеку дочери герцога Йорка-старшего и сестры нынешнего (графа Рутленда, кстати), Констанс. Констанс же, надо сказать, имела биографию бурную. Во-первых, она была женой того лорда Деспенсера, который был в числе заговорщиков и был растерзан толпой в Бристоле. Во-вторых, ее любовником был граф Кент, брат которого тоже был в числе заговорщиков 1399-1400 гг, и тоже погиб. По каким резонам Генрих доверил присмотр за юным Маршершем именно Констанс – трудно понять. Впрочем, возможно, что и за самой леди Констанс присматривали. Во всяком случае, в феврале 1405 года, когда она внезапно отбыла в направлении своих земель в Уэлсе, прихватив обоих детей, ее довольно быстро нашли и остановили. Кстати, леди Констанс, со злости на брата, активно работающего на стороне Генриха, в момент задержания заявила, что она-то просто прогуляться выехала, а вот герцог Йорк планировал убить короля на прошлое Рождество. Герцога, на всякий случай, арестовали на пару месяцев, но быстро поняли, что он здесь не при чем.

Это современный фанарт, и, говорят, что-то напутано с гербами

А поняли, потому что в мае стало ясно, кто именно снова начинает мятеж. Нортумберденд. Более того, к нему присоединились Томас Мовбрей, граф Маршал, и Ричард Скроп, архиепископ Йорк. Йорк был одним из архиепископов, короновавших самого Генриха, но, с другой стороны, архиепископат Йорка сильно зависел от Нортумберленда.



Похоже на то, что Скроп хотел просто привести своих людей к де Перси, но был перехвачен де Невиллем, который арестовал его обманом, устроив дружескую попойку. И снова голов лишились все, кроме Нортумберленда, который затевал мятежи еще несколько раз, и даже обращался в 1407 году за помощью к герцогу Орлеанскому. В конце-концов, мятежный старец погиб в Йоркшире, где ему устроили засаду.

Тук подчеркивает, что все эти мятежи и восстания в Уэльсе не должны создавать картину, будто бы Ланкастеры не пользовались поддержкой подданных, и трон под Генрихом IV постоянно шатался. Вовсе нет! Мятежники, как это можно видеть, абсолютно не пользовались поддержкой, более того, чем дольше длились военные действия, тем меньше симпатий к ним оставалось, ведь из-за этого конкретно страдало земельное и денежное имущество многих ноблей, хотя Генрих был достаточно осторожен, и основные тяготы несли Ланкастерианские замки.

Пожалуй, можно сказать, что общий успех царствования Генриха объяснялся тем, что он никогда не преследовал семьи своих оппонентов. Виновные в заговоре против короля наказывались согласно закону, и по постановлению должного количества пэров – отсечением головы. Тем не менее, ни их имущество, ни их земли не конфисковывались, их наследники утверждались в наследственных правах, хотя король и мог при этом заметить, что доверие наследнику мятежника придется заслуживать самому.

@темы: Henry IV

---

мысли вслух, упаднические

Как-то все паршиво, или воспринимается паршиво, не знаю. На улице - баня настоящая, которая уместнее в тропиках. Но это ладно, можно отсидеться с включенным сплитом. Кровососы еще на крыле, и вчера обзавелась кучей желваков, на состояние которых не действует никакая мазь и никакие таблетки.

На работе адов ад. Больше половины находящихся в отделении - совершенно беспомощные физически лежачие больные. Собственно, они ничем особым не больны, они просто стары и дряхлы, а мест, куда их можно было бы поместить, нет. Потому что политика партий и правительства в том, что у каждого есть право умереть дома, в родных стенах. Мдя. Только вот это умирание может продолжаться долгие месяцы или годы, а эти люди не могут ни двинуться, ни даже питаться сами. И нет такой организации, кроме частных, которые занимались бы уходом за такими на дому. Вот и лежат они в больнице. Впрочем, есть и несколько молодых и вполне самостоятельных. Но они никому не нужны, потому что от них открещиваются все организации. Кстати, за то, что в больнице находятся "неправильные больные", региональные подразделения правительством штрафуются. Де, надо обеспечивать все структуры. Ага, только на какие шиши?

Вечерние и ночные дежурства поэтому кошмарны. Никогда не знаешь, что увидишь, зайдя в палату. Или содравшую со всех ран на ногах повязки старуху и лужи крови на полу, или полностью обмоченную или обгаженную постель, несмотря на все подкладки и прокладки. Как ухитряются - это загадка, но ухитряются. Вечером на дежурстве 2 человека на 12-15 больных. Ночью - двое на 38 - 42. Если в напарницы достанется корова, еле поворачивающая зад, то кранты полные. Графики дежурств - мечта садиста. У меня была семидневка, один выходной, пятидневка, один выходной, два ночных дежурства и, хвала Всевышнему, два выходных. На августовский график смотреть страшно, несколько дежурств по 14 часов, с 7 утра до 21. По идее, нельзя ставить такие дежурства без согласия работника, но они поставлены. Не у меня одной. То есть, работников не хватает. Но вакансий нет, потому что в бюджетах нет денег. Противостояние "постоянных" и "временных", фельдшеров и медсестер кошмарно в таких условиях, потому что работа идет на пределе выносливости и каждый думает уже не о больных, а о собственном здоровье. Лично мое уже трещит, мышцы не успевают вернуться в нормальное состояние. При том, что для моих "нормально" - это, для нормы, весьма больно. Нет, я не знаю, что с ними, какая-то особеннось.

Чтобы уж совсем было весело, дома меня встречают дежурным вопросом: ты уже нашла себе работу?! Нет, блин, не нашла, потому что не знаю, что искать в таких обстоятельствах. Продолжать с том же темпе? Сдохнуть не сдохну, но организм какую-нибудь гадость точно подсунет, чтобы отдохнуть. Значит, по идее, нужно постоянное рабочее место, вакансия. Там - своя система здравоохранения и возможность спокойно сидеть на больничном, случись что. Но вакансии, по большей части, имеются в социальном секторе, то есть, в домах для престарелых. Не очень вдохновляет, да и зарплата пониже, чем в секторе здравоохранительном. Хотя работа практически та же. Работать на фирму, сдающую работников в наем на короткие сроки, интереснее, но там твое здоровье - твой риск. Те немногие объявления от больниц, в которых была бы возможна специализация, мои заявки проигнорировали. Здесь ведь и работу-то ищут через стандартные электронные базы данных. Никакого живого контакта. Совершенно непонятно, куда податься и как продасться. А 26.8 нынешняя работа заканчивается.

Даже изданная книжка радости не доставляет. Она, конечно, уже доступна в собственном магазине Пальмариума, но цена... Я не могу рекомендовать свою писанину по цене в 49 евро. Я даже сама еще себе собственную книгу не купила, даже с 10% скидкой для автора. На мой вопрос вопрос о том, когда опус появится на Озоне и Амазоне, как было обещано, получила такой странный ответ, что почти поверила, что переписываюсь с роботом, а не живым человеком. В общем, книга как бы в каталоге издательства, по которому заказывают книги дистрибьюторы. Сами. Тьфу, какая лажа... Мораль сей басни: поигралась - и хватит. Никогда больше не иметь дела с издательствами, которые даже авторский экземпляр книги не дают. Хотя, насколько помню, в первом обращении ко мне они обещали этот экземпляр, а потом, когда проект запустили, просто предупредили, что их условия изменились, и теперь автор получает только электронный макет Ну ладно. На ошибках учатся, да и было ли это ошибкой - я ж ничего не потеряла.

Хочется куда-нибудь убежать от всего. Стать свободной снова.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Генрих IV: начало

На волне интереса к Генрихам IV и V поднимаю записи о том, как это было на смом деле. А то сначала Шекспир (или граф Эдвард де Вер, как многие утвеждают) написал полет фантазии, а потом по этом полету еще накреативили киношники.

В феврале 1399 Джон Гонт Ланкастер умер, и король Ричард Второй оказался в затруднительном положении. Несколько раньше от выслал наследника своего дядюшки за поединок прочь из страны, и теперь утвердить его в правах наследства означало дать в распоряжение кузена Генри средства, как финансовые, так и военные, сделать его владельцем самого крепного в стране состояния. Не утвердить – значит, взять курс на столкновение с собственными пэрами, и без того уже находящимися в состоянии полувраждебного ожидания. А кузену своему король Ричард не вполне доверял.

Кузен Болингброк

Энтони Тук (профессор истории Средневековья в Бристольском университете, эмеритус) в своей книге «Англия в 1272 – 1461» утверждает, что, вопреки прежним суждениям, решение короля хотя и обострило его с ноблями взаимную неприязнь, не было ни беспрецендентным, ни катастрофическим. Строго говоря, он НЕ конфисковал состояние Ланкастеров, оно было взято под управление короны, причем в пользу многих управляющих. Во-вторых, это состояние было бы законно возвращено сыну Генриха, когда тот вошел бы в возраст.

В конце концов, учитывая обстоятельства жизни Генри Болингброка в Париже, снабжать его огромными средствами было бы странным поступком со стороны короля. Вокруг того явно группировалась оппозиция Ричарду, хотя единственным значительным человеком там был архиепископ Кентерберийский Томас Арундел. Поэтому, с точки зрения Ричарда, без денег кузен Генри опасен не был. Плюс, Ричард доверял, что за Болингброком будет приглядывать герцог Бургундский, в интересах которого было поддерживать мир между Англией и Францией. И в мае 1399 Ричард отправился в Ирландию.

Он не мог предвидеть, что в том же месяце во Франции рассорятся герцоги Бургундский и Орлеанский, что герцог Орлеанский в июне предложит Генриху союз и помощь, только для того, чтобы, устроив в Англии внутреннюю заварушку, лишить герцога Бургундского английской помощи. Обстоятельства позволили Болингброку собрать небольшой отряд человек в 50, и высадиться с ним в восточном Йоркшире.

А дальше произошло то, что, собственно, должно было произойти. Рыцари, землевладельцы и горожане с земель Ланкастеров пришли поддержать сына Джона Гонта. Вслед за теми, кто пришел добровольно, стали поспешно подтягиваться те, кто присоединился к Генриху из страха или под моральным давлением местного общества. В июле к Генриху привели своих людей графы Нортумберленд и Вестморленд. Это уже была армия. Некоторые историки утверждают, что в Донкастере Генрих Болингброк поклялся, что он только пришел требовать то, что положено ему по праву, но не посягает на власть короля Ричарда. Тук сомневается, что амбитный оппозиционер загнал бы себя добровольно в подобные рамки, скорее о короле в его декларации вообще ничего не было, но напор был сделан на том, что вызывало в ситуации к нему симпатию. Поскольку текста этой клятвы или обращения не сохранилось, догадки можно строить любые.

Разумеется, присутствие или отсутствие короля в Лондоне не означало, что без него ничего не делалось. В тот момент правительство возглавлялось Йорками, и шпионы короны исправно докладывали из Франции о деятельности Болингброка. Просто правительство ожидало, что тот отплывет из Кале и высадится в Кенте, инвазия в Йоркшир была полным сюрпризом. В Англии в тот момент находилось всего несколько магнатов: Мишель де ла Поль, граф Саффолк, Джон Бьюфорт, маркиз Дорсет, и епископ Норвичский. Из них только Норвич попытался дать бой Болингброку, но его просто смели. Бьюфорту, собственно, против брата воевать было не резон, а де ла Поли предпочитали выжидать развития событий.

А 27 июля и сам герцог Йорк присоединился к Болингброку. Строго говоря, предав своего короля, но, на практике, имея альтернативой только более или менее героическую смерть, со своими малыми силами, половина из которых сочувствовала сыну Джона Гонта. Причем, опасность лишиться головы, в случае политической недальновидности, была более чем реальной: Болингброк казнил в радостно сдавшемся Бристоле Буши, Грина и Вилтшира, а потом предпринял карательную экспедицию в Честер, где казнил хранителя королевских лесов и человека Ричарда – Питера Ли. Поскольку казнь ноблей была прерогативой исключительно королевской, причем требовала оснований, действия Болингброка дали всем понять, что речь идет о вторжении, завоевании с целью завладеть троном. И это произвело на ноблей Англии нужное впечатление.

Интересно, что Ричард, узневший о вторжении кузена в свои владения, упорно сидел в Ирландии не по тупости и не по трусости, а доверяя своему стратегу, герцогу Албермарлю, который был... сыном герцога Йорка. Нет, он не мог придерживать короля в сговоре с отцов, потому что Йорк присоединился к Генриху после того, как Албермаль дал Ричарду свой катастрофический совет. Возможно, они обсуждали возможности развития событий раньше. Возможно, Албермаль искренне верил в то, что тактика выжидания – наилучшая тактика. А тем временем войска, то ли сделавшие свой вывод, то ли решившие, что если король не появился в районе действий, то он мертв, присоединились к Генриху.

В Хаверфорлвесте Ричард обнаружил, что он остался и без армии, и без правительства, и без советников: Албермаль и граф Ворчестер тоже присоединились к Болингброку. Ричард нашел приют в северном Уэлсе, у графа Солсбери в Конвее. Энтони Тук утверждает, что история о том, что Ричерд радостно встретил посланников Генриха – Арундела и Нортумберленда – и согласился передать корону кузену – не более, чем поздняя пропаганда Ланкастеров. Действительно, кто бы согласился? Скорее, правдива другая история: Нортумберленд поклялся Ричарду, что Генри Болингброк хочет только получить свое, и порекомендовал королю встретиться с кузеном в Флинте. Конечно, Нортумберленд лгал, или же был непростительно наивен для своего титула. Так или иначе, Ричарда провели, заставив покинуть Конвей, а в Флинте он был встречен уже как пленник. Его переправили в Честер, а оттуда – в Лондон, где заключили в Тауэр.

Генри де Перси Нортумберленд

Это был конец. Ричард сделал себя королем в полном смысле слова, используя казни и конфискации. Ему покорились, а не подчинились. И теперь, кто бы стал рисковать ради него своей шеей? Разве что чеширцы, личные войска короля. Более того, большая часть лордов по-прежнему была в Ирландии, но и на них надежда была плоха.

Тем не менее, в конце 14-го века переворот не мог уже случиться просто так и быть принятым. Его нужно было оправдать, узурпатор должен был подвести базу под свои действия. Поэтому в сентябре 1399 Генри Болингброк собрал консилиум из «докторов, епископов и других», чтобы обсудить ”the question of deposing King Richard and replacing him as king with Henry duke of Lancaster, and of how and for what reasons this might lawfully be done”. Повод, в общем-то, лежал на поверхности, а именно действия самого Ричарда. Пусть он никогда, на самом-то деле, не говорил, что ”laws were in my mouth and also in my breast, and that I alone can establish and change the laws of the realm”, но действовал в 1397 он именно так. В общем, короля обвинили в неуважении к закону. Всего-то и понадобились три петиции о незаконной конфискации имущества.

То, что случилось дальше, не вполне понятно. Да, на основании петиций и доказательств парламент принял решение о смещении короля. Вроде, 1 октября делегация королю об этом объявила, и он согласился передать корону кузену.

