Люди при дворе Анны Невилл - 8

Замужество второй дочери Джона Невилла, Элизабет, было решено ещё в 1468 году, при его жизни. Скорее всего, этот брак должен был скрепить связь Скропов из Мэшема с домом Йорков, потому что ещё в 1459 году отец жениха, 5-й барон Скроп, был награжден за службу против йоркистов. Не очень щедро, всего 20 марками годовых, но все же. Сам жених, Томас Скроп, родился около 1460 года, а невеста – и вовсе в 1464 году. Томас остался унаследовавшим титул лорда Мэшема сиротой в 1475 году, и был отдан матерью под опекунство Ричарда Глостера. В 1476 году умерла маркиза Монтегю, после чего её дети от первого мужа тоже были отданы под опекунство Ричарда (хотя, как мы знаем, официальные права опекуна он получил только в 1480-м году). Где-то в этот период 1475-76 гг молодые выразили согласие стать мужем и женой, и стали таковыми считаться. Когда формальный брак вступил в стадию консуммации, трудно сказать, потому что точные годы рождения обоих все-таки не известны.



Йорк, Bootham Bar

Надо сказать, что стратегия Джона Невилла себя оправдала – молодое поколение Скропов из Мэшема поддерживало дом Йорков честно, пока дом Йорков был у власти. Муж Элизабет был даже участником кампании Ричарда против шотландцев, и был произведен в рыцари за заслуги. И он, и его супруга участвовали в коронации Ричарда и Анны. Но, в принципе, каких-то страстных политических убеждений ни у Томаса, ни у Элизабет не было.

История семейства сэра Томаса была достаточно впечатляющей в плане того, что чрезмерная близость с сильными мира сего смертельно опасна – тот самый Генри Скроп, близкий друг и соратник короля Генри V, был 3-м бароном Мэшема. Для Скропа дружба закончилась тем, что он потерял голову – в буквальном смысле, будучи обвиненным в участии в заговоре против жизни короля. Поскольку именно у Скропа не было ни одной причины в мире желать смерти своему другу и благодетелю, правдивость обвинения вызывает сильный скептицизм. А поскольку навет на Скропа был сделан Эдмундом Мортимером, возникает сильное подозрение, что граф Марч просто подсидел соперника, поскольку сам метил в фавориты короля. Впрочем, этот Эдмунд был человеком сильно травмированным и семейной историей, и своим детством, когда борющиеся за власть партии не стеснялись похищать детей. Так что, став свидетелем обычного застольного разговора, в котором участники что-то в частном порядке бурчали и бранили начальство, как это обычно бывает, парень мог впасть в искреннюю панику, и утопить даже невиновных, чтобы, упаси Боже, не оказаться утопленным самому.

Конечно, до сэра Генри ещё один Скроп из Мэшема (сын 1-го барона) расстался с головой как заговорщик, причем он был даже Архиепископом Йорка. Генри IV казнил его без суда и следствия за участие в заговоре Нортумберлендов-Перси, с которыми архиепископ был тесно связан. Но вряд ли сэр Генри так уж близко принимал в сердцу судьбу дядюшки, которого он вряд ли толком знал.
Сам-то сэр Томас был из более политически гибкой ветви Скропов: его дед и отец были служаками, но от личных уз с королями и пэрами держались подальше. Дед, 4-й барон, без аффектации просто выкупил обратно земли Скропов, которые Генри IV широким жестом раздал, и стал со временем даже лордом-казначеем. Тем не менее, сэр Томас ухитрился вляпаться по полной в деле «Эдварда VI», отправив, вместе со своим родичем, Джоном Скропом из Болтона, письмо за этой подписью в Йорк. В письме, собственно, просто запрашивались освобождения от оплаты и скидки на размещения и фураж для «Эдварда VI» со свитой, но оба Скропа с отрядом всадников и в самом деле появились у Bootham Bar (одни из четырех главных ворот в крепость, в которые надо было постучать и получить, после этого, разрешение мэра на въезд), от имени этого короля. Йорк, впрочем, об Эдварде VI и слышать не хотел. В битве при Стоук-Филд сэр Томас, кажется, принимал участие. Или участие Скропов закончилось уже при Бутэм Бар. Во всяком случае, никаких печальных последствий для обоих это выступление за Симнелла не повлекло. Дело в том, что Скроп из Болтона был женат вторым браком на Элизабет Сен-Джон, сестре леди Маргарет Бьюфорт, матушки короля Генри VII по матери, а леди Маргарет своих родственников по-своему ценила.

Во всяком случае, леди Элизабет Невилл-Скроп была с этой дамой достаточно близка, чтобы в будущем завещать своей сестре Люси псалтырь и праймер, которые она получила, в свое время, уже будучи вдовой после второго, довольно краткого, брака с сэром Генри Вентвортом (дедулей Джейн Сеймур, будущей королевы, и её знаменитых братцев), от леди Маргарет. Потому что после Вентворта леди Элизабет, в отличие от своих сестер, победно шествующих от мужа к мужу, больше замуж не выходила, предпочтя остаться богатой и влиятельной вдовой. У нее, в частности, воспитывалась дочь маркиза Дорсета, Мэри, которой она завещала кровать маркизы Монтегю, своей матушки, со всеми прилагающимися красивостями. Сестра Люси получила драгоценные книги не просто так, а с условием: она должна была отправить свою дочь (тоже Люси) на воспитание в семейство с хорошей репутацией, с тем, чтобы та со временем вышла замуж за сэра Джона Катта, казначея личного хозяйства Генри VIII и владельца знаменитого Хорхан Холла. Этот брак леди Элизабет с сэром Джоном обсудила и обустроила. Обе Люси повиновалась.

По причине вышеупомянутой Люси и потому, что не зная истории четвертой дочери Джона Невилла, трудно понять скандал, задевший как семью четвертой, так и третью дочь маркиза, я сейчас расскажу вам сначала про четвертую дочь Джона Невилла, и только потом про третью. Итак, в какой-то момент Люси Невилл вышла замуж за Томаса Фиц-Вильяма, мирового судью и коммерсанта. Вдовой она осталась в 1498 году, имея выживших трех сыновей, двое старших из которых, Томас и Джон, были достаточно взрослыми, чтобы воевать с шотландцами при Флоддене в 1513 году – и героически погибнуть. В целом, Люси родила в первом браке аж 8 детей, но, похоже, Ричард, Энтони и Эдмунд детства не пережили. Также у нее было две дочери. Впрочем, наиболее громким именем в истории остался её третий выживший сын, Уильям Фиц-Вильям, 1-й граф Саутгемптон.



Сильно поврежденное надгробье Томаса Фиц-Вильяма и Люси Невилл

Оставшись вдовой, Люси выскочила замуж за сэра Энтони Брауна, хорунжего Генри VII и коннетабля Кале. Сэр Энтони был для Люси, несомненно, староват, но вышла она за человека или за должность – это большой вопрос. Ни для кого не было секретом, что Люси Невилл не переносит Тюдоров. Она была ярой сторонницей Эдмунда де ла Поля, и в 1504 году при дворе ходили опасливые разговоры, что умри сейчас король – и Люси Невилл закроет Кале для всех, кроме кузена. Тем не менее, сэр Энтони ухитрился умереть в 1506 году, и уже на следующий год его вдове впаяли крупнейший штраф за то, что её муж плохо исполнял свои обязанности. Естественно, это было произволом. Но леди прекрасно поняла, что её легко могут оставить без нижней юбки при желании – король-Скряга, в последние годы своего царствования, подавлял любые проявления свободомыслия, разоряя своих сэров, пэров и их семьи, посягнув даже на сундуки своей матушки. Да и Эдмунд де ла Поль, преданный и проданный своими союзниками, уже плотно сидел в Тауэре.



Надгробье старших сыновей Люси Невилл

В общем, Люси Невилл притихла. Возможно, свою роль сыграло то, что её третий сын от Фиц-Вильяма, Уильям, был одним из тех, кто был выбран в школьные товарищи принцу Генри, который был, к тому же, наполовину йоркистских кровей. Впрочем, с 1509 года Уильям начал делать карьеру, и делал её, пока буквально не сгорел на работе в 1542 году, оставив после себя богатство, но не скорбящую семью. Женат он был – на Мэйбл Клиффорд, через которую и получил титул графа Саутгемптона, и, возможно, у него были нажитые вне брака дети, но в целом он был слишком занят, чтобы иметь нормальную, функционирующую семью. Не было в королевстве ни одного проекта, на который бы король своего приятеля детских лет не бросал – уладить, решить, повоевать, и даже помочь разойтись со ставшей политической и личной обузой женой. Как ни странно, Фиц-Вильям был одним из немногих людей, которые не видели особых изъянов в Анне Клевской. Это он вез её в Англию, и нашел молодую женщину вполне приятной в общении и легко обучаемой.



Уильям Фиц-Вильям

А вот его брат по матери, Энтони Браун-младший, был шокирован. Портрет, очевидно, и в самом деле мало напоминал оригинал. Этот Энтони вообще был несколько узколобее Уильяма, как ни странно. И в политике тоже. Зато он был, несомненно, красивее.



Была красива и сестра Энтони, Элизабет, которая, собственно, и подвела Анну Болейн, чьей придворной дамой она была, под обвинения в неверности супругу. Причем, у этих женщин были странные отношения. Анна, сидя в Тауэре, переживала из-за тяжелой беременности своей обвинительницы, а Элизабет назвала родившуюся дочь Анной. Похоже, что Элизабет Браун, как послушная жена и сестра, не была добровольной обвинительницей, а действовала по необходимости.



Элизабет Браун и её супруг Генри Сомерсет, 2-й граф Вустера

@темы: Richard III

---

Вот теперь точно ура

Больничный пока до конца августа, в августе встреча с ведомственным врачом для выполнения формальностей. Мне впервые частично озвучили заключение рентгенолога, которому больше года (я сама не вижу в своей электронной истории болезни заключений узких специалистов). Ну что... Не понимаю, какого ктулху мне дали направление на операцию только в этом году. Ну да ладно, что теперь уже возмущаться. Лучше порадуюсь, что для озвученных повреждений я ещё молодцом передвигаюсь.

Вот теперь можно начинать проекты с доведением до ума своих художественных текстов и исторических записей. Время писать книги.

@темы: житие мое

---

"Мистическая восьмерка"

Или "Восемь", или "Восьмерка"/The Eight [2020]. Да, только начали выкладывать, но мне кажется, что может получиться что-то интересное. Для начала, востребованные актеры снялись. В том числе, и мой обожаемый даос- Мастер Рун из "Да будет ночь-1".



