Кое-что о веселых молодцах Шервуда

29.01.2020 в 15:38

Пишет  Blackcatchild:

автор Makc Dark
стырено из мордокниги

Плывут Шервудские туманы...

Все знают – в Шервуде живёт
Отважный Робин Гуд.
Он добр и весел, ибо пьёт
Всё, что ему нальют.

А также славный Робин Гуд
Невероятно крут.
Его повсюду узнают
Он славен там и тут.

Однажды храбрый Робин Гуд
Отведал добрый эль.
Чтоб доказать всем, как он крут –
Вскарабкался на ель.

Дождь собирался в этот час.
Заполнил лес туман.
А Робин Гуд прищурил глаз.
Был Робин в стельку пьян.

И вот почудилось ему:
Шерифовы войска
Бредут в тумане, как в дыму…
Он плюнул свысока,

И натянул свой добрый лук,
И подкрутил свой ус.
И сквозь туман шмалял на звук,
Вопил: «Шериф, ты трус!»

Его соратники, ворча,
Ховались по кустам,
Щитом прикрывшись, и крича:
«Слышь, Робин, ты достал!

Под смертью мы и так всегда.
Убрал, блин, свой колчан!»
Но, слава богу, плыл тогда
Над Шервудом туман.

И ни в кого наш Робин Гуд
Ни разу не попал.
К тому же, хоть и был он крут,
Но с дерева упал.

И каждый подошёл стрелок,
В туманной злой тиши.
И каждый в глаз ему разок
Заехал от души.

А Робин лёг и захрапел.
Был Робин в стельку пьян.
Вот так спас от смертельных стрел
Соратников туман.

Эй, наливай полней стакан!
Шуми, лесная сень!
Благослови, господь, туман
Над Шервудом в тот день!

@темы: "веселая бредь"

---

Хмммм... Все постят милые картиночки с палитрами, а на меня такой не нашлось. Нашлась та, которая описывает не только подходящие цвета, но и характер (название помады)

@темы: красота - страшная сила, "нетягостная бредь"

---

Король Стефан - конец династии

Если попытаться проследить, чем занимался герцог Генри с января по июль 1153 года, то никаких громних военных действий там не найдется. Поначалу, он циркулировал по областям, безусловно находящимся под его влиянием - Девизес, Бристоль, Глостер. То делал дары августинскому аббатству, где в 1143 году его знакомили с особенностями политической системы Англии. То организовывал финансовую помощь своему доверенному лицу из бристольских буржуа, через выгодный для наследника этого доверенного лица брак. То обсуждал с сыном Роберта Лестерского передачу ему тех владений в Нормандии, которые в данный момент находились под влиянием третьего лица. Благо, с сыном графа Роберта они вместе учились в том самом августинском аббатстве в 1143 году. За этим последовало приглашение Генри в Лестер. Собственно, сошлись герцог Нормандии и граф Лестера из-за необычной особенности. Оба были достаточно дотошны, чтобы обращать внимание не только на главные тексты дарственных хартий, но и на условия дарственных, на детали. На "мелкий принт", как удачно выразился Эдмунд Кинг. В общем, Генри вел себя как добрый лорд, и к июлю был уже достаточно силен и авторитетен, чтобы двинуться в осажденному королем Стефаном Валлинфорду. И тут всё пошло не так, как он себе представлял.



На тот момент, Генри был достаточно молод, чтобы представлять себе борьбу за корону Англии буквально. Он был настроен воевать. И когда его армия осадила осаждающих Валлинфорд в Кроумарше, он успел захватить в плен и обезглавить около шестидесяти лучников короля. Но потом инициатива как-то утекла из его рук, как и из рук Стефана - их войска воевать не хотели. При первой возможности, при активном участии духовенства, перед обоими был положен на стол проект предварительного мирного соглашения, включавшего почетную сдачу Кроумарша. Генри был откровенно зол, понося свои соратников и громко вопрошая, так ли уж они ему лояльны, как он думал. К счастью для соратников, герцог был умен, и не отверг тот договор, к которому обе стороны пришли без всякого участия своих лидеров. Не отверг его и Стефан, которого сам факт инициативы людей, в которых у него не было причины сомневаться, убедил лучше всяких разговоров. Страна не просто устала воевать, она отказывалась воевать. Конечно, гражданские войны не заканчиваются по звуку трубу, и договор Кроумарша был весьма предварительным, но военные действия в долине Темзы были прекращены.

Единственным активно разочарованным персонажем в этой драме остался сын Стефана, Юстас, который в раздражении удалился в Кембридж, и стал успокаивать себя привычным способом - разорив и разграбив земли Бери Сент-Эдмундс. После чего... умер, 16 или 17 августа 1153 года. По словам хрониста Жерваза Кентерберийского, "от ярости", а по словам автора биографии Стефана - "от горя". Так или иначе, о его смерти не грустил никто, кроме отца. Хронисты еле-еле о ней упоминают. Но, что бы ни утверждал Эдмунд Кинг, отрицающий всякую важность смерти Юстаса для заключения финального мира между Генри и Стефаном, смерть наследника и соратника была для Стефана тем самым последним ударом, после которого всё потеряло значение. В принципе, у него был ещё один сын, 16-летний Вильгельм. Но почти одновременно с Юстасом, умер и второй близкий соратник Стефана, Симон де Сенлис. Учитывая, что и королевы уже не было рядом, Стефан покорился неизбежному. Он, как и Генри, предварительно одобрил условия договора, над которым немедленно начали работать церковники, законники и чиновники.

Пока вышеперечисленные работали над текстом и условиями окончательного договора, герцог Генри не терял время даром. Смерть де Сенлиса оставила без лорда аж два графства - Хантингдон и Нортхемптом. И, что самое важное, сильно укрепленный замок Стамфорд, который герцог немедленно осадил.

Первая встреча Стефана и Генри случилась в ноябре 1153 года, в Винчестере. Генри усадили в епископское кресло, а Стефан сидел на своем привычном месте, напротив хоров. Высшая аристократия, светская и духовная, была приглашена от имени обоих. У Генри на тот момент уже имелся наследник, названный Вильгельмом, и родившийся практически в тот же день, когда умер наследник Стефана. Люди видели в этом, несомненно, глубокую символику. Династия Блуа уходила в Англии в небытие, не оставив по себе доброй памяти.

Собравшиеся в Винчестере имели хорошее представление о том, для чего их вызвали, и о чем пойдет речь. Но они не знали деталей, и детали были им озвучены: "Know that I, king Stephen, establish Henry, duke of Normandy, after me as my successor in the kingdom of England and as my heir by hereditary right; and in so doing I give and I confirm to him and his heirs the Kingdom of England". Конечно, не без условий - герцогу полагалось принести королю оммаж, и служить ему как своему сеньору, охраняя его жизнь и честь всеми доступными средствами. Впрочем, король, со своей стороны, давал то же обещание защищать герцога всеми силами, и сын Стефана, Уильям, приносил оммаж герцогу Генри.