Этой сцены, на самом деле, не было

По другой версии, король наотрез оказался общаться с делегацией, и его отречение «передал» парламенту епископ Карлайл. Еще более нелогично последующее поведение части ноблей. Делакруа в своих Хрониках пишет, что отец и сын Нортумберленды были недовольны тем, что королем стал Генрих. Хотспур не явился даже на банкет по поводу коронации.

Нортумберленд-младший "Хотспур"

Учитывая то, что Хотспур был женат на Элизабет Мортимер, дочери Филиппы Плантагенет, которая была дочерью дяди Ричарда, Лайонела... А Лайонел был старше, чем Джон Гонт... Надеялись ли де Перси, с их безупречной родословной, не уступающей королевской, что корону унаследует их родственник через Филиппу? Или они не расчитывали, что Ричард Второй будет устранен физически? Какая наивность!

Этой героической сцены смерти Ричарда II тоже не было, увы.

@темы: Henry IV

---

Ancrene Wisse

Одной из самых любопытных книг, когда-либо составленных английскими средневековыми отшельницами, смело можно считать Ancrene Riwle (или Ancrene Wisse, books.google.fi/books?id=7BgIAAAAIAAJ&printsec=...). Мало того, что этот свод правил жизни для отшельниц написан на разговорном английском того времени (начало 13-го века), но он еще и предлагает новый взгляд на божественную любовь.



Эту рукопись написали три отшельницы, Катарина, Джулиана и Маргарет, сестры из хорошей семьи. Поражает, с какой гибкостью и практичностью они подходят к вопросам слабости человеческой плоти и божественной любви. Немудрено, что еще при их жизни рукопись стала, можно сказать, бестселлером. Например, когда дев начинали одолевать неподобающие мысли, они не впадали в религиозный экстаз и не вспоминали о св. Агнес и ее страданиях (как советовал Эйлред своей сестре), а представляли себе что-то противное, типа нищего попрошайки, или, на крайний случай, стихийное бедствие типа пожара или потопа. Сестры также называют кошку единственным животным, которое подобает отшельницам.

А вот их подход к любви, наконец. В рукописи Христос представляется в виде храброго рыцаря, который прибывает на помощь одинокой, гордой леди, окруженной врагами. Чтобы победить врагов леди и завоевать ее любовь, Христос принимает участие в рыцарском турнире. На турнир он является безоружным, с одним только щитом в руке: «он сразился в турнире, и как подобает храброму рыцарю, проходил он при помощи этого щита сквозь ряды врагов. Щит скрывал его голову Бога, и был он в форме его мертвого тела.» Как подобает, «после смерти храброго рыцаря, его щит был повешен высоко на стене в церкви в его память. И был он распятием, чтобы напоминать нам о смерти Иисуса Христа в рыцарстве его». Такой вот средневековый фанфик.

И дальше: «При помощи этих двух кусков дерева (”with these two pieces of wood”) ты должна поддерживать огонь любви в своем сердце. Подумай, как радостно отдать свою любовь этому королю славы, который протягивает к тебе руки, и наклоняет голову, словно прося о поцелуе. Отдай ему свою любовь, ты выиграла его (”you have won him”). Прикоснись к нему с той любовью, которую ты иногда чувствуешь к мужчине. Он твой и выполнит все твои желания».

А вот пример медитативного упражнения: « Мое тело будет висеть с твоим телом, прибитым к кресту, изможденное, закрытое в четырех стенах. И я буду висеть с тобой, и никогда не сойду с креста, до самой смерти. О, Иисус, так хорошо висеть с тобой, ибо, когда я смотрю на того, кто висит на кресте передо мной, твое милосердие спасает меня от боли».



Вообще эта книга настолько любопытна, настолько ярко говорит о мировоззрении авторов, настолько понятна по логике и нам, живущим чуть ли не на тысячелетие позже, что прочесть те его части, которые доступны в сети, стоит.

@темы: "Чтиво"

---

Отшельницы и затворницы

Женщина, желающая начать жизнь затворницы, в средневековой Англии проходила довольно сложный отборочный тур, если так можно выразиться. Для начала, ей было необходимо одобрение самого епископа, который долго с ней беседовал, проверяя ее решимость и выясняя причины ее решения.

Сама церемония затворения была очень торжественной. Женщина входила в церковь и ложилась на пол в восточной ее части. Двое священников читали литанию, пока ее благословляли водой и благовониями. Ей давалось две свечи, одна – символ любви Бога, а вторая – любви кого-то из ближних. Читался текст из Писания и пелся псалом, свечи ставились на алтарь, и начиналась праздничная месса. Потом затворницу провожали в ее келью, примыкающую к церкви, под пение псалмов из Книги Мертвых. Перед тем, как дверь за ней закрывалась, ее плечи посыпали пылью.

Для чего средневековому обществу нужны были отшельники, которые пользовались огромным уважением, и о которых очень заботились?. Энн Воррен пишет, что смыслом явления был «долгосрочный союз многих с религиозным чувством одного, и этот один должен был верить, что далает невиданную и бесценную услугу многим». Как пишется в «Правилах для Отшельников»: «Ночной ворон под крышей символизирует отшельников, живущих под крышей церкви, потому что они знают, что они должны быть столь святы в своей жизни, что вся Святая церковь, что все христиане могут положиться на них, что они поддерживают их святостью своей жизни и благодатью своих молитв. По этой причине отшельник или отшельница (anchor/anchoress) так зовутся, что они для церкви, как якорь (anchor) для корабля, который удерживает его на плаву в шторм и бурю».

И это не риторика. Об отшельницах заботилась не только церковь, но и короли, епископы, аристократы - вносили пожертвования, чтобы обеспечить этим себе лично благодать от их молитв. Известно, что король Генрих III в 1245 г. подарил отшельнице Элис два дуба на новый дом. В том же году он полностью взял на довольствие 27 отшельниц из Лондона и окрестностей с тем, чтобы они молились о душе его отца. Он также сделал им подношения топливом и белой мукой. Первый граф Ланкастер, Генри, не только обеспечил для выбранной им отшельницы по две мессы в день, но и выстроил на свои деньги для нее место уединения. Позже, в XV веке, к отшельнице Маргарет Вайт частенько захаживала леди Маргарет Бьюфорт Ланкастерская «на вино и яблоки», и оборудовала той келью гобеленами, снабдила льняным бельем. Иронично, что именно внук этой леди разогнал монастыри подчистую.

Отшельницы жили в затворе подолгу, от 20 до 50 лет. Но не всегда они жили в полном одиночестве, как можно предположить. Иногда несколько отшельниц жили своего рода коммуной, и имели служанок, которым потом передавали зачастую свои «должности». Ведь отшельницы и затворницы, в отличии от их коллег-мужчин, за очень редким исключением, были мирянками. Некоторые жили при монастырях, но монахинями не были. Тем не менее, все они, став затворницами, получали равно высокий социальный статус, вне зависимости от того, какое место на социальной лестнице они занимали до этого.

Материалов того времени, написанных самими отшельницами, практически нет. То есть, какие-то есть, но являются ли они подлинными? Немного о некоторых отшельницах, все-таки, известно.

Например, некая Ив, монахиня из англосаксонского монастыря в Вильтоне, уехавшая оттуда во Францию, чтобы стать отшельницей. Она в этом монастыре выросла с семилетнего возраста, там ее оставили родители всего за год до нашествия норманнов. Записи о ней оставил капеллан Вильтонской церкви Госселин. Похоже, что они с девушкой были очень дружны, потому что они переписывались всю жизнь.

Первые письма Госселина полны горечи от «предательства» Ив по отношению к нему и Вилтону, хотя к горечи явно примешано уважение. Он упрекает ее, что она оставила свои милые сердцу вещи, многочисленных друзей, добрую аббатису, мудрых учителей и другие приятные вещи, сменив все это на крошечную каморку в 8 кв. футов, с единственным оконцем в двери, через которое она и общалась с миром. Затем переписка долго касалась книг, которые читала Ив в затворничестве, пока не разразился гром: Ив нашла себе «задушевного друга», священника Харви, с которым они прожили в заточении вместе несколько лет. На упреки из Вилтона в том, что она дает пищу для сплетен, Ив отвечает: «Я думаю, что проблемы не у меня, а у того, кто слушает подобные речи. Брат мой, откинь все сомнения... Наша любовь – не любовь мира, но к Христу.»

Письма цистерцианского аббата Эйлреда к своей сестре, ставшей отшельницей, почти пугают своей свирепой страстностью: «пусть для алтаря твоего будет достаточно распятия со Спасителем нашим на нем, что будет постоянно напоминать тебе о его страданиях, которые ты должна прочувствовать. Его руки протянуты, чтобы заключить тебя в объятия, его обнаженная грудь напоит тебя молоком милосердия». Дальше – больше: «Его кровь превратится в вино, чтобы возрадовать тебя, вода – в молоко, чтобы напитать тебя. Раны на его теле, как убежище для тебя, в них ты можешь укрыться, как голубка, когда ты будешь целовать их одну за другой. Твои губы с его кровью на них будут как алый шелк, и слова исходящие из них, сладки». Эротическое напряжение? Несомненно. Похоже, что в 11-12 веках отношение к Богу у тех, кто посвящал ему свою жизнь, было очень личным.

@темы: Средневековая женщина

---

Катастрофы человечества одним списком

Тоже нашла в процессе раскопок. На сон грядущий читателям

XI век н.э.

1001 г. Первый год нового тысячелетия для Европы проходил под знаком беды. Многие города еще не поднялись из руин после разрушительного землетрясения, в предыдущем 1000 году затронувшего даже город Краков, находившийся, вроде бы, вне зоны сейсмической опасности. Кроме того, в предыдущий же год чудовищная засуха во Франции и Германии погубила урожай, иссушила все реки, убила рыбу. Поэтому свирепствовал голод.

1011 г. Невиданное похолодание. Льдом были скованы воды Черного моря, замерз даже Босфор. Когда волна холода докатилась до Северной Африки, случилась невероятная вещь – льдом покрылась даже текущая через пустыню Сахару река Нил. Последствия этого для людей были убийственны.

1017 г. Выгорел город Киев. По сообщению летописи, сгорело 700 церквей, то есть 700 церковных приходов.

1030 г. Земли Византии были охвачены жесткой жарой и засухой, вслед за которыми наступила не менее жесткая зима.

1064-1072 гг. Египет. Невиданная засуха привела к тому, что в течении 8 лет не происходило разливов Нила. вследствие этого поля Египта остались без влаги, все посевы в эти годы погибли. В стране начался страшный голод, убивший как минимум 40 тыс. человек. Людоедство стало типичным явлением, появились банды охотников на людей. Любой прохожий прямо на городских улицах подвергался риску быть пойманным каннибалами с помощью палки с затяжной петлей, высунутой из окна.

1066 г. Засуха в Богемии (Чехии). Страшная жара. Горели высохшие торфяники. В течении 6 недель стояла непроглядная мгла, а «дымный смрад» окутывал землю в течении 300 дней.

1069 г. На севере Англии – в областях, пограничных с Шотландией – разразился голод, ставший причиной смерти не менее 50 тыс. человек (число по тому времени чудовищное). Обширные области полностью обезлюдили на целое десятилетие.

1094 г. Первое на Руси нашествие саранчи. Летописец сообщает, что саранча сожрала всю растительность вместе с урожаем зерновых. Из-за бескормицы погиб скот. Настал голод.

1097 г. Опустошительная эпидемия (предположительно чумы) прошла по Египту и Палестине.

XII век н.э.

1104 г. Первое из известных убийственных извержений вулкана Гекла в Исландии. Самые лучшие земли были засыпаны мощным слоем вулканических веществ, самые крупные селения острова, находившиеся в этом районе, полностью разрушены. С тех пор местность вокруг Геклы считалась запретной зоной, где никто не рисковал возводить жилища.

1111 г. Армянские хроники сообщают про землетрясение, сопровождающееся огненным дождем, пролившимся на озеро Ван. Земля пошла трещинами.

1125-1126 г г. В течении мая на Европу обрушилась стужа и мощные снегопады, погубившие молодую растительность. Наступившее лето было необычайно пасмурным. Погибла большая часть урожая. Следствием стал страшный голод во многих странах, особенно Польше.

1138 г. 9 августа мощное землетрясение уничтожило сирийский город Алеппо и еще многие населенные пункты. Всего погибло 230 тыс. человек.

1162 г. Засуха на большей части Европейского континента. Пересохли реки и болота.Гигантские лесные пожары на долгое время затмили небо тучами дыма, из-за чего целыми неделями дни были неотличимы от ночи. Опять настал голод.

1169 г. Извержение вулкана Этна на острове Сицилия в очередной раз стерло с лица Земли г.Катания и близлежащие селения, построенные прямо у подножья горы. Взорвалась часть вулканического конуса, и гигантский поток лавы хлынул на город. Огромное количество людей не спешило покинуть Катанию, уповая на покровительство святой Агаты, которой в это время тысячи людей во главе с архиепископом возносили молитвы в соборе ее имени. В результате когда лавовый поток обрушился на городские кварталы, за считанные секунды погибло 15 тыс. человек.
Вскоре после этого г. Катания был отстроен заново на том же месте, несмотря на протесты и предостережения ученых мужей.

1177 г. Италия. Катастрофический разлив реки Арно. Это было первое из зарегистрированных наводнений, затопивших и частично разрушивших жемчужину Италии – город Флоренцию.

1180 г. Засуха и неурожай в западных районах Японии. В одном лишь г.Киото от голода скончалось свыше 40 тыс. человек.

1186 – 1187 гг. Во Владимиро-Суздальской Земле эпидемия. Здоровых людей оставалось так мало, что часто не было человека, способного подать больному кружку воды.

1199 - 1200 гг. Египет. Новая засуха. Нил опять не вышел из берегов и не оросил поля. Впоследствии начавшегося голода погибло не менее 100 тыс. человек. Поскольку Египет был своего рода житницей для сопредельных государств, то голод перекинулся и на них. Людоедство в стране приняло повальный, а иногда и легитимный характер, т.к. порой толпе раздавали мясо казненных преступников.

XIII век н.э.

1212 г. Эпидемия и страшный голод в Эстонии и Ливонии

1216 - 1217 гг. Голод в Австралии.

1226 и последующие годы Монгольское нашествие повлекло за собой гибель городов, государств и целых народов. Огромные области Азии и Восточной Европы охвачены разрухой, повлекшей голод и эпидемии. Многие города так и не возродились из руин.

1229 - 1231 гг. Повальный голод в землях Руси, особенно в Смоленском, Новгородском, Псковском княжествах. В русских летописях говорится о широкомасштабной гуманитарной операции, начатой немцами - прослышав о бедствии, те пригнали в Новгород и прочие города много кораблей и обозов с хлебом и вообще «сделали еще много добра». Зерно было послано и из Болгарии.

1268 г. Землетрясение в Малой Азии. Погибло не менее 60 тыс. человек.