Суть в том, что существует некая лига домов Мастеров, каждый из которых владеет особым искусством. Одна может украсть, что угодно, другая - отравить кого угодно, третий - ввести в заблуждение кого угодно, ну и так далее. И, вроде, у них нет главного, и все они ждут какого-то Мастера Свитка, чтобы самораспуститься. Куда распуститься, почему и для чего - фиг их знает, всё туманно. Историческое обрамление, как понимаю, Китайская республика 1911 года. Армейские интриги, абсолютные произвол и коррупция, ну и прочее прилагающееся. Учитывая историческое развитие событий, сценаристам есть где развернуться. Да и принц Цин там с первой серии слоняется:



Но в центре - некая темная лошадка, возвратившийся после учебы в Японии студент, который был воспитан в самой богатой семье города, и даже считается наследником дома. От семьи, кроме слуг, осталась в наличии молодая хозяйка, на которой как бы обречен жениться главгерой. Дева хрупкая, но с хваткой бультерьера.



Родители главгероя погибли, "защищая порядок и закон", но кем они были, и что он такое сам - трудно по двум первым сериям сказать. Вожделенный Восьмеркой список, во всяком случае, у него.

@темы: Дорамы

---

Самая светлая ночь в году прошла

Теперь дни снова будут становиться короче. Накануне Иванова дня здесь принято поднимать флаг в 18 часов, и спускать его только на следующий вечер, в 20:00. Никто уже не помнит, откуда пошла традиция, но мы решили, что так отмечают начало поры отпусков. В этом году флагу не пришлось мокнуть под холодным ветром!



Как обычно по праздникам, еда на столе самая простая, самая ленивая - новая отварная картошка с укропом, обязательно селедка в каком-то виде, да что-то на гриле, по предпочтениям. Мы решили предпочти форель. Белое токайское, годы назад подаренное мне дочерью одной пациентки, и в этом году осталось не открытым. Тоже - традиционно, потому что просто забыли. Но самые яркие воспоминания об этом празднике у нас из прошлого. Однажды, внезапно так шибанул грозовой порыв, что на наших глазах на соседском участке здоровенную березу переломило как спичку. А второй раз я не присутствовала, была на работе. Муж жарил колбасу на гриле, оставил гриль разогреваться, разложив колбаски уже на тарелке, 4 штуки. Когда снова вышел на терассу, колбасок было уже три. До сих пор не знаем, кто разжился четвертой



День мы посвятили работе. Поскольку метеосводка пообещала страшную жару всю нынешнюю неделю, мы стригли траву, пока на улице было нормально и ветерком обдувало. Да, и я участвовала. Колени поддержала эластичными лентами, спину - поддерживающим поясом, и вполне успешно два часа с газонокосилкой поработала. И мне даже почти ничего за это не было. Муж бегал со второй косилкой по другой стороне участка. Врач был прав, кстати - отчасти боли в ногах у меня из-за спины, с поясом становится терпимее двигаться. Комаров не очень много, и они в этом году снова такие, что укус зудит максимум два часа, если не меньше. То есть, антигистамины принимать не нужно. Пармы уже появились, но вот на их укусы я почти не реагирую, и шишки рассасываются минут за 20-30. Под пармами здесь понимают всех летучих-кусучих, кто не комар и не мошка. Вечером вылезла ещё с фотоаппаратом, чтобы сфотографировать пресловутую "северную невесту", вот она:



Нашлась и одна распустившаяся махровая роза на основе шиповника, хотя массово они цветут позже:



Ну и моя слабость, люпины. Хотя они и объявлены враждебным национальной природе видом-чужаком, но во многих местах их, к счастью, не истребили. Сильно надеюсь, что из-за недостатка бюджетных денег это безумие с истреблением люпинов и шиповников на государственном уровне прекратится. Авось, партия зеленых-эколухов увл«ечется чем-то другим. Ну как таких красавцев можно не любить???



Участок у нас, как я жаловалась, огромен, пол-гектара. Сами понимаете о размерах того, что вокруг дома, если два человека стригут его в две машины два часа! К счастью, часть участка оставили под пахотное поле, на котором сосед то овес сеял, то траву. Потом он вышел на пенсию, и, с нашего разрешения, передал этот участок какому-то своему знакомому, который даже представиться не зашел (что не типично для этих мест). Но он выращивает что-то масличное. Типа рапса, но белое. И благодаря этому, у нас теперь вокруг такое благоухание, что ах!



С этой же стороны у нас лежат несколько валунов, за которыми растет куст ревеня и симпатичные ирисы. Там же ранней весной еще лютики вылазят, и осенью - золотые шары и мелкие дикие астры. Любимое место всех котов, которые у нас перебывали. Они могли там сидеть долгими часами. И тихое место, безопасное, и всё видно вокруг, и неосторожные мыши их не замечают.



А потом я заметила, что у стены дома, с южной стороны, расцвели пионы, которые ещё днем были закрыты.



И вот по поводу праздника, мне вспомнился пост в жж какого-то чудака, чуть ли не в промо был недавно, что мы, "иммигранты" в других странах, всегда будем чужими среди чужих, мучимые дикой завистью к "партнерам" по праздникам, потому что эти праздники - не наши. Там что-то ещё про не-родину было. Что я могу сказать по этому поводу... Глупое это мнение. Родина есть у всех, и место проживания никак на это факт не влияет. Мне много где нравилось, и во многих местах, я знаю, мне было бы мило сердцу жить - в любом месте Англии, в Милане, в Гонконге, в Дели... Но это не предполагает мимикрии под коренных обитателей этих мест. Они мне нравятся и сами по себе, отдельно от меня. И почему же я должна им завидовать? Я лучше буду любоваться их жизнью, представлять их рутину, их будни. Как минимум в Англии, я была бы активна в приходской жизни, потому что там это - то самое место, объединяющее общими делами своих и чужих. В Дели я бы обросла знакомыми из университетской среды. В Гонконге через неделю знала бы окрестных лавочников, чтобы перебрасываться с ними шутками на ходу.

Но я живу в Финляндии, где некоторая асоциальность - нормальная норма и форма общения. Контакты вне ближнего круга - это контакты на работе, редко переходящие во что-то серьезнее хороших отношений. В некоторых старых районах, я видела традиции дворовых субботников и дворовых праздников, когда кто-то организовывает свой день рождения во дворе, и подтягиваются все соседи, но это, увы, традиция исчезающая, хотя "корона", кажется, её несколько реанимировала.

Большая часть праздников здесь совсем не имеет официальной подоплеки. На Рождество, Пасху люди украшают дома определенным образом и едят традиционные для этих праздников простые блюда. Да, поколениями вокруг стола ещё собираются, но всё реже и реже, норовя встречать с непосредственной семьей, а остальные гости приходят в другие дни, если приходят. Молодые поколения и вовсе всё чаще встречают Рождество, например, где-нибудь в другом городе, в гостинице, когда не надо пластаться с украшениями и готовкой.

На Иванов день народ просто-напросто жарит что-то на гриле и бухает в разных количествах, хотя, опять же, молодое поколение к алкоголю относится гораздо холоднее, чем их родители.

На 99% официальных праздников, просто поднимаются флаги - ну там день ветеранов, вооруженных сил, Евросоюза... Какие-то мероприятия где-то есть для тех, кого праздники касаются, но для остальных они - обычные будни. Международный женский день стали праздновать, ибо повод слопать тортик или пирожное. День отцов празднуют, хотя у многих отцы есть только биологически. День матерей очень празднуют, потому что матери есть у всех. Но это - тоже семейные праздники, повод посидеть за столом. Единственный официальный праздник, который реально празднуется - это День независимости. Но, опять же, для народа это означает залечь в кресла перед тв с 18 часов, и весь вечер обсуждать, кто из гостей на президентском приеме одет хорошо или плохо, сплетничать о скопившихся за годы слухах про политиков, и все такое. Можно ли реально почувствовать себя чужим на подобных праздниках жизни? Вряд ли.

Ах да, Первомай же, когда народ, закончивший лицей, здесь обряжается в шапочки с белым верхом. Накануне все молодые, опять же, бухают на карнавале, а на сам Первомай выползают на пикники в традиционные места. Вот это - реально чужая традиция в плане шапочек, но чужая она и для многих-многих финнов

А из моих, русских праздников, мы с мужем празднуем несколько менее небрежно, чем финны, Новый год, и всегда смотрим парад Победы.

@темы: житие мое

---

Люди при дворе Анны Невилл - 7

Ну а теперь очередь дошла непосредственно до пяти дочерей Джона Невилла, маркиза Монтегю. Судьбу старшей, Анны, решили (не очень понятно, кто и почему решил) таким образом, что отправили её ко двору Катерины Невилл-Бонвилл-Гастингс, у которой дочь Сесилия была приблизительно одного с Анной возраста. И, судя по всему, дружба Сесилии и Анны сохранилась вплоть до 1520-х годов. Оттуда Анну выдали в 1481 году за Уильяма Стонора, у которых в бабках ходила неукротимая Алиса Чосер, а в дедах, соответственно – тот самый граф Саффолк, Уильям де ла Поль, через которого Маргарет Анжуйская правила Англией, потому что её муж, король, административной составляющей обязанностей короля не интересовался совсем. Джон де ла Поль, их сын, был первым мужем леди Маргарет Бьюфорт, которая, впрочем, поменяла его на Эдмунда Тюдора, сославшись, что такое решение подсказал ей святой, в ответ на её молитвы.




Но была у Уильяма де ла Поля внебрачная дочь Джейн (Жанна), нажитая им, как гласит легенда, от какой-то французской монахини, которая сбежала с кравчиком Уильямом из монастыря. Забавно, что эту монахиню (если девица вообще была монахиней) повсюду называют даже по имени, Malyne de Cay. На самом же деле, Malyne – это имя персонажа из «Кентерберийских историй», это дочь мельника, которая весело провела ночь с клерком Алейном, и decay (упадок) в этой истории заключается в падении морали женских персонажей между рассказом рыцаря (где Эмили себя блюдет, это история любви, а не сексуального приключения), рассказом мельника, в котором Алисон отвергает любовника шутливо, и охотно капитулирует, и рассказом управляющего, в которой Малин охотно занимается сексом с незнакомцем. В рассказе же повара, женский персонаж – и вовсе замужняя проститутка, продающая свои прелести за деньги (см. анализ тонкостей произведения в «Geoffrey Chaucer: Building the Fragments of the Canterbury Tales», by Jerome Mandel). Судя по тому, что Джеффри Чосер умер за 30 лет до того, как его внучка вышла третьим браком за де ла Поля, не он вывел образ Малин из приключений благородного сэра де ла Поля во Франции, а, скорее, мать признанного Уильямом бастарда, Жанны, начали величать этим именем в семье с легкой руки (вернее, острого языка) леди Алисы. Под этим именем она и осталась в истории.