Наверное, всё это было важно, но самым важным было нежелание Стефана выпускать из рук власть. Он обещал советоваться с герцогом, но подчеркивал, что высшая власть и последнее слово будут только и только за ним - "на его территории и на территории герцога". Все формальности были выполнены тут же, и завершены дружеским лобзаньем под растроганное хлюпанье носами всех присутствующих. Которое могло реально иметь место от счастья, что наконец-то наступил мир, а не объясняться многочасовым сидением в холодном ноябрьском кафедрале.

Ну а потом начались обычные для подобных случаев кулуарные и не очень обсуждения, о чем, собственно, в Винчестере договорились, и что бы это значило. Все знали, что главную роль в шлифовании мирного договора играли оба папских легата в Англии. Бывший - Генри Винчестерский, брат короля, и нынешний - епископ Кентерберийский Теобальд. Известно также было, что оба несколько раз встречались с королем, но ни разу - с герцогом, что совершенно не было проявлением враждебности. У Теобальда не было ни одной причины, кроме положенной по статусу, относиться к королю Стефану с симпатией, но он был первым прелатом королевства, а королем был, все-таки, Стефан. Генри же Винчестерский был, в первую очередь, членом семьи. Однажды он вышел из этой роли, поддержав Матильду, и попал в двусмысленное положение, после чего стал чрезвычайно осторожен. В данном случае, если верить хронисту из Хексема, хорошо, судя по его записям, информированному, епископ Генри был очень озабочен вопросом сохранения своего влияния и в будущем: "Было согласовано, что герцог Генри будет заниматься делами королевства как утвержденный наследник престола после короля Стефана; и что во всех спорных вопросах Генри будет обращаться к Генри епископу Винчестерскому как к родному отцу".

Ну а остальные кулуарные политики пришли каждый к следующему выводу. Генри Хантингдонский записал, что "король усыновил герцога и сделал его наследником престола". В Нормандии, Роберт де Ториньи записал так: "король, в присутствии всех, принял Генри как своего сына, и доверил ему управление королевством. Взамен, Генри принял Стефана как своего отца, и пожаловал ему титул короля и все королевские ресурсы до конца его жизни". Похоже, отеческое покровительство навязывали молодому герцогу все подряд.

В общем, формально ситуацию с передачей власти можно трактовать двояко. То ли главным оставался, все-таки, Стефан, а Генри отводилась только исполнительная роль, то ли правил, по сути, Генри, а за Стефаном оставалась чисто церемониальная роль. В любом случае, после церемонии в Винчестере, оба отправились вместе в Лондон. Как известно, лондонцы последовательно поддерживали короля Стефана, так что новая идея с престолонаследием им не нравилась. Поэтому, их поставили перед фактом, зачитав хартию в Вестминстере. Тем не менее, в Лондоне очень большое внимание было уделено второму сыну Стефана, Вильгельму, который, с точки зрения лондонцев, был таким же законным наследником отца, как и Юстас, так что титул наследника престола полагался ему. Да, здесь отражается факт, что лондонцы совершенно не пострадали от гражданской войны. Скорее, получили прибыль.

По хартии, Вильгельм получал все владения отца в Англии и Нормандии, которые были у Стефана до коронации. Он также сохранял всё, полученное через брак с наследницей де Вареннов, в Англии и Нормандии. Покойному Вильгельму де Варенну принадлежали также два укрепленных замка, Беллькомбр и Мортемер. Хартия определила, что эти замки может оставить за собой брат Вильгельма де Варенна, Реджинальд, отправив ко двору герцога заложников. А если Реджинальд не хочет этих замков, то ими может владеть любой вассал сэра Реджинальда, отправив своих заложников герцогу. А другие замки в Нормандии (в Мортене), когда-то принадлежавшие самому Стефану и, после него, Юстасу, должны остаться за вторым сыном короля. А поскольку Нормандия давно принадлежала Ангевинам, то и заложники за эти замки были при дворе герцога Генри. Их всех надлежало передать Вильгельму, когда герцог Генри станет королем.

Генри, впрочем, включил в хартию и чисто добровольные со своей стороны дары - земли в Норфолке и Норвич, приносящие в год 700 фунтов стерлингов, то есть, равные по стоимости целому графству. Несомненно, Стефан был доволен такой щедростью. Эдмунд Кинг предполагает, что эти земли изначально, по договору в Валлинфорде, предназначались Юстасу, который, потеряв права на корону, внезапно оказался обеспеченным хуже, чем его младший брат. Строго говоря, Генри не был обязан передавать их Вильгельму, так что это был именно акт доброй воли.

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

С Новым годом! Опять и снова.

@темы: "праздники"

---

Восторг!

Некоторое время назад рискнула заказать на али очки, вот в этом магазине: Gmei Optical Official Store (gmeiopticals.aliexpress.com/store/1823558?spm=a...). Риск заключался скорее в доставке, у нас же совсем кретинская почта. А качество сильно хвалила френдесса из жж, которая похвалы даром не тратит. Сегодня получила. Это нечто! Во-первых, сидят, как влитые. Оптика в разы лучше, чем у Specsavers по тому же рецепту. Отправили они с уведомлением. В общем, рекомендую от души.

@темы: Счастье есть!

---

Five Finger Death Punch

Вчера был концерт. Впечатление немного сложное.

Их сетлист здесь: www.setlist.fm/setlist/five-finger-death-punch/..., но они его не придерживались особо, по-моему

Впечатляет, да? И муж, для которого весь этот металл не входит в круг интересов (увы, попса ему ближе, причем финская её версия), был впечатлен, и с уважением удивлялся, как у Айвена Муди голоса хватило на всю программу. Голоса хватило потому, из сетлиста по-настоящему была спета хорошо если половина, причем, из этой половины толком опознаваема и выразительна была только Wash It All Away. Со всей полагающейся экспрессией. А вот Wrong Side of Heaven оказалось бледной версией того, что сделало её хитом. На концерте Муди её спел. К официальном клипе он её пережил. Это две большие разницы.

Как была исполнена та часть, которая "не толком"? Да по куплету, и потом вместе с залом. То есть, только часть композиции. Впрочем, Муди работал как черт, трижды менял рубаху (нагрузка ведь физическая бешеная), контактировал с залом (в основном, повторяя motherfuckers через два слова на третье, и ухитрился его втиснуть даже в поздравление сыну по поводу дня рождения), и все ревели от восторга. Или потому, что на рок-концертах полагается реветь, свистеть, топать и мотать над головой руками, в которых обязательно должен быть смартфон с включенным фонариком. Хартвалл - хоккейная арена, и бывшие в продаже секторы плюс сама площадка арены были полностью забиты народом.