1273 г. Летописи сообщают, что волна цунами обрушилась на г. Драч в Далмации. Все строения были разрушены и сползли в Адриатическое море, ставшей могилой города.

1281 г. Нашествие войск монгольского хана Хубилая на Японию было остановлено внезапным ударом тайфуна, впоследствии названного японцами «Камикадзе» - священный ветер. Близ острова Такасима в течении короткого времени тайфун потопил около 4 тыс. монгольских военных кораблей со стотысячным корпусом вторжения.

1285 г. Германия. Морские волны обрушились на Балтийское побережье и залили обширные территории. По сообщениям хронистов, погибло 60 тыс. человек.

1290 г. В сентябре в Китае землетрясение унесло жизни 100 тыс. человек.


XIV век н.э.

1328 г. В Эстонии огромный пожар полностью уничтожил монастырь, где собрались тысячи богомольцев. Катастрофа так ужаснула современников, что одна из летописей даже сообщает (с нетипичной для этой эпохи скрупулезностью) точное число погибших - 2534 человека.

1330 и последующие годы Началось распространение чумы из района озера Иссык-Куль в сопредельные области Азии. Возрождение торговли после разрухи монгольских завоеваний создало новые условия для распространения эпидемий, поэтому в скором времени чума охватила юг Казахстана, Уйгурию Китай, Афганистан, Персию.

1333 г. В Италии река Арно вновь вышла из берегов и затопила Флоренцию, вызвав жесткие разрушения.

1347 - 1355 гг. Стремительное распространение чумы по странам Ближнего Востока, Европы, Северной Африки. Во многих городах вымерло все население. В ряде стран из-за гибели крестьян или прекращения подвоза продовольствия чума сопровождалась жесточайшим голодом. В одной лишь Западной Европе зарегистрированное количество умерших от болезни составило почти 25 миллионов человек.

1353 г. Землетрясение в Византии. Только в Константинополе, по словам летописца, было разрушено 150 дворцов.

1359 г. Одна из самых убийственных бурь с градом произошла во Франции, близ города Шартр во время столетней войны. Говоря о человеческих жертвах, летописец сообщает лишь о солдатах армии английского короля Эдуарда III - тысяча из них была убита градинами величиной с гусиное яйцо. Кроме того погибло 6 тыс. лошадей войска.

1365 г. Русские земли опять охвачены жарой и засухой. В Москве по этой причине начался полностью ее уничтоживший Всесвятский пожар, названный так по имени церкви Всех Святых, от которой он стал распространяться. Говорили, что налетевшая пыльная буря опрокинула в церкви свечку, а затем разбросала головни от вспыхнувшего пожара на соседние рассохшиеся от жары строения и даже на близлежащие села.
Якобы отсюда и пошла пословица «От копеечной свечи Москва сгорела».

1386 - 1387 гг. Смоленское княжество охвачено эпидемией (предположительно чумы). По сообщениям летописи, в самом Смоленске в живых осталось только пять жителей.

XV век н.э.

1402 г. Особо суровая зима в Европе завершилась мощным паводком. Целые области в Венгрии, Германии, Австрии остались под водой в течении 10 дней.

1421 г. Морские волны разрушили дамбы на юге Голландии и хлынули на прибрежные города. Город Дорт и 72 окрестные деревни были буквально сметены с лица Земли. Всего погибло 100 тыс. человек.

1433 г. Полностью сгорел город Талин. Причиной грандиозного пожара был якобы удар молнии.

1445 г. Жестокая зима в русских землях. По словам летописца множество людей замерзло насмерть.

1448 г. Ужасный мор прошел по Украине и Беларуси. Живые не успевали предавать земле мертвых. Кроме того, опять же начался голод. Расплодились банды разбойников, занятых «экспроприацией» продовольствия у и без того бедствующих людей.

1456 г. 4 декабря множество городов Италии и Германии было разрушено землетрясением. Современники сообщили, что от многих населенных пунктов, особенно находившейся в прибрежной полосе и потому подвергшихся удару цунами, не осталось и напоминания.

1466 г. В Русских землях среди мая несколько раз выпадал снег, погубив озимые. Следствием стал опять же голод.

1470 г. Москва уничтожена огнем. От города осталось три дома.

1471 г. Удар особо жестокой бури по г.Новгороду. Погибло свыше 900 человек и огромное количество скота. Затонуло 180 новгородских судов.
В тот же год зима в Европе была насказано мягкая - среди февраля на деревьях распускались почки. Однако это завершилось страшной летней засухой и обширными лесными пожарами в Венгрии, Австрии, Чехии и Германии. Потоки пламени двигались с такой скоростью, что даже перепрыгивали через Дунай. В огне погибло множество населенных пунктов.

1480 г. Эпидемия (видимо, снова чума) вышла с балканского полуострова и двинулась по Европе. Пройдя через Венгрию, она распространилась по Польше, где в течении трех лет умертвила огромное количество людей.

1493 г. По Европе стала распространятся эпидемия сифилиса, завезенная предположительно из Америки соратниками Колумба. Европейская эпидемия началась в Италии (г.Неаполь), куда болезнь, по всей видимости, занесла французская армия, в составе которой было немало и испанцев. В последующее столетие от этой страшной болезни, превращающей человеческое тело в сплошную язву, умерли людей.
В тот же год в Москве случился новый великий пожар, полностью опустошивший город

XVI век н.э.

1505 г. В Италии началась эпидемия сыпного тифа. В последующие четверть века по стране прошла целая серия эпидемий этой болезни. Унесшей жизни нескольких сотен тысяч человек.

1508 г. Засуха в Европе. В Новгороде из-за сильной жары вспыхнул пожар, уничтоживший огромную часто города. Во время пожара разразился ливень, хотя на небе не было облаков. По данным летописца, погибло 3315 человек.

1518 г. По Европе распространилась эпидемия кошмарной болезни, получившей название «пляска святого Витта» (началась она, видимо, во Франции). Больные (иногда сотни людей одновременно) были охвачены многодневным припадком безумия, заставлявшим их без устали танцевать. Придя в себя, они ничего не помнили. Число умерших от этой болезни исчислялось сотнями, если не тысячами.

1521 г. Оспа перекинулась на Американский континент, где эта болезнь была еще не известна. Последствия опустошительны - вымерли целые племена. В Центральной Мексике, по разным оценкам, умерло от 40 до 60% населения за один год. До конца столетия по Мексике и Южно-Американскому континенту прокатились сотни эпидемий кори, гриппа, скарлатины, тифа и других, также завезенных из Европы. Они стали причиной гибели большинства коренного населения Америки.

1522 г. Массовая эпидемия в Пскове (вероятно, чума). В одной лишь братской могиле (для этих огромных ям на Руси существовало даже специальное название - скудельница) было погребено 11,5 тыс. человек.

1524 г. Землетрясение в Венгрии. Множество строений разрушено. Некоторые дома и церкви ушли под землю.

1525 г. Чудовищная засуха в Восточной Европе. Земля окуталась дымом лесных и торфяных пожаров. Четыре недели стояла непроглядная мгла. Из-за гибели урожая и скота разразился голод.

1530 г. Голландия. 1 ноября штормовые волны разрушили дамбы, и море хлынуло на прибрежные низменности. Десятки населенных пунктов были буквально сметены с лица Земли. Погибло не менее 4 тыс. человек.

1547 г. Засуха в России. В Москве разразилась серия пожаров, завершившихся великим пожаром 24 июня. Город сгорел почти весь, а число жертв составило не менее 1700 человек.

1551 г. Землетрясением разрушена столица Португалии - город Лиссабон. Разрушено 1,5 тыс. домов и все церкви. Примерное количество погибших - около 60 тыс. человек.

1556 г. 2 февраля в Центральном Китае произошло землетрясение, ставшее рекордным в истории по количеству жертв. Под развалинами домов, оползнями и в водах рек, разлившихся из-за разрушения дамб, погибло 820 тыс. человек.

1564 г. Во Франции зима была столь холодная, что птицы замерзали в воздухе. Весной и летом не прекращались ливни. Итог - наводнение, гибель урожая, массовый падеж скота.

1570 г. Эпидемия невыясненной этиологии в Восточной Европе, в том числе в России. Умерли сотни тысяч людей. 1 ноября того же года шторм снова сокрушил дамбы на северо-западе Голландии. Море полностью разрушило г.Фризланд и убило 20 тыс. его жителей. Еще 30 тыс. человек погибло в прилагающейся сельской местности.

1571 г. 24 мая войско крымского хана Девлет - Гирея, осадившие Москву, подожгло пригороды, откуда пламя распространилось на весь город, где собралась русская армия и скопилось десятки тысяч беженцев. Москва была уничтожена полностью. Общее количество погибших по данным некоторых историков - 800 тыс. человек.

1588 г. Исключительно жесткая зима во всех странах Восточной Европы. Даже в Крыму снег лежал в течении 5 месяцев. Следствием, как обычно, стали гибель урожая и голод.

XVII век н.э.

1608 г. Жесткая, затяжная зима в Европе вызвала массовый падеж скота. В последующие годы прошла серия затяжных зим и летних засух, перемеживающихся с мощными ураганами.

1629 г. Невиданный ураган в Москве. По свидетельству летописца, дело не ограничилось тем, что с домов были сорваны крыши, а со многих церквей - купола. Ураган разрушил ряд домов полностью, а некоторые церкви, по утверждению летописца, перенес на новые места.

1631 г. Во время извержения Везувия 16-17 февраля потоки лавы разрушили пять городов, расположенных у склонов вулкана. Еще несколько городов и деревень были захлестнуты селевыми потоками. По разным оценкам, погибло от 4 до 18 тыс. человек.

1638 г. Жесткая зима на Украине. Множество людей погибло от холода. Летом же наступившая засуха погубила урожай.

1665 г. Эпидемия чумы в городе Лондоне и его окрестностях. За полтора года умерло как минимум 100 тыс. человек.

1666 г. Великим пожаром уничтожено 4/5 Лондона.

1669 г. В марте произошло землетрясение на острове Сицилия, полностью разрушившее город Николози. Затем началась исключительно катастрофическое извержение вулкана Этна, охватившее территорию общей площадью более 200 км2. Лава уничтожила 50 городов, в том числе в очередной раз был стерт с лица земли город Катания. Погибло свыше 20 тыс. человек (по другим данным, от 80 до 100 тыс.).

1690 г. Тучи саранчи прошли по Европе от Уральских гор на запад вплоть до Польши и Венгрии, уничтожив растительность. Зона бедствия распространилась от Москвы на севере до Черноморского побережья на юге.

1692 г. Эпидемия в Астрахани. Мор продолжался полтора года, погибло свыше 10 тыс. человек. Зимой того же года землетрясением уничтожен город Порт-Рояль на Ямайке (известный как столица карибских пиратов).

XVIII век н.э.

1703 г. 27 ноября на Англию обрушился ураган, сопровождающийся нагонной волной. В море погибло 300 судов и 30 тыс. членов их экипажа. Также было разрушено 5 тыс. домов.

1704 г. В Турции (вероятно первоначально в Стамбуле) началась эпидемия чумы, которая за последующие два года перекинулась на территории Речи Посполитой (Польшу, Беларусь и Украину) и России.

1709 г. Чрезвычайно морозная зима в Европе. Даже в теплой Испании замерзли реки. Покрылось льдом Адриатическое море возле Венеции. Последовали неурожаи. Во Франции разразился жесточайший голод.

1710-1711 гг. Чума на севере Европы. В Таллинне погибло 90% населения. По 20 тыс. человек умерли в Стокгольме и Копенгагене.В Риге «Черная смерть» унесла в могилу 60 тыс. человек.

1718 г. 17 января в Швейцарии снежная лавина уничтожила деревню Лейкербад. Погибло 60 человек.

1737 г. 7 октября тропический ураган в Бенгальском заливе вызвал гигантскую нагонную волну, затопившую прибрежные районы находившиеся в его акватории стран. Кроме того, затонуло 20 тыс. судов. Количество погибших составило 300 тыс. человек.

1746 г. 28 октября землетрясением разрушены столица Перу г.Лима и близлежащий порт Кальяо. В Лиме из 3 тыс. зданий уцелело только 25, из 60 тыс. жителей погибло 1300. На Кольяо обрушилось цунами, снесшее город до основания, из 4 тыс. жителей в живых осталось 200 тыс. человек.

1747 г. Засуха в Молдавии и Валахии (Румынии). Остатки растительности уничтожили тучи саранчи. Из-за бескормицы погиб скот. Последовал голод.

1755 г. 1 ноября (в День Всех Святых) произошло исключительно мощное землетрясение, затронувшее всю Западную Европу. На побережья Португалии и Испании обрушились цунами. Почти полностью уничтожена столица Португалии - г.Лиссабон. По разным подсчетам, там погибло от 5 до 60 тыс. человек. Испанские города также лежат в руинах.

1766 г. 23 октября на острове Лусон (Филиппины) начал извергаться вулкан Майон. Поток лавы уничтожил десятки деревень и 2 тыс. их жителей.

1769 г. Чудовищная засуха на севере Индии. 3 млн. человек умерли от голода.

1770 г. Среди лета на страны Западной Европы обрушились сильные заморозки, в июле выпал снег. Растительность погибла. Последовал падеж скота. На улицах городов лежало множество трупов людей, умерших от голода.
В том же году по Оттоманской империи (Турция и Балканы) распространилась чума. К декабрю волна эпидемии, пройдя через Молдавию и Украину, докатилась до Москвы, где в течении 1771 г. от болезни умерло не менее 50 тыс. человек.(одна пятая населения). Вспыхнуло восстание - так называемый Чумной бунт.

1772 г. В Индонезии на о.Ява взорвался вулкан Папандаян. Образовался заполненный лавой провал шириной 10 и длиной 25 км. Погибли 3 тыс. человек - все население 40 деревень, располагающихся в этой местности.

1775 г. У о.Ньюфаундленд сотни рыболовных судов потоплены ураганом. Погибли не менее 4 тыс. человек.

1777 г. 21 сентября произошли буря и наводнение в Санкт-Петербурге. Причинены значительные разрушения.

1779 г. В мае началось очередное извержение Везувия. Тучи пепла и вулканических бомб обрушились на г.Оттавиано. Погибло около тысячи человек.

1780 г. Нашествие туч саранчи на Венгрию. Как следствие - неурожай, голод.

1787 г. Эпидемия чумы в Оттоманской империи (Турции и Балканах). Зараза распространилась и на Венгрию.

1789 г. Три нагонные волны, вызванные ураганом, полностью разрушили индийский г.Коринга в дельте р.Ганг и уничтожили 20 тыс. человек.
1790 г. Засуха в западных районах Индии. От голода погибло не менее 1 млн. человек.

1793 г. В феврале начал извергаться Везувий. Потоки лавы захлестнули г.Терре-Даль-Греко. Погибло около тысячи человек.1 апреля произошел взрыв вулкана на острове Унсен (Япония). Остров развалился на части и полностью ушел под воду. Погибли все его жители - 53 тыс. человек.
В августе в г.Филадельфия (США) началась эпидемия желтой лихорадки. Умерли 4 тыс. человек.