Жанну де ла Поль выдали замуж в семью Стоноров, в старинный и богатый оксфордширский род нетитулованных дворян (джентри), известный с 1156 года. Она и была матерью супруга Анны Невилл/Монтегю. В дальнейшей истории семейство известно двумя, связанными друг с другом, особенностями: умением выживать и сохранившейся в семейных архивах перепиской с самого 1290-го года. Кроме них, такими архивами располагали только Пастоны. Впрочем, кто знает, что лежит в архивах других старинных семей, ведь редко кто соглашается вытряхивать семейные тайны под лупу исторических исследований. Стоноры и по сей день живут в Стонор Парк. Вот этот домина просто включает в себя всё, что там строилось раньше. Причем, Стоноры там именно живут, хотя в доме проводятся регулярные экскурсии.



Сохранилось письмо Анны к мужу, подписанное «ваша новая жена» - она была третьей супругой у своего тридцатилетнего мужа. Не влазя в детали и особенности семейных дел Стоноров, надо сказать, что Уильям, в 1483 году примкнувший к бунту Бэкингема, был явлением крайне нетипичным для своего семейства. Дело в том, что английские джентри практически не участвовали в Войнах Роз. Они вообще воевали только в тех случаях, когда война слишком близко подходила к границам их владений, и когда речь шла о каких-то глобальных походах. Именно Стоноры принимали участие в Ирландской экспедиции в 1394 году, в походе Генри V в 1419-20 годах, и потом в битве при Стоук-Филд (за Генри VII, разумеется).

Но Уильям, который побыл и шерифом Оксфордшира, Беркшира и Девоншира, и главным управляющим Оксфордского университета, и прибыльно поторговал шерстью, и даже был коннетаблем Валлинфорд Кастл (совместно с Джоном де ла Полем, по-моему), ухитрился не только вмешаться в высокую политику, выступив против Ричарда III на стороне Бэкингема, но и принять участие в битве при Босуорте на стороне графа Ричмонда. В какой-то момент он даже стал сэром, но не ордена Бани, как кое-где пишется, а Knight Bachelor (Kt), то есть, рыцарем, не принадлежащим к рыцарскому ордену, посвященным лично королем, но без права на свое знамя и на свой рыцарский отряд. Похоронен он был, кстати, в Вестминстерском Аббатстве, в 1494 году. Уж кто его знает, чем ему так не угодил король Ричард. После смерти брата Анны, Джорджа Невилла, Стонор совершенно обоснованно считал, что часть оставшегося после паренька наследства принадлежит и его жене. Ричарда Глостера он об этом наследстве запрашивал - это известно, но не известно, какой он получил ответ, и получил ли. Могло ли это стать причиной предательства?



Анна же, его жена из Невиллов, умерла уже в 1486-м – как-то очень быстро жены у этого энергичного господина умирали, предшественница Анны вообще выдержала всего год, даже меньше. Тем не менее, сына и дочь она Стонору родила. Интересно, что этих детей, Джона и Анну, обоих связали с семьей Фортескью. Джон женился на Мэри Фортескью, и Анна вышла за сэра Адриана Фортескью. Джон умер 17-летним, по какой-то причине, и наследников оставить не успел. Анна, впрочем, тоже умерла молодой, в возрасте 24 лет, но успела родить двух дочерей, одна из которых позднее была выдана в семью Вентвортов, а вот вторую занесло в жены 10-го графа Килдэйра, известного как «Шелковый Томас». Впрочем, Анне Стонор-Фортескью, в каком-то смысле, повезло, что она умерла молодой. Её муж, сэр Адриан, стал жертвой интриги Святого престола, когда его, живущего в стране, отколовшейся от Рима, сделали рыцарем ордена св. Иоанна и приняли в доминиканский орден "черных фриаров" Оксфорда как светскую персону. Как следствие, в результате католического восстания 1538 года, сэр Адриан был признан советниками Генри VIII персоной чрезвычайно опасной, и в 1539 году был казнен без суда и следствия, просто по приговору парламента. Не пережил этого царствования и лорд Кильдэйр.



Стонор Парк

@темы: Richard III

---

Люди при дворе Анны Невилл - 6

Увы, до дочерей Джона Невилла мы и в этой части не доберемся, потому что сначала надо разобраться с фигурой их отчима. После смерти маркиза Монтегю, его дети оставались с матерью некоторое время, но леди Изабель уже в 1472 году вышла замуж вторично. Причем, полагаю, несколько шокировав окружавших, потому что её выбор пал на до мозга костей ланкастерианского Уильяма Норриса. Он, конечно, признал, попав в плен после Таутона, победу дома Йорков, и до самого 1483 года вел себя прилично, но традиции его семьи сильно намекают на то, что что сэру Уильяму было просто свойственно острое политическое чутье на грядущую смену династии.

Меня лично удивило то, что леди Изабель, богатая вдова известного аристократа, маркиза, вышла замуж ниже своего статуса. Потому что если бы Уильям Норрис что-то из себя к моменту битвы при Таутоне представлял, то он бы её не пережил. Политикой Эдварда в отношении проигравшей стороны было прагматичное «уничтожать командиров, прощать рядовых». Тем не менее, первой супругой этого прозаичного господина была Джейн де Вер, сестра того самого 13-го графа Оксфорда, в браке с которым так пострадала сестра первого мужа леди Изабель, Маргарет Невилл. Более того, матушкой Уильяма Норриса была дама ордена Подвязки, который в 1440-х годах кому попало не раздавали. То есть, что-то интересное в этих людях было, если не в самом Уильяме, то в его родителях. Поэтому я полезла в историю семейства Норрисов из Иттендон Кастл, будучи толком «знакома» только с одним из них – с тем незадачливым бедолагой, который станет одним из козлов отпущения в процессе над Анной
Болейн.



Сэр Джон Норрис

Тем не менее, ничего сногсшибательного в истории семейства нет. Они были из числа тех, кого относили к группе «джентльменов», и вели (очевидно) свой род от Иво-Северянина ('le Norreys'), курьера короля Норвегии при дворе Генри I. И первым, вошедшим в историю членом интересующей нас ветви рода, был Ричард ле Норрейс, шеф-повар королевы Эдварда I, Элеаноры Кастильской. За службу он было пожалован манором в Оквеллсе, в 1283 году. Сэр Джон Норрис, отец интересующего нас Уильяма, был правнуком этого шеф-повара. Именно он построил в Оквеллсе тот основательный помещичий дом (в 1446 – 1456 гг), который стоит там до сих пор, хотя изнутри его несколько раз перестраивали за прошедшие века (особенно в 1880-х).



Вот этот сэр Джон Норрис был личностью интересной. Хотя берширкские исследования его семьи и утверждают, что супруга его хоть и была богатой наследницей по имени Алиса Мербрук, дамой ордена Подвязки она, все-таки, не была. Ошибка, до сих пор красующаяся в википедии, произошла из-за ошибки в интерпретации записей королевского гардероба. Что ж, это объясняет, почему её имени в списке кавалеров и дам ордена нет. Тем не менее, Иттендон Кастл в семью Норрисов принесла именно она (замок, тогда ещё просто манор, стал собственностью супругов в 1440 году, после смерти отца Алисы). Где-то до 1445 года сэр Джон исполнял обязанности церемонийместера при дворе Генри VI, а в 1445 году стал личным сквайром короля, и затем – хранителем королевского гардероба. Учитывая особенности его величества, синекурой эти должности точно не были. Впрочем, не поручусь, что до 1446 года Джон Норрис был «сэром» - рыцарем ордена Бани он стал в 1446 году. И вот после этого, он стал обустраивать семейное гнездо в Оквеллсе, причем, с несколько наивной гордостью, украсил витражи гербами жены и своих друзей – Уорвика (Ричарда Бьючема, отца супруги Кингмейкера), Сомерсета, Саффолка, и, конечно, короля и королевы. К слову, леди Алиса стала придворной дамой королевы Маргарет Анжуйской.




В 1448 году сэр Джон запросил и получил разрешение укрепить стены Иттендона и превратить его в замок.

Полагаю, что даже если Джон Норрис был «свежим» сэром, он был человеком очень могущественным. Во всяком случае, когда в Даремском кафедрале делали витражи по поводу визита королевской четы, на них появились и гербы Норрисов. Что не помешало ему очень плавно перейти в 1461 году на должность личного сквайра нового короля, Эдварда IV. Сэр Джон пережил двух жен, а вот третья, вдова мэра Лондона, пережила его. И вышла в 1466 году, через несколько месяцев после смерти сэра Джона, замуж за... Джона Говарда, будущего 1 герцога Норфолка, друга, консультанта и, в какой-то мере, наставника Ричарда Глостера.



А вот герой этого рассказа, сэр Уильям Норрис, старший сын сэра Джона, родившийся в 1433 году, совершенно точно был сэром с самой битвы при Нортхемптоне в 1460 году, после которой его произвел в рыцари сам король Генри VI. Тем не менее, его не сочли угрозой и не уничтожили после Таутона. А уже в 1461 году, по протекции папочки, полагаю, сэр Уильям начинает делать карьеру. В августе он становится управляющим двух королевских маноров – Кукэм и Брэй. В 1467 году он уже мировой судья Беркшира (и оставался на посту до самого 1483 года), а в 1468 – шериф Оксфордшира и Беркшира. В 1469 году Уильям Норрис стал личным сквайром Эдварда IV. Из-за вышеупомянутого потрясающего политического чутья, к демаршу Невиллов, начавшегося с восстановления Генри VI на троне и закончившемуся Барнетом, он не примкнул, и сохранил, таким образом, и голову, и статус, и работу.

Как и где маркиза Монтегю, овдовевшая в возрасте около 30 лет, встретила Ульяма Норриса, можно только догадываться. Их семейная история пересекалась через Невиллов и де Веров, но Норрис также был одним из тех, кто устраивал захоронение Джона Невилла и его брата в Бишем Эбби. В любом случае, будучи матерью и опекуном мальчика, который должен был наследовать отцу и дяде и был теоретически неправдоподобно богат, а практически – камнем на дороге самого короля, она не могла не быть вовлечена в сложные переговоры о будущем состояния как минимум своего покойного мужа. Соответственно, король вполне мог послать своего доверенного сквайра объяснить вдове, какой линии поведения ей стоит придерживаться. А то и просто очаровать, что было бы вполне в духе короля Эдди. Или запугать. Или запугать, а потом очаровать.

В любом случае, практически ровно через 4 года Изабель умерла. С Норрисом у нее был сын и две дочери, которые пережили мать, но умерли в раннем детстве. Тем не менее, Норрис закрепил за собой маноры Изабель: Окфорд в Девоне, Нолл и Готхалл в Сомерсете, Эстни и Эффорд в Хэмпшире, Шинли в Хертфордшире, и Rougherdecote (Ружедекот?) в Глостершире. Закрепил, формально, до совершеннолетия детей Изабель от первого брака, но как-то так всё и зависло, особенно после того, как Джорджа лишили титула герцога Бедфорда. Разумеется, Норрис напомнил королю, что теперь он – человек холостой, а значит, дочери Изабель у него оставаться не могут – неприлично. В принципе, у сэра Уильяма были две дочери от первого брака, в возрасте 6-7 лет на момент смерти Изабель, но не знаю, кто их воспитывал.



