День пятый, день удовольствий

Впервые за все дни здесь пришла вечером в гостиницу не крокозяброй, а человеком. Во-первых, не надо было никуда бежать с самого утра - спектакль в "Глобе" начинался в 13 часов. Вот с него и начну. Вообще, пока я этот "Глоб" нашла, чуть не поседела окончательно. Совершенно неприятная тенденция последнего времени - это убирать видимые "туристические" знаки с улиц. Ну что бы им стоило в конце моста Блэкфрайарс поместить хотя бы скромный указатель на этот театр в сторону набережной? Не пришлось бы обходить весь квартал и оказаться перед никак не обозначенными в плане принадлежности к театру дверями "входа нет". Через которые в театр и попадает большая часть посетителей.



Вид на сцену "Глоба" с моего места. В ложе напротив было "музыкальное сопровождение" - три девушки, которые играли на разных инструментах и подвывали, когда надо было по ходу действия. Свечи настоящие, люстры поднимаются и опускаются по мере необходимости

Да, всё было плотненько заполнено, вплоть до стоячих мест. Но если в России считается, что театр начинается с вешалки, то в кафе "Глоба" я буквально уронила челюсть, когда кофе и кусочек "красного вельвета" мне дали в картонный упаковках. Нет, это, конечно, всё упрощает и позволяет держать цены удивительно низкими, но всё же.

В придачу к упавшей челюсти пострадал мой лоб, от первых пяти минут вот этого:

Ну представьте - под боевые крики на сцену выскакивает толпа негров, и с минуту энергично демонстирует выпады ушу. Почти сразу выясняется и то, что главная влюбленная пара "Цимбелина", вокруг которой разворачивается действие, Имогена и Постум - девушки, причем по ходу они называют друг друга мужем и женой совершенно рендомно. По ходу действия - по Шекспиру, в диалогах - что выскочит. Цимбелин у нас тут тоже женщина, и замужем вторым браком за каким-то безымянным "герцогом", чьим сыном и является Клотен.



Которая в платочке - Имогена, которая лохматая - Постумос



Королева Цимбелин со своим герцогом (но актриса не та, которую видела я)

К слову, лорд Беларий превратился в королеву Беларию, земли которой когда-то прибрала королева Цимбелин, и похищенные им/ею в отместку младенцы-близнецы Цимбелин превратились из двух мальчиков в мальчика и девочку. То есть, на момент действия они уже юные дикарь и дикарка, живущие охотой под чутким руководством Беларии.



Королева благословляет дочь и зятя, слева Белария, справа близнецы (у девушки изумительный голос, она пару песен пела)

Без остального, типа Юпитера, обошлись, заменив его богиней Гайей, которая появляется в начале и в конце.



Очень короткая роль, но сыграна изумительно, запоминается

Постум спорит относительно Имогены с Якимо, но тем движут не принципы, а откровенное стяжательство, уж больно ему приглянулось дорогое кольцо Постума, на которое он и поспорил (он ещё и браслет у спящей Имогены стянет).



Сцена с Якимо в спальне Имогены была разыграна умилительно-уморительно. И спящая красотка притягивает как магнит, и колечко выиграть хочется больше, чем любви. Так что стырить браслет впридачу - это ж вообще полная компенсация!

Непонятно, с чего Постуму приспичило в Рим, куда он как-то и не попадает. Такое впечатление, что он на корабле болтается все время. Рим вообще представлен полководцем Луцием и тремя солдатами, одетыми в современные френчи, светозащитные очки и береты. Ах да, вся эта толпа рассекает в укороченных штанцах, и кто в кроссовках, кто в шлёпках.



Странность главной пары подчеркивается ещё и тем, что играли они ужасно, единственные из всей труппы. Но Постум была совершенно ужасна лишь в сценах с Имогеной. Монологи вполне зазвучали, когда она то ли разыгралась, то ли проснулась. Герцог был бы хорош, но у него настолько невнятная роль, что было не развернуться, получилось сухо, на главного злодея совсем не тянул. Скорее то ли на драгдилера, подсовывающего всем пузырьки с лекарствами, и держащего королеву одурманенной, то ли на заботливого отца-интригана, по мере сил расчищающего сыночке-кровиночке путь к престолу.

Отрадой для зрителей были Якимо и Клотен, а потом Белария с близнецами. Королева появлялась редко, но играла мощно. Вообще, интересный образ. Худющая как палка негритянка, словно с картинки улиц какого-нибудь Лесото, только шмотки "золотые". Ноги-веточки небрежно болтаются в каких-то опорках. Жестикуляция - как у рыбной торговки на рынке. И при этом королева у нее получилась. Жаль, что на фото другая актриса, составы-то разные.

В общем, если бы я не сидела так, что мне пришлось бы побеспокоить соседей, чтобы уйти - я бы ушла сразу. И не увидела бы интересного и, в целом, хорошо сыгранного спектакля. Так что терпеливее надо быть, чтобы суждения выносить. Опять же, хоть дикая замена героев на героинь и осталась не лучшим решением в случае главной пары, "настоящего" Шекспира теперь ставить, похоже, считается дурным тоном. Может и так. Может быть актеры, разыгрывающие трагикомедию шестнадцатого века, и выглядели бы ряжеными для молодого зрителя. Не знаю. Но не жалею, что сходила.

День был красивый, на набережной тьма народа, и какой-то парень играл на гитаре мотив, автора котрого я, к сожалению, и не помню, хотя, вроде, классик (но это не точно). Он ещё звучал в одном из фильмов про Пуаро. Этот мотив настолько удачно вписался в вид кафедрала за мостом Миллениум Бридж, в течение Темзы, в волны фланирующей (а не рысящей, как обычно) толпы, в прогулочные кораблики, бегущие по реке, что я долго стояла на мосту, смотрела и слушала. Своего рода музыка последних кадров фильма про меня и Англию. Жизнь продолжается, но мы безвозвратно изменились.

На углу своего квартала зашла в парикмахерскую, где три добрых молодца меня подстригли слегка, придали моим лохмам форму, и, наконец-то, покрасили толком. Стоимость, увы, та же, что и у нас, хотя умение стричь просто несравнимо. Здесь парикмахеры - сплошь мужчины, и они просто в принципе по-другому стригут. Результат лучше.

Заполировала день вкусным ужином всё там же, ещё немного поговорили с поваром. Я спросила, когда у них выходной, ужаснулась, что выходных нет, но она сказала, что тут, собственно, все предприниматели так работают. Поскольку посетители идут не потоком, потогонка случается редко. Но, по сути, они же живут на работе! Впрочем, честь им и хвала.

Все-таки, глядя на вот это всё, я лучше понимаю, в какую сторону безуспешно наше правительство пытается нас вытолкнуть из удобной, но дорогой для госбюджета жизни. Только вот Хельсинки - не Лондон, столько мелкого бизнеса не вместится. Опять же, для мелкого бизнеса нужны конкретные профессии. Насколько знаю, и у нас самозанятые трубопроводчики, плотники и иже с ними заняты столько, сколько сами этого хотят. Нужда в них постоянная.

Но мы-то тяготеем к четким рабочим договорам, оговоренным "от и до", с гарантированными выходными, двойными оплатами за работу в эти выходные и по праздникам, и гарантированной социальной защитой на все случаи. С другой стороны, как может себя самозанять доктор философии, например? А именно эта группа, академически образованные специалисты, и висит в хронически безработных. А без работы очень быстро исчезает и профессиональная грамотность, через год уже будет не собрать в кучу. То есть, много лет усилий и жизни идут коту код хвост. В общем-то да, понятно, в какую сторону надо перестраивать общество, но не понятно, как. Пока решили вышибить насильно, урезав всю соцпомощь во всех группах. Ну, посмотрим...

@темы: Англия, Мои паломничества

---

День четвертый, день преодолевания трудностей

Такое впечатление, что мою поездку кто-то проклял Как началось с дикой истории вылета, так и капает размеренно каждый день. Сегодня выбралась на Оксфорд Стрит, где представлены все торговые флагманы модной индустрии. Ну так считается, а вообще не очень. А нормальная обувь мне нужна. К тому же, в Англии она намного дешевле. Давно хотела припасть ногами к Clarks, славящиеся удобством своей продукции. Припала.



Да, они скучные, старомодные, консервативные. Но я искала не красоту, а комфорт ногам. Чтобы нигде не давило и не сжимало, и чтобы возможно было свободно в них двигаться с разной скоростью

На старости лет ступня из нормальной стала широкой и очень чувствительной. Все-таки досталось ногам и от травм, и от работы на ногах, и, главное, отрасшатывания всего периодическими скоплениями лимфы (давно не было, спасибо бассейну, но меня ещё до первой операции предупредили, что со стройными щиколотками можно попрощаться, так что совсем нормальной эта ступня не станет уже). Поэтому перемеряли много, у меня же ещё и подъем очень высокий, и свод стопы выгнут ого-го, так что носят меня пальцы и пятки. Вот их надо было разгрузить в кроссовках, а туфли должны оставлять подъем открытым. В общем, кошмар для продавца.

Но выбрали, и я стала расплачиваться. И ни одна карта не прошла. А их, на минуточку, три. И вчера всё работало. Я была скорее озадачена, чем в панике. Поэтому попросила покупку отложить, и почесала в отель, чтобы с лаптопа посмотреть счета и карты. Ага... Сначала мне пришлось, в честь Водафона, заново авторизировать всё-всё-всё, менять все пароли гугловские, потому что иначе он меня к приложению электронной идентификации не пускал.

Пробилась. С картами всё ок, все зелененьким светятся. Пошла копаться в них. Оказалось, что дебетовая карта, которой я никогда за границей не пользовалась, авторизирована лишь на Финляндию. Пришлось менять на Европу, заработала. А две дебет/кредит - это по сути одна, и там стошка в минусе! А в минусе потому, что банк мне в честь пенсии понизил границу кредита вдвое. Я и не знала, не смотрела никогда. А поскольку я покупала билеты и оплачивала гостиницу, что я всегда делаю с кредитной, плюс кое-какие покупки интернетные были, кредит неожиданно закончился. Главное, я не могу со счета на кредитную карту перевести, только на дебитовую.

Ну ладно, разобралась, на дебитовую денег перевела, поехала выкупать туфли. И поняла, что ой, Кларкса не вижу, у них ведь ну очень неприметная реклама. Нашла, в конце концов. Захожу - и вижу, что не тот. Их два, в друх концах Оксфорд Стрит. Поскольку я предварительно взяла у продавца телефон магазина и попросила написать мое имя на отложенном пакете, покупка нашлась. И они договорились просто взять в другом магазине аналоги, чтобы меня не гонять. Мужчина-продавец влюлил ещё и защитный спрей.

Довольно забавно вышло, его реально взволновало, что я от такого сначала отмахнулась. Как можно?! За обувью надо ухаживать! И гневно указал на мои раздолбанные кроссовки, которые я таскала периодически с 2019 года Выглядят они действительно на свой возраст. И непреклонно уложил в коробки - обувь нельзя сминать! Божечки, такое рвение к работе, такая любовь к товару, с которым работает! В наше время такое дорогого стоит, серьезно.

Потом супруг с котом звонили, кот сказал, что во вторник весь день грустил после моего отъезда, а к среде уже забыл)) А потом пошла ужинать всё в тот же ресторанчик, и повар таки действительно оказалась русской. Ах как она готовит! Такой шашлык был, что я даже не думала, что когда-нибудь снова попробую. А пацаненку оказалось 4,5 года, но, представьте, он умеет пробить счет и чек, и спросить, евро или фунты пробивать, потому что карта дает обе возможности. Офигеть. Одно дело читать, сколько всякого должны были знать и уметь к 4 годам английские принцессы, и другое - увидеть в реале ребенка этого возраста, который много знает и умеет.

@темы: Англия, Мои паломничества

---

День третий, который начался ужасно, но закончился прекрасно

Утром мой финский провайдер телефонный сухо объявил, что я исчерпала лимит, положенный для находящихся за границей, и они меня отключают. И отключили, ироды, совсем. Хотя у меня вообще-то безлимитка, плачу помесячно, и раньше подобные ситуации просто учитывалось в цене. Но не в этот раз, хотя не знаю, почему.



Это всё было так же неожиданно, как управляемый британцем тук-тук в центре Лондона (увидела из окна едальни)

Потом я страшно замерзла за завтраком, и не попала на экскурсию в Оксфорский замок, хотя народ только запускали в двери, но кассир уперся. Наверное, и сам не знал, почему (там повсюду студенты работают, с ними иногда трудно).

Потом я сама накосячила, пойдя по Оксфорду пешком. Надо было изначально просто сесть в экскурсионный автобус - и всё бы сложилось по-другому. Город-то небольшой, собственно, километра полтора в длину. Но я снова ничего не нашла, кроме того, чего и не искала, но вдруг нашла



В замок, как видите, я в конце концов попала, и даже залезла на верх башни св. Георгия, единственной сохранившейся. В это трудно поверить, но старинные витые лестницы удивительно эргономичны. Они узкие и мелкие. Даже с моим артрозом было легко подниматься и спускаться.

Сама по себе экскурсия не понравилась, но я усилием воли не стала портить девочке Эллен ее выступление. Она была очень юна, и для нее ещё всё было очень просто: парламент хороший, а король плохой. Жаль, что Матильда не стала правительницей, потому что женщина должна иметь те же права, что и мужчины. Бедные заключенные очень страдали, узники совести и жертвы режима. При этом она иногда пыталась актерничать, говорила или страшным, или плаксивым голоском, ну и тараторила так, как это делает молодежь повсюду - проглатывая части слов.



Зато автобусная экскурсия удалась. Водитель, продавая билет, рассмешил, спросив, какой тип билета продавать: учащаяся, просто туристка, или что? Дядя, ты издеваешься? - хихикнула я, - Пенсионерка я, а не юный скаут. На что мне с чувством было отвечено, что нынче вообще ничего не понятно. Одни в 40 полная развалина, другие в 90 марафоны бегают. (Кстати, я видела того марафонца по тв. Он в своей возрастной группе единственный, и не бежит, а идет спортивной ходьбой, причем движения его полностью соответствуют движениям людей его возраста, сайгаком не смотрится. Просто привычка к движению и бегу длиной в жизнь).