1797 г. Землетрясение в Азовском море. Напротив г.Темрюк из воды поднялось пламя, вслед за этим возник новый остров.
XIX век н.э.

1802 г. 14 октября сильное землетрясение на территории теперешних Румынии и Молдавии разрушило многие города, в том числе Бухарест. Земля в пострадавших районах пошла трещинами, откуда по утверждениям очевидцев, «исходил серный чад». Подземные толчки ощущались на огромном расстоянии от эпицентра бедствия - в том числе в Москве и Петербурге.

1806 г. 2 сентября в Швейцарии обрушилась вершина пика Россберга. Каменная лавина уничтожила 4 деревни близ подножия горы. Кроме того, при столкновениях гигантских каменных глыб возникали искры, вызвавшие мощный лесной пожар, распространившийся на десятки квадратных километров. Погибло 800 человек.

1811 г. 10 сентября в штате Южная Каролина (США) по г.Чарлстон прошел смерч, вызвавший огромные разрушения и убывший около 500 человек.

1812 г. Эпидемия сыпного тифа в России. Болезнь распространилась и на воюющие армии. В русских войсках умерло не менее 60 тыс. человек, во французской - как минимум 30 тыс. Вместе с отступающими французами зараза распространилась на все страны Европы, вызвав огромные человеческие жертвы.

12 марта того же года в Венесуэле землетрясение почти полностью разрушило г.Каракас. Погибло 20 тыс. человек.

19 августа по штату Луизиана (США) прошел ураган. На реке Миссисипи он буквально разнес на куски 50 кораблей. Были разрушены многие населенные пункты. Погибло несколько сотен человек.

1814 г. 1 февраля на острове Лусон (Филиппины)произошло извержение вулкана Майон. Гора выбросила в небо фонтан вулканической лавы и пепла, массы которых обрушились на близлежащие города. Погибло свыше 2200 человек.
28 апреля природа послала очередное тревожное предупреждение жителям Причерноморья и Приазовья - произошло землетрясение в окрестностях Таганрога. Из Азовского моря с грохотом брызгали фонтаны пламени, вслед за этим образовался остров, похожий на небольшой вулкан. Интересно, что подобное было и 15 годами ранее в том же районе - в море близ Темрюка.

1815 г. В начале апреля состоялось самое мощное из достоверно известных вулканических извержений - взорвался вулкан Тамбора на острове Сумбава в Индонезии. Деревни близ его склонов просто - напросто исчезли, остальные населенные пункты острова были разрушены взрывной волной и градом вулканических бомб. На побережья обрушились цунами. Пепел затмил небо и усеял землю на обширной территории, даже на расстоянии свыше 1 тыс. км. От вулкана. На Сумбаве погибло 100 тыс. человек, половина из которых стали жертвами голода, разразившегося из-за гибели сельхозугодий.
В сентябре мощный ураган обрушился на Северо - Восточное побережье США. Затонуло 85 судов. В ряде мест волны затопили прибрежные районы, залив даже места расположенные в 60 км. от моря.

1816 г. Из-за скопления вулканической пыли в верхних слоях атмосферы в Северной Америке и Европе на протяжении лета стояли холода, несколько раз выпадал снег. Морозы погубили весь урожай. В европейских странах, разоренных наполеоновскими войнами, это привело к голоду, ставшему причиной смерти тысяч людей.

1817 г. Начало первой пандемии холеры. Сперва началась эпидемия в Индии, вызвав неисчислимые жертвы среди населения и британский колониальных войск. В следующем году холера приникла в Китай.

1819 г. 27 июля ураган разрушил город Мобил в США (штат Алабама). Погибло более 200 человек. Кроме того, в море затонули или были разбиты волнами о берег сотни судов.

1821 г. Распространение холеры в Иране, Турции, Аравии, Закавказье. Во многих городах погибла половина населения.

1822 г. 19 ноября порт Вальпарасио и еще несколько городов Чили были разрушены землетрясением. Погибло 10 тыс. человек.

1823 г. 10 сентября в Астрахани началась первая в России холерная эпидемия. Умерло 205 человек.

1824 г. Наводнение в Санкт-Петербурге - 6 ноября в Балтийском море образовалась нагонная волна, которая заставила Неву потечь вспять и выйти из берегов. Затоплен был весь город, вода снесла с лица земли целые кварталы. По официальным данным погибло 208 человек.

1825 г. 26 июля ураган разрушил 70 тыс. домов на острове Пуэрто - Рико. Погибло 374 человека.

1826 г. Холера опять распространилась по всем странам Азии. В одном лишь Китае от этой болезни вымирали целые деревни.

1829 г. Ураган и наводнение в районе Инвернесс в Шотландии. Погибли сотни людей. В Августе то гоже года началась эпидемия холеры в Оренбуржье.

1830 г. 4 июня холера возникла в Астрахани и стремительно двинулась в верх по Волге, затем появилась в Москве, Санкт-Петербурге, перекинулась на Украину, Белоруссию, Польшу. По официальным данным, в Российской Империи холерой заболело 534 тыс. человек, из которых умерло около 230 тыс.

1831 г. 10 августа ураган разрушил до основания все населенные пункты на острове Барбадос. Погибло 15 тыс. человек. В том же году холера начала свой марш по странам Европы. В некоторых странах, включая Россию, она стала почти повседневной болезнью.

XX век н.э.

1904 г. Сгорел прогулочный пароход «Генерал Слокум» (погибло свыше 1 тыс. человек).

1912 г. Затонул «Титаник» (погибло более 1500 человек).

1918 - 1919 гг. Произошла эпидемия испанки – особенно убийственной разновидности гриппа.

1923 г. Стихийные бедствия приняли новый характер – синергетический, когда природные и техногенные разрушительные факторы взаимодействуют и усиливаются. Так, при землетрясении, уничтожившем Токио в 1923 г., повреждение газопроводов и резервуаров с нефтепродуктами вызвало грандиозные взрывы и пожары. Аналогичное произошло при Тянь-шаньской катастрофе в Китае (1976 г.). Синергетический фактор проявился и во время недавнего землятресения в Турции.

1938 г. Особенно опасными стало объединение военных, технологических и экологических факторов. В 1938 г. разрушение плотин на р.Хуанхе китайской армией привело к наводнению, погубившему 500 тыс. мирных жителей

1939 г. Затонул пароход «Индигирка» (погибло более 1500 человек).

XX ВЕК – век мировых воин Массированные бомбардировки городов во время второй мировой войны 1939 – 1945 гг. привели к невиданным городским пожарам, когда горели даже сталь и бетон (например, при пожаре Дрездена в 1945 г.) Применение отравляющих веществ против населения во Вьетнаме стало причиной гибели сотен тысяч людей, уничтожения природы и мутаций человеческого организма на генетическом уровне.

XX ВЕК – век ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ Применение, в качестве устрашения, американскими вооруженными силами ядерной бомбардировки Японии в августе 1945 г. привело к тому, что два уничтоженных города Хиросима и Нагасаки навсегда останутся в памяти человечества как предостережение людям. Ядерная война – война не имеющая победителей.

1952 г. Катастрофическое загрязнение атмосферы над мегаполисами (самый известный случай – Лондонский туман 1952 г., повлекший смерть 12 тыс. человек).

1957 г. В результате взрыва в хранилище радиоактивных отходов произошла катастрофа в СССР на предприятии ядерного комплекса «Маяк» (секретный объект под названием «Челябинск-40» ныне город Озерск). 29 сентября взрыв огромной мощности разодрал в клочья стальную емкость одной из «банок вечного хранения», содержавшую 300 куб.м. отходов ядерного производства, и разрушил бетонный каньон глубиной 8 м. Удар ная волна сорвала бетонную плиту перекрытия и отбросила ее на 25 м. Наружу попало 80 т радиоактивных отходов. В резуль тате взрыва в земле образовался кратер диаметром 30 м и глубиной 5 м. Мощность взрыва была эквивалентна взрыву 70 т тринитротолуола. Радиоактивные элементы были разбросаны по территории, протянувшейся в длину на 105 км, а в ширину на 8 – 9 км. В атмосфере на высоте 1000 м образовалось радиоактивное облако, прошедшее над территорией Челябинской, Сверд ловской и Тюменской областей. Так возник Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС), существующий и по сей день. Общая площадь загрязненной стронцием-90 территории только в пределах Челябинской области в настоящее время составляет около 23 тыс. кв.км.

1960 - 1970 гг. Увеличение этажности зданий и применение синтетических материалов при отделке интерьеров привели во всех странах мира к сериям пожаров с особо трагическими последствиями, в частности в крупных отелях, барах и др.

С 1971 по 1984 гг. В четырнадцати странах случилась 151 авария на атомных станциях. В понятие аварии входят значительный выброс радиоактивных материалов или их воздействие на людей. Самая крупная из этих 151 аварий случилась на американской АЭС Тримайл Айленд в штате Пенсильвания в 1979 г.

1986 г. В СССР произошла авария на Чернобыльской АЭС. На загрязненной радионуклидами территории оказалось около 1,5 млн человек, в том числе около 160000 детей в возрасте до 7 лет на момент аварии. От болезней, вызванных радиацией, погибли десятки тысяч человек.

1986 г. Ушел на дно круизный лайнер «Адмирал Нахимов» (погибло более 400 человек).

1994 г. Погиб морской паром «Эстония» (свыше 900 человек).

1980 - 1999 гг. Распространились новые болезни, самые известные из которых СПИД, геморрагическая лихорадка Эбола и лекарственно устойчивый туберкулез. Количество умерших от СПИДа исчисляется уже миллионами.

Новыми явлениями стали техногенные бедствия. Самые известные из них – химическая катастрофа в Бхопале (токсичный газ убил свыше 17 тыс. человек) и Чернобыльская атомная катастрофа.

В авиакатастрофах этого столетия погибло около 100 тыс. человек. Участились железнодорожные катастрофы, особенно в развивающихся странах. С 1980 по 1999 гг. не проходило недели без трагической катастрофы с пассажирскими автобусами. Случилось несколько жутких трагедий на метрополитенах.

Более жестокими, варварскими стали террористические акты. На воздух взлетают здания с сотнями людей. Так было при террористических актах в США (г.Оклахома-сити), Кении, Танзании и России. Также стали типичными случаи применения боевых отравляющих веществ и промышленных химикатов террористами против мирного населения.

@темы: "Этот мир придуман не мной"

---

Влияние эпидемий на цивилизацию

Тоже из старого. Перепост откуда-то, автор не указан. Но любопытно.

Смысл "микробной унификации" заключается в том, что жизнь и здоровье всего человечества зависит от здоровья и жизни каждого человека. Появление новых болезней в любом уголке земного шара угрожает всем остальным людям. От эпидемий невозможно спрятаться. Кроме того, эпидемии имеют последствия, которые распространяются во многие иные сферы жизни человечества.

Арно Карлен\Arno Karlen, автор книги "Человек и Микробы"\Man and Microbes: Disease and Plagues in History and Modern Times, отмечает, например, что эпидемия оспы, разразившаяся в отборных частях персидской армии и поразившая даже царя Ксеркса в 480 году до н.э., позволила Греции сохранить независимость и, соответственно, создать великую культуру, которая оказала и продолжает оказывать колоссальное воздействие на мир.

Эпидемия 430 года до н.э, которую описывает историк Фукидид (до сих пор нет единого мнения, что это за болезнь), началась в Эфиопии, прошла через Египет и Ливию, а затем поразила Грецию. В результате, Афины, тогда доминировавшие в Греции, навсегда перестали быть лидером эллинистической цивилизации - болезнь уничтожила треть населения полиса и треть его вооруженных сил (в том числе, она убила и выдающегося государственного деятеля Перикла).

Древний Рим серьезно подкосила "чума Антонина" - судя по всему, оспа (эпидемию и ее симптомы описал прославленный врач Гален) - в 165 году н.э. Ее завезли на Аппенинский полуостров легионеры, возвращающиеся с Востока. Оспа убила около 5 млн. человек, в том числе, императора (и мыслителя) Марка Аврелия.

Известно влияние, которое оказала на человеческую цивилизацию чума. Первая эпидемия, известная под названием "юстиниановой чумы", возникла в середине 6 века в Эфиопии или Египте, впоследствии распространилась на большую часть Византии и охватила многие страны. За 50 лет погибло около 100 млн. человек. От этой эпидемии погибло 40% населения Константинополя.

В конце 6 века чума вернулась, на этот раз ее жертвой стала Европа, где погибло до 25 млн. человек. Некоторые регионы Европы - например, Италия - почти обезлюдели и стали легкой добычей завоевателей. Кроме того, чума позитивно повлияла на экологическую обстановку в Италии, потому что за годы эпидемии восстановились леса, ранее безжалостно вырубаемые.

В середине 14 века мир поразила эпидемия "черной смерти" - бубонной чумы, которая уничтожила примерно треть населения Азии и четверть или половину (различные историки дают различные оценки) населения Европы (в 1984 году была опубликована книга британского биолога Грэма Твигга\Graham Twigg "Черная Смерть"\The Black Death: A Biological Reappraisal, в которой доказывалось, что это была не чума, а какое-то другое заболевание, напоминающее современную лихорадку Эбола - научная дискуссия на эту тему продолжается до сих пор).

Эпидемия вызвала ряд известных восстаний - Уотта Тайлера в Великобритании, Жакерию - во Франции, восстания горожан во Флоренции и т.д. Общее число жертв оценивается в 130-140 млн. человек.

Джаред Даймонд\Jared Diamond, автор книги "Пушки, Микробы и Сталь"\Guns, Germs and Steel: The Fates of Human Societies, отмечает, что после окончания эпидемии развитие европейской цивилизации пошло несколько по иному пути: из-за того, что стало меньше рабочих рук, наемные работники добились повышения заработной платы, выросла роль городов и началось развитие буржуазии. Кроме того, значительный прогресс был достигнут в области гигиены и медицины. Все это, в свою очередь, стало одной из причин начала эпохи великих географических открытий - европейские купцы и мореплаватели стремились получить пряности, которые тогда считались эффективными лекарствами, способными защитить человека от инфекционных болезней. В свою очередь, Китай, который потерял две трети населения, крайне ослабел и на долгое время отказался от политики внешней экспансии.

В конце 19 века возникла третья эпидемия чумы, при которой инфекцию распространяли крысы, жившие на морских кораблях, что привело к возникновению эпидемий в более чем 100 портах многих стран мира. Третья эпидемия чумы стала началом ее конца, благодаря усилиям ученых многих стран, чьи действия щедро финансировались правительствами. В 1894 году сперва был открыт микроб - возбудитель чумы, а потом были найдены способы борьбы с чумой.

Холера была впервые описана в 16 веке - в начале 19 века она стала глобальной проблемой. Эпидемия началась в Индии, потом перекинулась на Россию, Европу и Африку. Впоследствии мир пережил, как минимум, семь эпидемий холеры, которые поразили абсолютно все континенты.