Shenley Wood

В общем, король счел, что уж поскольку Ричарду Глостеру достались теща и имущество тещи, то с тем же успехом он может воспитать и сироток-кузенов жены. Кстати, формальное опекунство Ричарда над этим детским садом оформили только в 1480 году, то есть Сьюзен Хиггинботем не права, обвиняя его в алчности (опекуны пользуются доходами от имущества опекаемых до их совершеннолетия). На самом деле, Ричард Глостер этих деток содержал и до, и после того, как опекунство было оформлено: их имущество так и оставалось у Норриса.

Возможно, это было одной из причин, по которой Норрис, через бунт Бэкингема, ретировался за границу после коронации Ричарда III, и примкнул впоследствии к графу Ричмонду. Или его политический нюх возвестил, что вскоре династия Йорков уступит место новой, и что пора заслуживать себе место под солнцем на будущее.

@темы: Richard III

---

Прошлогодняя выставка в Челси

Господи, какие изумительные персонажи, какие наряды!!! Здесь, очень-очень рекомендую: featherygold.livejournal.com/735930.html

@темы: "красотища"

---

Кстати...

www.amazon.com/Great-Again-How-Crippled-America...



На Киндле дорого, но слушать можно бесплатно. Кто храбрый? Всего-то 208 листов. К слову, больше 2000 оценок, и очень высокий рейтинг (пять звездочек дали 82% читателей).

@темы: "Чтиво"

---

Ну и погодушка

Жаркая, влажная духота и неподвижный воздух. Почему-то именно при таком типе погоды воздух зависает, ни дуновения ветерка. И периодически всё проливается грозовыми ливнями. Какой-то плюс и в такой погоде есть: ни о каком ужине и речи быть не может! А когда не ужин, то выключаешься после тарелки супа или бутерброда. Хорошо, что я сейчас не на работе и не в маске. Зацвела очередная роза. Кажется, карельская (она же арктическая).



Белая, которая "невеста", тоже цветет, но фотография не получилась, уж слишком она белая, всё слилось в пятно. Попробую при другом свете.



Сегодня я поняла, что я - эйджистка и шовинистка. Сходила за больничным в местную неотложку, и там оказался дежурным немолодой, стройный и высокий дяденька с усталыми глазами и благородными сединами. Да ещё и русскоязычный, хотя точно не русский. Что-то восточное, и даже акцент на финском у него арабский, а вот по-русски вообще без акцента говорит. Вот он выглядел так, как должен выглядеть Настоящий Врач из моего подсознания. В чистом, отглаженном белом халате, да))

А ходила я за больничным потому, что ведомственный врач у меня только 23.06, а работать я уже сейчас не могу. Вообще. Тупо еле стою на ногах на последних обходах, и спина болит просто ооооооооглашенно. Не вообще, а в процессе, когда надо, например, долго стоять (больше двух минут). Правда, этот Настоящий Врач сказал мне то же, что сказал совсем другой врач моей молодой коллеге: это не спина из-за коленок болит, а коленки из-за спины. Вот эти боли в задней части колена - это оно и есть. Впрочем, мне все равно, что и почему, но работник из меня сейчас никакой. Надеюсь, во вторник врач отправит меня в долгосрочный больничный, и я смогу, наконец, спокойно и без стресса заняться собой. Кстати, прием этот будет проходить по телефону. Благодаря короне, это стало возможным. Надеюсь, на следующей неделе духота уйдет, и станет возможной какая-то разумная активность.

@темы: житие мое

---

Люди при дворе Анны Невилл - 5

Если бы дети Джона Невилла могли взрослеть в нормальных условиях, их детство прошло бы не дома. Джордж, сын и наследник титула, родившийся в 1461 (или в 1465, или даже в 1457) году, воспитывался бы при дворе короля Эдварда IV. Помимо того, что он наследовал бы за отцом, матерью и совместными владениями родителей, он был бы и наследником своего дядюшки Кингмейкера. И за бабушкой Джоан Типтофт он бы унаследовал треть состояния. В общем и целом, его годовой доход составил бы 4000 фунтов (годовой доход Кларенса, например, составлял 4500 фунтов). Он даже был обручен со старшей дочерью короля, Элизабет Йоркской! Но ничто не было нормальным после Барнета. Мальчика успели в 1470 году сделать герцогом Бедфорда (титул был свободен с самого 1435 года, с момента смерти Джона Ланкастера, сына Генри IV), и этот титул оставался за ним до 1478 года. А вот всё остальное не сбылось.



Самым важным моментом в хитросплетении раздела имущества Невиллов было то, что ни Джон Невилл, ни Кингмейкер не были объявлены изменниками, и корона не конфисковала их владения. Причиной этому были отношения короля Эдварда с его братьями, Кларенсом и Глостером. Их нужно было обеспечить в соответствии с их герцогскими титулами, но так, чтобы Эдварду не пришлось ощипать для этого других своих сторонников. По всем законам, за отцом и дядей должен был наследовать их ближайший родственник по мужской линии – Джордж Невилл.

Но, если не давать себе быть ослепленным тем неоспоримым фактом, что Ричард III был беспощадно оболган в истории в пользу Тюдоров, сменивших на троне Плантагенетов, нужно признать другой неоспоримый факт: Ричард Глостер был плоть от плоти своей эпохи. Не будучи ни злым, ни порочным человеком, он принимал как данное необходимость быть богатым и могущественным по праву происхождения. Тот же менталитет разделял с ним и Кларенс. И оба они не желали быть одаренными должностями и бенефициями только от короны, потому что оба уже испытали, как легко их брат-король передаривать однажды подаренное. Они хотели владеть своим, а для этого им нужно было подвинуть в правах тех, кто никак не мог этому воспротивиться. И они требовали это свое у брата, который признавал, что они были в данном вопросе в своем праве.

Наследник Джона Невилла оказался именно таким подвинутым в правах, просто потому, что у него не было никакой возможности их защищать – он либо даже не был совершеннолетним, либо с его способностями/возможностями было что-то не то. Его некогда всемогущий родич, Джон Типтофт, был уже мертв. Бабушка Джоан вышла замуж вторично, за Томаса, сына лорда Грея из Ратина, и сидела на наследстве первого мужа (и своем) до самого 1494 года. В общем, наследство Уорвика-Кингмейкера было разделено между его дочками, Изабель и Анной, причем с милой оговоркой, что оно останется за их мужьями и в случае развода. Вдову Уорвика, наследницу состояния Деспенсеров-Бошанов, лишили всех имущественных прав, передав их, с графиней в придачу, Ричарду Глостеру.

В результате, Джордж Невилл остался со средствами, явно слишком недостаточными, чтобы поддерживать ими свой герцогский титул, и этот титул король у него в 1478 году отобрал. Майкл Хикс в «Richard III and his Rivals: Magnates and their Motives in the Wars of the Roses» утверждает, что за этим стоял герцог Глостер (он вообще не питает никаких симпатий ни к Ричарду, ни к его супруге), но, поскольку титул Бедфорда перешел к сыну короля, я полагаю, что классическая версия все-таки верна (и совсем в духе доброго короля Эдди): герцогские титулы Эдвард IV хотел исключительно в домашнее пользование.

Оцените казуистику оригинала документа, оставляющего Джорджа Невилла, в смысле принадлежности к привилегированной части населения, яко благ, яко наг:

«Where previously the king our sovereign lord, for the great zeal and love he bore to John Neville, the late Marquis Montague, and for other considerations influencing him, elevated and made George Neville, the eldest son of the said marquis, duke of Bedford; and at that time, for the great love his said highness bore to the said John Neville, planned and intended to have given the said George adequate livelihood to support the same dignity: but for the great offences, wickedness and misbehaviour that the said John Neville did and committed against his said highness, as is commonly known, he had no reason to grant any livelihood to the said George. And because it is public knowledge that the same George does not have and may not have by inheritance any livelihood to support the said name, estate and dignity, or any name of estate; and it is frequently seen that when a lord is called to high estate and does not have adequate livelihood to support the same dignity it leads to great poverty and indigence, and often causes resort to great extortion, corruption and maintenance, to the great trouble of all the areas where such a figure happens to live. Wherefore the king, by the advice and assent of his lords spiritual and temporal and the commons assembled in this present parliament, and by authority of the same, ordains, decrees and enacts that the same elevation and making of duke, and all the dignities given to the said George or to the said John Neville, his father, shall henceforth be void and of no effect: and that henceforth the same George and his heirs shall not be dukes or marquesses, earls or barons, or be held or taken for dukes or marquesses, earls or barons because of any previous elevation or creation; but that name of duke and marquess, earl and baron shall cease in him and his heirs and be void and of no effect; notwithstanding the said elevation or creation». [Parliament Rolls]

Но, собственно, Ричард Глостер обобранного и лишенного вообще всех аристократических титулов парнишку на съедение волкам не оставил. Он стал его опекуном, с правом выбрать Джорджу жену. Бесприданником Джордж не был, не подумайте. По материнской линии, он получал законную половину доходов, на которых сидела его бабушка. Кроме того, он получал половину доходов от личных владений своего деда, сэра Эдварда. Так что, имея крупные доходы и Ричарда Глостера в опекунах, Джордж Невилл должен был быть весьма привлекательной персоной на брачном рынке. К тому же, буквально через год после того, как титул герцога Бедфорда перешел к сыну короля Эдварда, Джорджу Плантагенету, тот умер, и титул снова остался свободным. Женив Джорджа Невилла на наследнице, можно было создать условия, в которых тот со времен смог бы поставить перед парламентом вопрос о восстановлении титула. Даже с понижением его до графского, в конце концов. Но что-то снова не сложилось. По какой-то причине, Джордж Невилл умер в мае 1483 года, так и не обзаведясь семьей. Он был похоронен в Шериф Хаттон.

Можно много спорить, хотел ли Ричард Глостер из жадности держать кузена своей жены под метлой. Всё зависит от перспективы, с которой рассматривается сам Ричард. Или от того, как рассматривать происходящие в королевстве события после парламента 1478 года, на котором утопили Кларенса. Я полагаю, что Невиллы были Ричарду Глостеру очень важны. Король был не вполне здоров с самого 1475 года, и хотя Глостер не враждовал с королевой (в отличие от Кларенса), между ними не было дружбы. Это видно по обмену подарками на знаковые праздники. Эти двое отдаривались по мелочам.