Минус арен в том, что акустика не очень. Муди, конечно, было слышно. Но если не знать слов песен, то звучит все-таки неразборчиво. А вот беднягу MEGADETH вообще слышно не было, только музыку. Хотя я сидела напротив сцены и практически на том же уровне, в 6-м ряду. Впрочем, кто-то уже выложил видео, и вот на нем - слышно.



Этот работал с полной отдачей, и целый час! Конечно, трэш-метал на любителя, но класс-то исполнения высокий, так что весьма и весьма.

В общем, я не то чтобы разочарована. Просто сделала вывод, что если ещё раз пойду на подобный концерт в закрытом пространстве, то только на Оззи. Вот его слышно будет (вроде 7 декабря должен приехать, но билеты пока не покупала). А так металл лучше слушать на открытых сценах. По-моему. Или я ударена навеки Раммштайном на стадионе, где было слышно всё и правильно, и где Линдеманн голос не экономил.

А вот разочарована я тем, что в "разогреватели" летом, перед продажей билетов, заявили Bad Wolves, но они, конечно, не появились. Я удивлялась тогда, что группа такого класса для кого-то поехала бы разогревать публику, и правильно удивилась. Уже в полученных билетах она не упоминалась.

Фотографий у меня, конечно больше, но они в телефоне, и я понятия не имею, как их оттуда вытащить. Через Блютус?

@темы: "музыка"

---

Больше вариантов пельменей!

Рецепт:

Пельменное тесто - 8 блинов диаметром 11 мм.
Огурец 1/2 шт.
Грибы 1 шт.
Фарш говядины 100 гр
Чеснок измельченный 1ч. л.
Зеленый лук 1 шт.
Кунжутное семя 1 ч. л.
Сахар 1/2 ст. л.
Соль 1/2 ч. л.
Соус соевый 1 ст. л.
Масло кунжутное 1 ст. л.
Черный перец 1/4 ч.л.

Уже адаптированный:



Меня интересуют китайские пельмени, понятное дело. Сейчас в моде прозрачные. Мука делается элементарно: по 100г кукурузного и картофельного крахмала заливаются подходящим количеством кипятка, всё перемешивается до состояния отсутствия липкости, и оставляется под миской на 10 мин. Начинку, по-моему, каждый составляет на свой лад. Главное, чтобы яркая была. Готовятся на пару.



Двухцветные пельмени:

@темы: Еда

---

Вареники с картошкой

Та-дам, я это сделала. Муж, правда, так и не понял, по-моему, зачем я спрятала пюре в тесто, и где к этому гарниру мясо, но от критических замечаний, естественно, воздержался. Мне нормально понравились. Хотя я тоже, в принципе, предпочитаю пельмени. Летом надо будет с вишней сделать, благо, вишня как бы есть. Как бы - потому, что никогда не знаешь, будут на ней ягоды, или нет. А если будут, то как их собрать, если они любят самые верхние ветки. Но, наверное, любая ягода сойдет?

@темы: Еда

---

"Радость жизни"

Опять по рекомендации прекрасной  серафита, и опять в точку. Дорама - огонь, время с ней летит, и из тех, которые даже я смотрю до конца. Как всегда, в комментариях буду радоваться и возмущаться, то есть спойлерить. Пардон, конечно, но есть дорамы, которые в молчании смотреть невозможно.

@темы: Дорамы

---

Нелюбимые дорамные типы

Есть один женский тип в дорамах, который я не переношу абсолютно: хабалистые, хамовитые, прожорливые пигалицы (они почему-то всегда именно пигалицы), утирающиеся рукавом и имеющие тенденцию к задиристому, угрожающему поведению.



Бюро трансформеров

Второй женский тип - всякие феминистки-карьеристки древних эпох, когда половину сериала дева сучит всеми конечностями против замужества только для того, чтобы вторую половину сериала мучительно и с трудностями выходить замуж. Обычно, именно за того персонажа, за которого её изначально собирались выдать без всяких проблем.



Купидон династии Чжоу

Трепливый, самоуверенный и туповатый друг главного героя. Обычно, с золотым сердцем. Но переносить его тупую и неуместную болтовню выбешивает. Ну знаете, те друзья, которые в местах скопления подозрительных людей во всю глотку выпаливают какой-то опасный секрет.



Гнев моря

@темы: Дорамы

---

Вареники

1. Вареники с картофелем.

Тесто: где-то 400 г муки, 1 дл молока+ 0,75 дл воды + 1 яйцо + соль. Смешать, добавить 1 чайную ложку масла, замесить, в пакет, в холодильник.

Или так:

Кефир 300 мл, яйцо 1 шт, сода + сахар по 1 ч. л, соль 1\2 ч. л


Ну, пюре. Можно пюре с сыром. Заправка обжареным на сливочном масле луком или чем душе угодно.

2. Вареники с капустой.

Тесто: 400-500 г муки, 1 яйцо + 1, 75 воды + 1 ст.л масла + соль, см. предыдущий рецепт

Начинка:

½ небольшого кочана капусты;
1 средняя морковка;
1 небольшая луковица;
Соль и перец по вкусу;
Подсолнечное масло;
По желанию - томатная паста, 1-2 столовых ложки. Можно для вкуса заправить смесью уксуса и сахара.

@темы: Еда

---

Любителям пельменей

За подробностями сюда: gotovim-vmeste1.livejournal.com/622609.html



На одну порцию:
240-250 г муки (1 мерная чашка),
95 мл жидкости: 1 яйцо + свежевыжатый сок (у меня из 1 большой морковки, 1 средней свеклы и упаковки 150 г шпината – соки можно заранее подготовить)
1 белок

Для начинки:
400 г свиного фарш
2 зубчика чеснока, измельчить (я рекомендую пасту сделать либо очень мелкую терку использовать)
3-4 см корня свежего имбиря (тоже очень мелко натертого)
2 ст. л. соевого соуса
около 1 ч. л. соли
2 ст.л. китайского рисового вина (либо херес, по желанию)
1/2 ч. л. молотого белого перца
4 ст. л. кунжутного масла
несколько перьев зеленого лука
100 г пекинской капусты, мелко нашинкованной

Для соуса:
3 ст. л. соевого соуса
1 ст. л. рисового уксуса
1 ч. л. сахара
1 ч. л. кунжутного масла
немного измельченного свежего кориандра (кинзы)
1 чили 1 шт., измельченный

@темы: Еда

---

Так, дайри окончательно глюкнули. Исчез визуальный редактор, исчезли смайлики, зато появились фантомные комментарии и странные загрузки при каждой попытке открыть комментарии. Комментарии, к слову, не открываются. Что происходит-то?

@темы: Всячина внетеговая

---

Кафка, говорите?

Недавно описывала в жж свои впечатления от "Улитки на склоне". В частности, про безумненький мир Управления. А сегодня я в этом мире побывала.



картинка у кого-то потащена


Утром написала вопиллер ведомственной фельдшерице. Та оперативно ответила, кому она заказала время, НО!..