Иногда эпидемии становились причиной изменения религиозных предпочтений населения. В 250-271 годы чума, свирепствовавшая на Кипре, привела к массовому обращению населения острова в христианство. Эпидемия оспы в Японии (8-9 века) стала одной из причин триумфального распространения буддизма. Однако значительно чаще спутниками эпидемий становились ксенофобия и жестокость. Традиционно "виновниками" эпидемии объявлялись либо иноверцы и представители иных национальностей (в Европе таковыми чаще всего становились евреи и цыгане), либо люди, непохожие на других. К примеру, СПИД сперва считался исключительно "болезнью гомосексуалистов", неопасной для обычных людей.

В конце 15 века была зафиксирована первая эпидемия, которую можно считать побочным следствием великих географических открытий - начала процесса глобализации. В Европу из недавно открытой Америки попал возбудитель сифилиса - бледная спирохета. Это было самое страшное из заболеваний, передаваемых половым путем. Авторитет религии в обществе резко повысился, потому что сифилис считали наказанием Бога для грешников.

Масштабные эпидемии проходили в 18 веке (холера). 19 век был отмечен страшной эпидемией желтой лихорадки. В 1916 году мир поразила эпидемия полиомиелита, повторившаяся в 1950-е годы. В 1970-е годы было зафиксировано начало эпидемии лихорадки Эбола, которая убивала 90% заразившихся.

Множество жизней уносят болезни, которые принято считать менее опасными. К их числу, например, относится грипп, вирусы которого имеют свойство мутировать в более опасную форму каждые 40 лет. В 1918 году мир поразила эпидемия гриппа -"испанки", которая унесла, по различным оценкам, 25 - 40 млн. жизней.

Историк Майкл Олдстоун\Michael B. A. Oldstone, автор книги "Вирусы, Чума и История"\Viruses, Plagues, and History, считает, что не будь эпидемий, развитие человеческой цивилизации пошло бы по несколько иному пути. К примеру, США и Канада могли бы быть сегодня одним государством, работорговля не развивалась бы столь интенсивно, а испанские конкистадоры не смогли бы покорить государства индейцев Центральной и Южной Америки.

@темы: истории о медицине

---

О любви небесной и земной

Первыми основателями женских монастырей после завоевания Англии норманнами были мужчины. Вернее, прелаты: Гундульф, епископ Рочестерский, архиепископ Ланфранк из Норманнской церкви, и уже упоминавшийся мною Ансельм. И не только они.

Гундульф основал женский монастырь на собственной земле в Вест Миллинге, и сам им руководил вплоть до своей смерти. Надо сказать, что он смело проводил свои идеи культа Двух Марий (девы Марии и Марии Магдалены), и начал служить праздничные литургии в честь непорочного зачатия еще до того, как остальные отцы церкви сформировали насчет этого какое-то мнение. Может быть, потому, что был очень дружен с королевой, Матильдой (Эдит) Шотландской. Особую заботу Гундульф проявлял к беременным женщинам, говоря, что в каждой из них есть отражение девы Марии.

Это было вполне в духе 12-го столетья с его сосредоточенностью на милосердии Бога, а не его гневе. В текстах XII века женщины восхваляются за их истинную преданность христианским идеалам (Гилберт/Джилберт Сепмрингхемский и Эйлред Ривольский) и способность «достигать невыразимых высот» в этом деле.

Генриетта Лейзер обращается к той же Кристине Меркуэйт и ее видениям. Как известно, видения начались, когда она была в бегах и скрывалась, ожидая, пока раскрутится бюрократическая машина, освободившая ее от брачного договора. Историк Кристофер Холдсворт утверждает, что видения – это как раз то, чего можно было ожидать от «повернутой на религии монахини, которой было недоступно отделение изучаемого от реального, что доступно для любого мужчины».

Или, грубо говоря, Холдсворт считает Кристину сумасшедшей, заблудившейся в мире иллюзий. Могло это быть правдой? Конечно. Учитывая, что на нее свалилось дома (избиения, попытки опоить и одурманить, попытка подтолкнуть жениха к изнасилованию – и всё это со стороны тех, кому молодая девушка должна была доверять, ее собственных родителей! Потом побег, жизнь четыре года в полнейшей изоляции в укрытии, в компании Псалтыря и жаб, которые приодически прыгали на страницы книги, и которых она до смерти боялась), ее психика действительно могла не выдержать. С другой стороны, можно утверждать и обратное, что она черпала силы в том мире, куда так стремилась всей душой, и действительно видела то, что описывала в своих видениях.

Во всяком случае, мужчины, которые, по мнению Холдсворта, легко отделяли воображаемое от действительного, относились к ее видениям (и женским видениям вообще) с большим уважением и верой. Да что там, мы бы и не знали об этих видениях, если бы не хроники, которые писались мужчинами.

Возвращаясь в истории Кристины и Джеффри Олбенского. В описаниях его жизни упоминается, что к моменту их встречи он был измучан кошмарами, повторяющимися из ночи в ночь, и сомнениями в правильности своего курса. Он стал использовать встречи с ней, как лекарство от всего наносного, как возможность «увидеть в ее чистом сердце правду самого Бога». Оказывается, скандал вокруг них все-таки имел место. Злые языки представляли Джеффри соблазнителем, а Кристину – падшей женщиной. Более того, их биографии упоминают, что Кристина действительно была до мозга костей влюблена в кого-то, чье имя там тактично не упоминается, влюблена так, что ей казалось, «что ее одежды вспыхнут от внутреннего жара». Но биографии также подтверждают, что этот жар, эта сила, тянувшая их друг к другу, нашли свой выход только в их совместной деятельности, в слиянии душ, из которых та, которая была уязвимее, принадлежала мужчине. Любовниками в физическом смысле они не стали.

А любовь... Ведь от монахинь тогда и не ожидали, что они отвергнут Любовь. От них ожидали, что они будут любить того, с кем они обручались, принимая монашество: Христа.

Именно эта связь стала и честью, и обузой для женщины в 12-м веке. Для людей того времени было вполне естественно расширить то понимание нерушимого двустороннего союза между мужем и женой на Христа и его невест. Как выразилась Лейзер, «женщины стали ответственными за функционирование горячих линий связи между Богом и людьми». Женщины, которым отвечал их вечный жених видениями, ценились невероятно. Ту же Кристину пытался соблазнить властью не кто иной, как архиепископ Тристан Йоркский, уговаривая ее сменить Сент-Олбени на жизнь под его знаменем, во главе всех остальных монахинь страны. Разумеется, она отказалась, кто бы сомневался.

Разве удивительно, что именно в этот период возвышения роли женщины в духовной жизни монастырская жизнь приобрела для них необыкновенную привлекательность? Именно в этом ответ на вопрос, почему? Хотя они знали, конечно, что озарение придет далеко не к каждой, и что жизнь на высоком пьедестале сильно ограничена: высоко, но тесно, и все смотрят в поисках хоть какого-то пятнышка на белоснежных одеждах.

О том, чем был обычный женский монастырь, рассказывают летописи Клементорпа, который был монастырем городским. Он был основан за городскими стенами, в миле от Йоркского кафедрального собора где-то в 1125 – 1133гг. Через 30 лет в округе, кстати, было уже 16 монастырей. Клементорпский монастырь основал сам архиепископ Тристан, и был этот монастырь по меркам своего времени просто блестящим. Поскольку Кристина Меркуэйт этим блеском не прельстилась, монастырь не получил в приорессы знаменитость, но богатые дары прихожан и покровителей, и желание значительных людей Йорка быть там похороненными говорят об уважении, которым монастырь пользовался.

Чем он был, по большей части? Своего рода приютом для вдов из бедной аристократии. Дети воспитывались монахинями, а сами дамы, чаще всего не принимая формального пострига, просто там жили. Учитывая бесконечные войны того периода, необходимость подобных приютов очевидна. Такие монастыри не дали великих провидиц, там не учили монахинь философии и теологии. Эти монастыри были частью системы, выступая как работодатели, заботясь о бедных и наставляя заблудших. Они были связаны семейными узами со своим округом, они выступали в роли цементирующей силы общества своего округа, выполняя также роль связующего звена между низшими и высшими классами общества.

@темы: Средневековая женщина

---

Про джилбертинский орден и то, как "забыли про овраги"

Для начала, кто такой Джилберт Семпрингхемский. Норманн, сын лорда-помещика. Кем была его мать, официальная биография умалчивает, но Лейзер упоминает, что она была англо-саксонкой, причем не происходящей из благородного рода (Католическая Энциклопедия говорит «простонародного происхождения»).

Джилберт Семпрингхемский

Одно это закрывало сыну лорда карьеру рыцаря и воина в конце 11-го века, но была еще одна причина. Мальчик имел какой-то физический недостаток. Отец отправил его учиться в Париж изучать теологию. Форевилл и Кейр в своей «The Book of St Gilbert» пишут, что в детстве сын лорда был обычным избалованным, ленивым и вредным мальчишкой, которого никак невозможно было заподозрить в «благородстве духа».

Католическая Энциклопедия упоминает, что Джилберт вернулся после учебы в поместье, где отец пожаловал ему церкви в Сепрингхеме и Тирингтоне и доходы с них. Через короткий промежуток времени Джильберт также примкнул ко двору епископа Линкольнского в качестве писца. Замечу, что он не принимал сана к тому времени.

После смерти епископа, его преемник решил сделать Джильберту приятное, и пожаловал его званием дьякона и священника, чему Джильберт подчинился против своей воли. К тому времени все доходы от Тирлингтона уже шли в пользу бедных, и Джилберт жил при дворе епископа только на доходы от Сепрингхема. После смерти отца он уноследовал всё, и отправился управлять поместьем, резко отказавшись от сана архидьякона при епископском дворе.

Имея квалификацию учителя, Джилберт начал преподавать в школе для бедных. К 1131-му году он отобрал среди своих учеников семь девочек, и организовал для них в Сепрингхемской церкви отдельную пристройку, где они жили и продолжали учиться. Для них он назначил еще семь девочек в качестве прислуги, они должны были покупать своим хозяйкам все необходимое и передавать затем через небольшое оконце в двери.

Как и следовало ожидать, очень скоро и служанки потребовали от Джилберта разрешения постричься и примкнуть к своим хозяйкам. Даже Католическая Энциклопедия пишет вполне откровенно, что для девочек, выходцев из среды беднейших крестьян, стать монахиней означало совершить головокружительный взлет по социальной лестнице: большая часть женского духовного сословия была представлена дамами куда как более высокородными. Лейзер вообще проводит параллели с устройством на работу: в Средневековье женщины очень тщательно взвешивали возможности, которое дает им замужество с тем или иным кандидатом, или возможность монастырской карьеры.

Джилберт Сепрингхемский, похоже, не смирился с возложенным на него против воли саном до самой старости. Только почти перед самой смертью (а прожил он до 108 лет), он принял обет священника. Он даже не был особенно религиозен, как отмечает Энциклопедия (хотя и был канонизирован за свою работу). Его деятельность была деятельностью с чисто социальным контекстом. Потому что следующим его шагом было набрать в хозяйство мужчин, часть из которых была настолько неимуща, что Джилберт давал на них деньги чуть ли не с самого их рождения, часть вообще была рабами, которых освободили в качестве жеста в сторону церкви и лорда, остальные были просто пригретыми бродягами.

К 1147 году Орден Джилбертинцев начал свое полноценное существование в Хаверхольме, Линкольншир. Вернее, джилбертинцами они стали невольно. Джилберт пытался пристроить своих птенцов под руку Цистерцианского Ордена, но получил холодный отказ: цистерцианцы с недоверием относились к женщинам в монашеской рясе. Помимо очевидной причины, был еще одна: монахини рассматривались, как финансовая нагрузка. Тогда Джилберт организовал свой орден, взял на себя обязаности его Мастера, и добавил к уставу интересное правило: женские монашеские общины не были обязаны быть финансово эффективными, мужские общины должны были вести хозяйство общин женских, и были обязаны заботиться об обучении женщин.



В жизни Джилберта стоит рассказать еще и о том, что 1165 году он был обвинен в том, что он якобы посылал деньги Томасу Бекетту, который тогда находился в бегах. Джилберт не посылал, но публично признаваться в этом ему вовсе не хотелось из-за политических маневров, поэтому нервотрепка продолжалась до тех пор, пока сам Генрих II не встал на его сторону. В результате, перед ним мило извинились и подтвердили все привилегии его Ордена. К моменту смерти Джилберта, в ордене джилбертинцев было около 1500 человек и 16 общин.



Пошло ли все, как по маслу? Вовсе нет. В 1166 году одна из монахинь в общине Ваттон, Йоркшир, оказалась беременной (по другим данным это была не монахиня, а девица, отданная в монастырь на воспитание и обучение). Любовником ее был монах той же общины. Развязка истории настолько жуткая, что у человека современного вызывает шок: другие монахини силой принудили грешницу кастрировать любовника. Надо сказать, это было стандартное наказание в Англии за изнасилование. У несчастной случился выкидыш, в связи с чем довольный разрешением скандала аббат общины написал, что «Бог проявил милость к несчастной, разрешив ее от позора».

Примерно в это же время монахи-мужчины подали жалобу папе на то, как им тяжело живется, и одним из аргументов было присутствие женщин, наводящее на грешные мысли. Английским прелатам пришлось доказывать папе, что в действительности в джилбертинских монашеских общинах женщины и мужчины вовсе не живут бок о бок.

Было приключение и у самого Джилберта, в которого влюбилась одна из монахинь. Решительный норманн выбрал довольно нестандартный способ ввести ее и других в разум: он вышел перед ними в абсолютно голом виде и распятием в руках, напоминая им, на любви к кому из них двоих они должны сосредоточить свои помыслы. Напомню, что телесно он вовсе не был Адонисом.

Всё это зарисовки, показывающие, как сложно было существовать женским монашеским общинам в принципе. Но факт остается фактом: в 12-м веке в Англии девы различных сословий, можно сказать, валом повалили в монастыри. Почему?

@темы: Средневековая женщина

---

Женские монастыри Средневековой Англии: куда податься?

Продолжая тему монастырей, того, кто туда шел и почему, и, главное, зачем?

Начать следует с того, что история и дела женских монастырей очень долго игнорировались историками (мужчинами), потому что они как-то не соответствовали той шкале ценностей, которые установили мужчины. По-настоящему средневековые женские монастыри начала изучать, разумеется, женщина, Роберта Джилкрист.



Пути женского и мужского монашества начали расходиться в Англии только после 12-го века. До завоевания Англии норманнами, абедиссы ангосаксонских религиозных центров в Вессексе (Вилтон, Рамсей, Шафтесбери), были личностями очень высокого статуса, благодаря чему эти монастыри сохранили свое влияние через все Средние века.