Народа на улицах страсть сколько)) Туристов много, но есть группы туристов (молодые корейцы), прицельно и очень обстоятельно знакомящиеся с колледжами. Одеты не одинаково, но однотипно, так что думаю, что старшеклассники, у которых есть возможность учиться за границей.

В Лондон вернулась около 17, и успела зайти в Водафон (он напротив гостиницы), где купила себе связь на оставшуюся неделю (просто поставили вторую симку). Увы, дорого, но зато никаких сюрпризов больше. Вернусь домой - точно сменю провайдера. У нас выбирать-то не из кого, их всего три, но надо будет сравнить их пакеты услуг, а мне сейчас не до того.

Пока шла в Водафон, заметила стейк-ресторан, тоже напротив гостиницы. Пабу я вчерашнего цыпленка прощать не собиралась в любом случае, поэтому поужинала в этом ресторане. Божечки, какими ж котлетами по-киевски меня там накормили, мяу и вау. Ценовая ниша та же, качество лучше в разы. Держит его молодая женщина восточного вида. По-моему, это ее первый опыт. При ней, разумеется, мужчина - чрезвычайно серьезный молодой человек лет пяти. Уже тренируется заказ брать. "Хороший помощник", - говорю. Женщина смеется: "Это я помощница, а он - босс". Но так ещё дед присматривает за всем деликатно. Думаю, ливанцы. Повар... вот не знаю. Лицо славянское, по-моему, выговор не английский, но я тоже не все говорки тут слышала. Чешет как на родном, и с клиентами обращается сноровисто, по типу как в пабах, но без нотки излишней фамильярности, просто немного лукаво. Хоть бы всё у них получилось, хороший ресторан, украшен тоже по-женски - весь увит цветами.

@темы: Англия, Мои паломничества

---

День второй, день разочарований

Иногда получить реальное представление о месте, название которого намозолило тебе глаза благодаря тоннам прочитанной литературы - это испытать недоуменное разочарование. Гайд-Парк. Все знают Гайд-Парк. И сегодня я его увидела.



Да, это просто лужайка с дорожками. В сторону Кенсингтонского дворца начинаются деревья. Знаменитый "уголок ораторов" пока выглядит заброшенным и неприкаянным. Поскольку место голое со стороны Мраморной Арки (сейчас она закрыта на ремонт), ветер там ужасный, и довольно прохладно, хотя лежащих и жующих на травке было много. А вот скамейки бесплатные сейчас как-то незаметно исчезли. Наставили платных шезлонгов рядами. Пенсионеры вовсю пользуются, ведь 4,5 фунта за 2 часа на солныше - цена разумная.

Чтобы избежать нареканий, что отсутствие скамеек мешает наслаждаться природой тем, кто плохо двигается, дальше по парку кое-где скамейки есть на лужайках, но крайне редко. Я просто не рискнула идти дальше первой, потому что а парк я шла пешком, а ведь ещё возвращаться надо было.

Почему пешком? Потому что это 20 минут максимум от гостиницы. А вот метро заняло бы около 1 часа, потому что остановки эти на кольцевой практически последние. Конечно, можно было и прокатиться на метро, но хотелось же посмотреть окрестности. Посмотрела. Там полностью мусульманский район. Куча кальянных, кебабных, кофеен, национальных едален. Везде представлены в количестве разнообразные и хорошо одетые молодые люди негритянских и левантийских кровей. Ну и стеклянные колоссы, за окнами которых скрываются конторы, но их обитатели ещё были на работе.

В общем, единственная красота, которую я увидела - это чахлые фонтанчики перед Гайд-Парком. По воде нырял выкинутый каким-то дикарем пластиковый стакан.



А в пабе мне приготовили настолько жесткую курогрудь, что явно на гриль ее положили замороженной. И это точно не бройлер, а реально кура, которую омолодили в категорию цыплят. Но плюсую повару за находчивость - он утопил свое творение в миске с очень вкусным соусом. Ну, за час справилась. Надо бы рискнуть как-нибудь пройти чуть дальше и зайти в корейскую едальню.

Завтра, наверное, в Оксфорд поеду.

@темы: Англия, Мои паломничества

---

День первый, день поисков

Карта лондонского метро у меня была. Даже не одна. Так что я поехала в Сент-Поль исходя из этого. Да, ничего интересного там нет и быть не могло, но одна же из главнейших лондонских достопримечательностей. Таращась в вестибюле станции метро на перечень станций, я вдруг сообразила, что карты метро у меня от 2009, что ли, года. С тех пор там много чего понастроили и замкнули по-другому. Но ничего, разобралась. Просто вышло так, что пришлось начать с Темпля, с церкви тамплиеров, в которой похоронен Уильям Маршалл.



Вообще, у меня вечные проблемы с Google Maps, они у меня показывают что-то невероятное. У мужа это приложение работает совершенно нормально, так что дело не в качестве приложения. Так что я крутилась вокруг, не находя церкви. Пришлось спрашивать. Причем я спрашивала у людей, которые там работают и учатся! Но никто ничего не знал. Я аж не выдержала с одной компашкой офисного планктона: ребята, рядом с вами стоит церковь, которой без малого 1000 лет, а вы об этом не знаете, как такое возможно?! Смущенно посмеиваются - вот как-то да, не знают. Нашла практически случайно. Дело в том, что в Темпле улочки петляют, и в массе проходов может оказаться один, ведущий как бы в тупик, но если дойти до конца, там могут оказаться ступеньки, ведущие на уровень, к которому более нормальный доступ где-то совершенно из другого места.

Церковь, впрочем была закрыта без того, чтобы это было объявлено на их странице, причем закрыта аж до 5 апреля, "на организованную экскурсионную деятельность". Видела, как викарий выпускал какого-то дорого одетого корейца.Надо метнуться 5 апреля, потому что 7. 04 она снова будет закрыта на заказанную экскурсию. Видимо, лучше купить билет заранее, как в театр. Но не сегодня - устала ужасно.

Поскольку станция Монумент находится по той же ветке, что и Темпль, решила зайти в две средневековые церкви - St. Magnus the Martyr (Церковь Святого Магнуса у Лондонского моста) и St Margaret Pattens (гильдейская церковь Святой Маргариты). Св. Магнус внутри вполне католический, хоть и англиканский. Вплоть до того, что все изображения святых были закрыты сиреневыми тряпочками, что весьма досадно.



Что касается св. Маргарет, гильдейской церкви башмачников, то там внутри вообще ничего интересного. Правда, практиковался какой-то квартет перед грядущим концертом, очень красиво пели.



Самое интересное в церкви St Margaret Pattens - это ее вид на фоне небоскребов

Ну а оттуда было легко добраться до St Paul's Cathedral (Собор Святого Павла). Цена на вход заоблачная, потому что надо же на что-то содержать это "дорого-богато". Сама по себе церковь безумно скучная и помпезная, со всей этой жуткой жутью викторианских монументов. Вот так, например, выглядит барельеф в память погибших в афганскую кампанию позапрошлого века, оцените пафос:



Вообще там сплошь генералы да маршалы, "цвет империи". Познавательно хотя бы с точки зрения понимания, откуда растут ноги у восприятия войн на чужой стороне как некой божественной миссии, возложенной на нацию. И не думаю, что в ближайшем будущем нации придет в голову вопрос, сколько миллиардов вбухивается на эти сомнительные миссии. Из их карманов, кстати.



Потом добралась до своей станции, вышла на платформу и зависла... Это совершенно точно была не та платформа, с которой я уезжала. В общем, поскольку эта линия кольцевая, и именно эта станция - конечная, выходишь не оттуда, куда заходишь.

По результатам.

В принципе, от моего отеля до многих прелестей центрального района проще дойти, чем кружить в метро. Причем это доступно даже с моими возможностями и тем фактом, что я почему-то выскочила без трости. Но я абсолютно ухайдокала кончики пальцев на ногах. То ли форма носка кроссовок не подходит, то ли вся моя обувь мне чуть велика (что скорее всего - ноги-то имели тенденцию собирать лимфу).

Второе - это преимущество карты над приложением в телефоне. Для меня, во всяком случае. Потому что если бы я шла туда, куда оно меня посылало, то даже не знаю, куда бы зашла. Сегодня мне надо бы выбрать что-то менее утомительное, потому что позвоночник к концу дня болит, и суставы вообще не радуются бесконечным переходам по бесконечным ступенькам в метро. Эскалаторы-то у них только в центре.

В плюсе - усталость исключает переедание Какой может быть поздний обед или ранний ужин, если ноги не идут? Главное, и не хочется есть. Правда, в 16 часов просто пришлось съесть в соборе их прославленный скон. Там в крипте у них, помимо прочего, кафе. Скон действительно необычный, он лёгкий. Действительно заслуживает своей славы.



Какое-то странное цветущее дерево в Темпле, лепестки здоровенные, как у лилий.

@темы: Англия, Мои паломничества

---

Вышла из зоны комфорта, так сказать

Без сюрпризов, подорвалась в Англию. На этот раз, в Лондон, с планами на выезд в несколько ближних городов. Так вышло, что Лондон мне знаком меньше всего, и он сильно отличается от прочей провинции, так что это реально выход из зоны комфорта привычной и отлаженной рутины. Разница с предыдущими поездками ещё и в том, что мое тело не очень-то успевает за моими устремлениями, что добавило щепотку стресса во всё вот это. Это странно, но я поймала себя на абсурдном чувстве "главное - благополучно выбраться, а уж там будет проще".

Чувство не подвело. Поздним вечером перед вылетом Нелюбимый Finnair известил, что мой рейс отменен, что они работают над поиском замены, и что сообщат о результате. Хорошо что я сообразила все-таки сходить на страницу своей брони. Честно говоря, чисто из любопытства, хотя и не надеялась, что лни снизойдут до объяснения причин. Не снизошли, но я обнаружила, что моя бронь перенесена так, что в Лондон я лечу через Эдинбург, и что вылет на два часа раньше, то есть из дома мне надо выехать в 3:30.

Ну, не спалось в любом случае, так что никаких проблем. Одобрила, собралась, посмотрела "Морозову", чтобы время убить, сварила кофе, разбудила надежду и опору, и он меня отвез в аэропорт. В аэропорту было тихо и пустынно, и граница была реально на замке - ни один из пары десятков аппаратов пограничного контроля не был включен. Погранцов тоже не было, но я уже и не помню, когда их видела в последний раз. Народ, летящий на тот же Эдинбург, тихо бухтел, что какой смысл поставить дорогущее оборудование и отключать его. Никакого, собственно, но никто же не обещал нам легкой жизни, не так ли?

До Эдинбурга я спала. Получилось так, что 24 часа до этого я провела без сна. Мозг этого даже не заметил, но сердце, надо сказать, напряглось. Скорее всего, из-за стресса. Успокоила лекарством.

Эдинбург, наверняка, город прекрасный, но вы не пожелаете себе оказаться в его аэропорту, если вам надо пересесть на другой самолет Ни указаний, ни персонала по дороге. Кстати, видела осевшую у стены пожилую женщину из нашего самолета, и растерянно оглядывающихся окружающих - некого было попросить о помощи. Со мной рысили на пересадку пара английских пенсионеров, которые добирались домой из Токио через Хельсинки, и один финн. Увидев стойку с British Airways они ломанулись туда, и успели пробежать некоторое расстояние, пока я не убедила их, что нам надо в другое место Connections. Вокруг по-прежнему не было никого из персонала. Ну, побежали туда. Снова контроль. Но успели. Никаких посадочных рукавов, сначала вниз по ступенечкам на поле (лифта нет), а потом по длиннющему трапу в самолет. Девочки-стюардессы, которым я призналась, что и не подозревала, что ещё могу бегать, дали в качестве награды бутылку воды. Впрочем, если совсем честно, мы не бежали, а рысили, но всё равно - вау.

Зато British Airways - это всегда праздник жизни, особенно если лететь в самолете, у которого крылья кокетливо загнуты вверх, а чехлы на сидениях сделаны из кожзама. Видимо, не самая молодая модель, поэтому салон рассчитан на людей, и не на мышей. Очень комфортно. Проводницы выглядят действительно персоналом, заботящимся о пассажирах, а не как сержанты на плацу, что характерно для "сервиса" Finnair.

Впервые побывала на Терминале 5. Экспресс на Лондон отправляется именно оттуда, так что уселась с комфортом. Кстати, билетных касс больше нет, вообще. Повсюду только автоматы. Правда, вполне понятные, и там всегда кто-то поблизости из персонала. Купила свою Oyster Card, потому что туда всегда можно добавить именно столько денег, сколько тебе понадобится. От Паддингтона до отеля минут 7, наверное, пешком.

И вот отель оказался настоящим выигрышем)) Дело в том, что в Центральном Лондоне есть дорогущие отели, и есть в огромном количестве невообразымые "вороньи слободки", где в номер вмещается кровать, а в туалет надо сдавать назад, потому что развернуться в нем не вполне получится. Так что я искала очень долго, ведь это самая затратная часть поездки. На Point.A я вышла не через TripAdvisor или Booking, а через карту центральной части Лондона, нажав "гостиницы". И там увидела полностью, что есть и сколько стоит. Навела курсор - видишь, заинтересовало - открываешь. Класс. Этот Point.A управляется той же группой, в отеле которой я жила лет 10 назад. Они позиционируют себя как "три звезды", имея условия на все 4. У них нет баров и ресторанов, потому что вышел на улицу - и там тебе они в количестве. Континентальный завтрак есть. Самообслуживание, довольно обильный и на все вкусы, отличный кофе из хорошей машины, что для Англии не так уж само собой разумеется. На мой вкус, кофе здесь ужасен)) Но не сейчас, машина варит то, что должно быть.