Раньше она его и заказывала по своей системе. Теперь заявленное время надо застолбить самостоятельно, линк она переслала. НО!..

Чтобы попасть по линку, мне надо доказать системе, что я - это я. Не беда, недавно я, с рыданиями и поминанием всех матерей сразу и в шахматном порядке, смогла установить мобильный опознаватель в банк. Раньше было как - открываешь страницу, регишься своим позывным и текущим номером. Это было и электронной идентификацией ко всем сетевым услугам. Но 21-й век на дворе, и теперь меня не пускают в сетевые услуги, если я не сделаю вышеописанное на мобильнике. Чтобы установить приложение, нужно получить код активации. Код активации можно получить, позвонив в банк. Ура, услуга работает 24/7, и соединяют сразу. НО!..

Мне отвечает робот. Я не скажу, сколько раз я беседовала с эти ИИ, по сравнению с которым жж-шный козел Фрэнк гениален и искрометен. Ну, добралась-таки и до человека. Которому очень долго доказывала, что я - это я, описывая последние 10 операций со счета. Доказала, номер активации получила, всё установила, в услугу попала. Так что сегодня пошла по линку, который мне переслали, не предвидя для себя никаких последствий. НО!..

Система строго сказала, что по данному мною номеру телефона не зарегистрировано пользователя. Опять же, не скажу, сколько у меня ушло времени на то, чтобы понять, как это не зарегистрировано. Я просто позвонила телеоператору. Всего 2,5 евро минута его драгоценного времени. Оказывается, на странице телеоператора мне надо установить приложение, доказывающее, что я являюсь владельцем своего телефона (в который, к слову, можно войти только отпечатком моего пальца). Открыла страницу, нашла приветливое "создать мобильное подтверждение". Жму, меня просят подтвердить, что я - это я, через банковский подтвердитель. Да не вопрос. Без проблем подтверждаю. Перевожу дух. НО!..

Возникает надпись неприятного красного цвета, что "ошибка в тикетте". После дцатого появления этой неизбежной и загадочной надписи, шлю снова всех матерей в шахматном порядке, и еду в соседний городок в киоск телефонного провайдера. В нашем его уже пару лет назад закрыли. Приветливый молодой человек приглашает пройти, и просит доказать, что я - это я. Не вопрос, показываю водительские права, со штрихкодом и фото. Молодой человек грустнеет и говорит, что права не являются подтверждением моей личности. Только паспорт. Паспорт, надо сказать, последние 29 лет я использовала только при выезде за границу, в стране он был не нужен. Соответственно, паспорта у меня с собой не было. А страховое удостоверение? - предложила я. Можно. Но на нем нет моей фотографии, поэтому и оно не подтверждает моей личности. Нет, соединить в уме мое фото с водительского удостоверения с данными в страховом удостоверении молодой человек не имеет права. Даром, что штрихкод открывает мою страницу в магистрате, где вся моя история жизни в этой стране, с фотографией. Но - не положено. Положен паспорт. Или идентификационная карточка, которой у меня тоже нет, потому что до сего момента всегда хватало карточки водительских прав. Выкладываю на прилавок последний козырь - подтверждение моей личности через банк с моего же мобильного. Это можно, это подтверждение он может принять. НО!..

Снова выплывает надпись про "ошибку в тикетте". Это, оказывается, означало просто то, что их мобильная система перестала общаться с мобильной системой банка с 10 утра сегодняшнего дня. Починят, наверное, сегодня. Или завтра.

В общем, вышла я оттуда с идеей. Может, проще было бы чипировать людей, как кошек? Не надо будет целой кучи организаций и молодых людей за прилавками. Любой лабаз и любая система будет опознавать тебя за несколько метров. Надо только снабдить всех официозов сканнерами. Или использовать сканнер как в магазинах Амозона - уже при входе. Уж лучше чип под кожу, чем все эти хождения по мукам, я считаю. К тому, наверное, и идем. Идеи, говорят, витают в воздухе.

@темы: да черт его знает, какой тег

---

Императрица Матильда - герцог Генри высаживатся в Англии

Императрица Матильда, в момент вторжения войск под командованием Луи VII, находилась всего лишь в 35 милях от французской границы. Будь она в Англии, она встретила бы врагов сама, с войском. Но в Нормандии такого войска у неё не было. Не могла она опереться и на среднего сына, Жоффруа, который воспользовался случаем и умчался в Анжу, поднимать бунт против брата. А брат был в Барфлере, в 150 милях от места событий. У него был, впрочем, один козырь: готовые к военным действиям войска. Поэтому он развернул их от побережья, и помчался к Неф-Марше. Ну, летописец Роберт Ториньи оказался некудышним предсказателем, предрекая молодому герцогу полный крах и потерю всех владений. На самом деле, военных действий даже не случилось. Как только Генри приблизался к Неф-Марше, коалиция отступила без боя на территорию Франции. По неизвестной причине. Не останавливаясь, герцог промаршировал в Анжу, где местным авторитетам пришлось выбирать между очень злым и очень хорошо вооруженным Генри, и его младшим братом, который и опериться-то толком не успел. И они сделали правильный выбор. Из Анжу Генри с Алиенорой отправились в Аквитанию - показать себя и посмотреть, с кем им придется иметь дело, потому что Аквитания не была самым простым местом для управления. Там молодые провели всю осень. Англия могла подождать.




Об английских делах информация стекалась к Матильде. Её брат Реджинальд персонально посетил Руан в начале 1152 года, и привез ворох свежих сплетен. В частности, о том, что король Стефан кусает себе локти за то, что в свое время провозгласил себя королем по праву коронации по выбору английских баронов, а не по праву наследования по мужской линии или по праву оружия. Должность выборного короля не передавалась по наследству. Единственным шансом короля укрепить на престоле Англии династию Блуа было короновать Юстаса при своей жизни. Но тут ему пришлось пожинать то, что он старательно сеял все свои годы пребывания на троне: конфликт с церковью в целом, и с архиепископом Кентерберийским Теобальдом в частности.

Теобальд, собственно, был в конфликте между Матильдой и Стефаном нейтрален, как ему и полагалось. И принципиален. В свое время, он потребовал беседы с пленным Стефаном, прежде чем согласился утвердить за Матильдой звание "Lady of the English". В данный момент, Теобальд наотрез отказался проводить церемонию коронации Юстаса, пока папа не даст на этот обряд недвусмысленное согласие. Матильда, не смотря на свой семейный темперамент, приватно поскрипела зубами, но перед архиепископом благородно признала его право совести. Стефан же не сдержался, и, встретив оппозицию епископов против немедленной коронации Юстаса после провозглашения его наследником престола, просто посадил всех присутствующих под замок. И пусть он так и не посмел бросить в тюрьму всех духовных лордов своего королевства, он их ограбил. Потом, хорошо подумав, награбленное вернул, но привкус-то остался. А Теобальд и вовсе бежал во Фландрию.

