Do or die
Насколько известно, впервые Эдвард Миддлхэмский документально упоминается в дарственной лицензии от 10 апреля 1477 года. Лицензия касается манора, подаренного кембриджскому Queen’s College, с просьбой молиться, в знак благодарности, «for the good estate of the King and his Consort, and the King’s brother Richard Duke of Gloucester, and Anne his Consort, and Edward their son».
Queen’s College, Old Court
читать дальшеКак водится, о первых годах жизни Эдварда Миддлхэмского не известно ничего. Известно, что его главной няней была Изабель Бург, потому что ей и её мужу Генри король Ричард назначит в будущем пенсию в 20 марок годовых. Зарплата Изабель за службу (сформированную, кстати, в 1474 году), составляла £6 13s 4d. Джейн Колинс, которой в 1483 году заплатили за предыдущий год работы в детской аж £5, покрыв ещё и личные расходы на сумму 48s 9d, была, возможно, персональной няней Эдварда. Во всяком случае, она сопровождала принца в его поездках по окрестным аббатствам – в расходных записях числятся суммы на пожертвования. В 1483 году, и ей была назначена персональная пожизненная пенсия в 10 марок. Второй няней Эдварда была, возможно, Агнес Купер – это имя тоже значится в реестрах зарплат за 1483 год.
Детская в Миддлхэме, компьютерная реконструкция
Заправляла всей детской госпожа Анна Айдли, которая, по данным другого автора, Эми Лайсенс, была вдовой некоего Питера Айдли, автора сочинения о правильном воспитании, которое он назвал довольно неопределенно «Instructions to his son». Питер Айдли не написал этот третиз сам, а перевел работу ломбардского судьи и советника Альбертано ди Брешиа, жившего в начале тринадцатого века, что, скорее всего, и объясняет название сочинения. Сохранилось письмо Ричарда Глостерского от 1479-80 гг своим магистратам, Стонору и Фостеру, по поводу невыплаты мистрисс Анне её годовых семьей покойного супруга (его сыном, в частности). Очень похоже на то, что Ричард лично знал семью умершего в 1473 году Питера Айдли, бывшего в свое время контролером/ревизором королевских работ при дворе Генри VI, потому что в письме он упоминает о том, что наследники Айдли нарушили данные ему обязательства, и что годовые – это компенсация мистрисс Анне за некий «обмен», на который наследники согласились. Очевидно, после смерти мастера Питера борьба за то, что он завещал своей вдове, приобрела такой накал, что герцог Ричард предпочел взять вдову жить и работать в замок, а за уступки, её пасынок должен был платить ей определенное содержание. Сын мастера Питера точно не усвоил воспитательных уроков отца (или отец как раз и был сподвинут перевести третиз поведением своего отпрыска), будучи наглым достаточно, чтобы нарушить данное слово, но он также был и туп, не учтя реакцию герцога. Ричард приказал магистратам выразить семейству Айдли свое тяжелейшее неудовольствие, и обеспечить выплаты для мистрисс Анны.
Миддлхэм, компьютерная реконструкция (сходите на сайт, там обзоры разных замков)
Около 15 февраля 1478 года, король Эдвард IV даровал «our most dear nephew Edward Plantagenet first born son of our most dear brother Richard Duke of Gloucester, the name, style, title, and honour of Earl of Salisbury to him and his heirs». Это была часть владений герцога Кларенса, с которым старший брат в том году покончил. Как бы там ни было, мальчик в этой дарственной обозначен перворожденным сыном Ричарда Глостерского.
После этого, Эдвард Миддлхэмский не упоминается ни в одном известном документе до самого 1483 года, когда в House Books города Йорка отмечено, что оттуда в Миддлхэм ездила 12 июля делегация (сам мэр Уильям Снауселл и олдермены) с дарами принцу. Эдварду вручили шесть баррелей вина, шесть цапель, две дюжины кроликов, и «всякое», включая белый хлеб лучшего качества.