Вчера пообедала-поужинала в ближайшем пабе. Здание в лесах, но пуб был довольно быстро заполняющимся после 16ю В Хельсинки ремонт здания и окрестностей - это приговор для сервиса, но старая Англия обновляется и перестраивается постоянно, так что все привыкли. И здесь люди больше ходит пешком, так что критерия "туда не добраться" как не существует. Правда, я невольно устроила затор на дороге. Пошла с группой людей на красный (дурища), смотрела влево, где, естественно, не было ни одной машины, потому что они все были... справа. Встала на "островке" посередине, решив дождаться все-таки зеленого на вторую часть трассы, и вдруг за спиной что-то зарычало, и меня шлепнули по заднице Потому что вежливых водителей настиг красный свет из-за меня, и кто-то не удержался. Всё, урок пошел впрок - буду терпеливее. Дело в том, что здесь зеленого приходится ждать ну очень долго.

Что ещё? Пока обошла квартал, увида даже двух прекрасно одетых красивых мужчин. Классика - темные костюмы, рубашки с галстуком, серые пальто, дорогие чистейшие туфли, безупречная стройность. Один катил коляску с ребенком. Супруга, молодая и простоватая на лицо женщина в мусульманской одежде, семенила за ненаглядными метрах в 5. Центр Лондона - странное место. Он очень темный всеми оттенками, плюс довольно много корейцев почему-то (не туристов). И очень шикарные, отгороженные от улицы дома. В целом картина динамичная и энергичная, но крайне далекая от классических представлений о Британии.

@темы: Англия, Мои паломничества

---

"Поднятие уровня в одиночку"

Абсолютно убойное аниме в двух сезонах, в прямом смысле слова, со сногсшибательной графикой (findanime.net/podniatie_urovnia_v_odinochku)

В Корее (почему-то) начинают то там, то тут открываться врата в мир демонов. Соответственно, среди людей появляются Охотники разного уровня, которые идут в открытые врата убивать демонов. Попутно они добывают волшебные демонические кристаллы, и постепенно кристаллы становятся новым источником энергии нового мира, меняя этот мир.

Главгерой по прихоти какой-то "системы", которой он сам не понимает, превращается из доходяги самого низшего уровня в самого крутого Охотника высшего ранга, про которых говорят, что сила каждого может потрясти мир. А этот мальчик - круче их всех. Только повкалывать на результат пришлось, и все два сезона он, собственно, вкалывает. Зато в результате спасает, по сути, весь мир. Впереди явно третий сезон и нам покажут, кто стоит за всей этой чертовщиной.

@темы: Анимэ

---

Ее называли Вилли

История Мэри Рид, жившей в Англии в конце 1600-х - начале 1700-х, может показаться невероятной, но, после знакомства с историями женщин в Британской армии, вполне можно признать, что она в определенном смысле была весьма типичной для женщин того времени. Наличие какого угодно мужа подразумевало лучшую или худшую, но традиционную жизнь. Если же женщина оставалась одна и без средств к существованию, пределом ее возможностей было лишь воображение и немножко судьба. Матушка Мэри была как раз из категории женщин решительных, на отсутствие воображения не жалующихся и на судьбу не надеющихся.



Оставшись яко благ, яко наг после раннего вдовства, она некоторое время выживала на помощь, высылаемую свекровью для ее маленького сына. Увы, малыш умер, что в те времена с малышами происходило чрезвычайно часто, и его матери пришла в голову блестящая идея решить свои проблемы одним махом. Проблем было две - отсутствие других, кроме помощи свекрови, источников дохода, и наличие нажитой после смерти мужа незаконной дочери, родившейся в 1690 году. Находчивая женщина представила девочку мальчиком, и продолжала получать свое содержание, пока ребенку не исполнилось 13 лет, после чего он, предположительно, должен был быть в состоянии прокормить и себя, и мать.

"Мальчика" Уильяма определили в посыльные, но кровь дочери моряка взяла свое, и Мэри сбежала, чтобы стать юнгой. После морской закалки было легко записаться в армию, чтобы потом наняться во Фландрию, где шла война. В общем-то служба складывалась неплохо, но Мэри хотела выслужиться в офицеры, чтобы улучшить свое положение, а офицерские патенты тогда продавали, а не давали за храбрость. Мэри перешла в кавалерию, где возможность отличиться была выше. Дело пошло на лад, чему несколько помог тот факт, что Мэри влюбилась. Обычно полковые товарищи и сам полковник были негласно в курсе того, кто у них служит, но это было своего рода джентльменским двухсторонним соглашением - мы закрываем глаза, а ты ведешь себя как подобает.

В общем, Мэри могла выражать свои чувства единственным доступным ей способом, то есть участвуя во всех вылазках, в которых участвовал ее возлюбленный, и оберегать его жизнь, и в результате она заработала отличную репутацию бойца и храбреца. В какой-то момент они с милым объяснились, но это ничего на практическом уровне не изменило, кроме их планов на жизнь. Репутация "Вилли" росла, и когда военные действия закончились, она со своим возлюбленным смело пошли к полковнику с просьбой об отставке. Свадьба была веселой, гуляли с однополчанами, и полковник презентовал Мэри первые в ее жизни женские одежды, которые она, с помощью супруги полковника, даже научилась носить. Молодые открыли на выходные пособия трактир "Три подковы" близ замка Бреда Кастл.

Целых четыре года передышки от испытаний получила Мэри, а потом пришел ее черед стать вдовой. Любимый супруг умер от какого-то очередного поветрия, которых ходило по обожженным огнем войны странам в предостаточном количестве. По какой-то причине Мэри не захотела остаться трактирщицей. Разные источники скудных сведений о ее судьбе довольно сильно расходятся, начиная с этого момента, но напирают на нотку необузданности в характере молодой женщины. Лично я бы поставила на ее тягу сорвать куш. Ведь до встречи с будущим мужем все ее действия были направлены на одно: обеспечить себя максимально.

В общем, Мэри Рид продала трактир, снова влезла в мужское одеяние, и пошла знакомой дорожкой - в армию. В конце концов, больше-то она ничего и не умела делать, только воевать, только вот войны не предвиделось, а бить баклуши было скучно. И тут подвернулась возможность попробовать обогатиться: корабль, идущий в Вест-Индию, набирал команду. Мэри завербовалась, но, как и многие корабли в тот золотой век пиратства, ее корабль был захвачен английскими пиратами. Ей, вернее "Вилли" Риду, предложили присоединиться, потому что дралась и сквернословила эта женщина в мужской одежде как самый отъявленный забияка. И она согласилась. Года два, с 1717 по 1719, Мэри пиратствовала, пока от короля не вышел общий пардон любому пирату, который откажется от своего ремесла. Команда Мэри приняла этот пардон, и все рассредоточились в мирную жизнь. В основном до момента "покуда денег хватит", увы.

Мэри податься было некуда, разве что в приватиры, что она и сделала - под командованием коменданта о-ва Провиденс. Но тот первый рейс оказался последним: команда подняла бунт и подалась в пираты, и Мэри вместе с ними, под командование капитана Джека (а возможно, Джона) Рэкхема по кличке Калико Джек - за любовь к ярко окрашенным мундирам. Говорят, что "Веселого Роджера" придумал именно он. Калико Джек был пиратом со стажем, капитаном стал через бунт, был жесток и хитер. Говорят, что пираты ничего не знали о том, что новенький, Вилли Рид, вовсе не Вилли, а Мэри.



И поначалу так оно и было, потому что у Рэкхема был свой секрет, в том же роде - вместе с ним под черным флагом ходила его подруга Энн Бонни, переодетая, в свою очередь, в мужчину. В те времена пираты убили бы любую женщину, ступившую на борт, потому что верили, что она принесет с собой их погибель. Так вот эта Энн влюбилась в новенького, в Вилли. А Мэри, в свою очередь, почувствовала живейшую симпатию к пригожему пареньку. Легко представить, каков был шок, когда Энн призналась "Вилли" в своих чувствах, а тот, в свою очередь, ошарашил ее признанием, что является переодетой женщиной. Ситуация немало рассмешила Рэкхема, хотя отчасти его веселье было натянутым, потому что его отношение к Энн Бонни было достаточно серьезным. Смертельно серьезным.



Энн очень отличалась и от Мэри Рид, и от своего любовника. Тех в пираты привела скудость жизненного выбора, а вот Энн родилась с золотой ложкой во рту, и выросла своевольной и упрямой дочкой богатого американского плантатора. После того, как она сбежала из роскоши с простым матросом, она переходила от одного мужчины к другому по своему собственному выбору, и все они ее, надо сказать, любили. Как водится, сама она не любила никого, и быстро уставала от своих любовников. Калико Джек был личностью яркой, но душной, и тоже ее уже изрядно утомил, что прекрасно понимал и сам. Так что свою Энн он ревновал к Мэри и после того, как узнал, что та - женщина. Тем более что милые дамы, по боевой мощи превосходившие любого мужчину на корабле, совсем страх потеряли, перестав скрывать свой пол.

Что касается Мэри, то та вскоре увлеклась одним новеньким (пиратский "рекрутинг" был простым до примитивности - матросам захваченных кораблей просто предлагали место в команде или немедленную смерть, которую вряд ли кто-то выбирал). Увлеклась всерьез, зная, что тот ненавидит пиратство. Возможно, пиратство надоело и ей. О ее чувствах что-то говорит факт, что как-то с ее симпатией повздорил один пират, и парню пришлось согласиться на дуэль с ним. На дуэль, которую он выиграть не мог. Зато ее могла выиграть Мэри, которая вскоре сама довела того пирата до белого каления. Сабли были выхвачены, и Мэри его без труда убила, так как практика ее намного превосходила практику всех остальных на борту.



Конец этой истории тоже типичен для контингента и времени. Корабль Калико Джека пришвартовался в берегу Ямайки, команда упилась, и посланная правителем команда захвата справилась бы с работой не вспотев, если бы не Энн и Мэри, которые слаженно оказали бешенное сопротивление. И все же они остались единственными, кто не был казнен - обе заявили, что беременны, а уж правда ли были - кто знает. Мэри, которая безуспешно пыталась на суде убедить присяжных, что ее муж (они обменялись клятвами, что в то время всё ещё было вполне признанным способом заключения брака) и она искали только возможности сбежать с пиратского корабля, чтобы жить мирно и честно, умерла в тюрьме в 1721 году. Энн, говорят, была выкуплена отцом, увезена домой, вышла там замуж, и с тех пор жила мирно, родив 10 детей.

@темы: Англия, Дамский вопрос

---

"Ну куда прешь, гангрена?!."

Кто-то любит коробочки, а этот котик с говорящим взглядом - корзиночки. Сам находит, сам обживает.

@темы: тот кот

---

Начали выкладывать "Знатную госпожу"/"The Glory"

У нас тут вариация на "Двойника" или как?

Из чертовых куличек в чиновничью семью возвращается из сосланная в детстве дочь. Из начала можно понять, что семья друга папаши героини по учебе была полным отребьем. Но когда героиня красиво падает на снег перед родительскими пенатами, босая и в лохмотьях, начинается странное. У меня глаза на лоб полезли и от героининой маман (давненько я не видела таких персонажей, это вам не хитрая интриганка-тихушница, отчасти такой бешеной была только принцесса из "Двойника", но та была психопаткой, а тут у нас конкретно безумная от ненависти женщина, ну или притворяется такой), и вообще от всех персонажей без исключения, включая героиню. Воспитатели героини были, оказывается, убиты, а сама она не слишком похожа на девочку, воспитанную на пинках. Хотя папенька тут не промах, гладя подмороженные руки дочери он явно проверил, что это не грим, а действительно повреждение.

Интригующе.

@темы: Дорамы

---

Страдалец

Бедный, бедный котик... Его свет очей умотал с бывшими коллегами в Стокгольм на пару дней, и котик как-то понял, что несколько этих дней его не увидит. Сидит, предается унынию, и периодически прибегает попричитать. Сейчас спрятался за штору и страдает. С комфортом страдает - там тепло и спокойно.

@темы: тот кот

---

Рекомендации, если вдруг кому-то интересно

"Горячая женщина" findanime.net/goriachaia_jenchina - дунхуа про молодую актрису, обладающей ярчайшей внешностью роковой героини и пламенным желанием играть героинь положительных. Очень смешно, но и довольно серьезно в плане темы. Персонажи сочные - и сама героиня, и ее внезапный покровитель-кумир экрана, и менеджер "милашка Сью". В минусе очень коротенькие серии, на именно действие минут 7. Жаль, что не продолжили дальше 1 сезона, но, с другой стороны, зачем растягивать то, что можно сказать лаконичнее.

Для любителей серьезного полицейского жанра, без гениальных озарений на пустом месте и километров кадров погонь, есть "Огонь поколений" 10.doramatv.one/ogon_pokolenii - про молодого одаренного полицейского в третьем поколении, который решил уволиться из полиции и стать адвокатом именно в тот роковой момент, когда в пещере за городом туристы случайно нашли скелет, имеющий отношение к делу, перевернувшему жизни нескольких членов его семьи. Теперь его отца и весь род в сети втаптывают в грязь, и старая история получает новое продолжение. В плюсе адекватность и очень высокое качество, в минусе проблемы с переводом, за который брались несколько раз, но так и не осилили до конца - в какой-то момент (судя по датам выкладки, с 34-й серии) останется лишь ансаб. Дело в том, что там 51 серия по 45 минут, и какие-то энтузиасты качественно переводит по сей день, медленно. Эта дорама не для славы и широкой популярности, так что переводчики не набежали. Шикарные музыкальные заставки в начале и конце серий.

@темы: Дорамы, Анимэ

---

Исчезнувшее золото - 3

Фанни Кэй была хорошенькой хрупкой девушкой чуть за 20, когда ее познакомили с Эйгаром (а не Агаром, как я писала раньше - в финском читается как пишется, и я периодически забываюсь). Она работала официанткой на вокзале в Тонбридже, и круг ее знакомств был ограничен коллегами по работе и соседями. Как и Борджесс, она больше тянулась к обществу людей выше себя по положению, так что Эйгар, с его внешностью и культурной речью, просто вскружил ей голову до крайнего предела: она влюбилась, стала с ним сожительствовать, родила ему сына. О том, чем именно зарабатывает на жизнь ее возлюбленный, она и понятия не имела, считая его обычным рантье. Он жил респектабельно уже когда они познакомились, а после деловой поездки в Америку, о деталях которой она не спрашивала (в те времена большинство жен знали о делах мужей ровно столько, сколько мужья считали нужным им сообщать), и вовсе снял для них прелестный домик в Воксхолле и нанял горничную, чтобы она помогала не слишком крепкой здоровьем Фанни.