Примерно в это же время, чуть раньше собора с епископами, со Стефаном случилась другая оказия, которая уронила его репутацию, хотя с точки зрения нашего времени, поступок короля был благородным и правильным. Речь идет о знаменитом эпизоде, когда Джон Маршалл отдал своего пятилетнего сына Уильяма заложником королю, чтобы попасть в свой, осажденный королем, замок. Чтобы подготовить его к сдаче. На самом деле, Маршалл замок укрепил, и когда Стефан пригрозил казнью заложника, ответил, что плевать он хотел на мальчишку, и что "у него есть молот и наковальня, чтобы наковать сыновей получше". Стефан ребенка не казнил, а оставил при своем дворе. Но все ещё помнили зверскую принципиальность Генри I, позволившего ослепить своих племянниц, чтобы соблюсти слово договора о заложниках. И о Стефане заговорили как о слабом человеке, не способном сделать то, чем он грозит.

В январе 1153 года, не дожидаясь даже окончания рождественского сезона, герцог Нормандии Генри отплыл, наконец, в Англию. Матильда осталась присматривать за Нормандией, где её права теперь подкрепляла власть сына. Матильда, возможно, так никогда и не смирилась с тем, что её окружает мир, признающий только права мужчин, но она научилась признавать очевидное. Поэтому присоединившаяся к её двору, на время отсутствия мужа, беременная Алиенора была принята ею с надеждой, что ожидаемый ребенок окажется мальчиком. У Генри, впрочем, уже был сын, Жоффруа, родившийся незадолго до его брака с Алиенорой, но незаконные сыновья никогда не могут заменить законных без государственных встрясок - это Матильда тоже усвоила, имея в соратниках незаконнорожденного брата Роберта Глостерского и незаконнорожденного друга Брайана Фиц-Каунта.

Тем не менее, не будь тех девяти тяжелых лет в Англии, её сын, держащий сейчас путь на битву за корону, никогда не был бы принят там как законный наследник престола по праву своей матери. Теперь же, он высадился в Дорсете своим среди своих, лично знакомым с массой людей на ключевых позициях, и в признанной роли законного наследника английского престола. С ним высадились 140 рыцарей и около 3000 пехотинцев. Нанятых, как подозревает Эдмунд Кинг, в кредит - такова была манера Генри, не склонного платить до того, как дело будет сделано. Разумеется, в значительной мере успех ему обеспечивали и общие настроения магнатов Англии, у которых эта бесконечная вялая война уже сидела в печенках. Конечно, они более или менее обезопасили себя, заключив взаимные договоры о минимизации ущерба в ходе военных действий, но магнаты именно потому были магнатами, что имели очень значительные владения по обе стороны канала. Король Стефан обещал, например, Ранульфу Честерскому вернуть то, что Жоффруа Анжуйский отдал из его земель другому, но на начало 1153 года всем было уже понятно, что в Нормандии Стефану не светит ничего. С другой стороны, сильный и энергичный герцог Нормандии, с которым не решился сойтись в битве даже французский король, да ещё и с неоспоримыми правами на английский престол, сможет объединить Англию и Нормандию снова под одной короной, и тогда печалям магнатов придет конец.

Правда, со своей стороны, Стефан и, особенно, Юстас сделали всё возможное, чтобы окружающие захотели их краха. Юстас ведь тоже искренне боролся за свои права. Сколько он помнил, его отец был королем, а он - наследником и будущим королем. Он вырос в этой роли. Опять же, достаточно долгое время активного участия Юстаса в военных действиях, его противником была стареющая высокомерная дама, на которую можно было глядеть свысока, не считая заслуживающим уважения противником. Тем более, что Юстас впрягся в свою роль в период довольно вялого противостояния императрицы и короля. И он поверил, что его победа неизбежна, по-другому просто и быть не может. И был готов биться за свои права до победного. Только вот бароны-то биться до последнего солдата мотивированы не были. Опять же, те, кто лично общался с Генри, неизбежно попадали под обаяние его личности. Генри умел и хотел быть любимым и популярным. Юстаса этому умению не научили, как ни странно. А ведь именно популярность Стефана как веселого, лёгкого в общении и любезного аристократа помогла ему, в свое время, получить корону. Скорее всего, на взрослые годы Юстаса пришелся тот период жизни его отца, когда он уже не был ни веселым, ни любезным.

В планах военной кампании Генри было выступить из Девизиса в сторону замка, когда-то построенного Роджером Солсберийским рядом с аббатством Малмсбери. Недалеко оттуда, в Черинчестере, собрал свои войска Стефан. Со Стефаном были графы Вильгельм д'Обиньи и Симон де Сенлис, вместе с Ричардом де Лэси, Вильгельмом де Чесни и Вильгельмом Мартелом. Не известно, были ли с королем его сыновья. С герцогом Генри были четыре графа: Реджинальд Корнуольский, Роджер Херефордский, Вильгельм Глостерский, и Патрик Солсберийский, а также Джон Маршалл, Роберт Дунстанвилль и Вильгельм Фиц-Хамо.

И снова битвы не случилось. Кастеллан замка, Джордан, сдал замок герцогу, будучи отпущенным просить помощи для Малмсбери у короля. Но главной проблемой, как зачастую в Англии, была погода. А погода в начале января 1153 года была ужасна - снег и дождь при ураганном ветре, гололед, отсутствие корма для лошадей и продовольствия для людей. Ветер дул в спину силам Генри, но в лицо армии Стефана. Лошади скользили по гололеду, мокрые копья были неуправляемы. И никто не хотел воевать, собственно.

Невольно приходят в голову довольно аналогичные погодные условия битвы при Таутоне, когда лучники йоркистов, используя силу ветра, успешно выкосили ряды ланкастерианцев. Поскольку длинные луки были на вооружении англичан уже с VIII века, я рискну выразить предположение, что главной причиной того, что битва при Малмсбери не состоялась, было нежелание герцога Генри использовать предоставленный природой бонус для убийства тех, кто мог стать его союзниками. Похоже, у него уже тогда сложился план действий, не вполне похожий на стандартную борьбу до гибели, своей или врага.

Осуществление плана началось в апреле 1153 года, за 10 дней до Пасхи. Генри и местные церковные пастыри, во главе с архиепископом Теобальдом, договорились встретиться в городке Стокбридж, нейтральном и расположенном на удобном для обеих сторон расстоянии. Причиной встречи был замок Девизис, постороенный в свое время Роджером Солсберийскийм, и считающийся поэтому церковным имуществом - в теории, по крайней мере, потому что король этот замок у епископа почти немедленно отнял. Теперь герцог Генри был согласен передать замок церкви. На самом деле, за этой простой встречей по простейшему поводу стояло многое. Сам факт, что духовные лорды королевства выехали из своих кафедральных гнездышек, чтобы встретиться с молодым герцогом Нормандии, говорило о том, что они признают его права здесь, в Англии. То, что они не устроили ему встречу в одном из кафедральных городов, говорило о том, что они формально верны королю. Что было делом принципа, к слову, потому что никто из них, кроме епископа Винчестерского, теплых чувств к Стефану не испытывал. Ну и условия договора, собственно. Генри предложил церкви 10 фунтов немедленно за "нанесенный ущерб", и 10 фунтов тогда, когда он "обретет свои права". Теобальд уточнил, что в любом случае, три года - это максимум, в течение которого Ганри имеет право пользоваться замком. На том и порешили.