В Вилтонское аббатство была сослана на время жена Эдуарда Проповедника, Эдит, с которой он позднее помирился, поняв, очевидно, что ее семья – это ее семья, а Эдит ему не враг. В Вилтон была отправлена и другая Эдит, будущая жена Генриха I. В статье о Вилтоне определенно говорится, что ее заставила тетка-абедисса принять монашество, но позднее архиепископ Ансельм, расследовав случай и узнав, что девушка срывала с себя монашескую накидку и топтала ее всякий раз, когда рядом не было тетки, аннулировал монашеский обет Эдит, и она стала женой короля под именем Матильда Шотландская. Насильно в монахини было обращать запрещено. Возникает, конечно, обоснованное подозрение, сколько случаев остались неизвестными.



Аббатство в Шафтсбери вообще было основано самим Альфредом Великим, и в нем был похоронен его сводный брат, Эдвард Мученик (который на самом деле измучал страну, за что и был отравлен, чтобы освободил трон более способному брату, но короли понимали значение красивых жестов). Говорят, при переноске его останков в аббатство исцелилось несколько человек, да и потом происходили всяческие чудеса. Только покойник-целитель попался аббатству беспокойный.



Через некоторое время королю Альфреду сообщили, что тень его брата каждую ночь блуждает по аббатству, на что тот велел останки перезахоронить в «святое место». Их нашли только в 1931-м году. А само аббатство было полностью разрушено по приказу Генриха VIII. Сейчас его вид можно представить только по печати аббатства.



В аббатстве Рамсей были школа, больница, библиотека.

Для меня явилось новостью, что практически до самого 13-го века монастыри не делились четко на мужские и женские. Они были смешанными. Вернее, монахи и монахини работали вместе и над общими делами. Известна теснейшая дружба между Кристиной Меркуэйт, о которой я писала в предыдущем посте, и аббатом Олбени Джеффри де Горхамом. Заодно выяснилось, как Кристине удалось в таких сложных обстоятельствах постоять за себя и настоять на своем. Ее спрятал некий Роджер, дьякон из аббатства Олбени. В тот период у Кристины начались ее видения о Святой Деве и Иисусе. Можно почти не сомневаться, что Кристина и Джеффри были знакомы еще до того, как она стала монахиней, и очень вероятно, что ее решение стать монахиней объяснялось тем, что она хотела быть рядом с человеком, которого любила. Но это все романтические домыслы. На самом деле известно лишь то, что для Кристины в Меркуэйте было основано небольшое аббатство, которое финансировалось из аббатства в Олбени. Кстати, Джеффри де Горхам открыл при своем аббатстве первый в Англии лепрозорий.



Еще более необычным кажется то, что монахам вовсе не возбранялось искать в сестрах по вере источники вдохновения и божественной любви. Да и сами сестры зачастую жили в городах просто полурелигиозными сообществами. Было бы наивным утверждать, что все отношения всегда оставались безгрешными. При самом горячем стремлении управлять своими плотскими желаниями, кому-то это удается, а кому-то нет. Довольно много средневековых миниатюр гривуазного содержания изображают монаха и монахиню, и слишком много сохранилось о них средневековых анекдотов.

В 13-м веке ситуация с женскими монастырями резко изменилась, и в этом оказался виноват не кто иной, как Франциск Ассизский.



Около 1209-го, Св. Клара, тогда еще Чиара Оффредучио, примкнула к его движению (он сам ее постриг в монахини), при обстоятельствах, которые очень напоминают историю Кристины Меркуэйт, но если в Англии норманны с первых дней ввели железную дисциплину и порядок и для своих, и для саксонов, то в Италии дело обстояло по-другому. Франциск устроил Клару, ее сестру и еще несколько женщин в Сен Дамиано за высокие стены, и там они остались навсегда, в безопасности, но совершенно изолированными от мира.





Очевидно, в Европе религиозные организации и их вожди к тому времени достаточно дозрели до мысли, что женщин безопаснее благотворить на расстоянии, потому что повсюду прокатилась волна, в результате которой монахини и полумонахини оказались за оградой, одетыми в черное.

До норманнов в Англии было всего около девяти женских монастырей. В следующие 50 лет было основано еще семь. Но вот за один только 12-й век монастырей появилось, как грибов в сезон: клюнийские, цистерианские, джилбертинские, августинские, госпитальерские, премонстрантские, фонтевральдинские, аррузианские, бенедиктинские.... Причем, единственно английскими из них были джилбертинские, а единственными, поддерживающими связь с Орденом, были только два клюнийских. Остальные представляли собой самые невообразимые женские комунны, организованные иногда экзотированными барышнями, иногда – амбициозными девами, кем угодно, одним словом, кто хотел организовать «сестринство», и умел найти для него источник материальной поддержки и покровителей. Например, группа женщин в Халивелле называла себя то грегорианками, то августинками – в зависимости от вкусов покровителей.

@темы: Средневековая женщина

---

О том, как англичан учили правильно вступать в брак

Как-то так вышло, что о сексе в женской жизни рассуждали все больше теоретики-мужчины, которые, к тому же, сами от сексуальной жизни были далеки по причине принадлежности к духовному сословию. На бумаге они неплохо систематизировали и обосновали со всех точек зрения, как должна быть организована сексуальная жизнь доброго христианина. Напомню: в те годы (12-й, 13-й и даже 14-й века) церковь (во всяком случае, англонормандская) отнюдь не считала секс сам по себе грешной мерзостью. Скорее, напротив: как же иначе, если не при помощи секса, может быть выполнен наказ Бога о том, что надо плодиться и размножаться? Всё дело было в том, чтобы сексуальная жизнь паствы была организована правильно...

Итак, глобальным проектом христианской церкви в Англии стал институт брака. Где зачастую этот брак заключался вне церкви? Да где угодно, собственно. На кухне, под яблоней, в замке... Вот описание, сохранившееся из какого-то судебного дела 1372 года (!):

«он присутствовал в доме Уильяма Бартона... где и когда Джон Бейк, седельщик, сел на скамью в этом доме и позвал Марджори перед собой и сказал ей: «Марджори, хочешь ли ты быть моей женой?» И она ответила: «Я хочу, если ты хочешь». Тогда взяв Марджори за правую руку Джон сказал: «Марджори, здесь я беру тебя своей женой на горе и на радость, хранить и беречь тебя до конца дней своих, в чем я даю клятву». И Марджори ответила ему: «Здесь я беру тебя, Джон, своим мужем, хранить и беречь тебя до конца своих дней, в чем даю здесь свою клятву». И тогда Джон поцеловал Марджори через цветочный венок».

Самое интересное, что подобные браки вовсе не считались незаконными, хотя церковь их и осуждала. Как же представляла себе правильный обряд церковь? Прежде всего, церковь хотела... гласности в этих делах.

Вряд ли папы думали о седельщиках, разрабатывая схему вступления в брак, но кто их знает? Со средних веков сохранилось потрясающее воображение количество сутяжных документов, касающихся наследственных процессов, причем как истцами, так и ответчиками были и лорды, и седельщики, так что я вполне могу допустить желание короны внести какой-то порядок в вопрос, кто на ком и когда был женат, и кто из наследников являлся законным для каждой части имущества.

У англосаксонов вопрос был решен так, что бастарды имели совершенно равные права с детьми, рожденными в браке, и все наследники получали равную часть. Англонорманны старались всеми силами предотвратить раздробление собственности, которое сильно сокращало размер получаемого короной налога. Отсюда и усложнение вопроса о законности происхождения и тщательный оговор, что, как и когда уйдет из семьи вместе с дочерьми.

Вот к чему пришли папы к 1215 году:

1. Перед непосредственным обручение, семьи жениха и невесты должны решить между собой все финансовые вопросы. Ожидалось, что невеста должна принести с собой приданое, представляющее ее долю выделенного наследства. Взамен, она получала права на земли своего жениха. Часто на практике приданое дочерей в поколениях переходило только по женской линии, передаваясь только от матери к дочери, и зесли эти могли находиться довольно далеко от владений отца. Если дочерей в семье в каком-то поколении не было, эту «женскую землю» обычно получал младший сын.

2. После того, как финансовые вопросы были оговорены и утверждены, должна была состояться церемония обручения при свидетелях, причем у знати детей предварительно обручали практически сразу после того, как тем исполнялось 7 лет (возраст разумности), хотя обручение не могло быть признанным вступившим в силу, пока жениху не исполнялось 14 лет, а невесте 12 (законный возраст). Тогда обручение либо подтверждалось, либо расстраивалось.

3. Перед самой церемонией должно было состояться публичное оглашение, трижды, причем с интервалом в день как минимум, чтобы все, у кого имелись против объявляемого брака возражения, успели бы их заявить и предъявить доказательства своим словам. Были определенные периоды года, когда браки заключать было нельзя, например, период Адвента.

4. Перед решающим моментом, пара встречалась перед дверями церкви, где жених объявлял при свидетелях, что приданное им получено, и вручал невесте золото или серебро, а также кольцо, которое после освящения в церкви надевалось ей на палец.

Потом пара обменивалась клятвами. Очень интересно и неожиданно то, что до самого 1549 года, то есть до Реформации, невеста не клялась быть послушной своему мужу. От жены ожидалось, что она будет лояльна и послушна, но публичной клятвы в этом она не давала.

5. В церкви происходило, собственно, благословение коленнопреклоненой пары. Более того, если брачующиеся имели к данному моменту незаконнорожденных детей, само их присутствие рядом с благословляющейся на брак парой делало их законными детьми этой пары. Любопытное объяснение, почему зачастую до сих пор фату невесты несут дети, не так ли?

6. После церемонии должен был следовать свадебный пир. В обязательном порядке, кстати, потому что сохранилось дело от 1294 года, когда некий Роберт Джувел такого пира не устроил, и суд его обязал накормить праздничным обедом истцов. Понятно, что у знати иногда стоимость пира чуть ли не превосходила размер приданого невесты, но у бедных пар за брачующимися был только эль, остальное приносили с собой гости.

7. Последней частью обряда было благословение спальни новобрачных. О том, что было потом, известно очень мало, но сохранились свидетельства, что в некоторых областях Англии (Нортхамптоншир, в частности) приданное новобрачной поступало в распоряжение мужа только после того, как он исполнял свой первый после церемонии супружеский долг. В этом случае служитель церкви исполнял роль свидетеля своего рода, что брак вступил в законную силу и без принуждения.

Если все эти процедуры кажутся на первый взгляд до комичного серьезными, то записи дел, которые были переданы в тот период в епископальные суды, комичными не выглядят: двоебрачия, инцесты, принуждения.

Самым обычным, что выходило на поверхность после оглашения о браке, было именно двоебрачие. Вполне понятно, как и почему: поскольку у англонорманнов, как и у англосаксонов, брак молодых обычно решался старшими родственниками с учетом интересов семьи вцелом, молодежь часто прибегала к неформальным формам брака, о которых старшие зачастую и не знали. Взять хотя бы случай с матерью самого Ричарда Второго, которая ни словом не обмолвилась о своем тайном браке, пока ее муж бродил где-то по Святой Земле. Вышла себе тихонько за того, за кого выдали, и подтвердила притязания своего тайного мужа только потом, когда он вернулся богатым и знатным, и потребовал ее себе у ее явного мужа.

С инцестом не стоит широко раскрывать глаза: все браки между лицами, имеющих общих пра-пра-прародителей считались в глазах церкви инцестом. Неудивительно, что первым генетиком стал именно монах, очевидно, церковь давным-давно отслеживала вместе с медициной, в каком поколении браки родственнико перестают выдавать в потомстве резкие мутации. Мы знаем, что в случае ноблей, особенно королей, этот закон нарушался сплошь и рядом. Позиция церкви в этом случае довольно схожа с системой торговли сигаретами и алкоголем в современном нам обществе: предупреждаем о вреде, но на практике наказываем только деньгами. Выплаты в пользу прихода или монастыря почти всегда выкупали и разрешение на родственный брак.

О принуждениях тоже следует думать в широком смысле, они были разными. Я описывала в истории Каресбрук Кастл, как один из первых де Веров держал в плену своего будущего тестя, применяя даже пытки, чтобы добиться у того разрешения на брак с его дочерью. Совершенно неизвестно, что думала по данному поводу сама Изабель, но она всю жизнь прожила со своим мужем. А еще у женщины всегда было право сказать нет. В той же истории, богатейшая наследница хладнокровно отказала двоим (!) претендентам. Получение мужчиной одобрения на брак совершенно не означал, что женщина покорится. С другой стороны, некоторые обязанности имела и женщина: церковь не соглашалась сочетать церковным браком женщину, которая состояла в сексуальной связи с одним, а потом решила, что замуж-то она хочет не за него, а за его брата.

С любой точки зрения, церковные оглашения сделали много добра. Например, известна история о девушке Элис, которая терпеть не могла суженого, которого ей сговорили родители. По ее словам, ей не нравилось, что он называл ее «девчонка». После оглашения их брака, Элис смогла доказать, что парень имел связь с ее родственницей, поэтому замуж за неприятного жениха ей идти не пришлось.

Тем не менее, если одной из целей церкви было уменьшение судебных процессов путем систематизации процесса вступления в брак, то на практике это не слишком-то удалось.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Чисто английское семейство

“In youth our parents joined our hands, our selves, our hearts,
This tomb our bodies have, the heavens our better parts

Когда мы были молоды, наши родители соединили нас, наши руки и наши сердца.
Наши тела покоятся в этой гробнице, но лучшая часть нас на небесах”



Это написал на смерть своей жены Томас, пятый лорд Беркли, прозванный Великолепным. Лорд Томас прожил довольно долгую жизнь (1352 – 1417), а вот его жена Маргарет, баронесса де Лисл, прожила всего 32 года (1360 – 1392). Супруги похоронены в Wotton-Underedge, Gloucestershire. Их действительно соединили родители, потому что леди Маргарет стала женой лорда Томаса в возрасте 7 лет, в 1367 году. Жениху было 15, и он считался уже достаточно взрослым, подтверждением чему женитьба и была. Собственно, сам сэр Томас был фигурой, объединившей четыре клана, которые при Ричарде II боролись за власть: Мортимеров, Клэров, Беркли и Деспенсеров (его матушка была дочерью Хью Деспенсера-младшего и Элен де Клэр). Его бабкой по материнской линии была сама Джоанна, дочь короля Эдварда I. Увы, счастливый брак сэра Томаса увенчался только одним ребенком, девочкой, и его род пресекся. Его огромное имущество стало предметом разделов и раздоров на следующие 200 лет.

Лорд Томас больше не женился. Он воспитывал дочь, оставшуюся сиротой в 10 лет, растил фазанов, охотился, основал в своих краях грамматическую школу, занимался комиссией иллюстрированных книг. Служба его, начавшаяся при Ричарде II, продолжалась довольно успешно и при Генри IV. Он даже был назначен адмиралом.

Типичный лорд. А лорду было положено покровительствовать наукам и искусствам. Протеже лорда Томаса был ученый Джон Тревиза, занимавшийся переводом теологических текстов на английский – тогда это еще называлось просвещением, а не ересью. Не знаю, как называлось условие, поставленное лордом Томасом Тревизе: включить в переводы анти-клерикальную критику.