Фанни Кэй с ребенком - из газетных иллюстраций

В общем-то, Фанни была бы абсолютно счастлива, если бы не постоянное присутствие Уильяма Пирса в их с Эйгаром жизни. Весь 1854 год они постоянно куда-то уезжали, возвращались и снова уезжали. Самым обидным было то, что отправляясь на побережье Эйгар не брал их с сыном, хотя было бы так славно уехать в курортные места из Лондона, который тогда был чрезвычайно нездоровым местом. А уж когда Пирс посоветовал Эйгару переехать, что тот и сделал без возражений, Фанни была вне себя. Ей нравился их домик в районе, где жили сливки, так сказать, рабочего класса, и где она успела обжиться. Новое жилье было, собственно, более здоровым и более просторным (так называемые "Кембриджские виллы") - в середине 1800-х Шепердс-Буш был практически сельской местностью, но Фанни задело то, что ее даже не спросили. Да и Пирса, с его грубыми манерами и неприятным для ее ушей ланкаширским акцентом, в их жизни стало ещё больше. В их новом доме было две комнаты внизу и три наверху. А вот моечная была в отдельном домике на заднем дворе, и попасть туда можно было только через кухню. А главное - Фанни оказалась полностью отрезана от всех прежних связей.

Тем не менее Фанни Кэй была не жертвой по натуре, а обычной представительницей своего класса - бойкой и острой на язык. Так что она отнюдь не страдала молча, и они с Эйгаром стали постоянно ссориться. Но всё это было ещё вполне лучше обычной жизни женщин, которых она знала - рук Эйгар не распускал, и даже во время ссор был достаточно корректен. Всё изменилось в середине мая 1855 года, когда Эйгар ввалился домой после очередного путешествия, снова вместе с Пирсом, грохнул на пол кухни тяжеленные сумки, и Пирс приказал Фанни держать от них свой нос подальше, а если она сунется, то... И он провел пальцем по горлу, причем Фанни почувствовала, что жест не был шутливым. Теперь Пирс вызывал у нее не только гнев и отвращение, но и страх.

На следующий день Пирс явился к ним до завтрака, они с Эйгаром перенесли сумки в моечную, и с тех пор Фанни Эйгара видела лишь мельком. Что они там за закрытыми дверями делают, она не знала. Правда, заметила, что они жарко топят печь, и они с горничной слышали, что молоткам там тоже была работа. Не то чтобы она не пыталась подсмотреть... Но окна или отсвечивали, или были затемнены, а на прямой вопрос Эйгар отшутился, что они делают кожаные фартуки. Впрочем, скорее всего у выражения "making leather aprons" есть какой-то жаргонный смысл, который Фанни не могла понять, на арго английских уголовников того времени, иначе фраза не имеет смысла. Ну или это была просто дружелюбная форма для "отстань".

Однажды случилось так, что в моечной было тихо, мужчины куда-то ушли, и дверь была открыта на проветривание. Фанни быстро послала горничную там прибрать и, по возможности, что-то разведать. Увы, вскоре вернулся Пирс, который, похоже, командовал делами Эйгара больше, чем тот осознавал, и совершенно очевидно играл роль то ли сторожа, то ли надзирателя. Вечером Эйгар объявил горничной, что в ее услугах больше нет нужды. Что ещё хуже, после этого случая как только Пирс наконец от них уходил, Эйгар уходил тоже, и возвращался очень поздно. Фанни поплакала, но потом бунтарских дух взял свое. Она оставила ребенка у соседей, и отправилась на встречу со старыми друзьями. В кабак, разумеется. Видимо, кабак и был-то недалеко, потому что молодка на нервах перебрала с алкоголем так основательно, что ее доставили домой в садовой тачке. Не то чтобы это было в те времена чем-то невиданным, но тут дома сидели разъяренный Эйгар и злобный Пирс, который немедленно облаял Фанни шлюхой и пьянчугой. Эйгар собрал свои вещи и был таков, а Фанни осталась одна.

Да, это был лишь повод, а то и вовсе бытовая стратегия - выбить подругу жизни из колеи и воспользоваться ее обидой, чтобы остаться пострадавшей стороной в глазах общих знакомых. Ведь к тому времени Эйгар уже вовсю крутил шашни с Эмили Кэмпбелл, как раз из их с Фанни круга общих приятелей. Видимо, ему надоела и маска респектабельного джентльмена, и игра в семью. В конце концов Эйгар мошенничал с ранней юности, и всё это время вёл двойную жизнь, радостно прыгая от одной аферы к другой в таком родном болоте столичного дна. Ему не было и 30, но он уже успел отбыть 10 лет каторги и поселений в Австралии, куда, скорее всего, прибыл именно мошенником, а уж навыкам и искусству "медвежатника" его научили там.

Схема его афер была проста до идиотизма. Эйгар снимал, под именем Арчера или Адамса, квартиру под офис, и давал объявление о наборе клерков. Выбрав парня попроще, он посылал его в банк с поддельным чеком, который надо было обменять на банкноты. Клерка всегда незаметно сопровождал один из сообщников Эйгара - или всё тот же Пирс, или Хэмфрис, с которым Эмили Кэмпбелл жила до Эйгара.

В случае, если с банком выходила заминка, сопровождающий быстро возвращался, а "офис" мгновенно сворачивался, чтобы возникнуть вскоре в другом месте. Но обычно заминок не было, и вскоре в руках у мошенников скопилась изрядная сумма в банкнотах. Проблема была в том, что эти купюры имели номера, а это означало, что номера могли отследить, так что Эйгар раз в год ездил в Америку обменивать добытые мошенничеством банкноты на "чистые".

Недели через две после того, как Эйгар сошелся с Эмили Кэмпбелл, Хэмфрис, ничуть не раздосадованный потерей подруги, прислал ему очередного наивного клерка, которому Эйгар дал для обналички фальшивый чек на 700 фунтов, выписанный на банк Messrs Stevenson, Salt & Co. Случилось так, что ни Пирс, ни Хэмфрис не были под рукой, и Эйгар отправился сопровождать клерка сам. И действительно, он вскоре заметил за клерком "хвост". Эйгар крикнул клерку кинуть ему сумку и бежать, что и было сделано. Сам Эйгар помчался в другую сторону, но его догнали патрульные полицейские, которые словно знали, куда он побежит. Оказывается, Хэмфрис все-таки был раздосадован, и шепнул о готовящейся афере банку, который, в свою очередь, сообщил в Скотланд-Ярд, так что пока Эйгар следил за клерком, за ним самим следила полиция. В сумке, к слову, оказалось всего 700 фартингов, а не 700 фунтов, банкиры решили не рисковать.

Есть и другая трактовка, изложенная Фергусом Линнейном в его книге о лондонском криминальном дне того времени. Линнейн писал, что Эмили Кэмпбелл была 19-летней проституткой, а Хэмфрис - не только ее сожителем, но и сутенером. И что Эйгар вляпался в дело о подложных чеках из-за ее претензий, что живя с ним, она лишилась заработка. Но я пользовалась материалами Лоррейн Сенсикал из Дувра, очень детальными и сделанными на основании материалов музея Юго-Западной железной дороги. С другой стороны, она упорно называет Эйгара Генри, хотя повсюду он фигурирует как Эдвард, даже в Convict Records. Поскольку в то время редко кто носил одно имя, возможно Эйгар был Генри Эдвард? В общем, не знаю, кто там прав. Может быть и так, что Лоррейн подкузьмил автоматический редактор, который мог не знать жившего в 1855 году Эдварда Эйгара, но точно знал современного нам политика Генри Эйгара.

Ну а дальше Эйгар предстал перед судом за мошенничество с чеками. Поскольку полиция узнала, что его постоянно видели с Пирсом, об аресте узнала и группа, расследующая ограбление почтового вагона. На суд привезли человека, который доказательно видел Эйгара близко - старательного младшего смотрителя Визердена. Приехали и полицейские, следившие за Эйгаром и Пирсом в Фолкстоне, когда те разведывали рутину пути золота из Лондона в Париж. Все они Эйгара опознали, но и только - впереди были поиски самого пропавшего золота.

Арест Эйгара больнее всего ударил по Фанни Кэй. Пусть они уже не были вместе, он продолжал оплачивать дом и давал им с сыном деньги на жизнь, как и полагается приличному хоть в чем-то человеку. А теперь ситуация была такая, что их с маленьким Эдвардом жилье было оплачено всего на месяц вперед, и доходов на жизнь у нее вообще не было. Надо было возвращаться в Лондон, и попытаться вернуться к прежней работе на железной дороге. Но самостоятельно ей переезжать не пришлось: однажды поздним вечером перед ее домом появился Пирс с супругой, выбил дверь, и заставил Фанни с сыном отправиться к ним в их лондонскую квартиру, где ей с ребенком выделили комнатушку для прислуги на чердаке, запретив покидать дом, "пока перестанет быть горячо". Мало того, еду и кров для себя и сына ей пришлось отрабатывать, и легкой этой работа не была - практически Фанни была прислугой у всего семейства Пирса.

Пирс, очевидно, был совершенно уверен, что Фанни о делах его и Эйгара знает всё, тогда как она помаленьку поняла, во что вляпалась, только из разговоров своих похитителей между собой. И только в апреле 1856 года ей удалось перехватить письмо, адресованное ей, но отправленное на адрес Пирса. Она узнала почерк - это была рука Эйгара. Из письма она поняла много чего. В частности, что Эйгар пребывает в твердой уверенности, что она не живет в Лондоне, и что у нее с деньгами всё прекрасно, потому что он оставил ей достаточно. Эйгар даже попросил ее купить из тех денег по серебряной чаше их сыну и детям Пирса - на память о нем, Эйгаре.

Разъяренная женщина кинулась с этим письмом к Пирсу - с очевидным результатом: она была жестоко избита, а письмо было кинуто в камин. Плюсом было то, что она, наконец, оказалась за пределами места своего заключения, вошедший в раж Пирс просто вышвырнул ее на улицу. Минусом - что ее сын остался внутри. Фанни стала колотить в дверь и кричать на всю улицу, требуя отдать ей ребенка, и жена Пирса поспешила это сделать, сунув заодно потихоньку и немного денег. Через несколько дней Фанни вернулась, когда Пирса не было, чтобы забрать свое имущество, но Пирс, похоже, за ней следил - он вошел с задней двери, незаметно для соседей, и снова зверски избил несчастную. Фанни поняла, что он просто ее убьет, и что надо просить помощи более авторитетной, чем робкая доброта миссис Пирс. И она пошла к единственному в ее жизни заслуживающему доверия человеку - к бывшему своему начальнику, м-ру Везерхеду на Лондон Бридж.

Увидев растерзанный вид Фанни и выслушав ее сбивчивый рассказ, Везерхед быстро понял, что ее история выводит на остававшегося неизвестным члена банды, чей интеллект и навыки стояли за дерзким ограблением. Уже до этого ведущая расследование группа пришла к выводу, что Пирс груб и хитер, но глуп, да и Борджесс звезд с неба не хватает. Относительно Тестера и вовсе сомнений не было с самого начала: он был, конечно, нечестен, но криминальным талантом не обладал настолько, что кое-как смог выполнить даже то самое простое, что преступники ему поручили. То есть, помимо поисков золота полиция была не прочь познакомиться с таким ярким криминальным талантом. Везерхед позвонил мистеру Рису, адвокату железной дороги, а тот - в Скотланд-Ярд.

Вскоре историю Фанни выслушала вся группа, занимающаяся поисками золота. Особенное внимание было уделено отлучкам Эйгара вместе с Пирсом, их активность в моечной, вид мусора, который Фанни оттуда выгребла и выбросила, и, конечно, разговоры Пирсов. Показания были оформлены, после чего м-р Рис разместил Фанни с сыном в тайной квартире, которую оплачивала SER (South Eastern Railway Company). Деньги на проживание были то ли тоже от SER, то ли Рис дал им на первое время из своих - для его доходов это не было чувствительно. После этого вся группа с заверенными показаниями Фанни Кэй отправилась в тюрьму к Эйгару, ожидавшему высылку за мошенничество. Им даже не понадобилось его убеждать. Узнав, как Пирс поступил с Фанни и маленьким Эдвардом, Эйгар сказал, что расскажет всё. Он-то просил Пирса даже не просто позаботиться о Фанни, а дать ей 3000 фунтов его, Эйгара, собственных денег, и проследить, чтобы она не знала забот.

Казус ситуации был в том, что Эйгар уже был осужден за мошенничество на сравнительно короткий срок, и был совершенно не обязан соглашаться предстать перед судом за преступление более тяжелое. Но он сказал, что даст показания в суде, если ему позволят быть осужденным на неопределенное время, самому выбрать страну высылки, и позволят въезд и проживание в любой точке Британской империи. И потом рассказал все детали, включая и то, куда делось золото. Полиция, к слову, проверила его показания, обследовав моечную, где они с Пирсом переплавляли слитки. И обнаружила обожженный в одном месте пол, который при освещении давал золотой отблеск. Тут получилось так, что Фанни, оставшись одна, выплескивала раздражение, до блеска намывая ту проклятую моечную, которая отняла у нее Эйгара, и нашла пятно, но вообще не стала присматриваться, и просто надраила пол и красиво прикрыла поврежденную поверхность половиком. А Пирс, когда приезжал забрать ее из дома, ходил проверять моечную, но по запарке совершенно забыл об инциденте с лопнувшей формой, и, не увидев пятна, не принял меры предосторожности. Иначе, учитывая его характер, он бы просто выломал улику.