Что касается разобиженных королем Стефаном магнатов, то Роберт Лестерский открыто стал советником герцога Генри. После того, как Генри поклялся, что не потребует от него помощи, если ему придется выступать против графа Честерского, связанного с Лестерским договором. Да, собственно, и почему бы Ранульф Честерский выступил против Генри, если тот, первым делом, подкрепил своей большой печатью длинный лист владений графа в Нормандии. Да, тот же самый, который в 1146 году подтвердил король Стефан. Разница была в том, что Нормандией правил Генри, тогда как жест Стефана от 1146 года остался просто жестом. Хартии Генри и Стефана отличались, к слову, друг от друга интересной деталью. Хартии Стефана были обращены ко "всем верным мне людям, французам и англичанам, во всей Англии". Хартии Генри были обращены ко "всем моим друзьям и верноводданным в Нормандии и Англии". Никто из королей до него не включал в хартии слово "друзья", и эта деталь была моментально замечена и понята.

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

"Жизнь белого лиса"

Довольно забавно для разнообразия: "Долгие века демон-лис по имени Бай Сяо жил взаперти, питая силы от жемчужины духов. И вот, когда до окончания тренировок оставались считанные дни, его принимают за самоеда и забирают в приют для животных. Жемчужина тем временем попадает к девушке по имени Ся Куй, которая решает продать её в своём онлайн-магазинчике. Отыскав эту девушку, Бай Сяо с удивлением обнаруживает, что жемчужина уже приняла её за хозяйку и теперь ему придётся убить новоиспечённую владельцу, чтобы вернуть её назад. Ся Куй уговаривает его дать ей несколько дней, чтобы признаться парню, в которого она давно влюблена, а Бай Сяо в это время начинает познавать современный мир, поселяясь у неё дома". Тут ещё не упоминается куча всякой нечисти, которая охотится за той же жемчужиной, а некоторые - и за хвостатым.

Минус один - препротивная актриса, играющая главгероиню-студентку. Но, может, с точки зрения китайцев она и миленькая, кто знает.

@темы: Дорамы

---

Императрица Матильда - герцог Генри женится

После быстрого рейда Генри Плантагенета в Англию, в 1149 году, ситуация с противостоянием партий Стефана и Матильды отчасти перешла в политическую борьбу, но кое-какие движения продолжались и на военном фронте. Впрочем, теперь Генри Плантагенета нужно именовать уже герцогом Генри, потому что Жоффруа просто-напросто короновал его герцогом Нормандии в 1150-м, оставив себе роль советника. То есть, одобрямса со стороны короля Франции они искали в 1151 году чисто формально. Что не умаляет той колоссальной работы, которую проделала Матильда, потому что где-то в 1150-м году сын короля Стефана, Юстас, с не такой уж маленькой французской армией и в компании своего родича через брак, короля Франции, был у замка Арк, а с другой стороны реки им приветливо махал рукой от стен Ториньи-сюр-Вир герцог Генри, стоявший во главе армий из Анжу, Нормандии и Бретани. Военных действий, впрочем, не последовало - командующий армией герцога удержал его от атаки на короля, который хоть и чисто формально, но был его оверлордом. Как показало развитие событий, иногда можно выиграть, отступив. Генри ушел из-под стен Ториньи, и был через год торжественно утвержден королем Франции в своем герцогском чине.



После этого, герцог Генри снова собирался с походом в Англию, теперь уже с самыми серьезными намерениями, но тут умер Жоффруа. На следующий год снова началась подготовка к походу, но снова планы пришлось менять, потому что сам герцог неожиданно для себя женился. Дело в том, что на страстной неделе 1152 года брак между Луи VII и Алиенорой Аквитанской был, наконец, расторгнут. Причем обе стороны так охотно и торжественно поклялись что состоят в родстве, запрещающем брак без диспенсации, что расторжение прошло практически автоматически, без всяких дебатов. Тем более, что попытка сохранить этот рассыпающийся брак уже была предпринята самим папой, и довольно прямолинейно. Освободившаяся от надоевшего супруга Алиенора упорхнула в Пуату, и уже через два месяца, на Троицу, была в объятиях куда как более молодого и намного менее постного мужа - герцога Нормандии.

Собственно, широкой публике Алиенора до этого момента была практически незнакома. Полные сознанием величия своих королей, французские хронисты просто упомянули, что Луи VII, за несколько дней до коронации, женился на наследнице, принесшей ему Аквитанию. Имя наследницы даже не упоминалось. И потом особо не упоминалось, до самой отправки во Второй крестовый, потому что стоит ли говорить о женщине, не сумевшей родить королю наследника? Её судьбой должны были стать развод и монастырь, или скучный брак, устроенный королем, если бы Луи жену не любил. Но он её любил настолько, что не смог расстаться даже на время военного похода, и тут в судьбе Алиеноры случился её дядюшка, Раймунд Антиохский, он же Раймунд де Пуатье.

Красавец, атлет, отчаянный интриган и бабник, Раймунд не был в восторге от надутого Луи, который надувался ещё сильнее из-за восхищения, которое его собственный военный контингент выражал этому "настоящему мужчине". Раймунд, в свою очередь, не мог не заметить 26-летнюю красавицу-племянницу. Насколько можно понять, под ворохом сплетен об их отношениях есть один неоспоримый факт: практически всё время, которое Луи с супругой провели в Антиохии, Раймунд был занят разговорами с Алиенорой. И после этого, поведение Алиеноры разительно изменилось, что привело к расколу с ревнивым мужем и, в конечном итоге, к разводу с ним.

Раймунд не был ни ангелом, ни мудрецом, но он повидал мир, и он понимал людей. Он также вырос, как и многие младшие сыновья континентальных благородных семейств, в Англии, и знал всех ключевых персонажей нынешнего конфликта с их молодых лет. Не исключено, что их общение с племянницей и не содержало конкретных планов на будущее Алиеноры, но неглупой женщине, которой наверняка было в тягость безразличие и скованность французского двора, было вполне достаточно просто раздвинуть горизонты своего кругозора. Плюс, будем смотреть на вещи здраво: впервые за годы брака, Алиенора почувствовала интерес окружающих, направленных именно на неё, личность и женщину, а не на её функцию королевы и потенциального сосуда для вынашивания будущего короля Франции.