То есть, стратегия выживания для Ричарда Глостера должна была включать создание вокруг себя достаточно сильной, богатой и могущественной группы, тронуть которую Вудвиллы не захотят и не посмеют, придя к власти. У Глостера на тот момент было опекунство над сыном Кларенса и над наследником Джона Невилла. Было бы полным безумием разбрасываться такими потенциальными союзниками, не вплетя их в сеть родственных и имущественных интересов Невиллов и политики севера, куда аппетиты Вудвиллов не распространялись. А безумцем Ричард Глостер не был. Да, дом Йорков, теоретически, был одним из краеугольных камней власти на севере Англии, но настоящей силой там был дом Невиллов. Без поддержки Невиллов, Ричард во многом терял в поддержке севера. И не надо недооценивать средневековых лордов: свои выгоды и риски они просчитывать умели. Поэтому я ни на минуту не допускаю, что Глостер сознательно лишил Джорджа Невилла возможности жениться и продлить род. Во всяком случае, как опекун сестер Джорджа, он действовал довольно энергично.

@темы: Richard III

---

Люди при дворе Анны Невилл - 4

Дальше речь пойдет о 1-м маркизе Монетегю, чья семья была не менее важна при дворе Анны Невилл, чем семья её тётушки Алисы. Третий по старшинству дядюшка Анны Невилл, Джон, был человеком энергичным. Ему ещё и двадцати лет не было, когда он с упоением погрузился в бурные распри между Невиллами и Перси. Вообще-то, назвать происходящее распрями было бы явным преуменьшением масштабов происходящего. Эти два дома воевали. Воевали в самом прямом смысле, и никакие королевские указы им не были помехой, особенно указы такого короля, как Генри VI. Впрочем, мало кто из королей чувствовал себя в своем элементе на севере. Как результат, Невиллы, контролирующие приграничье с Шотландией от Бервика до Карлайла, были настолько ценны для короны, что прощалось им многое. Собственно, король посвятил в рыцари Джона Невилла собственноручно, и не только его – в числе удостоившихся этой чести были Томас Невилл, брат Джона, Уильям Кэтсби, Уильям Герберт, и оба сводных брата короля – Эдмунд и Джастин Тюдоры, задачей которых стало укрепление королевской власти на севере.




Женился Джон Невилл в 1457 году, на Изабель Инголдсторп, которая должна была, в свое время, унаследовать приличную часть состояния своего дядюшки с материнской стороны, графа Вустера – Джона Типтофта. Собственно, сам Типтофт этот брак и устроил, Невиллы ему не были чужими (он был женат на сестре Джона, а Изабель была дочерью его сестры Джоан). Самое интересное началось, тем не менее, после свадьбы. Новобрачной было 16 лет, то есть она была уже два года как совершеннолетней, и в опекунстве не нуждающейся. Но была такая тонкость (часто упускаемая в описаниях самодурства коронованных особ), что судьбы наследников крупных состояний в Англии всегда держала в своих руках корона. То есть, помимо диспенсации из Рима и разрешения на брак по духовной части, нужно было бы приобрести и разрешение от короля. Генри VI подобными вопросами, похоже, совсем не интересовался, зато его супруга, очень алчная к деньгам королева Маргарет Анжуйская, никогда не забывала содрать свое на каждом повороте. Так что она объявила себя опекуном совершеннолетней и уже замужней Изабель, и впаяла Джону Невиллу и его молодой стандартный для таких случаев штраф в 1 000 фунтов – сумма, к слову сказать, огромная.



Дело, конечно было не только в ожидающемся в далеком будущем наследстве. От отца, умершего за год до замужества дочери, Изабель унаследовала восемь поместий в Восточной Англии. Кажется те, которые принесла когда-то в брак бабушка невесты, Маргарет де ла Поль. Впрочем, и Джон, хоть и был третьим сыном, босым и сирым в брак не пришел – родители отписали ему семь маноров в Южной Англии. То есть, молодым было из чего платить штраф, да и платить его надо было в десять приемов.

К слову о де ла Полях – когда вдова Уильяма де ла Поля герцога Саффолка, Алиса Чосер, сердечная подруга королевы Маргарет Анжуйской, «вдруг» сменила симпатии к Ланкастерам на симпатии к Йоркам, стоить помнить о том, что леди Алис была второй женой Томаса Монтегю, что делало её приемной матерью Алисы Монтегю, матери Уорвика-Кингмейкера с его братьями и сестрами. Новый брак ничего в таких связях не менял, бывшие приемные родители оставались членами семей приемных детей. Так что у леди Алисы были крепкие связи в обоих лагерях, и она выбрала тот, который считала более перспективным.

Возвращаясь к Джону Невиллу. Не смотря на то, что борьба за власть между Йорками и Ланкастерами накалялась на глазах, Джон до самого 1459 года нес службу королю, до битвы при Блори-Хиф. Тогда он и его брат Томас сопровождали отца, ехавшего на встречу с герцогом Йорком. В той битве сторонники Йорков победили, но, по иронии судьбы, Джон и Томас Невиллы и служащий их отца Джеймс Харрингтон, попали к побежденным в плен, и были помещены в Честер Кастл. Джон просидел там до самого июля 1460 года, пропустив, таким образом, немало драматических событий. Возвращение Кингмейкера из Кале и герцога Йорка из Ирландии Джон и Томас Невиллы встретили в Лондоне. Как известно, уже тогда герцог Йорк хотел занять трон, без лишних церемоний и по праву победителя, но Кингмейкер и прочие Невиллы не были готовы поддержать явную узурпацию власти, и герцогу об этом объявил Томас. Герцог Йорк подчинился (не без досады, полагаю), но назначил Джона Невилла камергером на корононосную торжественную службу в соборе св. Павла. Похоже, Джон был оставлен приглядывать за королем и королевским двором, который он очень хорошо знал. В конечном итоге, это помогло ему избежать судьбы отца и братьев при Вэйкфилде.

На январском парламенте 1461 года, Джон Невилл был утвержден в титуле лорда Монтегю, и тут же предоставил петицию, в которой указывал, что по нормам действующего в Англии общего права, женщина может получать все деньги, которые ей приносят её земли, и потребовал, чтобы финансовые права его жены были пересмотрены. Похоже, Маргарет Анжуйская не просто оштрафовала пару, поженившуюся без королевской лицензии, но и просто, по праву опекуна, наложила лапу на доходы Изабель. В феврале 1461 года, Джон Невилл стал членом ордена Подвязки, и в марте занял сидение отца в виндзорской часовне св. Георга.

Все эти дела и успешное карьерное продвижение не означали, конечно, что Джордж порхал в высших кругах, не участвуя в склоках Войн Роз. С братом-Кингмейкером он воевал во второй битве при Сент-Олбанс, в которой йоркисты были разбиты подчистую, просто потому, что их было слишком мало, а ланкастерианцы бились за само своё будущее. Самой крупной для Невиллов неприятностью было то, что в этой битве король, которого воюющие стороны всегда таскали на побоища с собой, чтобы обозначить, что именно их дело – самое правое и верноподданическое, перешел к ланкастерианцем. И, представьте, Джон Невилл снова попал в плен. Но поскольку Кингмейкер утащил с собой в Кале брата Сомерсета, ланкастерианцы не могли казнить брата Уорвика. И просидел Джон Невилл кровавую битву при Таутоне снова под замком – в Йорк Кастл на этот раз.



На этот раз, просидел он недолго, его освободили на следующий же после Таутона день, когда лучезарный Эдвард Плантагенет, Роза Руана, вступил в ликующий Йорк. Эдвард, впрочем, быстро метнулся оттуда в Лондон, оставив военную ситуацию на севере на Невиллов, которые на коронации, таким образом, не присутствовали. Как и большинство его предшественников, на севере Эдвард чувствовал себя не в своей тарелке. Напомню, что на севере тогда слонялись не только солидные силы ланкастерианцев, но и шотландцы, с которыми Маргарет Анжуйская сочла возможным скооперироваться. Осажденный Карлайл Джон Невилл освободил персонально, причем основательно и старательно, уничтожив при этом братца лорда Клиффорда и тысяч шесть шотландцев. Война на севере продолжалась, таким образом, до конца 1462 года, и воевали ей Невиллы. За это время, король Эдвард тоже успел многое – и подготовить крах своей династии историей с Элеанор Батлер, и обзавестись кагортой всем обязанных только ему Вудвиллов через женитьбу на вдове Элизабет Вудвилл-Грей.

Хотя Невиллы всё ещё были Эдварду нужны. Джон стал Хранителем восточного приграничья, Кингмейкер – западного. За прошедшие в войнах годы, Джон Невилл был Эдвардом IV награжден, конечно. Ему дали привилегию получать 110 фунтов в год от золотых и серебряных копей в Корнуолле и Девоне (Томас Кортни, граф Девона сложил голову при Таутоне, воюя на стороне ланкастерианцев). Его сделали опекуном малолетнего Эдварда Типтофта (которому он приходился родственником через свою супругу). Ему отдали земли лорда Клиффорда (потому что старший Клиффорд погиб перед Таутоном, а его брат погиб, воюя с Джоном Невиллом при Карлайле). Мне понравился пассаж одного историка, что Невиллу «пришлось зарабатывать свои награды».

Впрочем, воевать Джон Невилл умел, и воевать он привык, так что вряд ли для него было проблематично гонять ланкастерианцев из одного угла приграничья в другой. Просто, в какой-то момент, всю ситуацию с участием шотландцев в конфликте надо было решить, а остатки лонкастерианской армии – выкинуть из королевства или добить. Причем, добить было бы надежней. Во всяком случае, они пытались перехватить шотландское посольство и сопровождающего посольство Джона Невилла, устроив засаду, что вылилось в битву при Хегли-Мур 25 апреля 1464 года. То ли ланкастерианцы надеялись свалить вину за судьбы посольства на короля-йоркиста, не способного послов защитить, то ли хотели отомстить отвернувшихся от них шотландцам, то ли просто мечали покончить с одним из Невиллов. Но повернулось так, что Невилл покончил с ними.

При Хегли-Мур погиб Ральф Перси, сын графа Нортумберленда, а чуть позже, при Гексеме, Джон Невилл взяд в плен и казнил остальных ланкастерианских лидеров. Герцога Сомерсета, например, который был, к слову, сыном Элеанор Бошан, сводной сестры супруги Кингмейкера. Той самой из линии Беркли, которые очень даже хотели получить кусочек наследства Деспенсеров, унаследованного леди Анной. Также был казнен барон Руз, старший сын той же Элеанор Бошан от её первого брака. Ну и заодно был казнен Роберт Хангерфорд, бабуля которого тоже была из рода Беркли. Вряд ли Джон Невилл хотел истребить максимальное количество принадлежавших к этому роду, просто, в данном случае, снова просматривается неизменное правило родственных связей людей, участвующих в каком-либо военном мероприятии на той или иной стороне.