Что касается дележки золота, то переплавленные слитки они продавали легальным, но доверенным в криминальных кругах скупщикам за умеренные деньги, пока у них не накопилось соверенов на £2 500. После этого Пирс захотел обменять соверены на банкноты, против чего Эйгар возражал, потому что банкноты можно отследить, а соверены - нет. Но Эйгар не испытывал немедленной нужды в деньгах, тогда как Пирсу деньги были очень нужны. Так что победила дружба, так сказать. Или, вернее, нужда: Пирс был нужен Эйгару для их совместных мошеннических схем. В целом на конец мая 1855 года Эйгар, Пирс и Тестер получили по £600, а Борджесс £700, согласно их вкладу в осуществление ограбления. Борджесс вложил свои деньги в турецкие бонды и в акции пивоваров Reid & Co. Тестер предпочел испанские бонды. Ну а Пирс на свои деньги открыл собственную букмекерскую контору, повсюду бахвалясь, что выиграл деньги на скачках по своей собственной верной системе. Оставшееся золото было спрятано в моечной коттеджа Эйгара, но когда того арестовали, Пирс всё перенес к себе. Солгав потом Эйгару, что £3 000 он отдал Фанни, которая живет себе на них в Гринвиче и горя не знает.

Оставшееся золото нашли в тайнике в кладовой у Пирса, который переехал после исчезновения Фанни, сделав совершенно правильные выводы, что молодая женщина будет искать защиты у властей, и что вся его афера с деньгами Эйгара станет тому известной. Борджесса арестовали прямо на работе. Тестер был в Швеции, откуда его, в принципе, в Англию бы не выслали, но он предпочел вернуться добровольно.



Судья Бодкин

Борджесс, Пирс и Тестер предстали перед судом 6 ноября 1856 года, и судил их главный обвинитель, мировой судья Дувра Уильям Генри Бодкин. Все трое отказались признать себя виновными, но имея вещественные доказательства их вины и опираясь на показания Эйгара и Фанни, судья признал их виновными, и передал дело в суд Олд Бейли. Там они были объявлены официально арестованными, и их заключили в тюрьму Ньюгейт без привилегий. Судили троицу 11 января 1857 года за кражу золота, кражу золотых слитков и монет, кражу вышеозначенного из помещения, принадлежащего Юго-Восточной железной дороге, и за использование украденного с целью наживы. Все трое по-прежнему не признали себя виновными.

На суде адвокат обвиняемых (племянник судьи Бодкина) представил целую череду свидетелей против Эйгара, с целью бросить тень на его показания, на которых, в основном, и строились нюансы обвинения. Было сказано, что Эйгар - негодяй и профессиональный преступник, который за всю свою жизнь честно проработал всего три года (да и те на каторге, видимо). Что же до показаний Фанни, то они, по мнению защиты, были даны из злобного желания очернить человека, который приютил ее и ее бастарда, когда Эйгар их бросил, и дал женщине честную работу, которую та не захотела делать, заявив претензии о каких-то деньгах, которые только по слухам были даны для нее Эйгаром.

Суд, тем не менее, счел нужным напомнить, что все обвинения базируются на фактах. А главным фактом является то, что Эйгар был арестован 15 августа 1855 года, и осужден в октябре того же года, и не имел никакой возможности общаться со свидетелями, да и распоряжение для Пирса о деньгах для Фанни и их сына он передавал через своего официального адвоката, и молчал о соучастнике (Пирсе), пока не узнал, как тот поступил с Фанни Кэй. В его показаниях также нет никакой враждебности к Борджессу и Тестеру, они просто излагают факты, полностью подтвержденные результатами следствия. Жюри понадобилось всего 10 минут, чтобы вынести вердикт "виновны". Судья приговорил Борджесса и Тестера к 14 годам ссылки за хищение имущества, совершенное должностным лицом. Пирс получил за хищение имущества два года каторжных работ в Англии, плюс три месяца из них (1-й, 12-й и 24-й) он должен был провести в одиночке. Судья пояснил разницу в продолжительности наказания: хищение имущества, совершенное должностным лицом, включает в себя предательство доверия работодателя к служащему, и потому наказывается гораздо строже просто хищения имущества. Проще говоря, закон того времени строже наказывал тех, кто притворялся достойными членами общества, будучи на самом деле преступниками.

Активы осужденных были изъяты в размерах украденного минус стоимость золота, найденного спрятанным у Пирса. Что касается Фанни, то всё это время железная дорога помогала ей более чем щедро, и они с сыном жили жизнью среднего класса. В какой-то момент к ним прибилась и миссис Пирс (вероятно, с детьми, потому что куда бы они делись). Суд присудил отдать ей злополучные 3000 фунтов денег Эйгара, которыми теперь распоряжался опекунский совет под руководством комиссара полиции сэра Ричарда Мейна. Но сказки со счастливым концом для Фанни не получилось. Ее слабое здоровье в результате перенесенных испытаний плавно перешло в туберкулез. Миссис Пирс посоветовала ей уехать лечиться в пансионат для туберкулезников в Гастингсе, обещая позаботиться это время об Эдварде. Совет выделил ей целых 500 фунтов, потому что было уже совершенно ясно, что долго Фанни не проживет, и вряд ли из санатория вернется. Она умерла в возрасте 27 лет, 27 февраля 1858 года.

Миссис Пирс без Фанни пустилась во все тяжкие и запила, так что опекунский совет забрал у нее Эдварда Кэя, и поместил его на воспитание в семью Крэнстонов в Тоттенгеме. В июле 1875 года, когда Эдварду исполнилось 20 лет, он взыскал с миссис Пирс через суд те 500 фунтов, которые его мать ей когда-то дала на его воспитание. Миссис Пирс пыталась утверждать, что эти деньги были личным подарком, и за Эдвардом она обещала присматривать просто по доброте душевной, но суд учел ее поведение, и деньги вернулись к Эдварду.

Опять же увы, но и для Эдварда судьба не приготовила счастливой жизни, хотя и материально он был обеспечен, и профессия у него была доходная - столяр. Внешне всё выглядело неплохо - он женился, в семье родилось трое детей, жили они в Уолтемстоу (тогда это был Эссекс, теперь - район Лондона), который как раз тогда "ококнился", как ворчали местные снобы. Но умер Эдвард уже в январе 1887 года - от удара, вызванного алкоголизмом. Увы, но в те времена детей зачастую утихомиривали алкоголем, чтобы не путались под ногами, и они уже вырастали с организмом, безвозвратно отравленным алкоголем. Скорее всего, время, проведенное с пьющей миссис Пирс, оказалось для Эдварда Кэя роковым.

Что касается осужденных по этому делу, то Эйгар прибыл на паруснике "Нил" в Западную Австралию 1 января 1858 года, был условно освобожден в сентябре 1860 и условно помилован в сентябре 1867 года. Через пару лет он отбыл из Австралии в Коломбо, в Британский Цейлон.

Борджесс, прибывший на пароходе Edwin Fox в Западную Австралию (колония Сван Ривер, нынешний Перт) в ноябре 1858, получил условное освобождение в декабре 1859 года. А условно помилован он был в марте 1862. В Англию Борджесс не вернулся, а переехал в Сидней под именем Джеймс Борджесс Расселл, и стал вполне успешным мебельщиком (он выучился этой профессии до того, как стал работать на SER).

Легче всех отделался Тестер, прибывший в Австралию в одной партии с Борджессом. Его условно освободили в июле 1859 года, и условно помиловали в октябре 1861 года. А в 1863 он уехал из Австралии в Йорк, где оставил в свое время жену и двоих детей.

@темы: Англия, криминальные хроники былых времен

---

Опять день в дороге

Пришлось вчера съездить к мужниной родне - у старшего брата юбилей, 75 лет. Выехали в 7 утра, вернулись в 21:30, на месте были чуть больше двух часов. В оба конца выходит где-то около 850 км. Собачка Марта чувствует себя прекрасно, у нее теперь новое место лёжки, персональный сугроб (в районе Терво снег есть, хотя и без излишеств, но для одной лайки достаточно). По-прежнему нежна к людям и довольна жизнью.



Прошлогоднее фото

У них там интересно. Хозяином в доме теперь младший брат с женой. Юбиляр у нас бобыль, и живет с ними, а его квартира в таунхаусе ближайшего городка условно в распоряжении сына младшего брата. Этот мальчик как-то успел вырасти в мужика среднего возраста, причем неприкаянного какого-то. Не сказать чтобы с ним что-то конкретно было не так - не пьет (в пределах средней нормы для его возраста), увлекается охотой, имеет несколько востребованных рабочих профессий, но как-то болтается по жизни бестолково. Подруга есть, но то сходятся, то расходятся (судя по виду, или у нее был изнуряющий образ жизни, или она его чертовски старше). Сам то работает, то не работает. То куда-то в одну часть страны его понесет с бригадой шабашников, то в другую.

Так вот подруга ему как-то купила породистого охотничьего щенка, причем я искренне терпеть не могу эту породу (что-то типа "немецкая для охоты на птиц") - черные, гладкие, экстерьером похожи немного на дога, но покрепче, с ушками вниз, и охренительно агрессивные. И постоянно аж заходятся в лае. У него раньше была такая, но не так давно умерла от старости. Тоже у отца проживала, что, в общем, и понятно - охотничья собака не создана для образа жизни сына. А тут у него случился очередной раздрай с подругой, и щень остался при ней. К особенностям породы добавилось полное отсутствие воспитания. Она женщина миниатюрная, статью и личиком очень похожа на обезьянку шарманщика из старых фильмов. Пёс ей головой по пояс. Но видела я как она вышвырнула свою псину во двор - пёс реально приземлился на задницу на крыльцо. Ну хорошо, что приземлился, крылечко там узкое и весьма высокое. С такого слететь - шею сломать можно.

В общем, я поняла, почему Марта сидела в своем сугробе с такой блаженной улыбкой - от такой шумной и бестолковой гостьи голова у кого угодно кругом пойдет, а тут деликатная и всех любящая Марта.

Дочь хозяина я не видела лет 10 как минимум. Может и больше. Тоже какая-то судьба туда-сюда, двое детей от разных отцов (взрослые уже, очень умные), но она вкалывала с ранней молодости (сейчас на пенсии по здоровью, там спина была в таком состоянии, что до операции она уже и не двигалась, в инвакресле сидела), а после инвалидизации успела ещё и высшее образование получить. Правда, с работой в тех краях жесть. Интересный типаж вырос. Таких иногда в бытовых фильмах показывают. Высокая, очень худая тётка, несколько умученная жизнью, но даже этого не понявшая, потому что умучиваться ей некогда - движения быстрые, размашистые, голос громкий и командирский. И всегда будет некогда о себе подумать, типаж такой. К счастью (надеюсь) недавно какой-то герой смог ее дотащить до магистрата для официального брака. Риэлтор и маклер, сумел уболтать как-то. Надеюсь, немного хоть разгрузит. Так странно... Когда я ее впервые увидела, она была в ранне-подростковом возрасте, лет 13-14...

Ее сестра (и одновременно кузина, Санта-Барбара случается не только в Америках) привела всех своих: две дочери и два сына. Старшей 20, младший дошколенок. У нее ещё и 5 воспитанников. Сложные, в разной степени травмированные, но с ними для практики работает племянница летом, которая как раз учится по линии поведенческого воспитания и социальной психологии. Эти дети будут в их семье, пока не вылетят в свою собственную жизнь готовыми к ней, у них вернуться некуда, хотя они не сироты, и с родителями общаются регулярно, просто те не могут о них позаботиться. Трое из пяти из одной семьи. И тут была не ювеналка, которую принято ненавидеть за перегибы в заключениях, тут фоном идут нервно-психические заболевания. Для таких детей жизнь на природе - спасение. М говорит, что у них вовсе не редкость, когда за стол садятся человек 20))

Кстати, ещё один интересный случай. У жены брата хозяйки дома на каком-то моменте жизни вдруг проявилась шизофрения. Она пыталась и быть женой и матерью, помогать управлять немалым хозяйством, да ещё и училась одновременно в университете. Перенапряжение разбудило предрасположенность. Я ее встречала в тот период - стеснительная тихая женщина. Муж быстренько организовал для нее щадящий режим, оставив лишь то, что было по силам. И знаете, как-то они всё это преодолели. Со временем и доучилась она, и работает.

Что мне в этом семействе всегда нравилось, так это умение принимать происходящее таким, как есть - частью бытия, причем без лишних разговоров. Ну бывает, когда что-то требует решения конкретного, как было с вопросом дележки наследства родителей после смерти младшего, который должен был продолжать дела усадьбы. При этом не без того, чтобы были определенные внутренние напряжения - кто-то кого-то недолюбливает, например. Но они всегда оперируют свое бытие как-то вместе, всем кагалом, привлекая даже моего супруга, который, как ни крути, ломоть практически совершенно отрезанный. В общем-то он теперь ведь и остался старшим за бобылем-юбиляром, который как бы вместе, но практически он просто есть и не более того, ибо молчун. Практически патриарх Как-то дико это осознавать.

Мы ехали так, что от нормального шоссе до места по ледяным дорожкам рулил муж, и обратно до шоссе тоже. А по шоссе я. Туда я отрулила 300 км, а вот обратно "сломалась" километров за 50 до дома. Руки разболелись до такой степени, что руль не могла твердой рукой держать. Ноги тоже, но это бы я ещё пережила. Хотя из машины практически вываливалась, когда останавливались. Дома просто такое было чувство, что всё качается вокруг. Из любопытства проверила давление - ничего необычного, мои родные 117/73 и пульс 55. Так что реально побочки возраста. Мне помнилось, что в прошлом году я чувствовала себя намного лучше после аналогичного, но нет, прочла в старой записи, что и тогда было уже паршиво. Поговорили о том, что в следующий раз надо бы номер где-то в гостинице снять (там есть одна по дороге), чтобы не рулить в один день в оба конца, но кот же! С другой стороны, переживет же 1,5 суток без нас? Вчера не сказать чтобы выглядел потрясенным нашим длительным отсутствием.



На сегодня объявлен режим лени

@темы: житие мое

---

Исчезнувшее золото - 2

Теперь, зная как именно было совершено ограбление почтового вагона 15 мая 1855 года, давайте обратимся к другой детали этого паззла, идя тем же путем, которым шла в своем расследовании полицейская команда. Более того, один из вовлеченных, суперинтендант станции Лондон Бридж, м-р Везерхед, сыграет в свое время в этой истории очень важную роль.