Во всяком случае, после молниеносного брака Алиеноры с герцогом Нормандии поговаривали, что этот вариант был обговорен ими ещё в 1151 году, когда Генри и Жоффруа были с визитом в Париже. Впрочем, сплетни сопровождали Алиенору всю её жизнь. А Жоффруа, с удовольствием флиртующий с красавицей-королевой, вроде бы оценил её как женщину-проблему. Впрочем, когда это сыновья слушали своих отцов в делах сердечных, тем более что в 1152 году Жоффруа уже не было рядом. Чуть более подробно обо всей этой свистопляске с браками Алиеноры я писала здесь:mirrinminttu.diary.ru/p204528688.htm

Луи был в бешенстве. Да, он инициировал развод с Алиенорой, но какому бывшему мужу понравится скороспелый брак отставной жены с мужчиной, который был лучше бывшего по всем физическим статьям, да ещё считался счастливчиком с большими перспективами по жизни? К тому же, для гнева короля Франции были соображения чисто политические. Герцоги Аквитании не были вассалами Капетингов. Разводясь с Алиенорой, Луи, может, и не думал, что та уйдёт в монастырь, но явно планировал безопасный для себя брак Алиеноры с какой-нибудь приближенной к Капетингам рухлядью, с которой та гарантированно не сможет иметь детей (так называемая "политическая кастрация" в разных формах была очень популярным методом нейтрализации неугодных, этот метод в будущем опробует сын Алиеноры по отношению к младшему брату, забыв, то мама-то у них общая, и унаследованная от нее политическая смелость - тоже общая). Ведь любой сын, который мог родиться в новом браке, уводил Аквитанию у дочерей Луи и Алиеноры, уводил прочь от Франции и её интересов. Но что он мог? Герцоги Нормандии уже давным-давно относились к свои вассальным обязанностям по отношению к Франции с ехидной усмешкой, рассматривая их чисто жестом доброй воли со своей стороны, а нынешный, с его родословной и владениями, полученными по наследству и через брак, мог, при желании, изменить весь баланс власти в регионе. Не говоря о том, что юноша явно стремился приумножить коллекцию владений и титулов, став королем Англии.

И Луи, не рефлексируя больше неизбежного, кинул клич. В конце июня 1152 года, у стен Неф-Марше собрались для осады король Франции, сын короля Англии Юстас, племянник короля Англии Генри Шампанский, и брат короля Франции Роберт Першский. В этой команде вполне мог быть и брат герцога Нормандии, Жоффруа, относивший к старшему брату без восторга (он, говорят, пытался перехватить Алиенору по пути в Аквитанию, чтобы насильно жениться на ней). Сам Генри в этот момент был в Барфлере, готовясь к отплытию в Англию. Но, услышав новости, кинулся к Неф-Марше. Возможно, королю Франции стоило бы порефлексировать до отплытия герцога Нормандии. Но на тот момент соединенные силы его врагов выглядели настолько внушительно, что никто не ставил на победу раздражающе удачливого молодого человека. Все были уверены, что шансов сохранить что-либо из имеющихся владений у него нет. Они не учли персональных особенностей характера молодого герцога, что, в общем-то, понятно - все привыкли глазеть на его родителей, и парень до поры, до времени оставался в их тени.

Я приведу здесь оценку характера и личности короля Генри II, данную для BBC History доктором исторических наук (со специализацией в римской военной истории) Майком Айбиджи:

"Не будучи красавчиком, Генри был крупнее большинства окружающих, крепким и сильным: мощь, которую излучала вся его личность. Его энергия казалась сверхестественной, и его гнев был легендарным, так же как его любовь к охоте. Он одевался просто, в охотничьи одежды, и подданные редко видели его вне седла и без сокола на руке. Но, как ни парадоксально, этот типичный человек действия был интенсивным интеллектуалом. Свободно владеющий несколькими языками, он любил уединяться за чтением, был отличным беллетристом, и обожал ученые дебаты. Он также был демократичен в общении, и никогда не забывал лиц. Он ненавидел рутину, и был знаменит склонностью менять планы в самый последний момент. Это помогало ему реагировать на непредвиденные обстоятельства с поразительной скоростью и целеустремленностью.

Он ценил преданность превыше всего, и его приступы бешенства, обрушивающиеся на тех, кого он определял как предателей, были настолько мелодраматичны, что в них трудно поверить - до пены у рта и катания по полу. Этот Генри был настолько пугающим, что мог превращать силой своего гнева важных магнатов в дрожащие развалины. Но он принимал честную оппозицию, и относился к ней совершенно спокойно. Чего он не переносил, так это предательства.

Превыше всего, он был безжалостен в преследовании своих прав. Он мог манипулировать придворными, играть на слабостях, искать лазейки, и даже нарушать обещания, чтобы защитить свои наследственные права, как он их понимал. Его политикой было "восстановление всех законов и правил времен короля Генри моего деда, искоренив все вредоносные практики, возникшие после тех времен и до сего дня". Для Генри, всё остальное было второстепенно, и его интерпретация этих законов и правил была более жесткой, чем принятая в дня Генри I. Это доминировало все его действия: его иностранную политику, его религиозную политику, его экономическую и законодательную политику, и даже его частную жизнь - иногда с катастрофическими последствиями.

Страстный, хваткий, авторитарный, Генри начал свое правление с целеустремленного высокомерия юности, и закончил с циничным коварством старого сквалыги. Он построил свое королевство силой своей личности, и это было его величайшей слабостью, как и величайшей силой".

@темы: Empress Matilda, King Stephen

---

Закрывая сезон

Нет, Старый Новый год уже не праздную! Завтра разбираю ёлку и прочее. Только на фото и заметила, что муж звездень криво присобачил.



Купила, всё-таки, три новых жЫвотных для украшений. Белку показывала уже, а вот весь из себя сверкающий олень и... мамонт, что ли?





На столе в зале - знакомая компашка.



И на кухне - китайские рождественские шторы.



К слову, в моей комнате тоже теперь китайские шторы. На белые я долго облизывалась.

@темы: "праздники"

---

Ничего я не понимаю в искусстве

Смотрю то, что могу смотреть вечно и в любых количествах - всякие там хроники расхитителей гробниц. Там есть несколько сквозных персонажей, и несколько пасхалочек, связывающих сериалы единой темой "Таинственной девятки". Одна из них - любовь некоторых персонажей к классической опере. И вот сидят молодые люди приятного вида и упиваются звуками, по сравнению с которыми ссора кошек - верх музыкальности. Причем, современная пекинская опера куда как зрелищней и, кажется, мелодичнее того, что слушают они. В общем, не для моих ушей.

@темы: "музыка"

---

Король Стефан - несчастливые годы

Поведение королевских войск, действующих в Уэссексе так, словно это была вражеская территория не была понята ни подданными Стефана, ни даже его биографом. По сути, в "дьявольской жестокости", как назвал эти действия хронист, был повинен не персонально Стефан, а его сын, Юстас, но кровь пала, естественно, на правящего монарха. Впрочем, и Стефан, и его сын на тот момент верили, что они победили, и что Генри Плантагенет вытеснен на континент навсегда. И занялись чисткой рядов, что Стефан всегда делал с сокрушающими для себя последствиями, и никогда не учился на ошибках, наступая на те же грабли снова и снова. На этот раз, он решил искоренить влияние Валерана де Мёлана на английские дела.