Почему Эдвард не принимал участия в коронации своего отца, мнения высказывались разные. Возможно, что Ричард III не хотел провоцировать новый раунд слухов и пересудов относительно своих племянников, поместив в процессию сына. Особенно если верна догадка (основанная на записях о заказанной принцу для этого случая одежде) о том, что старший сын Эдварда IV участвовал в коронации дяди. Некоторые историки предполагают, что Эдвард Миддлхэмский был болен уже в июне 1483 года, а Хэммонд думает, что принц был слишком молод для такого долгого и утомительного путешествия. Кто знает... Так или иначе, последнее лето своей жизни сын Ричарда Глостерского прожил там, где и родился – в Миддлхэме. До наших дней дошли записи главного финансового офицера хозяйства с мая по сентябрь 1483 года – расходы на то и сё, с отметкой, кому и сколько, но, естественно, без уточнений, какие работы выполняли в Миддлхэме эти люди – ведь и пишущему, и тому, кто эти записи проверял, все перечисленные в них люди были хорошо известны. В сентябре, двор Эдварда Миддлхэмского был растворен в хозяйство короля, и придворным наследника престола стали платить из других источников.
Edward in the stained glass at St Mary and St Akelda in Middleham
Помимо женщин, ухаживающих за принцем и воспитывающих его, Эдварду служили и мужчины: Оливер Камер, Джон Вахан, Рук Меткалф, Энтони Пекок, Дэннис, и Джон Марлар. За четверть года они получили по 15 шиллингов каждый. Для сравнения, заработок квалифицированного ремесленника составлял за тот же период 35 шиллингов, так что золотым дождем Глостер прислугу своего сына не осыпал. Чем занимались при принце эти молодые люди, можно только предполагать. Хэммонд предполагать не любит, и ограничивается фактом: Пекок и Меткалф помимо всего другого, бежали рядом с повозкой принца, когда тот выезжал из замка. Поскольку я не связана правилами академической точности, то предположу, что молодые люди были в Миддлхэми так же на пажеском обучении, как и сам Ричард Глостер, в свое время, был на обучении в хозяйстве Уорвика-Кингмейкера. Во всяком случае, Меткалфы были значительным в тех краях родом крупных джентри и служащих, и было бы логично, если бы парни из поместья росли при дворе их важного лорда, чтобы с детства понять, что такое дисциплина и иерархия, а не расти барчуками.
В то лето 1483 года, Эдвард Миддлхэмский регулярно выезжал из замка в короткие паломничества: дважды в Джерволкс Эбби, Вэйнслидейл, где разводили лошадей и где был принадлежавший Скропам Болтон Кастл, в аббатство Коверхема и в Фаунтинское аббатство – все, к слову сказать, цистерцианские аббатства. От аббатств остались только развалины – «спасибо» расформированию монастырей при Генри VIII, а вот Болтон Кастл, известный своими странными лестницами, закрученными не по часовой стрелке, как во всех других замках, а против часовой стрелки, стоит и сейчас на своем месте.
Болтон Кастл и его лестница
Хэммонд видит подтверждение своему предположению о семилетнем в 1483 году возрасте Эдварда в том, что сэр Томас Браунлес, раздатчик милостыни при хозяйстве принца, купил в том году роскошный Праймер (сборник молитв для светских) за 13s 4d, и Псалтырь за 15s 9d, оба обтянутые черным сатином. Хотя возраст конфирмации в Средние века варьировал, именно в тот период он был, по словам автора книги, где-то в возрасте семи лет. Хэммонд предполагает, что книги, изучавшиеся перед конфирмацией, были куплены именно для этого события. Я не могу ни опровергнуть, ни подтвердить мнение Хэммонда. В наше время, возраст конфирмации в римско-католической и протестантской церкви – 14 лет. Но, в принципе, через церемонию можно проходить не в определенном возрасте, а в любом возрасте понимания, когда человек в состоянии понять, что такое жить в вере, и подтвердить самостоятельно данные за него в момент крещения обязательства. Более того, конфирмация может быть проведена и до возраста понимания, если ребенку грозит смерть.