Можно не сомневаться, что зенитом карьеры Джона Невилла стал титул графа Нортумберленда, пожалованного ему в конце мая 1464 года. Это была своего рода черта, подводящая итог вражды двух великих домов английского севера, длившейся поколения. После такого зенита был возможен только закат, и он наступил вместе с проблемами между королем Эдвардом и Кингмейкером. Видит Бог, Джон Невилл очень старался быть лояльным королю, только вот Эдвард имел печальную тенденцию испытывать терпение тех, кто был ему лоялен. И в октябре 1469 года титул Нортумберлендов снова вернулся в семью Перси. Да, взамен Джона сделали маркизом Монтегю, но титул маркиза в Англии как-то не особенно котировался, хотя маркиз и был выше графа. Во всяком случае, для самоуважения Джону было бы важнее оставаться графом, но графом Нортумберленда, потому что тот титул он заслужил, а этот ему кинули как обглоданную кость с барского стола. В общем, в битве при Барнете Джордж воевал на одной стороне со своим братом Ричардом Уорвиком-Кингмейкером, и погиб вместе с ним.



История Джона Невилла очень показательна, на свой лад. Он явно старался быть человеком, служащим короне, а не тому, кто на престоле сидит, то есть, он ставил государственность выше межродовых распрей. И что в результате? Сначала на него ополчилась ланкастерианская королева, действуя явно незаконно. Потом с ним начал подлить король из дома Йорков, делавший одну судьбоносную ошибку за другой, и обрекший, в результате, свой дом на политический крах. Впрочем, со смертью Джона Невилла, история его семьи не пресеклась. Он был отцом пятерых дочерей и одного сына, да и супруга его была ещё достаточно молода, чтобы взять себе нового мужа. О них и пойдет речь дальше.

@темы: Richard III

---

"Мисс Ма, богиня мести"

Заявлена, как дорама по мотивам романов Кристи. Пожалуй. Тут тоже ядовитые анонимные письма, которые приводят к разному. Но они - вбоквелл, нужный для сюжета. А настоящий сюжет - это женщина, ищущая убийцу своей маленькой дочки, в котором её саму же и обвинили. По железной логике, что если тётку застали воющей рядом с трупом в лесу, то она и убийца. В общем, несчастную законопатили пожизненно в психушку, откуда она через 9 лет сбежала. Разумеется, по пятам за ней следует полицейский, который когда-то её и арестовал. И, в дополнение, в разгар неприятного разговора с полицией рядом с героиней появляется девушка, назвавшаяся её племянницей.



Интересная драма, кстати. Переведена полностью и давно, 16 серий.

@темы: Дорамы

---

Хляби небесные

Разверзлись. После нескольких душных дней, гроза и ливень. За час 40 мл выпало, и бал продолжается. Приятно наблюдать за этим с терассы, а не сидеть в автомобиле на скоростной трассе Утром сфотографировала цветущие кусты, пока с них дождь не смыл красоту.



Этот куст на заднем дворе я помню малым и несчастным, явно страдающим от майских сухих погод. Однажды пришлось все листья с него общипать, ибо их что-то сильно пожрало. Ну а теперь этому гиганту ничего уже не страшно. Прошло 19 лет...

А Иванову розу, цветущую строго на Иванов день, стригу периодически. Она очень сильный аромат имеет. И хотя похожа на обычный шиповник, шиповником, все-таки, не является. Шмели и пчелы этот куст обожают, шмелиную попу даже запечатлеть удалось.




А вот цветущая рядом "кукольная роза" шмелей совершенно не интересует. Впрочем, она, похоже, уже отцветает, и радости для них с её цветов мало.



Сирень на заднем дворе тоже уже отцветает, а вот не так давно посаженная в полутень от яблонь, сбоку от дома, венгерская (или парковая?) сирень цвести только собирается.




А ещё я прошлой весной китайские люпины заказала, получила и высадила. Честно говоря, от наших местных не отличаются вообще. Пока, во всяком случае.

@темы: "красотища"

---

Не-Наташа и не-коты

Отсюда: dok-zlo.livejournal.com/3417973.html

@темы: "веселая бредь"

---

Люди при дворе Анны Невилл - 3

Разумеется, помимо тётушек, были у Анны Невилл и дядюшки. Начну с тех, кто, собственно, именно при дворе не отметился, но чьи судьбы просто интересны. Томас Невилл, который был на год младше отца Анны, был убит в битве при Вэйкфилде и детьми обзавестись не успел, поэтому именно к людям при дворе Анны никакого отношения не имел, но обстоятельства его женитьбы на Мод Стэнхоуп и причуды борьбы за власть на севере заслуживают того, чтобы его историю всё-таки рассказать.



Битва при Вэйкфилде

К 1453 году, когда Томас Невилл надумал жениться, на севере Англии были четыре главные силы: герцог Йорк (Ричард Плантагенет) и герцог Ланкастер (король), а также Невиллы и клан Перси (Нортумберленды). Герцоги, понятное дело, были заняты в большой политике и в местных распрях в тот момент не участвовали, а вот Нортумберленды и Невиллы грызлись постоянно. Причем, не столько из-за конкретных земель и денег, сколько из-за региональной власти в чистом виде. Какой-то эквилибриум между этими двумя домами был, но тут сэр Томас сосватал себе в жены именно Мод Стенхоуп, которая могда этот эквилибриум нарушить.

Мод уже успела побывать замужем, и была вдовой Роберта Виллоуби, который всю жизнь воевал во Франции, и под старость лет захотел домашней устроенности. Разумеется, сэр Виллоуби всю жизнь бобылем не прожил, была у него и жена из клана Монтегю, и дочь Джоан. Только к 1449 году он уже был вдовцом, а его дочь была замужем. И знаете, за кем была замужем Джоан Виллоуби? За Ричардом Веллесом, чей отец Лайонелл женился вторым браком на леди Маргарет Бьючем из Блетсо. То есть, Маргарет Бьюфорт приходилась ему сводной сестрой. Правда, сэр Ричард с мачехой не только не был дружен, но и враждовал из-за отцовского наследства. Что ж, сэр Лайонелл сложил голову при Таутоне в 1461 году, сражаясь в войсках королевы Маргарет Анжуйской, а его сын перешел тогда на сторону Йорков только для того, чтобы в 1470 году запутаться в «восстание Веллесов» и, опять же, сложить в результате голову.

Но в 1453 году Ричард Веллес ещё скандалил с Мод Стенхоуп из-за наследства жены. Похоже, что Джоан Виллоуби удалось унаследовать только титул и то, что к титулу прилагалось, а Мод увела всё остальное к Томасу Невиллу. Более того, она приходилась старшей племянницей богачу лорду Кромвелю (который не был родственником Томаса Кромвеля!), принадлежавшему к возрастной группе её почившего супруга. То есть, в скором будущем её ожидало большое наследство и с этой стороны. Поэтому на свадебный кортеж (Мод выдавали замуж в замке её дяди, в Таттершелл Кастл), следовавший в Йоркшир, напали Томас Перси, барон Эгремонт (внук Хотспура) и его брат Ричард, силами 700 человек. Невероятно, но Невиллы не только ускользнули, но и вернулись на следующий год воевать с Перси, причем после битвы при Стамфорт Бридж им удалось арестовать братьев Перси и поместить их в тюрьму Ньюгейт. Из тюрьмы братцев вытащили всеми возможными кривдами, но Эгремонту это не слишком помогло – он погиб при Нортхемптоне в июле 1460-го. А Томас Невилл погиб при Вэйкфилде, 30 декабря того же года.



Таттершелл Кастл

Уже на примере вышеперечисленных семей видно, как Войны Роз прошлись по аристократическим семьям Англии (и это я ещё оставила за кадром другие линии семейств!). Но Мод Стенхоуп ухитрилась выйти замуж в третий раз, после смерти Томаса Невилла. И с тем же результатом, увы. В 1463 году она уже была замужем за Жервайзом Клифтоном. Чем он тогда занимался – кто его знает, потому что последняя его должность казначея в Кале закончилась в 1460 году. Но как-то этот сэр Жервайз запутал себя в дела Войн Роз, и был казнен после битвы при Тьюксбери как предатель. Мод впоследствии жаловалась, что муженек пустил на ветер драгоценности и столовое серебро, которое она принесла в замужество, на сумму в 1000 фунтов! После этого дама больше замуж не выходила.

Дядюшка Джордж Невилл был младшим из братьев, и его ожидала духовная карьера. Как и прочие члены семейства, Джордж обладал быстрым умом и коммуникабельностью, так что к 26 годам он успел не только закончить обучение в Оксфорде, но и стать епископом Екзетера. Через два года, он уже воевал на стороне Йорков при Нортхемптоне, и после победы ему вручили на хранение Большую печать королевства. После коронации Эдварда IV, Джордж Невилл стал лордом-канцлером, а оттуда было уже вполне логично стать и архиепископом. Ему было тогда всего 33 года, и денег он праздник не пожалел. Не пожалел денег на пир в честь визита младшего братика и Кингмейкер. Собственно, именно тогда Анна Невилл, присутствующая на празднике, и появилась на страницах хроник королевства.



Герб Джорджа Невилла, но не в Йорке, а почему-то в Кентербери

Неизвестно, как долго Джордж Невилл мог бы находиться в зените славы, если бы король не решил, что теперь-то уже можно заменить гордых и упрямых Невиллов прирученными Вудвиллами. Большую печать у Джорджа забрали, хотя поста архиепископа его король лишить не мог, даже если ему хотелось. Впрочем, Джордж вел себя прилично и даже лояльно. Когда Кингмейкер арестовал короля в Йоркшире, Эдвард был помещен именно в замок епископа. Джордж, похоже, вообще всерьез воспринимал нейтралитет, подобающий его статусу, так что когда Эдвард потребовал от него клятвы верности, клятва была дана.

Вряд ли архиепископ воспринимал свою службу канцлером при вновь посаженном на трон Генри VI как нарушение клятвы Эдварду. Ведь речь шла не о власти, а о судьбах нации, которыми бедный король управлять был не способен и в лучшие свои дни. Но Эдвард так не думал, и архиепископ был посажен в Тауэр вместе с королем Генри. Правда, это было совсем уж незаконно, и его быстро выпустили и помиловали. Хотя невольно приходит в голову, что Генри оторвали от архиепископа, чтобы было легче избавиться от последней (на тот день) угрозы режиму Йорков, потому что через год Джорджа не только арестовали, но и увезли из Англии, спрятав в один из замков возле Кале. Дело было, насколько я в курсе, не столько в политике, сколько в имущественных интересах Эдварда, решившего всерьез пощипать земли Невиллов. В Англию архиепископ вернулся только в ноябре 1474 года, и через два года умер.

@темы: Richard III

---

Я в восторге

Какой-то биолог нашел на Мадагаскаре неизвестный ранее вид хищных пауков. Тех, которые ничего не плетут, а бросаются на добычу из засады. И назвал он этот вид... тунберга грета. Утверждает, что в знак глубокого восхищения её деятельностью.