Итак, сундуки с золотом были доставлены на станцию компанией Messrs Chaplin & Co., причем доставил их сам Джон Чаплин при помощи портье компании Джеймса Селлингса, который эти сундуки и перемещал. Джон Чаплин сопроводил их в офис станционного мастера, где клерк Эдвард Кокс взвесил и оформил груз. После этого они все вместе отвезли сундуки в офис суперинтенданта, где старший клерк, Уильям Тестер, поместил их в два металлических сейфа. Каждый сейф закрывался двумя ключами, один из которых находился в офисе суперинтенданта, а второй - в офисе станционного мастера. Первым сейф закрыл Тестер, а вторым - Кокс. Затем сейфы поместили в защищенную комнату до отправки поезда.

В те времена вагоны поезда не были соединены коридорами, и почтовый вагон находился сразу за машинным отделением. Охранник находился в вагоне постоянно, за исключением станций. Тогда в вагоне не было никого, но он был сконструирован именно с учетом всех особенностей работы железной дороги. То есть, просматривался и со стороны машинного отделения. Согласно правилам SER, в вагон не допускались посторонние. Помимо старшего охранника, имелся и младший, работой которого было помочь пассажирам выйти из поезда и зайти в вагоны, последить, чтобы все двери были закрыты, и красный огни на задней площадке зажжены, и дать флагом отмашку старшему охраннику, стоявшему около почтового вагона, который, в свою очередь, давал короткий свисток на отправление машинисту. Младшим охранником в тот вечер был Джон Кеннеди.

Охранники работали по графику, который составлял помощник суперинтенданта (старший клерк). Охранники работали в почтовом вагоне обычно определенное количество дней (дежурств) раз в три месяца, и старший и младший охранники не должны были попадать в одно дежурство слишком часто. Как мы уже знаем, Тестер нарушил это правило.

В Фолкстоне сейфы выгружались из почтового вагона, но не открывались. По инструкции их было можно открыть только в том случае, если бы они имели внешние повреждения. Итак, поздним вечером 15 мая вахтер Спайсер и телеграфист Маккей были назначены караулить эти сейфы, покуда за ними не прибудут члены команды парохода "Лорд Варден". По правилам на один сейф назначался один служащий, но тут было два сейфа. Утром 16 мая служащих сменил полицейский, констебль Джеймс Найт. Вскоре четверо моряков забрали сейфы и перегрузили их на пароход, где они остались под защитой капитана Джеймса Голдера. В Булони капитан, в присутствии клерка таможни Жака Ферана, открыл сейфы и передал сундуки французам. Жак Феран переносил каждый сундук в офис таможни отдельно, и отметил, что каждый из них выглядел как-то хлипко. Капитан заметил то же, и сделал в своем логе соответствующую запись.

В таможне груз ожидал представитель Messageries Imperiales Джеймс Мэджор. Первым делом, сундуки были взвешены. Как мы знаем, вес каждого из них не соответствовал заявленному: один был несколько легче, другой чуть тяжелее, и третий намного тяжелее. Мэджор взвесил каждый сундук ещё раз, на других весах, но результат был тот же. Поскольку никто с английской стороны не проинформировал его о чем-то необычном в отношении груза, Мэджор закрыл сундуки в новые сейфы, аналогичные тем, в которых они были во время транспортировки по железной дороге, и отправил дальше, в Париж. Но отклонения в весе сундуков вызвали его беспокойство, и Мэджор отправился лично сопровождать сейфы к получателю. И таки да, беспокоился он не зря - в сундуках вместо золота оказался свинец, хотя в самом легком немного золота, как ни странно, осталось. Видимо, "медвежатник" Агар был в начале операции несколько взволнован.

А тем временем поезд, отправившийся из Фолкстона, вовремя прибыл в Дувр, где на станции дежурили портье и билетер Генри Уильямс и младший портье Джозеф Визерден - неуклюжий и чрезвычайно ленивый молодой человек. До прибытия поезда Уильямс послал Визердена помочь с багажом пассажирам с бота из Остенда, где юноша и застрял, не явившись вовремя встречать поезд. По его словам, он ждал в таможне, что кто-то появится, но так никого и не дождался. Крайне обозленный Уильямс отправил лентяя позаниматься физическим трудом максимально неприятного содержания, а сам отправился выпить чая и выкурить по трубочке с охранниками поезда, Бурджессом и Кеннеди.

В тот вечер на поезд в Дувре ожидали двух пассажиров, забронировавших места заранее. За 20 минут до отправления у поезда появились двое мужчин, один повыше другого. Тот, который был покороче, обладал завидной шевелюрой и был чисто выбрит. Второй, высокий, был постарше, черноволос и усат. У обоих были в руках кофры, а на плечах - короткие плащи-накидки. Уильямс уже собрался идти помогать пассажирам с багажом, как вдруг из офиса вынырнул Визерден, решивший продемонстрировать перед начальством свое рвение. Для начала он разлетелся помочь низкому мужчине с его багажом, но тот грубо дернул кофр от Визердена, который уже успел ухватиться за ручку поклажи. Оскорбленный в лучших чувствах портье потребовал предъявить билеты, и высокий протянул ему два билета первого класса. Визерден, который всё ещё не успокоился, пробурчал, что и откуда-де они взялись, если на боте из Остенда сегодня пассажиров не было. Пышноволосый спокойно ответил: "Мы приехали вчера", и в знак извинения за предыдущую грубость дал Визердену целый шиллинг. Как результат, даже такой увалень как этот молодой человек запомнил необычных пассажиров до малейшей черточки их внешности.

В Лондоне об ограблении узнали 16 мая, когда получили телеграмму из Парижа. К сожалению, на первой стадии расследования преступления полиции здорово помешала перепалка между отправителем и получателем, каждый из которых истерически утверждал, что груз прохлопала другая сторона. На это ушло некоторое время. К двум сержантам из Скотланд-Ярда, Смиту и Торнтону, даже приставили адвоката SER м-ра Риса, чтобы доказать, что ограбление не было совершено в Англии, но сержанты переговорили с Мэджором, осмотрели свинцовые бруски в сундуках, и сделали единственно правильный вывод: свинец был несомненно английский по профилю, а если к этому добавить расхождения в результатах взвешивания, то ограбили вагон где-то между Лондоном и Булонью. Через неделю в Лондоне был задержан владелец букмекерской конторы, некий м-р Сил, который хвастал в кабаке, что это его рук дело, и что он взял золото прямо на станции Лондон Бридж. Полиция быстро выяснила, что м-р Сил просто бесстыдно хвастал по пьяному делу, и болтун был отпущен.

Полицейскую группу укрепили детективом из столичного офиса, и понимая, что время и шанс поймать грабителей при реализации золота уже упущены из-за реакции SER, группа расследования провела общее заседание с представителями железной дороги, а также полицейских сил Лондона, Фолкстона и Дувра, на котором дипломатично сказали, что хотя SER и предполагает, что золото украли во Франции, они все хотят составить полную картину случившегося, для чего им нужна помощь всех присутствующих. Таким образом был составлен первый список людей, имевших дело с грузом с самого начала и до обнаружения исчезновения золота. Их всех тут же стали тайно разрабатывать.

В Дувре полицией руководил суперинтендант Корам, который когда-то начинал сержантом в столице, и знал, как проводится расследование. Так что он лично отправился потолковать с Генри Уильямсом и Джозефом Визерденом о том, как прибыл и убыл фолкстонский поезд. Составив подробное описание ночных пассажиров, он разослал его в каждую гостиницу, пансионат, и каждый паб вокруг вокзала. И действительно, официант из Дувр Кастл Отель, Роберт Кларк, прекрасно запомнил мужчин, соответствующих описанию, благодаря одной необычной детали: они потребовали бренди с водой, поданный в бутылке из-под содовой воды. Ему пришлось мчаться к хозяйке отеля, миссис Элизабет Дайверс, которая нашла такую бутылку, но ей стало любопытно взглянуть на чудаков, сделавших такой необычный заказ, так что она тоже отчетливо их запомнила и смогла описать.

А через несколько дней суперинтенданту Кораму позвонил хозяин Роуз Инн Вертер Кларк. Услышав о расследовании и увидев описание ночных пассажиров, он вспомнил, что в октябре 1854 двое мужчин, соответствующих описанию, останавливались в его гостинице на ночь. Они записались как Адамс и Пекам, и вечером к их компании присоединился человек, которого Кларк знал, потому что тот частенько заходил Роуз Инн выпить: охранник с железной дороги Борджесс. А утром Адамс и Пекам ушли пешком, и Кларк показал, куда. Естественно, полиция захотела побеседовать с Борджессом, но тут намертво уперлась SER, утверждая, что их охранник выше всяких подозрений. Разрешение на допрос все-таки было дано, под большим давлением полицейского начальства, но не дало конкретных результатов. Борджесс с готовностью признал, что иногда позволял себе посидеть с разными джентльменами в пивной на перерыве, но совершенно точно никого не впускал в вагон - ведь машинист с кочегаром видели из машинного отделения, что в вагоне никого кроме него, Борджесса, не было. Так что в сухом остатке у полиции осталось только впечатление от самого Борджесса: самоуверенный и знающий себе цену молодой мужчина слегка за 30.

Скорее всего эта история или осталась бы загадкой, или приняла бы совсем другой поворот, если бы Борджесс ограничился только ответами на задаваемые ему вопросы. Но поскольку он действительно был человеком самоуверенным, он счел полезным бросить подозрение на клерков, карауливших сундуки в Дувре. О, он, разумеется, не хочет ничего утверждать, и скорее всего они караулили драгоценный груз внимательно, но ведь они могли задремать, не так ли? Скорее всего Борджесс был уверен на тот момент, что полиция полностью находится под контролем его работодателя, SER, главной целью которой было отвести подозрения от себя. Но полиция никогда не собиралась вести расследование в угоду какой-то стороне. К тому же, они уже успели тщательно проверить обстоятельства и людей и в Дувре, и в Булони. Так что единственным результатом хитрости Борджесса стало то, что за ним установили наблюдение, и вскоре было замечено, что он проводит довольно много времени с помощником начальника станции Лондон Бридж Уильямом Тестером, а у Тестера были роскошные усы.

Тестер тоже был у SER на отличном счету. Настолько, что они дали ему блестящие рекомендации на повышение в Швецию. Правда, графики дежурств он явно сделал плохо, нарушив пару правил, но это списали на неопытность - раньше их всегда делал заместитель начальника м-р Финнеган, который уволился. Полиция ещё раз допросила младшего охранника, Джона Кеннеди, который тоже был нв смене намного чаще в паре с Бурджессом, чем это допускали правила. Тем не менее, было понятно, что Кеннеди и Бурджесс пересекаются только на работе. У Кеннеди спросили, приметил ли он хоть что-то странное с момента отбытия поезда и до самого Дувра. Кеннеди ничего такого припомнить не смог, если не считать того, что он видел, как поезд покидал на единственной станции внутри города Уильям Тестер, у которого в руках был тёмный портфель. Правда, было темновато, и освещение на той станции было очень тусклым, но он почти уверен, что видел м-ра Тестера, и что в руках у того что-то было. Полиция сочла этот эпизод действительно примечательным, ведь Тестер с молодой женой жили совершенно в другой стороне, и находиться поздним вечером в поезде на Фолкстон ему было незачем.

Полицейский Дикенсон дежурил на станции Лондон Бридж, когда туда прибыл утром 16 мая поезд из Дувра, на котором находилась пара пассажиров, чье описание было уже у полиции. Дикенсон прибавил, что тот, который покороче, был моложе и приятнее своего спутника, но в руках у них были не кофры. У обоих были явно тяжелые сумки через плечо, он в этом твердо уверен. А запомнил они их вот почему: заметив, что ноша у джентльменов тяжелая, он предложил вызвать им кэб, но они отказались, и пошли от вокзала прочь. Но вернулись, будучи уверенными что полицейский зашел в помещение вокзала. Вернулись, и взяли первый в очереди кэб, чей номер Дикенсон на всякий случай запомнил.

Тут подоспели ещё два показания. М-р Чабб, который ставил замки на сейф, рассказал, что недавно эти замки пришлось менять. Письмо о необходимости замены было написано почерком Тестера, хотя подписано не им, а каким-то мистером Брауном, суперинтендантом. А директор Английского банка м-р Бейли рассказал, что 28 мая в банк приходил высокий джентльмен, который хотел обменять 600 соверенов на шесть банкнот по 100 фунтов. Он указал, что действует по поручению господ Эджингтонов с мануфактуры на Дьюк Стрит. Старший клерк банка, проводивший обмен, почувствовал какое-то беспокойство, и поэтому записал номера банкнот - все они были выпущены 9 января 1855 года, и имели номера с 45420 по 45425. Клерк доложил о случившемся директору банка, который тут же позвонил Эджингтонам и получил подтверждение, что они никому не поручали никакого обмена золота на банкноты. Директор же, как и прочие, уже знал об ограблении, и поэтому отправился в полицию.

Банкноты начали "всплывать" осенью. Одну из них, за номером 45425, принес в сентябре обменивать на 10 банкнот по 10 фунтов отец Уильяма Тестера. Второй, за номером 45422, расплатился 21 ноября торговец фруктами Джоржд Раффин. Раффин был опрошен полицией и рассказал, что "разбил" таким образом банкноту для Уильяма Пирса. Более того, он недавно обменял в банке 200 соверенов на банкноты для того же Пирса. Банкноты 45421, 45423 и 45424 "засветил" Борджесс. Последнюю разменял трактирщик Стерн, который позже разменивал ещё 500 фунтов в банкнотах, номера которых никто не догадался записать. Когда Стерна допросили, он ответил, что производил обмен для всё того же Пирса.

Всё это более или менее давало представление о том, кто был в банде: Пирс, Борджесс и Тестер. Но личность мужчины с приятной внешностью, которого видели в компании Пирса, всё ещё оставалась загадкой.

Не дремала и собственно железнодорожная полиции. Инспектору Джорджу Хезелу не давал покоя вопрос, откуда у грабителей появился доступ к ключам от сейфа, который не был взломан, а именно открыт. Он ещё и ещё раз беседовал с клерками Чапменом и Леджером, каждый из которых имел по ключу, и наблюдал за рутиной офисной деятельности. Дело в том, что он вспомнил, как в мае 1854 года он частенько видел на вокзале Пирса и другого мужчину, соответствующего описанию, хотя у них явно не было там никаких дел. Разве что наблюдение за офисом. Тогда он направил следить за следящими полицейского Шермана, который составил идеальные описания обоих, и расписание их активности, которая была явно заострена на перевозке ценных грузов во Францию. Самым интересным было то, что когда этим двоим дали понять, что их заметили, они исчезли, чтобы потом появиться уже порознь и никак не замечать друг друга.