Меня в пристегивании покупок Праймера и Псалтыря к возрасту Эдварда Миддлхэмского, напрягают два момента. Средневековое детство было коротким. Детей в аристократических семьях начинали учить читать настолько рано, что к четырем годам они уже могли демонстрировать результаты обучения родителям и гостям. Старший сын Эдварда IV был отправлен жить самостоятельно уже в трехлетнем возрасте! Я, поэтому, ни на минуту не допускаю, что Праймер и Псалтырь Эдварду Миддлхэмскому купили только перед конфирмацией. Тем более, что в самой церемонии они не фигурируют (то есть, покупать новенькие и красивые смысла не было). Во-вторых, конфирмация рассматривается католической верой как одно из таинств. Именно поэтому её проводят на Троицу, обеспечивая, так сказать, схождение Святого духа на тех, кто это таинство проходит. Это – огромный праздник, сама церемония проводится епископом, и всегда в присутствии в церкви гостей и родителей. В Миддлхэме не могли не знать, что ни родители Эдварда, ни важные гости, ни, скорее всего, даже епископ присутствовать на конфирмации не могли из-за коронации Ричарда. Насколько вероятно то, что конфирмация будущего наследника престола была бы проведена кое-как и без всякой торжественности? Если, конечно, мальчик действительно не был опасно болен. Но уже 12 июля он лично принимал делегацию из Йорка. И вряд ли прагматичный Ричард объявил бы его наследником престола и принцем Уэльским в том же году (что тоже сопровождалось церемонией), если бы мальчонка на ладан дышал. Его бы просто не поняли!
Одной из обязанностей лордов королевства было администрирование местных советов, занимающихся текущими делами и проблемами герцогства. Беспокойный 1483 год исключением не был. В отсутствие Ричарда, главой совета был, номинально, его сын, Эдвард Миддлхэмский. После смерти Эдварда, новый совет был сформирован уже через два месяца, под руководством графа Линкольна, но будь Эдвард жив, этот совет, являющийся частью королевского совета, действовал бы под его руководством, а граф Линкольн был бы председателем этого совета, как Риверс был председателем совета при сыне Эдварда IV. Это – предположение Хэммонда. Я хочу только заметить, что если бы Эдвард Миддлхэмский не умер, то двор наследного принца Уэльского разместили бы, наверняка, не в Миддлхэме и не в Сандале, а в Ладлоу, скорее всего, где тоже работал свой совет Уэльса и приграничья.
Сандал Кастл
Не имея деталей о деятельности совета в 1483 году, Хэммонд обращается к устройству и деятельности нового совета (известного как the Council of the North), начавшего работу 24 июля 1484 года в Сандал Кастл. Совет собирался раз в три месяца, и занимался делами, в основном, Йоркшира. Хэммонд знает, что как минимум один человек был и в совете, действующем в 1483 году, и в совете 1484 года – казначей Джон Дауни. Скорее всего, в советы входил регистратор Йорка Майлс Меткалф, администратор доходов от Миддлхэма и Шериф Хаттона Джеффри Франк, советник сэр Ричард Рэтклифф, а также секретарь и камергер принца Уильям Герберт, граф Хантингдон (ещё один «подранок» от политики Эдварда IV, пригретый Ричардом Глостерским, и женившийся в 1484 году на внебрачной дочери Ричарда). Деятельность совета была административно жестко регламентирована: были расписаны все перерывы, продолжительность приемов пищи, длительность церковных служб, и даже поведение членов совета. Всё было очень далеко от киношных представлений о лордах, проводящих время в развлечениях и не интересующихся жизнью своих лордств.
Что касается свободного времени, то Эдвард Миддлхэмский проводил его так же, как его сверстники, находящиеся в том же статусе – возился с собаками (он владел сворой охотничьих собак), слушал менестреля (Ральфа Хаббарда), радовался обновкам. Обновки, к слову, были заказаны и для Джорджа Невилла, сына маркиза Монтегю, который жил тогда в Миддлхэме, где он и умер в возрасте всего 22 лет, 4 мая 1483 года.
Воображаемый портрет Эдварда Миддлхэмского
В том же году, бабушка Эдварда Миддлхэмского, вдова Уорвика-Кингмейкера, заказала один из шикарнейших манускриптов того времени, the Beauchamp Pageant, посвященный прадеду Эдварда по материнской линии. То ли для себя, то ли для того, чтобы её внук имел на кого равняться. Учитывая, что отец леди Анны повсюду превозносился как некий эталон рыцарских ценностей и был воспитателем короля Генри VI (и никто не мог отрицать, что, по крайней мере, абсолютным бесстрашием этот странный король действительно обладал), он вполне мог стать эталоном и для Эдварда Миддлхэмского.