Некрасивый паук

@темы: "веселая бредь"

---

Наверное, ура

коленное

В очередь на операцию поставили - это ура. Очередь длиной в полгода, это жесть. Оба колена разом резать не хотят - это минус. Обещают, что если левое начнет работать так, как положено, на операцию правого поставят в очередь ещё во время больничного по левому колену. Наверное, плюс, если поставят. Прочла, что обещают с новым коленом - да ничего, собственно, потрясающего. Протез есть протез. Это минус. То есть, с правым, если оно не крякнет внезапно, торопиться, возможно, и не стоит. Это не минус, и не плюс, а просто факт. Упражняемся, значит. Кстати, гнется оно хорошо, не зря я в спортзале изгаляюсь. Да, и опять надо худеть к операции, и это - точно минус, пожрать я люблю. С другой стороны, можно ж перейти на мясо с салатами, а это вполне себе входит в "пожрать я люблю". Опять же, после -10 кг перестают отекать щиколотки, а это - однозначный плюс.

Ортопед, собственно, только занес меня в компьютер на очередь. Больничные он не выписывает - это в ведомственную. Осмотра, хотя бы анализа крови и нового рентгена (делали год назад) не назначил. Наверное, сделают, когда день операции будет известен. Нужна справка от зубного, доступен только платный, к слову. Но хотя бы доступен. В общем, лед тронулся, но неужели к этим 10 минутам надо было идти два года, если уже год назад был вердикт "колено - дерьмо"? Ну да ладно. В любом случае, за пределами страны я оперироваться не могла (страховка не покроет, в случае чего, и больничный не дадут, а он таки 4 месяца, 88 рабочих дней), у частника только операция стоит 10 000 евро. Собственно, я подумывала рискнуть (не в один присест же их платить!), но поняла, что не готова платить за то, что мне положено бесплатно. Ну, почти бесплатно. Нахождение в больнице стоит денег, поход к зубному с полным осмотром и лечением при необходимости - очень даже дорогое предприятие. Хотя, по идее, не нужно мне ничего лечить. Но никогда ж не знаешь - а если найдут?

Позвонила начальству. Пока рассказывала о прогрессе, её понесло в сторону, к тому, что осенью нам всем вместе с врачом в любом случае надо решать относительно моего будущего расписания с начала следующего года, когда закончится моя нынешняя компенсационная система. За это время я успела подумать. А вот не буду уходить на сплошной больничный до операции. Буду то работать, то сидеть на больничных, мне так выгоднее. Потому что если меня прооперируют через полгода, всё начало следующего я буду на больничном. Мне торопиться некуда.

@темы: житие мое

---

Люди при дворе Анны Невилл - 2

Рассмотрим теперь тётушек Анны Невилл с отцовской стороны.

Старшей была Джоан, вышедшая за 9-го графа Арундела, Уильяма Фиц-Алана. Она умерла ещё в 1462 году, и ничегошеньки о её жизни не известно кроме того, что она оставила мужу четырех сыновей и одну дочь. Уильям где-то с 1461 года очень плотно поддерживал дело Йорков, и его старший сын и наследник Томас участвовал в коронации Ричарда III как лорд Малтраверс. Надо сказать, что Томас весьма безболезненно принял смену династии, и даже был крёстным принца Артура, старшего сына Генри VII. Совсем не лишним будет упомянуть, что женат-то Томас Фиц-Алан был на Маргарет Вудвилл. А вот его дочь, Маргарет, вышла замуж за Джона де ла Поля, графа Линкольна, который был, в свою очередь, сыном сестры Ричарда III, герцогини Саффолк. Такие вот интересные семейные узы.



Tomb effigies of Joan Neville (d. 1462) and her husband William FitzAlan, 16th Earl of Arundel (d. 1487)



Следующая тётушка Анны Невилл, леди Сесилия, вышла замуж в один день с матерью Анны – за Генри Бьючема, о котором говорилось выше (стал герцогом, умер, малолетняя дочь-наследница тоже умерла, что обогатило родителей Анны Невилл). Вторым мужем леди Сесилии стал Джон граф Вустерский (тот самый ученый Джон Типтофт, будущий «палач Англии»), но леди Сесилия умерла, к её счастью, раньше, чем блестящий ученый и администратор мутировал в самого ненавидимого в Англии человека. Этот брак был бездетным.

Алиса Невилл, вышедшая за Генри Фиц-Хью из Равенсворта, была женщиной исключительной даже для своего времени. Достаточно того, что она оставила свое имя в истории, а её муж – так себе. Хотя дед сэра Генри был важным человеком при дворе Генри IV, и был произведен в коннетабли Англии при коронации Генри V, с которым покорял потом Нормандию и Францию, за что был пожалован королем драгоценностями на солидную сумму. То есть, семейство было богатым и славным. Но леди Алиса была эдаким графом Уорвиком в юбке, темперамент у них был совершенно одинаковый. И, естественно, в 1470 году она поддержала брата, а не короля. Собственно, затеянная ею операция заключалась в том, чтобы оттянуть силы короля к северу, и дать возможность брату спокойно высадиться на западе. Как водится, изначально утверждалось, что идея принадлежала её мужу, но все очень быстро поняли, чьи ум и дерзость стоят за этой стратегией.

Впрочем, супруги, похоже, жили в полной гармонии и согласии, потому что успели произвести на свет аж одиннадцать детей – пять сыновей и шесть дочерей! Собственно, придворной дамой своей племянницы леди Алиса стала после того, когда супруг племянницы, герцог Ричард Глостер, стал лордом-протектором королевства. Но зато уж и поддерживала она супругов всем своим авторитетом, за что, вместе с дочерью Элизабет, была удостоена места среди семи леди, сопровождавших Анну Невилл в коронационной процессии верхом. К слову, эта Элизабет стала бабушкой королеве Катерине Парр.

Другая дочь Алисы, Анна, была выдана за Фрэнсиса Ловелла ещё тогда, когда он был пажом при дворе графа Уорвика, и судьбы этих двоих не слишком хорошо известны. О смерти Ловелла есть несколько ничем не подтвержденных версий. Анне, в 1489 году, было пожаловано обычное содержание рыцаря или вдовы рыцаря в 20 фунтов годовых. А на год раньше, король Шотландии выписал сэру Фрэнсису пропуск в Шотландию. Кажется невероятным, как судьба такой известной личности, как Фрэнсис Ловелл, может быть настолько плохо изучена, но надо помнить, что потомки Фиц-Хью по сей день живут и процветают всё там же, хотя баронство впало в латентное состояние после смерти сына 6-го барона в 1513 году, когда земли были поделены между дочерью Алисы Невилл, тоже Алисой, и Томасом Парром, сыном другой дочери Алисы Невилл, вышеупомянутой Элизабет. Вполне вероятно, что документы хотя бы относительно деталей жизни Анны Фиц-Хью, существуют в семейных архивах. И недоступны историкам.

Катерина Невилл вышла замуж за горячего сторонника дома Йорков Уильяма Бонвилля, барона Харрингтона. К сожалению, он погиб в битве при Вэйкфилде буквально через два года. Их дочь Сесилия унаследовала титул и впоследствии стала женой маркиза Дорсета, старшего сына королевы Элизабет Вудвилл. А молодая вдова вышла замуж за барона Гастингса. Несколько иронично, что согласие на брак Сесилии с Дорсетом пришлось давать именно барону Гастингсу, как опекуну и отчиму девушки, хотя Гастингс и Дорсет друг друга не переносили. Впрочем, какой бы ни была репутация Дорсета, а с женой они жили в любви, родив четырнадцать детей. После смерти Дорсета, Сесилия и второй раз замуж сходила, за Генри Стаффорда, 1-го графа Вилтшира. Верьте или нет, но новобрачный был на 19 лет моложе 43-летней Сесилии, и заплатил 2 000 фунтов королю Генри VII за право на этот брак. Естественно, старший её сын был шокирован тем, что его новый отчим был на пару лет моложе его самого, и ссора матери и сына продолжалась лет двадцать.

А что касается самой Катерины Невилл, то её второй брак с самым влиятельным лордом королевства закончился в 1483 году, когда лорд Гастингс был казнен по приказу мужа её племянницы. Насколько известно, после этого Катерина никогда больше не появлялась при дворе Анны Невилл, хотя примерным супругом лорд Гастингс отнюдь не был. Герцог Глостер, чуть ли не в день казни Гастингса, заверил Катерину, что абсолютно всё, что принадлежало её супругу, переходит к ней без всяких условий, включая опекунство над несовершеннолетним мужем её дочери Анны, Джорджем Тальботом, 4-м графом Шрюсбери. Впрочем, позднее у Катерины были трения с Фрэнсисом Ловеллом, претендовавшим на некоторые владения Гастингса (и не без причины), и Ричард III предпочел от этого конфликта устраниться. Спорщики пришли к компромиссу, но её старший сын уже воевал на стороне Генри Тюдора.

Элеанор Невилл выдали... за Томаса Стэнли, ещё в 1451 году. Умерла она в 1472 году, и буквально сразу сэр Томас женился на леди Маргарет Бьюфорт. Ну да, союз жабы и гадюки, хотя, в какой-то степени, взаимовыгодный. Разумеется, все его дети были от Элеанор, и было их одинадцать. Все-таки, со стороны Невиллов проблем в этом плане не было, все, у кого была возможность, народили кучу детей. Пожалуй, проблемы с фертильностью у Анны Невилл и, в меньшей мере, у её старшей сестры - это от Бьючемов. Из детей Элеанор и Томаса Стэнли, семеро умерли молодыми, и один пережил мать на три года. Зато оставшиеся трое (Джордж, Эдвард и Джеймс) по жизни преуспели. Что, кстати, ставит под вопрос заявленную браваду сэра Томаса по поводу Джорджа, которого король Ричард угрожал казнить за предательские колебания папаши. Не было у него много запасных сыновей, ведь Джеймс пошел по духовной стезе. Только Эдвард в запасе и был. Почему Невиллы выдали Элеанор за Стэнли? Собственно, тот был безумно богат, и имел поэтому огромное влияние на севере. Кроме того, он носил редкий титул короля о-ва Мэн. Учитывая интересы Невиллов в начале 1450-х, когда страна разделилась на приверженцев Йорков и Ланкастеров, им было важно, чтобы ближайший сосед оказался в одном с ними лагере. На самом деле, Стэнли был всегда и неизменно только в своем собственном лагере, но тогда никто ещё не мог предугадать, как оно будет.