Книга называлась «Polychronicon», хроники мировой истории и теологии, а комментарии – «The Dialogue on Translation between a Lord and a Clerk». Ничего крамольного в критике, конечно, не было, она касалась именно того вопроса, который в будущем расколет христианство: надо ли переводить ученые тексты с латыни на национальные языки. Тревиза аргументировал против перевода, а лорд – за перевод. Разумеется, в жизни Тревиза отнюдь не был против переводов, в конце концов, он участвовал в первом переводе Библии на английский (так называемая Библия Вайклифа).

карта мира из Полихроникона, с Иерусалимом в центре и западом наверху

Вообще-то, с точки зрения церкви, переводы были крамолой. До такой степени, что в 1409 были приняты законы по цензуре, запретившие подобную деятельность. На практике же, манускриптов этой работы было так много, что одним из них пользовался Томас Мор, и до наших дней дожили целых 250 экземпляров. Почему церковь старалась предотвратить переводы Библии, рассуждать можно долго. В Англии эти переводы были слишком тесно связаны с движением лоллардов, имеющих достаточно высоких покровителей и сторонников (мать Ричарда II, рыцари-наставники Генри V). А девизом лоллардов было «Когда Адам пахал, а Ева пряла, где был лорд?». В государстве, управляемом несколькими десятками семей, подобный вопрос грозил нарушениями эквилибриума. Возможно, лорд Беркли симпатизировал лоллардам. Возможно, он не считал, что развитие национального языка как-то угрожает порядку в стране.

страница из Библии Вайклифа

Другим переводом Джона Тревизы была энциклопедия Бартоломеуса Англикуса, состоящая из 19 книг (Bartholomaeus Anglicus «On the Properties of Things»)

Что касается дочери лорда Беркли, то Элизабет вышла замуж за Ричарда Бьючампа, и стала графиней Варвик. Мужу она родила тоже дочерей: Маргарет, Элеанор и Элизабет.

Маргарет вышла за графа Шрюсбери, Джона Тальбота, и именно их дочерью была Элеонор Тальбот, тайный брак которой с будущим королем Эдвардом IV привел, в конце концов, на трон Тюдоров. Замок Беркли перешел к племяннику ее деда, Джеймсу Беркли, но тому показалось, что под, большой шум войны Роз, он сможет оттяпать у Маргарет и ее поместье. Что и было сделано. Но тут с войны вернулся виконт Лисл, сын Маргарет, который взял штурмом замок Беркли, и его хозяева попали в плен к Маргарет. И Маргарет заключила жену своего врага в тюрьму, где та и умерла. Я не нашла, по какой причине леди Изабель Мовбрей вызвала такие «горячие» чувства у Маргарет. Даме было 67 лет! На ум приходит только, что леди Изабель держали заложницей.

Элеонор вторым браком вышла не за кого иного, как за первого герцога Сомерсета, Эдмунда Бьюфорта, потомка Джона Гонта. Очевидно, по любви, потому что пара поженилась даже без лицензии. Помиловали их признанием брака только через пару лет.

А Элизабет вышла за лорда Латимера, чьим племянником был знаменитый Ричард Невилл, будущий граф Варвик, посадивший на трон Англии Йорков.

Кстати, род Беркли (другая ветвь, из Беверстоуна, общий предок – Морис Беркли, отец лорда Томаса, с которого я начала) имеет отношение и к Роберту Дадли: одна из Элизабет Беркли стала женой первого барона Дадли, лорда Джона Саттона.

И это еще не всё! Поскольку все эти люди женились и выходили замуж по нескольку раз, имелась еще обширная сеть сводных братьев и сестер, которые иногда становились друзьями и союзниками, иногда врагами и соперниками. После смерти дочери лорда Томаса Беркли, Элизабет, ее вдовец женился на Изабель ле Деспенсер, которая была вдовой его кузена. Их дочь, Анна, выйдет потом замуж за племянника мужа сестры первой жены лорда Бьючампа, то есть Того Самого Варвика.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Мой сборник по жизни в тюдоровской Англии

samlib.ru/editors/m/mirrinminttu/tudorengland.s...
www.litsovet.ru/index.php/material.read?materia...

@темы: Счастье есть!, "Чтиво"

---

Браки средневековые, менее добровольные

Немного о том, как и что наследовали дочери и об устроенных браках.

Любовь любовью, но было бы наивным считать, что деньги или другие меркантильные соображения не имеют никакого значения.

Очень часто можно встретить мнение, что в Средние века положение дочерей в семье было более или менее равно нулю, что наследовали только сыновья, и что те девушки, которым не удавалось подыскать подходящих мужей, отправлялись стройными рядами в монастыри.

Не совсем так.

Необходимо учитывать тот факт, как быстро могли пресекаться мужские линии даже в семьях, где было много сыновей: того унесла болезнь, этого – несчастный случай, третий в какой-то из многочисленных битв голову сложил, четвертый в монастырь подался, пятый оказался бесплоден – к примеру. Например, некий Уильям Маршалл умер в 1219-м году, оставив наследниками пятерых сыновей и пятерых дочерей. К 1245-му году все пятеро сыновей тем или иным образом погибли, не оставив наследников, и все состояние братьев перешло к сестрам. Очень типичная картина. Поэтому продолжение рода по женской линии было ничуть не менее важным, чем продолжение его по линии мужской.

Не нужно забывать и о том, что наравне с «правом перворожденного», получающего главное наследство, у англонорманнов существовала и ”diverging devolution”, выделение, когда каждый член семьи обеспечивался из родного дома своей долей имущества в деньгах или другим способом. Каждый, включая дочерей. Разумеется, это создавало опасность раздробления имущества и постепенного обнищания всего рода. Поэтому практиковались довольно причудливые формы предачи имущества, как то «сестринский обмен», который был одной из форм устроенных браков.

Например, в 1237 году Питер де Брюс женит своего сына и свою старшую дочь с другой парой сестра-брат, детьми Изабеллы и Питера де Молей. И ничего не надо делить, приданые как бы просто обмениваются. Это могли быть и две сестры, как, например, две внучки Уильяма Маршалла, выданные за двух сыновей Ральфа де Мортимера. В следующем поколении два сына одного из этих браков женились каждый на женщине, которая могла доказать свое дальнее родство с семьей Маршаллов.

Другой популярный для заключения устроенных браков повод был «жест миролюбия» - здесь логику современного человека может просто заклинить. Например, в 14-м веке Уильям де Бохун женится на вдове графа де Марша, Элизабет де Бэдлесмер, потому, что он... сыграл когда-то роль в смерти отца графа. Женитьба «с целью положить конец вражде между двумя семьями». Или, например, вернемся к тому же Роберту де Веру, о котором я писала в связи с событиями восстания Тайлера и историей последнего из Плантагенетов. Когда де Вер и Роджер Мортимер Вигморский, к которому перешли конфискованные парламентом земли де Веров, заключали между собой мирный договор, в него входил пункт о том, что дочь Мортимера, Маргарет, выйдет замуж за сына де Вера, а если тот погибнет до свадьбы, то за его брата.

Да, при заключении таких браков мнения девушек не спрашивали. Но и мнения сыновей не спрашивали тоже. Как правило, в силу воспитания и того, что далеко не все просватанные девушки и парни имели возлюбленных, устроенные в целях семейной политики браки оказывались вполне счастливыми. Если же женщина была с решением семьи не согласна, она бунтовала. Дочь Генри Эссекского, Агнес, всю юность провела в борьбе за признание ее брака с человеком, который был ее старше лет на сорок, за которого ее сговорили еще трехлетней малышкой. Интересы семьи изменились, и на нее оказывалось невероятное давление, чтобы она от своего мужа отказалась, но девчонка вцепилась в брачный контракт и настояла на своем. В другом случае, Маргарет Бьюфорт была просватана в возрасте 6 лет Джону де ла Полю, а затем, в возрасте девяти, Эдмунду Тюдору. Войдя в возраст, Маргарет не знала, кому оказать предпочтение, в связи с чем обратилась к св. Николаю с просьбой решить проблему за нее (с современным цинизмом я бы сказала, что она сама решила, что пойдет за Тюдора, но де ла Поля ей не хотелось обижать). Хотя о замужествах матери основателя династии Тюдоров каких только версий нет...

А теперь оставим благородных дам и перейдем к крестьянкам, их имуществу и замужеству. «Право сеньора» и все такое...

Да, можно сказать, что лорд-помещик контролировал сексуальную жизнь крестьянок – деньгами. Перед замужеством крестьянка нередко платила лорду merchet (плата за лицензию на замужество по собственному усмотрению), legerwite (штраф за секс до замужества), а иногда chidewite (штраф за наличие незаконнорожденного ребенка). Все эти поборы – чисто норманнского происхождения. Кто-то из лордов их собирал автоматически, кто-то – только при большой и внезапной нужде в деньгах, кто-то – никогда не собирал. Интересно не это, интересно то, кто платил. Так вот, по записям судов в Вэйкфилде, Спалдинге и Хантингдоншире платили за себя сами женщины, за редким исключением. Это может означать только то, что женщины имели собственные, независимые средства.

С другой стороны, иногда дилемма «плати пеню или женись, когда велят» приводила к ситуациям забавным. В 1290-х приор аббатства Сант-Фэйт в Хоршеме собрал 19 мужчин и 29 женщин с тем, чтобы объявить им, кто и за кого должен идти замуж. Не с бухты-барахты, а по решению жюри, состоявшего из местных жителей. За непослушание налагалась пеня, эквивалентная заработной плате за 12 дней. Даже в случае уплаты пени, непослушные были все равно обязаны жениться, только были уже вольны выбирать сами свою половину. И что вы думаете? Большинство платили, чтобы жениться по своей воле. Случилась, кстати, такая ситуация: женщина, которая отказалась выдать дочь за мужчину, выбранного жюри, была оштрафована на зарплату за 6 дней, ее дочь, которая поддержала отказ – на зарплату за 3 дня, а предполагаемый жених, который тоже отказался на ней жениться, на ту же сумму.

Так что была свобода выбора у средневековых женщин, и средства свои были, и право идти замуж по собственному желанию охранялось ими даже в ущерб кошельку. Или право не идти замуж, которое охранялось девушками не менее стойко.

Генриетта Лейзер приводит примером историю Кристины Меркуэйт, дочери англосаксонских бюргеров из Хантингтона. Кристина была старшей дочерью, а ее родители очень хотели занять местечко повыше на социальной лестнице при англонорманнах. Жениха ей подыскали, норманна Бартреда. Только вот Кристина решила остаться девственницей, и планам родителей воспротивилась. О, чего только те не делали: они пытались ее околдовать, они пытались ее напоить допьяна, они избивали ее, таскали за волосы, и даже сорвали с нее перед предполагаемым женихом одежды, предлагая тому девушку просто изнасиловать. Спасло Кристину только вмешательство церкви, куда обратился кто-то из тех, кто хорошо знал семью и записал потом эту историю. Епископальный суд немедленно освободил девушку от навязанного брачного контракта и разрешил ей стать монахиней, чего она и хотела изначально.

@темы: Средневековая женщина

---

Ричард II

Посмотрела. Красивый фильм по мотивам пьесы Шекспира, написанной по мотивам исторических событий. Брррр... Бедный Ричард. Сначала у него отобрали корону, потом жизнь, потом еще и сделали из властного, авторитарного, расчетливого, злопамятного и хладнокровного короля истеричное и всхлипывающее нечто.



Из того самого короля, который в 14 лет практически один покончил с восстанием Уота Тайлера. Из короля, сломавшего свой отнюдь не декоративный посох о спину Арунделла. Из короля, сравнявшего с землей замок, в котором умерла от чумы Анна Богемская,его жена. Из короля, который десятилетиями успешно воевал со сворой собственных ноблей, иногда с оружием в руках. Иногда побеждал он, иногда побеждали его, но хлюпиком он не был. Христосиком тоже не был. Он был Плантагенетом, и этим все сказано.

Бедные британцы. Им надо дать почувствовать миллионам своих разноцветных граждан, что история Англии - это их история тоже. Но включить в число действующих в конце 1300-х лиц этих разноцветных граждан? На роль первой придворной леди королевы? На роль епископа Карлайла? На роль Перси?

Епископом Карлайла в те годы был Тома Меркс, выпускник Оксфорда, бенедиктинский монах и чистокровный британец. Он известен своей речью, взвешивающей права на трон Генри Болинброка при живом Ричарде books.google.fi/booksid=GZ8HAAAAQAAJ&printsec=f...

Что касается характера "Перси", то это - имя графов Нортумберлендов. Тот противный тип, возвышающийся в фильме над хилым Ричардом - это Генри де Перси, 1-й граф Нортумберленд, который взъелся на Ричарда за то, что тот сделал графом Вестморлендом Ральфа Невилла. За предательство Ричарда Нортумберленда сделали коннетаблем Англии, но он быстро стал интриговать и против нового господина.

Получается, что шекспировский "Перси" - это сынок Нортумберленда, Генри Хотспур. Боже правый, Перси - потомки Генриха III, он не мог быть негром.

В общем, впечатление от фильма какое-то выбешивающее.

@темы: "экранизации vs каноны"

---

Средневековые разводы и браки

Начну я, все-таки, со случаев, когда сердца речами губили женщины.

Дело в том, что много работы епископальным судам задавали распри по поводу того, является ли помолвка с обменом клятв неразрывным обязательством.



В 1422 году купец Джон Астлотт собирался отбыть за границу по своим коммерческим делам, как некая Агнес Лот (которую он, конечно, знал), пришла к нему домой с просьбой сделать ей предложение до отъезда. Джон послушно захватил с собой гуся, надеясь, что гусь приведет отца Агнес в хорошее настроение, и пошел свататься. Предложение было принято благосклонно, молодые обменялись клятвами, и пара была объявлена помолвленной. Увы, поездка Джона оказалась неудачной, он потерял много денег, и поэтому Агнес по его возвращении больше не хотела за него замуж. Дело попало в епископальный суд, потому что Джон считал, что они, после обмена клятвами, практически уже женаты. Записей о решении суда не сохранилось.

Неизвестно решение и по следующему делу, которое разбиралось в Йорке с 1351 по 1355 годы: Изабелла Ролл подала в епископальный суд жалобу на Джона Буллока, который обещал ей «если я вообще женюсь, то моей женой будешь только ты», после чего они отправились в спальню, а он потом взял, да и женился на другой.

Были и еще более интригующие ситуации. Например, Элис Палмер, недовольная своим браком с Джеффри Брауном, дала Ральфу Фолеру 5 шиллингов, чтобы он поклялся, что между ними был предварительный обмен брачными клятвами. Ральф Фолер деньги взял, Элис с Джеффри развели, и Джеффри даже женился снова, но Элис со временем раскаялась в своем решении, и заявила в епископальный суд о своих легальных правах на Джеффри, потому что развели их на основании ложной клятвы. Дело было в 1337 году.