Одна из иллюстраций the Beauchamp Pageant
Queen’s College, Old Court
читать дальшеКак водится, о первых годах жизни Эдварда Миддлхэмского не известно ничего. Известно, что его главной няней была Изабель Бург, потому что ей и её мужу Генри король Ричард назначит в будущем пенсию в 20 марок годовых. Зарплата Изабель за службу (сформированную, кстати, в 1474 году), составляла £6 13s 4d. Джейн Колинс, которой в 1483 году заплатили за предыдущий год работы в детской аж £5, покрыв ещё и личные расходы на сумму 48s 9d, была, возможно, персональной няней Эдварда. Во всяком случае, она сопровождала принца в его поездках по окрестным аббатствам – в расходных записях числятся суммы на пожертвования. В 1483 году, и ей была назначена персональная пожизненная пенсия в 10 марок. Второй няней Эдварда была, возможно, Агнес Купер – это имя тоже значится в реестрах зарплат за 1483 год.
Детская в Миддлхэме, компьютерная реконструкция
Заправляла всей детской госпожа Анна Айдли, которая, по данным другого автора, Эми Лайсенс, была вдовой некоего Питера Айдли, автора сочинения о правильном воспитании, которое он назвал довольно неопределенно «Instructions to his son». Питер Айдли не написал этот третиз сам, а перевел работу ломбардского судьи и советника Альбертано ди Брешиа, жившего в начале тринадцатого века, что, скорее всего, и объясняет название сочинения. Сохранилось письмо Ричарда Глостерского от 1479-80 гг своим магистратам, Стонору и Фостеру, по поводу невыплаты мистрисс Анне её годовых семьей покойного супруга (его сыном, в частности). Очень похоже на то, что Ричард лично знал семью умершего в 1473 году Питера Айдли, бывшего в свое время контролером/ревизором королевских работ при дворе Генри VI, потому что в письме он упоминает о том, что наследники Айдли нарушили данные ему обязательства, и что годовые – это компенсация мистрисс Анне за некий «обмен», на который наследники согласились. Очевидно, после смерти мастера Питера борьба за то, что он завещал своей вдове, приобрела такой накал, что герцог Ричард предпочел взять вдову жить и работать в замок, а за уступки, её пасынок должен был платить ей определенное содержание. Сын мастера Питера точно не усвоил воспитательных уроков отца (или отец как раз и был сподвинут перевести третиз поведением своего отпрыска), будучи наглым достаточно, чтобы нарушить данное слово, но он также был и туп, не учтя реакцию герцога. Ричард приказал магистратам выразить семейству Айдли свое тяжелейшее неудовольствие, и обеспечить выплаты для мистрисс Анны.
Миддлхэм, компьютерная реконструкция (сходите на сайт, там обзоры разных замков)
Около 15 февраля 1478 года, король Эдвард IV даровал «our most dear nephew Edward Plantagenet first born son of our most dear brother Richard Duke of Gloucester, the name, style, title, and honour of Earl of Salisbury to him and his heirs». Это была часть владений герцога Кларенса, с которым старший брат в том году покончил. Как бы там ни было, мальчик в этой дарственной обозначен перворожденным сыном Ричарда Глостерского.
После этого, Эдвард Миддлхэмский не упоминается ни в одном известном документе до самого 1483 года, когда в House Books города Йорка отмечено, что оттуда в Миддлхэм ездила 12 июля делегация (сам мэр Уильям Снауселл и олдермены) с дарами принцу. Эдварду вручили шесть баррелей вина, шесть цапель, две дюжины кроликов, и «всякое», включая белый хлеб лучшего качества.