Младшая тётушка Анны Невилл, Маргарет, при дворе племянницы не появлялась никогда, но не упомянуть о ней нельзя. В 1462 году она стала женой Джона де Вера, 13-го графа Оксфорда. Вернее, поводком, на который партия Йорков надеялась молодого человека посадить. К сожалению, де Веры довольно часто попадали в оппозицию к власти, и Джон исключением не был. Да и почему бы был, если власть казнила его отца и старшего брата. Собственно, некоторое время его шатало между Йорками и Ланкастерами, но уже в 1470 году он окончательно присоединился к Ланкастерам, бежав во Францию. Его супруга, похоже, повсюду следовала за ним, пока могла. В какой-то момент, до 1468 года, Маргарет родила сына, который умер. Джон женой не интересовался вообще, и никаких попыток облегчить ей жизнь не делал. Правда, надо сказать, что его собственная жизнь была жизнью скитальца и искателя приключений, в которой места для жены просто не было. Во всяком случае, в 1472 году она находилась в убежище St Martin le Grand и полностью зависела от благотворительности родственников. Только в 1481 году король Эдвард IV счел возможным выпустить персональное помилование для леди Маргарет, и она стала получать пособие в 100 фунтов, которое продолжал платить и король Ричард.

@темы: Richard III

---

Люди при дворе Анны Невилл - 1

В The Ricardian от этого года есть очень много информации о родственниках леди Анны Невилл, которые были членами её двора в бытность леди Анны герцогиней Глостерской. Авторы, Анна Саттон и Ливия Виссер-Фюхс, справедливо предполагают, что двор Анны Невилл, как и двор любой супруги влиятельного аристократа, был местом, где обучались, знакомились, и находили друг друга младшие представители многочисленных линий родственников, свойственников и служищих в хозяйстве герцога и герцогини Глостерских.



Леди Изабель, герцогиня Кларенс, в гости к сестре, насколько известно, не приезжала, но у них же была ещё одна сестра, Маргарет. Правда, только по отцу, графу Уорвику-Кингмейкеру. Эта Маргарет вышла за сэра Ричарда Наддлстоуна в 1465 году, когда новобрачному было около 24 лет, так что вполне вероятно, что она была добрачной дочерью Уорвика от неизвестной матери. Он, конечно, был женат на своей супруге Анне Бьючамп /Бьючем/Бошан с шести лет, но детские браки вступали, все-таки, в силу в нормальном возрасте, их просто заключали достаточно рано, чтобы успеть сформировать альянсы и распорядиться собственностью раньше, чем в дело вмешается ещё какая-нибудь сторона. Тем более, что в 1436 году женились не только Ричард Невилл и Анна Бьючем, но и сестра Ричарда, Сесилия, и брат Анны, Генри. Так что простим Кингмейкеру его мимолетное увлечение молодости, тем более, что о судьбе дочери Маргарет он позаботился.

Маргарет и Ричард Хаддлстоуны были достаточно близки Глостерам, и были в числе тех, кто получил не только приглашение на коронацию, но и персональные подарки в 1483 году. Отец Ричарда был 9-м лордом Миллом Кастл в Кумбрии, так что род был отнюдь не захудалым, и должности мужчины семьи занимали на уровне шерифа. Собственно, младший брат Ричарда, Уильям, женился на дочери маркиза Монтегю (который был младшим братом Кингмейкера). Ричард Хаддлстоун погиб в битве при Босуорте, и овдовевшая Маргарет вышла замуж за представителя очень интересной семьи – за Ланселота Трелкелда-младшего.

Трелкелды были замечательны тем, что были достаточно многочислены для браков в оба лагеря Войн Роз. Например, новой свекровью внебрачной дочери Кингмейкера стала леди Маргарет Бромфлет, которая досталась сэру Ланселоту Трелкелду-старшему после брака с 9-м лордом Клиффордом – тем самым убийцей Эдмунда Рутленда, сына герцога Ричарда Йорка. После того, как Клиффорд был, в свою очередь, убит йоркистами за день до битвы при Таутоне.

Изначально эта леди Маргарет Бромфлет звалась Маргарет де Весчи, и была дочерью и наследницей Генри де Весчи от его второй жены, Элеанор Фиц-Хью. И, таким образом, приходилась двоюродной сестрой Генри Фиц-Хью, который был женат на сестре Кингмейкера – на Алисе, которая приходилась, соответственно, тётушкой герцогине Глостерской.

К слову, сын и наследник убийцы-Клиффорда, 10-й лорд Клиффорд, жил там же, в семействе Трелкелдов, и даже получал годовое содержание от герцога Глостерского, к которому отошли конфискованные у Клиффорда-старшего тощие земли (тот никогда не был богат). Так что популярная история о лорде-пастухе, которого любящая мать скрыла в сельской местности от мести кровавого Эдварда IV, можно забыть. Ведь наш Роза Руана помиловал наследника Клиффорда сразу в 1472 году, к 18-летию парня, которому после этого пора было принимать наследственные владения деда с материнской стороны к самостоятельному управлению. И все же, при Йорках Клиффордам никогда не дали бы подняться к реальной власти, хотя и разрешили бы существовать.

Но вернемся к Анне Невилл. В общем и целом, у неё было через тётушек и дядюшек целых 37 кузенов, причем самые важные для функционирования её двора были либо сверстниками Анны, либо даже моложе её. Потому что двор герцогини был одновременно и брачным рынком для всей этой молодежи, причем на этом рынке объединялись и делились огромные состояния – Невиллы и сами умели собирать себе независимую от королевских милостей землицу, и жениться умели выгодно.

Пожалуй, отдельно нужно сказать пару слову о матери Анны Невилл, Анне Бьючем, которая сыграла свою роль в истории дочери, и которая тоже была достаточно постоянной фигурой при её дворе.



Для её родителей, как это было довольно обычно в то время, их рак был вторым. Отец, Ричард Бьючем, имел троих детей от первого брака с Элизабет де Беркли. Мать, Изабель ле Деспенсер – одного ребенка. Анна была их старшей дочерью, вторым совместным ребенком был сын Генри.

Собственно, статус Анны в родительском доме, при таком обилии сводных, заметным не был. Ну не из бедных наследниц, но ничего примечательного. Так что детский брак с сыном графа Солсбери был для нее вполне почетным. И вдруг в 1446 году умирает её брат, успевший за год до смерти подняться до титула герцога Уорвика. После него, правда, осталась дочь-младенец, но и она прожила всего пять лет. К слову сказать, опекунство над девочкой забрала себе королева Маргарет Анжуйская, а у неё это опекунство купил граф Саффолк, решивший, что эта девочка будет побогаче, чем Маргарет Бьюфорт, которую прочил своему сыну в жены. Не сложилось.

В результате, супруга Ричарда Невилла, ещё не графа Уорвика и не кингмейкера, стала чуть ли не самой богатой наследницей в Англии. Конечно, её сводные от Беркли сражались за наследство как львы, но они сильно уступали в плане связей и социальности Невиллам, так что Анна получила всё, и её муж получил Уорвик Кастл.

Разумеется, сводные от Беркли тоже не остались босыми и сирыми. Маргарет вышла за Джона Тальбота, 1-го графа Шрюсбери. Элеанор стала герцогиней Сомерсет (вышла тайным браком за того самого Эдмунда Бьюфорта, который, скорее всего, был тайным мужем матери короля Генри VI и отцом Эдмунда и Джаспера «Тюдоров»). Вообще, этот брак был для нее уже вторым, а всего она сходила замуж трижды. Ну а Элизабет достался всего лишь Джордж Невилл, 1-й барон Латимер (младший сын Ральфа Невилла), который ещё и ухитрился заболеть деменцией на склоне лет. Но четверых детей они с Элизабет нажили, и их младшая дочь выйдет в свое время за Оливера Дадли.

Известно, что муж Анны, Кингмейкер, предпочитал с семьей не расставаться, практически всегда путешествуя по делам с женой и дочерьми. С таким количеством врагов, как у него, это имело смысл. Но какими были отношения – кто знает. Если правду говорят, что родительские отношения проецируются на жизнь их детей, то отношения были сердечными, ведь и Изабель, и Анна в семейной жизни были счастливы.

Настоящие испытания для графини Анны начались в 1471 году, когда, причалив в Саутгемптоне, она узнала, что её муж погиб, и дело Ланкастеров беспроворотно проиграло. Анна укрылась в аббатстве Бьюли, где и находилась два года, тщетно засыпая короля и парламент просьбами и требованиями вернуть ей её владения. Но король объявил её юридически мертвой, и это решение было утверждено парламентом. Это очень интересный момент, на самом деле. После Тьюксбери, король Эдвард мог отдать молодую вдову принца Эдварда и младшую дочь мятежного графа Уорвика только под контроль её сестры. Или, точнее, мужа сестры – герцога Кларенса. Есть мнение, что лишая графиню Анну состояния, король хотел предотвратить ситуацию, в которой и её деньги угодили бы к Кларенсу. В связи с этим лично у меня возникает подозрение, что уже в этот момент Эдвард знал, что у Кларенса есть документ от Маргарет Анжуйской, объявляющий его наследником престола от ланкастерской партии, если король Генри VI и его сын умрут.

В любом случае, после того, как Ричард получил Анну, выцарапал у Джорджа то, что за Анной полагалось и удалился на север, закончилась и непрошенная изоляция графини Анны в Бьюли. На север её сопровождал сэр Джон Тирелл. Там леди Анна получила свой независимый двор внутри двора дочери, имея годовой бюджет и штат собственных слуг, часть которых была из её прежней жизни. Относительно величины бюджета точных данных нет, но он может быть около 80 фунтов. Тут вообще одно большое и темное пятно. В частности, из письма, адресованного Уильяму Калторпу в Норфолк, говорится, что король и парламент вернули графине все её земли, а она переписала их на Глостеров.

После Босуорта, графиня писала петиции новому королю, второй парламент которого утвердил за ней манор в Эрдингтоне и 500 марок годовых. Что касается её состояния, то оно прошло своего рода легализированную конфискацию: ей вернули всё, и потом она передавала это короне два года, с 1485 до 1487 год. С 1489 года, манор в Эрдингтоне был обменян на ряд поместий в большом количестве графств, откуда средства для нее собирали различные сборщики, в том числе и Реджинальд Брэй, человек, который был руками леди Маргарет Бьюфорт во всех сомнительных её операциях.

@темы: Richard III

---

Вопрос

Знаете, в "Рикардианском Бюллетне" по-прежнему ни о чем, но пришел ежегодный "Рикардианец", и вот там куча очень своеобразной инфы. Называется многообещающе "Некоторые детали жизни королевы Анны Невилл", но там, на самом деле, под неопределенно-обобщающим "очевидно" идет на многих страницах инфа о родственных связях, женитьбах кузин и кузенов, наследниках в этих браках и т.д. С одной стороны, прекрасно иллюстрирует, почему Войны Роз были действительно войнами кузенов. С другой - если не знать эту тусовку лучше, чем своих собственных родственников, можно просто утонуть. Особенно потому, что там имена-то фамильные, и одной семье иногда по две дочки с одинаковыми именами. Это будет кому-нибуть интересно, или ну их?

@темы: Richard III