У полиции появилась ещё одна деталь о таинственном участнике банды: он легко сходил за джентльмена. Благодаря расследованию 1854 года полиция знала и то, что этот "джент" записался в гостинице как Арчер, а Хезел сам тогда видел, как он не просто наблюдает за причалом, но и за билетным офисом. Спрошенный Хезелом, Чапмен объяснил, что данный джент околачивается вокруг целый день, ожидая посылку с деньгами из Франции. Посылка не пришла, и Арчер появился в офисе и на второй день. Посылка пришла только на третий, когда Арчер появлся с перевязанной рукой, то есть расписываться за посылку пришлось клерку Чапмену. Хезел снова направил Шермана проследить за Арчером, и увидел его в компании человека, который не был Пирсом. Хезел опознал его как служащего SER Тестера. Тем не менее, Тестер на данный момент был уже в Швеции, так что пришлось снова ждать, пока таинственный м-р Арчер появится рядом с Пирсом или Борджессом.

@темы: Англия, криминальные хроники былых времен

---

Исчезнувшее золото - 1

В старые добрые времена, когда деньги были ещё настоящими, а не электронными, их обеспечивали золотом, в золотых монетах и слитках. Соответственно, перевозка золота случалась довольно часто, обычными почтовыми вагонами при обычных пассажирских поездах, и, как ни странно, только дважды система дала сбой - в 1963, когда был ограблен почтовый вагон поезда, следующего из Глазго в Лондон, и в 1855, когда возникла необходимость доставить из Лондона в Париж 102 кг золота на сумму £12 000 (эквивалентно £6 732 000 на октябрь 2024 года). Вот об этом ограблении и пойдет речь.



Люди любят золото. Кто-то находит его эстетически прекрасным, но в основном золото любят из-за того, что на него можно купить массу всяких приятных вещей и жить беззаботно, осуществляя свои мечты. Мало кто задумывается над тем, какая головная боль ждет счастливцев после заветного момента, когда золотой клад найден - или украден. Не задумывались об этом и вполне благополучные обитатели Лондона Джеймс Бурджесс, обычный охранник при почтовых вагонах, Уильям Тестер, помощник суперинтенданта станции Лондон Бридж, и Эдвард Агар, профессиональный "медвежатник", приятно проживающий в фешенебельном районе Лондона на проценты от вложенных в ценные бумаги 3000 тысяч фунтов.



Итак, 15 мая 1855 года вышеупомянутые ценности в брусках и монетах были погружены в почтовый вагон поезда South Eastern Railway (SER), отходящего от Лондон Бридж на Фолкстон в 20:30. Это был самый обычный поезд, один из трех, ходивших по данному направлению. Золото было упаковано в деревянные сундуки, стянутые металлическими лентами и запечатанные восковой печатью. Было только три дилера в физических банковских трансакциях того времени, у которых были свои фирменные печати: Abell & Co, Messrs Bult & Co, и Adam Spielmann & Co. Право перевозить ценности из банка в почтовый вагон на Лондон Бридж было только у одной фирмы, Chaplin & Co.

На месте груз взвешивался и укладывался в специальный металлический сейф, изготовленный знаменитой тогда фирмой Chubb & Son. Сейф был сплошной металлической конструкцией со стенками толщиной в 2,5 см. Каждый сейф имел два набора замков, к ключам от которых имели доступ лишь ответственный служащий SER, и капитана ночного паровоза. При сейфах всегда был охранник.

В Булони сейфы передавались французским перевозкам, Messageries impériales, которые доставляли их в вагоне до Gare du Nord, а уже те - в Banque de France. По прибытии сундуки снова взвешивались. В данном случае, к ужасу присутствующих, вес сундуков оказался разным. Когда их открыли, ужас лишь усилился: вместо золота в сундуках был свинец. В состоянии первого шока обе стороны начали обвинять друг друга (ценности были, разумеется, застрахованы, поэтому никто не хотел этой страховки лишиться из-за параграфа, означающего "сами виноваты"), хотя никто не мог сказать, как было возможно заменить золото на свинец в опечатанных сундуках, перевезенных в запертом сейфе и под охраной. За любую информацию, которая могла бы пролить свет на происшедшее, была обещана немалая по тем временам сумма в 300 фунтов.



Вопреки извечному и интернациональному убеждению населения, что полиция ни на что не способна, загадка была все-таки раскрыта именно полицией, хотя для этого понадобилось 18 месяцев. В процессе методичной работы было, прежде всего, установлено, что содержимое сундуков могло быть заменено только в Англии, что один человек осуществить всю операцию не смог бы, и что практически наверняка в деле замешан кто-то из служащих SER.

Внимание полиции привлек некий Уильям Пирс, которого ещё в 1853 году уволили из SER за образ жизни, не соответствующий требованиям работодателя к моральному облику своих служащих. Пирс был игроком, кутилой и любителем дорогих костюмов. Уволенный Пирс с видимым облегчением перешел из кругов респектабельных в круги, где вращались не всегда законные, но большие деньги, и стал работать билетером в букмекерской конторе. В те времена эта сфера деятельности предполагала близкое знакомство с криминалом, и Пирс подружился с Эдвардом Агаром, в том же 1853 году вернувшимся из Австралии. Идея, что совсем в досягаемости такого профи как Агар лежат и ждут золотые слитки, принадлежала Пирсу, который по-прежнему общался в пабах с прежними коллегами и был в курсе происходящего на железной дороге. Он не то чтобы замышлял что-то на тот момент, а просто болтал и разбалтывал информацию, но Агар-то болтуном не был, он был человеком деловым и с определенной профессиональной репутацией. Поэтому Агар отмахнулся от Пирса и уехал "в командировку" в Америку.

Чего у Пирса было не отнять, так это таланта водить с людьми дружбу. Он продолжал пить и болтаться в тех же пабах, что и его прежние коллеги, и слушал их разговоры уже прицельно. Вскоре он указал вернувшемуся Агару на людей, при помощи которых можно "взять" драгоценный груз. Джеймс Бурджесс был человеком действительно приличным и респектабельным, но он очень давно работал на SER, и принял личным оскорблением решение компании уменьшить персоналу заработную плату из-за "тяжелых времен". Уменьшили, понятное деле, не всем, но Бурджесс был в числе финансово пострадавших, и его преданность сменилась горечью. Уильям Тестер был, собственно, джентльменом - носил монокль и был прекрасно образован, но ему осточертело прозябать в помощниках начальников. Нужен был прорыв на следующую ступеньку общества, но для этого были нужны деньги, которых у него не было. К тому же он собирался жениться.

Бурджесс, Пирс и Агар не то чтобы подружились, но проводили вместе достаточно времени, чтобы в конце 1853 Агар пожаловался Бурджессу на одиночество, и Бурджесс познакомил его с бывшей билетершей всё из той же SER, с Фанни Кэй. Под венец ее Агар не повел, но с декабря 1854 года они стали жить вместе в его доме, и даже обзавелись ребенком.

К 1854 году сообщники имели уже более или менее стройные план, как украсть сокровище. Более того, полиции удалось выяснить, что в мае 1854 года двое мужчин, описание которых соответствовало описанию внешности Пирса (который был крайне заметен своими вычурными одеяниями и непропорционально большим лицом) и Агара, кружили вокруг станции Фолкстон, проявляя назойливый интерес к процессам перегрузки товаров, что на них обратила внимание служба безопасности железной дороги, которая вызвала полицию. В свою очередь Агар заметил неладное вовремя, и отослал своего спутника прочь, продолжив наблюдения самостоятельно. Сам-то Агар обладал внешностью стандартной и респектабельной, и совершенно не привлекал внимания. Пристроившись с пинтой с пабе Роз Инн около станции, в котором пили станционные служащие, он вскоре выяснил, что один из ключей был для их целей недосягаем, а вот другой хранился в офисе.

Случайно или нет, но уже в июле 1854 один из ключей, который хранился у "капитана" паровоза (вообще-то это был просто машинист, но профессия эта была в те времена чрезвычайно уважаемой, так что машинист гордо носил титул капитана), был утерян или, скорее всего, украден, но так, чтобы несчастный решил, что где-то потерял его сам. Что ж, дело было хоть и неприятным, но рутинным, и у Chubb & Son были заказаны новые замки и новые комплекты ключей. Как заместитель начальника станции, ключами занимался Уильям Тестер. В октябре 1854 ключи и замки были готовы, и замки надо было переустановить. Пока с этим возились, Тестер тайком отнес ключи в пивную рядом со станцией, где Агар быстро сделал с них оттиски.

Вскоре, правда, выяснилось, что Тестер настолько нервничал и паниковал, что взял одну связку, на которой были одинаковые ключи, так что второй ключ у заговорщиков по-прежнему отсутствовал. Пришлось Пирсу с Агаром отправиться проявлять креативность на станции Фолкстон. Они отправились поездом из Лондона до Дувра, и из Дувра - пешком на Фолкстон. Когда туда прибыл паром из Булони, служащие отправились его оформлять, и... оставили дверь в офис незапертой. В процессе следствия никто не заподозрил этих служащих, сочтя их обычными раззявами, но если объединить их рассеянность и пропавший у машиниста ключ, то можно смело предположить, что у Агара и Пирса был там сообщник. Тестер быстро открыл ящик стола, в котором был искомый ключ, вынес его Агару, который сделал оттиск, и вернул ключ на место, заперев ящик стола. Потом они вернулись в Дувр, пешком, и оттуда поездом в Лондон.

Чтобы убедиться, что их представление о том, как перевозится золото, соответствует действительности, Агар ещё и сделал пробную пересылку, отправив упаковку собственных золотых соверенов на сумму £200, используя имя Арчер. Посылка была до Фолкстона, так что он непосредственно в конторе мог обозревать, как там работают, и убедиться, что на какой-то момент ключи от сейфа действительно одиноко остаются в столе незапертого офиса. Теперь предварительная стадия подготовки была завершена. Агар, как это было принято тогда у профессионалов высокого уровня, сам изготавливал свои ключи по оттискам, и совершил 7-8 тайных поездок во время дежурств Бурджесса, чтобы "притереть" ключи к сейфу.

Надо сказать, что хотя заговорщикам удалось узнать, что в мае 1855 года будет большой трансфер золота из Англии во Францию, они не знали, в какой именно день это случится. Никто не знал до последнего момента. Тестеру удалось обеспечить Бурджессу охрану ночных перевозок на весь май, и это не вызвало вопросов, ведь Бурджесс работал в кампании 14 лет, и работал безукоризненно. Было решено, что Агар и Пирс будут "дежурить" в нужное время каждый день, и когда груз окажется на борту, так сказать, Бурджесс выйдет на перрон и вытрет лицо белым платком. Тестер немедленно поднимется в поезд до первой остановки в Редхилл, чтобы вынести первый саквояж с золотом и вернуться в контору для обеспечения себе алиби.

Это были нелегкие дежурства - у Агара и Пирса были спрятаны под плащами сумки для золота, и с ними были кофры, содержащие 100 кг свинца. Но 15 мая ожиданию пришел конец. Увидев условный знак, Агар и Пирс купили билеты первого класса, совершенно официально сдали свои кофры в почтовый вагон Бурджессу, и устроились в купе. Оттуда Агар проскользнул в почтовый вагон, и как только поезд тронулся, приступил к работе. Как выяснилось, сейф даже не был заперт на два ключа, а только на один - как всегда, что выяснилось во время следствия. Агар не стал взламывать сундуки с золотом с фронтальной стороны, он просто раскрутил шурупы металлической стяжки и оттянул крышку с другой стороны, чтобы оставить как можно меньше следов взлома. Золото было вынуто и перемещено в сумку, свинец занял место в коробке, и стяжки снова были закреплены. Пострадала только печать, но у Агара была наготове изготовленная им самим. Он совершенно правильно рассчитал, что перроны, где груз будут перемещать, будут освещены тускло, и охрана не будет приглядываться к печатям - главное, чтобы они были целыми и выглядели знакомо.

Более или менее по той же схеме были открыты и два других сундука, с той разницей, что стяжка третьего была во время операции повреждена, и что в третий сложили оставшийся свинец не взвешивая. Агар и Пирс доехали в своем купе до Дувра, получили в почтовом вагоне кофры, в которых теперь было золото, и были таковы.

Как потом выяснилось, один член команды Messageries impériales в Булони заметил, что ящики были повреждены, но поскольку команда Фолкстона никак этот момент не прокомментировала, он промолчал - просто не хотел выглядеть плохо перед коллегами. Ведь это был не первый ценный груз, и у него не было никакой причины поднять шум и получить в ответ град насмешек. Правда, сундуки он осмотрел, отметил их некоторую рассхлябанность, и сделал об этом отметку в своем логе. В Булони груз был взвешен. Оказалось, что один сундук весит на 18 кг меньше чем полагается, но другие весили больше, так что общий вес был правильным, и груз повезли в Париж, где всё открылось.

Как и ожидалось, Бурджесса при первом расследовании никто не заподозрил - слава его долгой и безупречной службе. Тестера видели в офисе SER.

А Пирс с Агаром прямо с утра 16 мая посетили несколько меняльных лавок, где получили в обмен на золотые американские "орлы" 213 фунтов наличными в одной и чеки на £203 в другой. После этого они обосновались у Агара в его доме, и начали переплавлять золотые бруски в более мелкие. Однажды одна из форм треснула, и некоторое количество расплавленного золота вылилось на пол, но ни больших повреждений, ни тем паче пожара не случилось - так, горелое пятно.

Идеальное преступление? Вовсе нет. Как будет видно из второй части, полиция всё время шла по следу, но решающий удар преступникам будет нанесен с той стороны, с которой они его не ожидали.