Почему Эдвард не принимал участия в коронации своего отца, мнения высказывались разные. Возможно, что Ричард III не хотел провоцировать новый раунд слухов и пересудов относительно своих племянников, поместив в процессию сына. Особенно если верна догадка (основанная на записях о заказанной принцу для этого случая одежде) о том, что старший сын Эдварда IV участвовал в коронации дяди. Некоторые историки предполагают, что Эдвард Миддлхэмский был болен уже в июне 1483 года, а Хэммонд думает, что принц был слишком молод для такого долгого и утомительного путешествия. Кто знает... Так или иначе, последнее лето своей жизни сын Ричарда Глостерского прожил там, где и родился – в Миддлхэме. До наших дней дошли записи главного финансового офицера хозяйства с мая по сентябрь 1483 года – расходы на то и сё, с отметкой, кому и сколько, но, естественно, без уточнений, какие работы выполняли в Миддлхэме эти люди – ведь и пишущему, и тому, кто эти записи проверял, все перечисленные в них люди были хорошо известны. В сентябре, двор Эдварда Миддлхэмского был растворен в хозяйство короля, и придворным наследника престола стали платить из других источников.
Edward in the stained glass at St Mary and St Akelda in Middleham
Помимо женщин, ухаживающих за принцем и воспитывающих его, Эдварду служили и мужчины: Оливер Камер, Джон Вахан, Рук Меткалф, Энтони Пекок, Дэннис, и Джон Марлар. За четверть года они получили по 15 шиллингов каждый. Для сравнения, заработок квалифицированного ремесленника составлял за тот же период 35 шиллингов, так что золотым дождем Глостер прислугу своего сына не осыпал. Чем занимались при принце эти молодые люди, можно только предполагать. Хэммонд предполагать не любит, и ограничивается фактом: Пекок и Меткалф помимо всего другого, бежали рядом с повозкой принца, когда тот выезжал из замка. Поскольку я не связана правилами академической точности, то предположу, что молодые люди были в Миддлхэми так же на пажеском обучении, как и сам Ричард Глостер, в свое время, был на обучении в хозяйстве Уорвика-Кингмейкера. Во всяком случае, Меткалфы были значительным в тех краях родом крупных джентри и служащих, и было бы логично, если бы парни из поместья росли при дворе их важного лорда, чтобы с детства понять, что такое дисциплина и иерархия, а не расти барчуками.
В то лето 1483 года, Эдвард Миддлхэмский регулярно выезжал из замка в короткие паломничества: дважды в Джерволкс Эбби, Вэйнслидейл, где разводили лошадей и где был принадлежавший Скропам Болтон Кастл, в аббатство Коверхема и в Фаунтинское аббатство – все, к слову сказать, цистерцианские аббатства. От аббатств остались только развалины – «спасибо» расформированию монастырей при Генри VIII, а вот Болтон Кастл, известный своими странными лестницами, закрученными не по часовой стрелке, как во всех других замках, а против часовой стрелки, стоит и сейчас на своем месте.
Болтон Кастл и его лестница
Хэммонд видит подтверждение своему предположению о семилетнем в 1483 году возрасте Эдварда в том, что сэр Томас Браунлес, раздатчик милостыни при хозяйстве принца, купил в том году роскошный Праймер (сборник молитв для светских) за 13s 4d, и Псалтырь за 15s 9d, оба обтянутые черным сатином. Хотя возраст конфирмации в Средние века варьировал, именно в тот период он был, по словам автора книги, где-то в возрасте семи лет. Хэммонд предполагает, что книги, изучавшиеся перед конфирмацией, были куплены именно для этого события. Я не могу ни опровергнуть, ни подтвердить мнение Хэммонда. В наше время, возраст конфирмации в римско-католической и протестантской церкви – 14 лет. Но, в принципе, через церемонию можно проходить не в определенном возрасте, а в любом возрасте понимания, когда человек в состоянии понять, что такое жить в вере, и подтвердить самостоятельно данные за него в момент крещения обязательства. Более того, конфирмация может быть проведена и до возраста понимания, если ребенку грозит смерть.