А вот описание интриги, имевшей место в 1290-м году. Эдмунд де Насток и Элизабет де Людхэйл влюбились друг в друга и тайно поженились. После этого Эдмунд попросил у Ричарда де Брука руку его дочери Агнес. Предложение было принято, и Агнес в приданое были выделены шесть лошадей, десять быков, двенадцать коров с телятами, двенадцать волов с упряжью, восемьдесят овец с ягнятами, двенадцать баранов, тринадцать свиней, десять четвертей пшеницы, одиннадцать четвертей ржи, двадцать четвертей ячменя, три четверти соли, посуда, два плаща, четыре накидки, восемнадцать простыней, другая одежда, текстиль и полотенца, а также 100 шиллингов деньгами (похоже, у Эдмунда ничего за душой не было?). Приданое было передано после того, как пара поженилась. Тут в схему всупила Элизабет со своими притязаниями на Эдмунда, чьей законной женой она действительно являлась. Почему-то пара считала, что у Эдмунда после развода с Агнес останется половина полученного приданого. Ничего не вышло, и приданое у него полностью отобрали по решению суда, да еще и обязали 16 фунтов Агнес заплатить за ущерб.



Или вот такая история от 1317-го года. Джон Толлер подарил Агнес Смит 24 шиллинга, чтобы она согласилась за него замуж. Она и согласилась, но потом, узнав о том, что у Джона была интрижка с ее родственницей, парню отказала. Джон, понятно, потребовал в таком случае и деньги назад, но Агнес отдать их не согласилась, сославшись, что они были частью изначального договора, который не состоялся не по ее вине. И суд признал ее правоту.

Генриетта Лейзер, историк, приводит эти примеры в подтверждение своей точки зрения на ошибочность расхожего мнения о неравноправном положении женщины в браке в период Средневековья. Разумеется, принуждения к замужеству имели место быть и тогда, и они не могли быть препятствием для брака, если только не происходили при свидетелях, но вот плохое поведение в браке было причиной для развода, хотя суды и пытались всеми силами примерить враждующих супругов.

Например, в 1373 году в Кентербери Томас Варелтон был вынужден принести суду клятву обращаться со своей женой, Матильдой Трипплс, «с уважением в кровати и за столом, и обеспечить ее всем необходимым в пище и прочих материалах согласно своему достатку». Видимо, с точки зрения жены, Томас был жадным и грубым мужем. А в 1466-м в Стаффордшире Хелен Хайдмен обратилась в суд за разрешением оставить своего мужа, потому что он проиграл в кости много денег. Суд заставил мужа принести клятву в том, что тот оставит азартные игры, и жена осталась решением довольна.



Закон в Средние века вообще не делал различия между женщиной и мужчиной. В середине четырнадцатого века некий Роберт Пейпер обратился в суд за разводом, потому что к браку принудили его, застав в постели с Агнес Бесетт.

За прелюбодеяние наказывали одинаково: три раза вокруг церкви с охаживанием плеткой. Бесплодие было причиной развода, и без разницы, кто из супругов был повинен: разводили и по искам жен, и по искам мужей.

Я много раз встречала в сетевых ресурсах ссылки на то, что отцы церкви скрепя сердце признавали секс, но только как необходимое условие для деторождения. Что ж, у каждого было на этот счет, очевидно, свое мнение, потому что вот что пишет в 11-м веке церковный законик Гратьен: «Это очевидно, что пары соединяются не только ради создания детей. И брак не должен осуждаться на основании того, что он несет с собой кроме этой функции. Он должен одобряться за то хорошее, что он с собой несет: верность, продолжительность, таинство».



Чего я никогда не встречала, так это ссылку на тот факт, что до вступления в брак могли обследоваться гениталии и невесты, и жениха на предмет «опасных отклонений». Более того, в рукописи Томаса Чобхемского рекомендуется следующее: «после того как новобрачные возлягут на кровать, знахарка должна находиться неподалеку много ночей. И если мужские члены всегда будут бесполезны и мертвы, пара имеет право быть разведена». Проще говоря, импотенция мужчины была поводом для развода, а осмотр невесты имел целью скорее предотвратить нежелательные травмы, чем установить ее девственность.

Историк признает, что эта процедура была исключительной редкостью. Известны всего несколько случаев разводов по причине импотенции. В том же Кентербери 12 «порядочных и заслуживающих уважение» знахарок поклялись перед судом, что «животворные члены» Вальтера де Фонте были безжизненны, было это в 1292 году.



А вот довольно откровенное свидетельство разочарованной жены перед судом в 1433-м году: «свидетельнице обнажила груди и руками, согретыми у очага, осторожно и нежно массировала пенис и тестикулы означенного Джона. И она обнимала и целовала его, и заходила как угодно далеко, чтобы он показал свою потенцию. Как и показала свидетельница, обследование означенного Джона подтвердило, что его пенис в любом состоянии поднятия не превышал длиной трех дюймов». Знахарки затем призвали на голову Джона всяческие проклятия за то, что тот женился, будучи не в состоянии «служить своей жене и удовлетворять ее». Кто там писал о бесправных средневековых женах???

Генриетта Лейзер пишет об Англии англонорманнов, поэтому я не могу сказать, как подобные вопросы решались до того, как регулирование парных отношений взяла на себя церковь. Тем не менее, все приведенные выше цитаты говорят о том, что выгоды и легальную защиту церковного брака быстро поняли все классы средневековой Англии, и крестьяне, и ремесленники, и нобли. Более того, в 12-м веке церковь настойчиво проводила политику, что не может быть брака без свободной воли, и что выбор принадлежит человеку, будь он простого или королевского происхождения. Именно церковный брак защитил сестру Эдуарда Первого от королевского гнева, когда она вышла замуж против воли брата.



А вот история о том, как Марджери, дочь барона из Норфолка, вышла замуж за бейлифа Ричарда Калла, хотя ее брат разве что на стены не прыгал от бешенства, что сестра так низко пала, что обрекла себя «торговать свечами и горчицей в Фрамлигхеме». Епископ Норвича благословил брак. И пусть мать лишила «эту шваль» наследства и запретила появляться в своем доме, и пусть от Марджери отвернулись ее подруги, она выиграла. Да и матушка со временем смягчилась, оставив даже старшему внуку значительное наследство.

Агнес Накерер влюбилась в проезжего менестреля Джона Кента, и они тайно поженились. Родители нашли Агнес другого жениха, но она наотрез отказалась от благопристойного брака, и суд Йорка был вынужден признать законность ее замужества с Джоном Кентом, хоть и обозвали его в решении «публичным менестрелем и жонглером, часто, бесстыдно и бесчестно показывающим свое тело ради профита».

@темы: Средневековая женщина

---

Средневековый Лондон

В 1993 г. вышла книга Барбары Ханаволт «Расти в средневековом Лондоне», где она рассматривает Лондон и городскую жизнь с точки зрения детей. Работу она проделала громадную, и, хотя книга написана совершенно читабельным языком, она очень документальна. Ханаволт пишет о Лондоне 14-15 столетий, иногда прихватывая и более ранние истории. Она - доктор исторических наук, профессор, со специализацией на истории средневековой Англии.

Средневековый Лондон занимал площадь величиной с всего-навсего одну квадратную милю, окруженную стенами, протяженностью в 2 мили 608 футов. Маленькое пространство, в котором большинству детей были знакомы только комнаты их дома, их улица, и их церковь. Со временем к этому добавлялась мастерская и школа.

Большинство лондонской молодежи было, тем не менее, из других мест, и видели Лондон совесем по-другому, чем те, кто там родился. В результате эпидемий, более высокой детской смертности и более поздних замужеств, Лондон уже в средние века испытывал хронический дефицит молодой рабочей силы.



Молодежь, нанятая в прислуги или подмастерья, входила в Лондон через одни из семи ворот, двое из которых, Ньюгейт и Ладгейт, были такими огромными, что в них помещались тюрьмы. Входящие с южной стороны видели громаду собора св. Павла на горизонте. Они проходили по Лондонскому мосту, где было 138 магазинов, и оказывались в городе, который несомненно потрясал подростков, прибывших из деревень с населением в человек 200, и из более мелких городков. Ведь в Лондоне до чумы жило около 60 000 человек! Потом число горожан уменьшилось, и в 1485 году там жили «всего» 50 000 человек.



Дома в Лондоне 14-го века делились на три категории. Самые богатые строились вдоль улицы (занимая 30-40 футов), имели множество магазинов и помещений под аренду. В их внутренних дворах располагался еще один большой торговый холл, и несколько помещений под аренду. Более скромные дома строились в форме буквы L, с холлом, располагающимся под прямым углом к улице. В остальном они были подобны своим богатым соседям. Самые маленькие состояли из одного торгового помещения, с комнатой позади него и с кухней во внутреннем дворике, если такой имелся.



О застройке Лондона есть много документов. В 1384 году, например, был дан подряд на застройку района возле Темзы с условием, что подрядчик построит несколько домов в три этажа, высотой в 7 футов, и размерами отдельных помещений 12 на 10 футов. За фасадной стороной улицы должен был быть построен холл размерами 40 х 23 фута, отдельный кабинет, кухня и кладовая. Эти дома должны были строиться из дуба, и иметь подвалы глубиной в 12 футов. Пространство между деревянными панелями заполнялось раствором с соломой и ивняком (оффтоп: мои знакомые в Ипсвиче купили квартиру в таком доме, эти дома практически вечные!). Фасад мог быть выложен, для пущей представительности, камнем. К пятнадцатому веку началось строительство из кирпича.



Неосторожное обращение с огнем, нарушения общественного порядка, замусоривание улиц и вообще характер горожан вынудили мэра Лондона еще в 1187 году издать указ, что стены между соседними жилыми помещениями должны иметь 3 фута толщины и достигать до конька крыши. Ниши в этих стенах, используемые, как своего рода продуктовые шкафы, не могли быть глубже, чем 1 фут. Крыши должны были быть шиферными, каменными или кирпичными. Устройство отхожих мест, расположение окон так, чтобы вид из них не открывался на частную территорию соседа, стоки для грязной воды тоже регулировались законом. Лестницы на разные уровни строились с внешней стороны домов.



Для подмастерья, выросшего в деревне, лондонская улица могла казаться навероятной. Мало того, что что по обе стороны улицы тянулись бесконечные ряды домов, так еще и каждый ощетинивался многочисленными щитами и вывесками с орлами, львами, грифонами:
”dyvers sygnys hih and lowe
Wher-by that men ther crafft mak knowe”
Город регулировал длину, на которую можно было выдвигать вывески в сторону улицы (7 футов), площадь, на которой можно было выкладывать товар перед лавками (2,5 фута), высоту, на которой можно было делать «допонительный» этаж, который тоже выдавался в сторону улицы, потому как ввысь строить запрещалось (9 футов, достаточно, чтобы под выступающей частью мог проехать всадник).



О том, как выглядели эти дома изнутри, известно по описанию дома Ричарда Беле от 1480-х годов. Это был дом из разряда скромных.
Зайдя в холл, подмастерье мог увидеть на возвышении трапезную, с раздвижным столом и лавками, каждая из которых для комфорта была выложена шестью подушечками с чехлах из фламандского гобелена. Стены были украшены гобеленами и коллекциями оружия. Мебели было вообще немного, какое-то количество стульев и столиков. На двери висел сосуд со святой водой. Огромный очаг разжигался углем или дровами.
В кладовой и на кухне могли быть найдены свечи, оловянная посуда, жаровни.
Самые дорогие вещи и деньги хранились в сундеках и шкафах в спальне хозяев. У Беле была отдельная комнатка для постоянной прислуги, и каморка, в которой жили подмастерья.

Дом олдермена сэра Мэттью Филлиппа был из богатых: кроме хорошо обставленного и богато декорированного холла, для важных гостей был у него отдельный кабинет с двумя шкафами для дорогой посуды, клеткой с певчими птицами, увеличительным стеклом и даже книгой, Хрониками Лондона. Помимо хозяйской, в доме было еще три спальни. Самым богатым был дом бакалейщика Кросби, построившего Кросби Холл.



Подмастерья могли либо просто ютиться в лавках, раскладывая лежаки на ночь, либо снимать комнатку в одном из арендных домов (40 шиллингов в год), или воспользоваться своего рода общежитиями, которые держала приходская церковь (8 шиллингов в год), либо даже снять себе отдельное жилье (максимум 4 фунта в год). Это уровень цен времен Эдуарда Второго.

@темы: Англия Плантагенетов

---

Выпуск пара номер какой-то там

дыбррр-р-р-р

Знаете, что самое трудное в моей работе? Нет, не пациенты и не безумные рабочие графики. Коллеги.

То есть, коллеги-то как коллеги, они разные. Но вдруг выяснилось, что я совершенно не воспринимаю болтовни в комнате для персонала, когда она переходит в насмешки над больными. Я понимаю, что у медиков и полицейских "юмор висельника" в ходу, как средство снять напряжение. Но не могу себя заставить даже улыбнуться. Выход нашла в том, что беру свою кружку кофе и ухожу на улицу, курить. У нас еще можно на перерывах, а в Хельсинки перекуры уже тотально запрещены. Популярности среди коллег мне это не добавит, но я бы в любом случае не стала у них популярна.

Столько рассказов о глупых и странных иностранцах я давненько не слышала. Может, случайно. Может, именно для моих ушей. Поскольку большинство дежурных врачей из поликлиники именно иностранцы (итальянц, негр какой-то, русская, украинец, эстонка), то может и не для моих, а вообще. Разговоры медсестер мне страшно напоминают дискуссии в блогосфере, когда Вася Пупкин утверждает, что вся Академия Наук - сборище олухов. Врачи всегда неправы. Лекарства не те прописывают, курс лечения неправильный назначают и все такое. Врач, с которой я непосредственно больше всего работала, очень даже компетентна, хоть и совсем молоденькая, так что, пардон, не могу к коллегам присоединиться и в этом.

Когда тебя вдруг начинают хвалить пациенты, то что делает коллега фельдшер, которая отвечает за смену? Ага, просто перекидывает тебя в другое звено. Даже не поставив в известность приличия ради. Мне без разницы, меня везде пациенты хвалят. Нет, не потому, что я так уж хороша, на самом-то деле. А потому, что я делаю все, что делать положено, и так, как положено. Не более того, но и не менее. Деньги, кстати, за хороший уход уже предлагали, что меня несказанно шокировало. Еле объяснила человеку, что тот уход, который он получает, он заслужил автоматически, оплачивая всю жизнь своими налогами эту систему. Но вопрос том, с чем и с кем он сталкивался раньше, у меня возник.

С некоторыми работать легко. Одна просто не сидит на месте, другая - миляга по натуре, третья - очень искренний и приятный по складу человек, четвертая совершенно некоммуникабельна, но, холера, для нее пациенты действительно превыше всего. Но они тоже не участвуют в трепе за чашкой кофе. Хотя треп идет потому, что завотделением в отпуске, при ней-то кухня тотально пуста)))

Проблема в том, что я сильно замкнулась от всего от этого. Есть ограниченный круг людей, с которыми я болтаю ни о чем и смеюсь, но с большинством просто стараюсь не иметь дела. И это, наверное, плохо?

@темы: "Этот мир придуман не мной"