@темы: Англия, криминальные хроники былых времен

---

Смотрю дунхуа "Противостояние Святого" (пыщ-пыщ, бац-бац, вжик-вжик - вот и всё содержание, но чрезвычайно психоделичненько), и пытаюсь сообразить, как из такого можно слепить внятную дораму? Они сделали ее из дунхуа "Путь бессмертного". Надо глянуть хоть из любопытства.

@темы: Дорамы

---

"Я в тебе не сомневаюсь | No Doubt in Us |"

Нашла ещё одну припылившуюся дунхуашечку от 2021 года. Нормальный дворец с нормальным гаремным змеюшником и грымзой королевой-матерью. Но случись так, что не слишком любящие друг друга император и императрица поругались и одновременно плюхнулись в пруд - и поменялись в его глубинах телами. Император у нас хорош в бюрократии, но к делам воинским не испытывает ни интереса, ни понимания. Императрица же даже читать не умеет, но из семьи военных, и обладает всеми военными талантами - но увы, родилась женщиной. Естественно, из-за случившегося им приходится постоянно находиться рядом друг с другом, и дела императорской семьи начинают резко идти на лад.

В частности выясняется, что и обмен случился не случайно, да и не присматривались они к окружающим их людям и не пытались понять, что там у тех на душе. Но поскольку враг не дремлет, всё пришлось кстати - и резко ставшая властной императрица, и внезапно начавший поражать подданных военными талантами император.

По-хорошему интересно и почти уютно. Интрига развивается предсказуемо, рисовка красивая, чибики оживляют сюжет. Просто приятно смотреть, и второй сезон тоже имеется.

Найдется здесь: 2.findani.me/ia_v_tebe_ne_somnevaius

@темы: Анимэ

---

"Убей мои грехи"/"Kill My Sins" - впечатление

Этот сериал закончился, наконец. Смотреть его было достаточно утомительно, потому что постоянно приходилось выворачивать мозги, пытаясь предугадать, что именно произошло за кулисами, чтобы случилось то, что мы видим на экране. Потому что то, что мы видим - не вполне то, чем является на самом деле. Это словно смотришь невероятно сложный балет на льду, где главная партия у всех участников, и поэтому они постоянно почти сталкиваются. Иногда проскользнуть друг мимо друга удается, иногда нет, потому что партия каждого известна только ему самому и частично тем, с кем он решил на данном этапе потанцевать, но не другим.

Сериал визуально яркий, с прекрасной музыкой, с продуманными персонажами. Очень крепкая работа. Но в нем вообще не было моментов, на которых нервы зрителя могли бы отдохнуть, переживать происходящее приходится в темпе происходящего. И в нем нет однозначно положительных героев, хотя есть однозначно отрицательные.

Но грехи были убиты, так или иначе. Героиня стала, наконец, свободной от своей одержимости, но что она будет делать с этой свободой? Герой добился своей цели, ради которой он был готов абсолютно на всё. Но это ему с правительницей повезло, честно говоря, с менее умным и прогрессивным человеком и он бы жизни лишился, и те, ради кого он старался. Теперь он оказался на должности, где своими действиями сможет оказывать влияние на благосостояние простых людей - но сумеет ли?

Так что сказать, что сериал понравился невозможно. Мне категорически не нравилось происходящее. Но это сильный и неглупый сериал. Думаю, второй сезон делать будут, хотя лучше бы не надо)) Или хотя бы нескоро! А то никаких нервов не хватит.

@темы: Дорамы

---

Оливер Кромвель-14

Прибыв в Хартфорд Кромвель первым делом арестовал и отправил в Лондон главного шерифа, который на рыночной площади в Сент-Олбанс объявлял о сборе налогов в пользу короля. Оттуда он отправился в Хантингдон, чтобы свести счеты со своим старым врагом Робертом Барнардом, который стал пламенным роялистом, да и не только с ним, судя по письму, отправленному Кромвелем через несколько месяцев. Вторым человеком, упомянутым в письме, был лорд Манчестер, который в то время служил под командой Эссекса, но в принципе относился к факту гражданской войны и линии Кромвеля (да и к самому Кромвелю) без энтузиазма, что в будущем приведет его к полному разрыву с парламентаристами.



Насколько можно понять, Кромвель свел счеты с Барнардом, навесив на того контрибуции такого размера, что лорду Манчестеру пришлось прийти на помощь с выплатой. Сам же Барнард, если не ошибаюсь, предпочел в начале 1643 года эмигрировать в Америку

В конце января Кромвель стал полковником. Само по себе событие не очень удивительное, потому что ему был нужен авторитет делать то, что он делал. Странным его делает то, что чин был Кромвелем получен не от графа Эссекса, а от Уильяма Грея, барона Верке, который как раз тогда был спикером палаты лордов. То есть, повысили Кромвеля не по военной, а по политической линии. В любом случае, Кромвель в новом звании перевернул вверх ногами весь Кембридж, который он укреплял для парламента: на камни были разобраны мосты Тринити и Сент-Джона, мостовые и новые ворота Кингс Колледж, а лес, заготовленный для ремонта Клэр Холла, основанного ещё в 1326 году, был использован для строительства казарм.

Ничто не было дорого и свято этому варвару-фанатику, одержимому мыслью создать из своего полка прообраз новой армии, и создавать было из чего. Ведь если в октябре 1642 года у Кромвеля были в подчинении всего 60 человек и 3 офицера, в декабре состав возрос до 80 человек, а в марте 1643 - до размеров полка, в котором было 5 эскадронов. В сентябре того же года в его полку было уже 10 эскадронов. Закончилось это расширение двойным полком с 14 эскадронами (11 сотен человек), в каждом из которых были 4 офицера, 3 капрала и 2 трубача.

Но количество в войне хоть и имеет значение, в конечном итоге всё решает качество. Сам Кромвель определял цель своих поисков в обычном для него стиле - не столько словами, сколько образами, говоря что ищет "не их, но для них и их благополучия, что будет с ними в свободе слова Божия и законах этой страны". Попросту говоря, он имел в виду нечто вроде 300 воинов библейского Гедеона, победивших несчетное количество врагов благодаря тому, что на их стороне был Господь и их послушание ему. Для Кромвеля было естественно искать соратников среди единомышленников, разумеется, и его возможное олицетворение себя с Гедеоном - всего лишь трактовка людей, пытающихся понять логику его действий.

Во всяком случае идея коллектива, объединенного общим видением общей задачи, никуда не делось по сей день. В таком коллективе подчиненные намного лучше понимают цели и последствия своих действий чем те, кто работает чисто ради денег. Более того, они готовы к трудностям и даже риску, воспринимая их как часть процесса, ведущего к победе. Все, кто был вовлечен в создание подобных коллективов, знают, до какой степени сложно их создавать из практически случайного набора готовых примкнуть. Поэтому нужны какие-то критерии отбора.

Для Кромвеля этими критериями были ум и характер. Опять же, есть мнение, что он ценил только богобоязненных людей, отмеченных тем же фанатизмом, который был свойственен ему. Тем не менее, по его собственным словам "a few honest men are better than numbers", то есть качество важнее количества. Беда просто в том, что эту фразу обычно понимают в контексте того времени - оборот "честный человек" применялся тогда для обозначения человека набожного и богобоязненного. А читать ее надо в контексте манеры, в которой Кромвель изъяснялся, благо образцов его заметок сохранилось предостаточно. Так вот именно для него честность состояла в осознанности, в сознательности.

Сама идея была не нова - ее же проповедовал тот же Эссекс. Любой руководитель/командир хочет под свое начало людей, которые видят цель, разделяют ее, и понимают, каким путем к ней надо идти. Просто для Эссекса и многих других эта идея осталась мечтой, а Кромвель сделал ее реальностью. Поскольку жизнь - это вам не героическая библейская история, он собрал под свое командование как идеологов, которые не были солдатами, так и солдат, умеющих воевать и готовых честно делать то, что им прикажут, веря на слово армейским идеологам. Главное - их всех объединяла одна цель. Роскошный рецепт, реально позднее работающий во многих армиях под разными знаменами.

Надо сказать, что сам Кромвель в тому моменту уже полностью отошел от церкви, придя к неизбежному выводу, что связь между Богом и его созданиями посредников не требует. Просто в ком-то этот вывод вызывает тотальную религиозную толерантность, в ком-то - безразличие к религиям в любых проявлениях, а в ком-то - ненависть к "посредникам", как это было в случае Кромвеля. С церковной точки зрения все эти люди являются еретиками, и у Кромвеля был целый эскадрон таких, под командованием Кристофера Бетелла. Впрочем, воевали у него и баптисты, и анабаптисты, и сепаратисты, и антиномисты - главное, что это всё были люди, которые умели побеждать. Через год он громыхнет генерал-майору Лоренсу Кроуфорду: "Сэр, государство, выбирая людей себе на службу, не вникает в их мнения; если они готовы преданно служить ему, этого достаточно". Хотя Кромвель-то ещё как интересовался и далеко не всегда симпатизировал убеждениям подчиненных, но да - честной и усердной службы в его полку для него было достаточно.

И, надо признать, Кромвелю удалось решить вопрос с кавалерией, причем настолько удачно, что именно его кавалеристы социально превосходили среднестатистического кавалериста и парламентариев, и роялистов. Ему удалось заполучить туда молодежь Кембриджа и Хантингдона: молодых йоменов, фермеров, фрихолдеров (фрихолдом называлось свободное держание внутри манора). Позднее он начнет вербовать себе такую же молодежь из восточных и центрально-восточных регионов Англии (у него крепко засел в голове урок Эджхилла).

Кромвель, большую часть своей жизни сам бывший фермером, эту публику знал досконально, и знал, как с ними разговаривать и как шутить. Что же касается выбора офицеров, то заявление Кромвеля шокировало окружающих: "Я лучше назначу капитаном обычного парня с простым воротником, который знает, за что воюет, и любит то, что знает, чем типа, которого вы назовете джентльменом, который просто джентльмен и ничего больше. При всем моем уважении к джентльменам, разумеется".

В полку Кромвеля были, разумеется, командиры - дворяне: Вторым отрядом командовал Эдвард Уолли, его кузен; Третьим - муж его сестры Джон Дисброу; Четвертым - его сын Оливер; Пятым - племянник Валентайн Волтон; Четырнадцатым - Генри Айретон. Но капитаном Первого отряда был Джеймс Берри, клерк из шропширской кузницы; капитаном Одиннадцатого (который называли "девичьим", потому что деньги на его экипировку были собраны девушками из Норича) - Роберт Сваллоу, который в принципе глядел косо на всех "господчиков"; под стать ему был и Ральф Марджери из Тринадцатого, который был настолько мужиковат, что один его вид коробил джентльменов Саффолка.

Дисциплина в полку Кромвеля была железной, как и полагается там, где часть состава глубоко религиозна, а часть даже слишком в ладу с мирскими слабостями. За мат полагался штраф, за пьянку - колодки или хуже, если кто-то употреблял кличку "круглоголовый", его тут же изгоняли из армии. "Я хочу, чтобы деревенские прыгали от счастья, когда наши проходят через их деревню", - говаривал Кромвель. Грабеж и дебош в населенных пунктах были запрещены, потому что "мы воюем не с англичанами". Роялистов кромвелевцы англичанами, видимо, не считали, потому что их имущество конфисковывалось без всяких формальностей. За дезертирство двух изловленных кавалеристов нещадно высекли на рыночной площади, и только потом выгнали как ренегатов. Но в целом Кромвель применял другой способ обеспечивать железную дисциплину: в его полку солдаты и офицеры практически не имели свободного времени. Они постоянно маневрировали и обучались, и имели время только на физически необходимый отдых.

Результат показал себя практически сразу, как только полк Кромвеля начал военные действия. Как писал Кларендон, разница между роялистами и солдатами Кромвеля состояла в том, что "хотя королевские отряды не имели себе равных в атаке и сметали тех, на кого обрушивались, они никогда потом не перестраивались снова в порядок, и никогда не могли провести вторую атаку; отряды же Кромвеля, вне зависимости от того, побеждали они или были нещадно биты, перестраивались снова и снова, и всегда в полном порядке были готовы к новым приказам".

Что касается оружия, но у Кромвеля всё было предельно просто: каска, нагрудник и наспинник, меч да пистолет - опять же привет Эджхиллу, где он понял, что чем тяжелее защита, тем она, в определенных условиях, опаснее для своего носителя. Ну и, конечно, основа успеха кавалерии - это годные лошади, а в лошадях Кромвель понимал, причем поскольку он сам был в бизнесе долгие годы, понимал и в ценах. В те времена стоимость экипировки одного кавалериста оценивалась в 10 фунтов, причем стоимость его лошади составляла 5 фунтов и выше. Поскольку средства, как обычно, были ограничены, Кромвель остановился на тяжеловесной, спокойной и выносливой восточно-английской породе, скрещенной с более легкими породами. И таких лошадей он покупал, реквизировал, вымаливал, занимал и даже крал для своих кавалеристов.



Возможно, ручь идет о саффолкской породе, но не поручусь

Несколько неожиданно для будущего лорда-протектора, но в 1642-1643 годах и он, и его офицеры имели репутацию самых бесстыдных конокрадов Англии, причем все они периодически попадали из-за этого в переделки. Но Кромвелю всё было безразлично, кроме результата. Будучи знатоком лошадей, он и людей своих выдрессировал для оптимального ухода и кормежки этого дорогого имущества, а также для их дрессировки - "если надо, будете и спать рядом с ними на земле". К счастью для человеческой половины состава эскадронов, о них Кромвель заботился не меньше, уделяя пристальное внимание питанию, здоровью и моральному духу, и следя, чтобы свою оплату они получали точно и вовремя. В общем, действовал так, как действовали командиры той старой школы, для которой подчиненные были практически расширенной семьей в плане ответственности.

Надо уточнить, что это выбивать бюджетные средства было не так легко, и Кромвель снова и снова напоминал тем, кто сидел на деньгах, что речь идет о людях, которые умирают ради них, и проливают кровь ради них. Сент-Джону он писал: "Мои эскадроны растут. У меня прекрасный состав, ты бы очень уважал их, если бы был с ним знаком. Это не анабаптисты, это честные, трезвые христиане, и они ожидают, чтобы к ним относились по-человечески". В общем, человек нашел свое призвание.

@темы: Oliver Cromwell