Меня в пристегивании покупок Праймера и Псалтыря к возрасту Эдварда Миддлхэмского, напрягают два момента. Средневековое детство было коротким. Детей в аристократических семьях начинали учить читать настолько рано, что к четырем годам они уже могли демонстрировать результаты обучения родителям и гостям. Старший сын Эдварда IV был отправлен жить самостоятельно уже в трехлетнем возрасте! Я, поэтому, ни на минуту не допускаю, что Праймер и Псалтырь Эдварду Миддлхэмскому купили только перед конфирмацией. Тем более, что в самой церемонии они не фигурируют (то есть, покупать новенькие и красивые смысла не было). Во-вторых, конфирмация рассматривается католической верой как одно из таинств. Именно поэтому её проводят на Троицу, обеспечивая, так сказать, схождение Святого духа на тех, кто это таинство проходит. Это – огромный праздник, сама церемония проводится епископом, и всегда в присутствии в церкви гостей и родителей. В Миддлхэме не могли не знать, что ни родители Эдварда, ни важные гости, ни, скорее всего, даже епископ присутствовать на конфирмации не могли из-за коронации Ричарда. Насколько вероятно то, что конфирмация будущего наследника престола была бы проведена кое-как и без всякой торжественности? Если, конечно, мальчик действительно не был опасно болен. Но уже 12 июля он лично принимал делегацию из Йорка. И вряд ли прагматичный Ричард объявил бы его наследником престола и принцем Уэльским в том же году (что тоже сопровождалось церемонией), если бы мальчонка на ладан дышал. Его бы просто не поняли!
Одной из обязанностей лордов королевства было администрирование местных советов, занимающихся текущими делами и проблемами герцогства. Беспокойный 1483 год исключением не был. В отсутствие Ричарда, главой совета был, номинально, его сын, Эдвард Миддлхэмский. После смерти Эдварда, новый совет был сформирован уже через два месяца, под руководством графа Линкольна, но будь Эдвард жив, этот совет, являющийся частью королевского совета, действовал бы под его руководством, а граф Линкольн был бы председателем этого совета, как Риверс был председателем совета при сыне Эдварда IV. Это – предположение Хэммонда. Я хочу только заметить, что если бы Эдвард Миддлхэмский не умер, то двор наследного принца Уэльского разместили бы, наверняка, не в Миддлхэме и не в Сандале, а в Ладлоу, скорее всего, где тоже работал свой совет Уэльса и приграничья.
Сандал Кастл
Не имея деталей о деятельности совета в 1483 году, Хэммонд обращается к устройству и деятельности нового совета (известного как the Council of the North), начавшего работу 24 июля 1484 года в Сандал Кастл. Совет собирался раз в три месяца, и занимался делами, в основном, Йоркшира. Хэммонд знает, что как минимум один человек был и в совете, действующем в 1483 году, и в совете 1484 года – казначей Джон Дауни. Скорее всего, в советы входил регистратор Йорка Майлс Меткалф, администратор доходов от Миддлхэма и Шериф Хаттона Джеффри Франк, советник сэр Ричард Рэтклифф, а также секретарь и камергер принца Уильям Герберт, граф Хантингдон (ещё один «подранок» от политики Эдварда IV, пригретый Ричардом Глостерским, и женившийся в 1484 году на внебрачной дочери Ричарда). Деятельность совета была административно жестко регламентирована: были расписаны все перерывы, продолжительность приемов пищи, длительность церковных служб, и даже поведение членов совета. Всё было очень далеко от киношных представлений о лордах, проводящих время в развлечениях и не интересующихся жизнью своих лордств.
Что касается свободного времени, то Эдвард Миддлхэмский проводил его так же, как его сверстники, находящиеся в том же статусе – возился с собаками (он владел сворой охотничьих собак), слушал менестреля (Ральфа Хаббарда), радовался обновкам. Обновки, к слову, были заказаны и для Джорджа Невилла, сына маркиза Монтегю, который жил тогда в Миддлхэме, где он и умер в возрасте всего 22 лет, 4 мая 1483 года.
Воображаемый портрет Эдварда Миддлхэмского
В том же году, бабушка Эдварда Миддлхэмского, вдова Уорвика-Кингмейкера, заказала один из шикарнейших манускриптов того времени, the Beauchamp Pageant, посвященный прадеду Эдварда по материнской линии. То ли для себя, то ли для того, чтобы её внук имел на кого равняться. Учитывая, что отец леди Анны повсюду превозносился как некий эталон рыцарских ценностей и был воспитателем короля Генри VI (и никто не мог отрицать, что, по крайней мере, абсолютным бесстрашием этот странный король действительно обладал), он вполне мог стать эталоном и для Эдварда Миддлхэмского.
Одна из иллюстраций the Beauchamp Pageant
@темы: Richard III