Матильда Блуасская, королева Англии


А Валеран на английские дела имел влияние непосредственное. Во-первых, в Англии оставался его брат, граф Лестерский, который никак не проявлял дружелюбности или враждебности к Стефану, и занимался своим хозяйством, посещая двор только по обязательным оказиям. Во-вторых, шерифом Вустершира был Вильгельм де Бьючамп/Бошан/Бьючем (как угодно), письма с распоряжениями к которому Валеран начинал с обращения "my dear son". И в 1150 году Стефан напал на Вустер. Снова, как на вражескую территорию, сжигая всё на своем пути и грабя собственных подданных. Замок к гарнизоном, во главе с де Бьчампом, тем не менее устоял, так что грабежом дело и закончилось. Король, тем не менее, вернулся в 1151 году, имея в своем распоряжении две осадные башни. И тут начали происходить очень странные вещи.

Граф Лестерский, Роберт де Мёлан, сделал необъяснимое: разрушил обе башни, но арестовал и увез в свои владения Вильгельма де Бьючампа. Понять логику событий можно попытаться, хотя современный хронист не был удивлен совершенно. Он просто зафиксировал происшедшие, добавив, что "потому что вышеозначенный граф был братом Валерана де Мёлана", полагая, что это всё объясняет. Что бы ни имел в виду хронист, в свое время отец близнецов Валерана и Роберта сделал распоряжение, что если семья лишится всего по одну сторону канала, их владения по другую сторону должны быть поделены. Люди не очень любят делиться, поэтому Роберт тщательно соблюдал интересы брата в Англии, и "пленение" шерифа, который был непосредственным агентом решений, принимаемых братьями, могло быть частью этой политики. С другой стороны, бесхозных подданных, особенно богатых, тогда не было и быть не могло, каждый имел сидящего на его шее оверлорда. В случае Роберта Лестерского, его оверлордом был король Стефан. Так что единственное, что мог сделать граф в интересах своего брата - это не дать разрушить замок и изолировать от Стефана слишком много знавшего шерифа, причем представив это услугой королю.

Впрочем, оверлордов, случалось, и меняли. Или пытались поменять. Граф Херефорда, сын Майло Глостерского, имел в оверлордах Генри Плантагенета, принеся ему присягу по собственной воле, но он предложил себя в вассалы королю Стефану, если тот отдаст ему замок де Бьючампа. Потому что в свое время, когда Майло Глостерский принял сторону императрицы Матильды, Стефан даровал Роберту Лестерскому право на графство Херефорд и comitatus (феодальное право) на сам Херефорд, так что Роджер Херефордский чувствовал себя в своей графской короне не слишком уверенно. Король, тем не менее, просто внезапно перестал интересоваться делами в Уэссексе, и вскоре ситуация вернулась к исходной. Видимо, раздумывая над логикой лействий графа Роберта, Стефан пришел к выводу, что феодальные отношения с магнатами, имевшими свои собственные, родовые земли - это не то, что отношения с графами, назначаемыми короной, и полностью от короны зависевшими.

Для магнатов важнее были связи родственные и соседские, ибо люди на тронах менялись, а земля оставалась вечной. А поскольку земельные владения каждого из магнатов не были какой-то монолитной, единой территорией, а располагались здесь и там, то контроль за определенной территорией было выгоднее поручить соседу, взамен на соответствующую услугу. Сохранился текст договора между Ранульфом Честерским и Робертом Лестерским, по которому один не просто соблюдал интересы соседских владений на своей территории, но некоторые владения были переведены в совместную собственность. Но прелесть этого договора даже не в этом. Поскольку оверлордом графа Роберта был король Стефан, а оверлордом графа Ранульфа - Генри Плантагенет, они рассмотрели и возможность, что будут вовлечены в военные действия друг против друга. Для этой оказии было решено, что оба будут вторгаться силами не более двадцати рыцарей, постараются нанести минимальный ущерб, и если им случится получить в добычу собственность друг друга, эта собственность потом будет возвращена. Вот и веди победоносную войну с таким контингентом!

Главной новостью 1151 года стал собор духовенства в Лондоне по поводу того, что архиепископ Теобальд стал папским легатом в Англии. Сам собор, надо сказать, был посвящен исключительно работой над документами, повелевающими вернуть церкви то, что было отнято, и не сметь притеснять церковные владения в будущем. Королю всё это было не интересно, его гораздо больше занимал вояж архиепископа Йоркского в Рим, где тот должен был ходатойствовать перед папой о коронации Юстаса при жизни Стефана. У Капетингов данная практика была дежурной, но для Англии того времени сомнительной. Хотя в послании к папе и говорилось, что коронация Юстаса является не сольным проектом его отца, а желанием всего двора, ни для кого не было секретом, что архиепископа практически вынудили отправиться в это путешествие - отношения между королем и назначенным Римом архиепископом Йоркским были даже не враждебными, они были ледяными, потому что король года три отказывался признавать Генри Мурдака архиепископом, а город Йорк не давал ему права на въезд и после того, как король назначение прелата признал.

Не известно, на что, собственно, надеялись Стефан и Юстас, посылая такого эмиссара. Через год оттяжек и задержек Святейший престол прислал неопределенный отказ: в Англии никогда не было обычая короновать сына при жизни отца, и они не хотят создавать прецедент, разрешая это Стефану. Впрочем, не исключено, что Стефан просто исполнил формальность, известив Рим о своих намерениях, потому что на пасхальной неделе 1152 года Юстас был провозглашен наследником престола, и от собравшихся к пасхальному двору потребовали принесения присяги. Более того, Стефан потребовал, чтобы архиепископ Кентерберийский Теобальд помазал Юстаса на царствование. Теобальд отказался, и был заперт под арест, откуда бежал, преследуемый стражей, во Фландрию. И кто знает, что ещё натворили бы отец и сын, если бы 3 мая 1152 года не умерла бы королева Матильда Булонская.

О её болезни ничего не было известно, и судя по реакции домашних, смерть королевы была полной неожиданностью и для них. Ведь королевская семья не была семьей в том смысле, как мы понимаем это в наше время. На момент смерти, Матильда Булонская находилась в Эссексе, а Стефан с Юстасом в Лондоне. Поскольку Матильда Булонская была единственным человеком в этом семействе, кто обладал пониманием политических ситуаций и дипломатичностью, её смерть не обещала Стефану ничего хорошего. Тем более, что в начале года умер и брат Тео, граф Шампани и Блуа, с которым, возможно, Стефан иногда советовался, и чьими контактами пользовался.

@темы: Empress Matilda, King Stephen